Текст книги "Под маской любви"

Автор книги: Фиона Пол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Портной тем временем уже разворачивал рулон тончайшего шифона:

– А сюда пойдут маленькие жемчужины. Из этого материала получится прелестная фата.

Кассандра отшатнулась от ткани, как от ядовитой змеи. Все недавние события вдруг обрели смысл: отсутствие наказания, поход в мастерскую, доброе расположение Агнессы. Старуха отправила ее к портному не для того, чтобы сшить пару платьев на каждый день. Синьору Сести предстояло снять мерки для подвенечного наряда.

Глава пятнадцатая

Недуг ослабляет тело, а безумие – мозг, но ничто не ранит душу сильнее потери истинной любви.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Прежде чем Кассандра вновь обрела дар речи, портной вновь удалился в кладовую, а дверь лавки с мелодичным скрипом распахнулась.

В мастерскую вошла Мадалена в бледно-лавандовой с серебром робе и юбке цвета индиго, к которым чудесным образом подходил меховой воротник ее лилового плаща, черно-бурой лисы. Переступив порог, девушка подхватила юбки и сбросила непомерно высокие котурны.

Ее камеристка Ева подобрала башмаки и аккуратно поставила их у входа.

– Синьорина Мадалена, – обратилась она к хозяйке, – ваш отец велел мне пойти на рынок. Я вернусь через полчаса.

– Ступай, – Мадалена отпустила служанку беспечным взмахом руки.

При виде подруги Кассандра воспряла духом.

– Мада! – воскликнула она. – Как я рада тебя видеть!

Мадалена встретила ее сияющей улыбкой:

– А как я за тебя рада! Твоя тетушка через свою старую камеристку передала, чтобы я поскорее пришла сюда и разделила с тобой этот грандиозный момент.

Кассандра чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

Синьор Сести вернулся с новыми отрезами, выбранными Агнессой.

Мадалена пришла в восторг от бронзового атласа с металлическим блеском и изящной выделкой.

– Просто очаровательно, не находишь? – проворковала она, благоговейно касаясь дорогой ткани.

Кассандра не ответила; она едва могла вздохнуть. Ей отчаянно хотелось избавиться от корсета – как тогда, на мосту.

Словно во сне, она позволила портному отвести себя к маленькой примерочной в дальнем углу мастерской. Мадалена увязалась за ними. Сиена помогла госпоже снять платье.

Портной попросил Кассандру подняться на возвышение перед большим зеркалом. В одной сорочке девушка чувствовала себя неловко. Прежде такие вещи ее не волновали, но теперь все было иначе; теперь ее жгли познанные тайны. Фалько. Мастерская живописца. Поцелуй. Синьор Сести принялся заворачивать ее в ткань, закалывая складки булавками.

– Почему ты не сказала, что день твоей свадьбы уже назначен? – спросила Мадалена. Кассандра чувствовала, что подруга изо всех сил скрывает обиду.

– С чего ты так решила? – удивилась Кассандра. – На то, чтобы сшить платье, уйдет не один месяц.

В бедро вонзилась острая булавка.

– Синьорина, заклинаю, стойте спокойно, – пропыхтел портной с булавками во рту.

– Я даже не знаю, когда Лука возвращается в Венецию, – продолжала Кассандра.

Эта мысль ее немного успокоила. В самом деле, если портному заказали платье, это вовсе не значит, что свадьба будет на днях. Не так ли?

Сиена робко кашлянула. Все это время она держалась так тихо и незаметно, что Кассандра напрочь забыла о ее присутствии.

– По-моему, я видела синьора да Перагу вчера на рынке, – призналась камеристка. – Разве он не писал, что приезжает?

– Ты, верно, ошиблась, Сиена, – возразила Кассандра. – Будь Лука в городе, он первым делом пришел бы к нам.

Мадалена не удостоила камеристку вниманием. Она не отрывала глаз от портного, покрывавшего хрупкую фигурку подруги слоями тяжелой бронзовой ткани.

– Агнесса наверняка назначила день, иначе она не стала бы затеваться с платьем. – Портной закрепил материал на талии Кассандры и сделал пометки мелом, а Мада поджала губы. – Знаешь, тебе бы перед свадьбой чуть-чуть набрать вес. Луке понравится, если ты станешь немного аппетитнее.

