Текст книги "Под маской любви"

Автор книги: Фиона Пол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава двадцать третья

Тело, извлеченное из земли, следует без промедления рассечь на мелкие фрагменты для облегчения труда анатома.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Кассандра зажала рот ладонью, но было поздно. Фалько бросил тело и резко обернулся. Взгляд его был безумен.

– Кассандра! – Эхо подхватило ее имя и разнесло по кладбищу.

Ей казалось, будто она проваливается в преисподнюю. Внезапно она пошатнулась, словно ее кто-то толкнул, и бросилась бежать. Кассандра неслась по кладбищу, не разбирая дороги, захлебываясь криком и рыданиями, пока не поскользнулась на мокрой земле и не подвернула лодыжку. Чуть не упала, но удержалась на ногах. Миновав ворота, не чувствуя боли, Кассандра подхватила длинные юбки и помчалась еще быстрее. Мокрая трава била по ногам. Ей казалось, что ее вот-вот настигнут; она даже какое-то время слышала за спиной гулкую поступь преследователей.

На пустыре Кассандра дважды споткнулась и наконец упала на четвереньки, ободрав ладони о щербатую брусчатку, но тут же поднялась на ноги и снова побежала, не оглядываясь, не думая ни о чем, кроме дома, где светло, безопасно, а на дверях есть крепкие замки, надежная защита от безумца, в которого она удосужилась влюбиться.

Кассандра неслась по темному проулку, проклиная себя за то, что солгала гондольеру. Скажи она правду – или хотя бы полуправду, – лодочник, возможно, согласился бы подождать ее и доставить обратно на Сан-Доменико.

Теперь же ей пришлось метаться по берегу, пока наконец она не заметила лодку, которая отвезла ее домой в ту ночь, когда они с Фалько обнаружили труп Софии.

Ее шаги разбудили паренька, мирно спавшего на дне своего сандоло. Он тотчас узнал Кассандру и приветливо улыбнулся.

– Скорее! – Кассандра прыгнула в лодку и вывернула наизнанку кошелек. Серебряные монеты дождем посыпались на деревянное дно. Слишком много за переправу, но Кассандра отдала бы сейчас все, что имела.

Мальчишка смотрел на странную пассажирку с веселым недоумением, пытаясь уяснить, к чему такая спешка, но в конце концов резким рывком убрал швартовочный канат и взялся за весло. Когда они отчалили, Кассандра решилась обернуться. Фалько стоял на берегу и смотрел ей вслед. Ветер трепал его волосы; освещенное луной лицо больше походило на страшный оскал хищника.

Наверное, он был таким всегда, просто влюбленная дурочка этого не замечала.

Кассандра бессильно сползла на дно лодки. В эту минуту ей хотелось умереть, хотелось, чтобы сандоло разбилось о камни и жадные волны затащили ее на илистое дно.

Она не заметила, как добралась до Сан-Доменико. Когда лодка подошла к причалу у тетиного палаццо,Кассандра выпрыгнула на берег, не дожидаясь, пока рыбак бросит якорь. Она больше не боялась ни воды, ни холода, ни того, что ее могут заметить. Поскорее очутиться в своей комнате и постараться обо всем забыть.

Дрожа от волнения, Кассандра проскользнула через черную дверь на кухню. В доме было тихо. Все спали.

Она поднялась к себе. Закрыла ставни и трижды проверила защелки. Прошлась по комнате, зажигая свечу за свечой, чтобы яркий свет разогнал ночных призраков. Хватит с нее темноты.

Потом Кассандра долго боролась с крючками и застежками, пока тяжелое платье не упало к ее ногам. Кассандра подобрала его и рассмотрела при свете свечей. Платье погибло. Ее жизнь разрушена. Все пропало. Девушка рухнула на кровать и натянула на себя одеяло, борясь с ознобом и дурнотой. Она влюбилась в чудовище и едва не стала его жертвой.

Девушка подняла глаза к Мадонне на стене. Мать Христа смотрела на нее без осуждения, но и без всякого сочувствия. Из глаз Кассандры хлынули слезы, жгучие, неудержимые. Она свернулась клубком, захлебываясь от рыданий. Каждая клеточка ее тела мучительно ныла. Ушибленные локти и колени, подвернутая нога. Разбитое сердце.

