Текст книги "Исчезла, но не забыта"

Автор книги: Филипп Марголин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Мистер Лейк, уверяю вас, что офицеры полиции тоже обладают этим даром. Мы часто видим наших клиентов в самой непринужденной обстановке. У вас в офисе преступники уже смогли оправиться от первого шока и находятся далеко от своих жертв, поэтому они спокойно могут надеть перед вами любую маску и сочинить любую историю как слезливую, так и не очень. Но дело не в этом. Ни один из моих вышестоящих начальников никогда не позволит вам принять участие в этом деле.

– Понимаю, как я могу выглядеть в ваших глазах, но я действительно очень умен и могу оказаться полезен.

– Есть еще одна причина, по которой вы абсолютно не подходите для подобного расследования. Изо дня в день вам придется вспоминать убитых жену и дочь, вместо того чтобы постараться забыть о своем горе и начать жить собственной жизнью. Весь наш кабинет до отказа заполнен фотографиями вашей жены и дочери, сделанными прямо в морге. Вы что, действительно хотите их видеть?

– Какая разница. Их фотографии смотрят на меня из каждого угла моего собственного офиса, детектив Гордон, и не проходит ни минуты, чтобы я не думал о них.

– Могу представить себе, – тяжело вздохнула Ненси, – но вам во что бы то ни стало следует прекратить это делать, а иначе вы сами можете свихнуться.

– Расскажите о своем женихе, – неожиданно очень вежливо попросил Лейк. – Как… как вы сами перестали думать о его смерти?

– Да я и не переставала. Об Эдди я думаю и сейчас. Особенно ночью, когда остаюсь совсем одна. Я не хочу забывать его, как не хочу, чтобы вы забыли Санди и Мелоди. Мой жених был полицейским, он пытался вмешаться в семейную ссору, и какой-то пьяница пристрелил его. Это случилось за две недели до нашей свадьбы. Поначалу я чувствовала себя так же, как вы. Не могла работать и прочее… Меня не покидало чувство вины. Я все время думала о том, что смогла бы предотвратить случившееся. Если бы он остался дома, то наверняка ничего не произошло бы, ну и так далее…

Однако постепенно мне стало лучше, мистер Лейк. Не совсем хорошо, но лучше. Главное в такой ситуации – не зацикливаться на самом себе, не давать жалости и горю от утраты взять над собой верх. И тогда ты начинаешь понимать, что надо начать жить заново. Следует вспоминать и о хороших, добрых временах. Если же такого не произойдет, то получится, что тот, кто убил вашу жену и дочь, следом покончит и с вами.

Ненси перегнулась через стол и коснулась руки Питера Лейка.

– Мы поймаем его, мистер Лейк. Но вам самому никак нельзя заниматься этим. Мы обо всем позаботимся. Обещаю, преступник будет схвачен.

Лейк встал.

– Спасибо, детектив Гордон.

– Лучше Ненси. Зовите меня просто Ненси. И звоните, как только вам захочется.

3

Неделю спустя шеф полиции Хантерс-Пойнта Джон О'Мейли вошел в комнату, где были собраны все сотрудники, причастные к делу убийцы с розой. Обычно О'Мейли ходил в рубашках с коротким рукавом, не застегивая верхнюю пуговицу, а галстук никогда не затягивал до конца. Но сейчас на шефе был костюм голубого цвета, похожий на морскую униформу. Этот костюм он обычно надевал на официальные приемы.

У шефа полиции были довольно широкие плечи и сложение боксера полутяжелого веса. Нос ему умудрился сломать один грабитель, когда О'Мейли еще работал в Южном Бронксе в Нью-Йорке. Рыжие волосы так и не смогли скрыть старый шрам на голове, оставленный на память буйной юностью, которую шеф полиции провел в Бруклине. О'Мейли, пожалуй так и остался бы работать в Нью-Йорке, если бы не инфаркт, который заставил-таки этого верзилу перейти на более спокойную работу и в более спокойный квартал.

