Текст книги "Тайна мраморного херувима"

Автор книги: Фиона Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Даже и не предлагайте! – Белинда передернула плечами от ужаса. – Вы можете подняться туда, если хотите, а я подожду вас здесь, внизу.

– А если этот жуткий парень, который нас преследует, увидит, что ты тут одна? – не без лукавинки спросила Трейси. – Даже если ты закричишь – как вчера вечером, – нам придется очень долго бежать вниз тебе на помощь!

– Неправда, вчера я не кричала, – с достоинством возразила Белинда. – Возможно, я ахнула, или воскликнула «Ой!», или что-то в этом роде, потому что все случилось так неожиданно – любой бы на моем месте вскрикнул, – но я точно не кричала.

– Пусть так, но в таком случае это получилось самое громкое «Ой!», какое я слышала в своей жизни, – усмехнулась Трейси. – Ну смотри, я пошла наверх. Холли, может, тебе удастся ее уговорить?

– По-моему, Белинда, ты должна пойти вместе с нами, – сказала Холли. – Я уверена, что ничего с тобой не случится.

Она потратила много сил, чтобы убедить подругу, но потом, когда они нашли вход на лестницу, Белинда увидела табличку: «Подъем рекомендуется только тренированным и здоровым людям» – и опять остановилась:

– Вот видите! Я никуда не пойду! Вам ведь известно, что в школе у меня самая плохая оценка по физкультуре! Ноль с минусом!

Холли напомнила ей, что со здоровьем у нее все в порядке, и наконец – с большой неохотой – Белинда согласилась на это испытание. Девочки купили билеты. Белинда настояла, что Трейси должна идти впереди, а Холли позади нее на случай, если она вдруг поскользнется, – и после этого подруги начали подниматься по винтовой лестнице.

Через некоторое время Холли легонько подтолкнула Белинду в бок и сказала:

– Вот видишь? Ты очень хорошо идешь – продолжай в том же духе!

– Нам еще пилить и пилить, – ответила слегка запыхавшаяся толстушка. – Я прочла в путеводителе, что тут триста восемьдесят семь ступеней – до верха!

Трейси, опередившая подруг на несколько шагов, повернулась и сказала:

– Вы не можете немного прибавить шагу? Иначе мы будем ползти наверх весь день!

– Медленно и неуклонно, вот как нужно подниматься на большую высоту, – твердо заявила Холли. Потом, пожалев Белинду, добавила: – И я считаю, что нам не мешает время от времени делать остановки, чтобы восстановить дыхание.

Немного позже, во время передышки, Холли понизила голос и шепотом сказала:

– Знаете что? Кажется, за нами по-прежнему кто-то идет. Я слышала шаги – кто-то поднимается следом.

– Конечно, ты могла услышать шаги! – с насмешкой возразила Трейси. – Люди все время ходят здесь вверх и вниз. И почему ты говоришь шепотом?

– Потому что я слышу характерные шаги – недалеко от нас, – и я заметила, что каждый раз, когда мы делаем привал, они останавливаются, а когда идем дальше, они тоже идут.

Трейси покачала головой:

– Тебе померещилось – лично я ничего не слышу.

– Естественно! Я ведь говорю, они останавливаются тогда же, когда и мы. Могу поспорить – когда мы двинемся наверх, то зашагают и они.

Чтобы проверить утверждение Холли, подруги снова зашагали по ступенькам. И точно, все они услышали звук шагов, эхом разносившийся по винтовой лестнице, – и когда через некоторое время остановились, шаги мгновенно затихли.

– Ну, теперь ты мне веришь? – спросила Холли.

– К сожалению, ты оказалась права, – понизив голос, согласилась Трейси. – Но мы скоро это выясним, потому что я чувствую легкий сквознячок – по-видимому, мы уже близко от верхней площадки… Пошли!

Одним рывком девочки одолели оставшиеся ступеньки, мысленно готовясь к встрече с загадочным преследователем.

Наконец, они вышли через дверь на открытую площадку наверху башни. Холли приложила палец к губам и сделала знаки подругам, чтобы они встали возле двери за ее спиной.

Стараясь не шелохнуться, затаив дыхание, они ждали неизвестного противника, слушая звук приближающихся шагов.