Глава двадцать четвертая

Церковь учит нас, что у тех, кто не погребен в освещённой земле, нет надежды на небеса. В действительности небеса – не более чем миф. Надежда живых связана с самими мертвецами. Неустанно изучая мертвые тела, человечество движется к обретению бессмертия.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Пробивавшиеся в щели между ставнями солнечные лучи возвестили о наступлении утра. Свечи давно догорели.

Кассандра медленно села на кровати. Мрачные воспоминания возвращались постепенно, одно за другим. Чудовищный скрежет. Трупы на тележке, приникшие друг к другу, словно загробные любовники. Фалько, потревоживший покой мертвеца. Что это было? Ночной кошмар?

Ну конечно кошмар.

На кровать запрыгнула Лапка.

– Ты меня до смерти напугала! – скривилась Кассандра. Эти слова странно отозвались в ее сознании. Фраза из сна?

Лапка нежно мяукнула. Девушка потянулась погладить ее пятнистую головку и тут же отдернула руку. Ее сердце гулко колотилось в груди. Ладони саднили после вчерашнего падения. О нет, пожалуйста! Раны были настоящими. Пожалуйста, пусть эта ночь окажется сном!

Кассандра поднесла руку к лицу. На ладони остались глубокие царапины. Рот наполнился мерзким вкусом желчи. Пробелы в памяти стремительно заполнялись. Обманутая Нарисса. Записка для Фалько. Путь домой в рыбацкой лодке. Все это было. Фалько выкопал из могилы труп…

Девушка проглотила слезы. Кто же они? Колдуны? Сатанисты? Неужели они заодно с Анджело де Гради и помогают мрачному лекарю в его зловещих делах? Тела. Расчлененные трупы. Кассандру передернуло. Интересно, Фалько и его приятели только достают мертвецов из могил или сами кого-то убивают?

В комнате висел полумрак. Проступавшие во мгле очертания стола и шкафа напоминали безмолвных стражей, охраняющих комнату. Они были массивными, надежными. Весь дом был надежным, словно крепость. Еще вчера палаццоказался ей тюрьмой, а наутро стал ее убежищем. Дома с ней ничего не случится. В письме она обещала Фалько выйти в сад после захода солнца. Что ж, это обещание останется невыполненным.

Кассандра провела почти весь день в библиотеке, лишь ненадолго спустилась в столовую, чтобы пообедать под испытующим взглядом Агнессы. Девушка почти дочитала «Божественную комедию» Данте Алигьери, хотя неразборчивый почерк писца неизменно вызывал у нее головную боль. Знать и богачи воротили носы от печатных томов, но Кассандра не видела в книгопечатании ничего кощунственного. Отложив рукописную поэму, она принялась исследовать полки в поисках типографских изданий. Не обнаружив ничего интересного, она наугад выбрала том в зеленом кожаном переплете и устроилась в кресле у камина с Лапкой на коленях.

Книга оказалась пьесой малоизвестного английского сочинителя. Речь в ней шла о юных влюбленных из враждующих семей. Для любовных историй время было совсем не подходящее, но Кассандре понравился этот сочинитель, Шекспир. Ей пришелся по душе его живой, страстный слог. Девушка заглянула в конец, чтобы узнать, чем закончилась история влюбленных, но книга обрывалась на середине. Кассандра отложила ее и решила поискать на полках второй том.

Лапка открыла глаза и сладко зевнула.

– Ты ведь никогда меня не бросишь? – пробормотала Кассандра, уткнувшись носом в пушистый мех.

Кошка вытянула лапу, поддев острыми, как иголки, коготками кружева на хозяйкином платье. Поглаживая свою любимицу, Кассандра разглядывала росписи на стенах. Местный художник превратил библиотеку в райские кущи. Крылатые ангелы порхали среди цветов, а белобородый бог хитро смотрел на девушку.

– Синьорина Кассандра, – в библиотеку заглянула Нарисса, – вас хочет видеть молодой человек. Я сказала, что вы заняты чтением, но он весьма настойчив.

У Кассандры пересохло в горле. Фалько. Она инстинктивно прижала к себе Лапку, и кошка принялась извиваться, стремясь вырваться на свободу.

– Скажи, что я заболела, – хрипло выговорила девушка.

