Текст книги "Гончарный круг неба"

Автор книги: Филип Киндред Дик

Глава 8

Через полчаса главный конференц-зал отеля заполнили представители сорока цивилизаций обитаемой Вселенной. Джо, оглядев это невероятное сборище разумных существ, обнаружил, что некоторых из них он на Земле запросто употреблял в пищу. Большинство видов ему были не знакомы. Глиммунг действительно облетел множество звездных систем, чтобы отыскать нужных специалистов. Больше, чем Джо мог себе представить.

– Слушай, – шепнул Джо своей спутнице, – сейчас, скорее всего, мы увидим Глиммунга в истинном обличье. Он наверняка покажется таким, каков на самом деле.

Мали хмыкнула:

– Что ты! Глиммунг весит сорок тысяч тонн. Появись он здесь, и здание развалится на куски.

– Тогда он, наверное, превратится в птицу...

Харпер Болдуин, выйдя к микрофону, постучал по столу, призывая к тишине.

– Начнем, друзья, – произнес он, и все гости через наушники услышали перевод на свой язык.

– Типа цыпленка? – Мали удивила последняя реплика Джо.

– Цыпленок – это будущая курица. А курица, как известно, не птица. Так же, как и... Ой, пардон! Я хотел сказать, что куры не летают, а только ходят по двору и ковыряются в отбросах. А Глиммунга я представляю чем-то вроде огромного парящего альбатроса.

– Глиммунг не парит в облаках, – возразила Мали. – Однажды он предстал передо мной в виде... – Она осеклась. – Ладно, Бог с ним.

– Наше сегодняшнее собрание, – вещал тем временем Харпер Болдуин, – связано с так называемой Книгой. Мы тут недавно с ней ознакомились. Те, кто прожил на планете изрядное время, должно быть, сумел понять суть Книги. У них наверняка сложилось собственное...

Многоногое кишечнополостное потянулось к микрофону:

– Конечно, мы знакомы с Книгой. Спиддлы торгуют ею в порту.

– У нас в руках новое издание, – проговорила Мали в свой микрофон. – Возможно, оно содержит материал, который вам неизвестен.

– Мы покупаем каждый день свежий экземпляр, – ответило кишечнополостное.

– Тогда вы знаете, о чем там речь. Восстановление Хельдскаллы провалится, – сказал Джо. – А нас убьют.

– Смысл предсказания не совсем тот, – возразило существо. – Правильнее будет так: все помощники Глиммунга подвергнутся мощному воздействию, перенесут некий удар, и последствия удара станут необратимыми.

Слово взяла огромная стрекоза, догадавшаяся подлететь к Болдуину и взгромоздиться ему на плечо. Она обратилась к кишечнополостному:

– Нет сомнения, однако, что Книга Календ предсказывает провал попытки восстановить храм.

Кишечнополостное уступило микрофон розоватому желе, которое было заключено в металлическую рамку, удерживавшую его в стоячем положении; только так существо могло вступить в дискуссию. Видимо, очень робкое, желе густо покраснело, начав говорить:

– Задача текста вроде бы состоит в том, чтобы доказать обреченность проекта. Подчеркиваю – вроде бы! Я лингвист и приглашен Глиммунгом в этом качестве, поскольку в храме под водой имеются бесчисленные документы. Ключевая фраза: «Предприятие провалится» – повторена в Книге сто двадцать три раза. Я прочел каждый из переводов и смею утверждать, что наиболее точно текст означает: «За восстановлением последует провал». То есть оно скорее приведет к провалу, нежели провалится как таковое.

– Не вижу разницы. – Харпер Болдуин нахмурился. – В любом случае нам важна та часть, где упоминается наша гибель или мучения. Разве Книга не всегда права? Существо, у которого я ее купил, утверждает, что Книга не ошибается.

– Продавцы Книги получают с каждой сделки сорок процентов прибыли, – заявило розоватое желе. – Естественно, они утверждают, что каждая строка – истина.

Джо вскочил, уязвленный насмешкой.

