Текст книги "Лекарство от любви"

Автор книги: Флора Кид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– А раньше вы не могли ею распоряжаться? – Сью не сумела удержаться от этого вопроса.

Его глаза превратились в узкие голубые щели.

– Нет, не мог. По крайней мере, мне стало так казаться, – ответил он, и на его губах, снова появилась хорошо знакомая Сью язвительная улыбка.

Мысль о том, что, возможно, она совсем близко подобралась к разгадке тайны его приезда в Ригхолм, взволновала Сью, и она настойчиво продолжала:

– Что же с вами случилось?

Под ледяным взглядом, которым одарил ее Саймон, девушке стало не по себе, но она постаралась не обращать на это внимания и изобразила на лице невинное любопытство.

– Помнится, мы уже беседовали на эту тему, – саркастически ответил он. – У себя в больнице вы тоже пристаете к пациентам с расспросами? Думаю, мне следует напомнить вам, что здесь не больница, а я не ваш пациент.

Сью покраснела. Видимо, ей все-таки нельзя было следовать бабушкиному совету. Теперь Саймон стал относиться к ней еще хуже, чем раньше. Он перевел взгляд на Джемайму, и его недовольство мгновенно сменилось радостным удивлением. Уже не в первый раз Сью удивилась, как этот язвительный человек может быть таким нежным и терпеливым с детьми.

– Бабушка сказала, что ваша мать была очень способной актрисой, – промолвила она, пытаясь снова вызвать его на откровенный разговор.

– Неужели? – равнодушно произнес Саймон. – Так как я никогда не видел ее, это вряд ли могло повлиять на мой выбор профессии.

На кухне вновь воцарилось тягостное молчание. Все бесполезно, подумала Сью. Она не может выполнить ту задачу, которую поручила ей бабушка. Он уходит от ответа. Он с трудом выносит ее присутствие. Сью физически ощущала его желание поскорее избавиться от нее. Она была уверена, что, если бы Джемайма не заснула у Саймона на руках, он давно бы уже выставил их за дверь.

Она решила сделать последнюю попытку. Она не могла больше молчать. Ей нужно было что-то предпринять, чтобы отогнать от себя это странное чувство, возникавшее у нее всякий раз, когда Саймон оказывался рядом с ней.

– А кто может вас разыскивать? У вас есть какие-нибудь предположения?

Саймон устало посмотрел на нее и пожал плечами.

– Может быть, театральный агент, – ответил он.

– Тогда, наверное, мне все же следовало сообщить, где вы находитесь, – уныло пробормотала Сью, решив, что ее визит в Ригхолм не имел никакого смысла. В конце концов, она ничем не помогла Саймону и, вероятно, сверх всякой меры драматизировала случившееся. Теперь, скорее всего, он просто потеряет очередную роль в фильме или спектакле.

– Как вы уже говорили, кто-нибудь другой обязательно сообщит ему, где я живу, – небрежно заметил Саймон.

– Вы считаете, что вам собираются предложить какую-то роль? Вы хотите попробоваться на нее? – с живостью спросила Сью.

– Нет. В настоящее время я по горло сыт всеми этими ролями. – Он выразительно махнул рукой. – Я устал быть Саймоном Феллом. Я захотел узнать, каково это – быть Саймоном Риггом, землевладельцем и акционером.

– И вдобавок еще и отшельником, как Мэтью Ригг. Вы бы принесли больше пользы, оставаясь актером, – съязвила Сью, и на этот раз она все-таки вывела его из себя.

– Послушайте, мисс Всезнайка Торп, – отрывисто проговорил Саймон. – У меня нет ни малейшего желания стать таким, как дядя Мэтью или как кто-нибудь другой. Я приехал сюда, чтобы обрести мир и покой, чтобы отдохнуть и подумать. И если не считать визитов, которыми беспокоите меня вы и ваш брат, то мне это вполне удалось. Мне еще не надоело отдыхать и размышлять, поэтому я намерен еще какое-то время оставаться здесь. А когда я буду готов, я решу, что мне делать с этим домом и пресловутыми деньгами, в которых вы, кажется, так заинтересованы. И тогда, если вы все еще будете где-нибудь поблизости, я, может быть, спрошу вашего мнения. Но до этого времени я буду рад, если вы станете держаться от меня подальше!

