Текст книги "Исчезла, но не забыта"

Автор книги: Филипп Марголин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Ненси почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине. Кроме них двоих поблизости никого не было. Они вошли на неосвещенный участок стоянки. Ненси повернулась так, чтобы лучше разглядеть Лейка. Он также пристально смотрел на нее. Но вот наконец и машина.

– Теперь понимаете, почему мне так хотелось пройтись с вами? Ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности, пока не схватят этого человека, – произнес неожиданно Лейк, словно пытаясь разрядить обстановку.

– И все-таки подумайте о том, что я вам сказала, – приходя в себя, повторила Ненси.

– Доброй ночи. Думаю, что мы очень хорошо поработаем вместе. Спасибо за поддержку.

В следующий момент Ненси уже выкатила свой «форд» со стоянки. В зеркало заднего вида она хорошо различала фигуру Лейка, по-прежнему стоящего у выезда.

6

Ненси любила держать мышцы в тонусе, и сейчас она делала привычный комплекс упражнений с максимальной нагрузкой. Этим они занимались еще с Эдом. Таким образом она накачивала методично только одну определенную группу мышц, чтобы потом перейти к следующей. От напряжения у нее даже выступили вены на шее, и пот обильно покрыл все тело.

Ненси не щадила сейчас себя еще и потому, что чувствовала: совсем недавно с ней произошло нечто нехорошее. После смерти Эда она потеряла всякий интерес к сексуальной жизни. Вид счастливых парочек, бредущих по аллее рука об руку, мог теперь причинить только сильную боль и ничего более. И вот сейчас, когда Лейк взял ее руку, когда нежно погладил ее ладонь, когда сказал, что они хорошо поработают вместе, то во всем этом Ненси уловила явное предложение вступить с ним, Лейком, в какие-то отношения.

Закончив обычный комплекс упражнений, Ненси перевела дыхание. Было уже почти шесть. Она проснулась сегодня в половине пятого из-за привидевшегося кошмара. Сон как рукой сняло.

Френк считал Лейка одним из подозреваемых, но сама Ненси с этим не была согласна. Однако сейчас в ее душу вкрались сомнения. Она начала вспоминать, что говорил доктор Клейн о преступниках. Лейк очень подходил под все эти описания: умная, яркая, сильная личность. Ему ничего не стоило завоевать доверие своих жертв. Ведь эти женщины были его социального круга, они посещали вместе с Лейком одни и те же клубы, одни и те же вечеринки.

Такой тип убийцы относился к разряду психопатов, для которых вообще не существовало никакой жалости по отношению к жертвам, никакого раскаяния. Подобные убийцы легко могли разыграть любое чувство. Неужели ей, Ненси, удалось застигнуть Лейка врасплох вчера вечером в кафе, когда он вдруг начал вспоминать о своей первой встрече с женой? Был всего какой-то короткий миг, когда маска словно спала с лица Лейка.

Клейн также уверял, что эти преступники очень интересуются работой полиции. Лейк же был опытным адвокатом по криминальным делам и поэтому и без того знал достаточно о полицейских процедурах. Ненси опустила гантели на пол и начала отжиматься от пола. Она никак не могла сосредоточиться. Перед глазами так и стоял Лейк, застывший в одиночестве у въезда на плохо освещенную стоянку. Чего он ждал тогда, почему не уходил? Как он узнал о том, что Банди тоже промышлял на стоянках автомобилей, ведь Клейн ничего подобного не рассказывал.

Обычно после силовых упражнений Ненси и Эд устраивали пробежку миль на шесть по окрестностям. Эд был сильнее, но Ненси почти всегда удавалось его обогнать. По воскресеньям они обычно пробегали большой круг, и проигравший готовил завтрак, а выигравший выбирал место и время, где они должны были в следующий раз заняться любовью. Два месяца после убийства Эда Ненси не могла заставить себя сделать пробежку.

Незаметно вместо пятидесяти ей удалось сегодня дойти почти до ста отжиманий. Ее пресс был сейчас твердым и упругим, как хорошо натянутый барабан. Мыслями своими она все время возвращалась к тому, что произошло вечером на пустой и темной стоянке. Надо ли обо всем рассказать Френку и Вейну? Может быть, это игра ее воображения? А что, если ее бредовые идеи уведут расследование по ложному пути и настоящий убийца сможет удрать?

