Текст книги "Решетка"

Автор книги: Филипп Керр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

– Как они умудряются так быстро все разнюхать? – удивился он. – Просто охотники до уголовной свежатинки. Что это – дьявольская телепатия?

– По-моему, это всего лишь демонстранты, – заметил Нат. – Протестуют против нарушения корпорацией прав человека или что-то еще в этом роде. Их показывали по телевизору. – И, взглянув на скульптуру, спросил Фрэнка: – Ты когда-нибудь трахал такую толстуху?

– Не-а, – рассмеялся Куртис, – Бог миловал.

– А у меня было дело.

– Что, такую жирную? Коулман кивнул.

– Ты настоящее животное, Нат.

– Надо сказать, это было что-то особое. Фрэнк. Тебе знакомо такое чувство? Я словно приносил себя в жертву за все человечество.

– Вот как? – рассеянно произнес Куртис, с любопытством читая табличку с предупреждением на фонтане:

ВНИМАНИЕ!

Из соображений безопасности лучше не пить воду из этого фонтана. Для защиты скульптуры от разрушения в воду добавлены специальные антикоррозионные химикаты. Воздержитесь от ненужного риска.

– Остается сильно пожалеть неграмотного бродягу, который захочет утолить здесь жажду, как ты думаешь? – спросил Куртис:

Коулман зачерпнул немного воды из фонтана в ладонь, поднес корту и тут же, скривившись, вылил.

– Нечего бояться – такое вряд ли кто сможет выпить, – сказал он. – Несет автомобильной политурой.

– Не скажи, ребята, обитающие в районе Никла, никогда не откажутся от доброго глотка политуры. Все получше метанола.

Продолжая свой путь к Решетке, они не придали особого значения шестиугольной форме бетонных плит, которыми был замощен тротуар перед зданием. А ведь это было специальное патентованное покрытие, призванное отпугивать бродяг и непрошеных ночных гостей, так же как и придуманный Рэем Ричардсоном фонтан с «мертвой» водой. Каждую ночь один из каждых семи шестиугольных блоков опускался гидравлическим насосом на восемь дюймов, тротуар словно превращался в чешуйчатый панцирь доисторического монстра, и у бомжей не было никаких шансов толком устроиться здесь на ночевку.

Детективы остановились перед лестницей, ведущей к входным дверям, щурясь от яркого солнца и сверкания бетонного фасада. Они окинули взглядом строгую геометрическую конструкцию из стальных цилиндрических колонн и мощных горизонтальных балок, бесцветными линиями расчертивших фронтон Решетки до самого верха. Все здание, казалось, было поделено на десять основных блоков, привязанных к горизонтальным стропилам стальными кронштейнами. Каждое такое стропило, в свою очередь, подпиралось стальными опорами, собранными из нескольких цилиндрических колонн. Несмотря на свое предубеждение к современной архитектуре, Фрэнк Куртис был поражен увиденным. Такое раньше он мог представить, только читая научную фантастику. В облике здания было что-то нечеловеческое, созданное холодным и совершенным разумом бесчувственных обитателей забытого Богом уголка Вселенной.

– Что ж, будем надеяться, что они настроены дружелюбно, – пробормотал он вполголоса.

– О ком ты?

– Да о пришельцах, построивших это чертово здание.

Поднявшись по ступенькам, они показали свои значки патрульному около входной двери и поднырнули под заградительную тесьму, протянутую полицейскими. Пройдя через следующую стеклянную дверь, они очутились перед гигантским деревом, вознесшимся до самой крыши.

– Вот тебе и современное комнатное растение, – прокомментировал Куртис. – Надеюсь, теперь-то ты усек, зачем нужны такие большие здания. Вот именно, специально для подобных цветочков.

К ним подошли патрульный полицейский и охранник. Куртис опять предъявил свой значок, вытащив его из нагрудного кармана, и представился:

– Отдел убийств ПУЛА. Где труп?

– На четвертом этаже, – ответил патрульный, – в компьютерном зале. Криминалисты уже на месте, сэр.

– Не проводишь ли нас до места, сынок, – попросил Куртис, – чтобы нам тут не заплутать:

– Прошу за мной, джентльмены, – ответил охранник.

