Текст книги "Тайна мраморного херувима"

Автор книги: Фиона Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Управляет отелем француз, женатый на англичанке, и здесь живет много англоязычных постояльцев – поэтому-то в основном я и решил поселить вас здесь, – признался мистер Фостер. – Мой французский нельзя назвать беглым… О – вот и мадам Дюбуа!

Сидевшая за столом женщина приветствовала их мягкой улыбкой.

– Мистер Фостер сообщил мне, что вы в Париже впервые. Надеюсь, что вы проведете здесь приятные каникулы.

– Мы тоже на это надеялись, – еле слышно пробормотала Трейси.

Мадам Дюбуа достала ключ из одной из ячеек полки, стоящей позади стола, и спросила у мистера Фостера, не прислать ли горничную, чтобы она показала девочкам дорогу в их номер, однако он ответил:

– Нет, не беспокойтесь – они ведь будут жить на верхнем этаже, прямо надо мной, верно? Я сам их отведу.

Они втиснулись в лифт, который оказался немного тесноватым для четырех человек с багажом, и, стараясь занимать как можно меньше места, медленно поднялись на верхний этаж.

Их номер находился напротив лифта; мистер Фостер отпер ключом дверь, потом отошел в сторону, пропуская девочек вперед.

Стоило подружкам взглянуть на номер, как тут же послышались их восторженные ахи да охи. Это было просторное помещение со скошенным к передней стене потолком. Два мансардных окна с мягкими подоконниками открывались навстречу бездонному небу. На западе солнце садилось в мягкие перины золотистых облаков, и яркий закат бросал отсвет на бесчисленные ряды блестящих крыш – а за ними, вдалеке, на фоне неба вырисовывался гордый силуэт, известный всему миру.

– Эйфелева башня! – воскликнула Холли.

– Эге, у нас тут собственный, эксклюзивный вид на нее! – обрадовалась Трейси, а Белинда лишь вздохнула от счастья.

– Теперь я понимаю – мы действительно в Париже!

Мистер Фостер осторожно кашлянул.

– Девочки, я… хм… полагаю, что вы хотите достать свои вещи, освежиться и все такое прочее – словом, подготовиться к походу в город… Я пока что спущусь вниз и переговорю с мадам Дюбуа… Когда вы будете готовы, спускайтесь вниз, и найдете меня там – причем, можете не торопиться… Пока!

Торопливо махнув рукой, он удалился.

– Какое классное место, – сказала Холли, с неохотой отрываясь от окна.

– Точно, – согласилась Трейси. – Вообще, во всем это неправильно только одно.

– Да? Что же?

– Нас трое – а кровати только две!

В номере стояла одна двуспальная кровать с телефоном на столике возле нее и одна обычная. Девочки потрогали матрасы – мягкие и упругие одновременно, полюбовались множеством больших, пушистых подушек, но вопрос остался открытым: кто будет спать на отдельной кровати, а кому придется делить двуспальную?

– Бросим жребий, – предложила Белинда. – Орел или решка – у кого из нас выпадет не похожий на остальных результат, получит отдельную кровать.

Такое предложение показалось девочкам единственно справедливым. В первом же раунде монеты Холли и Трейси упали гербом кверху, а монета Белинды – гербом вниз.

Трейси обвинила подругу в том, что она припасла на такие случаи монету с двумя орлами, а потом добавила не без озорства:

– Впрочем, хорошо, что Белинде досталась отдельная кровать, потому что она самая тяжелая из нас. Если пружины лопнут, ей будет некого винить, кроме себя.

– Ах так! – Белинда схватила одну из подушек и хотела швырнуть ее в Трейси, однако Холли ее остановила:

– Эй, осторожнее! Если вы здесь что-нибудь разобьете, мадам Дюбуа нас выгонит. И тогда мы не проведем в Париже даже и этот вечер!

Довольные, они распаковали свои сумки, быстро привели себя в порядок и спустились вниз, где их ждал мистер Фостер.

Он читал английскую газету. Увидев девочек, он отложил ее и пошел им навстречу с серьезным видом.

– Прежде чем отправляться дальше, я должен вас предупредить.

