Текст книги "Загнанная"

Автор книги: Филис Кристина Каст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 23

– Вот ты где! На этот раз ты не стала ждать, пока я призову тебя, а привела меня в место, которое выбрала сама?

Калона появился из-за моей спины, словно материализовавшись из ночного воздуха. Я молчала. Да и что я могла сказать, если все мои силы уходили на борьбу с бешено колотящимся сердцем.

– Твоя Богиня большая выдумщица, – дружелюбно продолжал Калона, присаживаясь ко мне на скамью. – Я чувствую, что это место опасно для тебя. Странно, что она позволила тебе находиться здесь, и уж тем более призывать сюда меня! Возможно, ей кажется, будто таким образом она охраняет тебя и предупреждает об опасностях, но она жестоко ошибается. Я намерен воскресить прошлое и тем самым убить настоящее. – Он помолчал и пренебрежительно махнул рукой в сторону лежащей перед нами водной глади. – Все это для меня ничего не значит!

Честно сказать, я совершенно не понимала, о чем он говорит, поэтому, когда ко мне вернулся голос, выдала ошеломительно мудрую реплику:

– А я тебя сюда не звала!

– Разумеется, звала, – промурлыкал Kалона низким соблазнительным голосом, словно он был моим парнем, а я стеснялась признаться ему в своей любви.

– Нет, – отрезала я, не глядя на него, – я не звала тебя сюда! И не понимаю, о чем ты говоришь.

– Мои мечты так пусты и бессмысленны. Но со временем все проясниться. Милая А-я, ответь мне на один вопрос. Если ты не звала меня сюда, то как я мог очутиться в твоем сне?

Не в силах противиться искушению, рождавшемуся из простого звука его голоса, я повернула голову и взглянула на Калону, Он снова был молод: на вид ему было не больше восемнадцати– девятнадцати лет. В моем сне Калона был в свободных потертых джинсах, которые сидели на нем потрясающе и придавали падшему ангелу невероятно сексуальный вид, словно говоривший: «это-мои-любимые-джинсы-и-они-мне-ужасно-идут». Что ж, так оно и было.

Калона был босиком и без рубашки. Его крылья казались ожившим сном. Они были чернее беззвездной ночи и сверкали в догорающий лучах дня сказочной шелковой красотой. Его гладкая бронзовая кожа словно светилась изнутри. Но прекраснее всего было божественное тело Калоны. Подобно его лицу, оно было столь же безупречным и совершенно неописуемым.

Потрясенная до глубины души, я поняла, что Калона производит на меня такое же впечатление, какое недавно произвело на нас с Афродитой появление Никс. Наша Богиня была столь же неописуемо прекрасна, что мы с Афродитой так и не смогли описать словами ее красоту… Странное дело, но удивительное сходство Никс и Калоны почему-то расстроило меня, заставив подумать о том, каким бы он мог быть, и каким уже никогда не будет…

– В чем дело, А-я ? Отчего у тебя глаза на мокром месте?

Поначалу я решила тщательно подобрать слова для ответа, но потом передумала. Если это все-таки мой сон, если я действительно призвала к себе Калону, то мне стоит быть предельно откровенной. Смешно врать самой себе! Вот почему я сказала правду:

– Я расстроилась из-за того, что мне кажется, чт о ты не всегда был таким, как сейчас.

Калона вдруг замер. Мне показалось, что прошли века, прежде чем он мне ответил.

– А что бы ты сделала, если бы оказалась права, моя милая А-я ? Как бы ты поступила? Попыталась бы спасти меня или снова заточила под землей?

Я заглянула в глубину его прекрасных янтарных глаз, пытаясь разглядеть в них его душу.

– Не знаю… Вряд ли я могла бы что-нибудь сделать без твоей помощи.

Калона расхохотался, и звук его смеха веселым вихрем пробежал по моей коже. Мне вдруг захотелось запрокинуть голову и раскинуть руки, чтобы и в меня вселилась эта буйная радость.

– Кажется, ты права, – отсмеявшись, сказал он, улыбаясь мне.

Я первая отвела глаза и уставилась в океан пытаясь не думать о том, как он соблазнителен.