Кассандра задумалась. В последние дни она почти ничего не ела. Да и когда было думать о еде? Девушку занимало совсем другое: убийство, пропавшее тело. И Фалько.

Мада расстегнула украшенную самоцветами заколку и разбросала по плечам блестящие темные кудри.

– Мы договорились, что ты не станешь готовить свадьбу, пока не состоится моя. – Теперь в ее голосе определенно звучала обида.

– Поверь, Мадалена, я удивлена не меньше, чем ты. Я понятия не имела, что у тетушки на уме.

Разумеется, она лукавила. Агнесса не подозревала о том, что Кассандра творила в ее отсутствие, однако она и так знала, что племянница не отличается примерным поведением. А самый лучший способ уберечь девицу от искушений – выдать замуж, и поскорее.

Девушка тряхнула головой, и портной охнул, не выпуская изо рта булавок. Он как раз прилаживал к будущему платью высокий воротник из гофрированного бархата.

– Извините, – прошептала Кассандра и с жаром произнесла, обращаясь к Мадалене: – Будь моя воля, я отложила бы свадьбу на год. По-моему, я к ней не готова. Иногда мне кажется…

Кассандра осеклась. Синьор Сести, одевавший многих венецианских дам, едва ли чуждался сплетен.

– Что тебе кажется? – нетерпеливо спросила Мада.

– Что мне было бы лучше родиться мужчиной, – выпалила Кассандра. – Мне так хочется быть свободной!

– Свободной? – взвилась Мадалена. – Да ты шутишь! Что в этом хорошего? Женщины, которые так мыслят, заходят слишком далеко. Когда мы проплывали под мостом Риальто, я заметила, что на опоре висит корсет. Не хотелось бы мне знать, как он туда попал.

Кассандра зарделась. Она хотела избавиться от причины своих мук, а вовсе не выставлять ее на всеобщее обозрение.

Мада приняла ее замешательство за удивление:

– Да-да, уверяю тебя. Быть женщиной и тешить себя такими мыслями не пристало девушке из хорошего семейства. Ты должна радоваться: твоя свадьба совсем скоро, не то что моя. – Последние слова она сопроводила горестным вздохом.

– А как же любовь? – промолвила Кассандра, возвращаясь мыслями к роковому поцелую. Тогда по ее телу разливалось дивное тепло, а душу наполняло счастье. Неужели такое сильное чувство может быть дурным?

Мадалена опять все поняла по-своему.

– Лука тебя любит, – заверила она подругу. – А если и нет, со временем полюбит непременно. – Мада заговорщически подняла брови. – Или ты говоришь о такой любви, которая бывает в первую брачную ночь?

Кассандра снова покраснела. Она даже помыслить не могла, что окажется с Лукой наедине, в одной постели. Они целовались всего лишь раз, и то потому, что Лука настаивал, а ей было любопытно, каково это. Таинство свершилось на садовой скамье. Дело было три года назад, когда жениху еще только предстояло отправиться в заграничную академию. В те времена у Агнессы еще хватало сил заботиться о саде, и он весь тонул в ноготках и розах.

«Сейчас я тебя поцелую», – заявил Лука, грубовато прижав ее к деревянной спинке. Кассандра не успела даже закрыть глаза и видела, как его бледное лицо делается все ближе. Он прижался к ее рту холодными губами, а она могла думать лишь о крае сучковатой доски, вонзившемся ей в спину. Алые розы, разбросанные среди пышной зелени, казались осколками разгоравшегося в небе заката.

– Вот увидишь, вы оба останетесь довольны, – беззаботно щебетала Мада. – Я не могу дождаться нашей первой ночи с Марко. – Она подмигнула. – Лучше бы им поторопиться со свадьбой.

Кассандра ахнула и разразилась смехом. Ее сердце наполнилось любовью и благодарностью подруге.

Синьор Сести отступил назад.

– Ну как? – спросил он.

Кассандра погляделась в зеркало. Портной искусно задрапировал ее в несколько ярдов сверкающей бронзовой ткани и достал отрез великолепного зеленого бархата с тиснеными цветами.

– Из этого сделаем робу. Что скажете?