– Как я не люблю, когда ты так говоришь! – воскликнула Трейси. – Что же на этот раз?

– Не волнуйся – на этот раз новость хорошая. – Тут он широко улыбнулся. – Видите ли, я все обдумал – и только что имел долгую беседу с мадам Дюбуа. Я рассказал ей, как вам понравился ваш номер – в тот момент, когда вы вошли в него, я посмотрел на ваши лица и задумался. Мне показалось несправедливым отправлять вас в Англию завтра утром. Когда я объяснил ситуацию мадам Дюбуа, она согласилась присматривать за вами… Если вы дадите мне слово, что не совершите никаких безумств, я позволю вам остаться – так, как мы и собирались.

Трейси обхватила отца за шею и воскликнула:

– Папочка – ты ангел!

– Это значит, что вы можете ехать в Бургундию прямо сегодня? – спросила Холли.

– Можно, мы проводим вас на вокзал? – попросила Белинда.

– Нет-нет, не беспокойтесь – я поеду последним поездом. До этого я еще успею провести с вами вечер, – объяснил мистер Фостер, – а по дороге на вокзал подброшу вас сюда. Итак, что вы выбираете? Прогулку по ночному Парижу или шикарный ужин, который вы запомните на всю жизнь?

Холли и Трейси немедленно высказались за ночной Париж, а Белинда сказала:

– Не торопите меня – я думаю…

– Знаете что – почему бы нам не объединить то и другое? – усмехнулся мистер Фостер. – Вы когда-нибудь слышали про «батомуш»?

Девочки дружно ответили «нет», и он объяснил, что это речные катера, которые днем возят туристов по Сене, по вечерам превращаются в рестораны со стеклянной крышей, так что пассажиры одновременно любуются видами Парижа и наслаждаются вкусными блюдами.

– Кажется, неплохая идея, – одобрила Белинда. – Когда начнем?

– Когда угодно, – ответил мистер Фостер. – Бегите наверх за куртками – после захода солнца сейчас в городе прохладно, – а я тем временем поймаю для нас такси.

Через несколько минут, когда они отправились на вечернюю прогулку по Парижу, настроение у всех намного улучшилось, настолько, что их даже не раздражали пробки, в которые несколько раз попадала их машина. Мистер Фостер объяснил, что они угодили в час пик, когда все едут домой, а таксист что-то сердито бормотал под нос и нетерпеливо сигналил всякий раз, когда они останавливались.

На широких бульварах они постепенно увеличили скорость и наконец рванули вперед по широкому мосту через реку.

– Это и есть Сена? – спросила Холли у мистера Фостера.

– Конечно! Она, как Темза в Лондоне, проходит через центр города и рассекает его пополам… Где-нибудь тут мы и подыщем себе бато-муш.

Переехав через мост, таксист свернул направо, на улицу, которая шла параллельно набережной, и остановил машину. Мистер Фостер расплатился с ним и повел девочек по узкой дорожке, которая вела на плавучую пристань. Здесь им пришлось постоять в очереди за билетами на речной катер.

– Большой какой, – сказала Холли. – Должно быть, он вмещает много пассажиров.

– Да, такие речные круизы всегда пользуются огромной популярностью, – согласился мистер Фостер. – Единственная проблема в том, что столики в ресторане обычно заказывают заранее, но я надеюсь, что для нас все-таки найдутся места. Но могут и не найтись.

– Я тоже надеюсь, – с чувством заявила Белинда. – Иначе я умру с голода.

Очередь двигалась очень медленно, и они коротали время, разглядывая другие суда, плывущие по реке, или прохожих на набережной, наслаждающихся вечерней прогулкой.

Внезапно Холли схватила Белинду за руку и лихорадочно прошептала:

– Гляди!

– Что? Где? – Проследив за направлением ее взгляда, Белинда ахнула: – Не может быть!

По набережной шли двое мужчин, увлеченно о чем-то разговаривая. Хотя они находились далеко, и девочки не могли слышать их голоса, сомнений быть не могло.

Их загадочный попутчик очень серьезно беседовал со своим напарником, и Белинда застыла, узнав в нем второго сотрудника из отдела транспортной безопасности, который ехал в йоркском поезде; теперь на нем вместо униформы тоже была какая-то неприметная одежда.