– Мне нравится это место, – с улыбкой в голосе продолжал Калона. – В нем чувствуется сила – древняя сила. Неудивительно, что ты привела меня сюда, моя А-я ! Оно напоминает мне то место силы, из которого я восстал в Доме Ночи, хотя стихия Земля здесь не настолько сильна, как там. Впрочем, тем лучше. Здесь мне гораздо приятнее. Безопаснее.

На этот раз я кое-что поняла из его слов.

– Неудивительно, что на острове ты чувствуешь себя в большей безопасности! Ты же не любишь землю.

– Ты прочти угадала. Единственное, что мне нравится в земле, так это твои объятия, А-я , хотя в последний раз они длились слишком долго, даже для такого любителя удовольствий, как я.

На этот раз я все-таки повернулась к нему, и он нежно мне улыбнулся.

– Ты ведь знаешь, что я никакая не А-я !

Его улыбка ничуть не померкла.

– Нет, не знаю. – Медленно протянув руку, он пропустил сквозь пальцы длинную прядь моих темных волос, а потом заглянул мне в глаза и сжал кулак.

– Ну сам посуди, как я могу быть А-ей? – дрожащим голосом запротестовала я. – Разве я была в земле, когда ты освободился? Последние семнадцать лет я живу на земле!

Продолжая ласкать мои волосы, Калона ответил:

– Та А-я исчезла много столетий тому назад, растворившись в земле, из которой была создана. Ты – это она, возродившаяся в образе дщери человеческой. Вот почему ты так непохожа на других.

– Это не правда! Я не А-я ! Ведь я даже не узнала тебя, когда ты возродился! – в отчаянии выпалила я.

– Ты уверена в этом? – Ледяной холод, исходивший от кожи Калоны, начал медленно проникать в мое тело, и мне захотелось прильнуть к нему и закрыть глаза.

Сердце мое вновь пустилось вскачь, только на этот раз уже не от страха. Никогда и ничего в жизни я не хотела сильнее, чем прильнуть к груди этого падшего ангела. Это желание было сильнее даже зова Запечатленной крови Хита.

«Какова же будет на вкус кровь самого Каноны?»

Одна мысль об этом заставила меня задрожать от запретного, восхитительного вожделения.

– Ты тоже чувствуешь это, – прошептал Канона. – Ты создана для меня, ты принадлежишь мне, моя А-я !

Его слова прорвали знойное марево моего желания. Я вскочила и отпрянула к дальнему концу скамейки, так что ее мраморный подлокотник оказался между нами.

– Нет. Я не принадлежу тебе. Я не принадлежу никому, кроме самой себя и Никс!

– Ты всегда слушаешься свою глупую Богиню? – из голоса Калоны исчезла соблазнительная тягучесть, и он снова стал холодным, страстным падшим ангелом, чьи настроения менялись, как оклахомская погода, и который мог убить мимоходом, не поведя бровью. – Почему ты так цепляешься за верность ей? Разве сейчас она здесь? – Он раскинул руки, и волшебные черные крылья живым плащом зашелестели за его спиной. – Каждый раз, когда ты больше всего нуждаешься в ней, она уходит в сторону и позволяет тебе набивать шишки.

– Это называется свободой воли, – вздохнула я.

– И что в ней такого замечательного? Люди совершенно не умеют ею пользоваться! Без нее они были бы намного счастливее.

Но я упрямо покачала головой.

– Без свободы воли я бы не была собой и превратилась в безвольную марионетку.

– Нет, А-я ! Я не отниму у тебя твою волю, – лицо его снова изменилось, и передо мной вновь оказался влюбленный ангел, столь невыносимо прекрасный, что ради него кто-то мог запросто пожертвовать свободой своей воли и не только воли.

К счастью, этим кем-то была не я.

– Единственный способ заставить меня полюбить тебя, это отнять мою волю и приказать мне быть с тобой, как рабыне! – выпалила я и замерла, ожидая взрыва его гнева. Но Калона не закричал, не вскочил со скамейки и не выкинул ничего подобного. Он просто сказал:

– Значит, мы с тобой будем врагами.

Это не был вопрос, поэтому я решила не отвечать, а спросить:

– Что ты хочешь, Калона?

– Тебя, моя А-я.

