Текст книги "Под маской любви"

Автор книги: Фиона Пол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Почему? – спросила Кассандра. Она направила фонарь на мост, но там определенно никого не было.

– Потому что рядом с тобой я сам себе не доверяю, – откровенно сказал он. – Кто знает, что я могу сделать?

Кассандра вспыхнула.

– Кто знает, что я тебе позволю? – Эти слова вырвались у нее сами собой, но она нисколько о них не жалела. У нее больше не было сил таиться.

Фалько обнял ее за талию и положил подбородок ей на плечо, прильнув щекой к щеке Кассандры.

– Твоя красота способна осветить самую темную ночь, – произнес он. – Для тебя я готов один расписать целую часовню. Возможно, когда-нибудь я так и сделаю.

Кассандра представила, как входит в церковь, расписанную Фалько. Она словно воочию увидела бескрайние зеленые луга и реки чистейшей синевы. Сложно сказать, красивы или нет воображаемые ею, сотворенные его кистью святые и ангелы, но они вышли такими живыми, что казалось, вот-вот бросятся в пляс или сойдут со стен и рассядутся на скамьях.

А потом она увидела себя и Луку в свадебных нарядах. Кассандра зажмурилась. При мысли о женихе ее охватили горечь и раскаяние.

– Что с тобой, Кассандра? – встревожился Фалько. – Что случилось?

Кассандра глубоко вздохнула.

– Я должна тебе кое в чем признаться, – сказала она решительно.

Он развернул ее лицом к себе и по привычке заправил ей за ухо рыжий локон.

– Я слушаю тебя.

– Я… Мои родители… Когда я была маленькой… – Она не знала, как рассказать ему о Луке, как объяснить, почему они не могут быть вместе. – Я помолвлена, – выпалила Кассандра, испытывая ужас вперемешку с облегчением. – Мой жених учится во Франции.

Фалько кивнул:

– Разумеется. Ты красивая девушка из знатной семьи. Я бы очень удивился, если бы тетя не позаботилась заранее о твоем будущем.

Он пристально смотрел на Кассандру, ожидая продолжения.

– Значит, ты не обиделся на меня?

Девушка сжала дрожащие руки в замок. Почему он не сердится? Ведь она ему лгала. Позволила себя целовать, хотя знала, что им не быть вместе. Поцеловала его первой.

Фалько улыбнулся в темноте.

– Так вот почему ты такая беспокойная! Нет, Скворушка, я не обиделся. – Он опять привлек ее к себе и уткнулся в ее волосы. – Как же ты восхитительно пахнешь! Розами, и бабочками, и холодным весенним утром.

Он поднес ее руку к губам, развязал тесьму на кружевной манжете…

Кассандра опомнилась, когда он поцеловал ее запястье.

– Постой! – Она вырвала руку. – Почему ты на меня не сердишься? Мы целовались и могли…

Девушке не хватило мужества договорить. Как далеко они могли бы зайти, если бы ей не почудился человек на мосту? Фалько успел расстегнуть ей лиф, сунуть руку под сорочку, и ему ничего не стоило добраться до остальных застежек. А она не собиралась ему мешать.

Глаза Фалько сверкнули в ночи.

– Продолжай. Что мы могли?

Кассандру сковал холод. Она грубо оттолкнула его.

– Кажется, я поняла. – Кассандра поправила манжету и туго затянула тесьму. – Для тебя это только развлечение. Ты не собирался останавливаться, пока я сама тебя не остановлю. Это так… так… – Она искала нужное слово, но ярость заволакивала глаза и мешала думать.

– Неподобающе? – подсказал Фалько. – Или забавно?

– Забавно? – Кассандра готова была спихнуть его за борт, прямо в мутную черную воду. – Да ты просто омерзителен!

Она тщетно пыталась справиться с пуговицами на спине.

– Помочь? – предложил Фалько.

– Не прикасайся ко мне! – Проиграв битву с застежками, Кассандра закуталась в одеяло.

Он громко рассмеялся.

– Ты помолвлена, а я, значит, омерзителен? – Он покачал головой. – Ох уж эти женщины!

