Текст книги "Молитва"
Автор книги: Филип Янси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)
А еще испытания Петра напоминают историю Иова: сатана просит у Бога разрешения навредить Иову. Бог разрешает и затем с удивительной пассивностью наблюдает, как поведет себя испытуемый. Петр, как Иов, как любой из нас, обладал свободой выбора – мог выдержать или не выдержать испытание.
В ситуации с Петром действует еще один фактор: Иисус усердно молится за ученика. Повороты сюжета – в случаях с Иовом, Иудой и Петром – проливают свет на великую загадку истории человечества. Почему Бог сидит сложа руки, когда сатана наносит людям вред, когда злые тираны угнетают хороших людей, когда предатель выдает врагам Его Сына?
Библия противопоставляет подавляющее свободу зло добру, которое уважает свободу человека. В главе 9 Евангелия от Марка описан мальчик, одержимый злым духом. Он пускает пену изо рта, скрежещет зубами и бросается то в огонь, то в воду. Овладевший ребенком злой дух превращает его в недочеловека, грубо подавляя его человеческую свободу. Совсем иначе действует Дух Святой. Апостол Павел предупреждает верующих: «Духа не угашайте» (1 Фес 5:19) и «не оскорбляйте Святого Духа Божия» (Еф 4:30). Господь Вселенной из уважения к нашей свободе умалил Себя, в определенном смысле даже поставил Себя в зависимость от нашего милосердия.
Как описать самоумаление Всемогущего Бога, Который живет в нас и, по сути дела, говорит: «Не делай Мне больно. Не отталкивай Меня». Английский поэт и богослов Джон Донн молил: «Бог триединый, продолжай пытать… Дабы воспрял я, сердце мне разбей…» Но Бог делает так очень редко. Он взывает к нам и ждет нашего ответа.
Молитва Иисуса о Петре – и, возможно, об Иуде – выражает непостижимое уважение Бога к свободе человека: даже предвидя предательство близкого друга, Иисус не совершает чуда, которое сокрушило бы свободу Иуды. Христос позволяет событиям идти своим чередом, зная, какую цену заплатит за это. Он молится о том, чтобы по благодати Божией даже предательство и смерть стали частью Божьего замысла спасения. И Бог ответил на молитву Своего Сына за Петра, за Иуду и за весь мир.
В поисках сокровищ
Гарольд
Сколько я себя помню, молитва всегда была частью моей жизни. В течение многих лет я совершал молитвенные прогулки по полотну заброшенной железной дороги, проходящей недалеко от моего дома – по одному часу каждый день. Я записывал ответы на молитвы в дневник. Иногда я на какое-то время прекращал молиться из-за огорчения и потери уверенности в том, что молитва имеет смысл. Но потом всегда возобновлял молитвы. Читая о таких людях как мать Тереза или Генри Нувен, я утешал себя тем, что им иногда тоже бывало трудно молиться.
Несколько дней назад я проснулся в состоянии депрессии – со мной это случается нередко. Я помолился: «Господь, мои чувства расстроены, мне нужна Твоя помощь, чтобы прийти в себя». В одиннадцать утра я понял, что Бог ответил на эту молитву, и прервал свои занятия, чтобы поблагодарить Его. Благодаря молитве я восстановил связь с Богом и был в общении с Ним в течение всего дня. Когда я осознанно приношу Богу свои проблемы, то меняется даже мое физическое состояние.
Мы на самом деле живем лишь в данную минуту, в этот день – сейчас, сегодня. Нет смысла беспокоиться о будущем, в котором мы не властны, или о прошлом, которое мы не можем изменить. Поэтому я прошу у Бога, чтобы Он сегодня помог мне сделать как можно больше из того, что Он Сам считает самым важным для меня. Каждый мой день – это поиски Божьих сокровищ, и я должен все время оставаться с Ним «на связи», чтобы не пропустить самое ценное.
Молитва делает мою жизнь похожей на приключение. В эпопее Толкиена «Властелин Колец» бедный Фродо получает лишь те сведения, которые позволяют ему сделать лишь один следующий шаг – но не более того. В итоге все идет как надо, но большую часть пути он чувствует себя беспомощным и сбитым столку. Гэндальф помогает и подсказывает ему лишь изредка и незаметно.