Вслед за О'Мейли в комнату попытался войти еще один человек внушительных размеров, одетый в коричневый летний костюм. Ненси заметила, что костюм этот явно был от очень хорошего портного, так как сидел на незнакомце, словно влитой. Вновь прибывший своим телосложением напоминал профессионального культуриста.

– Это доктор Марк Клейн, – сказал О'Мейли. – Он психиатр, практикующий в Манхэттене, и является экспертом по вопросам серийных убийств. К доктору Клейну обращались за консультацией по делу Сынка Сэма, по делу Банди, убийцы детей в Атланте. Работал он также и с программой по борьбе с насильственными преступлениями. Сам я встретился с ним несколько лет назад, когда работал над подобным же делом, и мистер Клейн оказался тогда весьма полезным. Наш гость уже успел познакомиться с вашими подробными отчетами по исчезновению четырех женщин и по убийству Мелоди и Сандры Лейк.

– Доктор Клейн, – обратился к нему О'Мейли, поочередно представляя членов своей команды, – Ненси Гордон, Френк Гримсбо, Вейн Тернер и Глен Майклс. Все они работали с этим делом, можно сказать, с самого начала.

Доктор Клейн был настолько огромен, что загородил собой весь проход. Когда же он вошел в комнату, чтобы пожать представленным ему людям руки, в проеме двери показался еще один человек. Причем О'Мейли явно почувствовал себя при этом не в своей тарелке.

– Прежде чем доктор Клейн начнет излагать суть дела, я хочу объяснить собравшимся, почему мне пришлось пригласить сюда и мистера Лейка. Вчера я встречался с мэром, и он сообщил, что мистер Лейк желает сам принять участие в расследовании.

Ненси Гордон и Френк Гримсбо обменялись при их словах весьма выразительными взглядами. А рот у Тернера открылся будто бы сам собой, и Вейн, не отрываясь, смотрел на своего шефа. О'Мейли даже покраснел от смущения, не выдержав столь пристального взгляда. Затем он отвернулся и продолжил:

– Мэр считает, что мистер Лейк обладает удивительным свойством проникать в сознание преступника, которое он развил во время своей адвокатской карьеры, что, по мнению мэра, может оказаться для нас очень полезным в этом деле.

– Надеюсь, что так оно и будет, – сказал Лейк, смущенно улыбаясь. – Я знаю, что у меня нет профессиональных навыков полицейского, но я постараюсь вам не мешать.

– У доктора Клейна весьма жесткий график, – продолжил О'Мейли, уже не обращая никакого внимания на Лейка. – В два пятьдесят у него назначена деловая встреча, поэтому давайте перейдем сразу к делу.

Лейк скромно занял место в самом отдаленном углу комнаты. Френк Гримсбо тряхнул головой, словно придя в себя, и приготовился слушать. Вейн Тернер привычно скрестил руки на груди и уставился на шефа. Сам же О'Мейли, будто погруженный с головой в работу, кажется, совсем забыл о присутствии Лейка.

Доктор Марк Клейн вышел на середину комнаты и встал напротив доски с информацией об убийстве.

– Надеюсь, что сказанное мной будет полезно для вас, – начал он. – Отрицательная сторона этого дела заключается в том, что в таких тихих и маленьких округах обычно не знакомы с подобным сортом преступлений. Но с тех пор, как ФБР организовало программу борьбы с насильственными преступлениями, маленькие округа, наподобие вашего, могут получать исчерпывающую информацию о том, что произошло в других районах страны, и сравнить свои случаи с предшествующими. Программа имеет широкую сеть компьютерной службы с подробными описаниями каждого случая, через нее вы можете напрямую связаться с другими полицейскими участками, где уже случалось нечто подобное. Все это позволяет скоординировать общие усилия в каждом конкретном расследовании.