Нарисса исчезла, но через минуту в коридоре послышались раздраженные голоса.

Кассандра не могла разобрать, что говорит камеристка, но голоса делались все громче, будто они с Фалько ожесточенно спорили.

Девушка вскочила. Лапка упала с колен и тяжело приземлилась на пол. Кассандру парализовали страх и гнев. Она не знала, что делать: бежать и прятаться или в лицо сказать Фалько, что она о нем думает, и велеть выдворить его вон. Фалько – осквернитель могил, но опасен ли он для живых? Что угрожает ей и Нариссе?

В конце концов гнев взял верх, и Кассандра вышла в портего. Негодяю нечего делать в ее доме. Он не имеет права поднимать голос на ее камеристку. После того, что она видела, ему вообще нельзя показываться среди приличных людей. И как только он проник в палаццо?Не иначе опять какой-нибудь глупый маскарад. Наряд благородного кавалера сидел на нем отнюдь не безупречно. Фалько не сказал Кассандре, где он его взял, но теперь и это стало ясно. Там же, где взял ожерелье Ливианы: сорвал с гниющего трупа. У девушки свело желудок. Образ Фалько, прижимающего к себе завернутого в саван мертвеца, не шел у нее из головы.

Кассандра вбежала в портего, готовая сама вытолкнуть Фалько за порог и крикнуть ему вслед, чтобы не смел возвращаться. Однако, едва вбежав, она застыла на месте. С Нариссой спорил не Фалько.

– Добрый день, Кассандра, – сказал молодой человек. В его карих глазах плясала улыбка.

– Лука! – воскликнула Кассандра.

Глава двадцать пятая

Пиявка, если не снять ее с тела больного вовремя, станет насыщаться, пока не лопнет, разбрызгивая пораженную недугом кровь и заражая других.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

– Не скрою, я рассчитывал на более теплый прием. – Все еще улыбаясь, Лука протянул Кассандре цветы. – Это вам.

Букет лилий. Девушка покорно приняла бледно-розовые цветы, не в силах произнести ни слова. Она только часто моргала, словно ее жених был видением и в один миг мог растаять в воздухе.

Они не виделись ровно три года, и с тех пор Лука здорово вырос. Дуплет цвета слоновой кости ладно сидел на его широких плечах. Затянутые в бриджи ноги были длинными и мускулистыми. Да и его руки были уже не теми худенькими ручонками маменькиного сынка и книжного червя. Густые соломенные волосы лихо выбивались из-под бархатного берета.

Нарисса встала между ними.

– Синьор, как я уже говорила, синьорина Кассандра нездорова и не расположена никого принимать.

Лука не ответил. Он по-прежнему смотрел на девушку, и от его взгляда она смущалась и краснела, сама не зная отчего. Ее жених перерос свое неловкое отрочество, но остался все тем же Лукой. Разве не так?

– Все в порядке, Нарисса. – Кассандра положила руку на плечо камеристки. – Это синьор да Перага, мой жених. – Она постаралась произнести последнее слово просто и спокойно.

– Ваш… – Нарисса попятилась и склонилась в глубоком реверансе. – О! Примите мои извинения, синьор! Я ведь вас не узнала… – Она подхватила сброшенный Лукой плащ.

– Не беспокойся, Нарисса, – вступила Кассандра. – Если хочешь, можешь немного передохнуть, синьор да Перага обо мне позаботится. Если моя тетушка уже встала, полагаю, ей надо сообщить о нашем госте.

Нарисса собралась уходить, но Кассандра задержала ее:

– Не могла бы поставить в воду цветы?

– Так и сделаю, синьорина, – пообещала Нарисса, унося плащ и лилии.

Кассандра проводила жениха в библиотеку. Лапка блаженствовала, растянувшись у камина.

– Спасибо за цветы. – Кассандра взяла кошку на руки и села в кресло. О том, чтобы устроиться вместе с гостем за столом, не могло быть и речи. Их колени могли случайно соприкоснуться, а руки оказались бы в дюйме друг от друга.

Лука покосился на Лапку.

– Что вы, вовсе не за что! – Он наконец решился подвинуть себе кресло, чтобы сесть напротив невесты. Усевшись, молодой человек снял берет и пригладил пшеничные волосы. – Служанка сказала, что вы нездоровы. Вы и в самом деле как будто бледны. – Он протянул руку, словно желая прикоснуться к ее щеке и не решаясь. От его руки пахло сосной и лимоном. – Не позвать ли нам врача?