Подобно Фродо, мы живем в мире, который противится Богу, в мире, пропитанном заблуждениями, полным злобы, насилия и бедности. И это – мир моего Отца? Я прихожу к Богу с жалобами и причитаниями. Я готов буквально сцепиться с Ним, требуя у Него отчета. И я верю, что Бог приветствует такое общение. Попутно я узнаю, кто я такой. Однажды доктора медицины, современного швейцарского мыслителя, автора книги «Медицина и Личность» Поля Турнье попросили: «Дайте определение, кто такой лицемер». Он ответил по-французски: «C'est moi» – «Это я». Молитва не дает мне забыть эту истину.
Кроме того, молитва помогает мне реально смотреть на мир. Мой сын, который ростом ниже, чем большинство его сверстников, любит играть в американский футбол. Он усердно тренируется, часто падает в грязь. Он заранее готов к тому, что во время игры защитники другой команды (они весят намного больше) будут сбивать его с ног. Футбол для сына – своего рода битва, в которой столкновения и боль – обычное дело. Для меня быть христианином на этой планете означает тоже участвовать в битве. Мы стараемся следовать за Богом, живя в мире, взбунтовавшемся против Него. Я не думаю, что благодаря молитве идти за Господом станет проще, и в моей жизни будет меньше проблем. Но я ожидаю, что молитва даст мне внутреннюю силу для продолжения борьбы. Для меня свидетельство о вере – это постоянство в молитве.
Молитвы, которых не было
Молитвы Иисуса помогают мне понять загадочный стиль работы Бога на земле. Но не менее интересно будет подумать о том, о чем Иисус никогда не молился. Помните, Его родственника, Иоанна, Ирод бросил в темницу. Иоанну грозила смерть, но Иисус не молился о его освобождении или чудесном спасении! Точно так же не молился Он и о том, чтобы сатана не смел искушать Петра или чтобы Иуда изменил свое решение.
Упрекая Петра за вооруженное сопротивление страже в Гефсиманском саду, Иисус вдруг упомянул о возможности, которой Он не воспользовался: «Или ты думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф 26:53). Во времена Иисуса численность римского легиона составляла шесть тысяч человек. Значит, в момент ареста Иисус решил отказаться от семидесяти двух тысяч небесных воинов! Его смелое заявление слышали Иуда и Петр, но, очевидно, оба они не поверили: Иуда совершил предательство, а Петр сбежал.
Иисус не стал просить об ангельском воинстве, поэтому ничего, схожего с кадрами «Звездных войн», не произошло. Космической битвы с участием ангельских ратей не состоялось. Вместо Божьих легионов – одинокий Человек, чье тело в клочья раздирают бичи. А если бы Христос не выдержал и попросил Бога о помощи? Как изменился бы тогда ход истории? Иисус вполне мог положить конец всякому злу – и, если угодно, истории спасения человечества. Для этого Ему достаточно было вызвать спасателей с небес. Но Он решил иначе. Он отказался от триумфальной победы и избрал иной путь – путь искупления людей, путь более трудный и для Него, и для всех нас.
Всякому, кто предстоит Богу в молитвенном борении, вспоминается та темная ночь, когда Сам Божий Сын предстоял в молитве Отцу.
«Авва, Отче, – говорил Он, – все возможно Тебе». («Выход есть. В конце концов, зачем Мне терпеть боль и унижение? Да, действительно, все возможно. Легионы ангелов ожидают лишь Моего приказа».)
«Пронеси чашу сию мимо Меня». («Вот, Я сказал это. Молитва, которой Я никогда не молился, сорвалась у Меня с языка. Я отрекаюсь и сдаюсь. Я не в силах вынести ни будущее, ни настоящее. Ведь должен быть другой путь! Я умоляю Тебя, Отец, – если есть другой путь…»)
«Но не чего Я хочу, а чего Ты». («Больше всего Я хочу спасения и избавления от врага. Этого же хочешь Ты – но не только для Меня, а для всего мира. Другого пути нет: нам не спасти мир, не пожертвовав Мною, – ради этого Я и пришел на землю. Я принимаю Твою волю. Отныне Твоя воля становится и Моей волей, чего бы Мне это ни стоило») (Мк 14:36).