Было уже шесть часов пятнадцать минут. Гантели и снаряды располагались в соседней со спальней комнате. Солнце начинало медленно всходить над соседними городскими районами. Ненси скинула с себя потную одежду и бросила в корзину. Она некоторое время разглядывала себя: как напрягся ее живот, как вены выступили на голени. Теплый душ снял напряжение. Ненси решила вымыть волосы шампунем. Но и в ванной она по-прежнему продолжала думать о Питере Лейке.

Как случилось, что полиция так и не смогла найти ни одного трупа? Чем отличается убийство жены Лейка от всех остальных случаев? Сандра Лейк была убита быстро, хладнокровно. Но почему, почему такое случилось? И если это действительно сделал Питер, то зачем? Может быть, она нашла какие-нибудь улики, указывающие на его причастность к другим исчезновениям? Но на один вопрос так и не находилось никакого возможного ответа. Неужели Лейк мог оказаться таким безжалостным монстром, что отважился поднять руку на собственную маленькую дочь?

Одеваясь, Ненси все время пыталась отыскать в своем сознании хоть одно обстоятельство, хоть один факт, который говорил бы о том, что Лейк бесспорно причастен к случившемуся, и который можно было бы представить на суд другим детективам.

7

Френк Гримсбо провел рукавом своего легкого шелкового пиджака в полоску по вспотевшему лбу. На нем были белая рубашка, яркий галстук со слегка распущенным узлом и коричневые брюки из синтетической ткани. Казалось, что жара готова была вот-вот убить незадачливого детектива, и все, о чем он мог думать сейчас, это банка холодного пива.

Герберт Соломон открыл дверь только на третий звонок. Гримсбо, как обычно, предъявил свое удостоверение и показал полицейский значок.

– Хотите поговорить о Лейке, да? – спросил Соломон, мужчина среднего роста с ухоженной бородкой, одетый в красно-зеленые бермуды и желтую футболку.

– Совершенно верно, мистер Соломон. Мой партнер и я опрашиваем соседей.

– Но я уже говорил с полицейским в вечер убийства.

– Знаю, сэр. Но сам я принадлежу к особому отделу, который создан для расследования этих убийств. Хотелось бы уточнить некоторые детали.

– А разве в прошлых случаях гаже были убийства? Мне казалось, что речь там шла об исчезновениях.

– Все правильно, но мы подозреваем худшее.

– Заходите в дом, а то эта жара нас всех погубит. Пива хотите? Или на службе ни капли?

– В такой день можно и отступить от правил, – осклабится Гримсбо.

– Тогда подождите здесь. – Соломон указал, в какую комнату можно войти.

По дороге Гримсбо вытащил рубашку из брюк, почувствовав при этом хоть слабое облегчение. Слава Богу, все дома в этом районе были оснащены кондиционерами.

– Надеюсь, что я его успел достаточно охладить, – заметил Соломон, передавая банку. Гримсбо не стал нить сразу же, а сначала приложил холодный металл ко лбу и с наслаждением закрыл глаза. Прошло несколько минут, и лишь тогда он решил сделать первый долгожданный глоток.

– Господи! – взмолился взмокший детектив. – Ну почему ты не сделаешь кондиционер и снаружи!..

Соломону шутка явно понравилась.

– Вы бухгалтер?

– Бухгалтер-ревизор, – не без удовольствия подчеркнул Соломон. – Как догадались?

– Вычислил. – Гримсбо указал на полки, где в основном стояли пособия по учету и налогам. Письменный стол располагался рядом с единственным в комнате окном. Компьютер и принтер находились здесь же. Телефон был рядом. Окно выходило на озеро Спорроу-Лейн, которое начиналось сразу за ухоженной аккуратной лужайкой.

– Что ж, – продолжил Гримсбо, сделав еще один глоток, – позвольте задать вам несколько вопросов и затем преспокойно смыться с ваших глаз. Вы были дома в ночь, когда убили миссис Лейк и ее дочь?

Соломон тут же прекратил улыбаться и кивнул головой:

– Несчастный ублюдок!