Когда он вышел на площадку, девочки окружили его, и Трейси торжествующе воскликнула:

– Ага! Попался!

И тут же они заморгали от удивления – их пленником оказался мальчишка в больших круглых очках. Он ужасно перепугался.

ГЛАВА VIII

Квазимодо

– Пожалуйста, отпустите меня! – Он говорил по-английски, но с сильным французским акцентом, и его голос дрожал от страха. – Я не сделал ничего плохого!

Холли поняла, что он примерно ее ровесник, хотя и на полголовы ниже. У него были темные, коротко стриженные волосы, а одет он был в джинсы и ярко-красную куртку. Он глядел на девчонок сквозь очки в тяжелой оправе и совсем не походил на преступника, однако Холли не собиралась его так просто отпускать.

– Ты следил за нами, – строгим тоном заявила она. – И не пытайся отпираться – мы слышали твои шаги на лестнице.

– Ну и что тут плохого? – Мальчишка выдавил через силу слабое подобие улыбки. – А кого вы ожидали увидеть? Квазимодо?

– Квази-кого? – Трейси уставилась на него. – Ты о чем говоришь?

– Это такой горбун из романа Гюго «Собор Парижской Богоматери», – спокойно объяснила Белинда. – Мальчик пытается шутить.

– Нам сейчас не до шуток, – буркнула Холли. – Мне кажется, мы должны отвести его в полицию.

– Не надо, пожалуйста!.. – С лица мальчишки пропала улыбка. – Я должен с вами поговорить – это очень важно… Пожалуйста, выслушайте меня, а уж потом, если хотите, можете позвонить в полицию.

– Ладно, валяй – выкладывай, – разрешила Холли и мрачно добавила: – Но только предупреждаю – чтоб все честно.

К этому времени еще несколько туристов из тех, кто одолел винтовую лестницу, теперь глазели на них. Они вскарабкались сюда, чтобы полюбоваться видом города и ближе рассмотреть каменные горгульи, свысока глядевшие отсюда на улицы Парижа, – и теперь заинтересовались еще одним неожиданным зрелищем.

– Простите, я не могу говорить здесь, – сказал мальчишка и неуютно поежился. – Давайте спустимся вниз и подыщем более подходящее место!

Холли только теперь заметила, что вокруг них собралась небольшая толпа, однако она не собиралась так просто отпускать этого юного очкарика-шпиона.

– Ладно – только не думай, что мы дадим тебе улизнуть! – твердо заявила она. – Я пойду вниз первая, а ты за мной – и без фокусов. Мои подруги будут идти позади, так что ты от нас никуда не денешься.

Спускаться вниз по винтовой лестнице было намного проще, чем подниматься наверх, и очень скоро они уже стояли на площади возле собора.

Холли почти прокричала, перекрывая гул машин и голоса прохожих:

– Тут тоже невозможно говорить – нам нужно подыскать какое-нибудь более спокойной место, где нам никто не помешает.

– Не беспокойтесь, я знаю такое место, – сказал мальчишка. – Здесь, за углом, идите за мной.

– Благодарю покорно, но я лучше пойду рядом, – заявила Холли, цепко хватая его за руку.

– Как хочешь, только я и не собираюсь убегать, честное слово, – заверил ее мальчишка. – Я сам хочу с вами поговорить, вот почему я и ходил за вами.

Он провел их по тихой улице до уединенного сквера, примыкавшего к восточной стене собора. Среди деревьев виднелись цветочные клумбы и свежеподстриженные газоны; молодая женщина гуляла с коляской, в которой сидел малыш, а несколько пожилых мужчин и женщин сидели на скамьях, наслаждаясь весенним солнцем.

Мальчишка показал на две скамьи в дальнем углу сквера, стоявшие на достаточном удалении от чужих ушей.

– Тут нас никто не услышит, – сказал он девочкам.

Когда они сели, Холли сказала:

– Ладно, ну теперь-то ты расскажешь нам, в чем дело?

Белинда добавила:

– Но прежде всего представься нам, кто ты такой, будь так любезен, чтобы мы знали, с кем разговариваем.

Он поднял одну бровь.