В тяжком борении, когда Иисус, взывая к небесам, лил кровавый пот, решилась Его судьба – и это был Его собственный выбор. Поразительно, что после этого эпизода Он сохранял полное спокойствие духа. Он был спокоен во время судов Синедриона, Ирода и Пилата, спокоен, когда Его били и пытали, спокоен даже во время распятия. Евангелия ясно показывают: Он был сдержан, невозмутим, ничуть не испуган. Когда Он добровольно отдал Себя в руки стражников, они отступили и пали на землю. Он разговаривал с Пилатом как власть имеющий: «Ты не имел бы надо Мной никакой власти, если бы не было дано тебе свыше» (Ин 19:11).
Мы ищем прибежища в молитве во время трудностей и испытаний. Для Иисуса молитва была сражением. После того, как в Гефсимании Он принял волю Отца, все дальнейшие события стали для Него лишь средством, чтобы ее исполнить. Вот что значила для Него молитва! Об этом пишет великолепный проповедник Хэддон Робинсон:
«Где Иисус лил кровавый пот? Не перед судом Пилата и не по пути на Голгофу. А в Гефсиманском саду. Там Он «с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти» (Евр 5:7). Окажись я там, то наблюдая за Его борением, я бы забеспокоился: «Он сломлен уже сейчас, когда всего лишь молится. А что будет потом, когда Он начнется самое страшное? Почему Он не способен встретить это суровое испытание с таким же спокойствием, как трое его спящих друзей?» Но вот испытание пришло – Иисус бесстрашно пошел на крест, а трое друзей покинули Его».
Боль родительского сердца
Итак, что я узнал на примере молитв Иисуса? Или, точнее, что мне сказать людям, о которых шла речь в начале главы? Я бы рад сказать им, что скоро – очень скоро мы получим ответ на молитву Господню, что свершится на земле воля Божья, как свершается она и на небе… Да, я и верю в чудеса. Но еще я верю в то, что чудеса – это редкие исключения из правил, некие нарушения законов, управляющих нашим миром. Я не могу – и никто не может – обещать, что молитва решит все проблемы и устранит страдание. В то же время я знаю, что Иисус заповедал Своим ученикам молиться. Он был уверен, что молитва способна изменить мир, в котором столь многое противоречит Божьей воле!
Почему Бог терпит мир, в котором отцы избивают детей-инвалидов, а дети рождаются с врожденными физическими недостатками, в котором рак молочной железы дает метастазы, а молодые люди в состоянии душевного расстройства совершают самоубийства. Почему так редко отвечает на наши молитвы Бог, так редко вмешивается в происходящее? Почему почти не совершает чудес? Почему страдание «распределяется» произвольно и несправедливо? Никто не даст исчерпывающего ответа на эти вопросы. Господь избрал определенный образ действий и будет именно так взаимодействовать на протяжении определенного времени с нашей испорченной планетой – «снизу вверх», а не «сверху вниз». Он, как правило, позволяет событиям происходить «естественным образом» – во многом из уважения к свободе человека. Сам Сын Божий, когда жил на Земле, подчинился этому духовному закону.
Но Господь в то же время, несомненно, испытывает к людям такое же сострадание, какое явил Иисус. Глядя на Иерусалим и прекрасно зная, что замышляют сделать с Ним начальствующие, Иисус воскликнул: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф 23:37). Не будучи отцом, Он тем не менее хорошо понимал, как беспомощны любящие родители, дети которых выбирали путь саморазрушения. Когда я молюсь, я стараюсь представить себе сострадающий лик Иисуса.
