Текст книги "Под маской любви"

Автор книги: Фиона Пол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– По мне, так эта девица сбежала с каким-нибудь жонглером или фокусником. Они вечно ошиваются в палаццо.Уж не знаю, как синьора Дюбуа терпит весь этот проходной двор. Наверное, утешается по ночам с каким-нибудь молоденьким актером.

Итак, исчезла еще одна фаворитка Жозефа Дюбуа. Кассандра все сильнее укреплялась в подозрении, что француз и есть убийца или, по крайней мере, его сообщник. Когда Агнесса отпустит ее из-под ареста, они с Сиеной сходят проведать Феличиану. Если в палаццодействительно творится нечто зловещее, бывшая камеристка должна об этом знать.

Феличиана – настоящая красавица. Белокурая. Большеглазая. Нет, не может быть! У Дюбуа десятки слуг. Вероятность того, что пропала именно Феличиана, крайне мала. И все же Кассандру вдруг охватила тревога. Перед ее глазами возникло безжизненное тело, покачивавшееся на воде канала. С Феличианой не должно случиться ничего подобного. Ни с ней, ни с кем другим. Это против Бога, против природы, против всего на свете.

– Вы что-то побледнели, моя дорогая. Давайте-ка я налью вам еще чаю. – Хозяйка дома потянулась к чайнику. Девушка обратила внимание на перстень на ее среднем пальце. Светло-красный овальный камень в серебряной оправе с гравировкой в виде цветка.

Цветка о шести лепестках, точь-в-точь как на кольце, которое Фалько нашел в склепе Ливианы.

Как на стене мастерской де Гради.

Кассандра чуть не уронила чашку.

– Ваш перстень… – вырвалось у нее. – Он… очень красивый.

– Ах, этот? Спасибо, дорогая. Мне его подарил один аббат в обмен на пожертвование для монастыря. Я люблю всем помогать. Это наш долг, не так ли?

Кассандра вымученно улыбнулась и опустила голову. Краем глаза она продолжала следить за толстухой. Кольцо ничем не отличалось от найденного на кладбище. Неужели донна Домачетти тоже замешана в убийствах? Девушке она всегда казалась не слишком симпатичной, но вполне безобидной и совершенно равнодушной ко всему на свете, кроме городских слухов и сплетен о чужих любовных похождениях.

Жизнь в который раз подтвердила недавно усвоенную Кассандрой истину: ни один человек не таков, каким хочет казаться.

Глава двадцать первая

У смерти столь резкий запах, что человеку порой удается почуять ее приближение.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Поздним вечером в спальню Кассандры ворвалась Сиена. Она дрожала всем телом и была бледна как привидение.

– Она пропала! – выкрикнула камеристка сквозь слезы.

Новость уже передавалась из уст в уста: Феличиана бесследно исчезла.

Кассандра с трудом отогнала кошмарное видение: раздувшийся выпотрошенный труп посреди Большого канала. Даже мысли об этом нельзя допускать.

– Ты уверена? Твоя сестра такая своенравная! Она могла кого-нибудь встретить. Какого-нибудь моряка или, может, торговца. Ты не знаешь, у нее был кавалер?

– Ее нет уже два дня! – Голубые глаза Сиены блестели от слез. – Моя сестра не шлюха!

Кассандра испугалась, что камеристка упадет в обморок. Она усадила бедняжку на кровать и обняла за плечи. Сама она даже представить не могла, каково это – потерять сестру. Тем более что у Сиены не было никого, кроме Феличианы.

– Нет, конечно, твоя сестра честная девушка, – поторопилась успокоить ее Кассандра, хоть она и не была в том уверена. – Но, возможно, за ней кто-нибудь ухаживал? Какой-нибудь бродячий торговец? Кто-то не из нашего города?

Сиена отчаянно затрясла головой.

– Ничего такого не было. Феличиана честная девушка, работящая. – Она всхлипнула и промокнула глаза платком. – И она очень предана синьору Дюбуа.

