Текст книги "Сумма теологии. Том V"

Автор книги: Фома Аквинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Раздел 3. МОГУТ ЛИ КАКИЕ-ЛИБО НРАВСТВЕННЫЕ ДОБРОДЕТЕЛИ БЫТЬ ВСЕЯННЫМИ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нет добродетелей, помимо теологических, которые были бы всеяны в нас Богом. В самом деле, Бог, за исключением, конечно, чудес, не производит Самолично то, что может быть произведено через посредство вторичных причин; так, Дионисий говорит, что «Бог предначертал такой закон, чтобы крайние сообщались через средних»[257]257
  De Coel. Hier. IV.


[Закрыть]. Но умственные и нравственные добродетели, как уже было сказано (2), могут быть образованы в нас нашими же собственными действиями. Следовательно, нет никаких оснований полагать, что они могут быть образованы в нас посредством всеивания.

Возражение 2. Далее, в делах Божьих куда как трудней обнаружить избыточность, нежели в делах природы. Но теологических добродетелей вполне достаточно для того, чтобы определить нас к сверхъестественному благу. Следовательно, нет никаких иных сверхъестественных добродетелей, которые образовывались бы в нас Богом.

Возражение 3. Далее, природа не применяет два средства там, где достаточно и одного, тем более не делает так Бог. Но Бог, согласно сказанному в комментарии к «Посланию к евреям», всеял семена добродетели в наши души. Следовательно, негоже думать, будто бы Он обусловливает в нас и другие добродетели посредством всеивания.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Она научает целомудрию и рассудительности, справедливости и мужеству» (Прем. 8:7).

Отвечаю: следствия необходимо должны быть адекватными своим причинам и началам. Но, как уже было сказано (1; 51, 1), все образованные нашими действиями добродетели, как умственные, так и нравственные, восходят к некоторым предсуществующим в нас природным началам, в дополнение к которым Бог дарует нам теологические добродетели, посредством которых мы определяемся к сверхъестественной цели, о чем уже было говорено выше (62, 1). Следовательно, нам необходимо получить от Бога [некие] иные навыки, которые бы адекватным образом соответствовали теологическим добродетелям, каковые навыки должны соотноситься с теологическими добродетелями точно так же, как нравственные и умственные добродетели соотносятся с природными началами добродетели.

Ответ на возражение 1. Действительно, некоторые нравственные и умственные добродетели могут быть образованы в нас нашими же собственными действиями, но последние никак не могут быть адекватными теологическим добродетелям. Поэтому необходимо, чтобы мы непосредственно от Бога получили нечто такое, что было бы адекватным этим [теологическим] добродетелям.

Ответ на возражение 2. Теологических добродетелей достаточно для того, чтобы определить нас к нашей изначальной сверхъестественной цели, то есть непосредственно к Самому Богу. Но душе также необходимо совершенствоваться посредством всеянных добродетелей в отношении других вещей, [так или иначе] относящихся к Богу.

Ответ на возражение 3. Способности этих естественно всеянных начал не простираются за пределы способностей природы. Следовательно, в отношении сверхъестественной цели человеку необходимо дополнительное совершенствование посредством [совершенно] иных начал.

Раздел 4. ОТНОСИТСЯ ЛИ ПРИОБРЕТЕННАЯ ПОСРЕДСТВОМ ОБУЧЕНИЯ ДОБРОДЕТЕЛЬ К ТОМУ ЖЕ САМОМУ ВИДУ, ЧТО И ВСЕЯННАЯ?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что всеянная добродетель не отличается по виду от добродетели приобретенной. В самом деле, на основании вышесказанного (3) можно прийти к выводу, что приобретенные и всеянные добродетели отличаются друг от друга, пожалуй, только в отношении конечной цели. Но человеческие навыки и действия определяются по виду со стороны не конечной, а ближайшей цели. Следовательно, всеянная нравственная или умственная добродетель не отличается [по виду] от добродетели приобретенной.