– Хорошо знаете мистера Лейка?

– Его все здесь знают. У нас же здесь что-то вроде кооператива, куда входят все владельцы домов в Мидоус. Питер и я не раз участвовали в заседаниях. В теннис иногда играли. Моя жена Марг была дружна с Санди.

– А ваша жена сейчас дома?

– Нет. В клубе – играет в гольф. Но меня в такую жару никуда не заманишь.

Гримсбо поставил пиво на столик и достал блокнот и ручку из бокового кармана пиджака.

– В котором часу вы возвратились домой в ночь убийства?

– Около шести вечера.

– Ничего необычного не заметили?

– Ничего. Я все время оставался в столовой, пока мы не закончили ужин. А окна столовой выходят во двор. Затем я перешел в гостиную, но был там всего несколько минут. Гостиная тоже находится в задней части дома. Затем пришел сюда, чтобы поработать на компьютере, и опустил занавески.

– О'кей, – пробубнил Гримсбо, уже готовый прервать это краткое интервью с тем, чтобы вновь окунуться в невыносимую жару.

– Но об одной вещи я забыл упомянуть, когда меня расспрашивал офицер в прошлый раз. Мы все были очень возбуждены, а Марг так просто билась в истерике. Короче, я видел, как Питер вернулся домой.

– Неужели? И когда же это произошло?

– Относительно этого я могу быть вполне уверенным. В тот вечер играли «Янки», и мне важно было узнать счет из спортивных новостей. Новости передают достаточно регулярно – два раза каждый час, поэтому можно точно сказать, что я увидел «феррари» Пита где-то около семи двадцати двух.

– Он ехал домой?

– Да.

– И время вы указали точно?

– Мог ошибиться только на минуту или две.

– Никакого грузовика с цветами не заметили?

Соломон подумал минуту.

– Нет. Стоял только грузовик из компании по ремонту телевизоров.

Гримсбо тяжело встал с места и сказал на прощание:

– Спасибо за пиво.

Вейн Тернер стоял, прислонившись к автомобилю, в коричневом костюме и казался как-то по-особому крутым.

– Ну что? Повезло? – спросил он уже в машине.

– Еще как. О, Соломон, Соломон! Он видел, как Лейк проехал мимо его дома около семи двадцати. Все остальное полностью соответствует данным отчета полицейского, который первым опросил свидетеля.

– У меня тоже ничего существенного. Но это и неудивительно. Люди в таких кварталах, как правило, не любопытны, живут только своим домом, а в такую жару вообще стараются не выходить из помещения, где работает кондиционер и есть холодное пиво в холодильнике.

– Что же мы теперь будем делать?

– Посмотрим на все с самого начала.

– Какой-нибудь цветочный грузовик он заметил? – спросил Гримсбо, запуская двигатель.

– Нет, только с маркировкой кабельного телевидения или что-то в этом роде.

– О нем мне тоже говорили. А что насчет Уотерса?

– Да ничего. Ты же сам его видел, Френк. Наш клиент должен быть чертовски умен, правильно? А Уотерс – типичный неудачник. Прыщавый мальчик, у которого только начинает пробиваться пушок на подбородке, и больше ничего. Из школы его выгнали, из десятого класса. Тогда ему было восемнадцать. Затем работал в газовой компании, был посыльным в «Сейфвей». Потом потерял работу, когда его арестовали за то, что он играл своим членом напротив окна шестнадцатилетней девочки. Отец этой девочки чуть не вышиб ему мозги.

– Да, очень трогательная история, – заключил Гримсбо.

– У парня нет никакой личной жизни. Он живет вдвоем с матерью. Несколько дней я следил за ним. Это настоящий робот. Каждый день он повторяет один и тот же маршрут. После работы заходит в бар, который находится как раз на полпути от дома. Там он разговаривает только с барменом. Сидит сорок пять минут и идет домой, чтобы смотреть весь вечер с матерью телевизор. Я разговаривал и с его боссом, и с его соседями. Если у Уотерса и есть друзья, то он их здорово ото всех прячет. На работе в качестве посыльного цветочной компании он продержался больше, чем где бы то ни было еще.

– Ты что, исключаешь его из списка подозреваемых?