Они прошли в холл и сели в поджидавшую их кабину лифта.

– Информационный центр, – проговорил охранник в микрофон.

Двери мягко закрылись, и лифт стал подниматься.

– Ловко придумано, – заметил Куртис. – Это ты его нашел, парень?

– Нет, сэр, – сказал охранник, – моя фамилия Дюкс. Я только что заступил на дежурство. Мистера Йохо обнаружил Сэм Глейг, он дежурил ночью. Сейчас он вместе с остальными наверху.

Они прошли по галерее, вдоль которой в нескольких дюймах от наружной застекленной стены в пол были вделаны светильники.

– А это еще зачем? – поинтересовался Куртис, ткнув себе под ноги. – Чтобы не сбиться с пути?

– На случай пожара, – объяснил Дюкс. – Чтобы не вывалиться наружу, если все будет в дыму.

– Разумно.

Свернув по коридору, они оказались перед мостиком, ведущим в компьютерный зал. Наклонившись через поручень, Коулман заглянул в продет.

– Обрати внимание, Фрэнк, как ловко все состыковано. Просто невероятно.

– Оставь, – одернул его Куртис. – Мы все-таки не из деревни приехали.

– Вы не видели еще и половины здешних чудес, господа – заметил Дюкс. – Это здание сильно напоминает какой-нибудь фантастический фильм, скажем «Звездный след».

– Тогда возьмите на себя управление посадкой, мистер Коулман, – пошутил Куртис, – а мне лично важнее получить ответы на кое-какие вопросы.

– Будет сделано, сэр. – Коулман протянул было руку в карман за сигаретой, но передумал, заметив на двери табличку «Не курить». С системой пожарной сигнализации «Халон-1301» было лучше не шутить.

Криминалисты и сотрудники отдела осмотра места происшествия работали сосредоточенно и слаженно, предмет их главного внимания по-прежнему покоился на стуле.

– Господи, ну и комнатуха, – произнес кто-то. – Никогда бы не смог долго находиться в комнате без окон.

– Ты считаешь это обстоятельство возможной причиной смерти?

За годы своей работы Куртис перезнакомился почти со всеми криминалистами. Сейчас он понял, что те люди, лица которых ему были незнакомы, по-видимому, имеют какое-то отношение к жертве – друзья или коллеги. Он поручил Коулману опросить их и по возможности собрать показания. Только после этого он наконец взглянул на труп.

Помощник патологоанатома – по странному совпадению мужчина довольно свирепой наружности, с гладкими волосами и в затемненных очках – привстал и слегка отодвинулся от покойника, чтобы не мешать следователю рассматривать жертву.

– О Боже, Чарли! – воскликнул Куртис, обращаясь к нему. – Парень выглядит так, словно провел выходные где-нибудь на атолле Бикини.

Отступив на шаг назад. Куртис рукой попытался разогнать удушливую вонь, проникавшую и в нос, ив рот.

– Чем он здесь занимался? Может, просто обосрался до смерти?

– Точно, судя по запаху, так и было.

– Он умер прямо на стуле, не так ли?

– Похоже, что да.

– Только в отличие от случая с Этель Розенберг нам вряд ли удастся доказать, что именно от сидения на этом стуле он и скончался. Поехали, Чарли. Внешний осмотр что-нибудь дал?

Чарли Зайдлер пожал своими узкими плечами:

– По внешнему виду ничего определенного не скажешь.

Взглянув на посиневшую кожу и кровавые подтеки на лице Йохо, Куртис только ухмыльнулся.

– Чарли, мы что, говорим с тобой о разных людях? Взгляни повнимательнее на этого парня. Хотя бы на эти глаза в угольно-черных впадинах, словно подведенные жирным косметическим карандашом. И откуда, по-твоему, взялась эта кровь на рубашке?

Зайдлер приподнял с пола пластиковый пакет, в котором было что-то напоминавшее личинку насекомого.

– Мы нашли это у него на столе.

– Неплохой сувенир.

Зажав пальцами нос, Куртис подошел поближе, чтобы еще раз взглянуть на труп.

– Причина смерти?