Кассандре почему-то захотелось, чтобы он ее коснулся. Она ожидала этого прикосновения, уверенная, что оно будет нежным и приятным. Ей самой захотелось потрогать его густые волосы, которые раньше всегда торчали во все стороны. Она смущенно почесала Лапку за ухом.

– На самом деле я здорова, – призналась она. – Просто плохо спала.

– Что не удивительно, учитывая кончину вашей подруги и разговоры об убийствах. Примите мои соболезнования. – Он потер переносицу.

– Спасибо, – ответила Кассандра.

Лука почти не знал Ливиану. Должно быть, о смерти юной графини ему сообщил кто-то из общих знакомых.

– Почему вы не сообщили, что приезжаете?

Она не могла отвести глаз от своего жениха. Стройный и сильный Лука с правильными чертами и алебастровой кожей походил на греческую статую из палаццоДюбуа. На лице у него пробивалась светлая бородка. От несносного мальчишки, который пытался поцеловать ее три года назад, остались лишь воспоминания.

Лука слегка поморщился и снял с затянутого в черный бархат колена невидимую кошачью шерстинку.

– Уверен, я писал об этом в одном из последних писем. Вы их получили?

Кассандра вспыхнула.

– Должно быть, я потеряла счет времени.

О, небо! Он решит, что его нареченная безнадежно поглупела.

Улыбка юноши на мгновение погасла. Он вытянул ноги и согнул их в коленях.

– Не важно, ведь теперь я здесь. Я сумею вас защитить.

Кассандра погладила Лапку, уже прикорнувшую у нее на коленях.

– Как видите, мне угрожает страшная опасность быть съеденной заживо прямо посреди тетушкиной библиотеки.

Она тут же пожалела о своем шутливом тоне. Такие разговоры годились для Фалько, а Лука мог обидеться.

К счастью, он засмеялся.

– Этот зверь не выглядит таким уж свирепым.

Он взял со стола отложенную Кассандрой книгу.

– Шекспир. Замечательная пьеса. Жаль, оба в конце умирают.

– Лука! – возмутилась девушка. – Я ее еще не дочитала. Как раз собиралась поискать продолжение.

– Извините, – смутился Лука. – Я слышал об этой пьесе от товарища в университете. Но вы все равно прочтите, Кассандра. Это прекрасная книга, если вам, конечно, такие нравятся. Мне всегда казалось, вам больше по душе всякие сражения и колдовство.

Кассандра не успела ответить; в библиотеку вошла Агнесса в нарядном жемчужно-сером платье.

– Уже успели поспорить? Оставьте это для семейной жизни, дети мои. – Старуха улыбалась Луке так, будто это был рождественский пирог, благоухавший гвоздикой и корицей. – Нарисса сказала мне, что вы приехали. Прошу прощения за неподобающий вид. Сегодня я рано легла.

– Синьора Кверини! Вы стали еще очаровательнее! – Молодой человек поклонился и слегка покраснел.

– Кто и вправду изменился в лучшую сторону, так это вы, – заявила пожилая синьора, сияя от удовольствия. – Скажите-ка, что за снадобья есть во Франции и не могли бы вы достать таких для будущей родственницы?

Лука рассмеялся.

– Никаких снадобий, синьора. Я просто вырос.

– Тетушка Агнесса, – вмешалась Кассандра, немного смущенная их игривой беседой, – почему бы нам не выпить чаю?

– О нет, благодарю вас, – отказался Лука. – Я на минутку, хотел повидать вас, прежде чем отправлюсь домой. Я, признаться, устал с дороги и хочу поскорее лечь.

– Как поживает ваша матушка? – спросила Агнесса.

Молодой человек глубоко вздохнул.

– Боюсь, не слишком хорошо. Она осталась в нашем загородном поместье. Доктора полагают, городская суета может ей повредить.

– Значит, вам придется ночевать одному в пустом доме. Какой ужас! – воскликнула Агнесса. – Я настаиваю, чтобы вы остались у нас. Сюда так давно не ступала нога привлекательного мужчины.