Я с досадой покачала головой и крикнула:

– Нет, я спросила тебя не об этом! Я хочу знать, зачем ты вообще явился сюда? Чего тебе надо? Ты бессмертен. Ты… Короче… – Я осеклась и замолчала, тщательно подбирая слова, но потом решила выложить все, как есть. В конце концов, он же сам сказал, что мы враги! – Ты падший, верно? Значит, ты упал откуда-то… наверное, с того места, которое смертные называют небесами? – Сказав все это, я снова замерла, ожидая его ответа.

– Да, – слегка наклонил голову Калона.

– Ты сделал это по своей воле?

Казалось, мой вопрос его позабавил.

– Да. Я сделал выбор, который привел меня сюда.

– Но зачем? Чего ты хочешь?

Черты его лица снова изменились. Теперь от него исходил ослепительный свет, свойственный лишь бессмертным. Калона поднялся в полный рост, широко раскинул руки и расправил крылья, став настолько величественным, что мне было трудно смотреть на него, но я не могла отвести от него взгляда.

– Всего! – закричал он голосом бога. – Я хочу всего!

А потом он снова оказался передо мной – прекрасный, блистающий ангел, совсем не падший, а просто несказанно великолепный и близкий. Достаточно живой, чтобы дотронуться до меня, но слишком ослепительный, чтобы быть кем-то, кроме божества.

– Неужели ты не сможешь меня полюбить? – прошептал он и заключил меня в объятия.

Его крылья сомкнулись вокруг меня мягким темным одеялом, тепло которого резко контрастировало с восхитительно-болезненным холодом его тела. Я сразу узнала этот холод. Калона наклонился и медленно, словно давая мне время отстраниться, прижал свои губы к моим.

Наши губы встретились, и ледяное пламя поцелуя обожгло все мое существо. Я почувствовала, что падаю. Во всем мире не осталось ничего, кроме его тела, его души, его лица. Мне хотелось прижаться к нему, раствориться в нем. Вопрос был не в том, смогу ли я полюбить его, а в том – как его можно не любить… Мне не хватит вечности, чтобы насытиться им, чтобы обнимать его, любить его, владеть им! «Вечность в его объятиях…» Эта мысль обожгла меня. А-я была создана для того, чтобы вечно любить и обнимать его!

«Великая Богиня! – закричало во мне все. – Значит, я все-таки А-я ?»

Нет! Этого не может быть! Я этого не допущу!

И я оттолкнула его. Наше объятие было таким крепким и страстным, что моя внезапная реакция застала его врасплох. Калона пошатнулся, а я вырвалась из двойного кольца его рук и крыльев.

– Нет! – заорала я, тряся головой как безумная. – Я не А-я ! Я не кусок глины, оживленный волей гигуй! Я – Зои Редберд, и буду любить и только того, кто достоин моей любви!

Его янтарные глаза сузились, и безумный гнев исказил черты божественного лица. Стиснув кулаки, Калона шагнул ко мне.

– Нет! – закричала я.

Дрожа от страха, я села на постели. Нала шипела как ненормальная, а кто-то, кого я не могла разглядеть в темноте, сидел в изножье моей кровати и тщетно пытался защититься от моих безумно машущих рук.

– Зои, Зои! Все в порядке. Все хорошо. Проснить, проснись скорее! О, черт! – вскрикнул парень, когда я с размаху врезала ему кулаком по щеке.

– Убирайся отсюда! – орала я.

Он поймал мои запястья и сжал их в одной руке.

– Стой!

Потом протянул вторую руку и зажег лампу на прикроватном столике.

Щурясь от яркого света, я уставилась на непрошеного гостя, потиравшего скулу.

– Старк! Какого черта ты делаешь в моей комнате?

ГЛАВА 24

– Я проходил по коридору и услышал, как твоя кошка шипит и воет, а потом ты тоже начала орать как резаная. Я решил, что с тобой что-то случилось и зашел. – Старк покосился на плотно занавешенное окно. – Подумал, вдруг какой-то пересмешник влетел к тебе, кошки их терпеть не могут, ты же знаешь. Короче, я подумал, что тебе нужна помощь.

– Ага, так я тебе и поверила! Ты, типа, просто гулял по коридору девичьего общежития… – и посмотрела на часы, – …в полдень!

Он пожал плечами и улыбнулся мне своей знакомой насмешливой улыбкой.