Все, что я сегодня собираюсь вам сообщить, будет попыткой представить некий обобщенный словесный портрет серийного убийцы. ФБР делит подобных людей на две категории: первая – дезорганизованный, асоциальный тип, и вторая, – наоборот, организованный, прекрасно социально адаптированный убийца. Обсудим второй, наиболее для нас опасный случай. Такой человек является социально адаптированным сексуальным психопатом. Он не испытывает ни капли жалости по отношению к своим жертвам. Эти жертвы для него являются лишь простыми объектами, которые он использует для воплощения своих собственных желаний. Удовлетворение некой старой мести чаще всего и является таким странным желанием. Например, бостонский душитель любил так усаживать свои жертвы после совершенного убийства, чтобы находившие их всегда видели этих несчастных с раздвинутыми, как у проституток, ногами. Другой убийца обычно отправлял по почте ноги своих жертв их родителям, чтобы вызвать боль у кого-то другого как естественную и желанную реакцию на совершенное преступление.

– Простите, мистер Клейн, – вмешался Тернер, – возможно ли, что в нашем случае убийца оставляет свои записки, чтобы причинить как можно больше боли мужьям?

– Вполне вероятно. Целью подобных действий не всегда даже являются сами жертвы, а те, кто за ними стоит. Именно этим людям маньяк и хочет причинить больше всего боли. Количество же жертв является очень привлекательным фактором для психопата, так как для него вообще не существует никаких моральных правил и никакого чувства раскаяния. Поэтому он способен на любую жестокость. Сохранение определенных частей тела, а затем и пожирание их – все это вещи весьма характерные. Маньяки-некрофилы любят также вступать в половые сношения с трупами. Например, знаменитый Лукас отрубил сначала своей жертве голову, а затем стал заниматься с отрубленной головой оральным сексом, и делал он это в течение недели, пока запах разложения не стал просто невыносимым.

– Так именно с подобным типом придурка мы и имеем сейчас дело? – спросил нетерпеливый Гримсбо.

– Он не придурок и даже не сумасшедший в обычном смысле слова, детектив. Несмотря на всю эксцентричность их поведения, этих людей нельзя считать сумасшедшими. Сами они прекрасно понимают, что является нормальным, а что нет. Но самое главное, что наши подопечные не в состоянии вынести хоть какой-нибудь положительный урок из своего страшного опыта. Как я уже сказал, раскаяние им несвойственно и заключить их в тюрьму или применять против них другое наказание, рассчитанное на исправление личности, просто бессмысленно. Сексуальная основа подобных преступлений не оставляет никаких надежд, поэтому стоит им только оказаться на свободе, как они вновь примутся за старое.

– А что может означать черная роза? – на этот раз спросила Ненси.

– Точно не знаю, но одно могу сказать уверенно: подобные вещи являются частью фантазии наших убийц. Перед тем, как совершить преступление, эти типы продумывают все в мельчайших подробностях. Это усиливает их напряжение, которое в конце концов должно вознаградиться полученным наслаждением от содеянного. Когда убийство совершено, неизбежно рождается чувство облегчения, и оно длится до тех пор, пока в их душах вновь не родится беспокойство. Так, Сынок Сэма рассказывал нам, какое великое облегчение он испытывал после каждого убийства, но тут же этот тип демонстрировал неподдельное удивление по поводу того, как долго и упорно сопротивлялись все его жертвы. Ведь он же собирался только убить их, а не изнасиловать.

А раз фантазия играет такую роль в их поведении, то эти убийцы обычно любят оставлять на память ту или иную часть одежды жертвы. Фантазия – вот что является сутью подобных преступлений и вот почему они оказываются так тщательно спланированы. Хиллсайдский душитель не только брал с собой орудия убийства, но не забывал захватить и пластиковый мешок, куда он упаковывал трупы. Это и было причиной, по которой мы не могли найти никаких улик на месте преступления. Думаю, что ваш клиент также хорошо осведомлен обо всех возможных действиях полиции. Прав ли буду я, если скажу, что ни анализ оставленных записок, ни анализ роз не дал вам никаких улик, а само место преступления было перевернуто вами вверх дном и также ничего не удалось обнаружить – ни одного постороннего волоска, ни одной нитки или кусочка ткани.