Игривый тон тети развеселил Кассандру. Что это на нее нашло? Впрочем, представив, что они с женихом будут ночевать под одной крышей, она нахмурилась. Кассандра твердо решила избегать Луку, пока тот не уедет обратно во Францию, где ему самое место.

– Что ж, если вы не против… – Лука долго подбирал слова. – Дом моих родителей действительно пребывает в некотором запустении.

– Решено. Я велю постелить тебе в комнате между нашими с Кассандрой спальнями. – Агнесса решительно заправила под чепец непослушную прядь. – А пока я, пожалуй, оставлю вас наедине.

Лапка увязалась за хозяйкой дома. Как только за тетей закрылась дверь, Кассандра не выдержала и рассмеялась.

– Должна заметить, – произнесла она, передразнивая Агнессу, – что моя тетушка с вами флиртует.

– А по-моему, она проявляет дружелюбие, – возразил Лука, но тоже не сдержал улыбки.

– Зачем вы приехали? – спросила Кассандра.

Улыбка юноши померкла.

– Я думал, вы мне обрадуетесь. Вообще-то ваша тетушка собирается отпраздновать нашу помолвку. Разве она вам не говорила?

От веселья Кассандры не осталось и следа. Помолвка! После нее дороги назад уже не будет. Она станет принадлежать Луке да Пераге. Сделается его собственностью, вещью вроде подбитого мехом плаща или пера на шляпе. Больше никакой учебы. Никаких приключений. Как сказал Фалько, она превратится в птичку в клетке и будет биться о железные прутья своей тюрьмы без надежды на освобождение.

– Нет, не говорила, – не заботясь об учтивости ответила девушка, стараясь выбросить Фалько из головы. Его сияющие глаза. Кривую усмешку. Едва заметный шрам под правым глазом.

– Поговорим об этом завтра, – мягко предложил Лука, приняв ее тон за свойственное невестам волнение. – Утром мне придется вас покинуть, но я рассчитываю вернуться к обеду.

Кассандра кивнула и распрощалась с женихом. Ей не хотелось смотреть, как Лука устраивается в спальне через стену от нее. Не хотелось думать о том, что в ближайшем будущем ей придется делить с ним одну спальню.

Кассандра разглядывала себя в зеркало, сидя за туалетным столиком. Широко расставленные зеленые глаза. Немного припухлые веки. Густые темно-рыжие волосы. Полные губы, уголки слегка опущены вниз. Она не верила своим глазам. Ее лицо осталось таким, как прежде. Где же свидетельства того, что жизнь сломана, а сердце разбито?

Кассандра провела пальцем по узору на латунном абажуре лампы. Ее мать купила эту лампу, угадав, что дочурке понравится необычный светильник в форме цветка. Глубокие борозды на лепестках напоминали шрамы. Внутри мерцало желтое пламя. Свет. Любовь. Кассандра боролась с желанием столкнуть лампу со стола.

Ей бы радоваться, что жених вернулся. Ей бы наряжаться в самые красивые платья, делать изысканные прически, чтобы ему понравиться. А ей не хочется его видеть…

Но разве мужчине подобает ночевать на одном этаже с двумя женщинами? Почему бы ему не устроиться в запасной спальне рядом с комнатами для прислуги или вообще не отправиться к себе домой?

Кассандра надеялась, что Лука проведет у них всего одну ночь, а потом переедет в свой палаццо,однако Агнесса настояла, чтобы он погостил подольше: пока убийца не пойман, присутствие в доме мужчины уж точно не будет лишним. Теперь они наконец смогут почувствовать себя в безопасности, особенно по ночам. Девушка слышала, как жених расхаживает по коридору, словно стражник.

Даже Лапка с утра грустила. Пятнистая кошка сидела на подоконнике и время от времени жалобно мяукала. Кассандре стало интересно, на что она смотрит. На лужайке резвилась пара скворцов. Кошка с тоской наблюдала за их возней. На кладбищенских воротах висел замок.

Теперь, увидев, как Фалько тащит из могилы мертвую женщину, Кассандра сомневалась, что еще хотя бы раз заставит себя отправиться на кладбище.

Девушка содрогнулась, вспомнив мертвую руку, свисавшую с края оловянного таза. Неужели такая участь ждала и Ливиану? Наверняка. Другого объяснения не существовало.

