Текст книги "Отвергни меня (ЛП)"
Автор книги: Фиона Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
ДВЕНАДЦАТЬ
– Ты спланировал все это до того, как приехал на Ямайку? – спросила я на следующий день за поздним завтраком во внутреннем дворике. Очевидно, Джеймсон забронировал для нас на день занятия парусным спортом.
– Не совсем. Я погуглил все виды активностей перед тем, как приехал, но подумал, что буду действовать по обстоятельствам. Но поскольку теперь мне есть с кем проводить время, я подумал, что постараюсь извлечь из этого максимум пользы.
Тот факт, что я смогла стать для него таким человеком, наполнил мою грудь счастьем. Запихивая в рот маффин, я спрятала улыбку. Не хотела завысить его самомнение. По крайней мере, не больше, чем уже сделала это со всеми оргазмами, которые я отдала ему. Этот мужчина прекрасно умел доставлять мне удовольствие.
– Так чем мы занимаемся? – он упоминал об этом ранее, когда мы выходили из моей комнаты, но все, что я смогла вспомнить, это то, что это было странное название.
– Это называется «Плавание Кат Хоби», – услышав ответ, я приподняла бровь от необычного названия. Он улыбнулся. – Поверь мне, тебе понравится.
Дело в том, что я правда ему верила. Я имею в виду, он всегда был солидным, надежным Джеймсоном. Но в этой поездке я начала видеть его с другой стороны. Возможно, это из-за секса я стала более наблюдательной, но временами я ловила на себе его пристальный взгляд. Как будто он изучал меня. Как будто он пытался понять, что же так отличалось в этой поездке.
Это наполняло меня в равной степени волнением и страхом. Ни один мужчина никогда не смотрел на меня иначе, чем с желанием и похотью, пытаясь соблазнить меня вылезти из одежды. Джеймсон смотрел на меня так, словно хотел заглянуть внутрь меня, в каждую частичку. Это приводило в замешательство, потому что чем больше он смотрел, тем больше мне хотелось впустить его внутрь.
Очевидно, ничего из этого не было запланировано. Но все же, в самых дальних уголках моего воображения, где я представляла, как мы с Джеймсоном переспим, я думала, что это была бы одна ночь пьяного разгула, за которой последовало бы утро неловкого сожаления, которое никогда бы больше не повторилось. Вместо этого Джеймсон провел предыдущие две ночи со мной в моей постели. Черт возьми, мы вздремнули вместе после спа накануне. Вздремнули! В смысле, он держал меня в своих объятиях – в одежде – и мы просто спали.
Конечно, мы проснулись и занялись сексом, но это не входило в наши первоначальные намерения, когда мы ложились в постель.
Самый большой сюрприз…
Мне это понравилось. Сильно.
Я чувствовала себя такой расслабленной после своего оргазма, такой защищенной в коконе его большого тела. Такой довольной, проведя день со своим другом. Потому что он был им. Джеймсон, в первую очередь, был моим другом. Он наблюдал, как я росла с Луэллой и как я проходила весь свой путь в свои сумасшедшие студенческие годы. Мы придирались друг к другу, но я знала, что, если бы мне когда-нибудь что-то понадобилось, Джеймсон был бы рядом.
Но чувствовать, что это смешивается с только что сформировавшейся сексуальной частью наших отношений, было странно. Это вызвало во мне бурю эмоций, и они накатывали волнами. Но потом я вспоминала, что мы в отпуске на Ямайке. Я была уверена, что как только мы вернемся домой, все вернется к «равновесию», о котором так любила говорить Луэлла.
Отбросив замешательство в сторону, я ухмыльнулась и приподняла бровь. Опершись локтями о стол, подалась вперед и сжала свои груди так, что они чуть не вывалились из моего бикини.
– Мы будем одни?
– Ага… – медленно протянул он, уставившись на мое декольте. – У меня есть опыт катания на кат-парусах, если это то, о чем ты беспокоишься, – закончил он немного оправдываясь.
– Ох, я не сомневаюсь о твоем… опыте, – облизнув губы, я продолжила: – Я просто хотела убедиться, что мы будем одни, чтобы я могла насладиться всем твоим опытом.
