Текст книги "Отвергни меня (ЛП)"

Автор книги: Фиона Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

ДВАДЦАТЬ ДВА

В следующую субботу был мой день рождения, и Лу уговорила Джеймсона устроить вечеринку в этот вечер в «Кингз». Я сопротивлялась, но она сказала, что нам нужно отпраздновать мой последний день рождения, пока мне еще за двадцать. Должна признать, я была в восторге от этой идеи. Я любила вечеринки, и я любила свой день рождения. Я становилась бесстыдной шлюхой, привлекающей внимание, когда дело касалось моего дня рождения.

Моя мама прилетела прошлой ночью, а затем встретилась со мной и Лу за быстрым обедом в субботу, чтобы наверстать упущенное. Моя мама любила Лу. Сказала, что она сильная женщина с успешным будущим. Когда Лу продемонстрировала свое обручальное кольцо и похвасталась Джеком, мама скептически посмотрела на нее и предупредила так же, как и меня.

– Будь осторожна с любовью, дорогая. Она целиком тебя раздавит.

Луэлла, привыкшая к подобной болтовне, вежливо улыбнулась и поблагодарила ее за совет. Боже, она была идеальной подругой. Я бы ужасно скучала по ней, если бы уехала в Италию.

После обеда моя мама отправилась заселяться в свой отель и сказала, что позже встретится со мной в «Кингз». Она все время была среди людей по работе, поэтому, когда представлялась возможность побыть наедине, она обычно ею пользовалась. Я предложила ей остановиться в моей квартире, но она сказала, что наслаждается своим собственным местом для отдыха. Очевидно, в отеле был спа-салон, которым она надеялась воспользоваться. Она упомянула, что завтра нам сделают процедуры по уходу за лицом и педикюр в честь моего дня рождения. Лу сообщила, что мы могли бы перенести обед на ужин, чтобы мне не пришлось пропускать наши еженедельные встречи.

Лу и Джек заехали за мной, чтобы отвезти в бар, чтобы я могла выпить, не беспокоясь о вождении. Бедолаге Джеку позже предстояло выносить наши пьяные задницы, но прошло слишком много времени с тех пор, как мы с Лу зависали вместе.

– Бармен! Más alcohol, por favor! (прим. алкоголь, пожалуйста) – крикнула я, перегибаясь через стойку.

– Что я могу предложить самой сексуальной девушке в баре? – спросил Джеймсон, опуская взгляд на мою грудь, выглядывающую из топа с глубоким вырезом.

– Ты позволишь мне выпить шот с твоего рельефного пресса?

Поставив локоть на стойку, он наклонился ко мне.

– Не здесь. Может быть, позже дома.

– Хм-м-м-м… – я приложила палец к губам и задумчиво прищурилась.

– Как насчет минета? – предложил он.

– Не здесь. Может быть, позже дома. – Я повторила его слова. – Или, может быть, когда выйдешь из-за стойки. Можем встретиться с тобой в служебной части бара. Я знаю владельца, он не будет возражать.

Он покачал головой на мое непристойное предложение, но не раньше, чем я увидела искру интереса в его темных глазах.

– Я скоро выйду отсюда. У одного из моих барменов возникли проблемы с машиной, и мне нужно подменить его, пока он не приедет.

– Знаю, – драматично вздохнула я. – Я буду ждать тебя, Парнишка-Джейми. Но до тех пор я выпью просто воды. Еще рано, и я не хочу быть абсолютно бухой, когда придет моя мама.

Но часть меня хотела быть пьяной, когда она будет здесь. Я приняла решение не рассказывать маме о Джеймсоне, потому что я трусливое дерьмо. Она умная женщина, и ей не потребуется много времени, чтобы понять связь между Джеймсоном и моим отказом от прохождения стажировки. Она всегда смотрела на меня с гордостью, и я не хотела видеть ее разочарование, когда она установит эту связь.

– Хороший выбор. – Он подмигнул и потянулся за водой. Когда он нес ее, он смотрел через мое плечо. – Мой бармен здесь. Наконец-то. Не хочешь пойти потанцевать, как только допьешь свой напиток?

