Текст книги "Война в Средние века"

Автор книги: Филипп Контамин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

Филипп III был сильно разочарован. Королевская администрация постаралась исправить положение, вменив за неявку штрафы в размере 50% жалованья баронам, баннеретам, рыцарям, оруженосцам, к которым добавлялась, естественно, оплата за 40 дней обязательной службы; например, с одного барона, обязанного служить 40 дней, взимался штраф в 300 турских ливров: 100 турских су дневного жалованья и 50 су штрафа, и все это увеличивалось в 40 раз (1274 г.). Такие меры, конечно же, не увенчались успехом, и одни наемники приняли участие не только в крестовом походе на Арагон, но и в других экспедициях. Правда, это было обычным делом, поскольку речь шла о службе за пределами королевства, и даже во время своих кампаний против фламандцев Филипп Красивый не смог прибегнуть к традиционному феодальному ополчению. Списки призывов конца XIII – начала XIV в. очень сильно отличаются от списков призывов 1272 г., что объясняется преобладанием другого типа набора. К 1300 г. система традиционной обязательной службы во Французском королевстве практически распалась[153]153
  В августе 1294 г по призыву в Плоермеле в войско герцога Бретонского обязались прибыть только 166 рыцарей и 17 оруженосцев.


[Закрыть].

Среди многочисленных причин, которые спровоцировали ее распад, вне всякого сомнения, самое важное место занимают территориальные ограничения, признания которых вассалы добились почти повсеместно: так, в 1272 г. тулузцы считали, что должны служить за свой счет только в графстве Тулузском; в 1315 г. шампанцы потребовали права служить по королевскому призыву только «в границах Шампани» и к тому же получать от короля жалованье; за пределами графства они должны служить королю только «полностью за его счет»[154]154
  Поэтому монархия старалась добиться того, чтобы географические ограничения отменялись, когда король лично возглавлял поход. См. Список «герцогов, графов, баронов, оруженосцев и других, кто должны служить королю в любом месте, если он лично прибывает на войну» (Вibl. Nat., Paris, lat. 9016, ?. 41).


[Закрыть]. Тот же феномен наблюдается и в княжествах: если иногда во время кризиса герцог Гиенский просил у своих гасконских подданных военной службы в регионах, расположенных вне территориальных границ, определенных их привилегиями, эта просьба сопровождалась, как в случае пуатевинской кампании 1242-1243 гг., письмом с заверениями о сохранении их прав; действительно, обычно пуатевинцы должны были нести военную службу к югу от Луары, гасконцы – в области между пиренейскими ущельями и Гаронной (inter portus et Garonam), жители Борделэ – в границах епархии Бордо, население Аженэ – в пределах епархии Ажена[155]155
  Chaplais Р. Le duche-paine de Guyenne Thommage et les services feodaux de 1259 a 1303. // Annales du Midi. 1957. Vol. 69. P. 14.


[Закрыть].

В XII-XIII вв., вследствие торговой революции, роста ремесленного производства, изменений, произошедших в управлении, администрации, даже в интеллектуальном развитии людей, имел место ускоренный рост городских поселений и вольных городов. Подсчет, конечно, приблизительный, несомненно, пессимистичный, позволяет предположить, что накануне 1300 г. на христианском Западе насчитывалось не менее 5 городов с населением, превышающим 50 000 человек, около 30 городов с населением от 20 000 до 30 000 и 56 городов с населением от 10 000 до 20 000[156]156
  Genicot L. Les grandes villes d’Occident en 1300. // Economies et societes au Moyen Age Melanges offerts a Edouard Perroy. Paris, 1973. P. 199-219.


[Закрыть]. Городов же с населением менее 10 000 человек можно насчитать сотни или даже тысячи[157]157
  По традиции считается, что в конце Средних веков в Германии было 3000 городов.


[Закрыть].

Городские центры, независимо от размеров, благодаря своим крепостным стенам (хотя некоторые из них не имели укреплений) или замку, возле которого они часто строились, людским ресурсам, денежным и оружейным запасам, представляли собой военные опорные пункты.