Стоявшая рядом с отцом Трейси оглянулась, чтобы узнать, о чем так взволнованно говорят ее подруги, и тоже успела заметить этих двух мужчин, прежде чем они смешались с толпой прохожих.

– Не может быть! – воскликнула она.

– Что не может быть? – поинтересовался мистер Фостер, оглядываясь через плечо.

– Я только что увидела… – начала было Трейси, но тут же вскрикнула от боли и замолчала.

– Ой, извини, – невинным тоном произнесла Белинда. – Неужели я наступила тебе на ногу?

К счастью, в этот момент очередь наконец зашевелилась, и мистер Фостер наконец-то подошел к окошку кассы. Пока он расспрашивал, можно ли заказать в ресторане столик на четверых, Белинда взволнованно прошептала Трейси:

– Бога ради, ничего не говори своему отцу – если ты расскажешь ему про мужчин из поезда, он тут же все переиграет и отправит нас в Англию!

– Ох, я как-то об этом не подумала…

Трейси прикусила губу, когда мистер Фостер кивнул им, подзывая к себе, и радостно объявил:

– Нам повезло – я получил последний столик! Теперь пошли на борт.

Когда девочки шагали за ним по сходням, он спросил:

– Так что ты хотела мне сказать? Мне показалось, будто вы увидели что-то поразившее вас.

– Да так, пустяки, – ответила Трейси, скрестив за спиной пальцы. – Просто мы увидели двух прохожих, которые немного напоминали наших знакомых, – вот и все.

Когда они вошли в ресторан со стеклянным куполом крыши, официант провел их за столик, и они сели за него, Холли показалось, что они оказались в хрустальном дворце. На каждом столике горели красноватые лампы, отражаясь в блестящих столовых приборах и сияющих чистотой тарелках.

– Ого! – воскликнула Трейси. – Впечатляет.

– Меня тоже впечатляет, – высказалась Белинда, успевшая заглянуть на последние страницы своего путеводителя, где был приведен краткий перечень самых популярных ресторанных блюд на английском и французском языках.

– Да, я уверен, что мы неплохо проведем тут время, – сказал мистер Фостер и добавил: – Но прежде всего я должен сообщить вам важную вещь.

Его голос звучал очень серьезно, и девочки насторожились.

– Разумеется, я слышал про ваш Детективный клуб, – продолжал он, – но должен вам напомнить – если вы встрянете во что-нибудь подобное здесь, в Париже, у вас могут быть серьезные неприятности. Поэтому я хочу, чтобы вы дали мне слово, что не станете в Париже увлекаться никакими загадками и тайнами. Ну как, договорились?

Девочки переглянулись, и Холли ответила:

– Не беспокойтесь – мы уже пообещали это моей маме перед отъездом.

– Ну, слава богу, у меня просто гора свалилась с плеч! – Мистер Фостер повеселел. – Вот и официант! Сейчас чего-нибудь закажем и отпразднуем ваш первый вечер в Париже.

Ужин определенно превзошел все их ожидания; блюда были восхитительные. Но когда речной катер после первой смены блюд отчалил от пристани и пустился в свой неторопливый рейс по реке, они уже едва замечали, что едят, – таким красочным показался им вечерний город.

По обе стороны от них проплывали знаменитые памятники Парижа, каждый был мастерски подсвечен различными цветами и выделялся на черном бархате неба. Одним из первых зданий, мимо которого они проплыли, и, пожалуй, самым красивым из всех был собор Парижской Богоматери – Нотр-Дам, – стоявший на собственном маленьком островке посреди реки; его башни-близнецы сияли теплым, янтарным светом.

Вскоре после этого путешественницы залюбовались причудливой архитектурой Лувра, бывшего королевского дворца, превращенного теперь в один из самых знаменитых музеев мира; а также музеем Орсэ, переделанным в великолепную картинную галерею из бывшего железнодорожного вокзала. Девочки восторженно поднимали головы, когда проплывали под дюжиной мостов – причем, каждый был выстроен в своем стиле, какие-то попроще, другие пышней, – и ахнули, когда приблизились к подножию Эйфелевой башни, которая уходила куда-то в бескрайнее небо и показалась им немыслимо высокой.