– Парника-Джейми потанцует со мной? – взволнованно спросила я, хлопая в ладоши.

– Только ради тебя. И только потому, что у тебя день рождения.

– Я самая счастливая девушка на свете. – Я осушила весь свой бокал, затем поманила его пальцем, чтобы он следовал за мной.

Песни сливались воедино, и я изо всех сил старалась имитировать секс, танцуя с ним. Когда мои губы были приклеены к губам Джеймсона, кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидела съежившуюся Луэллу, указывающую на бар.

– Твоя мама здесь, и она ищет тебя.

Глядя сквозь толпу, я увидела свою маму, сидящую на табурете с бокалом вина перед ней. Я не удивилась, увидев, как мужчина подошел, чтобы поговорить с ней, только для того, чтобы она покачала головой в ответ на его предложение. Моя мама была сногсшибательна, сидя в джинсах и футболке, ее длинные черные волосы струились по спине. Мужчины стекались к ней, но всегда были отвергнуты. Я знала, что моя мама встречалась с другими мужчинами, но она никогда не делала этого рядом со мной. Она всегда была сдержанной. В детстве я ценила это, ведь мне не приходилось иметь дело с мужчинами, приходящими в нашу жизнь и уходящими из нее. Не то чтобы она когда-либо кого-то задерживала надолго. Я научилась избегать отношений у королевы анти-отношений.

– Мамочка! – закричала я, обнимая ее за плечи. Моя мама рассмеялась и обняла меня в ответ.

– С днем рождения, детка. – Она похлопала меня по спине и оглядела окружающую толпу. – Привет, Луэлла. – Она посмотрела на руку Лу, обнимающую Джека, и улыбнулась. Что-то промелькнуло в ее глазах, когда она посмотрела на них. Это было похоже на грусть, но я уже слишком много выпила и, вероятно, мне это померещилось. – Это твой муж?

– Здравствуйте, миссис В. И да, это мой муж, Джек.

Он протянул ей руку и одарил своей самой очаровательной улыбкой.

– Приятно познакомиться. У вас потрясающая дочь.

Кивая головой и хлопая глазами, я сказала маме:

– Он любит меня.

– Да, ему определенно нравятся все те вызовы, которые ты бросаешь ему, – пошутила Лу.

– Луэлла, это ты ответственна за эту вечеринку по случаю дня рождения? – спросила моя мама.

– Это, должно быть, я, – заговорил Джеймсон, выходя из-за моей спины и протягивая руку моей матери. – Джеймсон Кинг. Думаю, мы уже мельком встречались.

– Да. Прошло уже несколько лет. Ты брат Луэллы, верно? – моя мама пожала ему руку и тепло улыбнулась. – Как мило с твоей стороны так заботиться об Эвелин.

– Что ж, она стала частью нашей семьи. Она удивительная женщина.

Его рука переместилась, чтобы обхватить меня за талию. Моя мама наблюдала за этим движением, и ее улыбка стала более натянутой.

– О. – Ее губы сжались, и она посмотрела на меня, прежде чем снова посмотреть на его руку, собственнически лежащую на моем бедре. – Она такая.

Что еще хуже, Джеймсон наклонился и поцеловал меня в щеку.

– У меня есть торт для тебя. Так что оставайся на месте, пока я схожу за ним. – Я посмотрела ему вслед, прежде чем повернуться к маме.

– Вы двое кажетесь дружелюбными. Более дружелюбными, чем те случайные свидания, на которых я привыкла тебя видеть.

Ее улыбка была спокойной, но в ее тоне я услышала вопрос. Все мое детство она напоминала мне, что нельзя ни к кому привязываться. Нужно полагаться только на себя. Так что, увидев меня с Джеймсоном, она, должно быть, была немного шокирована.

Именно в этот момент я поняла, что было ошибкой откладывать разговор с мамой. Я любила свою маму и уважала ее веру в то, что мужчина помешает моему успеху. Но я была взрослой женщиной, и не было похоже, что я сама искала Джеймсона; это просто случилось. Несмотря на то, что я знала, что должна была сказать ей, я все равно решила, что вечеринка – не то место, чтобы все исправлять. У нас будет следующий день, чтобы все обсудить, и тогда я все исправлю.