Король и князья не пренебрегали их помощью, часто решающей, побуждая их обеспечивать собственную защиту, поставлять людей, воинское снаряжение и провизию. Более того, некоторые города Северной и Центральной Италии, Фландрии, рейнской Германии являлись городами-государствами, что заставляло их прибегать к сложной игре с воинскими повинностями.

Многие города располагали своей военной организацией, подконтрольной муниципальным властям. Жители объединялись в отряды или по кварталам, или по профессиям. Прежде всего они были обязаны иметь воинское снаряжение в соответствии со своим положением и состоянием, обеспечивать общественный порядок в определенном округе, участвовать в постройке, ремонте и охране укреплений. Например, в Лондоне насчитывалось 24 сторожевых отряда; если в мирное время они ограничивались лишь более или менее внимательными сторожевыми обходами, то в период войны каждый отряд под командованием своего олдермена защищал отдельный участок стены. Во время походов городским ополчением по традиции командовал комендант замка Бернарда – крепости, расположенной в городе около Темзы.

Начиная с правления Филиппа Августа, французская монархия широко использовала ресурсы вольных городов и коммун. Об этом, в частности, свидетельствует знаменитый «Список сержантов» (Prisia servientum, или Prisie des sergens), восходящий к 1194 г. и использовавшийся в 1204 г. В этом списке указывается количество сержантов (а также повозок), которое должны были предоставлять различные аббатства, города и коммуны, причем некоторые из них вместо предоставления людей выплачивали деньги. В общем получалось 7695 сержантов, 138 повозок и 11 693 парижских ливра. По-видимому, продолжительность их воинской службы составляла три месяца. Итак, поскольку жалованье сержанта в ту эпоху составляло 8 денье в день или ливр в месяц, выходит, что, если не считать повозок, король, согласившись на полное денежное возмещение, мог каждый год, когда он требовал военной службы, получать 35 048 ливров. Если он предпочитал набирать людей, то мог собрать отряд численностью в 11 683 сержанта. Добавим, что эта сумма соответствует расходам на службу 2920 рыцарей в течение 40 дней. Кроме того, в некоторых случаях вклады городов могли быть более значительными: по королевскому акту 1188 г. горожане Турне должны были в случае призыва выставить 300 хорошо вооруженных пехотинцев; та же цифра действительно зафиксирована в «Списке сержантов»; но в акте уточнялось, что если королевская армия двинется на Арруэз, то вся коммуна Турне будет обязана направиться в это или в любое другое место, находящееся на том же расстоянии[158]158
  Delaborde H.-J. Recueil des actes de Philippe Auguste roi de France. Vol. I. 1179-1194. Paris, 1916. P. 224.


[Закрыть].

На протяжении XIII в. было принято обращаться к вольным городам. Например, в 1253 г. Людовик IX собрал в Иссудене отряды из разных коммун – всего 3100 сержантов, – а также войска из следующих городов: Кагора, Фижака, Рокамадура, Сарлата, Мартеля, Периге, Лиможа, Брива и Сен-Жюньена. Еще в начале XIV в. многие города присылали очень большие отряды конных и пеших воинов, которым король не обязан был платить, по крайней мере в первые 40 дней кампании.

Помощь городов была более серьезной и в том случае, когда речь шла о войнах в защиту их собственных интересов. Тогда объявлялась настоящая всеобщая мобилизация, причем не только во время осады – как это было в Тулузе в период альбигойского крестового похода, – но и в случае военного похода. В них должны были участвовать все во Флоренции: мужчины от 15 до 70 лет, в Перудже – от 14 до 60 лет. Считается, что к середине XIII в. Флоренция могла выставить от 3000 до 5000 бойцов, максимум 6000. В 1340 г. в Брюгге с населением 35 000 способно было мобилизовать 7000 человек[159]159
  De Smet J. L'effectif des milices brugeoises et la population de la ville en 1340. // Revue beige de Philologie et d'Histoire. 1933. N. 12. P. 631-636.


[Закрыть]. В 1338 г. в Венеции, согласно «Хронике Юстиниана» (Chronicon Justiniani), 30 000 мужчин в возрасте от 20 до 60 лет были в состоянии носить оружие, а во Флоренции, согласно Джованни Виллани, – 25 000 человек в возрасте от 15 до 70 лет[160]160
  Herlihy D. The Population of Verona in the First Century of Venetian Rule. // Renaissance Venice. / Ed. J. R. Hale. London, 1973. P. 92-93.