– Мне кажется, будто я вижу прекрасный сон, – пробормотала Холли.

Однако каждый сон рано или поздно подходит к концу, и их катер наконец сбавил обороты и попятился задним ходом к пристани.

Пассажиры с неохотой покидали ресторан и выходили на корму под тень старинного каменного моста, по которому мистер Фостер и девочки проехали на такси несколько часов назад.

– Спасибо, папочка! – Трейси обняла отца за шею и прижалась к нему. – Все было потрясающе – каждая секунды этого вечера!

– Ужин тоже, – подчеркнула Белинда. – Мне казалось, что я очутилась в раю!

В этот момент раздался оглушительный грохот – стеклянная бутылка, подобно бомбе, упала с парапета моста и разлетелась на тысячу осколков.

ГЛАВА VI

На волосок от гибели

Белинда завизжала – ей еще повезло, потому что бутылка просвистела буквально в нескольких сантиметрах от ее головы.

Холли немедленно взглянула наверх, чтобы посмотреть, откуда она взялась, и на краткий миг ей померещились на фоне звездного неба голова и плечи какого-то мужчины.

Все случилось настолько быстро и внезапно, что подруги не успели ничего сообразить. Мистер Фостер тут же схватил Белинду и крикнул:

– Ты цела?

Ее голос немного дрожал, когда она ответила:

– Да… кажется… не беспокойтесь… ничего страшного…

Она стала машинально отряхиваться, и с ее одежды на палубу полетели стеклянные брызги. Она поморщилась, когда один осколок впился ей в палец, – но в остальном она не пострадала.

Встревоженные звуком разбитого стекла, из рубки выскочили члены экипажа. Они спросили, что случилось, и мистер Фостер стал объяснять на смеси английского и французского, что на его спутниц с парапета упала бутылка.

Холли сказала:

– Когда я подняла голову, мне показалось, что я слышала шаги, – вмешалась Трейси. – Очень быстрые – как будто кто-то убегал.

Один из речников, бегло говоривший по-английски, предложил юной леди пройти в каюту и присесть:

– Может, мадемуазель хочет воды? – Потом, увидев, что она обвязала платком пораненный палец, добавил: – Или пластырь на рану?

– Нет, спасибо. – Белинда сильно побледнела; она набрала в грудь воздуха и старалась унять дрожь. – Честное слово, все обошлось.

– Все равно спасибо, месье, – сказал мистер Фостер. – Пожалуй, лучше всего нам сейчас поскорей вернуться в отель.

– Конечно, конечно, сейчас я пошлю кого-нибудь из команды за такси, – закивал речник. – Мне искренне жаль, вам испортили вечер, однако в это время, увы, по улицам бродит много пьяных идиотов. У одного из них, должно быть, выскользнула из рук бутылка. Тысяча извинений, мадемуазель, но мы должны быть благодарны судьбе, что вы не пострадали серьезно.

Через несколько минут мистер Фостер сел вместе с девочками в такси, и они поехали в отель.

– Ты точно чувствуешь себя нормально? – спросил он у Белинды, когда такси мчалось по мосту через Сену.

– Да, конечно. Даже палец перестал кровоточить, – ответила она. – Не беспокойтесь, эта история вовсе не испортила вечер – все было замечательно… Мы все наслаждались каждой минутой – верно?

Холли и Трейси поддержали свою подругу – несмотря ни на что, вечер действительно получился незабываемый.

– Я очень рад, – сказал мистер Фостер. – Правда, в какое-то мгновение я подумал… – Он помолчал и добавил: – Слава богу, что все обошлось, – но ты была на волоске.

Когда они подъехали к отелю, он попросил таксиста подождать его несколько минут, а потом отвезти к поезду, идущему в Бургундию.

Внизу за столиком регистрации сидел сонный ночной портье и листал какой-то журнал. Мистер Фостер попросил у него ключ от номера девочек.

Протягивая им ключ, портье пробормотал «бон нюи», а потом, вспомнив, что они англичане, напрягся и сказал:

– Пардон, я желаю вам доброй ночи и приятного сна!