Я лишь хотела насладиться вечером и ответила расплывчато.

– Ага, мы давно знаем друг друга. – Взглянув на Лу, я умоляла ее помочь мне выпутаться из ситуации. Она знала, какой была моя мама.

– О, смотрите! Торт! – воскликнула она, увидев, как Джеймсон направляется к ней с тортом.

– О боже мой! – я рассмеялась. Он поставил его передо мной на стойку бара. – Это одна из моих моделей?

– Ага! Взял фотографию с веб-сайта и попросил пекарню сделать его для меня, – сказал он, гордясь собой за то, что был таким креативным. Это был торт для Барби, где Барби стояла, а юбка ее платья являлась тортом, окружающим ее. Но выкройка платья была моего собственного дизайна.

– Мне нравится. – Я повернулась к нему, позволяя ему увидеть по моему лицу, как сильно я забочусь о нем, не в силах скрыть свои чувства. – Спасибо.

Облокотившись на барную стойку, я приблизилась и крепко поцеловала его в губы, не заботясь о том, что нас окружает, но помня о том, что нужно сохранять спокойствие. Моя мама всегда принимала мою открытую сексуальность, но это не означало, что я тоже всегда выставляла ее напоказ.

Он отстранился и посмотрел на ди-джея, управляющего звуковой системой, и кивнул головой. Музыка оборвалась, и Джеймсон крикнул толпе.

– Все слушайте внимательно! Сегодня день рождения моей девочки, и я хочу, чтобы все присоединились к нам и спели ей «С днем рождения».

Джеймсон начал, и я почувствовала, как мои щеки вспыхнули от внимания всего бара. Они вспыхнули еще и потому, что мне никогда не надоедало, когда Джеймсон называл меня своей девушкой. Мои щеки свело судорогой от всех улыбок, которые я дарила сегодня вечером, и все из-за гиганта, смотревшего на меня с обожанием, когда он громко пел вместе со всеми остальными.

Все захлопали, когда песня закончилась и музыка снова заиграла.

– Загадай желание, детка.

Я закрыла глаза и попыталась подумать о том, чего я хочу больше всего. Когда я открыла их и увидела Джеймсона передо мной, мое сердце в груди забилось сильнее. Я хотела бы всегда оставаться такой счастливой. Я хочу, чтобы мое сердце всегда билось так, когда я смотрю на него. Не сводя с него глаз, я задула свечу.

– Хорошо, давайте разрежем этого плохого мальчика, – Лу хлопнула в ладоши, не отрывая взгляда от десерта.

Я посмотрела на маму и увидела беспокойство, сияющее в ее глазах под слегка нахмуренными бровями. Я знала, что она не злилась, она просто волновалась. Мои чувства к Джеймсону, должно быть, были очевидны для всех в этом баре. Я знала, что она была обеспокоена тем, что я не принимала во внимание ее мантру.

Но я не хотела иметь с этим дело. Поэтому вместо этого я изобразила на лице широкую улыбку и наклонилась, чтобы обнять ее.

– Тебе лучше потанцевать со мной сегодня вечером!

Ее сжатые губы расплылись в мягкой улыбке.

– Эвелин, я слишком стара для танцев.

– Старина Шмольд! Ты, наверное, можешь танцевать лучше, чем девяносто процентов присутствующих здесь людей. – Когда она все еще колебалась, я изобразила перед ней преувеличенное покачивание бедрами. – Давай, мам! Как ты думаешь, от кого я научилась этим движениям? Давай покажем им, как это делается!

Покачав головой, она рассмеялась. Она годами мирилась с моими выходками и назойливостью. Она никогда не сдерживала меня и всегда подбадривала, когда дело доходило до выяснения, кто я такая. Вероятно, именно поэтому она вложила свою руку в мою и позволила мне повести ее на танцпол.

– Ты меня погубишь.