– Ты омерзителен, потому что готов был забавляться с почти замужней женщиной. – Кассандра вытерла слезы. Верно: для него это была забава и ничего больше. – За это тебя нужно бросить в тюрьму! А лучше казнить!

Фалько подвинулся ближе. Она вздрогнула, но не стала отодвигаться.

– Ты хотела этого так же сильно, как я, – произнес он. – И потому не станешь на меня доносить. А даже если донесешь, одна ночь с тобой стоит пожизненного заточения.

Кассандра разрывалась между своим гневом и его правотой. Этот простолюдин обрел над ней необъяснимую власть.

Голос Фалько потеплел:

– Я хочу, что все было по-другому. Хочу проводить с тобой все ночи, что мне отпущены. Хочу вести тебя под руку при свете дня. Но если нам не суждено быть вместе всю жизнь, почему бы не быть вместе сейчас? – И он снова потянулся к ее губам.

Какая-то часть Кассандры жаждала поцелуя, но она была слишком обижена и больше не желала обманывать Луку.

– Нет, – твердо сказала Кассандра, отступая на корму. Вокруг царила ночь. Ни лодок. Ни голосов. Ни фонарей. Они с Фалько были одни на целом свете.

– Почему нет, если мы оба этого хотим? – горько спросил он.

Верно, но вот беда: Кассандра сама не знала, чего хотела. Взгляд Фалько обжигал ей затылок, она боролась с искушением повернуться и встретиться с ним глазами. Кассандра опустила руку за борт. Как же она здесь оказалась? На фасаде палаццо,где совсем недавно гремел бал, догорали желтым пламенем факелы. Кассандра посмотрела на свое отражение и не узнала девушку, что глядела на нее из воды. Ее лицо было бледным, осунувшимся и совершенно чужим.

Огонь факелов заколебался от ветра, и отражение в воде задрожало. Кассандра поняла, почему не узнала собственного лица. Прямо под ней качалась на волнах мертвая девушка, ее длинные волосы напоминали водоросли, а мертвые глаза укоризненно смотрели на незнакомку в лодке. Кассандра истошно закричала: на распухшей шее утопленницы отчетливо проступали синие пятна, а на груди горел алый крест.

Глава семнадцатая

Тело прокаженного гниет по частям, начиная с носа, ушей и губ; ткани постепенно отслаиваются, обнажая кости черепа.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Фалько обнял Кассандру, и она спрятала лицо у него на груди, дрожа и задыхаясь.

– Не бойся, – юноша погладил ее по голове.

Лодка возобновила бег и резво рассекала волну. Должно быть, Фалько греб одним веслом. Кассандра подняла голову.

– Что ты делаешь? Остановись.

Фалько отпустил ее, чтобы взяться за второе весло.

Старая посудина скрипела и стонала, спеша оставить позади нелепо раскинувшееся на воде мертвое тело.

– Остановись, прошу тебя. – Кассандра едва могла говорить. Ей нужно было немедленно покинуть лодку, выбраться на берег и бродить по улицам Риальто, пока тамошние ветры не выметут у нее из памяти страшную картину.

Фалько подвел лодку к отмели. Кассандра, не дожидаясь помощи, вывалилась на берег, схватила фонарь и почти бегом направилась в глубь острова. Художник едва поспевал за ней. Она шла куда глаза глядят, прочь от страшного канала и своей находки.

Кассандра свернула в какой-то переулок и прислонилась к стене. Идти дальше она не могла: не было сил даже вздохнуть.

– Что ты делаешь? – спросил подоспевший Фалько.

Она тряхнула головой:

– Не знаю.

Вдалеке сверкали доспехи. Лунные блики играли на солдатских кирасах. Кассандра схватила его за руку.

– Идем. Мы должны заявить о трупе.

Фалько сжал ее запястье.

– Ты забыла, что я говорил? Стражники продажны. С тех пор как мы нашли Мариабеллу, ничего не изменилось.

– Да ты безумен! Все изменилось! – Кассандра не могла поверить, что всего полчаса назад страстно целовалась с этим человеком. – По Венеции разгуливает убийца. Город в опасности.

– А ты по-прежнему разгуливаешь по ночам в обществе художника. Простолюдина. Что подумает твоя тетя? Только представь, как это выглядит со стороны.