– А у них не могло быть каких-нибудь… – Кассандра подыскивала не очень обидное слово, – особых отношений?

Сиена опять всхлипнула.

– Феличиана… Она всего не рассказывала, но, похоже, хозяин оказывал ей знаки внимания. Он иногда делал ей подарки. Всякие безделушки, украшения. Я ей твердила, чтобы она их прятала, особенно от синьоры, но вы же сами сказали, что моя сестра своенравна. Разве она меня послушает? – Камеристка уронила голову на руки и зарыдала. – Значит, ее убили, как Софию, да?

– Нет, Сиена, нет! – Кассандра прижала бедняжку к груди. – Феличиана очень умная. Она могла почуять опасность и спрятаться. А возможно, она вовсе и не пропала, просто в кого-нибудь влюбилась и проводит время с ним.

Сиена рыдала, уткнувшись ей в плечо.

– То же самое говорили о Софии, а потом ее нашли в канале. – Ее голос немного окреп. – Если бы Феличиана решила бежать, я бы об этом знала.

Камеристка была права, но Кассандра не собиралась лишать ее надежды:

– А что Дюбуа? Она его не боялась? Возможно, он ее ревновал?

От этих слов Сиена расплакалась пуще прежнего.

По коридору зашаркали чьи-то шаги.

– Что ты там делаешь, Сиена? Уже поздно. Отправляйся спать! – приказала Нарисса, появившись на пороге. – Что с ней такое? – недовольно спросила она, увидев, как служанка рыдает на плече у своей госпожи.

До старшей камеристки, по всей видимости, не успели дойти тревожные слухи, но у Кассандры не было желания повторять их в присутствии Сиены.

– Я сказала не подумав и расстроила ее.

Нарисса покачала головой.

– Говорить не подумав – дурная привычка. Советую вам избавиться от нее до свадьбы.

Свадьба. Как она могла забыть?! Подавленная вестью о новом исчезновении, Кассандра так и не придумала, как связаться с Фалько. Когда они договорились встретиться, Кассандра не сомневалась, что сумеет улизнуть в город. А что теперь?

Нарисса вытолкала Сиену за порог, и Кассандра принялась расхаживать по комнате, лихорадочно соображая. Сомнений не оставалось: Дюбуа убийца. Такая разумная девушка, как Феличиана, не променяла бы жизнь в роскошном палаццо,богатого покровителя и щедрые подарки на сомнительное счастье с каким-нибудь бродягой.

Девушка достала из ящика дневник. Чтобы разобраться в своих мыслях, ей требовалось изложить их на бумаге.

– Не нужно ли вам чего-нибудь?

Кассандра подпрыгнула. Нарисса возникла в дверях, будто из воздуха. Как тут размышлять, когда кто-то все время стоит за спиной?

В чем она нуждалась, так это в уединении.

– Мне ничего не нужно, – твердо сказала Кассандра и вышла из комнаты вслед за камеристкой. Она направлялась в библиотеку. Нарисса, само собой, шла следом. На полу у мраморного камина валялась Агнессина корзинка для рукоделия. Тетка любила шить, но в последнее время ее подводили больные суставы рук. Племянница не имела склонности к рукоделию, но ей волей-неволей приходилось посвящать этому несколько часов в неделю. Как сказала бы Агнесса, это подобающее занятие для молодой девицы.

– Ты могла бы привести в порядок тетино рукоделье, тут все так запуталось, – предложила Кассандра, указав на корзинку. – А мне нужно кое-что написать.