– Да он просто грязный закомплексованный мальчишка, но на роль нашего убийцы совсем не подходит. Здесь тупик.

– Что ж, значит, у нас вообще ничего нет, дружище.

Глен Майклс вошел в комнату как раз тогда, когда Вейн и Френк заканчивали свои отчеты об опросах в Мидоус.

– Что-нибудь нашел? – поинтересовался Гримсбо.

– Ничего. Словно вообще никого не было. Я как раз закончил работать в лаборатории. Все отпечатки пальцев принадлежат только жертвам и либо Лейку, либо кому-то из соседей. Ничего не дал и тест на ДНК. Никаких посторонних волос, никакой ткани или спермы. Все чисто, джентльмены.

– Да, он действительно знает, как работает полиция.

– Я сам начинаю верить в это. Никогда не видел так чисто сработанного убийства.

– Как бы там ни было, – проговорил Майклс, – а я сматываюсь отсюда. Эта жара доконает меня.

Тернер посмотрел на Гримсбо.

– Этот придурок по-настоящему начинает меня раздражать. За что ни возьмемся – все чисто. Ни волоска, ни одного отпечатка, ни одна живая душа его не видела. Мы опросили кучу свидетелей, и все показания чисты тоже – ни за что нельзя зацепиться. Посторонних никто не замечал, незнакомых автомобилей не видел. Да как же он тогда в дом-то проник?

Гримсбо ничего не ответил, встал со стула и направился в кабинет, где они держали все досье по делу.

– Ты что? – не выдержал Тернер.

– Кажется, кое-что есть… Верно – вот, смотри.

Гримсбо достал отчет из общей папки и показал его Тернеру. Это была страничка текста, в которой диспетчер службы 911 заявлял о звонке, сделанном Питером Лейком.

– Посмотри, – предложил Френк.

Тернер прочитал указанную страницу несколько раз.

– Время. Обрати внимание на время. Лейк звонил в 911 в восемь пятнадцать.

– Да, ну и что?

– А Соломон сказал, что видел своего соседа, возвращающегося домой в семь двадцать. По Си-эн-эн как раз передавали спортивные новости.

– Тела валялись прямо в гостиной, – продолжил Тернер.

– Сколько могло понадобиться времени, чтобы припарковать машину и открыть дверь? Пусть даже Лейк не спешил, а Соломон ошибся на несколько минут – все равно не сходится. Он должен был позвонить около семи тридцати.

– Черт! – тихо произнес Тернер.

– Но ведь я же прав, Вейн!

– Не знаю, Френк, не знаю. А если бы это были твоя жена и дочь, как скоро ты побежал бы звонить в 911? Шок есть шок.

– Положим, ты прав. Он сам сказал, что никак не мог прийти в себя и долго сидел на пороге дома. Действительно, понадобилось время, чтобы прийти в себя, но надо ли пятьдесят минут просто сидеть у дома, когда твои родные лежат мертвые в гостиной? Это время надо было употребить на что-то другое. Например, убрать все за собой.

– А что за мотив, Френк? Ты же сам видел, как отделали жертву. За что можно было так изуродовать собственную жену?

– За то, что она что-то узнала. Она обнаружила нечто, что привело ее к мысли о предшествующих исчезновениях. Подумай об этом, Вейн. Если Лейк убил их, то это объясняет, почему на месте преступления не было обнаружено никаких следов. Незнакомые машины тогда и не должны были появиться, да и отпечатки могли принадлежать только хозяину дома и соседям.

– Не знаю даже, что и сказать.

– Он убил даже свою собственную маленькую дочь.

– Господи. Френк, но Лейк – преуспевающий адвокат, а его жена была просто красавицей.

– Вспомни, что говорил Клейн. Мы ведь ищем не обычного человека, а монстра во плоти, но никто из окружающих этого не замечает. Он обходителен, красив, обаятелен, как раз тот тип, который нравится женщинам. Такого парня всякая пустит к себе в дом без малейшего подозрения. Но именно такой тип наиболее опасен. Он вполне адаптирован к социальной среде и безнаказанно может предаваться самым буйным фантазиям своего сумасшедшего «я», не боясь при этом разоблачения.