– Мне все равно, – отрезала Кассандра.

Она вспомнила еще одну цитату из Монтеня: «Человек чести скорее пожертвует честью, чем совестью». Ей нечего стыдиться. Она поступила скверно, но готова ответить за свой поступок и мужественно встретить любое наказание, даже расторжение помолвки. Но она не могла допустить, чтобы душегуб разгуливал на свободе, отнимая жизнь у беззащитных девушек.

Кассандра резко освободила запястье от его мертвой хватки и бросилась за стражниками. Башмаки Фалько гремели у нее за спиной.

– Ради бога, Кассандра! – молил он на бегу.

Она не оборачивалась. У него наверняка были причины бояться властей, а у нее не было. Солдаты свернули за угол и пропали из виду. Кассандра нырнула в лабиринт переулков, ориентируясь по грохоту тяжелых башмаков о брусчатку. Обернувшись через плечо, она обнаружила, что улица пуста. Фалько отстал, и стражники куда-то пропали.

Кассандра уже была готова впасть в отчаяние, когда справа послышались тяжелые шаги и грубые голоса. Девушка свернула в темный проулок и остановилась. У мусорной кучи копошились две сгорбленные фигуры. Даже в полумраке можно было разглядеть уродливые язвы на длинных кривых руках. Прокаженные. Странно, ведь им запрещалось ходить по улицам. Кассандра инстинктивно потянулась к розарию, словно палисандровое Распятие могло защитить ее от опасности.

Один из прокаженных покосился на нее из-под низко надвинутого капюшона. На его левой щеке и переносице зияли черные дыры. В неверном свете фонаря глаза калеки казались угольно-черными и безжизненными. Скривив беззубый рот, он протянул в сторону девушки дрожащую руку, на которой не хватало двух пальцев.

– Есть хочу, – произнес он глухим, невнятным голосом.

Борясь с отвращением и страхом, Кассандра достала из замшевого кошелька горсть монет и бросила прокаженному. Тот ловко подобрал милостыню искалеченной рукой. Его товарищ даже не посмотрел в их сторону.

Она поспешила покинуть мрачный проулок. Вернувшись на широкую улицу, огляделась в надежде увидеть вернувшихся стражников, но не увидела ничего, кроме мусора и полускрытых во тьме безжизненных фасадов. По лбу сбегала струйка пота. Кассандра смахнула ее рукавом. Она решила попытать счастья в другом проулке. Там было хоть глаз выколи, даже выгоревший наполовину фонарь не помогал. Еще немного, и ей придется бродить по ночной Венеции в полной темноте. И в полном одиночестве.

Когда тело девушки бросили в воду? Далеко ли ушел убийца? В конце концов Кассандра отказалась от поисков стражи. Утром кто-нибудь найдет труп и доложит властям. А ей пора возвращаться к Большому каналу и отправляться домой.

Протиснувшись в узкую щель между домами, девушка увидела, как лунный свет хищно блестит на черной поверхности воды. До канала был один квартал, не больше. Кассандра вышла на набережную и шагала до того места, где этот канал впадал в канал побольше. Он-то и привел ее к Большому каналу. Девушка решила разыскать лодку: наверняка Фалько там ее и поджидает. Синяя посудина мерно покачивалась у берега. Но возле нее никого не было.

Кассандра огляделась. В темноте высокие палаццонапоминали крепости; мраморные львы и ангелы охраняли парадные входы. Разумнее всего было вернуться домой. Фалько не пропадет, он привык гулять по ночам. К тому же она понятия не имела, где он обычно ночует. Раньше девушка подозревала, что художник обретается на Сан-Доменико, но он, судя по всему, приезжал на остров лишь для того, чтобы встретиться с друзьями в «Клинке и море». Впрочем, на Риальто полно таверн. Что же тянуло четверых подмастерьев в богом забытую деревушку?

Впереди мелькнул свет. Кассандра бросилась к нему через узкий мостик. Она заметила еще одну вспышку, на этот раз едва различимую. Кассандре показалось, что свет загорается в тесном проходе между двумя домами. Она ускорила шаг.