Нарисса с явным удовольствием уселась в любимое кресло Агнессы и принялась разбирать мотки пряжи. Кассандра устроилась за столом, на котором стояло небольшое изображение Нептуна. За этим столом она обычно читала умные книги. Кассандра задумчиво постучала костяшками пальцев по трезубцу владыки морей. Феличиана пропала. Донна Домачетти носит кольцо с таинственным цветком. Фалько и Анджело о чем-то спорили. Существует ли связь между этими событиями? Куда делось тело Ливианы? К тому же ей не давал покоя загадочный символ. Ей казалось, она видела его раньше, до того, как попала в мастерскую Анджело. Очень давно…

Где-то громко хлопнула дверь. От неожиданности Кассандра вздрогнула, уронив перо.

– Это ветер, синьорина, – подняла голову Нарисса. – Сквозняк.

– Принеси мне, пожалуйста, бокал вина, – попросила Кассандра. Она решила, что вино поможет ей успокоиться.

Нарисса отложила шитье и вышла из библиотеки. Вскоре она вернулась с высоким бокалом, наполненным красным вином. Кассандра с наслаждением вдохнула терпкий аромат, медленно осушила бокал и поставила его на стол возле подсвечника.

Потом раскрыла дневник и принялась выводить на странице имена: Ливиана. Мариабелла. Фалько. Анджело. Максимус. София. Дюбуа. Донна Домачетти. И наконец Феличиана. Немного поколебавшись, она вписала еще одно имя: Кассандра.

Что их объединяло? Ливиана не была знакома почти ни с кем из рокового списка. Впрочем, почти все перечисленные в нем персоны не были знакомы между собой. Мариабеллу и Софию убили и вырезали у них на груди крест. Феличиана бесследно исчезла. Фалько и Анджело разделяли некую мрачную тайну, связанную с могилами и мертвецами. Личный лекарь Дюбуа наверняка знал и Мариабеллу, и Софию. Не исключено даже, что он их лечил. Но если Анджело убийца, почему труп одной его жертвы оказался в склепе, а другой – в Большом канале? Куда логичнее было бы предположить, что тела займут место в оловянных тазах. Отчего потрошитель не захотел пополнить свою чудовищную коллекцию?

Фалько обещал поведать всю правду о своих делах с Анджело. Возможно, это и был кусок мозаики, которого не доставало для полноты картины. Кассандра силилась припомнить их разговор у заброшенной часовни. Анджело говорил что-то насчет следующей ночи, но она почти ничего не расслышала.

Часовня не давала Кассандре покоя. Девушке казалось, что она была в этом месте раньше. Кассандра закрыла глаза, и перед ее мысленным взором возникла разбитая статуя, выщербленные стены, маленькое кладбище за оградой. Прежде ей не приходилось бывать в этой части города. Девушка открыла глаза и быстро заморгала: комната плыла и качалась. Должно быть, вино оказалось слишком крепким, а ведь она выпила целый бокал. Что ж, по крайней мере, вино гораздо приятнее на вкус, чем настойка Томмазо.

Погодите-ка! Когда друзья Фалько застали их врасплох в мастерской, кто-то из них упомянул часовню. Речь шла о раскопках и запахе смерти. Что же это? Очередное совпадение? Или в заброшенной часовне и впрямь затевалось что-то недоброе?

Нарисса заметила, что бокал госпожи опустел, и принесла из кухни початую бутылку. Кассандра приметила, с каким вожделением старшая камеристка посматривала на рубиновый напиток, и тут ей в голову пришла замечательная мысль.

– Хочешь немного выпить? – с невинным видом предложила Кассандра.

В глазах Нариссы вспыхнул алчный огонек и тут же погас.

– Мне нельзя, синьорина. Но все равно спасибо.

– Отчего же? – искушала ее Кассандра. – Никто не узнает. Тетушка давно спит. Пара глотков тебе не повредит.

А где пара глотков, там и бокал, и не один…

– Что ж, как скажете.

Служанка осторожно встала и принесла себе бокал, поминутно оглядываясь, словно в библиотеке могли прятаться какие-то лазутчики. Затем плеснула себе немного вина и вернулась к рукоделию. Руки Нариссы стремительно порхали над шитьем.