Он взял свою «мимозу» и осушил содержимое, прежде чем схватить меня за руку и выдернуть из кресла.
* * *
– Расскажи мне о своей жизни до колледжа, – попросил Джеймсон, сидевший рядом со мной, когда мы лежали посередине нашей парусной лодки. Оказывается, парусная лодка Кат Хоби была похожа на маленький катамаран. Она была похожа на два каноэ, называемых корпусами, скрепленных сеткой и магией, с парусом посередине. Прежде чем мы привязались к небольшому бую дальше в океане, Джеймсон продемонстрировал мне свое мастерство, накренив лодку на один из корпусов и заставив меня кричать от страха, что я упаду и умру.
Он назвал меня драматичной, а я назвала его мудаком. Но, в конце концов, это было захватывающе, и мне захотелось запрыгнуть на него, наблюдая, как напрягаются его мышцы, пока он управляет лодкой.
– Что ты хочешь знать?
– Что угодно. Ты была такой же сумасшедшей в старшей школе, как и в колледже? Какая у тебя семья? Ты говорила о своей маме и о том, что она немного… напряженная. – Он запнулся, подбирая правильное слово для описания моей мамы. Справедливости ради, он встречался с ней всего пару раз и видел, как она пропускает праздники из-за работы.
– Но как насчет всего остального? Кем ты была до того, как я узнал тебя.
Его слова захлестнули меня, прижались к моей коже. Никто никогда не спрашивал меня о том, как я стала такой, какая я есть. Никто не спрашивал меня о моем прошлом. Луэлла знала его, но она была мне как сестра от другого отца. И, сидя здесь с закрытыми глазами из-за яркого солнца, согревавшего мою кожу, переплетя свои пальцы с его, я не знала, что ответить.
Джеймсон осуждал меня из-за моих отношения, точнее за их отсутствие. Он осуждал мое отсутствие самосознания и избирательности. Но это было нормально, потому что это была я. Та я, которой было комфортно в своей собственной шкуре. Что бы он подумал о том, кем я была так много лет назад, пока я только разбиралась в себе? Что бы он подумал о моей маме и о том, как она сформировала меня?
– Не знаю. – Я сделала паузу, пытаясь подобрать слова, которые с меньшей вероятностью вызвали бы осуждение. Он сжал мою руку. – Думаю, в старшей школе все казалось более безумным, потому что я не совсем принимала себя. Думаю, я была такой же. Я всегда была открыта для нового опыта. Может быть, чуть более беспечной, когда я прощупывала почву, смешанную с осторожностью по поводу того, какой другие люди увидят меня. – Я украдкой взглянула на него, чтобы оценить его реакцию на мою беспечность. Вместо этого я была встречена его бесстрастным лицом, любующимся солнцем и моей историей. – Но я только разбиралась во всем. И мне все еще было небезразлично, что люди подумают обо мне. По крайней мере, в первые годы. Но в колледже у меня появилась Лу, и она была не похожа ни на кого, кто был со мной раньше. Рядом с ней, я почувствовала себя хорошо, наконец-то освободившейся. И, как ты знаешь, я это сделала.
Он тяжело вздохнул.
– Да. Вы обе справились.
– Мы были не так уж плохи.
– Думаю, с вами все было в порядке. – Он сделал паузу, запрокинув голову, чтобы посмотреть на солнце. – Может быть.
Протянув руку вдоль своего тела, я похлопала его по обнаженному плечу.
– Расскажи мне о себе, когда ты учился в старшей школе.
Он усмехнулся.
– С нынешним мной существует кардинальная разница.
Заинтригованная, я приподнялась на локте, поворачиваясь к нему лицом.
– Да неужели? Занудный, контролирующий себя Джеймсон действительно время от времени был развязным? – прижав руку к груди, я ахнула. – Я просто в шоке.