– Фалько! – негромко позвала Кассандра, и ее голос отразился от каменных стен гулким эхом. Надо немного подождать, решила она. Во-первых, в одиночку править старой лодкой непросто. Во-вторых, у нее, возможно, получится убедить его позвать стражников или по крайней мере добиться объяснения, отчего он их так опасается. В конце концов, Фалько знаком с венецианскими солдатами куда лучше, чем она. Вероятно, он смог бы оправдаться в ее глазах.

Узкий переулок, петлявший среди закрытых на ночь лавок и мастерских, вел на небольшой пустырь. Брусчатка сменилась сорной травой. Посреди пустыря лежала на боку разбитая статуя какого-то святого. Подле стоял зажженный фонарь. Без сомнения, это его свет привел сюда Кассандру.

За пустырем виднелась разрушенная часовня, зажатая между покосившейся лавкой аптекаря и длинным кирпичным зданием, напоминавшим подсобную монастырскую постройку. Время и непогода превратили крест на церковном куполе в букву Т.

Из-за угла доносились голоса. Кассандра крепко сжала фонарь, готовясь, если понадобится, использовать его вместо оружия. Прижавшись спиной к стене часовни, она осторожно заглянула за угол и увидела кованую ограду приходского кладбища.

А еще она увидела Фалько.

А потом такое, от чего кровь застыла в ее жилах. Ее друг мирно беседовал с Анджело де Гради, личным врачом Дюбуа и хозяином обители ужаса.

Впрочем, беседа была не такой уж мирной: судя по энергичной жестикуляции, лекарь и художник ожесточенно спорили.

– И что с того? Там была добыча… – говорил Фалько. У Кассандры упало сердце. Недаром ей показалось, что они с де Гради знакомы.

– Ступай домой… Тебя не должно быть здесь, когда они… завтра ночью… – В голосе лекаря звучала нескрываемая злоба.

– Отлично… С этим покончено.

С чем покончено?

Ответ Анджело потонул в завываниях ветра.

Послышались шаги. Кассандра нырнула в кусты, прикрыв ладонями свой потухающий фонарь. Фалько и Анджело прошли мимо и скрылись в темноте.

Кассандра лихорадочно обдумывала то, что ей довелось услышать. Анджело запретил Фалько быть здесь, когда что-то произойдет. Что произойдет и когда? Когда найдут труп? Анджело убил девушку? Или это сделал Фалько? Означает ли это, что Мариабеллу тоже убил он? Что должно случиться завтра ночью? Власти узнают об убийствах? Бессмыслица какая-то. Кассандра была уверена только в одном: Фалько как-то связан с лекарем и его чудовищной коллекцией.

У ног мраморного святого догорал фонарь. Девушка пересекла пустырь и вернулась в переулок. Анджело нигде не было. Фалько с потерянным видом слонялся у синей лодки. Когда Кассандра пересекала мост, он поднял голову и увидел ее. Фалько пошел ей навстречу, и она вспомнила, как всего несколько дней назад они стояли на мосту Риальто и говорили о свободе. Что ж, его тогдашний совет пригодился ей теперь.

Ветер трепал его темные волосы, а глаза горели бешеной яростью.

– Куда ты провалилась?! Я с ума сходил. Искал тебя повсюду.

– Правда? – Резкие слова против воли срывались с ее губ. – А мне показалось, что ты искал не меня. Ты был занят беседой. С Анджело де Гради.

Фалько отпрянул как от удара. Кровь отхлынула от его лица.

– С Анджело, – продолжала Кассандра. – С человеком, которого ты, если верить твоим клятвам, никогда не встречал.

Голос ее дрожал, теперь уже от гнева. «Пусть у него найдется объяснение! – молилась он, борясь с подступающими слезами. – Боже милосердный, сделай так, чтобы он сумел оправдаться!»

– Я все объясню, – начал Фалько, совладав с собой. – Прости меня. Я солгал. На самом деле я знаком с де Гради. – Он перевел дух. – С Анджело. Я… работаю на него.

– В чем заключается эта работа? – спросила Кассандра.

– Этого я сказать не могу.

Кассандру охватило бешенство. Она дала ему шанс все исправить, а он не пожелал им воспользоваться.

– По-твоему, это называется «все объяснить»?

– Клянусь, это никак не связано ни с Мариабеллой, ни с… – Он бросил взгляд на темную воду канала.