– Вообще-то, это не так важно, но раз уж вы спросили, то я отвечу: меня зовут Марк, мне шестнадцать лет, и я живу в Париже.

– Марк? А дальше? – не унималась Белинда. – Фамилия у тебя есть?

Он пожал плечами:

– Ладно – меня зовут Марк Жан-Пьер Джонс.

– Джонс? – недоверчиво повторила Трейси. – Ой, ладно тебе врать! По-моему, это вовсе не по-французски.

– Моя мама француженка, а отец был англичанин, поэтому я с детства знаю оба языка.

Холли перебила его:

– Ты сказал, что твой отец былангличанин?

– Да, – ответил мальчишка, потом, после недолгих колебаний, добавил: – Он умер два года назад.

– Извини, – сказала Холли.

– Не нужно извинений. Я уже привык к этому.

Через минуту Холли заявила:

– Но все равно я все-таки не понимаю – зачем ты ходил за нами все утро?

– Это получилось случайно; я ехал с вами в одном поезде метро и сразу вас узнал и решил, что должен с вами поговорить. Я шел за вами всю дорогу до собора, пытаясь набраться для этого смелости.

Заинтригованная Белинда уставилась на него.

– Так ты говоришь, что узнал нас? Но ты не мог нас узнать – ты нас не видел до этого, мы только вчера приехали в Париж.

– Вот как? Но я вас все-таки видел – вчера вечером, на борту бато-муш.

Холли вытаращила на него глаза.

– Ты хочешь сказать, что тожебыл на судне?

– Нет-нет, не на нем. Когда судно вернулось к пристани, я как раз шел через мост… Вот тогда-то я и увидел этого дядьку. – Лицо Марка сделалось очень серьезным. – Я думаю, что он сумасшедший, честно вам признаюсь.

– Постой-ка – так ты говоришь, что видел человека, который бросил ту пустую бутылку – ту самую, которая едва не убила меня? – грозно спросила Белинда.

– Ладно тебе! Я не думаю, что он пытался тебя убить, – это просто случайное совпадение, – напомнила ей Трейси.

Марк покачал головой.

– Я абсолютно уверен, что это не совпадение. Он глядел вниз на судно и целился той бутылкой очень долго и тщательно… Только чудом тебе не размозжило голову.

– Постой-ка минуту… – Холли пыталась справиться с лихорадочно роящимися мыслями. – Ты уверен, что там был только один человек?

Марк нахмурился.

– Только один? Да, я совершенно уверен. Как я и сказал, он держал в руке бутылку и заглядывал через парапет – а когда увидел вас, то…

Холли перебила его:

– Ты точно уверен, что с ним больше никого не было?

– Нет, больше никого – во всяком случае, я никого не видел… Почему ты спрашиваешь?

– Просто до этого мы видели двух человек – сначала в поезде в Англии, а потом вчера вечером, пока мы стояли на пристани в очереди в кассу… Мы решили, что это они нас преследуют.

– Два человека? – Марк нахмурился. – Как они выглядят?

Девочки переглянулись, и Холли вздохнула.

– Их трудно описать – они выглядят совсем обычно. Дай-ка подумать… оба средних лет… один выше другого и довольно худощавый… волосы темные, с проседью… лицо довольно приятное, но взгляд бывает такой жестокий… Другой низкий и коренастый, с небритым подбородком… Рослый производил впечатление старшего среди них, он все время командовал.

Трейси добавила:

– Белинда ухитрилась сфотографировать высокого, когда мы ехали в поезде, – жалко, что мы не можем показать тебе фото.

– Это был первый снимок на пленке, – объяснила Белинда, – поэтому он все еще находится в фотоаппарате. Я проявлю его, только когда вернусь в Англию.

Марк опять пожал плечами:

– Не думаю, что это поможет. Ни один из описанных вами мужчин не походит на того, которого я видел на мосту.

– Как странно, – сказала Холли. – Кому еще понадобилось это делать?

– Что я тебе говорила? – вмешалась Трейси. – Значит, это просто случай.