Пока они ждали лифт, мистер Фостер достал бумажник, вытащил из него небольшую пачку французских банкнот и протянул ее Трейси, добавив:

– Этого должно хватить до моего возвращения – однако я объяснил ситуацию мадам Дюбуа, так что, если вы выйдете из бюджета, она даст вам взаймы.

Створки лифта раздвинулись; мистер Фостер поцеловал Трейси, пожал руки Холли и Белинде, выразил надежду, что они хорошо проведут свои каникулы, и извиняющимся тоном добавил:

– Простите мое занудство, но я не могу не повторить еще раз. Зарубите себе на носу: никаких тайн и расследований! Вы меня поняли?

После этого он поспешил к дожидающемуся его такси.

Когда он ушел, Холли печально вздохнула:

– Увы, мы совсем не ищем загадок – вся беда в том, что это они нас находят!

После этого они вошли в лифт и нажали на кнопку последнего этажа. Кабина медленно поползла кверху. Холли продолжила:

– Вообще, все получается немного странно, верно? Мы втроем – и вдруг оказались в Париже, да еще одни!

– По-моему, это потрясающе, – заявила Трейси.

– Я тоже так считаю, – согласилась Белинда. – За исключением… – Она замолчала.

– За исключением чего?

– Я понимаю, все говорят, что бутылка упала на нас случайно, но я невольно задумалась – а так ли это? Или кто-то бросил ее нарочно?

– Ох, оставь ты эти мысли! – отшатнулась Трейси. – Неужели ты думаешь, что кто-то мог устроить такую пакость? Бывают, конечно, уроды, которые любят всякие идиотские шутки, но такое… Ведь это было по-настоящему опасно!

Лифт дошел до верхнего этажа, вздрогнул и остановился; они пересекли лестничную площадку, и Холли открыла ключом дверь.

– А ты как считаешь, Холли? – продолжала Трейси, заходя вслед за ней в номер.

– Я не знаю, что и подумать. – Холли включила свет, подошла к окну в скошенном потолке и посмотрела на Эйфелеву башню, не видя ее. – Я правда не знаю, – повторила она. – Должно быть, это чистая случайность, но, с другой стороны, странно, что это случилось прямо у пристани – почти там, где мы видели наших загадочных попутчиков.

– Да, но ведь это было гораздо раньше, по крайней мере, на пару часов, – возразила Трейси. – И вообще, они ведь нас не видели – они не глядели в нашу сторону, когда проходили мимо.

– Почем нам знать? – вмешалась Белинда. – Они могли высмотреть нас раньше, чем мы их, а потом быстро уйти, надеясь, что мы их не заметим.

– Так ты в самом деле считаешь, что эта история может иметь в ним какое-то отношение? – спросила Трейси.

– Я не уверена, – ответила Белинда, раздеваясь. – Знаю только, что они не выходят у меня из головы… Да, кстати, по-моему, я знаю, как тот, кто назвался учителем, ухитрился исчезнуть с нашего горизонта, когда вышел из вагона-ресторана.

– Ну, по крайней мере, мы теперь знаем, что он не сошел с поезда в Эшфорде! – напомнила Трейси. – Вероятно, мы как-то проглядели его, когда обыскивали поезд, хотя и не понимаю, каким образом.

– А я все поняла – и как я только раньше не догадалась! Внезапно я сообразила – ведь он просто мог закрыться в туалете, верно? Это единственно возможное объяснение.

– Пожалуй, ты права. – Холли переменила тему. – И вообще, уже очень поздно, нам пора спать… Сейчас я попробую свою новую зубную пасту!

Пока Холли находилась в ванной, Белинда продолжала:

– Знаешь, что я подумала? Я действительно рада, что мы видели сегодня вечером наших таинственных незнакомцев.

– Почему? – удивленно спросила Трейси.

– Ну, если бы этого не произошло, мы так бы и не могли знать точно, что не ошиблись – тот дядька в буфете мог оказаться и в самом деле учителем. Говорил он вполне убедительно… Но теперь мы увидели их вместе и знаем наверняка, что он лгал, а это значит, что они что-то замышляют, – возможно, какое-то преступление.