– Очень красиво, – признала Кассандра. Девушка в зеркале казалась ей незнакомкой. Однако ткань и вправду была хороша. У портного был поистине безупречный вкус. Сочетание бронзы и зелени как нельзя лучше подходило к темно-рыжим волосам.

В мастерскую вошел парнишка, одетый в простые штаны и кожаную безрукавку. Упорно глядя в пол, он забормотал что-то о неладах с отгрузкой. Сести извинился и исчез в подсобном помещении вслед за пареньком.

– Ты такая хорошенькая! – восхитилась Мадалена, рассмотрев подругу с ног до головы. – Платье выйдет почти ничем не хуже тех, что мне привез отец. – Она слегка выделила слово «почти».

Кассандра усмехнулась. Мада вечно со всеми соперничала. Возможно, потому их дружба и просуществовала так долго. Самой Кассандре было безразлично, у кого гуще волосы и шикарнее наряды. Она была готова заранее отдать победу Мадалене.

– Твоя свадьба затмит всех и вся, – великодушно признала Кассандра. – По крайней мере, ее не готовит полуслепая старуха, у которой любимое слово «неподобающий».

– Мне кажется, ты несправедлива, – укорила ее Мада. – Любимые слова твоей тетушки «достойный» и «убранство». «Неподобающий» на третьем месте.

Когда они отсмеялись, Мадалена принялась рассказывать о собственных свадебных хлопотах.

– Подарки от клиентов отца сыплются как из рога изобилия: столовое серебро, картина Брунеллески, даже древний бюст то ли бога, то ли императора, который нашли где-то под Римом. Не представляю, куда мы все это денем. – Мада поправила прическу. – Вареная бычья голова, фаршированная каперсами и трюфелями, жареный дикобраз с приправами и целая гора пирогов и пирожных на десерт. Кстати, я говорила, друг моего отца привез из Франции вино и сыры? О моей свадьбе будет говорить весь город!

– Друг твоего отца… – с равнодушным видом повторила Кассандра. – Ты имеешь в виду Жозефа Дюбуа?

Разумеется, София и вправду могла сбежать с бродячим фокусником, однако то, что служанка исчезла вскоре после убийства Мариабеллы, было подозрительно.

Мада наморщила нос, будто почуяла неприятный запах.

– Дюбуа? Нет, праздники, которые он устраивает, славятся не едой, а гостями, вернее, гостьями. Вчера я была на маскараде в его палаццо.Только вообрази, он повесил свой портрет рядом с портретом дожа! Такого же размера, даже больше! Впрочем, праздник удался. Жаль, тебя не было.

– Ты же знаешь, что моя тетя думает о вечеринках. – Кассандра избегала смотреть на подругу, чтобы та не поняла по глазам, что она лжет.

– Неподобающие празднества! – торжественно произнесла Мадалена, и Кассандра не смогла сдержать смех. Даже Сиена робко улыбнулась.

– Я говорила о Кристиане, – пояснила Мада, отсмеявшись. – Вы с ним встречались, помнишь?

Мадалена наклонилась к подруге так близко, что Кассандра увидела собственное отражение в ее зрачках, поправила нитку розового жемчуга и пригладила темные локоны рукой в замшевой перчатке.

– Как ты считаешь, может, стоит осветлить волосы перед венчанием?

Кассандра покачала головой:

– По-моему, у тебя и так замечательные волосы. К тому же сейчас их все осветляют. А ты будешь неповторимой темноволосой красавицей.

Мадалена улыбнулась своему отражению в зеркале: ей нравилось быть неповторимой. Вдоволь налюбовавшись собой, Мада вспомнила о подруге. Она придирчиво изучила контуры будущего платья и немного поменяла драпировку, чтобы приоткрыть грудь.

– Лука потеряет дар речи, когда тебя увидит. Бедняга всю свадьбу будет как на иголках, дожидаясь, когда Сиена поможет тебе снять платье!

Дверной колокольчик объявил о приходе очередного посетителя. Вместе с уличной прохладой в лавку ворвался звучный мужской голос:

– Добрый день! Есть здесь кто-нибудь?

Пришел Марко, жених Мадалены.

– Мы здесь, – отозвалась Мада. – Можешь войти. Она вполне одета.

Кассандра умирала от жары. Бронзовый атлас был тяжелым и неудобным, и ей совсем не хотелось показываться знакомым в таком виде.