– С тем же успехом вы можете обвинить всех врачей во Вселенной в корыстном отношении к делу: мол, если вы заболели, то в этом их вина.

Мали со смехом усадила Джо в кресло.

– Господи, – проговорила она, прикрывая ладонью улыбку, – никто еще, наверное, за двести лет не вставал на защиту бедных спиддлов. Только теперь они обрели... как это называется... авокадо.

– Адвоката, – проворчал Джо, все еще кипя от возмущения. – Черт возьми, ведь речь идет о нашей жизни! Это же не политические дебаты. И не собрание налогоплательщиков по поводу городского транспорта.

По залу, как внезапно налетевший ветер, пронесся гул голосов. Все заговорили одновременно. Мастера пытались переспорить друг друга.

– Я настаиваю, – кричал Харпер Болдуин, – чтобы мы действовали сообща. Надо создать, что-то вроде союза, который будет отстаивать наши интересы в споре с Глиммунгом. Но прежде всего, уважаемые друзья и коллеги, сидящие или летающие, я предлагаю провести голосование: хотим мы участвовать в предприятии или нет. Может, не хотим? Предпочитаем лучше вернуться по домам? Давайте узнаем, каково наше коллективное мнение. Итак, кто из вас за то, чтобы приступить к работе... – Договорить он не успел. Оглушительный грохот заполнил конференц-зал. Голос Харпера Болдуина был уже не слышен. Как, собственно, и любая другая речь.

Это явился Глиммунг.

Наверное, это его истинный облик, решил Джо, когда увидел и услышал Глиммунга. Без всяких сомнений, это настоящий, всамделишный Глиммунг.

Со страшным шумом, будто десять тысяч старых ржавых бочек кто-то размешивал гигантской деревянной ложкой, Глиммунг взгромоздился на помост в конце конференц-зала. Его туловище дрожало и сотрясалось, глубоко изнутри несся глухой стон. Он нарастал и нарастал, переходя в хриплый рев. «Зверь, – подумал Джо. – Зверь, попавший в западню. Одной лапой. И пытающийся теперь выбраться, но тщетно – слишком хитра ловушка».

Неведомо откуда ударили фонтаны соленой морской воды, вместе с мелкими рыбешками и водорослями, – весь зал мгновенно заполнился резким йодистым запахом и рокочущим гулом моря. И в центре всего этого металась огромная туша Глиммунга.

– Нет, к такому они не пойдут, – вполголоса произнес Джо. Господи Боже – бурая слизь трепещущих щупалец, хлещущих, корчащихся змей, лезущих из каждой точки гигантского туловища... Все это вздыбилось, а затем, со свирепым ревом, провалилось под пол, раскидав по всему залу ошметки морской травы и кораллов. Из зияющего провала, словно дым из труб, с шипением вырвались струи пара. Но Глиммунга уже не было видно. Как и предсказывала Мали, его вес был слишком велик. Теперь Глиммунг внизу, у основания здания, на десять этажей ниже.

– На-на-наверное, мы должны спуститься и переговорить с ним, – проскрипел в микрофон потрясенный Харпер Болдуин. Он нагнулся, видимо к чему-то прислушиваясь, затем выпрямился. – По-моему, он угодил в подвал. Он... – Болдуин отчаянно взмахнул рукой, – он проломил насквозь все этажи подряд.

– Я знала, что это случится, если ему вздумается прийти, – заметила Мали.

– Что ж, придется вести переговоры в подвале. – Мали и Джо поднялись, чтобы присоединиться к толпе любопытных, уже скопившейся возле лифтов.

«Лучше бы он явился в виде альбатроса».

Глава 9

Когда первые желающие пообщаться с монстром добрались до подвала, Глиммунг проревел им свое сердечное приветствие.

– Переводчики вам не понадобятся, – объявил он. – Я буду общаться телепатически, с каждым на его языке. Туша чудовища заполнила почти весь подвал: мастерам пришлось оставаться у лифтов. В тесном, полутемном помещении казался чуть меньше, но это было обманчивое впечатление. Он оставался таким же огромным.