Хорошо, что она не успела позавтракать. Кассандра пыталась вызвать в памяти образ живой, веселой Ливианы. Она не желала думать о том, что подругу, возможно, разрезали на куски. Не желала, чтобы этот кошмар вытеснил светлые воспоминания.

Обед принесла Сиена. Вероятно, Агнесса решила, что после возвращения жениха племянница больше не нуждается в конвое.

– Он ушел, – сообщила камеристка. – Синьор да Перага. Сказал, что проведет в городе несколько часов, чтобы вы могли выйти из комнаты.

– Я не прячусь от Луки, – отрезала Кассандра.

– Конечно, нет, синьорина.

Сиена хотела уйти, но замешкалась в дверях.

– Простите, синьорина, но, быть может, лучше радоваться тому, что мы имеем, чем жалеть о том, что никогда не будет нашим, – произнесла Сиена, не оборачиваясь. Голос ее звучал мягко, но в словах слышался упрек.

– Не тебе подсчитывать, что я имею! – огрызнулась Кассандра. – И не тебе решать, чему мне радоваться!

Сиена повернулась к хозяйке.

– Простите меня, – промолвила она с дежурной улыбкой. – Я забылась.

Камеристка сделала реверанс и вышла из комнаты.

Кассандре хотелось заорать во все горло или что-нибудь разбить. Девушке было невыносимо стыдно за свою грубость – сестру бедняжки Сиены ведь так и не нашли, но она поспешила похоронить стыд во вспышке гнева, заполонившего ее душу, словно поднявшийся со дна ил.

Кассандра бросилась на кровать и горько разрыдалась от стыда, гнева и отчаяния. Решено. Она больше не выйдет из своей комнаты. Останется старой девой и умрет в одиночестве, среди пыли и паутины.

Три дня Кассандра не выходила из комнаты. Нарисса приносила ей еду, уговаривала одеться, но девушка категорически отказывалась и от того, и от другого.

На четвертый день вместо деликатного постукивания Нариссы на дверь спальни обрушился град бесцеремонных ударов. Кассандра с головой укрылась одеялом и притворилась спящей.

– Вот ты где! – послышался голос Мадалены. Через мгновение Мада сдернула с подруги одеяло. – Боже мой! Что и говорить, я пришла вовремя.

Мадалена распахнула шкаф и принялась копаться в Кассандриных платьях. После долгих раздумий она выбрала темно-синий наряд, прибывший от портного на прошлой неделе. Держа платье на вытянутой руке, Мада швырнула подруге нежно-розовый корсет.

– Что ты делаешь? – воскликнула Кассандра, машинально вытянув руки, чтобы поймать его.

Мадалена одарила подругу очаровательной улыбкой.

– Спасаю тебя. И твой брак. Встряхнись. Остальное я беру на себя.

Кассандра и сама понимала, что надо встать, что оставаться в постели, когда лучшая подруга специально приехала, чтобы ее расшевелить, по меньшей мере невежливо. Но мысль о том, чтобы облачиться в тяжелое платье, сделать прическу, выйти в портего и завести светскую беседу, казалась девушке невыносимой.

– Ах, Мада, я так устала! – простонала она. – Давай посидим здесь.

Мада сморщила нос.

– С каких пор ты превратилась в калеку? Или ты вправду повредилась рассудком и решила похоронить себя в четырех стенах? – Она указала на Лапку, сосредоточенно царапавшую дверь. – Даже кошка хочет на волю.

Кассандра завернулась в одеяло.

– А я нет. Я вполне могла бы остаться здесь навсегда.

– Не выйдет. Или ты забыла: завтра моя свадьба. Я не пущу тебя на церемонию в ночной рубашке. – Мадалена улучила момент и с торжествующим видом отобрала у подруги одеяло. – Твоя тетушка собирается послать за лекарем, если ты не прекратишь упрямиться.

Кассандра застонала. Жестокосердный доктор Орсин стал бы пичкать ее горькими травяными отварами и с извращенным удовольствием сажать на нее пиявок.

– Ладно. Ты победила, – признала Кассандра, стягивая через голову ночную рубашку. Переодеться в свежее было не так уж плохо.