Иисус знал, какую цену платит Бог за Свою сдержанность. Какую же боль Он испытывал, когда мир расправлялся со Его возлюбленным Сыном! Христос понимал, что путь к искуплению лежит через страдание. Уклониться было невозможно. И вот Он, «вместо предлежащей Ему радости, претерпел крест» (Евр 12:2). Значит, искупительные страдания лучше, чем отказ от страданий? Значит, лучше праздновать Пасху, чем раз и навсегда избежать Страстной Пятницы? Иисус знал все это – и открыл Свое знание ученикам. Представляете, какой далекой казалась Ему пасхальная радость и в Гефсиманском саду, и на Via Dolorosa![19]19
«Via Dolorosa» (лат. «скорбный путь») – традиционное название пути, которым Иисус прошел в Страстную Пятницу от дворца Пилата до Голгофы. – Прим. пер.
[Закрыть] Когда проходишь через испытания, пасхальная радость представляется неизмеримо далекой.
В молитве Иисуса о Петре мы видим тот же путь – облегчение через острую боль. Сатана отчасти добился своего – Петр был просеян, словно пшеница. Но, в ответ на молитву Иисуса, это «отделение зерен от плевел» помогло Петру расстаться с его худшими качествами: хвастливостью, самоуверенностью, мальчишеской драчливостью, агрессивностью. Мы помним из Евангелий, как Петр уговаривал Иисуса не идти на крест, но когда Иисус был предан, Петр прятался, клялся, что не знает Его. В Первом послании Петра мы видим иного, преображенного апостола – он пишет о смирении и покорности и призывает прославлять Бога за страдания.
Бог не посадит силы зла на цепь – во всяком случае, не сейчас[20]20
Библия обещает, что так будет лишь до определенного времени. Сравните молитву Иисуса о Петре с пророчеством о том, как Иисус расправится со злом в будущем: «И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего» (2 Фес 2:8). – Прим. авт.
[Закрыть]. Но Он дает нам возможность противостоять злу и даже преображать его. Как? Например через личное ходатайство Сына Божьего. И вот еще одно доказательство того, что молитва имеет смысл: оставив Землю, Иисус в первую очередь посвятил Себя молитве. Он «может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр 7:24–25). Как некогда за Петра, Иисус теперь молится за нас – в том числе и за тех, чьи письма я цитировал. Чем Христос занят сейчас? Из Нового Завета мы знаем лишь то, что Иисус, пребывая по правую руку Отца, ходатайствует за нас. За три года Своего земного служения Спаситель изменил нравственный климат на нашей горестной планете. А теперь – вот уже более двух тысяч лет – Он использует другой подход. Он молится.
Когда я предаю Бога, – несмотря на ту любовь и благодать, которые Он являет мне, – у меня остается лишь одна надежда: Иисус молится за меня, как когда-то молился за Петра. Он молится не о том, чтобы я избежал страданий и искушений. И даже не о том, чтобы я устоял в испытаниях. Христос молится о том, чтобы, благодаря всем испытаниям и падениям, Бог вылепил из меня в конце концов достойного гражданина Своего Царства, сделал меня похожим на Иисуса Христа – совершенного Божьего Сына.
ГЛАВА 7. БОГОБОРЧЕСКАЯ МОЛИТВА
Молитва в Библии бывает дерзкой, настойчивой, бесстыдной, некрасивой. Ее тон напоминает скорее об уличном базаре, чем о чинном спокойствии храма.
Вальтер Винк
В моей церкви на каждом богослужении у прихожан бывает возможность помолиться вслух. За прошедшие годы я слышал сотни молитв, и – за редким исключением – их все можно было назвать вежливыми, корректными. Неудивительно, что в моей памяти накрепко засела одна молитва, полная необычайной силы чувств.
Молилась молодая женщина. Голос ее дрожал, но слова были слышны отчетливо: «Господи, когда меня изнасиловали, я возненавидела Тебя. Как Ты мог допустить такое?» Окружающие разом затихли. Прекратились разговоры, шуршание бумаги, скрип стульев. «Всех, кто пытался утешить меня, я тоже возненавидела. Я не желала утешения. Я хотела мести. Я стремилась отплатить болью за боль. Боже, я благодарю, что Ты не отвернулся от меня! Ты ни от кого не отворачиваешься.