– Вы совершенно правы, – ответил за всех Глен Майклс. – Мы попытались снять отпечатки пальцев с оставленной в доме Лейка записки – и ничего. Только пальцы жены. В других случаях результат тот же. Бумага самая обычная, чернила тоже. Лабораторные исследования не дали даже самой малой зацепки.

– Честно говоря, я нисколько не удивлен, – заявил Клейн. – Эти люди обычно проявляют самый неподдельный интерес к работе полиции. Некоторые из них даже внедряются в подобные службы. Банди, например, посещал лекции в ФБР, Бьянчи был в резерве службы полиции. Это означает, что наши типы прекрасно знают заранее, какие меры могут быть предприняты, чтобы поймать их. Интерес к полиции может быть продиктован также и желанием выяснить, насколько близко к ним сумели подобраться.

Но теперь давайте поговорим о жертвах. Чаще всего они совершенно случайны. Убийца просто разъезжает по улице, пока не останавливает своего внимания на ком-нибудь. Проститутки – вот наиболее распространенный тип жертвы, потому что они сами садятся в машину и даже позволяют себя связать. Жертвы почти всегда выбираются вдали от дома убийцы, и они из разряда случайных встречных, что тоже затрудняет расследование.

– Но в нашем случае мы имеем нечто другое, – вмешалась Ненси. – Все женщины имеют общее между собой. Все они были замужем за очень респектабельными людьми, занимались в основном работой по дому, и все, кроме миссис Лейк, были бездетны. Проживали они в одном и том же городе. Разве здесь не угадывается план? Убийца ищет определенные жертвы, а не набрасывается на первую попавшуюся. Именно эти женщины каким-то образом соответствуют его фантазиям.

– Скорее всего, вы правы: здесь нет случайности. Ясно, что ваш убийца ищет нечто определенное и в одном месте, из чего можно сделать вывод, что он живет здесь же, в Хантерс-Пойнте.

– Но чего я никак не могу понять, как он всегда остается совершенно незаметным, – вставил Тернер. – Мы имеем дело с женщинами образованными. Они жили в очень престижных районах, где любой чужак не может оказаться незамеченным. Но никаких следов борьбы или сопротивления, кроме случая с мистером Лейком, мы не обнаружили.

– Что ж, – улыбнулся Клейн, – должен признаться, что своим замечанием вы продемонстрировали обычные шаблоны в представлении о серийном убийце, мистер Тернер, В фильмах их большей частью изображают некими монстрами, но в реальной жизни все обстоит иначе. Эти люди чаще всего ни у кого не вызывают никаких подозрений. Почти всегда они артистичны, привлекательны, с яркими проявлениями сильной личности. Почти все наши клиенты в прошлом выглядели как люди респектабельные. Скорее всего, ваш убийца был одним из тех, кого жертвы впускали в свой дом без всякой опаски.

– Но вы сами сказали о двух типах подобных преступников, – напомнил Гримсбо.

– Совершенно верно. Есть еще тип социально неадаптированных убийц. Но, боюсь, к вашему случаю это совершенно не подходит. Преступника такого типа ничего не стоит поймать. Чаще всего это одинокие психопаты, они никак не могут найти контакта с окружающими. У них нет ни обаяния, ни необходимого воспитания и навыков, которые позволили бы им бесследно раствориться в толпе. Действия их всегда импульсивны, а убивают они тем, что окажется у них в нужный момент под рукой. Тело остается на месте преступления, а сами убийцы обычно оказываются забрызганными кровью с головы до ног. Место преступления расскажет вам все, как если бы вы заглянули в открытую книгу. Такие типы почти не способны к передвижению. Чаще всего они выбирают жертв по соседству и любят возвращаться на место преступления, чтобы заняться там онанизмом. С использованием теста на ДНК найти таких преступников несложно. Но, повторяю, в вашем случае все обстоит совершенно иначе.

– А как выглядят все эти типы? – спросила Ненси.