Однако было поздно.

Марко ахнул от восторга.

– Синьорина Кассандра, вы очаровательны! – произнес он с галантным поклоном. – Поверьте, не будь я обручен, я сию же минуту просил бы вашей руки.

Мадалена смерила жениха испепеляющим взглядом. Марко сделал вид, что заметил ее только сейчас.

– Ангел мой, я же пошутил! – Он отвел с плеча Мадалены пушистые каштановые пряди и нежно приник губами к ее шейке.

Вернувшийся из кладовой Сести негромко кашлянул, и влюбленные отпрянули друг от друга.

– Прошу прощения, синьор. – Марко выразительно взглянул на свою невесту. – Но, право, можно ли меня винить?

– Марко! – воскликнула Мада в притворном негодовании, но глаза ее сияли неподдельной радостью и предвкушением близкого счастья.

Теперь и Кассандра знала, как сладко замирает сердце при виде любимого. Увы, ее собственное сердце замирало при мысли о Фалько, которому не суждено стать ее мужем. Девушка опустила веки, стараясь оживить в памяти чувство, охватившее ее, когда их губы встретились в поцелуе. В тот миг по телу разлилось неизъяснимое блаженство, словно она впервые вышла на свет из холодного темного коридора. Лука не пробуждал в ней таких чувств. Никогда.

Почему жизнь так несправедлива?

Марко и Мадалена отправились на обед к Кристиану. Синьор Сести освободил Кассандру из атласных пут и записал ее мерки на листе пергамента. Сиена чинно сидела на скамейке и наблюдала за превращением своей госпожи из принцессы в обыкновенную девушку. Кассандра пыталась ее разговорить, но камеристка отмалчивалась.

– В чем дело, Сиена? – не выдержала Кассандра. Ее собственное настроение уже значительно улучшилось. – Ты какая-то грустная.

– Я думала, возьмете ли вы меня в дом синьора да Пераги, или мне придется остаться у вашей тетушки, – призналась Сиена, подавая хозяйке платье.

Так вот почему бедняжка сама не своя! Она боялась остаться вечной узницей в палаццоАгнессы.

– Ну конечно ты останешься со мной! – пообещала Кассандра. – Лука будет счастлив взять тебя на службу. – Пока Кассандра смотрелась в зеркало, камеристка умело затягивала ее корсет. – Я же без тебя пропаду.

– А если синьор да Перага решит нанять для вас другую камеристку? – Сиена нервно грызла ногти. Ее фарфоровое личико пылало от волнения.

– Глупости, – заявила Кассандра, мысленно негодуя на того, кто внушил камеристке такие мысли. – Ты будешь жить со мной и Лукой, это решено.

От этих слов на душе у нее заскребли кошки. Теперь от ее брака зависела судьба Сиены, а она вовсе не была уверена, что эта свадьба состоится.

Весь вечер Кассандру преследовали воспоминания. Фалько сбивает ее с ног в день похорон Ливианы. Фалько правит гондолой в ночной лагуне. Мастерская Томмазо, взгляд Фалько ласкает изгибы ее тела, его руки тянутся к ней. Их губы встречаются. Затем следует поцелуй. Поцелуй, которого ей никогда не забыть.

Мадалена выходит за Марко, героя своих грез, а ей, Кассандре, отказано в праве на любовь, запрещено искать ее и быть счастливой. Порвать с Лукой означает не только разочаровать тетушку, но и обречь себя на позор и нищету. Что подумает Маттео? Человек, которого она никогда не видела, украл у нее надежду на счастье.

Кассандра преклонила колени перед позолоченным Распятием и стала молиться святому Антонию Падуанскому. Ее мать всегда просила у него помощи, когда что-нибудь теряла. Девушке казалось, что она потеряла саму себя.

Лапка вылезла из-под шкафа и потерлась о хозяйкины ноги. Кассандра улыбнулась и подхватила кошку на руки. Лапка с готовностью замурлыкала.

Кассандра будто вновь услышала голос Фалько. Перестань думать, что скажут другие. Делай то, что подсказывает сердце.