Он прищурил глаз и повернулся ко мне, пробормотав:
– Засранка. – Я ответила на его комментарий невинным пожатием плеч. – Ну, когда я учился в старшей школе, у меня было намного меньше обязанностей и больше свободного времени. И я определенно использовал это время, чтобы сосредоточиться на том, чего я хотел. В то время это были футбол, друзья и девочки. Боже, у нас было столько сумасшедших вечеринок. – Он уставился в небо, но вместо этого видел воспоминания, в которых потерялся. – До сих пор не уверен, как мой отец не прибил меня. – Он позволил себе рассмеяться, вспоминая. – Вероятно, потому, что он был слишком занят, гоняясь за Ашером и Луэллой. От этих двоих были одни неприятности. А поскольку моя мама умерла несколькими годами ранее, он просто пытался удержаться на плаву. Думаю, он был готов закрывать на все глаза, пока я был в безопасности и поддерживал свои оценки на высоком уровне.
– Ох, держу пари, ты выглядел чертовски сексуально в таких обтягивающих футбольных штанишках. – Я обмахнулась ладонью для пущего эффекта. – У меня слюнки текут при одной мысли об этом.
– Может быть, мне придется откопать их в вещах ради тебя.
Повернув голову, чтобы посмотреть на него, я ахнула.
– Не смей дразнить меня, Джеймсон Кинг.
Его грудь затряслась от смеха, прежде чем он замолчал. Я позволила тишине повиснуть вокруг нас, пока он собирал свои воспоминания воедино. Это было самое большее, что я когда-либо узнала о Джеймсоне, и я не хотела прерывать его. Лу много рассказывала о своих родителях на протяжении многих лет, однако Джеймсон никогда этого не делал, и я могла слышать печаль, пронизывающую его слова.
– Потом папа умер, и мне пришлось отбросить все, чтобы заменить его для Ашера и Лу. Колледж был отложен. О футболе не могло быть и речи, и я устроился на работу в бар и работал столько часов, сколько мог, все еще заботясь о Лу и Эше. Работа не оставляла много времени для безделья.
Мое сердце болело за него. Джеймсон потерял в своей жизни больше людей, чем многие, и, услышав печаль, сквозящую в его словах, я вспомнила, почему этот человек так хорошо себя контролировал. Ему пришлось быть таким с восемнадцати лет. Я перевернулась на бок и провела рукой по его груди, успокаивая его, как могла.
– Затем речь зашла о поддержке Лу во время учебы в колледже. Когда Ашер погиб во время своей первой командировки, я крепче держался за Лу, которую, что как ты знаешь, она просто безумно полюбила.
То, как этот парень умел сочетать сарказм с улыбкой, перечисляя трагедии, которые он пережил, поразило меня. Я была с ним, когда Кинги потеряли Ашера. Но все мое внимание было сосредоточено на моей лучшей подруге. Джеймсон был лишь постоянной опорой, держащей все на плаву. Я никогда не видела никаких эмоций, показывающих, как все это повлияло на него.
Слышать, как его тон резонирует с болью, было все равно, как если бы у меня в голове перегорела лампочка. Все, что было до этого, стало темным. Этот разговор дал мне более глубокое представление о Джеймсоне, и я не была уверена, что хочу все это видеть, но я не могла не продолжать смотреть и впитывать это.
– С тех пор, как Лу начала остепеняться, и Джек стал заботиться о ней, я как бы боролся за свое место в ее жизни. Так долго я был единственным, кто поддерживал нашу семью. А теперь остался только я. Я чувствую, что впервые за восемнадцать лет я, наконец, могу вернуться к самому себе. Не то чтобы я когда-нибудь отказался бы поддерживать Лу и Ашера, – поспешил он заверить меня. – Но это оставляет много времени для размышлений. – Он поднял руку и провел по волосам. – Имею в виду, мне тридцать шесть. Я хочу остепениться. Сейчас я хочу иметь собственную семью. Я хочу сосредоточиться на себе. И впервые за долгое время – это нормально – побыть эгоистом.