– Да, я понимаю, что ты хочешь сказать, – но только что они могли замыслить? – спросила Трейси. – Что? Похищение? Или убийство?! Или что?

Ответа на этот вопрос у них не было.

После долгого, беспокойного и насыщенного дня подругам надо было как следует выспаться, но буквально через полчаса после того, как они легли спать, пронзительно зазвонил телефон.

В кромешной темноте, с пронзительным звоном телефона, звучащим в их ушах, девочки на мгновение растерялись и не могли сообразить, где находятся. Потом Холли нащупала выключатель настольной лампы, и все заморгали от вспыхнувшего света.

Телефон оказался ближе всего к Трейси, и она пробормотала, протягивая руку:

– Вероятно, это мой папа. Он единственный, кто знает, что мы здесь. Неужели он опоздал на поезд?

Еще не проснувшись до конца, она поднесла трубку к уху и сонно произнесла:

– Привет, па… ты где? – Тут она нахмурилась. – Алло?.. Кто это?.. Что вам нужно?.. Алло?..

Под удивленными взглядами подруг Трейси медленно и осторожно положила трубку.

Белинда озадаченно спросила:

– Кто это был?

Трейси покачала головой:

– Не знаю.

– Ты имеешь в виду, что там не было никого? – спросила Холли.

– Нет, нет, кто-то был, я слышала его дыхание, однако он ничего не сказал… В конце концов, он просто положил трубку, и все.

Всем стало вдруг страшно, но Белинда сказала – твердо, словно стараясь убедить себя:

– Ну, кто бы это не звонил, он, вероятно, понял, что неправильно набрал номер – я уверена, что так оно и было.

– Надеюсь, ты права, – сказала Холли. – Вот только… я вспоминаю, что ты говорила совсем недавно… Мы знаем, что эти люди что-то замышляют, – и допустим, что они нас видели, пока мы стояли в очереди на пристани. Возможно, они испугались, что мы их тоже увидим… И это может быть опасно.

– Опасно для них? – спросила Трейси.

– Конечно – но не исключено, что и для нас тоже.

– Почему? Ведь мы ничего толком про них и не знаем.

– Ошибаешься, мы кое-что знаем, – спокойно возразила Холли. – Мы знаем, что они что-то замышляют, а самое скверное – они знают, что мы это знаем.

После этого разговора девочки долго лежали без сна.

ГЛАВА VII

Шаги

На следующее утро, когда Холли раздвинула шторы, Париж предстал перед ними, как всегда, яркий и приветливый. На чистом синем небе сияло солнце.

– Какая красота! – воскликнула Трейси, широко распахивая окна. Она даже перегнулась через подоконник, чтобы лучше видеть удивительный город. – Забавно, но при свете дня все снова выглядит приятным и нормальным. Похоже, все, что случилось прошлой ночью, было просто неприятным сном – и позвонили нам действительно по ошибке. Сейчас я в этом уверена.

– Что ж, скоро мы это выясним, – сказала Белинда. – Тут я с утра пораньше сообразила вот что – как мы до сих пор до этого не додумались? Ведь все телефонные звонки в номера проходят через коммутатор, который находится возле стола регистрации, и его мог переключить на нас только ночной портье. Нам остается всего-навсего спуститься вниз и спросить у него. Пошли!

– Зачем спешить! – возразила Трейси. – Подождем немного – мне хочется подольше полюбоваться видом Парижа.

Холли схватила ее за руку.

– Если ты высунешься хоть немного больше, ты и сама превратишься в достопримечательность Парижа! Бога ради, давай умоемся и оденемся и пойдем вниз на завтрак.

– Наконец-то я слышу разумное предложение, – поддержала подругу Белинда. – Интересно, подают ли во Франции на завтрак яичницу с беконом?

Через полчаса, когда они спустились на лифте вниз, за столом регистрации сидела молодая француженка. Она ничего не знала про ночной телефонный звонок, а когда Холли спросила ее про ночного портье, она объяснила, что он уже сдал дежурство и ушел.

– А, понятно. Ну, ничего – спросим его вечером, – сказала Холли. – Спасибо за информацию.