Джо набрал полную грудь воздуха и, загнав поглубже страх, выпалил:

– Глиммунг, вы расплатитесь с отелем за нанесенный ущерб?

– Мой чек будет на почте завтра утром, – ответствовал Глиммунг.

– Мистер Фернрайт просто пошутил, – занервничал Болдуин, – насчет платы за отель.

– Ничего себе шутка, – возмутился Джо, – разворотить десять этажей! А вдруг при этом кого-нибудь раздавило? Так можно запросто угробить минимум человек сто и еще столько же покалечить.

– Нет-нет, – заверил его Глиммунг. – Никто не пострадал. Но вопрос справедливый, мистер Фернрайт. – Джо внезапно почувствовал, как внутри его мозга кто-то копается, словно у себя в кармане. Глиммунг! Этот телепат потихоньку рыщет в самых заветных уголках разума. «Интересно, что он там хочет найти?» – подумал Джо. И сразу же в сознании зазвучал ответ:

– Меня интересует ваша реакция на Книгу Календ. – Потом Глиммунг обратился уже ко всем: – Из прибывших мастеров только мисс Йохос знала о Книге. Остальных мне сейчас придется проверить. Это займет всего минуту. – Тут Джо почувствовал, как астральные щупальца Глиммунга куда-то переместились.

– Я хочу задать ему вопрос, – шепнула Мали. И спросила, тоже вначале набрав побольше воздуха, чтобы собраться с духом. – Глиммунг, – резко сказала она, – ответьте мне. Вы не собираетесь вскоре умереть?

Огромное туловище свела судорога, щупальца, похожие на хлысты, вздыбились было, но потом бессильно обвисли.

– Разве об этом сказано в Книге Календ? – отозвался Глиммунг. – Если б я собрался, то предупредил.

– Книга непогрешима, – напомнила Мали.

– У вас нет причин считать, что я при смерти, – заявил Глиммунг.

– Конечно нет, – ответила Мали. – Я задала этот вопрос, чтобы кое-что выяснить. И я выяснила.

– Когда у меня дурное настроение или приступ меланхолии, – проговорил Глиммунг, – я вспоминаю Книгу и предсказание Календ о том, что я не смогу ничего осуществить, и храм так навсегда и останется на дне Маре Нострум. В такие минуты я действительно верю в могущество Книги.

– Но это когда у вас дурное настроение, – заметил Джо.

– Каждое живое существо, – сказал Глиммунг, – переживает периоды подъема и упадка. У меня точно такой же ритм жизни, как и у вас. Я больше, старше вас, я могу делать многие вещи, которые недоступны всем вам, вместе взятым. Но бывает время, когда солнце клонится к закату, когда смеркается и близка настоящая ночь. До меня то и дело доходят лучики света, но его источник слишком далек. А там, где я обитаю, совсем темно. Конечно, я могу сам производить жизнь и свет вокруг себя, но это лишь продолжение меня самого. Правда, теперь кое-что изменилось, сюда стали прибывать мастера. Те, кто прилетел вместе с мисс Мали Йохос, мистером Фернрайтом и мистером Болдуином, – последнее пополнение.

«Интересно, покинем ли мы эту планету», – подумал Джо. Он вспомнил Землю; вспомнил Игру и свой жилой модуль с мертвым черным окном; вспомнил о шутовском государственном пособии. Он вспомнил Кейт. «Больше я ей не позвоню, – мелькнула у Джо мысль. – Я почему-то в этом уверен. Наверное, из-за Мали. А может, из-за всей этой истории – с Глиммунгом, с его Предприятием».

А это падение Глиммунга сквозь пол? Провалиться сквозь десять этажей, чтобы потом скрючиться в подвале. За этим явно что-то кроется... И тут Джо осенило. Ведь Глиммунг прекрасно знает собственный вес. Как и говорила Мали, никакой пол его бы не выдержал. Глиммунг все проделал умышленно.

«Так что теперь нам нет смысла его бояться, – думал Джо. – Теперь, когда наконец мы увидели его в настоящем обличье. Хотя, может, и наоборот: надо уносить ноги, пока не поздно. Что еще взбредет в голову монстру?..»