– Ладно, сдаюсь. Ты меня расколола. Это была не случайность, а спланированная акция.

– Кстати, можешь меня отпустить, – напомнила я.

Он нехотя разжал пальцы, но рук моих не выпустил, так что мне пришлось вырвать их.

– Похоже, тебе приснился кошмар.

– Да, – я отползла от него подальше и привалилась спиной к изголовью кровати. Нала последовала за мной и свернулась клубочком у меня на груди.

– И что за кошмар?

Я пропустила его вопрос мимо ушей и спросила:

– Зачем ты пришел?

– Я же уже сказал! Услышал крик и…

– Нет, зачем ты вообще сюда явился? Что ты делал в полдень в женском общежитии? Насколько я знаю, красные недолетки вообще не выносят солнца, так что днем вы должны спать, как сурки.

– Ага, точно. Вообще-то я тоже собирался спать, но не получилось. Кроме того, день пасмурный, солнца все равно нет.

– Черт возьми! Там по-прежнему град и снег с дождем?

– Еще хуже. Говорят, на нас надвигается новый фронт непогоды. Представляю, как нелегко приходится бедным людишкам, у которых нет таких крутых автономных генераторов, как у нас в школе!

Я поежилась. Интересно, есть ли в аббатстве генератор? Нужно немедленно поговорить с сестрой Мэри Анжелой.

Стоп, почему поговорить? Мне нужно как можно скорее самой отправиться к ней! Я соскучилась по бабушке и жутко устала от постоянного чувства опасности. Невероятно устала. Сколько же я проспала? Кажется, что-то около пяти часов. Черт! И часть этого драгоценного времени была потрачена на дебильные разборки с Калоной, от которых я устала еще больше!

– У тебя измученный вид, – сказал вдруг Старк.

– Ты не ответил на мой вопрос. Зачем ты сюда пришел? Только не ври, ладно?

Он поднял глаза на меня и тяжело вздохнул.

– Мне нужно было тебя увидеть.

– Зачем?

Наши взгляды встретились, и я заглянула в его грустные карие глаза. Сейчас он был так похож на прежнего, живого Старка, что я забыла об осторожности. Его глаза были совершенно нормальными, и даже тьма вокруг него больше не клубилась. Только алый полумесяц татуировки напоминал о том, как сильно Старк отличался от того парня, который несколько ночей тому назад открыл мне свою тайну и попросил о помощи.

– Они заставили тебя ненавидеть меня! – выпалил он.

– Кто такие «они»? И вообще, меня никто и никогда не может заставить, понял? – не успела я сказать об этом, как в памяти возникли божественные руки Калоны, но я поспешила отогнать эту чересчур яркую картину.

– Они – это все! – крикнул он. – Они говорят тебе, что я чудовище, только ты им не верь!

Я продолжала молча и спокойно смотреть на него, и Старк первым отвел глаза.

– Неужели? А тебе не приходило в голову, что на их мнение могло повлиять недавнее происшествие с Беккой, твоя служба у Калоны и то, как ты через слово бравируешь тем, что никогда не промахиваешься? Может быть, «они» поэтому перестали считать тебя славным парнем?

– Слушай, ты всегда говоришь то, что думаешь?

– Нет, но обычно стараюсь быть честной. А теперь послушай. Я жутко устала, и мне только что приснился кошмар. Мне ужасно не нравится все, что тут происходит. Я растеряна, напугана и очень плохо себя чувствую. И это ты явился ко мне в комнату. Насколько я помню, я не бегала за тобой по школе и не умоляла: «Старк, проберись днем ко мне комнату, чтобы мы могли всласть наговориться!» Так что я не настроена играть в эти игры. Выкладывай, чего тебе надо или убирайся!

– Я не прокрадывался, – обиделся Старк.

– Да неужели? В любом случае, это неважно.

– Я пришел, потому что ты заставила меня чувствовать, – на одном дыхании выпалим он.

– Чувствовать что?