Марк покачал головой:

– Мне жаль, но, по-моему, это совсем не случайность. Но тот человек был намного старше – по крайней мере, лет шестидесяти, – почти совсем лысый, но с седой бородой. И когда он перегнулся через парапет, он показался мне каким-то сутулым… даже вроде как горбатым…

Белинда улыбнулась:

– Ты уверен, что это был не Квазимодо?

– Поверь мне, это не смешно, – спокойно возразил Марк. – В нем было что-то такое, от чего меня бросило с дрожь… Он захохотал после того, как швырнул ту бутылку.

Солнце все еще светило, но девочки ощутили в воздухе внезапный холодок.

– Простите, я не хотел вас пугать, – продолжал Марк, – но я должен был сообщить вам об этом. Вот почему я шел сегодня за вами – я обязан был вас предупредить… Вчера вечером я был уверен, что это маньяк. Вот почему я прошу вас соблюдать осторожность… По-моему, вам угрожает опасность.

ГЛАВА IX

Заговорщики

Девочки недоверчиво вытаращили глаза, не веря своим ушам, и Белинда спросила дрожащим голосом:

– Ты… ты нас разыгрываешь? Или нет?

– Нашли уж тут розыгрыш! Мне жаль вас расстраивать, но я должен быть с вами откровенен, – ответил Марк. – Я скажу вам то, что знаю, – или, по крайней мере, подозреваю…

– Я все-таки чего-то не понимаю, – сказала Холли. – Что именно ты подозреваешь? О чем ты вообще говоришь?

– Вы можете принять меня за фантазера, – шумно вздохнул мальчишка, – но уверяю вас – об этом я недавно прочитал в одном журнале.

– Продолжай, – нетерпеливо подтолкнула его Трейси. – Ради всего святого, скажи нам!

– Ладно. – Он снова вздохнул. – Вы когда-нибудь слышали про нелегальную политическую группировку «Борцы за мировую свободу»? – «Борцы за мировую свободу»?.. – повторила Белинда. – Нет, а что это такое?

– Тайное общество, решительно направленное против нынешней политической системы, – объяснил Марк. – Разновидность анархистов – они хотят уничтожить существующие правительства во всем мире и заменить их каким-то новым режимом.

– Но какое это имеет отношение к нам? – удивилась Холли. – Ты хочешь сказать, что те самые наши попутчики и лысый бородатый старик на мосту – члены этого самого тайного общества?

Марк беспомощно развел руками:

– Вот видите? Я так и знал, что вы мне не поверите, решите, что я все выдумал.

– Я этого не говорила, – возразила Холли. – Мы знаем, что по Европе разгуливают террористы, подбрасывают бомбы и убивают людей – к сожалению, это часто случается, – но зачем им преследовать нас? Ведь мы не политики и не депутаты – так что это просто смешно!

– Погодите, выслушайте меня, пожалуйста, – взмолился Марк. – Вы рассказали мне про двух мужчин, которых видели в Англии в поезде, а потом узнали их в Париже. Пожалуйста, расскажите мне – что произошло в том поезде?

Как можно более кратко Холли сообщила ему все, что могла; когда она закончила, он покачал головой:

– Боюсь, что дело обстоит так. Вы случайно увидели этих людей – этих «борцов за мировую свободу» – и стали свидетелями похищения человека. Теперь они поняли, что ваши подозрения усилились, – вот почему вчера вечером они попытались заставить вас замолчать.

– Что-то тут не сходится, – заявила Белинда. – Если ты намекаешь на то, что они пытались стереть нас с лица земли, то они должны были предпринять нечто более существенное, чем сброшенная с моста бутылка. В конце концов, едва ли они рассчитывали прихлопнуть нас троих одной-единственной пустой бутылкой!

Марк кивнул:

– Согласен. Но думаю, они просто пытались вас запугать. Это было простым предупреждением, чтобы вы не пытались и дальше совать нос в их дела.

– Постой-ка… – Теперь наступила очередь Трейси. – А как же тот старик, который бросил бутылку? Судя по твоим словам, он совсем не похож на тех двоих – не террорист, а просто какой-то старый маньяк.

– «Борцы за мировую свободу», сокращенно Б.М.С., – это самые разные люди, молодые и старые, но для всех важнее всего их цель, и ради ее достижения они не остановятся ни перед чем. Нарушая закон и порядок, она рассчитывают добраться до власти в отдельных странах, а со временем править всем миром! Вот почему я называю их маньяками.