– Мы имеем дело с сексуальными садистами. Если у преступника имеется достаточно времени, а жертва полностью изолирована… Эти существа становятся невероятно изобретательны, а издевательства и само убийство только еще больше возбуждает их. Если убийца, например, импотент, то именно жестокость словно придает ему половую силу. Но фантазии и мучения – лишь прелюдия, а само убийство – вот для них момент истины. Именно тогда они чаще всего и испытывают настоящий восторг.

– О Господи! – не удержался Гримсбо. – И вы еще говорите, что эти ребята – не сумасшедшие.

– Да, именно так, но при этом я не говорил, что вы имеете дело с людьми в полном смысле слова. Например, тот, которого вы сейчас разыскиваете. На каком-то этапе развития с ним что-то произошло: он потерял нечто такое, что и делает человека человеком в полном смысле слова. Речь здесь может идти о генетическом нарушении, о влиянии среды… Однако, – заключил Клейн и повел от нетерпения плечами, – сейчас мы не об этом должны думать, потому что в любом случае следует остановить начавшиеся убийства. А иначе он станет убивать все больше и больше, пока женщины не перестанут возбуждать в нем кровожадный инстинкт.

4

Ненси Гордон, Вейн Тернер, Френк Гримсбо и Глен Майклс ожидали в кабинете О'Мейли его возвращения из аэропорта, куда он поехал провожать доктора Клейна.

– Нечто подобное я и ожидал, – начат шеф прямо с порога.

– Объясните нам, какого черта здесь оказался Лейк? – потребовал Тернер.

– Ничего не попишешь. У меня был разговор с мэром, и этот раунд я проиграл. Нас заставили взять Лейка.

– Да это же все равно, что гадить нам прямо на голову, – не выдержал Гримсбо.

– Ты не прав, Френк. Никто вам и не собирается гадить на голову. Просто это политика.

– Но ведь парень – потенциальный подозреваемый, – не унимался Гримсбо.

– Тогда доказательства на стол, и пусть они будут неопровержимыми. Только в этом случае я смогу все изменить.

– Я не согласна с тобой, Джон, – начала Ненси. – Мне пришлось поговорить с парнем сразу же после убийства. Он был совершенно потерян и сломлен. Так не сыграешь.

– Но, – настаивал Тернер, – при этом ничего не видел. Не видел никого, кто бы мог выходить из дома. Куда же тогда исчез убийца? Ведь дом расположен таким образом, что от него на основную улицу ведет лишь одна дорога.

– Но и соседи ничего не видели, – вставила Ненси.

– Да и в других случаях тоже никто ничего не замечал, – присоединился к Ненси Глен Майклс.

– Но я все равно не могу понять, что может делать гражданский человек в полицейском расследовании.

– Лейк слишком повязан с местными политическими кругами. Он заработал себе славу как криминальный адвокат на деле этого фрукта Дилея. Но его истинная специализация – земля и недвижимость, что позволяет ему делать несколько миллионов в год. Часть из этих денег Лейк щедро вкладывает в кампании, проводимые мэром и губернатором. Губернатор вызвал вчера мэра и убедил его, что Лейка необходимо включить в расследование, затем мэр позвонил уже мне и повторил те же аргументы. Мне говорили о каких-то потрясающих особенностях психики этого человека, который может спокойно проникать в душу преступника. Получалось, что нам повезло с этим парнем. Пресса уже нажимает вовсю на мэра относительно исчезновений женщин, он вне себя от нашей медлительности и требует скорейших результатов.

– Все равно я не доверяю Лейку, – вновь начал Тернер. – Несколько лет назад мы вели с ним общее дело. Речь шла об одном парне, у которого нашли кило кокаина в комнате. Но в этом же доме была беременная женщина, у которой не оказалось никаких документов. Она поклялась, что кокаин ее и что она благодарна парню, которых приютил ее до родов. Защита зацепилась за это признание, и парень вышел сухим из воды. Я не мог тогда ничего доказать, но ходили упорные слухи, что Лейк заплатил женщине за то, чтобы она взяла всю вину на себя.

– Никто ничего подобного больше не слышал? – спросил О'Мейли.