Все, чего он хотел в жизни, было выложено передо мной, заставляя мое сердце бесконтрольно колотиться, а в ушах звенеть. Потому что я была женщиной, с которой он в данный момент занимался сексом. Мой разум не мог не задаться вопросом, видел ли он, как я займу это место. Это чертовски пугало, и я покрылась потом, который не имел ничего общего с жаром солнца. Мои легкие ощущались так, словно кто-то выжимал из них весь воздух. Независимо от того, как весело нам было на Ямайке, я все еще оставалась собой и не хотела ни с кем заводить отношения. Слушать, как он говорит о том, чего хочет, и быть нынешней женщиной в его жизни было все равно, что стоять слишком близко к солнцу и смотреть на него, хотя знаешь, что в конце концов оно тебя ослепит. Но я не могла отвести взгляд. Вместо этого я сидела молча.
– Прости, – засмеялся он. – Думаю, это больше, чем ты хотела бы знать.
Это было больше, чем я думала, что он мне расскажет. Но я собрала каждую крупицу информации и спрятала ее в коробку отведенную специально для Джеймсона. Я не знала, что сказать, а паника все еще витала вокруг меня, ожидая, что я сдамся. Что бы я сделала, скатилась с лодки и проплыла милю до берега? Вместо этого я выпалила первое, что пришло в голову.
– Мой папа умер, когда я была маленькой, и это уничтожило мою маму, заставив ее навсегда возненавидеть любовь.
Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, нахмурив брови, ища в моих глазах дополнительную информацию. Они держали меня в плену, молча выпытывая все секреты. Его голубые глаза, освещенные солнцем, вытягивали из меня слова.
– Она часто говорила мне, что любовь бесполезна и не принесет ничего, кроме боли. Она всегда напоминала мне никогда не влюбляться.
Любопытство сменилось грустью, может быть, даже жалостью. Но я этого не хотела.
– Это не было так уж плохо, – сказала я немного оправдываясь. – Она подтолкнула меня быть сильной и независимой. Она сделала из меня ту женщину, которой я являюсь сегодня. Я Эвелин Валеро. Мне никто не нужен. Особенно мужчина.
Это были слова, которые я повторяла снова и снова на протяжении всей своей жизни. Но, объясняя это ему в этот момент, я склонила голову в страхе перед тем, что он подумает, моим словам не хватало их обычной убедительности.
Когда лодка закачалась на волнах, я подняла голову ровно настолько, чтобы увидеть, как он приподнялся на локте, глядя на меня. Прикусив губу, я высоко подняла подбородок и встретила его взгляд, вспоминая свою гордость за то, что я женщина. Мне было все равно, что кто-то подумает обо мне. Даже Джеймсон.
Но это было не так. И хотя я могла притворяться, что мне все равно, я видела по его взгляду, что он знал, что мне это нужно. Я выдержала его взгляд, молча умоляя его не обвинять меня в том, что мне небезразлично его мнение о том, как моя мама воспитывала меня. Надеясь, что он изменит направление, которое принял этот разговор.
Наклонившись вперед, он большим пальцем оттянул мою нижнюю губу, закушенную между зубами и придвинулся ближе, чтобы нежно прижаться своими губами к моим. Мои плечи поникли от облегчения, что он так хорошо меня понял и ушел от этой темы.
Взяв оливковую ветвь, которую он протянул мне, я сильнее прижалась к нему, пока мы не начали агрессивно целоваться и бороться за доминирование. Наши зубы столкнулись, а языки сцепились в дуэли. То, что так быстро стало нормой, доминирование Джеймсона победило. Большинство мужчин колебались перед моей напористой натурой, моей честной сексуальностью. Но не Джеймсон. Это было захватывающе, то, как это изменило темп наших отношений. Этих отношений по сравнению с моими другими. Он легко оттолкнул меня, и я упала на сетку под нами.
Когда он уложил меня на спину и устроился между моих раздвинутых бедер, он, наконец, оторвался от поцелуя с победным блеском в глазах.
– Придурок, – пробормотала я.
– Тебе это нравится, – сказал он между поцелуями в мою шею.
Так и было. И это пугало меня до усрачки.
ТРИНАДЦАТЬ
После того, как я проиграла битву за доминирование на нашей маленькой лодке, мы направились обратно к берегу. Вернулись в отель, и он проводил меня до моего номера. Вместо того, чтобы войти, как я ожидала, он наклонился, чтобы нежно поцеловать меня в шею.