Ты не покинул меня, и вот – я возвращаюсь к Тебе и прошу: исцели мою душу!»
Из множества молитв, которые я когда-либо слышал, молитва молодой прихожанки была больше всех похожа на библейскую. Молитвы, подобные этой, часто срывались с уст Божьих избранников – Авраама и Моисея.
Еще об одной типично библейской молитве я прочитал в автобиографии Нельсона Манделы, первого чернокожего президента ЮАР:
«…Все эти долгие годы я хранил в сердце молитву одного священника. В трудные времена она поддерживала меня, служила мне источником силы. Сначала священник поблагодарил Бога за Его щедрость и доброту, за милосердие и заботу обо всех людях. Но потом он смело напомнил Господу, что некоторые из Его чад испытывают на себе тяжкий гнет – настолько тяжкий, что порой им кажется, будто Бог не обращает на них никакого внимания. И если Господь ничего не сделает для того, чтобы привести бедного негра ко спасению, то негру придется самому взяться за дело. Аминь».
За сто лет до Нельсона Манделы чернокожая американка, Соджернер Труф, которая родилась рабыней, но впоследствии возглавила борьбу за отмену рабства и за избирательное право для женщин, без колебаний высказывала в молитвах все, что накипело у нее на сердце. Когда сын Соджернер тяжело болел, она взывала к Господу: «Боже, ты знаешь, как сильно я страдаю: я Тебе об этом только и твержу. Боже, помоги мне спасти сына! Если бы Ты оказался в беде, а у меня была бы возможность Тебе помочь, разве я не помогла бы Тебе? Боже, Ты ведь знаешь, что помогла бы!» Когда у нее случались финансовые затруднения, она молилась так: «Господи, Ты знаешь – у меня нет денег. Но Ты можешь сделать так, чтобы люди помогли мне, и Ты должен это сделать. Боже, я не отстану от Тебя, пока ты этого не сделаешь».
Ее дерзкие молитвы, родившиеся в девятнадцатом и двадцатом веках, звучат в унисон с древними молитвами из Библии.
Торг с Богом
Авраам – человек, славный прежде всего своей верой. Ангелы гостили в его шатре, Сам Бог разговаривал с ним в видениях. Господь манил Авраама чудесными обещаниями, одно из которых особенно запало в душу библейского героя: Бог пообещал, что Авраам станет родоначальником великого народа. Аврааму было семьдесят пять лет, когда он услышал это обещание впервые. В последующие годы Господь несколько раз подтверждал Свои слова и напоминал Аврааму о потомстве, многочисленном, как морской песок и как звезды в небе.
Между тем жизнь шла своим чередом, а Авраам, достигший весьма преклонного возраста – пора бы правнуков на коленях качать, – все еще оставался бездетным. Он знал, что на обзаведение потомством у него осталось совсем немного времени. В одно из Божьих посещений Авраам намекнул, что готов уже произвести наследника – он возьмет служанку в наложницы. В восемьдесят семь лет он так и сделал, последовав совету своей бесплодной жены Сарры.
У служанки родился мальчик, Измаил. В отроческом возрасте Измаила, ставшего жертвой ревности Сарры, вместе с матерью изгнали в пустыню. Но Господь настойчиво повторял Аврааму, что у него будет потомство, причем именно от Сарры. На этот раз Авраам в ответ Господу лишь рассмеялся. Его слова, обращенные к самому себе, полны сарказма: «Неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родит?» (Быт 17:17). Горько усмехнулась и Сарра: «Мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение? И господин мой стар» (Быт 18:12).
Наверное, Божий ответ стал для Авраама одновременно и хорошей, и плохой новостью. Да, Авраам будет отцом – но лишь после того, как выполнит некую хирургическую операцию на органе, необходимом для продолжения рода. Так Авраам стал не только отцом Исаака, но и отцом всех обрезанных.
На фоне этих событий и волнений – Авраам то поднимался, то падал перед Господом: звучит замечательная молитва – развернутый диалог между Богом и Авраамом. «Утаю ли я от Авраама, раба Моего, что хочу делать!» (Быт 18:17) – говорит Господь, как бы давая понять, что хорошие партнеры при принятии важных решений должны советоваться друг с другом. И Бог открывает Аврааму Свой план, предусматривающий разрушение Содома и Гоморры – городов, известных своей развращенностью, тлетворно влиявших на живших там родственников Авраама.