Его раздражение, наверное, передалось Джемайме, так как она заворочалась и заплакала. Саймон, не раздумывая, опустил ее на пол, встал и направился к печке, рядом с которой висел плащ Сью. Он передал ей плащ без единого слова, затем, сняв с вешалки детские вещи, принялся одевать ребенка.

Джемайма недовольно вертелась и жалобно хныкала.

– Прекрати, – бесцеремонно сказал Саймон, и Джемайма, перестав плакать, удивленно посмотрела на него своими круглыми карими глазками. – Всех нас время от времени нужно одергивать, – добавил он. – На этот раз ты слишком засиделась у меня в гостях.

С трудом натягивая на себя влажный плащ, Сью чувствовала, как ее щеки горят от гнева и стыда. Она не сомневалась, что на самом деле эти слова предназначались ей. Ей хотелось возразить Саймону, но в глубине души она признавала, что в какой-то мере заслужила эту пренебрежительную отповедь.

Позже, толкая коляску по пескам наперекор дождю и ветру, она еще раз пожалела о том, что отправилась к Саймону. Если бы не настойчивые просьбы бабушки, она бы никогда не пришла к нему. Теперь она уже точно не вернется в Ригхолм.

Глава 4

Частный сыщик не пришел в этот вечер во «Фронтоны», и Сью решила, что ему удалось получить нужную информацию от кого-то другого. Ее предположения подтвердила миссис Кент, которая навестила ее на следующее утро и сообщила, что Саймон Ригг на самом деле оказался Саймоном Феллом, актером.

– Как вы узнали об этом? – поинтересовалась Сью, сделав вид, что ничего не знает.

– Вчера вечером я была у Прайс. Магазин был переполнен, и мне пришлось стоять в очереди. И тут вошел какой-то незнакомец и начал всех разглядывать. Вскоре после него появился молодой Барнс со своей сестрой. Незнакомец заговорил с ними о погоде, а потом вытащил фотографию и спросил, не знают ли они человека, изображенного на ней.

– И они узнали его? – спросила Сью.

– Девица Барнс сразу завопила: «Вау! Это Саймон Фелл! Я видела его в кино». Я взглянула на фотографию и сказала, что это никакой не Саймон Фелл, а Саймон Ригг из Ригхолма. А незнакомец так внимательно посмотрел на меня и спросил: «Вы уверены?» Я ответила, что уверена, а девица Барнс сказала: «Но и я уверена». Потом молодой Барнс вспомнил, что видел его в театре. Ну, короче говоря, тот человек записал что-то в книжке, поблагодарил нас всех и вышел.

Миссис Кент замолчала, глотнула чаю и продолжила:

– Я немного волнуюсь. Как ты считаешь, я поступила правильно? Нам ведь неизвестно, кто он такой. Я бы ничего не сказала, если бы эта девица не заявила, что она все знает.

– Да, я думаю, вы были правы, что все рассказали, – ответила Сью. – Видите ли, сначала этот человек расспрашивал меня, и я сказала, что ничего не знаю. Затем я отправилась к мистеру Риггу…

– Это было очень умно с твоей стороны, милая. И что же мистер Ригг?

– Мне показалось, он не огорчится, если этот человек узнает, что он здесь.

– А это правда, что он актер и снимался в кино?

– Да, правда.

– Подумать только! Я умираю от желания рассказать обо всем Герти. Она говорила, что девица Барнс просто помешалась на кино и видит кинозвезд там, где их и быть не может. Она воображает себя актрисой, поэтому можешь не сомневаться, что она тут же побежит в Ригхолм вместе с мамашей, чтобы узнать, не сможет ли мистер Ригг что-нибудь для нее сделать. Она не из тех, кто ждет милостей от природы, впрочем, как и ее мать.

Когда миссис Кент ушла, Сью стала думать, какой прием ожидает Кристи с матерью в Ригхолме. Она решила, что Саймон, скорее всего, просто выставит их вон, если только он не сочтет юную и хорошенькую Кристи более приятной гостьей, чем надоедливая медсестра, которая имеет обыкновение задавать дурацкие вопросы.