– Я не пойду, – он прикусил мое ухо. – Вздремни и вновь стань прекрасной.
Я отстранилась, сузив глаза.
– Доверься мне, – сказал он с последним быстрым поцелуем. Положив руки мне на плечи, он развернул меня к двери и шлепнул по заднице, прежде чем уйти.
Вздремнуть не удалось, в голове крутился наш дневной разговор и мои случайные признания о моем прошлом, которыми я никогда не делилась ни с кем, кроме Лу.
Однако быть прекрасной было легко. Sir Mix-A-Lot написал «Baby Got Back». Тридцать шесть, двадцать четыре, тридцать шесть (прим. – аналог русского 90-60-90; строчка песни): это про меня. Объедините это с моими длинными темными волосами, распущенными пляжными волнами, и «великолепная» с таким же успехом могло стать моим вторым именем.
За прошедший день влажность резко повысилась, поэтому я была благодарна, что взяла с собой короткий струящийся комбинезон на тонких бретельках. А благодаря загару, который я приобрела, моя кожа выглядела еще лучше на фоне кремовой ткани, украшенной оранжевыми и розовыми цветами.
Когда услышала стук в дверь, я в последний раз взбила волосы и схватила сумочку. Мои пальцы впились в массивное дерево, когда я открывала дверь, словно сопротивлялись тому, чтобы протянуть руку и затащить Джеймсона в мою комнату. Он стоял там в облегающей черной рубашке с короткими рукавами, застегнутой на пуговицы, которые были расстегнуты у шеи, обнажая его загорелую мускулистую грудь. Я окинула его взглядом сверху донизу, останавливаясь на темных шортах цвета хаки. В сочетании с его классическими конверсами это была самая сексуальная версия Джеймсона, которую я видела на сегодняшний день. Мне пришлось отпустить дверь, чтобы проверить, не текут ли слюни с моего подбородка.
– Нравится то, что ты видишь? – спросил он, чертовски хорошо зная, какой эффект произвел на меня.
– Тебе нужно отойти назад и выпустить меня, прежде чем я затащу тебя в эту комнату и заберусь на тебя, как на дерево.
– И это после того, как я так жестко трахнул тебя в воде, подарив тебе… сколько там было? Два или три оргазма?
Глубоко вдохнув, я вошла в его пространство и закрыла за собой дверь, борясь с тем, что его грязные словечки делали с моим телом. Это была сторона Джеймсона, к которой я все еще не привыкла, и это выбивало меня из колеи. Я была той, кто произносил смелые, шокирующие слова. Но его рот был таким же грязным, как и мой. И мне нравилось каждое слово, слетавшее с его полных губ.
– Их было три. И их никогда не бывает достаточно, – призналась я без стыда, проходя мимо него с высоко поднятой головой.
– Боже, у тебя такая жадная киска, – прорычал он.
Обернувшись, чтобы посмотреть через плечо, я улыбнулась.
– Тебе это нравится.
– Черт возьми, да.
Догнав меня, он положил ладонь мне на спину, которая оставалась обнаженной из-за комбинезона.
– Итак, какие планы на вечер? – было уже больше девяти, и мы как раз направлялись на ужин.
– Я забронировал для нас столик в ресторане, который связан с лучшим клубом курорта.
Приподняв бровь, я повернулась к нему, удивленная его выбором на вечер.
– Ты действительно собираешься потанцевать со мной? – спросила я.
– Может быть. Но я знаю, как сильно тебе это нравится, а я планирую смотреть на тебя всю ночь, пока ты танцуешь для меня.
– О-о-ох… Ясно. Я, по сути, твое личное развлечение, – поддразнила я. – Джеймсон, если бы ты захотела этого раньше, все, что тебе нужно было бы сделать, это попросить. Я бы сделала это много лет назад.
– Поверь мне, я хотел. Не могу сказать, сколько раз мне приходилось уходить в свой офис, когда ты трясла своими сиськами и задницей в баре. – Мои глаза расширились от шока при его признании. – Либо так, либо я должен был перегнуть тебя через стойку прямо на месте.
– Возможно, я бы и не возражала против этого.