– Еще рано об этом говорить. Возможно, его задушили. Или отравили. Челюсти у него так свело, что их невозможно разжать и заглянуть в рот. Но не исключены и естественные причины, например сердечный приступ, вызванный сильным волнением или испугом. Пока не проведем вскрытие, трудно сказать что-нибудь более определенное.

– Ну, насчет потрошения это твое личное дело, Чарли. Криво усмехнувшись, Куртис направился к свидетелям.

Куртиса уже ждали Коулман, Митчелл Брайан. Эйдан Кенни, Сэм Глейг и Боб Бич. Все расселись вокруг стеклянного стола, расположенного под самым пересечением гигантских диагональных подпорок. Следователь провел рукой по гладкому фторопластовому покрытию дюралевых конструкций и, перегнувшись через перила балкона, заглянул вниз, в холл первого этажа. Открывшийся вид напомнил ему причудливый и фантастический интерьер одной из самых модернистских церквей – Собора Астронавтов Наших Дней. С намеком на первого космонавта – Иисуса Христа. Так сказать, первая в мире выведенная на орбиту мечеть.

– На мой взгляд, это один из самых отвратительных уголков в здании, – пробурчал он, усаживаясь за стол.

– А нам нравится, – сказал кто-то.

– Вернее, нравилось до сегодняшнего утра, – поправил другой.

Представив всех друг другу, Натан Коулман кратко доложил Куртису, что уже успел выяснить.

– Итак, покойника звали Хидеки Йохо. Он был руководителем отдела компьютеризации корпорации "Ю", которой и принадлежит это здание. Мистер Бич, мистер Кенни и мистер Брайан заметили его отсутствие в ходе сеанса локальной телевизионной связи во время совещания, которое проходило в штаб-квартире фирмы «Ричардсон Эссоушиэйтс», что на бульваре Сансет. Все они участвовали в проектировании этого здания. После того как около половины десятого неподвижное тело Йохо было замечено по телевизору, дежурному охраннику Сэму Глейгу поручили проверить все на месте. А тот обнаружил труп примерно без двадцати десять.

– Вы обратили внимание на что-нибудь необычное? – спросил Куртис, вскинув голову. – С вашего позволения я объясню, что имею в виду. По-моему, это одно из самых удивительных мест, которые я видел в своей жизни. Компьютерный зал похож скорее на декорации фантастического фильма. А я всего лишь полицейский, коп. И мои представления об удачно спроектированном здании сводятся к тому, что это прежде всего место, где легко найти сортир. Только, чур, не обижаться, джентльмены.

– А мы и не обижаемся, – заметил Митч. – Что касается туалета, он вон там. – И показал за спину Куртиса.

– Благодарю. Теперь ты. Сэм. Кстати, не возражаешь, если я буду называть тебя так? Заметил ты здесь что-нибудь особенное, кроме, разумеется, трупа?

Сэм Глейг, пожав плечами, сказал, что ничего такого не заметил.

– Мужчина был явно мертв. Я определил это сразу, как только вошел. Я служил в армии, потому немного в этом разбираюсь. Ночное дежурство накануне прошло вполне спокойно. Как всегда. Что касается мистера Йохо, то он частенько работал допоздна. Время от времени я покидал свой пост и прогуливался по коридорам, но большую часть времени был в вахтерской. Не выходя из нее, с помощью телекамер можно прекрасно наблюдать за всеми уголками. Да и на экраны особой необходимости смотреть нет. Я хочу сказать, что все контролирует компьютер. Авраам всегда сообщит мне, если надо куда-то сходить и проверить, понятно? Надо сказать, что этой ночью во всем корпусе, кроме нас с мистером Йохо, никого больше и не было.

– А кто такой Авраам? – нахмурился Куртис. – Или я что-то не уловил?

– Так мы называем наш компьютер, сержант, – объяснил Сэм.

– А, вот что. Ну что ж, я свою тачку тоже по-всякому называю. Теперь о системе телеконтроля, – сказал Куртис. – У вас сохранилась видеозапись того, что случилось?

Эйдан Кенни протянул Куртису компакт-диск.