Авраам понимает свою роль – роль Божьего соработника – и не скрывает возмущения: «Не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?» (Быт 18:25).
Тут между Авраамом и Богом происходит настоящий торг, словно на ближневосточном базаре:
– Не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?
– Будь по-твоему, если найду пятьдесят праведников, пощажу весь город.
Авраам вдруг вспомнил, с Кем он торгуется:
– Вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел… – но все же он уговаривает Бога снизить количество праведников, требующихся для спасения города, до сорока пяти.
– Сорок пять? Без проблем!
– Да не прогневается Владыка… вот, я решился говорить Владыке… – Авраам кланяется, расшаркивается, но продолжает гнуть свою линию. Сорок? Тридцать? Двадцать? Десять? Каждый раз Бог уступает без споров, и в конце концов соглашается: «Не истреблю ради десяти» (Быт 18:25–32).
И хотя в Содоме не нашлось даже десяти праведников, Авраам добился того, чего хотел: жизни Лота и его дочерей были спасены. Читатель остается в смущении: а что если бы Авраам продолжил торг и попросил пощадить весь город ради одного праведника – ради племянника Лота? И почему Господь так легко соглашался с Авраамом? Может быть, Он и Сам хотел явить милость, и просто искал заступника, который осмелился бы просить Его о милосердии?
Вот что понял Авраам: когда мы взываем к Божьему милосердию и состраданию, страшный карающий Бог исчезает, и появляется Господь, который «долготерпелив и многомилостив, прощающий беззакония и преступления и грехи» (Чис 14:18). Бог милосерднее, чем мы можем себе представить, и Он хочет, чтобы мы взывали к Его милосердию.
Ты даешь больше, чем мне нужно
Дженни
Мой отец пил, пьет и, видимо, будет пить. Большую часть моего детства мама была в депрессии, и я росла с мучительным чувством душевной пустоты. Мне хотелось, чтобы кто-то защищал меня, нянчился со мной, заботился обо мне. Мне хотелось, чтобы меня любили, но дома на это надежды не было. Поэтому я шла в церковь, надеясь найти там то, чего мне так не хватало. Отец водил нас в церковь. Это было единственное время, когда я видела его трезвым. И вскоре я поняла, что в церкви я встречаюсь не только с протрезвевшим отцом, но с чем-то большим.
Однажды, когда субботним вечером я стояла во дворе храма и смотрела вверх, на крест, в моей голове вспыхнула мысль: «Ведь если Христос умер за меня, то значит, Он меня очень любит». Мне тогда было десять лет, и моя жизнь начала меняться, потому что я нашла Бога, а Он нашел меня.
Сейчас мне трудно смириться с тем, что я не замужем. Это мне совсем не нравится. Мне неловко говорить о своем одиночестве, особенно с людьми воцерковленными – ведь церковь всегда поддерживает семью и брак. Мне кажется, что люди думают: «Наверное, с ней что-то не так. Может быть, она слишком легкомысленная? Или слишком разборчивая? Или боится взять на себя ответственность? Вот бедняжка!»
Христианский композитор, поэт и исполнитель Крис Томлин поет в песне, звучащей, словно молитва:
О, Христос, мне довольно Тебя вполне!
Ты мне все даешь,
Ты мне все несешь,
Ты даруешь больше, чем нужно мне!
Слова песни соответствуют Писанию, которое обещает, что во Христе мы имеем все, что нам нужно: «Бог мой да восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом…» (Флп 4:19). Мы с Богом все время спорим об этих словах из Писания. В конце концов, если у меня нет мужа, с кем же еще мне спорить?
Эти противостояния происходят примерно так: «Господи, если Ты – это все, что мне нужно, почему Ты не поможешь мне решить проблему одиночества?» Бог не отвечает, и спор продолжается: «Хорошо, если Ты действительно даешь все, что мне нужно, почему сегодня мне еще труднее переносить одиночество, чем год назад? Почему становиться тяжелее, а не легче?» Но Он по-прежнему не отвечает, и противостояние не кончается.