[Закрыть].

Однако городские общины, особенно когда речь шла о том, чтобы оказать помощь высшей власти (королю или владетельному князю), стремились, как и все держатели фьефов, оспорить и уменьшить свои обязанности. Чтобы ограничить численность отряда, уменьшить продолжительность бесплатной службы, ограничить перемещения отряда и добиться замены службы денежной помощью, использовались все возможные способы давления. Возьмем случай с Папским государством в XIII в.: Камерино, город Анконской марки, должен был предоставлять папе все свои силы в своем округе, 5 всадников в пределах Анконской марки и только 2 за ее пределами. Папская Читта должна была 6 дней служить за свой счет, если военные действия разворачивались поблизости, и 3 дня – в более отдаленных местностях. Фано же ничем не был обязан за пределами Анконской марки[161]161
  Waley D. P. Papal Armies. (294).


[Закрыть]. То же самое происходило в заальпийских землях: в 1203 г. Тибо I, граф де Бар, освободил свой город Сен-Тьебо-су-Бурмон на 10 лет от «экспедиций и армий»; по истечении этого срока его подданные должны были появляться в его войске везде, где он захочет, но служба за свой счет сокращалась до двух дней[162]162
  Arch dep Meurthe-et-Moselle, E. 491, ?° 1.


[Закрыть]. В 1272 г. по случаю призыва против графа де Фуа мэр и горожане Руана объявили, «что будут служить в войске только при условии, что вечером смогут возвращаться к себе».

Не уменьшались воинские повинности для держателей фьефов и городских общин. Почти повсюду власти различными способами старались привлечь на службу жителей сельской местности.

Их повинности были схожи с обязанностями городов: в «Списке сержантов» некоторые населенные пункты, обязанные выставлять 10, 15 или 20 сержантов, на самом деле являлись деревнями. Даже аббатства, чтобы набрать свои отряды, наверно, должны были прибегать к услугам крестьян. Картулярий аббатства Сен-Жермен-де-Пре провозгласил: «Мы обязаны послать королю Франции, когда он собирает войско, 150 сержантов, 4 повозки с 4 лошадьми и одну вьючную лошадь ценой 17,5 парижских ливров. Если же он не захочет принять сержантов, повозки с лошадьми и вьючную лошадь, то мы будем должны выдать ему за каждого сержанта 60 парижских су, однако стоимость повозки с лошадьми и вьючного животного входят в эту сумму. И если он примет сержантов, повозки с лошадьми и вьючную лошадь, то мы обязаны содержать их за свой счет только в течение 40 дней»[163]163
  Guerard В. Polyptyque de l’abbe Irminon, ou denombrement des manses, des serfs et des revenus de I abbaye de Saint-Germain-des-Pres sous le regne de Charlemagne. Vol. 1, 2, partie, Paris, 1844. P. 65, n. 21.


[Закрыть].

Хартии и административные расследования свидетельствуют о том, что множество французских населенных пунктов должны были нести войсковую и походную службу у своего сеньора.

В «Установлениях Людовика Святого» сформулирован наиболее общий принцип, согласно которому люди шателенств обязаны служить баронам в их походах под угрозой штрафа в 60 су, и та же сумма взыскивается с тех, кто не явился в войско[164]164
  Tollet P. Les etabhssements de Saint Louis. Paris, 1881. Vol. I. P. 94-95,97.


[Закрыть]. Филипп де Бомануар в «Кутюмах Бовези» упоминает о военных обязанностях довольно многочисленной во Франции XII-XIII вв. категории крестьян – госпитов. Он считает, что в случае необходимости любой сеньор может использовать госпитов для защиты себя или своего дома, но только «в пределах фьефа, которому принадлежат гостизы; за его пределами госпит может следовать за своим сеньором только по своей воле и за привычную плату – 8 денье для пехотинца и 2 су для всадника. К этой службе частного характера прибавляется публичная служба графу: Бомануар уточняет, что когда граф созывает своих людей (т. е. вассалов) и приказывает им привести с собой в определенное место их госпитов, то ни вассалы графа, ни их подчиненные не могут отказаться[165]165
  Beaumanoir Ph. de. Coutumes de Beauvaisis. / Ld. A. Salmon. Paris, 1899. Vol. 1. P 492-493.