Возражение 2. Далее, навыки познаются через их действия. Но действия всеянного и приобретенного благоразумия одинаковы, поскольку оба они заключаются в обуздании желания [удовольствия от] осязания. Следовательно, они не отличаются по виду

Возражение 3. Далее, приобретенная и всеянная добродетели отличаются тем, что последняя производится непосредственно Богом, а первая – тварью. Но сотворенный Богом человек принадлежал к тому же самому виду, что и человек, порожденный естественным образом; и глаз, который Он дал слепорожденному [принадлежал к тому же самому виду], что и произведенный природой. Следовательно, похоже на то, что приобретенная и всеянная добродетели принадлежат к одному и тому же виду.

Этому противоречит следующее: любое изменение в определении привносит различие в вид. Но в определение всеянной добродетели, как уже было сказано (55, 4), входят слова: «которую Бог соделывает в нас помимо нас». Следовательно, приобретенная добродетель, в отношении которой упомянутые слова неприменимы, не принадлежит к тому же самому виду, что и всеянная добродетель.

Отвечаю: видовое различие навыков бывает двояким. Первое, как уже было сказано (54, 2; 56, 2; 60, 1), проистекает из видовых и формальных аспектов их объектов. Далее, объектом всякой добродетели является благо, рассматриваемое с точки зрения присущей добродетели материи; так, объектом благоразумия является благо, связанное с удовольствиями, относящимися к желанию осязаний. Формальный аспект указанного объекта исходит из разума, который устанавливает середину таких желаний, в то время как материальным элементом является нечто со стороны [самих] желаний. Далее, очевидно, что устанавливаемая разумом середина подобных желаний имеет иной аспект, нежели середина, устанавливаемая в соответствии с божественным предписанием. Например, если речь идет о питании, то устанавливаемая человеческим разумом середина есть не что иное, как пища, которая не вредит здоровью тела и не препятствует пользованию разумом, тогда как согласно божественному установлению человеку надлежит «усмирять и порабощать тело свое» (1 Кор. 9:27) путем воздержания от пищи, питья и т. п. Отсюда понятно, что всеянное и приобретенное благоразумие отличаются по виду, и то же самое можно сказать о других добродетелях.

Другое видовое различие навыков связано с теми вещами, на которые они направлены; так, здоровье человека и здоровье коня принадлежат к разным видам вследствие различия природ, на которые направлены упомянутые здоровья. То же самое имеет в виду и Философ, когда говорит, что гражданские добродетели могут разниться в зависимости от той или иной формы [государственного] правления[258]258
  Polit. III. 3.


[Закрыть]. И точно так же те всеянные нравственные добродетели, благодаря которым люди ведут такую благую жизнь, что становятся «согражданами святых и своими Богу» (Еф. 2:19), отличаются от приобретенных добродетелей, благодаря которым человек ведет достойную жизнь с точки зрения человеческих дел.

Ответ на возражение 1. Всеянная и приобретенная добродетели отличаются не только в отношении конечной цели, но также и в отношении присущих им объектов, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 2. Как приобретенное, так и всеянное благоразумие обуздывают желание удовольствия от осязания, но, как уже было сказано, в силу различных причин, вследствие чего их действия разнятся.

Ответ на возражение 3. Бог даровал слепорожденному человеку глаз ради совершения им того же самого действия, которое совершают и другие, произведенные естественным образом глаза, вследствие чего [дарованный] глаз принадлежал к тому же виду [что и все остальные]. То же произошло бы и в том случае, если бы Бог пожелал чудесным образом даровать человеку ту добродетель, которую можно приобрести посредством действий. Но в настоящем случае это не является предметом нашего рассмотрения.

Вопрос 64. О СЕРЕДИНЕ ДОБРОДЕТЕЛИ

Теперь нам предстоит рассмотреть свойства добродетелей: во-первых, середину добродетели; во-вторых, взаимосвязь добродетелей; в-третьих, равенство добродетелей; в-четвертых, продолжительность добродетелей.

Под первым заглавием наличествует четыре пункта: 1) блюдут ли середину нравственные добродетели; 2) является ли середина нравственной добродетели существующей в действительности или только в разуме; 3) блюдут ли середину умственные добродетели; 4) блюдут ли ее теологические добродетели.

Раздел 1. БЛЮДУТ ЛИ СЕРЕДИНУ НРАВСТВЕННЫЕ ДОБРОДЕТЕЛИ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нравственная добродетель не блюдет середины. В самом деле, природа среднего несовместима с [природой] предела. Но природа добродетели имеет нечто от [природы] предела, поскольку, как сказано в [трактате] «О небе», «добродетель – это предел способности»[259]259
  De Coelo I, 11.