– Как-то он мне устроил перекрестный допрос и провел его на высоте, – сказал Майклс. – У меня сложилось впечатление, что он очень умен. Лейк всегда хорош был там, где нужны самые неопровержимые доказательства.

– О его уме я тоже наслышан, – вмешался Гримсбо, – но и слухи кое-какие до меня также доходили. Несколько адвокатов, которых я знаю, не одобряют кое-каких его поступков. По мне, так он все равно остается одним из подозреваемых, несмотря на то, что он большая шишка, и я вообще не одобряю участие посторонних в такого рода расследовании.

– Послушай, Френк, я полностью с тобой согласен, но сделать уже ничего нельзя, – заключил О'Мейли. – Пока я хоть на чем-нибудь не поймаю Лейка, он останется с нами. А пока загрузите его какой-нибудь бессмысленной работой и держите подальше от важной информации. Если получите что-то интересное, а он вмешается или возникнут еще какие-нибудь трудности, то тут же дайте мне знать. Есть еще вопросы?

Тернер пробубнил что-то про мэра, Гримсбо недовольно покачал головой, но О'Мейли словно ничего не заметил.

– О'кей, тогда начнем работать. Слышали, что сказал доктор Клейн: этого психа надо отловить как можно быстрее.

5

Ненси Гордон ощутила вдруг острую боль в желудке. Поняла, что должно быть уже около шести. Но стрелки часов показывали семь. Она так увлеклась работой, что совершенно забыла о времени. Выходя из своей комнаты, Ненси заметила, что свет горит еще в одном кабинете. На Питере Лейке была рубашка с короткими рукавами, а ноги он положил прямо на письменный стол, где лежала солидная стопка служебных отчетов. Питер читал их, делая нужные ему пометки.

– За одну ночь вы этой проблемы все равно не решите, – спокойно заметила Ненси. Питер оторвался от бумаг и смущенно улыбнулся.

– Я всегда так напряженно работаю. Мне это нравится.

Ненси подошла к столу, за которым сидел Лейк.

– Что вы делаете?

– Читаю отчеты по делу Риердон и Эскаланте. У меня появилась одна идея. У вас есть время?

– Я как раз собиралась пойти перекусить. Хотите присоединиться ко мне? Ничего особенного. Обычная забегаловка, работающая круглосуточно, на Оук.

Лейк взглянул сначала на стопку документов, а затем на часы.

– Идет. – Он быстро убрал ноги со стола и схватился за пиджак. – Честно говоря, я и не предполагал, что уже так поздно.

– Мне тоже удалось кое-что обнаружить, но мой желудок напомнил, сколько сейчас может быть времени.

– Наверное, вам очень нравится ваша работа?

– Иногда да.

– А как вы попали в полицию?

– Вы хотите сказать, как эта милая девчонка стала заниматься таким делом, как это?

– Нет. Я не это хотел сказать.

– Что? Вы не согласны, что я красива?

Лейк засмеялся.

– Относительно вашей работы, будто вы для нее не подходите.

Ненси показала документы дежурному, а затем присоединилась к Лейку на улице. После захода солнца Хантерс-Пойнт становился городом-призраком. Только в некоторых местах был еще заметен свет. Можно было отчетливо разобрать рекламу местного кинотеатра да огни двух баров. Большинство лавок и магазинов обычно закрывались на ночь. Круглосуточное кафе находилось в квартале от полицейского участка. Оно выглядело, словно светящийся оазис в наступившей тьме.

– Вот мы и пришли, – сказала Ненси, открывая дверь заведения Чанга. Здесь были как столики, так и отдельные кабинеты. Ненси выбрала кабинет и провела туда Лейка. Жена Чанга подала меню и воду.

– Здесь особенно хороши суп и горох, впрочем, все остальное также съедобно. Но ничего китайского вы не найдете. Мистер Чанг готовит в основном блюда итальянской кухни.

– Вы родились не в Хантерс-Пойнте, не так ли? – спросил Лейк после того, как они заказали ужин.

– Как вы догадались?

– У вас нет характерного акцента. Думаю, что вы из Монтаны.