[Закрыть].

Доказательства того, что иногда действительно проводились настоящие мобилизации, содержатся в административных расследованиях Людовика Святого, где упомянуты штрафы, выплаченные людьми, обязанными нести службу, но не явившимися[166]166
  Recueil des histonens des Gaules et de la France. Vol. XXI. P. 154, n° 649, 249, n° 1893.


[Закрыть]. Также в сентябре 1284 г. П. де Шеври, аббат Сен-Мор-де-Фоссе, созвал людей из этого поселения и, несомненно, из других подвластных ему населенных пунктов, чтобы провести смотр их оружия на соседней равнине Ла Варенн-Сент-Илер; каждый предъявил снаряжение в соответствии со своим состоянием: 12 подданных аббатства, владевшие по меньшей мере 60 ливрами, имели полную или малую кольчугу, железный шишак, меч и кинжал; 53 других, обладавшие по крайней мере 30 ливрами, имели котту, набитую волосом, или поддоспешник, железный шишак, меч и кинжал; тем, чье состояние оценивалось более чем в 10 ливров, нужно было прибыть с железным шишаком, мечом и кинжалом; остальным же достаточно было предъявить луки, стрелы и кинжалы[167]167
  ВЕС. 1848-1849. N. 10. P. 68.


[Закрыть].

В Германии для сохранения общего мира требовалась повсеместная мобилизация: в «Саксонском зерцале» упоминается обязательная служба (Folgepflicht), от которой освобождены только женщины, пастухи, клирики и служители церкви. По австрийскому земельному праву (Landrecht) 1237 г. «все жители страны должны содействовать ее защите».

Города-государства Италии больше не отказывались от людских ресурсов своих округов. Перуджийский округ должен был поставлять лошадей, оружие, зерно и людей[168]168
  Galletti A. I. La societe comunalc. (250).


[Закрыть]. В 1292 г. Сиенский округ выставляет 3000 пехотинцев, а в 1318 г. – 7000 пехотинцев. Чтобы облегчить набор, эта территория была поделена на военные округа – викариаты: в 1310 г. их насчитывалось 9, объединявших 289 общин; каждый из них должен был набрать отряды из своих людей, не прибегая к услугам наемников[169]169
  Bowsky W. M. City and Contado. (492).


[Закрыть]. Во время военных действий при Монтаперти (1260 г.) во Флорентийском округе было набрано 3000 саперов и 5000 пехотинцев, составлявших половину армии.

В Шотландии в период войн за независимость, помимо феодальной службы, существовало также и общинное войско (communis exercitus), или служба скоттов (servitium scoticanum).

Нововведения Филиппа Красивого во Франции коснулись и воинских повинностей. С одной стороны, монархия добивалась службы от всех держателей фьефов, были они прямыми вассалами короны или нет, по праву королевского бана; с другой стороны, по крайней мере начиная с 1302 г., после поражения при Куртре, король пожелал собирать, по праву арьербана, всех, кто был в состоянии держать оружие.

Понятие арьербан, которое тогда было распространено почти повсюду и все чаще использовалось, не было, однако, новшеством. Этот термин, являвшийся, вероятно, семантической деформацией каролингского герибана, время от времени появлялся в XII-XIII вв. В хартии Людовика VII от 1141 г. говорится о земле, владельцы которой обязаны присылать четырех сержантов в королевское войско по арьербану (in exercitu regis ad retrobannum). В эпоху Иоанна Безземельного упоминается нормандский арьербан (retrobannum Normandie), подразумевающий либо сбор всех свободных людей, либо вассалов, которые уклонялись от службы в войске по праву бана; так, епископ Лизье должен был поставлять в войско герцога 20 рыцарей, тогда как 10 других из предместий Лизье оставались охранять город до тех пор, пока их не призывали в арьербан[170]170
  Powicke F. М. The Loss of Normandy. London, 1913.