– Просто чувствовать, – Старк потер ладонью лоб, словно у него разболелась голова. – После того как я умер и снова ожил, какая-то часть меня осталась мертвой. Я потерял способность чувствовать… По крайней мере, ничего хорошего я точно не чувствовал. – Он говорил короткими, рублеными фразами, словно каждое слово давалось ему с большим трудом. – Ты понимаешь, потребности у меня остались. И даже стали гораздо сильнее. Мне нужна кровь, и я сатанею, если не получаю ее вовремя. Но это не настоящее чувство. Это просто реакция. Ну, ты понимаешь – есть, спать, жить, умирать. Это происходит на автомате, само собой. – Он поморщился и отвернулся. – если я чего-то хочу, то просто беру. Как с той девчонкой.

– С Беккой, – холодно напомнила я. – Ее зовут Бекка.

– Ладно, как скажешь. Бекка, так Бекка.

Черты его лица стали резче. Глаза Старка пока не покраснели, и он не превратился в опасного незнакомца, но все равно выглядел как придурок, а я слишком устала, чтобы терпеть его выходки.

– Ты напал на нее. Ты взял ее силой. Все просто, Старк. Если не хочешь, чтобы люди плохо о тебе говорили, перестань плохо поступать. Попробуй, это работает. Честное слово.

– Его глаза сверкнули, и я увидела в их глубине зловещий красный отсвет.

– Ей бы это понравилось! Если бы вы с воином подошли несколькими минутами позже, то увидели бы, как она сама дает мне все, чего я хочу!

– Ты меня за идиотку принимаешь? Или сам стал идиотом и искренне считаешь манипуляцию с сознанием честной игрой?

– Слушай, Зои, ты же видела ее потом, в общежитии? Скажи честно, она ломала руки и рыдала в три ручья? Или сладко вздыхала и говорила, какой я крутой и как она меня хочет? – цинично спросил Старк.

– И ты думаешь, что тебя это оправдывает? Ты промыл ей мозги, чтобы она захотела тебя. Это все равно насилие, а значит – плохо.

– Но сразу после этого несостоявшегося изнасилования ты меня поцеловала, причем добровольно. Мне не пришлось промывать тебе мозги!

– Слушай, давай начистоту. Совсем недавно у меня действительно были проблемы со вкусом, и я выбирала не тех парней. Но сейчас это прошло. Так что поверь мне на слово, у меня нет никакого желания вешаться тебе на шею!

Старк вздрогнул и резко соскочил с моей кровати.

– Тогда не знаю, что я тут делаю! Я – это я, и ничто и никто этого не изменит! – зло бросил он и направился к двери.

– Ты можешь это изменить.

Я сказала это совсем негромко, но мои слова будто повисли между нами в воздухе, цепким лассо обвились вокруг Старка и заставили его остановиться. Некоторое время он стоял, набычившись, судорожно сжимая и разжимая кулаки, словно боролся сам с собой. Потом со вздохом вернулся ко мне и пробормотал:

– Теперь понимаешь? Когда ты говоришь мне такое, то заставляешь меня чувствовать !

– Может, это потому, что я единственная говорю тебе правду? – шестое чувство подсказало, что сейчас я произнесла те самые слова, которых ждала от меня Никс. Затаив дыхание, я собралась и, не обращая внимания на усталость, боль и растерянность, ухватилась за протянутую нить и попыталась залатать разорванную ткань человечности Старка. – Я не считаю тебя чудовищем, но и хорошим парнем тоже не считаю. Я просто вижу, какой ты, и надеюсь, что ты сможешь стать другим. Старк, неужели ты не понимаешь? Калона и Неферет просто используют тебя. Если ты не хочешь превратиться в их послушную марионетку, тебе нужно избрать другой путь и бороться против них, против тьмы, которой они себя окружили! – воскликнула я, тщательно взвешивая каждое свое слово. – Ты же понимаешь, что если добрые будут сидеть сложа руки, злые победят!

Видимо, мне удалось задеть в нем какую-то струнку, потому что Старк медленно обернулся и посмотрел на меня.

– Но я не добрый.

– Ты был добрым раньше. Я же знаю! И я этого не забыла, как не забыла того, что обещала тебе. Ты можешь снова стать хорошим, Старк!

– Когда ты так говоришь, мне хочется в это верить.

– Верить – это только первый шаг. Второй – действовать. – Я замолчала, но Старк, похоже, не был готов отвечать, поэтому между нами повисла неловкая пауза, которую мне пришлось заполнить очередной глупостью: – Кстати, ты не знаешь, почему мы с тобой все время встречаемся?