Девушка выпрямилась, вытерла слезы и посмотрела на часы. Пора было отправляться в «Клинок и море» на свидание с Фалько. Кассандра заставила себя успокоиться. Она должна казаться ему неотразимой, чтобы он захотел поцеловать ее еще раз, теперь уже последний.

Будущее Кассандры решено, зато настоящее оставалось в ее власти.

Глава шестнадцатая

Чтобы задушить человека голыми руками, требуется недюжинная сила и решимость. Горло требуется сжать настолько, чтобы оно перестало пропускать воздух.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Кассандра бесстрашно пробиралась в темноте, ведомая светом фонаря и уверенностью в том, что поступает правильно. Улизнуть из дома под покровом ночи не составило труда. Никем не замеченная, она вышла в сад, пересекла лужайку и спустилась к берегу. Острые камни вонзались в плоские подошвы башмаков. Один раз ей показалось, что следом кто-то идет, но, обернувшись, она смогла разглядеть лишь мелькнувшую в траве кошку.

Фонарь привел Кассандру в деревню. Узкие улочки казались совершенно безжизненными, лишь из дверей таверны сочился свет. На пороге девушка немного оробела, но сердце велело идти вперед. Кассандра знала: стоит ей увидеть Фалько, и буря, что разыгралась в ее душе, утихнет. Художник не верил в судьбу, а она верила. Все силы Вселенной ведут ее к человеку, который знает ответы на ее вопросы.

Кассандра со вздохом отворила дверь таверны, гадая, окажется ли на месте Фалько.

Внутри было темно и жарко, пахло потом и пивом. Несмотря на поздний час, таверна была полна посетителей, и все как один уставились на вошедшую. По залу прокатился изумленный гул. Никто из завсегдатаев не ожидал увидеть в таком месте женщину, да еще среди ночи. Кассандра надеялась, что при столь дурном освещении ее никто не узнает.

Сердце ее дрогнуло, подсказав: он здесь. Он и вправду был на месте, как обещал.

Фалько сидел за дальним столом в компании трех подмастерьев и не подозревал о ее приходе. Кассандра не смогла сдержать улыбку. Ее сердце начинало трепетать при одном взгляде на каштановые волосы, разбросанные по белой рубашке. Один из приятелей Фалько, Паоло, заметил Кассандру и что-то прошептал ему на ухо.

Фалько поднял голову и тотчас вскочил. Не скрывая радости, он бросился к ней.

– Скворушка! – выдохнул юноша, но тут же вспомнил о своих спутниках. – Наверное, нам лучше поговорить снаружи.

Они вышли из душной таверны в ночной холод. Как только за ними захлопнулась дверь, Фалько схватил девушку за плечи и притянул к себе. Кассандра уткнулась в его плечо, вдыхая запах краски и мыла.

У нее было так много вопросов. Скучал ли он по ней, как она скучала по нему? Думал ли о ней? Вспоминал ли их поцелуй? Жилка на его шее была так близко, в нескольких дюймах от ее губ.

Кассандра мягко отстранилась, чтобы заглянуть Фалько в лицо, и спросила:

– Тебе удалось что-нибудь узнать?

– О Гради ничего, – ответил юноша. – Я разыскал мастера, который изготовил маску сокола, но он утверждает, что заказчик не оставил ни имени, ни адреса. Готовую маску он забрал сам. Известно, впрочем, что он живет неподалеку от канала.

– А где находится мастерская? – спросила Кассандра.

– К югу от Сан-Джованни. А на том берегу, прямо напротив, целый квартал богатых палаццо.Почему бы нам туда не наведаться?

Вероятность наткнуться на нужного человека, просто бродя по улицам, была ничтожно мала; к тому же девушка вовсе не была уверена, что узнает его. Она видела только холодные глаза в прорезях маски. Человек-сокол показался ей опасным, особенно когда заговорил о прелестях войны, но ничем, кроме смутных догадок, она не располагала.

Однако наведаться в город означало плыть в гондоле вместе с Фалько, и чем ближе была ненавистная свадьба, тем сильнее Кассандре хотелось быть рядом с ним.

Прежде чем она успела ответить, дверь таверны скрипнула, и Фалько выпустил ее из объятий. Кассандра обернулась.

Темные глаза Паоло были полны неподдельного изумления.

– Синьорина, как я вижу, у нас с вами есть общий друг. Присоединяйтесь к нам!