– Боюсь, что здесь только сам момент обнаружения трупа, – предупредил он. – Запись сделана из нашего офиса на Сансет. Видите ли, мы как раз отлаживаем многочисленные системы управления и контроля за зданием. Это, кстати, и было одной из причин, по которой Хидеки Йохо задержался на работе. У нас возникли непонятные сбои в системе голографического контроля, и Хидеки занимался их устранением. В любом случае нам еще только предстоит установить систему записи видеоизображения на компакт-диски.

– И что, ему удалось-таки решить проблему с голографическим изображением?

Кенни взглянул на Бича и развел руками:

– Трудно сказать. Судя по информации на компьютере, последний раз он входил в программу около десяти вечера. Должно быть, вскоре после этого он и умер.

Куртис приподнял брови. Вид у Кенни был довольно робкий.

Откашлявшись, Боб Бич протянул Куртису компьютерную распечатку.

– Вообще-то мы практически не пользуемся бумажными распечатками, – заметил он. – Это даже стало на нашей фирме правилом – максимально избегать любых бумаг. Вместо этого мы просто сканируем документы, с которыми предстоит работать, переводя их в электронный вид. Однако этот файл я решил для вас распечатать.

– Большое спасибо. Что здесь?

– Медицинская карта Хидеки Йохо. Мне подумалось, что она вам пригодится при вскрытии, не правда ли? Ведь в таких случаях принято делать вскрытие?

– Да, вы правы. Вскрытия не избежать. – В Голосе Куртиса звучали озабоченность и даже недовольство. Он ненавидел, когда кто-нибудь подсказывал ему, как вести предварительное расследование.

– По крайней мере, мне так казалось, – проговорил Бич и, заметив раздражение на лице Куртиса, добавил: – Хотя я могу и ошибаться.

– Нет, что вы. Вы все сделали правильно. – Куртис натужно рассмеялся. – Мне не хотелось бы нарушать принятые у вас порядки, мистер Бич. Пожалуйста, продолжайте.

– Я еще хотел сказать, что Хидеки часто жаловался на сильные мигрени. Может, его смерть связана как-нибудь с этой причиной?

Куртис задумчиво кивнул.

– Вы считаете, он умер естественной смертью? – спросил Митч.

– Об этом слишком рано говорить, – заметил Куртис. – Мы узнаем что-то более или менее определенное после вскрытия. А сейчас ваше предположение можно рассматривать лишь как одну из версий. – Он решил немного осадить Митча. – Не исключено, что Хидеки Йохо был задушен.

– Господи Иисусе! – прошептал Кенни. Забрав пленку с записью и распечатку, Куртис встал со стула.

– Благодарю всех за помощь, – сказал он, многозначительно взглянув на Натана Коулмана. – Нам надо возвращаться в Паркер-центр.

– Я провожу вас, – предложил Митч.

– Не стоит беспокоиться. Мы уже, знаем, как пользоваться лифтом. Конечно, процедура довольно забавная, но, надеюсь, мы справимся.

– Вы не поняли, – объяснил Митч. – Никто не может воспользоваться лифтом, если его код и голос не занесены в систему распознавания. Если компьютер вас не распознает, вы не сумеете стронуть лифт с места, открыть дверь, позвонить по телефону или воспользоваться компьютерным терминалом.

– Вот что значит высокая технология, – сказал Куртис.

И детективы проследовали за Митчем к лифту.

– Пожалуйста, первый этаж, Авраам, – проговорил Митч в микрофон.

– А что, если у вас сильная простуда? – полюбопытствовал Куртис. – Или, скажем, вы прилично перебрали? Ведь тогда голос изменится.

– Система работает устойчиво, независимо от состояния пользователя, – заметил Митч. – Вероятность того, что автомат откажется подчиняться законному пользователю, составляет не более одной десятой процента. А шансы на допуск постороннего человека и вполовину того меньше. Надежная защита от дураков. Кроме того, – продолжал Митч, – уж если вы перебрали спиртного, то здесь вам совсем не стоит появляться.

– Обязательно запомню. – Куртис внимательно окинул взглядом холл. – Полагаю, это самые новейшие достижения современного дизайна, не так ли? Не столько стремление к красоте, сколько трезвый расчет. – Он передернул плечами, – Но я здесь не специалист, просто высказываю свое мнение.