– Боитесь меня? – дошел до него мысленный вопрос Глиммунга.

– Боюсь всего проекта, – откликнулся Джо. – Слишком мало шансов на успех.

– Вы правы, – сказал Глиммунг. – Речь идет о шансах, о вероятности. Статистической вероятности. Может быть, получится. Может быть, и нет. Не могу утверждать. Только надеюсь. У меня нет уверенности в будущем – как и у всех, включая Календ. На этом основана моя позиция. И мои намерения.

– Но попытка и затем провал... – начал было Джо.

– Разве это так ужасно? – перебил Глиммунг. – Я вам скажу кое-что: вы все обладаете одним свойством, общим качеством. Вам так часто не везло, что у вас возник комплекс неудачника.

«Я думал об этом, – вспомнил Джо. – В общем, так оно и есть».

– Чем я, собственно, занимаюсь? Я пытаюсь понять, насколько я силен, – продолжал Глиммунг. – Ведь не существует универсального способа определения границ чьей-либо силы. Это можно узнать только в таком деле, которое выдает реальную ограниченность очевидно конечных – но огромных – сил. Провал так же много мне расскажет, как и успех. Понимаете? Нет, вы не понимаете. Вы парализованы. Вот почему я привлек вас сюда. Самопознание – вот то, чего я достигну. Того же достигнете и вы – каждый для себя.

– А если у нас не получится? – спросила Мали.

– Самопознание все равно состоится, – уверенно заявил Глиммунг. Он был немного удивлен непониманием собравшимися столь очевидных и простых истин. – Так вы по-прежнему не уяснили ничего? – спросил он их всех. – Вы поймете, прежде чем это закончится. Те из вас, конечно, кто захочет.

– Значит, мы все же имеем право выбора? – прошепелявило грибовидное существо.

– Те из вас, кто желает вернуться, имеют такую возможность, – сказал Глиммунг. – Я обеспечу возвращение – по высшему разряду. Но предупреждаю: вы вернетесь туда, откуда бежали. Как и прежде, жизнь будет невыносимой. Вспомните-ка, ведь каждый из вас намеревался покончить с собой. Некоторых даже пришлось вытаскивать из лап смерти. Вспомнили? То-то! Не делайте свое будущее таким же, каким было прошлое.

Наступило неловкое молчание.

– Я ухожу, – хрипло бросил Харпер Болдуин.

Еще несколько существ приблизились к нему, подтверждая этим, что тоже намерены уйти.

– Что ты решил? – спросила Мали у Джо.

– Позади у меня жандармы, – пробормотал Джо. «Ну, а впереди – смерть, – подумал он. – Как и у тебя... как у всех нас». – Нет, – сказал Джо твердо. – Надо сделать попытку. Само собой, есть шанс, что он... что мы разобьем себе лоб. Но доля истины в его словах присутствует: даже полный провал имеет ценность. Он хочет показать пределы наших возможностей, обозначить своего рода границы.

– Если ты дашь мне настоящую сигарету, – сказала Мали, передернувшись то ли от холода, то ли от страха, – я тоже останусь. Но я до смерти хочу курить. – Ничего не стоит хотеть до смерти, – заметил Джо. – Хотя за попытку испытать свои силы я готов умереть. Даже если мы при этом провалимся через десять этажей.

– А другие остаются? – спросил Глиммунг.

– Точно, – проскрипел одностворчатый моллюск.

– Я... наверное, тоже останусь, – пристыженно произнес Харпер Болдуин.

– Тогда приступим к делу, – удовлетворенно скрипнул Глиммунг.

Возле отеля припарковалось несколько мощных грузовиков. В каждом из них сидел водитель, и каждый имел свое задание.

Приземистое существо с длинным тонким хвостом приблизилось к Джо и Мали, энергично сжимая пушистой лапой папку для бумаг.

– Вы двое идите со мной, – объявило оно, а затем выбрало из состава группы еще одиннадцать мастеров.