– Почему я должна тебе верить? – ледяным голосом спросила Кассандра. – Кстати, что наш эскулап делал в часовне в столь поздний час? Искал отпущения грехов? Пришел на ночную исповедь?

– Между прочим, сегодня он потерял двух пациентов. Братья в один день умерли от чумы. Анджело собирался навестить их родителей, которые живут неподалеку. Бедной матери наверняка понадобится надежное снадобье, чтобы заснуть этой ночью.

– Какое благородство! – патетически воскликнула Кассандра. – Объясни же скорее, о чем вы спорили.

Фалько нервно пригладил волосы:

– Ну почему ты не можешь мне просто поверить? Некоторые вещи… Понимаешь, есть нечто, о чем я не могу тебе сказать. Это опасно. Я всего-навсего пытаюсь тебя защитить.

Кассандра сжала кулаки.

– Вещи, о которых нельзя рассказывать? Вроде трупов, что находят по всему городу? И по удивительному стечению обстоятельств ты всегда оказываешься рядом.

Фалько сделался еще бледнее.

– Я ни разу в жизни не причинил зла ни одному живому существу.

– Откуда мне знать? – прошептала девушка. – Я вообще о тебе ничего не знаю. Как мне отличить правду от лжи?

Тайны, кощунственные речи, ярость, с которой он прижал ее к стене в мастерской Томмазо. Разве такому человеку можно доверять?

У Кассандры не было сил продолжать разговор. Медленно развернувшись, она двинулась прочь от моста и синей посудины обратно к зловещей часовне.

– Куда ты? – окликнул ее Фалько.

– Этого я тебе сказать не могу, – ответила она его собственными словами. Кассандра и сама не знала, куда идет. – Не ходи за мной! Я не хочу тебя видеть!

Кассандра юркнула в тесный проход между кузницей и пекарней. Фалько звал ее в темноте, и Кассандра прижалась к стене, стараясь с ней слиться. Говорить им было не о чем. Он лгал ей с самого начала. Он работал на Анджело. На Анджело, который резал собак и людей для собственного развлечения и хранил их органы в оловянных тазах. Кассандра прижала ладони к губам: от мысли, что она целовалась с пособником расчленителя, к горлу подступила тошнота. А что, если он целовался с Мариабеллой? И с бедняжкой утопленницей тоже?

Значит, он и ее собирался убить?

Фалько пробежал мимо. К счастью, ее он не заметил. «Кассандра!» – звал Фалько. Она слушала, как он повторяет ее имя, пока его голос не стих вдали. Силы оставили Кассандру. Она медленно сползла по стене и села на землю. Горе, вина и страх набросились на нее, сдавив сердце невыносимой болью.

Улыбки. Поцелуи. Нежные слова. Ложь от начала до конца. Но как быть с ее собственными словами и чувствами? С тем, что до сих пор значило для нее слишком много? Девушка еще никогда не ощущала себя такой одинокой. Впервые со дня похорон Ливианы она решилась признаться себе, что, возможно, влюбилась в убийцу.

Глава восемнадцатая

На городских площадях полно шарлатанов, продающих чудодейственную микстуру из кроличьей мочи.

Настоящая микстура готовится из смеси всех четырех гуморов с добавлением лекарственных трав.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

С утра лил дождь. Кассандре и Сиене предстояло встретиться с Мадаленой и ее служанкой Евой у восточного придела базилики Санта-Мария-Глориоза-деи-Фрари, одного из самых больших соборов в городе. На площади перед базиликой толпились аристократы и богатые горожане, нарядившиеся в свои лучшие платья, однако разыскать Маду не составила труда: у ее изумрудного платья был такой длинный шлейф, что под ним легко могла укрыться от дождя пара-тройка ребятишек. Мада в нетерпении притопывала ножкой, дожидаясь, пока Ева раскроет кожаный зонт.

В пасмурный день витражи базилики казались смутными темными пятнами. Кассандра нырнула под навес у входа в собор и поздоровалась с подругой. Прошлой ночью она не сомкнула глаз и теперь сама удивлялась, как ей хватило сил собраться и выйти из дома.