Проводив следователей до выхода, Митч почувствовал некоторое облегчение от того, что они так и не поинтересовались, кто еще задерживался в корпусе этой ночью. Но его не оставляла другая тревожная мысль: Алисон обязательно попытается проверить его слова о том, будто бы он в компании с Хидеки Йохо был в ресторане. А ведь примерно в то же время тот на самом деле был уже мертв... Придется придумывать какое-то объяснение.

* * *

Грейбл заскочил в бар на улице Сан-Педро, что всего в нескольких кварталах от Решетки, но уже в районе дешевых гостиниц и обшарпанных домишек. Усевшись за стойкой, он бросил на нее несколько банкнот, чтобы бармен удостоверился, что клиент платежеспособен, и заказал выпивку. Руки у него тряслись. Он никак не мог сообразить: обработал ли он уже Ричардсона и его чертову Решетку, или только собирался это сделать? После первой порции спиртного он почувствовал себя намного лучше и заказал еще. Пытаясь вспомнить события вчерашнего вечера, он погрузился в размышления. А после пары рюмок даже самое худшее в его жизни выглядело вполне сносно.

* * *

Когда полиция наконец увезла труп, а криминалисты закончили копаться в компьютерном зале. Боб Бич с тоской окинул взглядом пустой рабочий стол своего друга и коллеги Хидеки Йохо.

– Бедняга Хидеки, – произнес он.

– Да уж, – откликнулся Кении. – Задушен. Кому понадобилось его душить?

– Коп сказал, что это лишь предположение, – напомнил им Митч.

– А ты помнишь, какое у Хидеки было лицо? – спросил Кении. – С таким лицом его вряд ли пустили бы петь в церковном хоре. Что-то с ним все же случилось. И что-то весьма скверное. Бьюсь об заклад.

– Да кому понадобилось убивать Хидеки? – возразил Митч.

Кенни в ответ лишь покачал головой и пожал плечами.

– Они даже его стул забрали, – сказал Митч. – Зачем им понадобился стул? – заметил Бич.

– А как ты думаешь? – сказал Митч. – Он, должно быть, обделался прямо на него. Ты что, забыл, какая стояла вонь?

– С этим проклятым насморком я ничего не чую.

– Тебе здорово везет, – заметил Митч. – Авраам! Не проветрить ли помещение?

– Как скажете, сэр.

– Черт! Только взгляните сюда. – Кенни показал рукой на настольную лампу, стоявшую у Йохо на столе. Корпус выпрямителя расплавился, деформировался и, хотя давно остыл, напоминал кусок горячего вара. – Вот разгильдяи. Эти копы, должно быть, случайно свернули трансформатор, когда лампа еще была включена.

– У моей подруги как-то волосы попали на одну из таких галогеновых ламп и вспыхнули, – вспомнил Бич.

– Господи! Надеюсь, все обошлось?

– С ней-то все в порядке. А мне никогда не нравились ее длинные волосы.

Кенни попробовал включить свет и с удивлением обнаружил, что светильник еще работает.

– Сюрреалистический сюжет, не правда ли? Как у Сальвадора Дали.

Бич, неподвижно застывший на своем стуле, облокотившись локтями на стол, тяжело вздохнул:

– Я знаком с Хидеки почти десять лет. Не было ничего, чего бы он не знал о компьютерах. Маленький япошка. Боже, ему ведь всего тридцать семь лет от роду. Не могу поверить, что он мертв. Хочу сказать, что прошлым вечером, когда я уходил с работы, он выглядел вполне нормально. И еще знаешь что, Эйд, после того, как он стал посещать этого костоправа, что ты ему посоветовал, у него прекратились головные боли. – Бич потряс головой. – Это несчастье ставит перед корпорацией серьезные проблемы. Жардин Ю, уверен, нескоро придет в себя. Ведь Хидеки был ключевой фигурой во всех его планах на следующую пятилетку.

– Это тяжелая потеря для всех нас, – заметил Кенни.