Дежурная направила их в буфет, и хотя Белинда сначала была разочарована, не обнаружив в меню никаких жареных или вареных блюд, вскоре она повеселела, когда увидела богатый и соблазнительный шведский стол. На выбор девочкам предлагались несколько разных сортов хлеба, в том числе хрустящие круассаны и мягкие, сладкие бриоши, мисочки с фруктовым салатом и кашей, ломтики ветчины и сыра, различные сорта джема, корзинки со свежими фруктами и напитки – апельсиновый сок, чай, кофе и тягучий горячий шоколад.

Взглянув на свой тяжело нагруженный поднос, Белинда торжественно объявила:

– Кажется, сегодня я смогу продержаться до обеда! – Подруги согласились с ней.

За завтраком они попытались решить, как им лучше провести день.

– В Париже так много интересного, что даже трудно определить, с чего лучше начать, – вздохнула Холли, листая страницы путеводителя Белинды.

К путеводителю прилагалась карта, и когда Холли ее развернула, девочки увидели на реке Сене два маленьких островка – на одном из них стоял собор Парижской Богоматери – Нотр-Дам.

– Помните, как он очаровал нас вчера вечером? – сказала Холли. – Весь залитый светом – потрясающе красивый. Почему бы нам не начать осмотр города именно с него – прямо из центра Парижа?

– Как мы туда попадем? – спросила Трейси. – Смотри, ведь отсюда далеко до центра.

– Не обязательно идти пешком – мы можем поехать на метро. Возле Нотр-Дам как раз есть станция метро, прямо на острове.

Покончив с завтраком, они спросили у дежурной, где ближайшая станция метро. Девушка улыбнулась и сказала, что станция находится в конце улицы, в пяти минутах ходьбы от отеля. Обрадованные подруги нашли станцию, спустились вниз по ступенькам и там оказались перед очень большой и запутанной схемой линий метро.

– Вчера мы жаловались на сложность лондонской подземки! – воскликнула Трейси.

У девочек зарябило в глазах от множества линий и станций, но постепенно они все-таки сообразили, как им добраться от своей станции до «Сите» – ближайшей к собору Парижской Богоматери. Тогда они купили билеты и направились по лабиринту переходов, мимо блестящих стен, увешанных яркими постерами, на платформу и там встали в ожидании поезда.

Ждать им пришлось недолго; поезда ходили чаще, чем в Лондоне, и поездка оказалась короткой. На станции «Сите» они вошли в лифт, который поднял их снова на дневной свет, на просторную площадь, наполненную цветочными ларьками, в которых продавались букеты и цветы в горшках – все, что угодно, от ромашек до экзотических орхидей.

– Это Цветочный рынок, – сообщила подругам Белинда, заглянув в свой бесценный путеводитель.

– Спасибо – сама бы я никогда не догадалась! – фыркнула Трейси. – Где же собор?

– Сразу за углом, – ответила Белинда. – Во всяком случае, так мне кажется…

Однако на поиски собора им пришлось потратить немало времени, и они несколько раз возвращались на исходное место.

– Ты уверена, что правильно держишь свою схему? – спросила Трейси.

Белинда с негодованием отвергла такое предположение.

– Конечно, уверена. Вот только я не совсем понимаю, где тут запад, а где восток.

После этого Белинда и Трейси затеяли беззлобную перепалку. Холли молча шла за ними.

Солнце ярко светило, утро выдалось великолепное, однако у нее ползли по спине мурашки от неприятного ощущения. С тех пор, как они вышли из метро, ей стало казаться, что за ними кто-то наблюдает. Ее кожу покалывало – она была уверена, что ее спину буравит пара острых глаз, и что за ними кто-то постоянно идет.

Время от времени она останавливалась и бросала осторожный взгляд назад, но вокруг них бурлили людские толпы, и разглядеть среди них отдельного человека было невозможно.

Заметив, что она часто оглядывается, Белинда сказала:

– Я уверена, что сейчас мы идем в нужную сторону, можешь не беспокоиться.