– Понимаю, – медленно произнесла Холли. – И ты думаешь, если мы сообщим полиции все, что знаем, и об этом узнает Б.М.С., то в следующий раз дело не обойдется пустой бутылкой?

– Боюсь, что так… Вот почему вы не должны ничего предпринимать, что может навлечь на вас новые неприятности, – это слишком опасно.

Холли была потрясена больше, чем готова была признаться, однако она попыталась расставить все точки над «и».

– Что ж, я могу дать слово, что мы больше ни во что не станем ввязываться, – нам совсем не нужны неприятности!

– Вот именно, – поддержала ее Трейси. – Если я увижу кого-то из этой загадочной парочки – или лысого старика с бородой и зловещим смехом, – я помчусь как ошпаренная кошка подальше от них, можешь мне поверить!

– Рад это слышать. – Марк теперь держался более спокойно, и этот небольшой сквер снова показался девочкам безопасным местом.

– Я не знаю, что и думать, – сказала Белинда. – Кроме одной вещи, которую я знаю точно.

– Да? Ты о чем? – спросила Холли.

– Что-то подсказывает мне, что настало время подкрепиться, – я умираю с голоду.

Трейси засмеялась:

– Ты в своем репертуаре.

Холли посмотрела на часы:

– Ты права – уже полдень. Нужно найти где-нибудь кафе. – Она повернулась к Марку. – Ты можешь нам посоветовать что-нибудь поблизости?

– Не очень близко – но и не так далеко, если вы не против короткой прогулки. – Он встал. – Придется перейти через реку, на Левый берег – вы знаете, где это?

– Да, мы пересекали вчера вечером реку, когда ехали на пристань, – ответила Холли. Но почему это называют Левым берегом?

– Левый берег получается слева, если встать лицом на запад, а Правый берег справа – все очень просто. Кстати, Левый берег всегда имел репутацию интеллектуального – академического, – там много школ и колледжей, там собираются для диспутов поэты и философы.

– Прекрасно – пока они не начинают плести заговоры против правительства! – заявила Белинда. – Они случайно не мастерят бомбы в свободное от науки и дискуссий время?

Марк покачал головой.

– Нет, они делают то, что и все поэты и философы, – они просто разговаривают. – Когда они переходили через реку, он переменил тему и сообщил своим новым знакомым: – Кстати, это Пон Нёф.

– Нёф? Значит, девять? – спросила Трейси. – Значит, Девятый мост, верно?

– Боюсь, что нет, – ответил он ей. – «Нёф» означает «девять», но еще и «новый»! Так что это Новый мост.

– Новый? – фыркнула Трейси. – Вот уж не сказала бы.

Марк рассмеялся:

– Ты права – вообще-то это самый старый мост в Париже! Понимаешь, это первый мост, на котором не было домов и лавок, – так что это был новый тип моста.

К этому времени они дошли до Левого берега, и Марк повел девочек по узкой улочке, где старинные постройки стояли так тесно, что, казалось, люди, живущие на противоположных сторонах улицы, могли здороваться за руку. Он остановился возле небольшой двери, над которой раскачивалась вывеска с единственным написанным на ней словом «Бистро».

– Вот мы и на месте, – сказал Марк. – Надеюсь, вы убедитесь, что кормят здесь прекрасно – да и гораздо дешевле, чем в ресторане.

– Мне это нравится! – Белинда моментально повеселела. – Чего же мы ждем?

С улицы этого не было видно, но, когда Марк толкнул дверь, и вся компания вошла внутрь, они обнаружили, что бистро забито до отказа; за всеми столиками стояли посетители – ели, пили, разговаривали и смеялись.

– Ой, тут полно народа! – воскликнула Белинда, жадно вдыхая соблазнительные запахи, доносившиеся из кухни. Какая жалость!

– Не волнуйтесь, внизу тоже есть зал, – сказал Марк. – Если хотите, спускайтесь туда, а я сейчас переговорю с патроном.

– С кем? – переспросила Трейси.