Вспомнив его язвительные замечания, Сью покраснела. Что заставило ее провести в Ригхолме так много времени? Ответ, который пришел ей на ум, не очень-то понравился Сью. Она не хотела признаться самой себе в том, что Саймон Ригг притягивал ее, словно солнце – планету. Скорее всего, существует немало других планет, вращающихся вокруг него, вроде Кристи Барнс, с которой Сью приходилось соперничать. И чтобы доказать себе, что Саймон не обладает для нее никакой привлекательностью, Сью поклялась больше никогда не иметь с ним дела. Никогда!

Незадолго до полудня заехал Дерек и попросил наполнить бензином бак его машины.

– Я получил нагоняй, – мрачно объявил он. – Мой невозможный папаша решил, что я слишком долго слоняюсь без дела, поэтому я уезжаю в Лондон, чтобы узнать у одного из его друзей, не найдется ли у того какой-нибудь работенки.

– Разве нельзя поискать работу поближе к дому? – спросила Сью.

– Здесь не найдешь такую работу, которая позволит мне вести привычный для меня образ жизни. Не хотела бы ты пригласить меня на чашку чая или какого-нибудь другого стимулятора? Я бы рассказал тебе кое-что очень интересное.

– Спорим, что я знаю, о чем ты хочешь рассказать? – промолвила Сью, провожая его на кухню. – О том, что Саймон Ригг оказался актером.

– Послушай, Сьюзи, это нечестно. Ты меня опередила, – пожаловался он. – Какой аппетитный запах! Может, поедешь со мной в Лондон и будешь там готовить для меня, Сьюзи?

– Не будь дураком! Сначала найди работу, а потом заводи кухарку.

– Или жену, – печально продолжал Дерек. – Впрочем, ты ведь можешь работать за нас двоих. Несколько моих друзей по колледжу так устроились. Их девушки имеют прекрасную работу и содержат их, пока те не закончат учебу.

– Но ведь ты уже не учишься, Дерек. В любом случае мне совсем не по душе такая жизнь.

– Я так и знал, что тебе это не понравится, – с ухмылкой сказал он. – Мещанка ты, вот ты кто. Все ждешь, что появится мистер Надежный мужчина и предложит тебе руку и сердце, как в добрые старые времена. Но несмотря на все твое мещанство, ты мне нравишься. Кто знает, может, я вернусь сюда миллионером, и тогда ты упадешь в мои объятия.

– Неужели когда-нибудь такой день наступит? – фыркнула Сью, ставя перед ним чашку с чаем. – Вот твой стимулятор.

– А откуда ты знаешь об этом Ригге-Фелле? – спросил он.

– Моя подруга Джилл узнала его, когда приезжала на выходные.

– А мне ты ничего не сказала, – упрекнул ее Дерек. – Вот тебе и друзья. Почему ты мне не сказала?

– Потому что не хотела, чтобы ты рассказал об этом Кристи.

– Ну, теперь она все узнала сама, и, учитывая сегодняшнее представление, я уже начинаю жалеть об этом.

– Что же она сделала?

– Заставила меня отвезти ее в Ригхолм, где разыграла из себя наивную провинциальную девушку, увлеченную театром. Зрелище было устрашающее. Я чуть не умер от стыда. Взгляд, которым он одарил ее, мог бы подействовать даже на мою мать, а ведь очень немногие могут пробить ее задубевшую кожу. Но Кристи – это просто носорог какой-то. Она не обратила на это никакого внимания.

– Он что-нибудь сказал?

– Он ей сказал, что его не интересуют подхалимы и что он не нанимался в кинопродюсеры, и закрыл дверь. Она, разумеется, ничего не поняла и всю дорогу домой твердила, что непременно снова наведается к нему. – Дерек нахмурился и очень серьезно добавил: – Я так скажу тебе, Сьюзи. Я боюсь того, что она может натворить, когда я уеду. Она чересчур упряма, и ей всего шестнадцать, и после того, что я прочитал о девице Хьюджес, я вряд ли смогу доверять мистеру Саймону Риггу.

– Какая еще девица Хьюджес? – спросила Сью, чрезвычайно заинтригованная его словами.