Тернер от волнения начал ходить из угла в угол, в то время как Гримсбо терпеливо ждал его ответа. Затем Вейн сел и взял фотографию Мелоди Лейк.

– Сейчас нам никак нельзя совершать ошибок, Френк. Если Лейк действительно наш убийца, то он тот еще сукин сын. Стоит оступиться, и ему удастся ускользнуть от нас, да еще так, что мы сами не заметим, как это произойдет.

– Что же тогда будем делать? Допрашивать его нельзя, пока у нас нет доказательств его причастности к другим исчезновениям.

– Но этих женщин убивали не на улице. И если Лейк – убийца, то все они должны были быть каким-то образом связаны с ним. Надо еще раз опросить мужей, еще раз перечитать все отчеты, чтобы хоть где-то найти упоминание имени Лейка. Если мы действительно правы, то обязательно что-нибудь всплывет.

Двое детективов надолго замолчали, каждый обдумывал это сложное дело.

– Ничего из наших подозрений мы не должны вносить в отчет. Лейк постоянно крутится здесь и может разнюхать.

– Правильно, – согласился Гримсбо. – Отчет о разговоре с Соломоном я возьму с собой.

– Когда сообщим обо всем Ненси и шефу?

– Когда у нас появится что-нибудь посолиднее. Лейк очень умен, и у него есть связи в политических сферах. Если убийца он, то мне хочется пригвоздить его наверняка и так, чтобы он уже не отвертелся.

8

Ненси Гордон успела погрузиться в глубокий сон без сновидений, когда ее разбудил звонок телефона. Она вскочила, не сразу поняв, что произошло. Телефон зазвонил еще раз, и Ненси отыскала в темноте трубку.

– Это детектив Гордон? – спросил мужчина на другом конце провода.

– Говорите, – машинально произнесла Ненси, пытаясь сориентироваться.

– Это Джеф Спиерс, патрульный. Пятнадцать минут назад мы получили сообщение о человеке, который сидел в автомобиле на углу Бетесда и Шампань. Кажется, он просидел здесь последние три ночи. Один из соседей начал беспокоиться. Как бы там ни было, но офицер Демуниз и я решили поговорить с этим парнем. Он назвался Питером Лейком и заявил, что работает в команде по поимке убийцы женщин. Парень назвал ваше имя.

– А который час? – спросила вдруг Ненси. Меньше всего ей хотелось сейчас включать свет и затем долго тереть глаза.

– Половина второго. Простите, что пришлось вас разбудить, – извинился патрульный.

– Ничего. Все о'кей, – заверила Ненси. – Лейк с вами?

– Стоит рядом.

Ненси перевела дыхание.

– Передайте ему трубку.

Слышно было, как Спиерс начал с кем-то переговариваться. Ненси между тем свесила ноги с кровати и начала-таки тереть глаза.

– Ненси, – послышался в трубке голос Лейка.

– Что происходит?

– Вы хотите, чтобы я начал объясняться прямо здесь, рядом с офицером?

– Все, что я хочу, так это отправиться вновь в постель. Однако, что вас заставило просидеть в автомобиле три ночи подряд?

– Уотерс. Я следил за его домом.

– О, черт. Я не могу поверить в это. Вы следили за Уотерсом? Как в каком-нибудь дешевом детективе? Питер, я хочу, чтобы вы через двадцать минут появились у Чанга.

– Но…

– Через двадцать минут. Дальнейшие объяснения просто глупы. А теперь передайте трубку Спиерсу.

Ненси услышала, как Лейк что-то крикнул патрульному. Она закрыла глаза и зажгла все-таки лампу. А затем медленно подняла веки. Свет причинил боль, и глаза начали слезиться.

– Детектив Гордон?

– Да. Послушайте, Спиерс, он в порядке. Парень действительно работает с нами. Однако вам все равно спасибо – хорошая работа, – добавила Ненси, почувствовав, что полицейский – человек молодой, а следовательно, желающий выдвинуться, и комплимент здесь будет весьма кстати.

– Все выглядело так подозрительно. Да еще эти убийства…

– Не оправдывайтесь, – вы сделали все правильно. Но мне бы хотелось, чтобы об этом никто не узнал. Не хочется огласки.