– Ну, с хозяином, с владельцем – как у вас это называется? – Марк снял слегка запотевшие очки и протер их. – Если найдете там столик на четверых, я приду и поем вместе с вами – разумеется, если вы не против.

– Конечно, нет! – следуя его примеру, Белинда принялась протирать свои собственные очки. – Ты поможешь нам разобраться в меню и переведешь, если мы что-то не поймем!

Холли первой стала спускаться по крутой лестнице, и они оказались в подвале с белеными стенами, увешанными яркими постерами. Пара столиков были свободны, хотя большинство остальных занимали подростки – мальчишки и девчонки, – увлеченные какой-то жаркой дискуссией.

– Интересно, что тут происходит? – заинтересовалась Белинда.

– Не имею ни малейшего представления, – призналась Холли. – Наши уроки разговорного французского проходили в более медленном темпе.

Когда они добрались до свободного столика и сели, на них стали обращать внимание другие посетители. Один за другим они замолкали и подталкивали друг друга, показывая, что в зале находятся посторонние. Вскоре в маленьком зале воцарилась мертвая тишина. Англичанки в это время изучали меню, стараясь не замечать устремленных на них подозрительных взглядов.

Трейси спросила вполголоса:

– Не кажется ли вам, что мы вторглись на какое-то приватное сборище?

– Возможен и более неприятный вариант, – шепотом ответила Белинда. – Помните, что сказал Марк? В организацию Б.М.С. входят люди самого разного возраста, в том числе и молодежь!

Через минуту к ним присоединился Марк, и Холли сказала ему вполголоса:

– На нас все смотрят – у меня появилось ощущение, что в этом бистро не слишком любят чужих.

Он встал, подошел к одному из столиков и о чем-то быстро переговорил с сидящими там ребятами; атмосфера немедленно разрядилась, и в зале снова вспыхнула шумная дискуссия.

Когда он вернулся и сел за столик, на его лице сияла улыбка:

– Не тревожьтесь – тут нет ничего зловещего, уверяю вас, – хотя они и в самом деле кое-что замышляют!

– Что же? – поинтересовалась Трейси.

– Марш протеста. Они учатся все в одной школе, неподалеку отсюда, – я и сам в нее ходил, пока не поступил в колледж. Вот откуда мне известно это бистро.

– Марш протеста? – удивилась Холли. – Против чего они хотят протестовать?

– Представь себе, они недовольны тем, что им приходится проводить в школе слишком много времени. Весь день они напряженно работают, а когда вечером возвращаются домой, их ждет еще и масса домашних заданий! Вот они и обсуждают, где и когда они пройдут маршем, и кто напишет лозунги и плакаты… Публичные протесты – это давний французский обычай!

– Как я с ними согласна! – заявила Трейси. – Вообще-то, когда мы вернемся в школу, нам тоже не мешает начать кампанию против перегрузки нас домашними заданиями!

Ее подруги засмеялись, и атмосфера еще больше разрядилась. Марк познакомил девочек с меню, и они заказали великолепный обед, который состоял из лукового супа со свежеиспеченным хрустящим хлебом, салата с ветчиной и увенчался восхитительным шоколадным муссом домашнего приготовления.

Когда принесли счет, мальчик настоял на том, что сам заплатит за все, и объяснил:

– Сегодня вы у меня в гостях. Вчера вечером вы пережили неприятные минуты, и мне хочется их компенсировать. Забудьте о том, что произошло, и наслаждайтесь жизнью – мне хочется, чтобы вы полюбили Париж так же, как люблю его я.

– Это очень мило с твоей стороны, – сказала Белинда, – но в следующий раз угощать будем мы. – Она повернулась к своим подругам. – Ведь правда? Вы согласны?

– Конечно, с превеликим удовольствием, – ответила Холли и повернулась к Марку. – Если только ты не слишком занят, и у тебя нет других дел.

– Ну, боюсь, что сейчас мне пора идти; маман, наверное, беспокоится, куда я пропал… Может, мы завтра опять встретимся?

Перед уходом Марк поинтересовался, куда они собираются еще пойти, и сам предложил несколько мест, о которых подруги и не слышали, сказав, что там им непременно понравится. С помощью схемы в путеводителе Белинды он объяснил, как проще всего туда добираться.