После расставания с Фалько девушка долго бродила вдоль канала, пока не обнаружила рыбака, спавшего на дне своей лодки, который согласился отвезти ее на Сан-Доменико. Когда Кассандра оказалась в своей комнате, до рассвета оставалось всего два часа, но заснуть она так и не смогла. Кассандра раскрыла дневник с твердым намерением изложить на бумаге все, что ей стало известно о связи Фалько с убийствами девушек, но страницы так и остались пустыми.

Теперь она с трудом держалась на ногах, тяжелое парадное платье тянуло ее к земле. Тело мучительно ныло. Неужели тетушка Агнесса испытывает подобные страдания каждое утро? Надо попросить на кухне, чтобы ей намешали в питье какую-нибудь бодрящую микстуру.

Дважды ударил колокол, и двери базилики распахнулись.

– Идем! – Мадалена сбросила капюшон и расправила зеленую вуаль. Ей не терпелось присоединиться к потоку прихожан, один за другим пропадавших в утробе церкви.

– Я очень рада, что мы вместе идем на мессу! – прошептала Мада, крепко вцепившись в локоть подруги. Девушки расположились на скамье в дальнем ряду. Перед ними сидели дамы с такими высокими прическами, что из-за них была видна лишь верхняя часть алтаря. Камеристки делили заднюю скамью с другими слугами.

– Я знаю, почему тетя меня сюда прислала, – прошептала Кассандра. – Она хочет, чтобы после объявления о помолвке я появлялась в свете. Меня уже несколько человек поздравили.

– Кто?

Кассандра пожала плечами:

– Понятия не имею.

Двое служек в белых с золотом одеждах прошли по главному нефу и затворили дубовые двери. Ударил колокол, в соборе воцарилась тишина. Священник в бордово-черном облачении вышел из резного алтаря и занял место на кафедре. Прихожане встали. На груди настоятеля сверкало золотое Распятие. Тусклый дневной свет, лившийся из стрельчатых окон, озарял огромную картину у него за спиной – «Успение и вознесение Девы Марии» кисти самого Тициана. Кассандре всегда нравилась картина, изображавшая миг, когда Спаситель забирает к себе на небо Богоматерь.

– Ты знаешь, что Тициан здесь похоронен? – шепотом спросила Мада. Она считала своим долгом сообщить подруге об этом всякий раз, когда они приходили на мессу вдвоем.

– Правда? – вяло подыграла Кассандра.

Все ее мысли были о Фалько. Подаренное им ожерелье она, не снимая, носила на груди, под одеждой. Снять его у нее отчего-то не поднималась рука. Она дала себе слово, что вернет ему его подарок, если только они увидятся снова.

Теперь, при свете дня, уверенность Кассандры, что Фалько убийца, начала таять. Не мог он никого убить. Возможно, писал для зловещего лекаря какую-то картину. Особый заказ, который ему велено держать в секрете. Нужно разыскать Фалько и заставить его во всем признаться. Тогда наверняка нашлось бы объяснение всему, что она видела и слышала ночью.

– Господи помилуй, – вместе со всеми выдохнула Мадалена. Кассандра вздохнула.

Народ в церкви молил Господа об отпущении грехов, а она думала о том, как согрешить еще больше.

Кассандра выпрямилась на скамье и заставила себя вникнуть в смысл проповеди. Что-то о честности. Очень ко времени.

Мадалена наклонилась к подруге. Маде никогда не удавалось спокойно высидеть проповедь, которая – и с этим Кассандра была готова согласиться – всегда представлялась ей слишком длинной.

– Ты слышала новости?

Кассандра покачала головой. До Сан-Доменико слухи доходили позже всех.

– В Большом канале нашли труп девушки. Служанки, судя по всему. Бедняжку искромсали ножом. За голову преступника обещана награда.

Кровь в жилах Кассандры сковало льдом. Она представила раздутое тело, всплывшее со дна, синие отметины на шее и алый крест на груди. Мада предположила, что погибшая была служанкой. Девушка могла бы поспорить на что угодно, что это София, пропавшая горничная из палаццоДюбуа.

– Какой ужас! – прошептала Кассандра. – Труп опознали?

Мадалена наморщила лоб.