– Я прочитал о ней в одном из журналов Кристи. Она собирает все журналы, в которых упоминается его имя. Девушку звали Кейтлин Хьюджес. Ей было около шестнадцати. Она была в очень близких отношениях с Саймоном Феллом – ну, очень близких, если ты меня понимаешь. Но потом она внезапно куда-то исчезла, перестала появляться с ним на людях. А спустя месяц, или около того, ее нашли мертвой у нее дома. Обычное дело – передозировка снотворного. Потом поползли сплетни. Она покончила с собой якобы из-за того, что он ее бросил.

Пока Сью слушала довольно сбивчивый рассказ Дерека, она вспомнила, что Джилл также говорила о связи Саймона с девушкой по имени Кейтлин, умершей при загадочных обстоятельствах. Тогда она решила, будто Саймон любил эту девушку и приехал в Ригхолм, чтобы скорбеть в одиночестве, подобно своему дяде. Но разговор с Дереком заставил Сью увидеть все в совершенно ином свете. Впрочем, даже если Дерек говорил правду, ей с трудом верилось, что человек, который был так ласков с детьми, мог поступить так жестоко.

– Я тебе не верю, – упрямо заявила она.

– Точнее, не хочешь верить, – возразил Дерек. – Я помню эти твои воинственные речи по поводу доверия, но не слишком ли далеко ты зашла? Или ты так ослеплена его красотой, что не можешь ясно разглядеть его суть?

– Нет, – бурно запротестовала Сью. – Просто я не могу поверить, что этот мужчина смог бы намеренно причинить боль столь юному созданию, как Кейтлин Хьюджес.

– Так, значит, ты его хорошо изучила? Ты часто с ним видишься? – ревниво поинтересовался Дерек. – Да, теперь я припоминаю, что ты с самого начала считала, будто он твоя собственность.

– Это неправда. Я общалась с ним исключительно по делам, – ответила Сью, хотя слабый голос в глубине ее подсознания нашептывал ей: «Тебе совсем не нужно было самой привозить ему уголь. И вчера тебе незачем было к нему ходить».

– О, разумеется, – саркастически заметил Дерек. – Я уже слышал о твоих визитах в Ригхолм. Странно, что больше никому в округе ты не привозишь по вечерам уголь. И странно, что ты отправляешься туда в проливной дождь и проводишь там больше часа.

– Как ты узнал?

– Разве в Сипорте можно что-нибудь скрыть? Кому, как не тебе, это знать. Всегда кто-то сидит у окна и наблюдает за другими.

Дерек вытащил из кармана куртки потрепанный журнал и, встав, бросил его на стол:

– Вот, почитай-ка, и тогда, может, ты поймешь, к кому ты ходила по вечерам, и впредь будешь осторожнее. Мне пора. Увидимся, Сью. В один прекрасный день я вернусь и, надеюсь, застану тебя здесь.

Когда он ушел, Сью прочитала статью о Саймоне. Это была обычного рода печатная продукция, которая в основном радовала публику пикантными подробностями из частной жизни звезд. Там совсем немного говорилось о карьере Саймона как талантливого актера одного из театров, куда он поступил после учебы в Королевской академии драматического искусства. Перечислялось множество ролей, которые он сыграл. Его внезапный оглушительный успех в «Короле Лире» в роли шута потряс весь Лондон, а на следующий год, перейдя от смешного к утонченному, он блеснул в роли Просперо в «Буре». В статье обсуждались фильмы, в которых, несмотря на второстепенность своих персонажей, он умудрялся отвлекать внимание от звезд, и затем – главная роль в историческом фильме о восстании герцога Монмаутского.

Разделавшись с карьерой своего героя, автор перешел к его роману с Кейтлин. В статье цитировались высказывания некоей «подруги», которая сообщила, будто Кейтлин умерла от того, что приняла слишком близко к сердцу бесчестный поступок «одного мужчины». Саймон, как выяснилось, предпочитал молчать о своих отношениях с Кейтлин и в беседе с автором статьи заявил, что воздержится от комментариев по этому поводу.

В журнале была опубликована фотография Кейтлин и Саймона, сделанная на каком-то светском мероприятии в Лондоне. На фотографии рядом с Саймоном стояла еще одна женщина, Дайана Уитхэм, – близкая подруга актера, часто появлявшаяся вместе с ним на подмостках.