[Закрыть]. Следовательно, нравственная добродетель не блюдет середины.

Возражение 2. Далее, максимум не является серединой. Но некоторые нравственные добродетели имеют тенденцию к максимуму; например, как показано в четвертой [книге] «Этики», величавость склонна к крайностям с точки зрения величия, а великолепие – к крайностям с точки зрения затрат[260]260
  Ethic. IV, 4, 7.


[Закрыть]. Следовательно, не всякая нравственная добродетель блюдет середину.

Возражение 3. Далее, если бы нравственной добродетели было присуще соблюдение середины, то из этого бы следовало, что склоняющая к крайности нравственная добродетель скорее бы портила, чем совершенствовала. Но некоторые нравственные добродетели совершенствуют именно путем склонения к крайности; так, девство, склоняя к воздержанию от всяческой похоти, склоняет к крайности, и при этом она является наиболее совершенным целомудрием; и когда нищему отдается все, то это и есть наиболее совершенное милосердие или щедрость. Следовательно, похоже на то, что нравственной добродетели не присуще соблюдение середины.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «нравственная добродетель является навыком к избранию середины»[261]261
  Ethic. II, 6.


[Закрыть].

Отвечаю: как уже было разъяснено выше (55, 3), природа добродетели такова, что она должна определять человека к благу. Затем, нравственная добродетель в строгом смысле слова есть совершенствование желающей части души в отношении некоторой конкретной материи, а мерой и правилом движения желания к желаемым объектам является разум. Но мера и правильность блага состоит в его соответствии правилам; так, благо того, что создано искусством, состоит в том, что оно создано в соответствии с правилами искусства. Следовательно, злом такого рода вещей является их несоответствие правилу и мере. Но подобное может иметь место либо при превышении, либо же при недостижении меры, что хорошо видно при рассмотрении всего управляемого и измеряемого. Отсюда следует, что благо нравственной добродетели состоит в ее соответствии правилам разума. Но очевидно, что серединой между избытком и недостатком является равноудаленность [от них], или соответствие [правилам разума]. Следовательно, понятно, что нравственная добродетель блюдет середину.

Ответ на возражение 1. Совершенство нравственной добродетели связано с правилами разума, в то время как ее материя – со страстями и деятельностями. Поэтому если мы соотносим нравственную добродетель с разумом и рассматриваем [степень] ее соответствия разуму, то в таком случае одним пределом будет ее [полное] соответствие [правилам] разума, в то время как [полное] несоответствие [независимо то того, в смысле ли] избытка или недостатка, будет другим пределом. А если мы рассматриваем нравственную добродетель со стороны ее материи, то в таком случае она [строго] блюдет середину, поскольку понуждает страсть соответствовать правилу разума. По этой причине Философ и говорит, что «по сущности добродетель есть обладание серединой», а именно постольку, поскольку правило добродетели прилагается к присущей ей материи, «тогда как с точки зрения высшего блага и совершенства – обладание вершиной»[262]262
  Ibid.


[Закрыть], а именно постольку, поскольку она сообразуется с разумом.

Ответ на возражение 2. В действиях и страстях [представление] о середине и крайностях зависит от разных обстоятельств. Поэтому ничто не препятствует тому, чтобы в некоторой частной добродетели то, что представляется крайностью с точки зрения одного обстоятельства, с точки зрения другого обстоятельства, а именно своего соответствия разуму, выступало бы в качестве середины. Так, например, обстоит дело в случае величавости и великолепия. Действительно, с точки зрения просто количества присущих этим добродетелям объектов мы назовем их крайностями и максимумами, но если рассматривать это количество в отношении других обстоятельств, то в таком случае они будут носить характер середины, поскольку эти добродетели имеют склонность к своему максимуму в соответствии с правилом разума, то есть «где» они правы, «когда» они правы и «ради чего» они правы. Так, если некто будет стремиться к максимуму «когда» это неправильно, или «где» это неправильно, или [стремиться] в случае неподобающей цели, то налицо будет избыток, а если он не будет стремиться «где» это было бы правильным или «когда» это было бы правильным, то налицо будет недостаток. На это нам указывает Философ, говоря, что «величавый является крайним с точки зрения величия и срединным с точки зрения должного [поведения]»[263]263
  Ethic. IV, 7.