Он улыбнулся мне очаровательной улыбкой сексапильного Плохого Мальчика.

– Знаю. Потому что ты крутая.

К сожалению, у меня не получилось скрыть улыбку.

– Ага, это точно. А кроме этого?

Он пожал плечами.

– Мне этого достаточно.

– Спасибо за комплимент. Но я имела в виду другое. Просто мне казалось, что тут не обошлось без Никс. Видимо, ты чем-то очень важен для нее.

Улыбка на лице Старка мгновенно погасла.

– Богиня больше не хочет иметь со мной ничего общего. Кто я ей теперь?

– Хочешь удивиться? Помнишь Афродиту?

– Ага, – кивнул он. – Заносчивая красотка, считающая себя богиней любви?

– Она самая. Так вот, они с Никс связаны вот так! – Я перекрестила пальцы.

– Да ну?

– Точно, – кивнула я и неожиданно широко зевнула. – Ой, прости. Это все от недосыпа. Сначала стресс, потом ранение, теперь еще кошмары всякие, так что со сном у меня как-то не заладилось.

– Можно спросить про твои кошмары?

Я пожала плечами и сонно кивнула.

– Валяй.

– Тебе снится Калона?

Сонливость как рукой сняло, и я изумленно захлопала глазами.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что он умеет пробираться в сны.

– И в твои тоже?

– В мои – нет, но я слышал, как недолетки болтали о том, что Калона является им во сне. Только, кажется, им это понравилось куда больше, чем тебе.

Я вспомнила о том, каким обольстительным может быть Калона, и как я сама едва не попала под его гипнотическое очарование.

– Да, я их понимаю.

– Хочешь, я скажу тебе кое-что? Только не подумай, будто у меня какие-то грязные планы или задние мысли, ладно?

– Ну, что?

Старк смущенно отвел глаза, словно его сильно нервировало то, что он собирался мне сообщить.

– Если ты будешь спать не одна, ему будет труднее пробираться в твои сны.

У меня отвисла челюсть. Черт возьми, попятно, отчего он так нервничал! Этот парень времени зря не теряет, только и думает о том, как бы забраться ко мне в койку (и под пижаму!).

– В первый раз, когда он мне приснился, я спала не одна.

– С парнем?

Кровь прилила к моим щекам.

– Нет! С подругой.

– Так вот, это должен быть парень. Мне кажется, Калона не терпит соперничества.

– Старк, не обижайся, но это просто какашки собачьи!

Он улыбнулся и подмигнул мне.

– Так не говорят, Зои! Надо говорить дерьмо собачье.

– Я так говорю! – оборвала его я. – И вообще откуда ты все знаешь про Калону?

– Он много болтает. Похоже, на меня он вообще не обращает внимания и не боится проболтаться. Короче, однажды я слышал, как они с Рефаимом говорили о снах. Калона сказал, что хочет поставить пересмешников вокруг женского и мужского общежития, чтобы отделить, девчонок от мальчишек, но потом передумал. Я своими ушами слышал, как он признался, что не желает, чтобы кто-то мешал ему контролировать сознание недолеток – через сны и напрямую.

– Какая гадость, – поморщилась я. – А как же преподаватели? Их он тоже контролирует?

– Наверное. По крайней мере, никто из них открыто не выступает против него или Неферет. Все молчат в тряпочку.

Вообще– то я не ожидала, что Старк с такой легкостью ответит на мои вопросы, но он, судя по всему, не придавал никакого значения школьным секретам, поэтому я рискнула сделать еще один шажок:

– А как же Сыны Эреба?

– Да их тут почти не осталось!

– Как это?

– Да так. Большая часть мертва. Когда Шекина упала, Эйт задергался и приказал своим ребятам броситься на Калону, хотя не думаю, чтобы Калона имел какое-то отношение к ее смерти.

– Я точно знаю, что он тут ни при чем. Шекину убила Неферет.

– Да? Пожалуй. Она мстительная сучка.

– Как-то ты непочтительно отзываешься о Неферет. Мне казалось, ты ее любимчик и верный слуга!

– Нет.

– Правда?

– Да.

– А она знает?

– Нет, – покачал головой Старк. – Я помню, что ты сказала мне перед тем, как я умер. Ты пыталась предупредить меня насчет Неферет.

– Кажется, да.