Автор статьи очень подробно обрисовал образ Саймона, амбициозного, талантливого и разностороннего актера, который в то же время готов был морально уничтожить каждого, кто станет мешать его продвижению к вершинам успеха. Из статьи становилось ясно, что с Кейтлин он поступил именно так.

Потом Сью начала вспоминать того Саймона, которого знала она, – его решительные, хотя и бесполезные попытки держаться на расстоянии от нее и Ральфа, его снисходительную мягкость в обращении с Джемаймой и бабушкой, его туманные речи по поводу того, что он приехал в Ригхолм, надеясь снова обрести себя. Она постаралась связать того живого человека из плоти и крови, который был ей знаком, с человеком, о котором говорилось в статье, и не смогла этого сделать.

Ее взгляд невольно задержался на фотографии. Вне всякого сомнения, Кейтлин Хьюджес была хорошенькой. Саймон держал ее за руку и улыбался ей, а она смотрела на него снизу вверх с нескрываемым восхищением. Сью была уверена, что в тот вечер они наслаждались близостью. Подумав об этом, она внезапно ощутила болезненный укол в сердце и нетерпеливым жестом перевернула страницы, чтобы не видеть фотографию. Решив, что пускать слюни над фотографией кинозвезды – занятие не для нее, она швырнула журнал в угол, где лежали журналы Ральфа, и пообещала себе выбросить из головы всю эту историю.

Через неделю приехал Ральф и привез с собой неутешительные новости. Пенни все еще находилась в отделении интенсивной терапии, поэтому он решил вернуться в Сипорт и заняться делами. Но он надеялся, что Сью останется с ним и будет продолжать ухаживать за своей племянницей.

Наступил май. В садах пестрели рододендроны и азалии, а в тихие вечера воздух был пропитан запахом цветущего боярышника. Сью часто отправлялась с Джемаймой на прогулки по песчаным дюнам. Иногда она навещала тетю Эмили и бабушку или принимала их у себя. Наконец Ральф подумал, что пора проведать Пенни, и они с Джемаймой уехали, оставив Сью заправлять всеми делами.

За день до предполагаемого возвращения Ральфа Сью собралась съездить в Уайтхэвен за покупками. Был типичный майский день, ветреный и солнечный. Джек отвез ее на станцию, и она едва успела заскочить в поезд, отходивший от платформы. Она села на первое попавшееся свободное сиденье и, подняв глаза, увидела перед собой Саймона Ригга.

Сью тут же зажмурилась, решив, что, возможно, он ей привиделся. Но когда она осторожно открыла глаза, Саймон по-прежнему сидел напротив, поглядывая на нее с веселым недоумением.

– Вы всегда заскакиваете в поезд за четверть секунды до отправления? – поинтересовался он. – В Карлайле было то же самое.

– Но вы же спали, – удивленно возразила Сью, непроизвольно отметив, что они разговаривают так, словно виделись вчера, а не три недели назад.

– Один глаз у меня был открыт, – усмехнулся Саймон. – Я всегда, прежде чем заснуть, рассматриваю своих попутчиков.

Он выглядел гораздо лучше, чем раньше. Выражение усталого равнодушия исчезло с его лица. Он казался бодрым и оживленным, и Сью почувствовала, что ее влечет к нему с еще большей силой.

– Вы возвращаетесь в Ньюкасл? – вежливо спросил Саймон.

– О нет, я еду в Уайтхэвен сделать кое-какие покупки и подстричься.

– Странно, но я собираюсь сделать то же самое, – сказал он. – А где Джемайма?

– В Манчестере, вместе с Ральфом. Они поехали навестить Пенни.

– Ей не лучше?

– Лучше. Она была в реанимации, но скоро ее выпишут. Когда она совсем поправится, они с Ральфом уедут отдыхать.

– Пока вы с Джемаймой будете заниматься его делами. Ральфу повезло, что у него такая сестра.