ДВАДЦАТЬ ТРИ

В итоге мама осталась еще на несколько часов, и я изо всех сил старалась не обращать внимания на ее взгляды на меня и Джеймсона. Она и раньше видела меня с парнями, для меня не было редкостью провести с одним из них ночь или две, но даже я знала, что невозможно отрицать то, как я позволяла Джеймсону обнимать меня, и то, как я смотрела на него с обожанием. Я знала, что услышу об этом на следующий день в спа-салоне.

Джеймсон отвез меня домой ранним утром и раздел догола, прежде чем уложить в свою постель.

На следующее утро я проснулась от нежных поцелуев, начинающихся с моей ключицы и поднимающихся к шее. Когда они добрались до моего уха, он прикусил его и прошептал:

– С днем рождения, красавица, – почувствовав, как что-то легло мне на грудь, я резко открыла глаза и обнаружила перед собой маленькую коробочку.

Сев в постели, я закусила губы, чтобы сдержать улыбку, пытающуюся расползтись по моему лицу.

– Мой день рождения был вчера.

– Да, но тогда у меня не было времени вручить тебе твой подарок.

Подняв глаза, я была поражена его улыбающимися глазами. Эти глаза зажгли огонь внутри меня. Что-то, от чего у меня перехватило дыхание и заполнило все мое тело. Он был таким удивительным человеком, и каждый раз, когда я смотрела в его глаза, я задавалась вопросом, почему я не сделала этого раньше. Или, может быть, это был просто Джеймсон. Он заставил мое сердце наполниться до краев, и я обнаружила, что сдерживаю слезы.

Моргая, я опустила взгляд и сосредоточилась на том, чтобы развернуть свой подарок. Подняв крышку, я увидела ожерелье на серебряной цепочке. Подвеска представляла собой два круга с тиснением. Тот, что поменьше, был серебряным и гласил «Гений работает», а тот, что поменьше, был медным и гласил «Талант творит». Поверх двух амулетов покоилась идеальная жемчужина.

– Это твой драгоценный камень.

Я только кивнула, изо всех сил сдерживая эмоции. Я не была готова поднять глаза. Его большие руки появились в поле зрения и достали ожерелье из коробки, прежде чем наклонились надо мной, чтобы застегнуть его у меня на шее. Оно идеально прилегало к моей коже над грудью.

– Ты такая чертовски умная, Эвелин. Ты самостоятельно управляешь своим бизнесом, и у тебя это получается лучше, чем у кого-либо еще. – Его палец скользнул вниз по цепочке и коснулся жемчужины. – И ты самая талантливая художница, которую я когда-либо знал. Я восхищен тобой.

Я крепко сжала его руку в своей. Не знала, что делать. С таким же успехом я могла быть девственницей из-за той паники, которую я испытывала, пытаясь разобраться в этих чувствах. Мои глаза наполнились слезами, и я не могла с ними справиться. Я предприняла последнюю попытку поднять настроение.

– Это потому, что ты не знаешь других художников, Парнишка-Джейми.

Взяв меня пальцами за подбородок, он приподнял мою голову, чтобы я посмотрела на него. Его глаза расширились, когда он увидел влагу по краям. Каждая частичка меня хотела оттолкнуть все эмоции, переполнявшие нас. Я так привыкла никогда и никому не позволять видеть себя слабой. Но это был Джеймсон. Поэтому я посмотрела на него и позволила ему увидеть, как именно он повлиял на меня, затронул мое сердце. Давая ему понять, что он уже был в моем сердце.

– Я знаю множество художников. Ты бы удивилась, узнав, с какими людьми я сталкиваюсь в баре. И ты, безусловно, самый талантливый и красивый человек, которого я когда-либо имел честь знать. – Он наклонился, нежно прижимая свои губы к моим. Оставив их там, лишь слегка касаясь, он пробормотал слова, к которым, как я думала, я никогда не буду готова. – Я люблю тебя, Эвелин.

Они прошептались через мои приоткрытые губы и потянулись к моей груди в поисках ответа.

Я тоже люблю тебя, Джеймсон.

Они были там – прямо здесь – и меня тянуло ответить ему. Вместо этого я плотно сжала губы и глубоко вдохнула через нос, сдерживая их. Независимо от того, что было в предыдущие годы, я никогда, никогда не говорила никому этих слов, кроме моей мамы и Лу.