– Больше всего мне хочется подняться на Эйфелеву башню, – заявила Трейси. – Она видна из нашего номера, и вчера мы проплыли совсем близко от нее на речном катере. Но я непременно хочу побывать на смотровой площадке!

Белинда возмутилась:

– В таком случае я пас! Довольно с меня этой винтовой лестницы в соборе – отныне я буду ходить только по твердой земле!

Марк рассмеялся:

– Не волнуйся, в Эйфелевой башне полно лифтов – тебе не придется идти наверх пешком!

– Рада это слышать, – буркнула Белинда, – но я все равно не хочу – я ненавижу высоту. Если мы пойдем туда завтра, я просто подожду вас с книжкой внизу. Какой бы ни открывался оттуда вид, мне все равно – я ни за что не пойду наверх, и точка!

– Как хочешь. – Марк пожал плечами. – Конечно, вид с Эйфелевой башни очень впечатляет, но лично я предпочитаю вид, открывающийся с Сакре-Кёр.

Трейси непонимающе заморгала:

– Откуда-откуда?

– Из базилики Святого Сердца – она потрясающе красивая и построена в самой высокой точке Парижа – на вершине холма Монмартр. Там, где я живу. Если хотите, завтра я устрою вам экскурсию по этой части города.

– Хорошо, но только Эйфелеву башню мы посетим обязательно, – настаивала Трейси. – Если у нас останется время, то после нее мы осмотрим и Монмартр – идет?

– Идет! Тогда давайте встретимся у Эйфелевой башни завтра утром – скажем, в половине десятого? По-моему, в это время открываются билетные кассы, и, если нам повезет, мы окажемся первыми в очереди!

Девочки обрадовались такому предложению и обещали не опаздывать на встречу. Затем Марк пожал всем руки – англичанки уже заметили, что французы очень серьезно относятся к рукопожатиям, и друзься разошлись в разные стороны.

Советы Марка пришлись как нельзя кстати. Для начала ребята побывали в Люксембургском саду – великолепном парке. Потом они вернулись на остров Иль де ля Сите, так как Марк настаивал, что они должны обязательно увидеть часовню Сент-Шапель, которая расположена в двух шагах от собора Парижской Богоматери, но спрятана внутри Дворца правосудия. И действительно, у девочек перехватило дыхание от поразительных витражей в окнах этой часовни, сверкающих подобно драгоценным камням.

После этого они вернулись на Правый берег и осмотрели площадь Согласия, некогда зловещее место, где во время Французской революции были казнены многие аристократы. Теперь бывшая площадь превращена в великолепный уголок Парижа – с роскошными фонтанами, древним Египетским обелиском, насчитывающим более трех тысяч лет, и потрясающим видом на Елисейские Поля, простершиеся от Триумфальной арки. Затем друзья забежали в Оранжереи, где влюбились в знаменитые кувшинки, прославленные художником Моне.

День получился длинный, наполненный незабываемыми впечатлениями; и девочки вернулись к своему отелю, падая с ног от усталости, но невероятно счастливые. Войдя в фойе, они увидели, что ночной портье уже приступил к дежурству и восседал за столиком регистрации.

– Прекрасно! – сказала Холли подругам. – Сейчас мы спросим его про тот странный ночной звонок.

Однако портье плохо знал английский и, казалось, не понимал, о чем они его спрашивают. Протянув им ключ, он пробормотал что-то невнятное про «друзей из Англии». Девочки ничего не поняли, отказались от своих бесплодных попыток объясниться и направились к лифту.

– Возможно, все-таки звонок был из Виллоу-Дейла, – предположила Белинда. – Кажется, у моей мамы все-таки записан телефон этого отеля. Наши предки решили удостовериться, что у нас все в порядке.

– Они никогда не стали бы звонить так поздно, это точно, – возразила Холли. – Но даже если бы и позвонили – то не положили бы трубку, не сказав ни слова… Вообще-то, мне показалось, будто портье пытался нам объяснить, что кто-то из Англии находится здесь, но это мне кажется маловероятным.

– Разве что твой отец, Трейси, – может, он быстрей, чем ожидал, управился с делами и вернулся в Париж? – предположила Белинда.