Этот неожиданный комплимент смутил Сью, и она отвернулась к окну. Поведение Саймона разительно изменилось, и Сью поневоле задумалась, почему это произошло. Наверное, дело было в том, что они находились на нейтральной территории, а не у него дома. Или, возможно, он просто почувствовал себя лучше. Не в силах противиться его обаянию, она снова повернулась к нему. Он все еще рассматривал ее, задумчиво прищурив глаза. Этот взгляд вывел Сью из равновесия, и она поспешно спросила:

– Кто-нибудь навестил вас в Ригхолме? Ведь частный сыщик все-таки узнал, что вы живете там.

– У меня были три посетителя. Ваш друг Дерек Барнс со своей несносной сестрицей, а позже миссис Барнс.

– О боже, – сказала Сью, – и вы были так грубы с ними.

– Да, – ответил Саймон, они дружно рассмеялись, так как им в голову пришла одна и та же мысль.

– На самом деле мы не должны смеяться, – заметила Сью. – Беднягу Дерека так смутило поведение Кристи.

– Надеюсь. Но с ними я расправился с легкостью. Вот с их матерью мне пришлось потруднее. – Его лицо ожесточилось. – Матери одержимых сценой девиц могут быть настоящими дьяволицами, – негромко добавил он и погрузился в задумчивое молчание.

Сью тоже стала смотреть в окно. Поезд проехал Сискейл и уже приближался к побережью. Огромные волны, влекомые сильным ветром, разбивались о влажный песок. Сью зачарованно наблюдала, как вода, отступив, снова собирается с силами и яростно бросается вперед.

Она вдруг осознала, что до сих пор сидит на самом краешке сиденья, словно готовясь в любой момент убежать. Но в этот раз ей не надо было бежать от Саймона, так как он вел себя вполне дружелюбно и непринужденно. Эта мысль позволила ей расслабиться и откинуться на спинку сиденья.

– Так гораздо лучше, – пробормотал Саймон. – Теперь вы уже не так похожи на бойцового петуха, готового выцарапать мне глаза. – Его взгляд скользнул по ее волнистым волосам. – Разве их нужно стричь?

Сью изумленно посмотрела на него:

– Они растут слишком быстро и становятся такими тяжелыми, если их не обрезать. И постоянно лезут в глаза во время работы.

– Вы могли бы закалывать их сзади, – серьезно предложил он.

Что за смехотворная ситуация – сидя в поезде, обсуждать длину волос с мужчиной, который во время их последней встречи открыто насмехался над ней! Сью беспокойно посмотрела на Саймона, ожидая новых колкостей, но он лишь улыбнулся в ответ на ее взгляд.

– Ну же, выскажите все, что у вас на уме, – поддразнил он.

– Что высказать? – ошарашенно спросила Сью.

– Скажите, что длина ваших волос меня совершенно не касается.

– Ну, в общем, да. Я ведь вас почти не знаю, и…

– И наши отношения до сих пор вряд ли можно было бы назвать дружескими, – сухо добавил Саймон. – К тому же в последний раз, когда мы виделись, я был с вами не очень-то любезен. Я должен был так вести себя ради вашей же пользы. Возможно, когда-нибудь я смогу вам все рассказать. А между тем, надеюсь, вы простите меня и забудете об этом.

Сью была так растрогана его признанием, что тут же заявила:

– Я уже простила и забыла. Я все понимаю. Вы были больны и чем-то очень расстроены. Я же раздражала вас своими расспросами и попытками навязать свою помощь. Видите ли, мы боялись, что вы станете похожи на Мэтью, и бабушка приказала мне быть понастойчивее. Но вы совсем не похожи на Мэтью. Вы… – Она замолчала, почувствовав, что снова сказала больше, чем следовало.

– Продолжайте, – подбодрил ее Саймон. Посмотрев на него, Сью решила, что в этот раз он не рассердится, если она выскажет все, что думает.

– Вы более стойкий, более искушенный.

Саймон скорчил недовольную гримасу, но потом рассмеялся:

– Мне не нравится, когда меня называют стойким, – это подразумевает, что человек не отличается гибкостью. Вы не возражаете, если мы заменим этот эпитет на «неунывающий»? Что же касается искушенности – вряд ли стоит удивляться тому, что я более искушен, чем мой дядя. В конце концов, я гораздо дольше жил в свете, нежели он. Но что меня поражает – так это то, что вы, Ральф и ваша бабушка заботитесь о незнакомом человеке. Это для меня непонятно.