– Айдахо, – уточнила Ненси. – Мои родители до сих пор живут там. Брат работает учителем старших классов в Бойсе. Но я не любила Айдахо, и мне всегда хотелось посмотреть на мир. К счастью, я хорошо бегала и показала приличные результаты, к тому же неплохо училась. Вот и очутилась в конце концов в Хантерс-Пойнте.

– Однако это далеко на Париж.

– Конечно, нет, – улыбнулась в ответ Ненси. – Но это и не Нью-Йорк, который я тоже недолюбливаю, а тихий Хантерс-Пойнт.

– Ну, а как все-таки полицейская работа?

– Моя специальность – криминалистика. Когда я окончила полицейскую академию, то именно в Хантерс-Пойнте по разнарядке понадобилась женщина-полицейский.

Ненси напряженно взглянула на Лейка, словно ожидая какого-то подвоха.

– Думаю, что вы вполне подходите для своей работы, – неожиданно заметил тот.

– Еще как, – не без гордости отозвалась Ненси. Миссис Чанг как раз принесла заказанный суп.

– Ну, а как вы оказались здесь? – спросила Ненси, ожидая, пока суп чуть-чуть остынет.

– Сам я из Колорадо, – начал, улыбаясь, Лейк. – Меня как раз собирались после школы призвать в морскую пехоту, как появился парень из адвокатской школы и предложил мне подать туда документы. Там я и встретил Санди…

Лейк замолчал, и улыбка исчезла с его лица. Он уставился в тарелку. Но чувствовалась какая-то неестественность, будто Лейк неожиданно вспомнил, что нельзя улыбаться и быть веселым, когда речь заходит об убитой жене. Это несколько насторожило Ненси.

– Извините. Никак не могу перестать думать о ней.

– Все в порядке. С этим не так-то легко справиться.

– В такие минуты я начинаю ненавидеть сам себя. Я всегда гордился своим самообладанием, а тут такое… Эти убийства словно напомнили мне, что в этом мире нет ничего вечного, ничего определенного и стабильного.

– Если вам понадобилось столько времени, чтобы осознать это, то вы просто счастливый человек.

– Да… Бесспорно. Удачная карьера, прекрасная жена, дочь. Все это способно ослепить любого и заставить забыть о том, каков мир на самом деле. Но вот однажды находится некто и отбирает у тебя все это, и тогда – бац…

– Видите сами, насколько вы были счастливы, Питер, имея все это. Поверьте, у большинства людей не было за всю жизнь и половины вашего счастья.

Лейк снова уставился в стол.

– В участке вы обмолвились, что раскопали что-то, – сказала Ненси, желая перевести разговор на другую тему.

– Да. У меня появилась одна идея. Но, может быть, это моя детская игра в детектива? Однако одно обстоятельство мне все-таки бросилось в глаза, когда я просматривал отчеты. В день исчезновения Глории Эскаланте в этом районе был замечен грузовик из цветочного магазина. Женщина вполне могла открыть дверь продавцу цветов. Она могла быть настолько восхищена цветами, что потеряла бдительность. А водитель вполне мог укрыть труп в грузовике. Об этом же свидетельствует и роза, оставленная на месте преступления. Кто работает с цветами, тот мог и оставить этот сувенир.

– Неплохо, Питер, – произнесла Ненси, не пытаясь даже скрыть своего восхищения. – Из вас мог бы получиться отличный детектив. Этого водителя зовут Генри Уотерс. Он является сейчас одним из подозреваемых. Наверное, вы еще не дошли до отчетов Вейна. Как раз он и занимался прошлым Уотерса.

Лейк даже покраснел от удовольствия.

– Я догадывался, что вы уже обогнали меня.

– Питер, а ваша жена имела хоть какое-то отношение к «Эвегрин Флористс»?

– Это компания, где работает Уотерс?

Ненси кивнула головой в знак согласия.

– Не думаю. Но я еще раз проверю наши счета. Посмотрю, может быть, она и заказывала что-нибудь. Сам я с этой компанией никогда не связывался.