– Это место не подходит для дамы. – В ровном голосе Фалько слышалась угроза.

– Что-то подсказывает мне, что ты сумеешь ее защитить. – Паоло распахнул дверь. – Я настаиваю. Что вам сделается от одной кружки?

Фалько покосился на приятеля.

– Договорились. По одной кружке. У нас с синьориной Кассандрой есть планы на эту ночь.

– Могу себе представить! – Глаза подмастерья сверкали, будто осколки темного стекла. – Другими словами, домой тебя сегодня не ждать.

Щеки Кассандры запылали. Надеясь, что тусклый свет скроет ее смущение, она покорно пошла за Фалько и Паоло к столу, за которым коротали время в компании пивных кружек двое оставшихся приятелей. Паоло подвинул девушке стул. Художник с виноватым видом уселся рядом.

– Так вот где ты пропадаешь! – Паоло переставил фонарь, чтобы лучше разглядеть Кассандру. – Немного худа, а в целом очень ничего. Повезло тебе, приятель.

Подмастерья расхохотались, а девушка уткнулась взглядом в столешницу. Ее щеки пылали огнем.

Фалько взял ее за руку.

– Это синьорина Кассандра. С Паоло вы уже знакомы. А это Этьенн и Николас. – Покончив с представлением, он повернулся к Паоло. – Мы с Кассандрой друзья, прибереги свои сомнительные шутки для другого случая.

– Друзья, конечно, – кивнул Паоло. – Впрочем, я понимаю Кассандру. А как же вы встретились?

Фалько на ходу сочинил историю о том, что Агнесса заказала ему портрет своей племянницы, но Кассандра его почти не слушала. Она не могла думать ни о чем, кроме собственной руки, лежащей в руке художника. Ладонь девушки вдруг сделалась невыносимо чувствительной, будто вся кровь прихлынула к ней, и теперь она ощущала его близость каждой клеточкой кожи.

Парни непринужденно болтали. Похоже, они знали друг друга сто лет. Фалько закончил свой рассказ и теперь спорил с Паоло о книге, которую тот прочел первым, а потом рекомендовал друзьям.

– Паоло у нас образованный, – объяснил Фалько. – Его хозяин не только живописец, но и ученый, у него полно книг. Так что наш приятель не такой уж бестолковый, как может показаться, если судить по его виду. И шуткам.

– Так и есть, – простодушно признал Паоло. – А еще я обнаружил у себя склонность к французскому языку.

Он поднял пустую кружку, призывая трактирщика наполнить ее снова.

– На днях я прочел сочинение Мишеля де Монтеня.

– Довольно об этом! – Николас с соломенными волосами и намечающейся бородкой страдальчески закатил глаза. – Что за манера очаровывать дам скучными разговорами?

Произнеся эту тираду, он вернулся к захватывающему разговору с Этьенном. Молодые люди спорили, какая карточная игра лучше и в каком притоне сподручнее просаживать деньги.

Трактирщик принес кружку сомнительного напитка с кислым запахом и тонким слоем пены. Кассандра решила, что это пиво.

– А вам чего? – недовольно спросил трактирщик.

Кассандра хотела отказаться, но Фалько опередил ее.

– То же, что всем нам, – сказал он, бросив на стол монету.

Паоло дождался, когда девушке принесут ее кружку.

– Так вот, к вопросу о Монтене. Он называл брак птичьей клеткой. Холостяки изо всех сил стараются попасть в нее, а женатые с тем же рвением стремятся обратно. Вы с этим согласны, синьорина?

Кассандра с отвращением сделала глоток, поставила кружку на стол и смерила Паоло вызывающим взглядом.

– Нет беседы там, где все согласны друг с другом, – ответила она удачно подвернувшейся цитатой из того же Монтеня. – Что касается меня, то в клетку я не тороплюсь.

Сделав еще один глоток, она решила, что напиток не так уж плох.

– Синьорина читала Монтеня! – оживился Паоло. – Превосходно.

Фалько сжал ей руку. Обернувшись, девушка увидела, что художник смотрит на нее недоверчиво и восхищенно. Что сказала бы Агнесса, если бы узнала, что племянница использует ее уроки для обольщения мальчишек-подмастерьев в местной таверне? От этой мысли Кассандра развеселилась.