– Разве вы не привыкли к тому, что о вас заботятся? – спросила Сью.

Странное, почти болезненное выражение зажглось в глазах Саймона, и он снова отвернулся к окну.

– Нет, не привык. Впрочем, раньше все было по-другому, – туманно ответил он, и в сознании Сью мгновенно всплыло имя Кейтлин. Но прежде чем она успела что-то спросить, он взглянул на нее и сказал: – Все это в прошлом. На самом деле мне никогда не угрожала опасность превратиться в отшельника вроде Мэтью. Мне просто нужно было время, чтобы привести в порядок свои мысли. И благодаря чудесной атмосфере, царящей в Ригхолме, мне это удалось, Теперь я готов изменить свой стиль жизни.

– Стиль жизни? – переспросила Сью. – Что вы имеете в виду?

– Последние четырнадцать лет моей жизни прошли в таком бешеном темпе, что у меня не было времени оставаться самим собой.

– Вы собираетесь поселиться в Ригхолме?

– Возможно. Хотя этот дом слишком большой для холостяка, вам не кажется? Но когда я последний раз жил не один, это вряд ли можно было назвать удачным предприятием, – цинично заметил Саймон. Затем он внимательно взглянул на Сью, и его глаза вновь подернулись загадочной поволокой. – Вы, помнится, говорили, что Ригхолм еще может приносить людям пользу. Что вы хотели этим сказать?

Поезд замедлил ход, приближаясь к Уайтхэвену, и у Сью не оставалось времени на объяснения. Казалось, Саймон понял причину ее колебаний, так как, нагнувшись к ней, решительно произнес:

– Мы где-нибудь пообедаем, как только вы закончите свои покупки, а я схожу в парикмахерскую. Должно быть, вы знаете здесь какой-нибудь хороший ресторан.

Подавив в себе паническое желание обратиться в бегство, Сью назвала ему один из ресторанов и рассказала, как его отыскать.

– Тогда давайте встретимся там в час дня, – предложил Саймон, – и вы посоветуете мне, что сделать с Ригхолмом. Считайте, что таким образом я пытаюсь загладить свою вину перед вами.

Сью не пошла в парикмахерскую, хотя практическая сторона ее натуры говорила ей, что глупо было попадать под влияние мужчины, от которого она решила держаться подальше. И все же она была так поражена переменой в поведении Саймона, что не стала слушаться голоса разума. В смутном, мечтательном состоянии она бродила по городу и незаметно для себя оказалась в гавани.

Странно, но приглашение Саймона отправиться вместе с ним на ленч так подействовало на Сью, что она по-другому стала смотреть на окружающий мир. Она вдруг увидела красоту там, где прежде ее не замечала. Она любовалась изящными фасадами георгианских домиков, разноцветьем тюльпанов, заполонивших клумбы перед мэрией. Внизу, в гавани, ее внимание привлекли парящие над водой чайки, казавшиеся белоснежными на фоне пурпурных облаков. Красота была повсюду, она наполняла радостью ее сердце. Неужели она когда-нибудь переживала нечто подобное? Внезапно Сью вспомнила, когда она в последний раз испытала такой же прилив чувств. Это было на Рождество, когда она предвкушала, как будет танцевать с Марком Пелхэмом.

Это воспоминание встревожило ее. Радость исчезла, словно лопнувший мыльный пузырь. Резко развернувшись, Сью зашагала из гавани назад в город.

Она не повторит дважды одну и ту же ошибку. Было бы непростительной глупостью влюбиться в Саймона Ригга. Он пригласил ее в ресторан только потому, что заинтересовался ее мнением по поводу Ригхолма. Деловой ленч. Она должна помнить это и держать дистанцию.

Большое растрепанное облако на время заслонило солнце, и город сразу утратил свое очарование. Мелкий дождь заморосил по улицам. Сью ускорила шаг, завернула за угол и направилась к ресторану, в котором обещала встретиться с Саймоном.

Ресторан выглядел не слишком презентабельно, но славился отличной кухней. Среди посетителей преобладали женщины из пригородов, приехавшие за покупками. В зале было несколько мужчин, очевидно служащих, если судить по их строгим костюмам и галстукам.