Он хмыкнул, но не стал комментировать. Он часто делал это в отпуске – упоминал, что всегда хотел меня, но никогда не объяснял, почему же сдерживался. Я вечно думала, что это из-за Лу и нашей дружбы, но чем больше он избегал этого, тем больше я думала, что здесь могло быть что-то другое.
Ужин в ресторане был интересным. Мы сидели за столиком в кремово-бежевом ресторане, одну сторону зала которого занимали открытые двери во внутренний дворик. На противоположной стороне располагался клуб, скрытый за стеной из почти черного звуконепроницаемого стекла. Это выглядело сексуально, намекая на иллюзию тел, извивающихся в неизвестном ритме с другой стороны.
На протяжении всего ужина мы играли в двадцать вопросов. Было удивительно, сколько времени можно провести с кем-то и все еще не знать его любимый цвет. У него голубой. Когда я сказал ему, что у меня это радуга, он покачал головой, смеясь и бормоча:
– Почему я не удивлен?
Вопросы были в основном невинными, но, конечно, я вставила несколько неуместных. Когда я спросила его, позволит ли он мне поиграть с его задним входом, он лишь приподнял бровь и перевел этот вопрос на меня.
Потягивая вино, я пожала плечами.
– Кто знает, – неопределенно ответил я. – Определенно не здесь, за столом. Так что мы не узнаем, пока не закончим ужин и ты не позволишь мне потанцевать для тебя. – Поставив свой бокал, я продолжила: – Может быть, когда мы вернемся в комнату, мы сможем это выяснить.
С низким рычанием в груди Джеймсон подал знак официанту, чтобы тот принес счет.
– Тебе повезло, что я вообще приглашаю тебя потанцевать после этого комментария. Мне следовало бы прямо сейчас затащить тебя обратно в номер.
– И что в этом было бы веселого? – я рассмеялась.
Он просто приподнял бровь и улыбнулся, намекая на все способы, которыми он мог бы сделать это веселым.
Как только все было оплачено, он схватил меня за руку, и мы направились к боковому входу в клуб. Когда дверь открылась, до нас донеслись басы музыки. Положив руку мне на поясницу, он повел меня к бару.
– Что хочешь выпить? – спросил он, его губы коснулись мочки моего уха, отчего по спине пробежали мурашки.
Повернувшись в его объятиях, я невинно подняла глаза.
– Минет.
Его взгляд опустился к моему языку, скользящему по губам, и он с трудом сглотнул. Кивнув, он подвинул меня к себе и втиснулся на место у переполненного бара. Я наблюдала, как он снова и снова терпел неудачу, пытаясь привлечь внимание двух мужчин-барменов. Понаблюдав еще пару минут за тем, как он в отчаянии сжимает челюсти, я решила избавить этого человека от страданий. Он так привык управлять более скромным баром и не понимал, что в большом клубе главное, чтобы обслуживали дам, а бармены-мужчины получали за это чаевые. Джеймсон был честен в своем баре и усердно работал, чтобы практиковать принцип «первым пришел, первым обслужен». Но здесь не так. Тот темноволосый загорелый парень за стойкой при каждой улыбке демонстрировал ямочки на щеках бедным пьяным женщинам в баре.
Протиснувшись под руку Джеймсона, я заняла его место у стойки.
– Что хочешь заказать?
– Мне не нужно, чтобы ты это делала. Если бы тот парень просто открыл глаза, я смог бы заказать свое чертово пиво и идти дальше.
– Ох, Джеймсон. Ты такой милашка. Позволь Эви позаботиться об этом за тебя.
Я встала на цыпочки и уперлась локтями в высокую перекладину, прижимая грудь к плечам, подчеркивая ложбинку, выступающую из глубокого V-образного выреза моего топа. Когда бармен снова начал проходить мимо нас, я не сводила с него глаз, ожидая, что он заглотит наживку. Его взгляд скользнул по моей груди и поднялся к глазам. Я даже медленно облизнула губы и прикусила нижнюю губу. Когда он замедлил шаг, все, что мне нужно было сделать, это тихо сказать:
– Привет, – и он оказался передо мной, ожидая моего заказа.
С парнями было так просто.