– Монтень сказал: «Нет на свете более естественного влечения, чем влечение к знаниям». – И она с торжествующей улыбкой подняла свою кружку.

Паоло пришел в восторг. Кассандра впервые увидела его улыбку.

– Умная и красивая, – ответил он. – Теперь я понимаю, почему ты оторвался от нашей компании, Фалько. Если девушка не может быть твоей невестой, это не значит, что она не станет твоей музой.

От наполнявшей Кассандру радости не осталось и следа. Даже в полутемной таверне правда оставалась ясна как день. Им с Фалько никогда не быть вместе.

– Ну что ж, моя прелестная муза, нам пора, – вмешался Фалько, заметив, что слова Паоло расстроили его спутницу. Кассандра встала из-за стола и простилась с художниками. Фалько придерживал ее за локоток.

– Эй, приятель! – Резкий голос Паоло перекрыл пьяный гул таверны.

Фалько обернулся:

– Что?

– Надеюсь, ты не стал рассказывать своей музе, чем зарабатываешь на жизнь?

Вопрос застал юношу врасплох, но он без труда взял себя в руки.

– Кассандра знает, что я работаю у Томмазо, если ты об этом.

Вся троица во главе с Паоло пристально смотрела на Фалько. Девушка готова была поклясться, что между ними происходит безмолвный, но чрезвычайно важный разговор.

– Идем! – решительно сказал Фалько, прервав затянувшееся молчание, и увлек Кассандру на улицу.

– Что это было? – спросила девушка, ежась на холодном ветру.

Фалько обнял ее за плечи, заслоняя от ветра.

– Не знаю, – ответил он. – У Паоло такая манера: ему нравится над всеми издеваться. Мне было лень с ним связываться.

За пекарней была привязана маленькая лодка.

– Ну как, ты готова к новому приключению? – спросил юноша, отвязывая канат с таким видом, будто каждую ночь воровал чужие лодки. – После того, что нам довелось повидать, прогулка среди палаццодолжна казаться детской забавой.

Кассандра попыталась улыбнуться, но не смогла. В ее ушах звучали слова Паоло. Она не может быть твоей невестой… Не может…

Двигаясь словно сомнамбула, девушка позволила Фалько усадить себя в лодку. Он оттолкнул посудину, прыгнул в нее с причала и вставил облепленные илом весла в ржавые уключины.

Она не может быть твоей невестой. Эти слова вонзились в ее сердце, точно скальпель. Чтобы не встречаться взглядом с Фалько, Кассандра подняла глаза к небу. На черном небосклоне сверкали россыпи звезд.

– Что же будет? – спросила девушка чужим, бесцветным голосом.

Старые уключины немилосердно скрипели, и Фалько пришлось перестать грести, чтобы ответить:

– Поплывем на Риальто. Мне казалось, мы обо всем договорились.

Кассандра посмотрела на него. Поездка была лишь предлогом, не так ли?

– Я не об этом. Я о нас. Что с нами будет?

– Мы постараемся найти убийцу, пока он не нашел нас.

– И это все? – Она ждала, что он произнесет слова, которых она так боялась, – скажет, что они товарищи по несчастью, партнеры, и не более того.

Фалько медлил с ответом.

– Я не понимаю, о чем ты, Кассандра, – промолвил он, когда лодка повернула к Сан-Джорджо-Маджоре.

Кассандра смотрела в неспокойную воду лагуны. Теперь она не знала, что сказать. Кассандра надеялась, что этой ночью решится ее судьба, но все еще больше запуталось.

До самого Риальто они не произнесли ни слова. Когда церковь Сан-Джованни осталась позади, Фалько показал квартал, в котором располагалась мастерская. Кассандра узнала несколько палаццо,высившихся на другом берегу. Их владельцами были сенаторы и богатые купцы. Мадалена жила неподалеку. Улицы и каналы будто вымерли – в этот час добропорядочные горожане видели десятый сон. Тишину нарушало только надрывное кошачье мяуканье.

Кассандра не слишком представляла себе, что они ищут, однако искать что бы то ни было, огибая остров в лодке, уж точно бесполезно.

– Ничего не получится, – заявила она. – Человек, который купил маску, может жить в любом из этих палаццоили вообще не здесь. К тому же мы не знаем, замешан ли он в нашей истории.