Время после того, как он сказал «я люблю тебя», казалось, длилось вечно. Я закручивалась в нисходящую спираль паники, пока слова душили меня. Я не знала, что делать, и часть меня всерьез подумывала о том, чтобы вскочить с кровати и убежать. Но я хотела дать ему хоть что-нибудь. То, что привычка и страх удерживали меня от произнесения этих слов, не означало, что я не чувствовала, как они проносятся по моему телу. То, что я не могла сказать этого, не означало, что я не могла показать ему.

Обвив руками его шею, я прижалась губами к его губам, вкладывая всю страсть в свой поцелуй. Я набросилась на него, прикусила его губы, просунула язык ему в рот, надеясь, что он почувствует вкус слов, которые я сдерживала. Казалось, все будет хорошо, несмотря на мою неспособность произнести эти слова, когда я почувствовала, как его сильные руки гладят мое тело, успокаивая панику во мне. Я поднялась на колени и откинула одеяло в сторону, двигаясь, чтобы оседлать его длинные ноги.

Он сидел, прислонившись к спинке кровати, вытянув ноги перед собой. В какой-то момент он, должно быть, надел боксеры, а я поставила перед собой задачу снять их с него как можно скорее. Обхватив бедрами его эрекцию, он толкнулся вверх, усиливая трение. Я спустилась вниз по его груди, проводя языком по соску, заставляя его застонать.

Сжав его пояс в кулаках, я потянула вниз, наклоняясь, чтобы провести языком по его пупку. Он приподнял бедра, чтобы помочь мне снять с него боксеры, и к тому времени, когда мой рот добрался до его члена, меня уже ничто не сдерживало.

Сердце, все еще переполненное эмоциями от того, что он мне сказал, побуждало меня двигаться быстрее. Делать большее. Я провела языком по его выпуклой головке, а затем взяла его в рот до самого горла.

– Аргх. – Его рука запустилась в мои волосы, чтобы отвести их в сторону, чтобы он мог наблюдать, как мои губы растягиваются вдоль его члена. Переведя взгляд, чтобы посмотреть на него снизу-вверх, я протянула руку, обхватила его яйца и потянула рот вверх. Снова опустившись, я расслабила горло, чтобы вобрать в себя еще больше. – Черт. Эви.

Его руки потянули меня за волосы, и я насладилась жжением, которое прошло через кожу головы по всему телу, затвердевая в сосках. Закрыв глаза, я надавила сильнее и сосредоточилась на задаче сосать его член. Я двигалась быстро, проводя языком по ребристому основанию его головки, сильно посасывая при каждом толчке.

– Блядь. Стой. Остановись. Не так я хочу кончить, – он тяжело дышал.

Мои губы оторвались, и я в последний раз чмокнула его член, прежде чем поползти вверх по его мускулистому телу, позволяя своей груди покачиваться при каждом движении плеч. Его прищуренные глаза впились в меня, когда я приблизилась, чтобы укусить его за подбородок. Чем больше я контролировала ситуацию, тем больше ослабевала моя паника. Принимать решения и быть главной было для меня естественно, и я находила утешение в этой рутине.

Оседлав его бедра, я прижалась своей влажной киской к его эрекции и заскользила взад-вперед, позволяя ему почувствовать, какая я влажная. Так близко я не стремилась смотреть ему в глаза, не желая сталкиваться с любовью, изливающейся из них.

– Я собираюсь трахнуть тебя, – прошептала я ему на ухо.

Его рычание отдалось вибрацией от моих грудей, прижатых к его груди, и это было единственным предупреждением, которое я получила, прежде чем Джеймсон взял себя в руки. Я не знала, чего ожидала. Это была одна из вещей, которые я любила в нем. Он не обращался со мной так, будто его пугало мое доминирование. Он просто доминировал еще больше.