– Так вот, ты оказалась права.

– Старк, скажи, она ведь изменилась, правда? Я хочу сказать, что она больше не Верховная жрица?

– Она рехнулась, вот что я тебе скажу. И у нее появились очень странные способности. Клянусь тебе, она может шпионить за всеми гораздо лучше Калоны! – Он отвернулся, а когда снова посмотрел на меня, я прочла в его карих глазах непонятную грусть. – Жаль, что там оказалась она, а не ты.

– Там – это где? – переспросила я, хотя холодок под ложечкой уже подсказал мне правильный ответ.

– В мертвецкой. Вы же следили за моим телом, да? С помощью камеры?

– Да, – вздохнула я. – Джек установил там всякие штуки. Я не хотела оставлять тебя одного, и мне казалось, это лучший способ присматривать за тобой. Но потом моя бабушка попала в аварию, и все пошло кувырком… Мне так жаль Старк.

– Мне тоже. Все было бы иначе, если бы открыв глаза, я увидел тебя.

Мне очень хотелось расспросить его о том, как происходит все это умирание-оживание-превращение в нежить, а также задать кучу вопросов о Неферет, но лицо Старка окаменело, и в глазах заплескалась такая боль, что я не решилась.

– Слушай, – сказал он, резко меняя тему. – Тебе нужно поспать. Я тоже устал, как собака. Давай поспим вместе? Просто поспим. Даю тебе слово, что ничего себе не позволю!

– Что-то не верится, – честно ответила я.

– Тебе проще открыть свои сны Калоне, чем поверить мне?

– Нет, но… Короче, не думаю, что это хорошая мысль!

Лицо Старка снова стало холодным и жестким, но в глазах по-прежнему была боль.

– Ты думаешь, что я не могу сдержать слова?

– Нет, просто не хочу, чтобы кто-то узнал о том, что ты тут ночевал, – со всей откровенностью призналась я.

– Да никто и не узнает! Я уйду до того, как все проснутся.

И тут я вдруг поняла, что от моего ответа зависит исход его борьбы за угасающую человечность. В памяти вновь всплыли последние строчки стихотворения Крамиши: «Человечность спасла ее – спасет ли она меня?»

– Ладно, договорились. Но дай слово, что уйдешь прежде, чем тебя кто-то сможет увидеть.

Старк изумленно вытаращил глаза, но тут же взял себя в руки и ухмыльнулся победоносной улыбкой Плохого Мальчика.

– Ты правда согласна?

– Увы, у меня нет другого выхода. Давай, забирайся сюда, да побыстрее, потому что я сейчас усну.

– Понял, не дурак! Честное слово, тебе не придется просить меня дважды! Я чудовище, а не идиот, – пробормотал Старк, бросаясь к моей кровати.

Я подвинулась и переложила Налу, которая тут же окрысилась, выгнула спину и с недовольным ворчанием отправилась к изножью кровати. Там она скорбно постояла, потом трижды обернулась вокруг себя, улеглась и уснула, положив голову на лапки. Тогда я посмотрела на Старка, уже собравшегося залезть ко мне в постель, и сделала ему знак рукой.

– Что? – не понял он.

– Ты что, решил лечь в постель с луком и прочей параферналией?

– Ой, чуть не забыл! – Старк снял через голову перевязь, на которой болтался лук и колчан со стрелами и швырнул на пол рядом с кроватью. Видя, что я все еще преграждаю ему путь рукой, он с раздражением спросил:

– Что еще?

– Ты всегда ложишься спать в ботинках?

– О, черт! Прости, – смутился он, сбрасывая кроссовки. Потом посмотрел на меня и ухмыльнулся. – А что теперь снимать?

Я ничего не ответила, только нахмурилась. Если честно, он и так выглядел слишком сексуально в своей черной футболке, джинсах, босиком и с насмешливой улыбкой Плохого Мальчишки на лице. Но ничего этого я ему не сказала.

– Ничего. Просто залезай в кровать. Я ужасно устала, правда.

Когда он устроился рядом со мной, я вдруг с удивлением поняла, какая же у меня узкая кровать! Пришлось напомнить себе, что я чертовски устала, и Старк улегся тут только для того, чтобы дать мне хоть немного отдохнуть.