– Что я могу для тебя сделать, красавица? – он наклонился ближе, чем было необходимо, чтобы я могла слышать его слова, и не сводил глаз с моей обнаженной кожи. От ощущения, что его взгляд скользит по мне, у меня неожиданно побежали мурашки по коже. Я все время флиртовала с парнями, чтобы заказать напитки, и их внимание никогда меня не беспокоило. Но ощущение Джеймсона за спиной заставляло чувствовать неправильным, когда другой мужчина пялится на меня.
Я провела пальцем по шее, опуская его к груди, чтобы слегка подвинуть ткань и прикрыть больше кожи.
– Хм-м-м… Я бы с удовольствием взяла минет, – ответила я. Хотела убедиться, что нас без проблем будут обслуживать всю ночь. И, несмотря на мои колебания продолжать флирт, у меня был план, и я не собиралась отступать.
Его рот приоткрылся при моем выборе напитка.
– Все, что ты захочешь, красавица, минет, секс на пляже… Кричащий оргазм.
Мне хотелось рассмеяться над его непристойными предложениями. Но большая рука, опустившаяся мне на бедро и прижавшаяся к ягодицам, заставила меня сдержаться.
– Я возьму пива в дополнение к минету моей девушки, – прорычал Джеймсон у меня над головой, перемещая руку с моего бедра на плечо, явно заявляя на меня свои права. Как будто комментария «моя девушка» было недостаточно. Я пыталась игнорировать бабочек, которые зародились у меня в животе и устремились к груди, напоминая себе, что я ничья девушка, только своя собственная.
Но, может быть, сегодня вечером – только сегодня вечером – я могла бы стать девушкой Джеймсона. Не просто девушкой, с которой он спит на Ямайке, но и той девушкой, которая позволяет ему заявлять на себя права.
Бармен выпрямился и поднял глаза, чтобы увидеть Джеймсона, который, я уверена, смотрел на него с неодобрением. Но бармен оказался смелым и подмигнул мне. Мне пришлось побороться, чтобы не закатить глаза.
– Одно пиво… и минет… сейчас будет.
Голова Джеймсона опустилась к моему уху и прикусила мочку, отросшая щетина на его подбородке царапала мою шею.
– Ты планируешь спрятать свои сиськи или собираешься пойти дальше и вытащить их на всеобщее обозрение, чтобы получить бесплатную выпивку?
Я запрокинула голову и прикусила его подбородок.
– Они принесли нам наши напитки, не так ли?
Он хмыкнул, глядя на меня сверху вниз. Казалось, он взвешивал свои слова.
– Ты хочешь трахнуть его?
Мои брови взлетели вверх, я совсем не ожидала такого вопроса. Укол раздражения чуть не заставил меня сказать «да», чтобы доказать, что не имеет значения, хочу я этого или нет. Я ни перед кем не отчитывалась. Вместо этого я прищурилась и уклончиво ответила:
– Может быть. – Мне сразу же захотелось подавиться этими словами. Я не хотела трахаться с барменом, но мое чистое упрямство сделало меня, к сожалению, снобом.
Я уже собиралась взять свои слова обратно, когда его хватка на моем бедре усилилась и он рывком притянул меня к себе.
– Я, блядь, ни с кем не делюсь, Эвелин.
Его притязания затопили меня жаром, согревая нутро. Очень маленькая часть меня была раздражена тем фактом, что мне нравилось, что он хочет заявить на меня права. Множество мужчин хотели меня, но меня никогда не волновало, была ли я с ними больше одного раза. Это чувство тепла, расцветающее в моей груди при виде властного огонька в его глазах, смутило меня. Не зная, как справиться с новыми эмоциями, я пожала плечами и пробормотала двусмысленное:
– Хорошо. – И повернулась обратно к бару как раз в тот момент, когда сексуальный бармен поставил наши напитки на стол.
– Один минет для самой сексуальной девушки в баре. – Он выкладывался на полную катушку и, по-видимому, очень хотел умереть, потому что я чувствовала исходящий от Джеймсона гнев, и я не была уверена, как этот мужчина еще держался на ногах. – Если тебе понадобится еще один минет, меня зовут Эндрю. Зови меня в любое время.