– Да нет, дело не в этом, просто… – Холли закусила губу. – Я понимаю, это звучит глупо, однако меня преследует какое-то странное ощущение – словно кто-то идет за нами…

Трейси ахнула:

– А я уж подумала, что у меня начались глюки. Со мной творится то же самое.

– Что ж, приятно слышать, что я не одна такая! – сказала Холли. – Я оглядываюсь, чтобы посмотреть, не замечу ли я какое-нибудь знакомое лицо, но не вижу, чтобы нами кто-нибудь интересовался… Белинда, может, ты что-нибудь заметила?

– Вообще-то, нет – я глаз не отрывала от карты. По-моему, ты просто до сих пор нервничаешь после ночного телефонного звонка. – Белинда повернулась и стала долго и жестко смотреть на людей, пересекающих площадь в разных направлениях. – Если тебя беспокоят те два незнакомца из поезда, то я не вижу никого, кто хотя бы отдаленно их напоминал.

– Я тоже не вижу знакомых лиц – возможно, ты права, и это просто фокусы нашей фантазии… В конце концов, кому нужно тратить на нас время и следить за нами?

– Но ведь кому-то понадобилось звонить нам среди ночи? – возразила Трейси.

– Забудем про это, – с тяжким вздохом ответила Холли. – Мы не позволим какому-то нелепому звонку испортить наши парижские каникулы. Давайте лучше поскорей отыщем Нотр-Дам.

Они завернули за угол и остановились как вкопанные. Собор возвышался над ними и выглядел при свете солнца, купаясь в его янтарном сиянии, так же великолепно, как и накануне вечером.

– Вот, получайте! Я ведь говорила, что найду его, а? – с торжеством заявила Белинда.

– Фантастика! – воскликнула Трейси. – Такой огромный – и такой прекрасный. Он выглядит так, словно простоял здесь много сотен лет.

– Так оно и есть. – Белинда порылась в своем путеводителе и прочитала вслух: – « Первый камень заложен в 1163 году, завершено же строительство было лишь через сто семьдесят лет». – Она провела пальцем, отыскивая различные детали. – « Один из шедевров готической архитектуры… летающие контрфорсы… гигантский трансепт (поперечный неф)… башни-близнецы… высота сто двадцать футов…»

После этого она сунула путеводитель в сумку и вытащила фотоаппарат:

– Я должна непременно сделать этот снимок! Вы встаньте вон там, и тогда собор получится на заднем плане.

Построив кадр так, как ей хотелось, Белинда нажала на кнопку и произнесла:

– Порядок – вот еще один снимок для нашего дорожного альбома.

– Эй, глядите!.. – Трейси задрала голову. – Кажется, там, наверху, ходят люди. Как вы думаете, не подняться ли нам туда тоже?

– В моем путеводителе сказано, что посетителям позволено подниматься на собор, – ответила Белинда. – Только это, наверное, тяжело – ведь там едва ли имеется лифт.

Они пересекли обширную площадь и вошли под арку большого западного портала. Оказавшись внутри, подруги понизили голос; хотя там было великое множество других посетителей, которые разглядывали собор и любовались уходящими ввысь каменными колоннами и причудливыми витражами, все испытывали благоговение и восторг перед этим великолепием.

И все-таки даже здесь, в тишине и покое этого великого храма, Холли поймала себя на том, что она только что оглянулась через плечо, и поняла, что Трейси сделала то же самое.

– Ты и здесь это чувствуешь? – спросила она, и Трейси кивнула.

Они обе повернулись к Белинде, но не успели они произнести и слова, как она пробормотала:

– Это вы виноваты – втемяшили эту мысль мне в голову… Теперь я только и жду, что меня кто-нибудь в любую минуту ударит по плечу!

Трейси внезапно сказала:

– Вот и отлично, есть хороший повод забраться на одну из башен. Могу поспорить, что никто не захочет лезть туда за нами следом!

Белинда запротестовала:

– Мне? Лезть туда? Да вы что, шутите? Вы ведь знаете, что я всегда боялась высоты. Да ни за какие коврижки!

– Ладно, пошли – залезешь как-нибудь, – настаивала Холли. – В конце концов, тебе совсем не обязательно глядеть вниз, когда ты окажешься наверху.