– Никаких проблем…

– Спасибо за звонок.

Ненси повесила трубку. Чувствовала она себя очень плохо. Но зачем Лейк все это устроил, следовало выяснить немедленно.

Лейк уже ждал ее у Чанга. Маленькое кафе работало круглосуточно для полицейских и водителей грузовиков, а также для редких студентов. Безопаснее места для встречи трудно было найти. Перед Лейком уже дымилась чашечка кофе. Ненси попросила официантку принести еще одну.

– Почему вы мне не сказали заранее о том, что собирались предпринять? – начала Ненси, стоило официантке оставить их одних.

– Простите, если я сделал что-то не то. Но я был уверен, что именно Уотерс – убийца. Мне пришлось следить за ним в течение трех дней. Поверьте, пришлось потрудиться на славу, Он даже не заметил, что за ним следят.

– Питер, так дела не делаются. Вы не должны самостоятельно воплощать свои плохо продуманные идеи, да еще к тому же заимствованные из сериала «Магнум». Наша группа – это настоящая команда, и поэтому своими предположениями следует делиться со всеми, прежде чем сделать хоть один шаг. К тому же вам совершенно неизвестны правила слежки. Посмотрите, как легко вас смог раскрыть один из соседей. А если бы это был Уотерс? Тогда он мог бы залечь на дно, и мы бы потеряли его на долгий срок, может быть, навсегда. А если Уотерс действительно убийца, то вы сами могли оказаться в смертельной опасности. Кто бы ни убил вашу жену и дочь, ясно одно – у этого человека нет совести, и он, не колеблясь, отнимет любую другую жизнь. Всегда помните об этом.

– Кажется, я свалял дурака.

– Не кажется, а точно сваляли.

– Вы правы. Простите еще раз. Я никак не хотел повредить делу и совсем не думал об опасности. Все, о чем я думал, это…

Лейк замолчал и уставился на столик.

– Я знаю, как вы хотите достать его, Питер. Мы все этого хотим. Но если играть не по правилам, то можно все испортить.

Лейк только глубокомысленно кивнул в ответ.

– Вы все бросили и поспешили мне на помощь, Ненси. Поверьте, я очень ценю ваш шаг. Наконец-то я потихоньку начинаю привыкать к жизни без Санди и Мелоди, и причина – вы.

Сказав это, Лейк неожиданно улыбнулся. Но Ненси не ответила ему тем же. Она внимательно продолжала смотреть на своего собеседника.

– Я решил вновь заняться работой. Этот маленький инцидент сегодня ночью меня многому научил и убедил в том, что я не очень-то подхожу для расследования. Раньше мне казалось, что я могу оказать реальную помощь, но такая мысль была рождена эгоизмом и отчаянием. Я не полицейский и никогда им не стану, и глупо думать, будто мне удастся сделать больше, чем вам.

– Хорошо. Рада слышать подобное. Эго знак того, что вы выздоравливаете.

– Но отсюда не следует делать вывод, будто я совсем устраняюсь от дел. Мне нужны все копии отчетов. Может быть, я смогу отыскать в них что-нибудь такое, чего вы не заметили, или предложить какое-нибудь неожиданное решение. Но в участок я точно приходить не буду.

– Я пришлю вам все, что разрешит послать О'Мейли. Но держите этот материал в строгой секретности. Даже ваши помощники ничего не должны знать.

– Конечно. Знаете, вы так заботливы по отношению ко мне, – произнес Лейк, вновь улыбаясь. – Может быть, пообедаем как-нибудь? Вдвоем? И ни слова о деле.

– Посмотрим, – в легком замешательстве ответила Ненси.

Лейк взглянул на часы.

– Ого, нам лучше идти. А то утром вы будете смертельно усталой. На этот раз плачу я, и никаких возражений.

Ненси встала из-за стола и попрощалась. Было уже совсем поздно, поспать ей удалось слишком мало, но сон сейчас как рукой сняло. Теперь уже не оставалось никаких сомнений. Прошло меньше чем три недели со дня смерти жены, а Питер Лейк явно заводил шашни с ней, Ненси Гордон. Но не только это беспокоило ее сейчас. Ей хотелось узнать истинную причину, по которой Питер Лейк так упорно следил за Генри Уотерсом.