[Закрыть]. В то же время, расследование по поводу прав графини Шампанской показало, что «все люди, живущие в Шато-Тьерри, независимо от своего положения должны служить в войске госпожи, за исключением призываемых по арьербану»; далее, в том же документе сообщается, что «жители Рувруа и Аннуа обязаны госпоже службой по арьербану раз в году»[171]171
  Lognon A. Documents relatifs au comte de Champagne et de Brie. Paris, 1904. Vol. II. P. 1, 4.


[Закрыть]. В ордонансе Симона де Монфорадля альбигойцев от 1 декабря 1212 г. говорится, что «в случае обычной, частной войны, или для оказания помощи осажденному графу, или по арьербану, все бароны и рыцари низкого и высокого ранга обязаны откликнуться на призыв»[172]172
  Devic C., Vaissete L. Histoire generale de Languedoc. Toulouse, 1879. Vol. VIII. P. 625-635, n. 165.


[Закрыть]. Термин «арьербан» встречается и в литературных источниках: у Филиппа Муске, Жуанвиля, в «Романе о лисе», «Песне о Жираре Руссильонском»[173]173
  Mousker Ph. Chronique rimee. / Ed. F. de Reiffenberg. Bruxelles, 1836. Vol. I. P. 223, 271, v 5540 и 6845, Contamme Ph. Guerre, Etat et societe. (457). P. 26.


[Закрыть]. Филипп Красивый в драматической ситуации после поражения при Куртре воспользовался понятием, которое, несмотря на его расплывчатость, довольно хорошо знали, и попытался распространить принцип всеобщей воинской повинности на всех подданных. Несомненно, в этом видели главным образом средство налогообложения; действительно, чаще всего объявление арьербана превращалось в сбор новой подати, но имеются и доказательства того, что в некоторых случаях проводилась если не полная мобилизация, немыслимая в техническом и военном отношении, то, по крайней мере, набор во многих сельских или городских общинах отрядов разной численности.

Последовательное и эффективное внедрение принципа всеобщей воинской повинности впервые началось в Англии. Превосходство Англии в этой области можно объяснить одновременно сохранением старых англосаксонских традиций, прекрасной государственно-административной организацией в XII в. и общинным сознанием, гораздо более распространенным и глубоко укоренившимся в этом королевстве раньше, чем в других странах Запада.

Инициатива в этой области принадлежала Генриху II Плантагенету, который, собрав свой двор в Мане на Рождество 1181 г., в присутствии архиепископа Бордо, других прелатов и баронов этой провинции, обнародовал эдикт, действительный для всех его континентальных владений. В этом эдикте не предусматривался сбор армии, не закреплялись собственно военные обязанности его подданных, но указывалось вооружение, которым они должны располагать в соответствии с размером своего состояния. Различались три категории подданных:

а) те, кто обладал движимым имуществом стоимостью в 100 анжуйских ливров (равноценны 100 турским ливрам или 25 фунтам стерлингов); они должны были иметь рыцарское вооружение, включая коня;

б) те, кто обладал движимым имуществом стоимостью от 25 до 40 анжуйских ливров; они должны были иметь короткую кольчугу, копье и меч;

в) самые бедные; они могли ограничиться поддоспешником, железным шишаком, копьем, мечом или луком со стрелами[174]174
  La Ronciere С.-М. de, Contamine Ph., Rouche M., Delort R. L'Europe au Moyen Age. Documents expliques. Vol. II. Fin IX siecle – fin XIII siecle. Paris, 1969. P. 52-53.


[Закрыть].

Нам ничего не известно о практическом применении этого эдикта, но поскольку акцент сделан на движимом имуществе, можно предположить, что Генрих II Плантагенет хотел вооружить прежде всего жителей городов.

Несколькими днями позже тот же Генрих II обнародовал знаменитую ассизу о вооружении, на этот раз действительную для Англии. Этот документ, гораздо более обстоятельный, чем предыдущий, предусматривал, что каждый владелец рыцарского фьефа должен иметь рыцарское снаряжение; он предписывал также, чтобы всякий свободный мирянин, получающий ренту или владеющий имуществом стоимостью 16 марок стерлингов (что равноценно 40 анжуйским ливрам), имел полное рыцарское вооружение; всякий свободный мирянин, владеющий 10 марками (т. е. 25 анжуйскими ливрами), имел короткую кольчугу, железный шишак и копье; остальные горожане и свободные общинники имели поддоспешник, железный шишак и копье. Все должны хранить это вооружение для службы королю.