Задумавшись на несколько секунд. Митч произнес:

– Я насчет того самого мерцания в ПРО, программе реального отображения. Как думаете, он разобрался с ним?

Боб Бич провел ладонью по экрану.

– Сейчас увидим, – сказал он.

– А в чем конкретно загвоздка? – спросил Митч.

– Ты не поверишь, – сказал ему Бич, – но Авраам научился запускать ПРО со слишком большой скоростью. Чтобы заставить человеческий глаз адаптироваться к реальному экранному изображению, голограмма должна меняться со скоростью не менее шестидесяти кадров в секунду. Для этого необходимо передавать информацию со скоростью около двенадцати триллионов бит в секунду. Предыдущие версии ПРО позволяли добиться устойчивого изображения движущегося объекта, находящегося под наблюдением, лишь на одну-две секунды, но даже и при этом они заметно подергивались. Благодаря новой программе сжатия данных под названием «Лимон» и использованию параллельно работающих субпроцессоров нам удалось заставить главный процессор работать на терагерцевых частотах и получать вполне стабильное и качественное изображение. Единственная проблема состояла в том, что программное обеспечение, которое изначально прилагалось к машине, отказывалось стабильно поддерживать нашу ПРО. Хидеки как раз и пытался путем модификации операционной системы нащупать оптимальный вариант обеспечения ровного и устойчивого изображения.

– Ты что, собираешься запустить программу, Боб? – спросил Кении с удивлением и одновременно сомнением в голосе. – Ты уверен, что это толковая идея?

– Лучшего пути проверить программу я просто не знаю.

– Положим, ты и прав. Но все-таки для начала лучше бы заглянуть в холл и убедиться, что там никто не болтается.

– Что ж, согласен с тобой, – рассмеялся Боб. – Ив самом деле, эта ПРО способна напугать кого угодно до смерти. А у нас и без того хватает неприятностей.

* * *

Пресвитерианский медицинский центр «Королева ангелов», что на Нортвермонт-авеню, располагался к северу от Голливудского шоссе. Именно здесь, совсем недалеко от нового здания Ньюпаркер-центра, и размещалась патологоанатомическая лаборатория, обслуживавшая отдел по расследованию убийств центрального округа. Эта лаборатория была специально организована не так уж давно, когда город буквально захлестнула волна убийств, – в центральной окружной больнице просто не хватало свободных площадей.

Куртис и Коулман уже выезжали четыре раза по вызовам и, чтобы сэкономить время, решили подскочить сюда сразу на два вскрытия: погибшего в перестрелке молодого чернокожего гангстера и скончавшегося этой ночью Хидеки Йохо.

С негром, Ру Эвансом, двадцати лет от роду, было все ясно. Татуировка – зайчишка из «Плэйбоя» – указывала на его принадлежность к известной банде. Он был буквально изрешечен конкурентами в ходе автомобильной погони на Портовом шоссе. Когда его труп подобрали недалеко от Конвеншн-центра, у него в груди насчитали одиннадцать девятимиллиметровых отверстий.

По окончании первого сеанса Куртис и Коулман присели выпить кофе в комнате следователей, ожидая, когда врач пригласит их на вскрытие тела Хидеки Йохо. День выдался очень жарким, и специфический запах, доносившийся из коридора, уже заметно раздражал Ната Коулмана.

– Как они это только выносят?

– Кто?

– Жаннет. Она же доктор Брэгг. Два трупа подряд. Она вспорола живот этому пацану, словно выпотрошила какую-нибудь мелкую рыбешку.

– От нее тут особой помощи и не требовалось, – заметил Куртис. – Одиннадцать дырок по девять миллиметров каждая. Те ребята сработали наверняка, как часы. Наподобие тебя, Нат.

– Что ты имеешь в виду?

– У тебя ведь тоже с собой всегда две обоймы, не так ли?

– Как мама велела. Особой меткостью я никогда не отличался, поэтому и решил таскать с собой побольше патронов.

Дверь приоткрылась, и из-за нее показалась симпатичная головка чернокожей женщины средних лет.

– Мы приступаем, джентльмены, – сказала Жаннет Брэгг и протянула Куртису флакон с эвкалиптовым маслом.