9

– Доктор Эскаланте? – спросил Вейн Тернер, обращаясь к грузному чернокожему мужчине с грустными глазами и печальным выражением лица, как у человека, потерявшего всякую надежду. – Я один из детективов, которые работают над делом об исчезновении вашей жены.

– Глория мертва? – спросил Эскаланте, явно ожидая худшего.

Они сидели в кабинете доктора в клинике «Вейсайд», современном двухэтажном здании, расположенном в дальнем конце Вейсайдского мола. Штат клиники был немногочисленным. Эскаланте являлся кардиологом и пользовался определенными привилегиями в больнице Хантерс-Пойнта. Все очень высоко отзывались о его профессиональных качествах. Считалось также, что этот человек был симпатичным и веселым парнем. Во всяком случае, до того момента, пока он месяца полтора назад не вернулся с работы в свой дом, выстроенный в стиле Тюдор, и не нашел записку с черной розой.

– Боюсь, что у нас нет новой информации о вашей жене. Мы считаем, что она жива, пока не узнаем другого.

– Тогда зачем вы пришли сюда?

– Мне надо задать несколько вопросов, ответы на которые могли бы помочь нам в деле.

Тернер зачитал имена других женщин, которые также исчезли, а также их супругов, включая и Лейка. Произнося имена, Тернер параллельно с этим раскладывал фотографии жертв и их мужей на столе.

– Вы или ваша жена что-нибудь знаете об этих людях, доктор?

Эскаланте начал вглядываться в лица. Потом он взял одну из фотографий.

– Это Саймон и Саманта Риердон, не так ли?

Тернер кивнул головой.

– Он нейрохирург. Я встречался с Риердонами несколько раз на собраниях Медицинской ассоциации. А пару лет назад он даже делал доклад на семинаре, который проводил лично я. Не могу сейчас вспомнить тему обсуждения.

– Вы дружили с Риердонами?

Эскаланте не сдержал смеха.

– Люди с таким цветом кожи, как мой, не вращаются в тех же социальных кругах, что и Риердоны, детектив. Я не уверен, что даже вам удалось бы задавать вопросы доктору, посещающему «Делмар кантри-клаб».

Вейн согласился и с этим.

– Пожалуй, но что за человек этот Саймон Риердон?

Эскаланте вдруг вспомнил, в связи с чем Тернер заинтересовался Самантой.

– Простите, но я совсем забыл, что мне надо было бы быть более снисходительным. Ведь Саймону пришлось пройти через тот же ад, что и мне.

– Пожалуй. А другие фотографии вам ничего не говорят?

Эскаланте покачал было отрицательно головой, но вдруг остановился.

– Это адвокат? – неожиданно спросил он, указывая на фотографию Питера Лейка.

– Да, он, – подтвердил Тернер, пытаясь скрыть свою радость.

– Никогда не приходило в голову. Что за совпадение.

– Какое именно?

– Глорию избрали в качестве присяжной на заседании жюри месяцев шесть назад. И она присутствовала на всех делах Лейка. Я помню, как она еще сказала, будто рада, что эти дела не касаются нарушений врачебной этики, а то в противном случае ей пришлось бы отказаться. Впрочем, это сейчас неважно. Адвокаты сами уладили все во время процесса, и она даже не голосовала.

– Вы уверены, что это было дело именно Питера Лейка?

– Я как-то встретил ее после суда, мы пошли обедать. И его я видел сам.

– О'кей. Вы оказали неоценимую услугу. Кто-нибудь еще вам знаком? – спросил для проформы Тернер.

– Это Лейк, шеф, – начал Френк Гримсбо, обращаясь к О'Мейли. – Мы уверены.

– Речь идет о неопровержимых доказательствах, я надеюсь?

– Пока нет. Но появилось столько неожиданных обстоятельств, что дело явно принимает иной оборот.

– А как вы считаете? – обратился О'Мейли к Ненси и Глену Майклсу.

– В этом что-то есть, – ответил Майклс. – Завтра я еще раз просмотрю все дела, может быть, удастся найти что-то против Лейка.