Таким образом, главной целью ассизы было увеличить запасы оружия и помешать их дальнейшему расходованию: предусматривались меры, запрещавшие продавать, отдавать в заклад, вывозить оружие.

Ясно также, что монархия почти не заботилась о вооружении бедных, и она освободила зависимых людей, попросту умолчав о них, от выполнения требований этой ассизы; монархию интересовали только две категории, поскольку они располагали некоторыми средствами, а также могли быть источником смут и угрожать общественному порядку: с одной стороны – рыцари, а с другой – «свободные и почтенные» люди; только они должны были подвергнуться переписи в рамках бургов и сотен и дать клятву верности королю[175]175
  Ibid. P. 53-55.


[Закрыть].

Впоследствии система продолжала совершенствоваться и изменяться. В 1205 г. Иоанн Безземельный прибег к всеобщей мобилизации, собрав горожан в отряды бургов и горожан и сельских жителей – в отряды по сотням и деревням. В 1212 г. шерифы получили приказ передать графам, баронам, рыцарям, а также свободным людям и сержантам, которые могли носить оружие и принесли оммаж, или клятву верности государю, отправиться в Дувр, чтобы защитить короля, самих себя и английскую землю; неявившиеся низводились до положения сервов или полусвободных. Эта акция увенчалась успехом: за несколько дней наплыв был такой, что пришлось отослать (не хватало продовольствия) тех, кто был хуже вооружен, оставив только рыцарей, сержантов, свободных людей, лучников и арбалетчиков.

Начиная с 1230 г. зависимые люди (они в это время составляли большинство) насильно включены в систему военных обязательств. В этот год проводится разделение низших сословий на две группы: владельцы движимого имущества стоимостью в 40 шиллингов должны были иметь железный шишак и камзол; владельцы движимого имущества стоимостью в 20 шиллингов обязаны были приобрести секиру и копье.

Новый этап начался в 1242 г., когда в коротком королевском указе тех, кто должен был нести охранную службу, объявили «присягнувшими оружию» (jurati ad arma). Среди них в первый раз появились лучники из землевладельцев с доходом в 40 шиллингов.

В 1264 г. набор проводится открыто: каждая деревня (vill, villata) должна была выбрать 4, 6 или 8 пехотинцев, прослывших особенно храбрыми, вооруженных копьями, стрелами, луками, арбалетами и мечами; эти люди, поделенные на десятки и сотни, передавались под командование знаменосцев (standardarii) и конных констеблей.

Эдуард I еще более усовершенствовал систему набора, учредив военные комиссии, которые контролировали и иногда сами руководили отбором лучших бойцов. Вследствие полного упадка обязательной вассальной службы, король вознамерился потребовать конной службы от всех своих подданных, получавших доход в размере от 20 до 40 фунтов стерлингов; но, кроме того, он воззвал к преданности и верности магнатов для того, чтобы они прибыли по его зову с наибольшим количеством воинов; эта попытка расширить базу набора совпадала с аналогичными мерами его современника Филиппа Красивого.

Однако если в течение XIII в. на всем Западе воинские повинности, связанные с вассально-сеньориальными отношениями, постепенно смягчались и вскоре стали играть второстепенную роль, то из этого не следует делать вывод, что власти перестали требовать помощи от феодального рыцарства – эту поддержку они все чаще получали за денежное вознаграждение (значение которого будет рассмотрено ниже). Остальная часть населения, потомки «безоружных» XI в., не знала системы воинской повинности, которую государства Нового времени разработают в конце XVIII в., благодаря своим потрясающим возможностям в сфере принуждения и обеспечения кадрами, национализму и массовому повышению производительности труда. Однако на эту категорию населения зачастую возлагались довольно обременительные повинности по обороне, что, таким образом, заставляло и ее в полной мере участвовать в войнах своей эпохи. В основном это были горожане, но сельское население также не оставалось в стороне.