– Подозревал, что это ложный след, – признался Фалько, – но…

– Что? – спросила Кассандра.

Фалько потер шрамик под глазом.

– Я хотел тебя увидеть, – признался он. – Хотел немного побыть с тобой.

Кассандра отвернулась. Должно быть, камеристка опять затянула корсет слишком туго.

– Из этого тоже ничего не получится, – произнесла девушка.

Лодка нагнала гондолу. В лунном свете были хорошо видны две фигуры. На корме сцепились в объятиях нагие мужчина и женщина.

Фалько проследил за ее взглядом.

– Ты очень дорога мне, Кассандра.

– Это ровным счетом ничего не значит. – Ее голос дрожал. – У нас нет будущего.

Фалько бросил весла и заключил Кассандру в объятия.

– Ты ошибаешься. Это значит очень много. Ты значишь для меня очень много. – Он нежно взял ее за подбородок и повернул к себе. – Почему ты считаешь, что у нас нет будущего? Зачем нам будущее, если есть настоящее?

Его слова заставляли ее дрожать от волнения. Наверное, Фалько прав. Что толку загадывать о будущем, вместо того чтобы благодарить судьбу за каждый отпущенный миг.

– Почему ты не можешь быть самой собой? – спросил Фалько.

Потому что я сама не знаю, кто я.

– Ты изменил меня, – ответила Кассандра. – Теперь я на все смотрю по-другому.

Она не стала отстраняться, когда Фалько поцеловал ее в губы. Не сопротивлялась, когда он бережно опустил ее на дощатое дно. Будь самой собой. Легко сказать… Он укрыл ее одеялом.

– Теперь ты не замерзнешь, – сказал Фалько.

– А как же ты? – спросила Кассандра, ласково перебирая его волосы.

Он рассмеялся.

– Честное слово, мне и так жарко.

– Докажи! – велела девушка, притянув его к себе.

Поражаясь собственной смелости, она первая поцеловала его в губы, и он ответил. Они лежали в объятиях друг друга, под надежной защитой старой лодки и ночной тьмы. Фалько сильнее прижался к ее губам, провел по ним языком, проник в рот. Их лодочка мерно покачивалась на волнах. Он навалился сверху, прижав ее ко дну, и ее тонкие косточки жалобно хрустнули, несмотря на корсет и ворох нижних юбок. Но разливавшийся по телу жар заглушил боль. Кассандре казалось, что ее душа освободилась, выпорхнула из тела, чтобы слиться с его душой.

Фалько целовал ее в шею, распутывая шнурок корсета. Через мгновение его горячая рука достигла ее голых лопаток. Рука Кассандры проникла ему под рубашку, лаская грудь и плечи. Она чувствовала, как бьется его сердце. Ее кровь мощным потоком неслась по венам. Каждая часть человеческого тела сама по себе была хрупка, слаба и нелепа, но вместе получалась удивительная вещь. Кассандра не могла поверить в происходящее. То была не она, а кто-то другой, страстный, отважный и необузданный.

– Кассандра! – прошептал Фалько, запустив пальцы в шелковое море ее волос. Его губы скользили по ее щеке, подбородку, шее. Он гладил ее ногу сквозь тонкий чулок. Пальцы ослабили подвязку, скользнули выше. Девушка таяла от его прикосновений, купалась в его ласковом голосе, тонула в ночном тумане. Это было как видение, как сон. Еще немного, и она проснется в своей кровати, а Лапка будет сопеть у нее под боком.

– Позволь мне…

Лодку отнесло к мосту. Кто-то насмешливо смотрел на нее, облокотясь на перила. Кассандра оттолкнула Фалько и села, натянув на плечи одеяло. На мосту никого не было.

– Что с тобой? – спросил юноша.

– Мне показалось, на мосту кто-то стоит. Наблюдает.

– Какой-нибудь сумасшедший. Или бедолага, у которого нет подружки.

Фалько хотел ее обнять, но страх вернул Кассандру к реальности. Она его отстранила:

– Подожди. Нам пора остановиться.

Фалько вздохнул.

– Ты права, – сказал он, приглаживая волосы. – Иногда я думаю… Вернее, чувствую, что ты мне не доверяешь.