Да, на самом деле бывают дни, когда Одного лишь незримого Бога мне недостаточно. И это больно. Тяжело каждый день приходить в пустой дом. Но значительную часть времени мне хватает Бога. Особенно когда я вполне ощущаю себя членом Божьей семьи, ощущаю сопричастность к Телу Христову – тогда пустота в душе заполняется. Но мы все-таки продолжаем спорить – Бог и я.
Спор с Господом
Из времен Авраама перенесемся на пятьсот лет вперед – в ту эпоху, когда на библейской сцене появился другой великий спорщик. Бог, Который «вспомнил Свой завет с Авраамом» (Исх 2:24), нашел человека, подходящего для выполнения важнейшего поручения. Моисей половину жизни провел во дворце правителя великой империи, где учился искусству управлять людьми. Вторую половину жизни он, спасаясь от преследования, жил в пустыне и там приобрел навыки выживания в экстремальных условиях. Кто успешнее Моисея сумел бы вывести освобожденных от рабства соплеменников в землю обетованную? Ведь путь лежал через дикие бесплодные места…
Чтобы у Моисея не осталось сомнений, Бог явил Себя сверхъестественным образом: Он заговорил из неопалимой купины – куста, который горел, не сгорая. Моисей, боясь воззреть на Бога, закрыл лицо. А Господь возвестил, какую задачу хочет возложить на Моисея: «И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне. Итак, пойди: Я пошлю тебя к фараону, царю Египетскому; и выведи из Египта народ Мой, Сынов Израилевых»(Исх 3:9, 10).
В отличие от Авраама, Моисей сразу же начал спорить. Сначала он проявил ложную скромность: «Кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?» (Исх 3:11). Этот довод не прошел, он выдвинул другие: «Я не знаю Твоего Имени… А если сыны Израилевы не поверят мне?.. Человек я не речистый, косноязычный…» (Исх 3:13, 4:1, 10). Бог последовательно отвечает на каждый аргумент Моисея. Чтобы окончательно убедить Своего избранника, сопровождает ответы чудесами. Но Моисей продолжает умолять: «Господи! Пошли другого, кого можешь послать» (Исх 4:13). Тут терпение у Бога лопается, возгорается Божий гнев. Но и в гневе Господь идет на компромисс: Он разделил поручение между Моисеем и его братом Аароном. Таким образом, знаменитый исход евреев из Египта состоялся лишь после продолжительного торга.
Талант переговорщика и некоторое нахальство еще пригодятся Моисею, когда Бог действительно устанет терпеть Свой непокорный народ. Богу было на что гневаться. Израильтяне стали свидетелями десяти казней египетских. Они освободились из рабства: не только остались невредимыми, но и унесли с собой трофеи. Они видели, как их преследователей поглотили воды Чермного моря. Днем им указывало путь облако, а ночью – огненный столп. Они чудесным образом получали воду и еду от Бога. И вот сыны Израилевы то ли испугались, то ли затосковали, то ли сделались «жестоковыйными» (Исх 32:9, 33:3, 5,34:9) и вдруг отвернулись о Господа, чтобы поклониться золотому тельцу. А идола сделал любимый брат и сподвижник Моисея, тот самый Аарон, которого Бог дал Моисею в помощь!
Чаша Божьего терпения переполнилась: «Не удерживай Меня, и Я истреблю их, и изглажу имя их из поднебесной, а от тебя произведу народ, который будет больше, сильнее и многочисленнее их» (Втор 9:14). Моисей знал, сколь разрушительна сила Господнего гнева: он видел это в Египте. Бог сказал: «Не удерживай Меня!», но Моисей воспринял эти слова не как приказ, а скорее как вопль Отца, Который готов взорваться, но все-таки в глубине души хочет, чтобы Его остановили. Другими словами, Моисей воспринял восклицание Бога как сигнал к началу переговоров.