На верхнем этаже они вышли из лифта и пересекли коридор; Холли отперла дверь их номера, и они вошли.

– У-ф-ф! Как болят ноги после всей этой ходьбы! – простонала Белинда, плюхнувшись на кровать.

– Я хочу принять ванну, – заявила Холли. – Это лучший способ избавиться от всех болей.

Когда она пошла в ванную, раздался стук в дверь. Девочки удивленно переглянулись.

– Может, ты была права – и папа уже вернулся! – сказала Трейси Белинде и бросилась к двери.

Но не успела она дотронуться до дверной ручки, как дверь распахнулась сама – и за ней показались те самые два человека из поезда.

– Добрый вечер, – произнес старший. – Можно войти? – Не дожидаясь ответа, он прошел в комнату.

– Мы вас ждали, – с улыбкой продолжал он. – Извините за такое вторжение, но нам нужно с вами поговорить.

Он повернулся в напарнику:

– Заходи, Джой, и закрой за собой дверь… Мы ведь не хотим, чтобы нам помешали, верно?

ГЛАВА Х

Совершенно секретно

Когда второй мужчина показался в дверях, Холли схватила со столика телефонную трубку. Тот сразу же остановился и воскликнул:

– Эй! Ты что это задумала?

– Сейчас я позвоню в полицию, – ответил Холли, изо всех сил стараясь придать уверенность своему голосу, хотя ее ноги уже предательски подкашивались.

Белинда подавала знаки Трейси, чтобы они вдвоем добрались до двери, выскользнули в коридор и позвали кого-нибудь на помощь, пока вошедшие разговаривают с их подругой, но в этот момент старший из двоих быстр подскочил к Холли. Вырвав из ее рук телефонную трубку, он спокойно положил ее на место.

Она отпрянула, решив, что он собирается ее ударить, однако он просто улыбнулся и покачал головой.

– Звонить никуда не нужно, – сказал он. – Поскольку – я как раз собирался вам представиться – мы сами из полиции. – С этими словами он вытащил из внутреннего кармана бумажник и показал ей свое служебное удостоверение с крупной фотокарточкой. – Уголовный розыск. Специальный отдел – Скотленд-ярд… Мое имя Дерек Робинсон – зовите меня Дерек, – а это мой коллега Джой Пейджит.

Джой Пейджит тоже извлек свое удостоверение и показал его девочкам.

Совершенно сбитая с толку, Холли пробормотала:

– Но ведь… но вчера утром вы представились как сотрудники транспортной безопасности. Вы арестовали в йоркском поезде какого-то беднягу – а я абсолютно уверена, что он не сделал ничего плохого, – а когда мы снова встретили вас в парижском экспрессе, вы солгали нам и заявили, что никогда не видели нас прежде… Простите, но почему я должна верить вам теперь?

– И в самом деле, почему? – Дерек улыбнулся теплой, обаятельной улыбкой. – Именно поэтому мы и пришли сейчас сюда, чтобы объяснить вам ситуацию, насколько можем, – верно, Джой? – Затем он повернулся к девочкам и добавил: – Теперь, когда мы познакомились, я полагаю, что мы можем и присесть, верно?

Инстинктивно девочки сгрудились вместе и сели на двуспальную кровать, а Дерек сел на стул возле окна.

– Прежде всего, – сказал он, – мы приносим вам наши искренние извинения. Боюсь, мы доставили вам вчера много неприятных минут – не по сь, мы доставили вам вчера много неприятных минут – не ую кровать, а Дерек сел на стул возле окна. с прежде…воей воле, просто ситуация полностью вышла из-под нашего контроля. Теперь – доказательство нашей доброй воли – начнем с возвращения твоей утраченной собственности, Холли.

Она вытаращила глаза.

– Вы сказали «утраченной собственности»? Вы имели в виду…

Он перебил ее:

– Джой, принеси ее сюда, ладно?

Джой кивнул, вышел из комнаты и немедленно вернулся с пропавшей сумкой Холли, которая стояла за дверью. Закрыв за собой дверь, он подошел к девочке и протянул ей сумку.

– Твоя, не так ли? – спросил он.

– Моя! Слава богу! Где она была? – заговорили девочки в один голос.