– Не знаю. У меня скоро свадьба, а весь город судачит о зарезанной служанке. Дурное предзнаменование, не находишь?

Кассандра не стала возмущаться черствостью подруги. Ее мысли были слишком далеко. Трупы, записки с угрозами, незнакомцы в масках, пугающие видения – в последнее время вся ее жизнь была полна дурных предзнаменований. Девушке не хотелось верить, что автором зловещего послания, подброшенного в ее гондолу, был Фалько. Она часто возвращалась к роковому клочку пергамента, но не могла разгадать его тайну.

Священник приготовился читать из Евангелия от Матфея. Прихожане усердно крестились. Мада внимательно наблюдала за подругой и вдруг приметила лиловый камешек, что на миг показался из-за ворота ее платья. Прежде чем Кассандра успела ей помешать, она протянула руку и потянула за ожерелье.

– Где ты его взяла?! – прошипела Мадалена.

Ее взгляд напугал Кассандру.

– Не помню, – солгала она. – В ювелирной лавке на площади Сан-Марко. А что?

Сидевшие впереди матроны как по команде обернулись. Одна из них нахмурила брови, другая приложила палец к губам. Мада схватила подругу за руку и потащила к выходу. Девушки бесшумно распахнули двери и оказались на площади.

Дождь еще не кончился, однако Мада повлекла Кассандру подальше от храма. Она остановилась лишь на набережной, словно до этого никак не могла заговорить. Ева и Сиена выбежали из собора вслед за хозяйками. Служанки должны были держать над ними раскрытые зонты, однако не смели приблизиться, чувствуя, что госпожам требуется поговорить наедине.

– Что случилось? – спросила Кассандра, набросив на голову капюшон. – Что, во имя всего святого, происходит?

Мада запахнула плащ и сурово сжала губы.

– Это не твое! Это ожерелье Ливианы.

– Что?! – Кассандра не поверила своим ушам.

Мадалена ткнула пальцем в лиловые камни у нее на груди.

– У Ливианы был набор из трех одинаковых ожерелий. Рубиновое, изумрудное и аметистовое. В этом ее похоронили.

Кассандра заставила себя вспомнить день похорон. Кажется, на груди у Ливианы действительно было украшение, но оно могло оказаться просто похожим. Фалько мог заполучить ожерелье, только похитив его у мертвой. А это невозможно, потому что…

– Ты, должно быть, ошиблась. – Кассандра старалась говорить спокойно, но голос ее дрогнул.

Мада подняла глаза к небу и быстро перекрестилась.

– Я не ошиблась. Я всегда запоминаю драгоценности. Тем более что изумрудное у меня.

Кассандра никогда не видела на подруге ничего подобного, но у Мадалены было столько украшений, что не переносить и за всю жизнь. Кассандра как за соломинку ухватилась за правдоподобное объяснение:

– Если ты купила такое же, ничего удивительного, что у меня похожее.

Мадалена смотрела на подругу как на слабоумную.

– Ты не поняла. У меня настоящее ожерелье Ливианы. Оно мне очень нравилось, а Ливиана все равно его не надевала. Как-то я попросила его померить и оставила себе.

Кассандра вытаращила глаза.

– Ты его украла?

Мадалена окинула взглядом пустую площадь.

– Говори тише. Так ты не скажешь, откуда у тебя ожерелье?

Кассандра через силу покачала головой.

Мадалена вздрогнула:

– Еще одно дурное предзнаменование. Вот-вот случится что-то страшное.

Кассандра поежилась от налетевшего ветра.

– Не ты же его носила! – робко пошутила она. – Возможно, это дурное предзнаменование для меня.

Как ни странно, от этих слов ее подруга немного успокоилась.

– Очень может быть, – закивала она. – Не исключено, что ваша с Лукой свадьба не состоится.

Кассандра не нашлась с ответом, и в разговоре образовалась неловкая пауза. Она поплотнее закуталась в плащ и поспешила сменить тему:

– Расскажи-ка об убийстве. Говорят, жертвой была служанка?

Мада уже совсем успокоилась.

– Да, Марко слышал, она служила в доме у Дюбуа.

Итак, убитая – действительно София.

– Разве не странно, – задумчиво проговорила Кассандра, – что обе жертвы были как-то связаны с Дюбуа?