Моисей выдвигает свои аргументы: «Как же так, ведь Ты Сам вывел их из Египта! Что будет с Твоей репутацией! Как будут злорадствовать египтяне! Вспомни Свои обещания Аврааму!» Он напоминает Всемогущему обо всех Его обещаниях Своему народу[21]21
Мартин Лютер образно описал молитву такого типа: «Господь Бог просто не мог меня не услышать. Я не отставал от Него. Я докучал Ему, напоминая Его же обещания внимать нашим молитвам». В другом месте Лютер пишет о своем борении с Богом за исцеление друга: «На этот раз я умолял Всемогущего изо всех сил. Я нападал на Него с Его же оружием, призвав на помощь все, какие мог вспомнить, строки Писания, в которых Он обещает отвечать на наши молитвы, если мы будем молиться с верой». – Прим. авт.
[Закрыть]. Сорок дней и сорок ночей Моисей молился, повергшись перед Господом, отказываясь от хлеба и от воды. Наконец Господь предложил Моисею вести народ в землю, где течет молоко и мед, но – с одной оговоркой: «Сам не пойду среди вас, чтобы не погубить Мне вас на пути, потому что вы народ жестоковыйный» (Исх 33:3). Однако Моисей продолжает уговоры. В результате Бог, пусть неохотно, но соглашается и дальше сопровождать израильтян.
А потом настал момент, когда Моисей и Бог поменялись ролями. На сей раз Моисей готов был отказаться от затеи Бога. «Разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка, в землю, которую Ты с клятвою обещал отцам его?» (Чис 11:12). Господь с сочувствием выслушивает жалобы Моисея, успокаивает его и дает ему в помощь семьдесят старейшин (Чис 11:16, 17).
Но Моисею не всегда удавалось выпросить у Бога желаемое. Самая большая неудача Моисея – отказ Бога впустить его в обетованную землю (Чис 20:12). Хотя, нет, все-таки он побывал там много лет спустя – на горе Преображения (Мф 17:3). Таким образом, примеры Авраама и Моисея доказывают: Господь поощряет споры и противостояние. Зачастую Он уступает людям, особенно когда люди взывают к Его милосердию. А, может быть, во время споров с Богом мы перенимаем какие-то Его качества?
«Мы молимся не для того, чтобы уговорить Бога сделать то, чего Ему не хочется делать, – пишет английский богослов архиепископ Тренч. – Мы молимся для того, чтобы исполнилась Его высшая воля».
Странная близость
Будь Авраам и Моисей единственными библейскими персонажами, которые осмеливались возражать Богу, я не счел бы их споры образцом молитвы. Однако подобные примеры встречаются в Библии часто: свое несогласие с Господом проявляли не только Авраам и Моисей. (Порой мне кажется, что Бог избрал сих достойных мужей для выполнения особо важных задач именно за их бунтарский нрав.)
Однако по сравнению с тирадами Иова речи двух гигантов веры, споривших с Господом, кажутся робким лепетом. Друзья Иова твердят благочестивые банальности, их слова напоминают благопристойные прилюдные молитвы, которые мы часто слышим в церкви. Друзья оправдывают Бога, стараются притушить вспышки горьких чувств, переживаемых Иовом. Они растолковывают ему свои взгляды на реалии мира. Но Иов никак не хочет принять позицию друзей. Он с горечью протестует против случившегося – он стал жертвой жестокого Бога. Иов говорит с Богом искренне – он уязвлен. Он уже готов отказаться от молитвы: «И что пользы прибегать к Нему?» (Иов 21:15), – заявляет он своим бесчувственным друзьям. Однако в конце Книги Иова события принимают странный оборот: Господь лично отвечает Иову и с презрением отвергает многословие его друзей.
В псалмах тоже встречаются жалобы на якобы отсутствие Бога, на Его кажущуюся несправедливость. У меня, например, дух захватывает от слов Давида:
«Я изнемог от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания Бога моего» (Пс 68:4).
Молитвы протеста – из Псалтири, из Книг Пророков – напоминают Богу, что мир несовершенен, многие Его обещания еще не исполнились, справедливость и милосердие еще не воцарились на земле.