Когда бокал камеристки опустел, Кассандра без лишних слов наполнила его снова. Нарисса прикончила вино прежде, чем девушка успела отпить из своего бокала. Она налила еще, и служанка снова выпила.

Допив вино, служанка уронила голову на грудь и захрапела. Кассандра торжествовала. Впервые за целый день у нее появился шанс вырваться, на свободу, и им надо было непременно воспользоваться. Если ее поймают, заключение в палаццосменится заточением в спальне. Или того хуже: Агнесса убедит Луку больше не откладывать свадьбу.

Кассандра вырвала из дневника страницу и принялась писать записку Фалько:

«Фалько! Я не смогу прийти к Столпам Правосудия. Тетя держит меня взаперти. Но я могу постараться выбраться в сад, когда все уснут. Если я все же не появлюсь – то только потому, что мне не удалось выйти незамеченной, а не потому, что я не хочу тебя видеть.

К.»

Она могла бы написать длинное послание, доверив бумаге свои любовь, страх и надежду, но решила, что такие вещи лучше произнести вслух, глядя в глаза собеседнику. У Кассандры не было ни перстня с печаткой, ни воска, и она оставила письмо незапечатанным. Она поищет Фалько в таверне, а если там не окажется ни его, ни его друзей, попросит хозяина таверны передать ее, уповая на его честность.

А потом отправится к заброшенной часовне.

Девушка бросила взгляд на камеристку. Нарисса сладко спала, опустив подбородок на грудь. Рукоделье готово было соскользнуть с ее колен.

Кассандра на цыпочках выбралась из библиотеки. Стоит ли рискнуть и подняться наверх за плащом? Она решила в очередной раз позаимствовать плащ Сиены. Закутав плечи в шерстяную накидку, она спрятала дневник в карман, захватила фонарь и огниво, отперла дверь черного хода и медленно открыла ее, стараясь двигаться беззвучно. Если Агнесса поймала бы ее в данную минуту, всем надеждам пришел бы конец.

Кассандра вышла за порог и растворилась в ночи.

Глава двадцать вторая

Черная Смерть являет себя в круглых нарывах размером с яйцо по всему телу, лихорадке и побледнении кожи. Муки больного столь ужасны, что неизбежную кончину он принимает как избавление.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Кассандра, словно ветер, неслась по тропинке, ведущей в деревню. Ей предстояло выяснить, нет ли Фалько в таверне, и покинуть остров, прежде чем ее хватятся. Покидая палаццо,девушка убедилась, что все домочадцы спят, но кто мог знать наперед, вдруг кто-то из слуг зайдет зачем-то в библиотеку и обнаружит там Нариссу? Кассандра чувствовала себя немного виноватой. Старшую камеристку ждал серьезный нагоняй или что похуже, если бы беглянку поймали. Особенно если бы ее поймали за кражей лодки.

Но Кассандра знала, что ее не поймают.

По дороге она убеждала себя, что у нее хватит сил править лодкой, чтобы без посторонней помощи пересечь лагуну. Сомнения оставались, но рискнуть стоило.

Кассандра надеялась, что в часовне ей удастся наконец нащупать нить, которая поможет размотать клубок зловещих тайн.

Заглянув в «Клинок и море», она бегло осмотрела помещение, скользнула взглядом по столам. Фалько там не было. Тогда Кассандра подошла к хозяину таверны. У него была серебряная серьга в ухе и татуировка в виде черной звезды на каждом пальце.

– Ищете кого-то? – спросил он.

Кассандра старалась не смотреть на серьгу.

– Я бы хотела оставить записку для Фалько. Вы его знаете?

Трактирщик кивнул:

– Фалько из Падуи? Паренек Томмазо? Конечно знаю.

Кассандра поспешно протянула хозяину листок и торопливо добавила к нему серебряную монету.

– Этого хватит?