[Закрыть].

Ответ на возражение 3. Сказанное о величии с полным правом может быть приложено к девственности и бедности. В самом деле, девство является воздержанием от всяческой похоти и бедность – от всяческого богатства ради правильной цели, правильным образом, то есть по слову Божию, и во имя вечной жизни. Но если образ действия неправилен, то есть если [действующий действует] так из суеверия или тщеславия, то налицо избыток. А если этого не делается тогда, когда должно делаться, например, когда имеет место нарушение клятвы соблюдения девственности или бедности, то налицо недостаток.

Раздел 2. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ СЕРЕДИНА НРАВСТВЕННОЙ ДОБРОДЕТЕЛИ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ИЛИ В РАЗУМЕ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что середина нравственной добродетели существует не в разуме, а в действительности. В самом деле, благо нравственной добродетели состоит в соблюдении середины. Но благо, как сказано во второй [книге] «Метафизики», находится в самих вещах. Следовательно, середина нравственной добродетели существует в действительности.

Возражение 2. Далее, разум – это схватывающая способность. Но нравственная добродетель блюдет середину не в схватывании, а, пожалуй, в деятельностях и страстях. Следовательно, середина нравственной добродетели является не разумной, а действительной серединой.

Возражение 3. Далее, арифметическое или геометрическое среднее – это действительная середина. Но, как сказано в пятой [книге] «Этики»[264]264
  Ethic. V, 6.


[Закрыть], именно такой [серединой] является среднее правосудности. Следовательно, середина нравственной добродетели является не разумной, а действительной серединой.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «нравственная добродетель обладает серединой по отношению к нам, какой определил ее разум»[265]265
  Ethic. II, 6.


[Закрыть].

Отвечаю: разумную середину можно понимать двояко. Во-первых, как некую середину в акте самого разума, как если бы сам акт разума должен был бы блюсти середину. И в этом смысле, коль скоро нравственная добродетель совершенствует акт не разума, а желающей способности, середина нравственной добродетели не является разумной серединой. Во-вторых, разумная середина может рассматриваться как то, что помещается разумом в некоторую частную материю. И в этом смысле любая середина нравственной добродетели является разумной серединой, поскольку, согласно сказанному (1), о нравственной добродетели говорят как о соблюдающей середину в смысле ее соответствия правому разуму.

Впрочем, в некоторых случаях разумная середина в то же время является и действительной серединой, а именно тогда, когда середина нравственной добродетели существует в действительности, как, например, это имеет место в случае правосудности. Однако гораздо чаще разумная середина, будучи соизмеряемой с нами, не является действительной серединой, и таковыми являются середины всех других нравственных добродетелей. Причина этого состоит в том, что правосудность связана с деятельностями, которые имеют дело с внешними вещами, в отношении которых, как уже было сказано (60, 2), правильность устанавливается просто и абсолютно, и потому разумная середина правосудности суть то же, что и действительная середина, поскольку правосудность, так сказать, воздает каждому по мере, ни больше и ни меньше. Другие же нравственные добродетели имеют дело с внутренними страстями, для которых правильность устанавливается иначе, поскольку в отношении своих страстей люди бывают расположенными по-разному. Следовательно, при установлении правоты разума в страстях должно соотносить их с теми, кто движется этими страстями.

Сказанного достаточно для ответа на все возражения. В самом деле, в двух первых разумная середина рассматривается как то, что находится в самом акте разума, в то время как в третьем идет речь о среднем правосудности.

Раздел 3. БЛЮДУТ ЛИ СЕРЕДИНУ УМСТВЕННЫЕ ДОБРОДЕТЕЛИ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что умственные добродетели не блюдут середины. В самом деле, нравственная добродетель блюдет середину, сообразовываясь с правилом разума. Но умственные добродетели находятся непосредственно в разуме и потому, похоже, над ними нет никакого более возвышенного правила. Следовательно, умственные добродетели не блюдут середины.