Мадалена с обескураженным видом уставилась на подругу.

– Что значит обе жертвы? Было еще одно убийство, о котором я ничего не знаю?

Черт побери! Кассандра совсем забыла, что Мада не слышала о Мариабелле. Требовалось поскорее придумать подходящее объяснение.

– Сиена пересказала мне слухи об убитой куртизанке, – выпалила девушка.

К счастью, Мадалена была слишком рассеяна, чтобы почувствовать в словах подруги фальшь. Как на грех, из-за угла, потягиваясь, вышла грациозная черная кошка.

– Ничего такого я не слышала, – заявила Мада. – Ты же знаешь этих слуг. Вечно они что-нибудь выдумывают. – Она пренебрежительно махнула рукой. – Дюбуа добрый друг моего отца. Жозеф порой ведет себя довольно странно, но я ни за что не поверю, что он может быть замешан в убийстве.

Кассандра не разделяла уверенности своей подруги. Оба преступления были слишком похожи, чтобы оказаться обычным совпадением. К тому же у Дюбуа был еще один добрый друг, лекарь Анджело, потрошитель трупов. И где-то на заднем плане маячил человек в маске сокола. Увы, Кассандра не могла поделиться с подругой своими подозрениями. Мада не знала даже о том, что она была на маскараде, а если бы узнала, непременно обиделась бы, что ее не поставили в известность. Кассандра покосилась на кирпичный фасад церкви.

– Не пора ли нам вернуться?

Мада покачала головой:

– Идем домой. Хватит с меня на сегодня. Не попадем же мы в ад из-за одной пропущенной службы! – И она махнула камеристкам, по-прежнему топтавшимся на пороге собора.

Все четверо направились к мосту Риальто, соединявшему кварталы Сан-Поло и Сан-Марко, где жила Мадалена. Дождь кончился, и серая морось сменилась густым туманом.

– Смотри! – Мада заметила на перилах какой-то листок.

Кассандра остановилась, разбирая витиеватый почерк. Буквы кое-где расплылись от дождя, но в нижнем правом углу была отчетливо видна печать: меч в лапе грифона.

«Награда в пятьдесят дукатов любому, кто сообщит точные и правдивые сведения касательно гибели Софии Гарцоло».

– Ни слова о куртизанке, – отметила Мада. – Наверное, это просто слухи. Человек, готовый заплатить любые деньги, чтобы найти убийцу служанки, не станет связываться с публичной женщиной.

Слово «служанка» в ее устах прозвучало почти как «насекомое».

Впрочем, Кассандра была готова с ней согласиться. С каких пор благородные господа обещают награду за поимку убийц горничных?

За разговорами девушки добрались до черного хода в палаццоМадалены. За потемневшей от времени бронзовой оградой виднелся сад с беседкой и каменным столом, за которым подруги совсем недавно обсуждали предстоящую свадьбу. Теперь Кассандре казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Мада позвонила в колокольчик, и подоспевший слуга открыл калитку.

– Ты останешься на обед? – спросила Мадалена.

– Боюсь, не сегодня. Тетя велела мне отправляться домой сразу после службы.

В душе Кассандра надеялась, что тетя не потребует пересказывать ей проповедь священника.

– Что ж, не будем огорчать твою дражайшую тетушку. А то она возьмет и отложит свадьбу, – поддразнила подругу Мадалена.

Ах, если бы это было так просто…

Простившись с Мадой, Кассандра и Сиена направились вниз по каналу, приветственно махая проплывавшим гондолам. Гондольеры развозили по домам прихожан после воскресной мессы, и свободных лодок не было. Тогда они решили пойти на площадь Сан-Марко. Огромная площадь, в центре которой высился Дворец дожа, выходила прямо на лагуну. У южного причала собиралось множество лодок. Кассандра не сомневалась, что там они легко отыщут если не гондолу, то какую-нибудь другую посудину, способную доставить их домой.

На самом деле ПалаццоДукале являл собой целый ансамбль сообщавшихся между собой зданий с высокими стрельчатыми окнами. Дворец окружали готические колонны, подъезды стерегли причудливые скульптуры. Стены переливались тончайшими оттенками охры и золота.