Трактирщик, осклабившись, сунул монету в карман и убрал письмо. Кассандра заметила, что во рту у него не хватает многих зубов. А тот уже успел забыть о ее существовании, переключившись на одноглазого старика, требовавшего, чтобы ему снова наполнили кружку.

– Что ж, до свиданья, – пробормотала она, покидая таверну.

Воздух был густым и сладким. Почти невидимая луна подкрасила облака серебром. В сердце Кассандры жили страх и восторг, острые, словно кинжалы. Фонарь ходил ходуном в дрожащих руках, и она сжала его покрепче. Тяжелый фонарь не только освещал ей путь, он мог при случае оказаться надежным оружием. Когда Кассандру окружили прокаженные, она была готова пустить его в ход.

У причала за пекарней были пришвартованы старая рыбацкая лодка и длинная деревянная гондола, на дне которой, завернувшись в серое одеяло, спал гондольер. Кассандра удивилась и обрадовалась. Возможно, ей не придется красть лодку и грести самой.

Девушка наклонилась и легонько постучала по краю гондолы. Лодка мерно покачивалась на воде.

– Прошу прощения, – позвала Кассандра.

Солоноватый бриз трепал ее волосы, бил по щекам и щипал глаза.

Гондольер что-то сонно пробормотал, перевернулся на другой бок и натянул одеяло на голову.

Кассандра вцепилась в край гондолы, чтобы не упасть в темную воду. Волны бились о причал, бросая ей в лицо соленые брызги. Девушка протянула руку и осторожно ткнула спящего в плечо.

Тот мгновенно сел. В темноте что-то блеснуло. Кассандра шлепнулась на мокрые доски и больно ушибла руку. Ее зрачки расширились от ужаса. Растерянно озиравшийся гондольер сжимал в руке огромный нож.

– Синьорина! Простите. Вы меня до смерти напугали.

– И вы меня простите. – Она не сводила глаз со сверкающего лезвия. – Я… Мне нужно добраться до города. Вы мне поможете?

Гондольер убрал нож и с интересом уставился на странную девицу.

– В такой час? Зачем?

– Мне нужно домой, – на ходу сочиняла Кассандра. – Тетя выгонит меня на улицу и лишит наследства, если обнаружит, что меня нет дома.

Кассандра постаралась изобразить отчаяние. Впрочем, эта роль не потребовала от нее сверхъестественных усилий.

– Прошу вас. Я заплачу двойную цену. Утром вам никто ничего подобного не предложит.

Гондольер понимающе улыбнулся.

– Дайте-ка угадаю. Вы были на свидании. Ох, эти мне влюбленные! Как я вас понимаю! – С этими словами он взял протянутые монеты и помог Кассандре взойти на борт.

Она забилась в дальний угол фельце и обхватила себя руками, чтобы хоть немного согреться. Гондольер одолжил ей свое одеяло. Грубая шерсть хорошо защищала от холода, и вскоре она перестала дрожать.

Пока лодка боролась со своенравными водами лагуны, девушка в который раз перебирала в памяти ниточки, ведущие к разгадке мрачной тайны. И поневоле возвращалась мыслями к Фалько. Фалько любил гулять по кладбищу. Фалько сжег записку от убийцы. Фалько бывал в притоне, в котором работала Мариабелла. Фалько был на дружеской ноге с Анджело и, возможно, с самим Дюбуа. Обнаружив трупы, Фалько дважды отказался позвать стражников. Девушке отчаянно хотелось верить в его невиновность, но все, что она знала, свидетельствовало об обратном.

Кассандра попросила гондольера высадить ее у моста Риальто.

– Так где ваш палаццо? – спросил тот. – На улицах небезопасно. Я доставлю вас прямо к причалу.

– Не стоит! – возразила Кассандра. – Я лучше дойду до дома пешком. Вдруг кто-то из слуг дежурит на причале.

Ложь слетала с языка легко и бездумно. Она никогда не думала, что способна так непринужденно лгать.