Возражение 2. Далее, середина нравственной добродетели определяется умственной добродетелью, поскольку, как сказано во второй [книге] «Этики», «добродетель обладает установленной разумом серединой по отношению к нам, причем определенной таким суждением, каким определит ее рассудительный человек»[266]266
  Ibid.


[Закрыть]. Следовательно, если и умственная добродетель блюдет середину, то эта середина [в свою очередь] должна устанавливаться еще какой-то [другой] добродетелью, и в таком случае мы получаем бесконечный ряд добродетелей.

Возражение 3. Далее, в собственном смысле слова среднее, как разъясняет Философ, находится между противоположностями[267]267
  Metaph. X, 4.


[Закрыть]. Но похоже на то, что в уме нет никаких противоположностей, поскольку сами по себе противоположности, будучи помещены в ум, не противоположны друг другу, но мыслятся вместе, как [например] белое и черное, здоровое и больное. Следовательно, в умственных добродетелях нет никакой середины.

Этому противоречит следующее: хотя искусство – это умственная добродетель, тем не менее, у искусства есть середина[268]268
  Ethic. II, 5.


[Закрыть]. Следовательно, умственная добродетель блюдет середину

Отвечаю: благо чего-либо состоит в соблюдении середины в смысле соответствия правилу и мере, в отношении которых, как уже было сказано (1), может возникать избыточность или недостаточность. Затем, как было показано выше (56, 3), не только нравственная, но и умственная добродетель определена к благу. Следовательно, благо умственной добродетели состоит в соблюдении середины в той мере, в какой оно является субъектом измерения. Затем, благом умственной добродетели является истина, причем в случае созерцательной добродетели – безотносительная истина, а в случае практической добродетели – истина, соотнесенная с правотой желания[269]269
  Ethic. VI, 2.


[Закрыть].

Но схватываемая нашим умом безотносительная истина измеряется вещами, поскольку, как сказано в десятой [книге] «Метафизики», мерой нашего ума являются вещи[270]270
  Metaph. X, 1.


[Закрыть] (в самом деле, истинность того, что мы думаем или говорим, зависит от того, такова или не такова та вещь [о которой мы думаем или говорим]). Поэтому благо созерцательной умственной добродетели состоит в некоторой середине в смысле соответствия ее самим вещам в той мере, в какой ум схватывает их такими, какими они есть, или же такими, какими они не есть, в чем [собственно] и заключается природа истины. При этом избыточность будет возникать при ложном утверждении, [например] что существует то, чего в действительности не существует, а недостаточность будет возникать при ложном отрицании, [например] что не существует того, что в действительности существует.

[Со своей стороны] истина практической умственной добродетели, если рассматривать ее с точки зрения вещей, возникает со стороны измеряемого, так что как в практических, так и в созерцательных умственных добродетелях середина состоит в соответствии вещам. А если мы рассматриваем ее с точки зрения желания, то в таком случае она сама обладает природой правила и меры. Что же касается избыточности и недостаточности, то сказанное выше справедливо и в настоящем случае.

Ответ на возражение 1. Умственные добродетели, как было показано, тоже имеют свою меру, и поскольку они соответствуют этой мере, постольку они и соблюдают середину.

Ответ на возражение 2. Поскольку мерами и правилами умственных добродетелей являются не какие-то другие виды добродетелей, а сами вещи, то нет никакой необходимости в том, чтобы возникал бесконечный ряд добродетелей.

Ответ на возражение 3. Сами по себе противоположные вещи не являются противоположностями в уме, поскольку любая из них является причиной познания другой; тем не менее, в уме существует противоположение утверждения и отрицания, каковые, как сказано в конце [трактата Философа] «Об истолковании», являются противоположностями. В самом деле, хотя заявления «есть» и «не есть», если их смысл относить непосредственно к вещам, не столько противоположны, сколько противоречат друг другу, так как с одной стороны мы имеем бытие, а с другой – простое небытие, тем не менее, если мы отнесем их смысл к акту ума, то в том и другом случае будем иметь нечто вполне реальное. Таким образом, «есть» и «не есть» – противоречие, а «благо есть благо» и «благо не есть благо» – противоположности, и между двумя такого рода противоположностями умственная добродетель блюдет середину