– Агнесса победила. Выиграла битву, но выиграет ли войну? – загадочно произнесла Мада, распутывая шнурки корсета. – Что с тобой творится? Ты ненавидишь Луку?

– Нет, – ответила Кассандра, придерживая шнурки, чтобы Мадалена не затягивала их слишком туго. – Я его просто не люблю.

– Понятно. – Мада подала ей синее платье. Знаешь, я видела, как он садится в гондолу в день твоей первой примерки. Мы с Марко шли на обед к Кристиану. Лука заметно возмужал за эти годы, не находишь? Неужели он тебе ни капельки не нравится?

– Мне? Нет, не нравится…

Ей сделалось не по себе от собственных слов, она сама не знала почему. Кассандра рассеянно расправила юбки. Платье сидело на ней безупречно.

– Постой. Ты видела Луку? Неделю назад?

– Я его окликнула, но он куда-то спешил, – сообщила Мада.

Кассандра обратилась мыслями ко дню первой примерки. Сиена утверждала, что столкнулась с Лукой на рынке, но тогда Кассандра решила, что камеристка ошиблась. Зачем Луке скрываться? Что за нелепость! Если только он не готовит какой-нибудь сюрприз. Кассандра поежилась.

Мадалена одернула лиф ее платья:

– А почему он тебе не нравится?

Кассандра посмотрелась в зеркало. Платье замечательно подходило к ее рыжим волосам.

– Потому что… – Она запнулась. Сказать правду или выдумать очередную ложь? Если во всем признаться, Мада поймет. Она обожает драматические любовные истории.

Кассандра собралась с духом:

– Потому что я встретила другого.

Едва начав говорить, она уже не могла остановиться, пока не выложила все от начала до конца. О том, как повстречала Фалько в день похорон, о поцелуях под мостом Риальто и ночи в мастерской Томмазо. О раздиравших ее страстях, боли и чувстве вины. Кассандра рассказала подруге обо всем, кроме убийств и недавней сцены на кладбище.

Как ни странно, Мадалена ни разу ее не перебила, даже не спросила, в чем она была на маскараде или в какую сторону кривилась улыбка Фалько.

Поведав свою историю, Кассандра замолчала. Молчала и Мада. Потом взяла подругу за руку. На ее тонких пальцах сверкали драгоценные камни, бриллиант, сапфир и изумруд.

– Ты меня удивила, – промолвила Мада.

Кассандра опустила голову. Наивно было думать, что подруга ее поймет.

– Я знала, что ты удивишься.

Мада сжала ее ладонь.

– Да нет, глупенькая! Удивительно, как ты осмелилась дать волю своим чувствам. – Ее огромные глаза сверкали от возбуждения. – Я боюсь привязываться к людям. Боюсь боли от разлуки. Или утраты.

– Что ты имеешь в виду? – Кассандра была тронута. Она не сомневалась, что подруга начнет ее упрекать.

– Когда мама умерла, отец едва не сошел с ума от горя. – Мадалена перебирала драгоценный розарий, висевший у нее на поясе. – Мне было всего десять лет, но я уже тогда твердо решила, не стану никого любить так сильно. Чтобы не страдать.

– А как же Марко? – спросила Кассандра.

– Я и его сначала не любила, – призналась Мада. – Он красивый и добрый, но мне все равно не нравился. У него ужасные руки. И порой от него пахнет портом: салом или угольной копотью. – Она пожала плечами. – Но как тебе известно, Марко добился своего.

Кассандра нахмурилась.

– По-твоему, я могу полюбить Луку?

Мада улыбнулась:

– Я бы могла. Ты обратила внимание, какая у него прекрасная фигура? Таскать тяжелые тома по правоведению, оказывается, полезно!

Кассандра засмеялась. Она не считала, что выбрать спутника жизни все равно что нанять телохранителя, но слова подруги определенно подняли ей настроение.

– Как бы то ни было, – поддразнила Мадалена, – с этим подмастерьем ты набралась опыта.

Кассандра зарделась.

– Ну, знаешь, у тебя ни стыда, ни совести.

Мадалена запустила свои изящные пальцы в ее темно-рыжую гриву.

– На кого ты похожа! Не голова, а воронье гнездо. Давай-ка тебя причешем.

– Ладно, – смеясь, согласилась Кассандра. – Только ради тебя.