Гондольер пожал плечами и привязал лодку под мостом. Выбравшись из гондолы, Кассандра бесстрашно шагнула в темноту. В этой части города дома стояли так близко друг к другу, что их нависавшие над мостовой крыши закрывали небо. Стоя посередине улицы, можно было коснуться вытянутыми руками фасадов стоявших друг против друга зданий. Кассандра решительно двинулась вперед, освещая себе путь огнем фонаря.

Пробираясь по лабиринту темных переулков, она нисколько не сомневалась, что без труда найдет часовню. Ноги сами несли Кассандру к маленькой площади, словно ей в ее ночном приключении покровительствовали высшие силы. Не прошло и пяти минут, как она вышла к разбитой статуе и маленькому кладбищу, жавшемуся к старой часовне. Ночь была сырой и холодной, у земли стелился туман. Что же теперь? Она решила начать с часовни.

Кассандра обошла часовню кругом, рассудив, что ей не стоит заходить внутрь через главный вход. Кассандра уже собиралась толкнуть заднюю дверь, как вдруг застыла на месте, не смея пошевелиться. Позади часовни, за кладбищенской оградой мигал огонек, словно посылая кому-то сигналы.

Стараясь не шуметь, Кассандра обогнула каменную стену и приблизилась к воротам.

Они были наполовину открыты, точно в них только что прошла похоронная процессия. Но этого ведь не могло быть. Какие похороны среди ночи!

Кассандру бросало то в жар, то в холод. По спине пробегали мурашки. Она проскользнула в ворота, прижав к груди фонарь. К мелькавшему среди надгробий огоньку прибавился еще один, более тусклый.

Пара огней горела в ночи, словно глаза гигантского зверя. Кассандра завороженно, как мотылек, двигалась на свет. Возможно, Фалько пришел на кладбище порисовать. Возможно, какие-то таинственные силы решили устроить им встречу. Нет, не таинственные силы, а божественное Провидение. Возможно, Господу угодно, чтобы они были вместе. Если Фалько не верит в Бога, это не означает, что Его нет.

Судьба.

Кассандра настолько поверила, что художник ждет ее в конце тропы, что собиралась уже позвать его по имени.

Внезапно ночь наполнилась ужасным скрежетом. Кассандре показалось, будто все ее существо содрогнулось от этого чудовищного звука. Фонарь выпал из рук на сырую траву и погас. Чутье подсказывало Кассандре бежать отсюда как можно скорее. Страшный звук повторился. Словно демоны скребли когтями могильные плиты, чтобы полакомиться невинными душами.

«Беги! Беги! Беги!» – в отчаянии повторял внутренний голос, но она не могла двинуться с места. Страх парализовал ее, лишил воли.

Потом послышались чужие голоса. Громкий шепот. Приглушенные ругательства.

И она узнала голос Фалько.

В тот же миг пропало все: кладбище, страхи, ночной холод. Кассандра пошла на голос, не рассуждая, не чуя собственного тела. Она не понимала, где очутилась, не знала даже, дышит или нет.

Еще миг, и она увидела его.

Фонари освещали знакомое лицо. Волосы Фалько упали на глаза, по лбу струился пот. Пробираясь среди могил, он тащил что-то длинное, завернутое в белое полотно, к тележке, у которой ждали Этьенн и Паоло. Николас, сжимавший в руках молоток, наблюдал за ними, отдавая невнятные распоряжения.

Фалько положил ношу на землю, распрямился и что-то неразборчиво произнес. Паоло поспешил к нему на помощь. Николас бросил молот и подобрал фонарь.

Тусклый свет озарил тележку и сверток, который тащил юноша.

Из похоронных пелен вывалилась мертвая рука.

Белая, раздутая, с опухшими пальцами. Фалько подхватил труп и забросил на тележку.

Но тут раздался душераздирающий вопль.

Кассандра не сразу поняла, что кричит она сама.