Отвернув крышку, тот смазал им обе ноздри. То же самое проделал и Натан Коулман, дополнительно закурив сигарету.

– Расскажите-ка ему, Жаннет, как выглядят легкие курильщика при вскрытии, – попросил Куртис, когда они шли по коридору.

– Да, это стоит того, чтобы взглянуть, – уверенно согласилась она. – Хотя запах еще противнее. Словно от груды немытых пепельниц.

Брэгг была экипирована подобно работнице фабрики по производству гамбургеров: белый комбинезон, резиновые бахилы, пластиковая шапочка, защитные очки, фартук и толстые резиновые перчатки.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, Жаннет, – обратился к ней Коулман. – Мне но душе женщины, которые знают, как одеться, чтобы привлечь мужское сердце.

– Коль уж вы заговорили об этом, – откликнулась Брэгг, – на трусах трупа обнаружены следы спермы.

– Что, перед тем как отдать Богу душу, он спустил? – В голосе Натана Коулмана прозвучало удивление, смешанное с отвращением.

– Во всяком случае, потом он этого сделать не сумел бы, – прокомментировал Куртис. – Это уж точно.

– Такое нередко случается, когда человека душат, – заметила Жаннет.

– Выходит, его придушили? – спросил Коулман.

– Вот сейчас и посмотрим.

Она толкнула перед собой створки гибких пластиковых дверей, и все трое вошли в большую комнату. Здесь было достаточно холодно.

Обнаженное тело Йохо одиноко застыло на холодильном поддоне рядом с патологоанатомическим столом из нержавеющей стали. Куртис уже достаточно много раз видел Брэгг в работе и усвоил, что труп на операционный стол та способна переместить самостоятельно, не нуждаясь в посторонней помощи. Ролики, вмонтированные в перфорированную решетку стола, позволяли ей передвинуть тело одной рукой, и она произвела этот маневр непринужденным и уверенным движением, словно фокусник, в тысячный раз сдергивающий скатерть со стола, уставленного посудой. После этого она отрегулировала высоту стола и включила вентиляционную тягу для отсоса воздуха, отверстие для которой было устроено в крышке стола. В конце того же стола располагалась раковина для смыва, со смесителем и двумя длинными рычажками для регулирования напора воды. Жаннет открыла краны и душ на гибком шланге.

Когда она закончила все приготовления. Куртис включил свою восьмимиллиметровую супервидеокамеру, чтобы заснять процедуру вскрытия. Отрегулировав фокусировку, он встал позади нее, готовый к съемке.

– Обычно при вскрытии легко выявляются стандартные признаки удушения, – заметила Брэгг. – Но в данном случае какие-либо следы на шее жертвы отсутствуют, – продолжала она, поворачивая голову Йохо вправо и влево. – Поэтому пока трудно сказать, каким способом его удушили.

– А как насчет пластикового пакета на голову? – предположил Куртис.

– Только не подгоняй меня, Фрэнк, – осадила она его, взяв скальпель.

За двадцать последних лет, что Фрэнк Куртис проработал в отделе убийств, сама процедура вскрытия практически не изменилась. Тот же предварительный внешний осмотр тела на предмет каких-либо отклонений от нормы или травм, те же стандартные разрезы. Y-образный разрез – от подмышек рук по низу груди, соединяясь в районе пупка, и далее – живот и половые органы. Жаннет Брэгг работала четко, накладывая зажимы на крупные сосуды головы, шеи и рук, подготавливая удаление внутренних органов для обследования. При этом она что-то мурлыкала себе под нос – одну из песенок Мадонны.

– Каникулы! Вот красота! Каникулы!

– Мне нравятся женщины, которые испытывают радость от своей работы, – заметил Куртис.

– Можешь считать, как тебе угодно.

Она собрала внутренние органы, извлеченные из грудной клетки, поместила их в пластиковое ведро. Повторила ту же операцию с брюшной полостью – в отдельное ведерко. Органы всегда удалялись группами и одновременно, что позволяло определить их относительные размеры и функциональное состояние. Наконец, взяв электропилу, она приступила к снятию верхушки черепа старины Йохо.