Он двинулся вдоль стойки, но не сводил с меня глаз, когда я наклонилась вперед и слизнула взбитые сливки со стакана. Убедившись, что я повернулась так, чтобы Джеймсон мог наблюдать за мной, я наклонилась и взяла стакан губами, наклонила его и проглотила жидкость одним глотком, прежде чем поставить обратно. Выпрямившись, я встретила горячий взгляд Джеймсона. Вытерла пальцем излишки жидкости с губ, прежде чем засунуть палец в рот.
Я знала, что Эндрю за баром смотрел мое шоу, но оно было исключительно ради Джеймсона. Я знала, что разозлила его своим флиртом, и хотела дать ему понять, что он единственный, кто привлек мое внимание. Его рука потянулась, чтобы схватить меня за запястье, и он притянул те же пальцы к своему рту, проведя языком от костяшки к кончику моих пальцев и втянув их в рот. Это вызвало разряд от моей ладони, прямо вверх по руке и вниз к сердцу.
Он отступил назад, потянув меня за собой. Когда мы отошли от бара, он наклонился:
– Потанцуй для меня. – Его команда заставила мою киску сжаться. Кто бы мог подумать, что его самообладание так сильно меня заведет?
Я пробиралась сквозь редкую толпу, желание разливалось по моему телу в такт тяжелой музыке. Когда я танцевала для Джеймсона, ко мне подходили мужчины. Я смотрела поверх них, чтобы увидеть мужчину, которого хотела, мужчину, ради которого вертела бедрами, даже если это дразнило и мужчину танцующего передо мной. Как только глаза Джеймсона предупреждающе сверкали, я улыбалась и отсылала их прочь.
Джеймсон заказал пиво для себя и шоты для меня. Я сделала перерыв для одного из них, медленно танцуя напротив него с текилой, согревающей мое тело. Я вернулась на танцпол, чтобы ко мне подошел другой мужчина. Очевидно, Джеймсон был сыт этим по горло, потому что он вышел, чтобы заявить о своих правах.
Танцевать для Джеймсона было заманчиво и сексуально, когда он позволял своим глазам осматривать мое тело. Но моя кожа запылала, когда он, наконец, заключил меня в объятия и начал целовать в шею. Мурашки пробежали по всему телу, когда я почувствовала, как его зубы царапают мое плечо.
Время от времени я позволяла своим глазам осматривать местность и ловила на себе взгляд Эндрю. Хоть я и знала, что Джеймсон был для меня единственным мужчиной в эту ночь, я не могла отрицать желание, которое испытывала, когда другой мужчина наблюдал за мной. Джеймсон проследил за моим взглядом и поймал пристальный взгляд Эндрю.
– Тебе нравится, когда он смотрит, как ты трясешь своей задницей? – прорычал он.
– Мне нравится, когда ты смотришь на меня. Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне, – ответила я, пытаясь заверить его, что он был всем, чего я хотела этой ночью, несмотря на мой глупый рот.
Его ответом стал шлепок по заднице, а затем сжатие. Когда Эндрю исчез, я снова сосредоточила свое внимание на руке Джеймсона, все еще лежащей на моей ягодице.
– Ты мне доверяешь? – спросил он у моего уха.
Рассмеявшись, я дала очевидный ответ.
– Конечно, я тебе доверяю. Ты ведь гиперопекающий Джеймсон.
Развернув меня, он держал меня, все еще вглядываясь в мое лицо.
– Нет, Эвелин. Ты. Доверяешь. Мне?
Вопрос казался тяжелее, чем веселая обстановка, окружавшая нас. Но его взгляд пригвоздил меня к месту, и я все равно дала очевидный ответ. Проведя руками по его щекам, я приблизила его губы к своим для нежного поцелуя.
– Конечно, я доверяю тебе, – проговорила я ему в губы. Это был тот же ответ, что и раньше, но с совершенно новым значением. Я доверяла ему, и не только потому, что он был чрезмерно заботлив. Но и потому, что я знала его и знала, что он никогда не сделает ничего, что могло бы причинить мне боль. Это стало тяжелым открытием.