Его руки зарылись в мои волосы и притянули меня назад, заставляя смотреть в его прищуренные глаза. Он заглянул мне в глаза, изучая мое лицо, выискивая то, что было скрыто под ним. Я хотела отодвинуться, но гордость не позволила мне отвести от него взгляд. Вместо этого я позволила ему посмотреть, и от одного его прикосновения большим пальцем к моей щеке я раскололась. Моя видимость контроля над ситуацией исчезла, и я позволила его полуночно-голубым глазам заглянуть внутрь меня. Я позволила ему увидеть, как мне было страшно и как сильно я хотела произнести эти слова, но не смогла.

И он позволил мне выйти сухой из воды. Но он сделал это на своих условиях. Наклонившись, он держал глаза открытыми, прикусывая мою нижнюю губу. Он должен был чувствовать мое прерывистое дыхание на своих губах, когда облизнул укус и, наконец, поцеловал меня. Только когда я обвила руками его шею и полностью отдалась его поцелую, приоткрыв губы и впустив его, он закрыл глаза и отдал мне все, что у него было.

Секс начался как неистовый и быстрый, затем превратился в медленный и страстный. Он крепко прижимал меня к себе, как будто боялся, что я убегу. Вместо этого я позволила себе погрузиться в него и почувствовать в нем все. То, как волоски на его груди царапали мои соски, то, как его сердце билось все сильнее и сильнее. Я впитывала все это, дорожа каждой секундой этого первого раза. Он занимался со мной любовью, а я никогда никому не позволяла этого раньше.

Он был моим первым.

Не отрывая губ, он потянулся ко мне сзади и заставил меня приподняться на коленях повыше, чтобы он мог поднять свой член и приставить его к моему отверстию. Я медленно опустилась на него и проглотила его стон, когда он полностью вошел в меня. Отодвинувшись, чтобы перевести дыхание, я прижалась лбом к его лбу и начала раскачиваться взад-вперед. Темп сначала был медленным, и он позволил мне взять инициативу в свои руки, но поскольку мой клитор продолжал тереться об основание его члена, я начала сбиваться с ритма.

Он схватил меня за бедра, приподнял и снова опустил медленными, размеренными толчками. Он прикусил мою шею и добрался до груди. Обводя языком мой сосок, он начал двигаться жестче, при каждом сильном толчке прикусывая и поглаживая мой сосок.

Мои вздохи превратились в стоны, когда темп ускорился, и я работала с ним, покачивая бедрами, пока он опускал меня все быстрее и быстрее, толкаясь все сильнее и сильнее.

Все утро крутилось внутри меня и смешивалось с нарастающим давлением в моем клиторе, ожидая взрыва в моих конечностях. Его руки обвились вокруг моей спины, прижимая меня крепче к себе, не оставляя ни дюйма пространства между нами. Мои ногти отчаянно царапали его плечи, и я напрягла каждый мускул в своем теле, сгибая пальцы ног, задерживая дыхание, стремясь к эйфории, которую, как я знала, я могла обрести только в его объятиях. Моя голова откинулась назад, когда он прикусил мою грудь, и я кончила.

Слезы потекли по моим щекам, крики сорвались с моих губ. Под всем этим его пальцы впились в мои плечи, когда он застонал от собственного оргазма.

– Я люблю тебя. Люблю тебя.

Он стонал снова и снова, уткнувшись мне в грудь. Я не знала, осознавал ли он вообще, что говорит это, но он повторял это так, словно это был свет, ведущий его сквозь бушующий вокруг нас шторм. И мое сердце взорвалось вместе с моим телом, зная, что я могла быть им для него. Гордость, какой я никогда раньше не испытывала, захлестнула меня, что такой удивительный мужчина, как Джеймсон, мог любить меня.

Наши мышцы, наконец, расслабились, и я рухнула рядом с ним, прижимая его голову к своей груди. В комнате было тихо, за исключением нашего прерывистого дыхания, как будто мы только что пробежали марафон. С трудом сглотнув, я вытерла щеки тыльной стороной ладони, прежде чем отстраниться и устроиться поудобнее в его объятиях. У меня была еще пара часов до встречи с мамой.

Хотя я и не ответила ему тем же, это не означало, что я не признала эту правду своим телом. Эта комната была моей исповедальней, и я пока не была готова отсюда уйти.