Куртис оглянулся в поисках Натана Коулмана и обнаружил того сидящим на топчане и рассматривающим в микроскоп свой собственный волос.

– Смотри-ка, Нат, точно так же едят и яйцо всмятку, – с ехидцей произнес он. – Или ты из тех чудаков, кто предпочитает просто разбить его и потом выковыривать скорлупки?

Коулман старался не обращать внимания на нудный скрежет пилы.

– Я никогда не ем яиц, – ответил он невозмутимо. – Я не выношу их запаха.

– Какая же у тебя чувствительная натура.

– Что за чертовщина, – воскликнула Брэгг. То, что она увидела, сняв верхний свод черепа, заставило ее впервые за многие годы содрогнуться.

– Что там такое?

– Мне никогда... еще никогда не доводилось видеть такого, – ответила она с напряженной гримасой на лице.

– Жаннет, не заставляй себя упрашивать.

– Подожди секунду. – Взяв в руку изогнутый выскабливатель, она с нажимом провела им по внутренней поверхности черепа Йохо и извлекла на свет содержимое.

– Что это ты выудила оттуда?

Встав со стула, Натан Коулман склонился над операционным столом рядом с Куртисом.

– Никогда бы не поверила раньше, что такое возможно.

Она осторожно положила в хирургическую эмалированную ванночку небольшой сгусток, размером с теннисный мяч, и распрямив спину, ошеломленно покачала головой. Содержимое черепа имело темно-коричневый цвет и казалось твердым и блестящим на вид, словно было отварено в горячем масле.

– Что это за хреновина? – выдохнул Куртис. – Какая-то опухоль?

– Нет, это совсем не опухоль. Вы видите перед собой, джентльмены, все, что осталось от мозга этого мужчины.

– Вы что, смеетесь над нами?!

– Тогда загляни сам внутрь черепа, Фрэнк. Там пусто.

– Господи Иисусе, Жаннет! – воскликнул Коулман. – Эта штука больше напоминает какой-нибудь гамбургер.

– Причем, на мой вкус, еще и пережаренный, – добавил Куртис.

Брэгг достала остатки мозга и положила их на чашку весов. Комок весил меньше пяти унций.

– Так что же с ним случилось? – спросил Куртис.

– О таком я только в книгах читала, – сказала Брэгг, – но надо сказать, это самая типичная картина при эпилептическом шоке. Что случается чрезвычайно редко. По-латыни этот вариант называется status epilepticus. Большинство эпилептических припадков длятся всего несколько минут, но в данном случае он продолжался, скажем, минут тридцать подряд или же в виде серии резких эпилептических кризов, в промежутке между которыми организм не успевал восстановиться. В результате мозг перенапрягся до такой степени, что, по сути, перегорел и изжарился.

– Так ты говоришь, эпилептический удар? А как насчет самопроизвольной эякуляции?

– Крайнее перевозбуждение головного мозга вызывает чрезвычайно непредсказуемую и хаотическую картину восприятии и ощущений индивидуума. Фрэнк. А эрекция и оргазм могут возникнуть как результат экстремального режима работы гипоталамуса и прилежащих семеричных долей головного мозга. – Брэгг покачала головой. – Должно быть, так и случилось. Но сама я с таким явлением сталкиваюсь первый раз.

Куртис осторожно ткнул кончиком шариковой ручки в свернутый сгусток мозга, больше напоминавший мертвое насекомое.

– Status epilepticus, – повторил он задумчиво. – А что могло вызвать эпилептический припадок такой силы? Тебе самой, как врачу, это не любопытно? Кажется, ты говорила, что такое очень редко встречается.

Она повела плечами:

– Причиной могло стать все что угодно. Например, внутричерепная опухоль, новообразование, воспаление, закупорка вен. Ведь он был оператором-программистом, не так ли? Тогда, возможно, причиной могло стать долгое сидение за экраном. Это вполне вероятно. Проверьте его медицинские, показания. Не исключено, что там вы найдете какую-нибудь зацепку, которую он не афишировал, но она прольет свет на то, что в конце концов случилось с его мозгом. Я же сделала все, что могла. Может, что-то еще удастся раскопать после обследования этого кожистого оковалка.