– Выключи свет, а? – попросила я с гораздо большей бесцеремонностью, чем чувствовала на самом деле. Старк протянул руку и погасил лампу.

– Завтра пойдешь на уроки? – спросил он в темноте.

– Наверное, – зевнула я. Вообще-то мне вовсе не хотелось говорить о том, почему я должна идти на занятия, несмотря на незажившую рану, поэтому я поспешила добавить: – Надо еще заглянуть в «хаммер», на котором Дарий привез нас сюда. Кажется, я забыла там свою сумочку. По крайней мере, очень на это надеюсь, потому что не переживу, если она пропадет.

– Этого я тоже боюсь, – сказал Старк.

– Чего?

– Девчачьих сумочек. Вернее, всякого барахла, которое вы туда пихаете.

– Старк! Мы же девочки, и в сумочках у нас хранятся всякие штучки для девочек, – пряча улыбку, пояснила я. Мне жутко нравилась его брутальность, правда!

– Нет, даже не говори мне об этих штучках! – попросил он и поежился.

Нa этот раз я не выдержала и прыснула.

– Моя бабушка сказала бы, что это парадокс.

– А это хорошо или плохо?

– Ну, как посмотреть. Вот ты у нас весь из себя мачо, опасный воин со стрелами, который никогда не промахивается, но при этом боишься девчоночьих сумок. Теперь я знаю, какие у тебя пауки!

– Мои пауки? – засмеялся он в темноте. – Это еще что такое?

– Да так, пустяки. Просто я терпеть не могу пауков. Ни в каком виде! – я передернулась.

– Понял! Точно, девчачьи сумочки – это мои пауки. Даже нет! Это огромные самки-паучихи, в животе у которых целое гнездо мелких маленьких паучат!

– Хватит, прекрати! – взмолилась я. – Даже не говори об этом! Давай сменим тему.

– С удовольствием. Слушай… Мне кажется, чтобы наш план сработал, мы должны касаться друг друга, – в темноте его голос звучал как-то особенно интимно и доверительно.

– Ну да, конечно! – огрызнулась я.

В животе у меня опять запорхали бабочки, и это было очень приятно. Старк тяжело вздохнул.

– Нет, я серьезно. Как ты думаешь, почему Калона добрался до тебя, когда ты спала с соседкой? Потому что тут важна связь. Парень и девушка. Ну или парень с парнем, если они геи. Как этот Дэмьен со своим жеманным дружком. Или девочка с девочкой, если они такие же. Он помолчал и смущенно пробормотал: – Че-то меня занесло, да?

– Еще как!

Вообще– то я сама такая же. Всегда болтаю не пойми что, когда нервничаю, так что мне было даже приятно встретить родственную душу.

– Зои, честное слово, ты не должна меня бояться. Я никогда тебя не обижу.

– Потому что я позову стихии и попрошу их надрать тебе задницу?

– Потому что ты мне небезразлична, – ответил Старк. – И я тебе тоже небезразличен, правда? Ты ведь почувствовала ко мне что-то перед тем, как со мной приключилась вся эта фигня?

– Да.

С одной стороны, это был отличный шанс сообщить ему о том, что мы с Эриком снова вместе. И даже рассказать о Хите. (Или нет, о Хите все-таки пока не стоило!) Но с другой стороны, я только что взялась помочь Старку вернуть человечность, поэтому было бы неправильно сразу огорошить его признанием: «Да, я сплю с тобой в одной кровати и притворяюсь, что ты мне небезразличен, но вообще-то у меня уже есть парень. Даже два, если быть точной». Но мне хотелось быть честной хотя бы перед собой.

Почему я каждый раз попадаю в такие жуткие истории с парнями?

Эрик казался мне самым подходящим вариантом, не зря же все кругом уверены, что я должна быть с ним и только с ним? Но если это так, то почему мне продолжают нравиться другие парни? И так было еще до того, как Эрик стал вести себя со мной так гадко… Я встречалась с ним, но при этом в моей жизни был Хит, потом Лорен, и вот теперь Старк.

У меня было два ответа на этот вопрос, и оба крайне неприятные. Или я ошиблась в Эрике – или стала грязной потаскухой. Но я не чувствована себя ни грязной, ни потаскухой! Я чувствовала себя девчонкой, которой нравятся несколько парней одновременно.