Сью не удивилась, заметив несколько заинтересованных взглядов, устремленных на Саймона, когда они направились к столику у окна. Он был высок и красив, и одежда его отличалась небрежной элегантностью, необычной для Уайтхэвена.

Сидя за столом напротив него, она вновь почувствовала, что не может избавиться от мечтательной задумчивости, вызванной близостью Саймона. Как бы ей хотелось увидеть его в том фильме, о котором рассказывала Джилл! Она представляла его в длинном пышном одеянии из бархата или атласа, отделанном кружевами, и в роскошном парике. Если бы он еще немного отрастил волосы, они бы напоминали один из таких париков. Но хотя сейчас они были короче, чем прежде, его прическа совершенно не походила на короткие стрижки, которые обычно носят мужчины.

Вдруг она осознала, что он о чем-то ее спрашивает, и покраснела, подумав, как нелепы были ее мечтания.

– Простите, я не слышала, что вы сказали, – пробормотала она.

– Я так и понял, – заметил Саймон. – Я спросил, отчего вы так пристально смотрите на меня. Что-нибудь не так? Вы не одобряете работу парикмахера? Или я испачкал нос?

– Ох, нет. Я просто задумалась. – Ей пришло в голову, что если бы она сказала ему правду, он бы безжалостно высмеял ее или начал бы ее презирать. Она показалась бы ему ничуть не лучше, чем восхищавшиеся им девочки-подростки, такие, как Кристи Барнс. А ведь она уже давно не сходила с ума по кинозвездам.

– Задумались? – переспросил Саймон. – А вы уверены в этом? Мне показалось, вы мечтали наяву, представляя меня кем-то другим. Мужчиной ваших грез, вероятно? Полагаю, медсестры тоже иногда мечтают.

– Да, они тоже мечтают, – раздраженно вымолвила Сью, – но мне казалось, мы собирались решить, что делать с Ригхолмом, а не обсуждать мои мечты. Думаю, его можно переоборудовать под санаторий для больных детей, чьи родители не могут позволить себе вывезти их на свежий воздух.

– Итак, мечтательница исчезает, и вместо нее появляется медсестра с исключительно развитым чувством социальной справедливости. – Саймон язвительно скривил губы. – Ваше предложение мне нравится. Но достаточно ли большой у меня дом?

С облегчением почувствовав, что ему не удалось до конца прочитать ее мысли, Сью снова расслабилась.

– Я не знаю. Я никогда не видела его целиком. Сколько в нем комнат?

– Двадцать, включая кухню. Ну, разумеется, еще есть подвал, который тоже можно использовать.

Тот самый подвал, где находился подземный ход, ведущий к морскому берегу, через который Ригги и их союзники Торпы когда-то затаскивали в дом контрабанду. Сью тут же утратила весь свой практицизм и снова превратилась в девочку, всегда мечтавшую увидеть этот пресловутый подземный ход.

– А вы уже были в подвале? Вы не обнаружили там дверь, ведущую в тоннель? – с живостью поинтересовалась она.

Саймон заметил, как заблестели ее глаза и с лица исчезло чопорное выражение, появившееся, едва он упрекнул свою собеседницу в излишней мечтательности. Он был рад этой перемене. Ему не понравилось, как резко она осадила его в ответ на его мягкое подтрунивание.

– Понятия не имею. А что, должна быть какая-то дверь?

– Ну, если верить всем этим историям о Риггах, то корабли, на которых ввозили контрабанду, останавливались за несколько миль от берега, а контрабандисты в маленьких рыбацких лодках подплывали за товаром, привозили его на берег и приносили в дом через подземный ход.

– А Торпы тоже участвовали во всем этом?

– Да, потому что они были хорошими рыбаками. Но один из них уважал закон больше, чем Риггов, и стал доносчиком.

Саймон скорчил недовольную гримасу:

– Как это дурно с его стороны! Я не заметил двери, когда спускался в подвал, правда, я пробыл там совсем недолго. – Он виновато улыбнулся. – Я не нашел фонарик, поэтому зажег свечу. Но она погасла прежде, чем я успел спуститься. У меня разыгралось воображение, и я решил, что благоразумие лучше смелости. Впрочем, вы сможете все увидеть своими глазами хоть завтра.