Подали другие блюда, и они начали есть в полной тишине. Спагетти Ненси показались просто великолепными, но Лейк, она заметила, почти не притронулся к еде.

– Не возражаете, если мы еще немного поговорим о вашей жене? Мы пытались установить хоть какую-то связь между этими случаями, стараясь определить общие клубы, подписки журналов, которые могли бы хоть как-то связывать этих женщин.

– Френк попросил меня об этом еще в день убийства. Я обдумывал проблему. Мы были членами «Делмар кантри-клаб», а также Клуба атлетики и «Реквет-клаб». У меня есть список кредитных карточек, всевозможные подписные листы и так далее. К концу недели я все соберу и представлю следствию. А Уотерс – единственный ваш подозреваемый?

– Нет. Есть и другие, но ничего определенного. Никто раньше ни в каких преступлениях и тем более с сексуальными извращениями замешан не был. Но хочу быть с вами до конца откровенной. Вам не следовало включаться в это расследование. Вы нажали на мэра, и вот вы с нами, но никому из нашей команды это не понравилось.

– Включая и вас?

– Нет. Но это лишь потому, что я очень хорошо понимаю ваши чувства. Понимаю, что побудило вас пойти на подобный шаг. Но сами вы не в состоянии оценить, насколько безумно и саморазрушительно такое поведение. Вы увлечены этим делом только потому, что полагаете, будто расследование поможет убежать от надвигающейся безжалостной действительности. Но мир не изменить, поверьте. Его следует принять таким, каков он есть. Что случилось, того уже не изменишь. Со временем все станет на свои места. Вам все равно придется строить новую жизнь, так не усугубляйте свое положение этим расследованием.

Ненси все время смотрела на Лейка, пока говорила это. И он также пристально глядел на нее. Когда Ненси кончила свою тираду, Лейк слегка наклонился вперед.

– Спасибо за откровенность. Хорошо, что вы сказали мне о чувствах других участников расследования. Поверьте, мне очень жаль, что все так произошло. Но на работе я сейчас бесполезен, а мои ассистенты смогут делать все и без меня. Да и денег у меня уже столько, что на всю жизнь хватит. Но что для меня действительно представляет жизненный интерес, так это поимка преступника, чтобы он никому не смог уже причинить такое же горе, как он причинил мне. – Тут Лейк протянул руку и коснулся ею руки Ненси. – Для меня также важно, что вы доверяете мне.

Лейк откровенно погладил руку Ненси. Этот жест был явно не случаен и являлся обещанием чего-то еще.

– Я доверяю вам лишь потому, что сама оказалась в свое время в такой же ситуации, – твердо ответила Ненси и резко высвободила свою руку. – А также мне важно предостеречь вас от ошибок, которые могли бы испортить все дело. Пожалуйста, подумайте о том, что я вам сейчас сказала, Питер.

– Обязательно, – заверил ее Лейк.

Ненси открыла сумочку, чтобы расплатиться за ужин, но Лейк попытался остановить ее.

– За все плачу я.

– Это не в моих правилах. Свои счета я привыкла оплачивать сама, – возразила Ненси Гордон и положила нужную сумму на счет, а чаевые в виде долларовой бумажки на чашку из-под кофе. Затем она быстро встала и направилась к выходу.

Питер положил деньги рядом с деньгами своей спутницы и последовал за ней.

– Можно я отвезу вас домой? – спросил он уже на улице.

– У меня машина прямо на стоянке.

– Моя там же. Тогда пройдемся хотя бы вместе.

Теперь они шли молча, чувствуя некоторую неловкость. Свет рядом с участком был тусклым, стоянка оказалась в тени. Машина Ненси находилась на заднем дворе, где все окна были погашены.

– Наверное, сейчас самый подходящий момент для преступления, которым мы занимаемся? – неожиданно спросил Лейк.

– Что?

– Женщины. Они ходят подчас одни по темным улицам. Как легко на них напасть в такой момент. Разве Банди не делал подобного? В одну минуту жертвы могут оказаться где-нибудь в багажнике, и никто ничего уже не узнает.