О'Мейли посмотрел в сторону Ненси. Она выглядела мрачно.

– Я пришла к тем же заключениям, но по другим причинам, шеф. Не знаю, как нам удастся припереть его к стенке, но уверена, что это тот человек, которого мы ищем. Утром я разговаривала с доктором Клейном о Лейке, дав его полный психологический портрет. Доктор сказал, что, возможно, это именно он и есть. Куча социопатов так и не становятся убийцами-маньяками. Они могут быть преуспевающими бизнесменами, политиками, адвокатами. Но, подумайте только, какие преимущества может иметь человек, лишенный совести, но пользующийся привилегиями своей профессии. В течение последних нескольких дней я только и делала, что разговаривала с людьми, знающими Лейка. Все говорили, что он очень милый человек, но никто бы не хотел повернуться к нему спиной. У него если и есть этика, то этика акулы, хотя он и может держать себя в руках. С Лейком было несколько инцидентов в барах, но последствий это не имело никаких. Случались и некоторые нарушения в адвокатской практике. Я разговаривала с его коллегами, у которых были жалобы на Лейка. Каждого из них он сумел припереть к стенке.

– Однако согласитесь, что есть разница между недобросовестным адвокатом и убийцей-маньяком, расправившимся с шестью жертвами, в том числе собственной малолетней дочерью, – возразил О'Мейли. – И зачем ему так рисковать, включая себя в команду по расследованию?

– А затем, чтобы всегда быть в курсе дела, – вмешался Гримсбо.

– Я думаю, что могу еще кое-что добавить к сказанному, – заметила Ненси. – Он явно что-то задумал.

И Ненси рассказала О'Мейли о слежке, устроенной Лейком.

– Странно, – заметил Тернер. – Уотерс ведь не является подозреваемым в полном смысле слова. Он просто околачивался у дома Эскаланте в день исчезновения жены. Никаких других связей с остальными жертвами мы не нашли.

– А вот Лейк, наоборот, оказался знаком со всеми исчезнувшими, – проговорил Гримсбо.

– Расскажите подробнее, – потребовал О'Мейли.

– О'кей. Например, Глория Эскаланте была присяжной на одном из дел Лейка. Сам Лейк и Риердон принадлежали к «Делмар кантри-клаб». Патриция Кросс и Сандра Лейк числились в лиге Джуниор. Муж Энн Хезелтон – также адвокат.

– Часть из указанных связей можно отнести к простым совпадениям.

– Но не странно ли, что лишь одна личность связывает между собой все шесть жертв? – неожиданно спросил Тернер.

– Хантерс-Пойнт – местечко небольшое.

– Шеф, – начала вдруг Ненси, – Лейк явно клеится ко мне.

– Что?

– Сексуально, я имею в виду. Он интересуется мною. И уже дал об этом знать в открытую.

Ненси рассказала о том, как вел себя Лейк во время их двух встреч у Чанга.

– Не знаю, что и сказать, Ненси, – нахмурился О'Мейли.

– Его жена умерла меньше месяца назад. Это ненормально.

– Но ты очень привлекательная женщина. Может быть, таким образом он пытается бороться с собственным горем. А может быть, у них с женой не все получалось. С соседями не разговаривали – он когда-нибудь раньше был замечен в чем-то подобном?

Гримсбо отрицательно покачал головой.

– Никаких сплетен. Благополучная пара, по мнению всех, с кем мне удалось переговорить.

– У меня та же информация, – подтвердил Тернер.

– Это не подрывает твою теорию?

– Доктор Клейн заявил также, что убийца-маньяк может иметь жену и семью или нормальные взаимоотношения с подружкой, – возразила Ненси.

– Однако вернемся к убийству самих Ленков, – предложил Тернер. – Нам известно от помощника самого мистера Лейка, что его шеф покинул офис в самом начале восьмого. Сосед утверждает, что Лейк приехал домой в семь двадцать, может, на пару минут позже. Звонок в службу 911 поступил только через сорок пять минут после этого. Что же он тогда делал все это время, находясь в доме рядом с трупами своих близких?

– Мы предполагаем, что жене Лейка удалось обнаружить что-то, доказывающее его причастность к предыдущим исчезновениям, и из-за этого возникла ссора.