– И чтобы не пришлось звать доктора Орсина, – улыбнулась Мада.

Усадив подругу перед зеркалом, она старательно расчесала ее непокорные кудри деревянным гребнем, собрала их наверх и заколола жемчужными шпильками. Потом открыла шкатулку в форме сердца, в которой вперемешку валялись кольца, браслеты и ожерелья, выбрала из этого немыслимого клубка кулон с крупным нефритом и приложила к платью Кассандры.

– То что нужно. Ну как, готова показаться миру?

Кулон холодил девушке грудь.

– Лука здесь?

– Нет, его здесь нет, – ответила Мадалена. – У Луки какие-то таинственные дела. Может, в цветочной лавке или у ювелира…

Кассандра скривилась. Лука напрасно рассчитывает купить ее расположение подарками.

– Надеюсь, что нет.

Мада придирчиво рассматривала гору украшений на туалетном столике.

– Я давно говорила, что тебе не помешает что-нибудь новенькое. Попроси жемчуг. Жемчуга никогда не бывает слишком много.

Присутствие Мадалены вернуло Кассандре расположение духа. Боль еще сидела у нее в груди, просыпаясь при мысли о Фалько, но уже не такая острая, как три дня назад. Возможно, осколку стекла в ее сердце со временем суждено было превратиться в камень, тяжелый, но безобидный.

Впервые за эти дни Кассандра позволила себе задуматься о Луке. Вообразить его робкую улыбку и ясные глаза, что смотрели на нее так тепло. Сможет ли жених излечить ее от любви к Фалько? Этого девушка не знала, но на самом деле она не знала вообще ничего. Быть может, Мада права и ей стоит довериться естественному ходу вещей. Быть может, со временем она научится любить Луку.

Кассандра боялась, что снова расплачется.

– Вы здесь ни при чем. Просто я так… одинока. – Она проглотила слезы. – Похороны Ливианы напомнили мне о родителях.

Это была почти правда.

Лука наклонился вперед.

– Я вас понимаю, – промолвил он. – Мой отец умер много лет назад, а мне до сих пор кажется, что это было вчера. Я никогда вам не рассказывал, но у меня была младшая сестра, Диана. Ее не стало, когда я был еще ребенком. Я думаю о ней каждый день.

Молодой человек склонил голову, словно мрачные воспоминания были тяжелы для него не только духовно, но и телесно.

– Нет ничего плохого в том, чтобы тосковать об умерших родителях. Эта печаль будет с вами вечно.

Сердце Кассандры наполнилось нежностью. Хотя она тосковала о Фалько сильнее, чем о родителях, ей было радостно оттого, что жених сумел ее понять.

– А я ведь даже не знала, что у вас была сестра.

Лука поднял голову. Его серые глаза потемнели.

– Она была… и всегда будет моложе вас. Диана умерла как раз тем летом, когда наши родители нас познакомили. Моя мать до сих пор не может спокойно о ней говорить.

– Это ужасно. – Кассандра сжала его руку. – Отчего же она умерла? От лихорадки? Или от чумы?

Черная Смерть, как в Венеции называли чуму, сократила население города в десять раз.

– Сказали, что она утонула, – сухо ответил Лука.

Сказали?!

– А вы думаете иначе?

– Должно быть, над моей семьей висит проклятье. Сначала не стало Дианы, потом отец умер от чумы. Мать едва не сошла с ума от горя. – Лука моргнул, заходящее солнце светило ему прямо в глаза. – Если бы я мог хоть что-нибудь для нее сделать!

Он мягко высвободил руку и сделал вид, что его чрезвычайно волнует какая-то деталь на башмаке.

Когда он наконец поднялся на ноги, с его черного бархатного плаща соскользнул на пол алый лепесток.

– Очень хорошо, что вы вышли из комнаты. Надеюсь, сегодня мы поужинаем вместе. – Он сбросил плащ и укрыл им Кассандру. – Так-то лучше. Уже темнеет. Вы можете замерзнуть.

Девушка завернулась в плащ, как в одеяло. Из кармана выпал батистовый платок. Нагнувшись, чтобы его поднять, она нащупала вышитые на платке инициалы «Л. П.». Что Мада говорила о платках? В жизни все вышло наоборот. Она аккуратно сложила батистовый прямоугольник и спрятала в карман.