– Это вердж, – объяснила Мали. – Наш водитель. Верджи способны развивать необыкновенную скорость, поскольку обладают очень быстрой реакцией. Не пройдет и минуты, как мы доберемся до мыса.

– Как нас довезут, – рассеянно поправил ее Джо, забираясь на сиденье в дальнем конце грузовика.

Остальные мастера втиснулись в машину вместе с Джо и Мали, и грузовик вздрогнул от рева двигателя.

– Что это за устройство? – спросил Джо, удивленный непривычным шумом мотора.

– Это двигатель внутреннего сгорания, – пропищала ответ добродушный моллюск. – Пых, пых, пых – и так всю дорогу.

– Граница... – вздохнул Джо. У него сладко засосало под ложечкой. Да, черт возьми, это граница Дикого Запада, и мы снова в деревянной хижине с Авраамом Линкольном, Дэниэлом Буном и так далее. С первопроходцами былых времен.

Один за другим грузовики растворялись в ночи. Огни мерцали во мгле, подобно стаям невиданных светящихся насекомых.

– Глиммунг будет ждать нас, – сказала Мали. – Там, на месте. – У нее был усталый голос. – Он способен свободно перемещаться в пространстве благодаря некой пульсации, исходящей из его нервной системы. Стоит ему захотеть, и он может перебраться из одного места в другое без потери времени. – Она кашлянула и потерла рукой слипающиеся глаза.

– Это правда, – отозвался участливый моллюск, протягивая Мали для знакомства свою ложноножку. – Позвольте представиться: я Нерб Коль Дак с Сириуса-Три. Мисс Йохос, мы все с нетерпением ждали прибытия вашего рейса. Было ясно, что мы сможем приступить к работе, только когда появитесь вы. Похоже, что так оно и есть. Но я особенно рад познакомиться с вами. Ведь моя задача – определять местонахождение объектов, проросших кораллами, которые затем прямо из моря попадут в вашу мастерскую.

– А я инженер по поиску разрозненных предметов искусства, – проговорило паукообразное, сверкнув черным глянцем хитина. – Мне предстоит транспортировать объекты в вашу мастерскую, мисс Иохос, по заявкам мистера Нерба Коль Дака.

– Вы проводили какую-нибудь предварительную работу, пока ждали нас? – спросила Мали.

– До сих пор Глиммунг держал нас в отеле, – объяснил моллюск. – У нас были две задачи. Во-первых, мы изучали все документы, имеющие отношение к истории Хельдскаллы. Во-вторых, наблюдали по видеомонитору, как роботы-сенсоры сканировали участки затонувшего храма. На экранах мы видели Хельдскаллу бесчисленное множество раз. Но до сих пор нам не представлялась возможность прикоснуться к ней непосредственно.

– Сейчас бы поспать, – сказала Мали. Она крепко прижалась к Джо и положила ему голову на плечо. – Разбуди меня, когда приедем...

– Все это Предприятие, – продолжало паукообразное, обращаясь к Джо и моллюску, – напоминает мне земную сагу, которую когда-то в колледже нас учили запоминать наизусть. Это было сильное впечатление...

– Он имеет в виду предание о Фаусте, – уточнил моллюск. – Тему человека, который стремится вперед и не может успокоиться. Глиммунг чем-то напоминает Фауста, в чем-то – нет.

Паукообразное, волнуясь, зашевелило усами.

– Глиммунг во всем похож на Фауста. Во всяком случае, если придерживаться версии «Фауста» Гете.

«Странное дело, – думал Джо. – Хитиновый многоногий паук и двустворчатый моллюск с ложноножками обсуждают «Фауста» Гете. Книгу, которую я никогда не читал, хотя она создана на моей планете, является творением человеческой культуры...»

– Впрочем, трудность трактовки во многом связана с переводом, – говорило паукообразное. – Ведь книга была написана на ныне исчезнувшем языке... – На немецком, – подсказал Джо. Это, по крайней мере, он знал.

– Видите ли, я сделал... – Паукообразное запустило лапки в свою дорожную сумку. – Черт возьми, – произнесло оно. – Все проваливается на дно... Вот. – Оно вытащило многократно сложенный лист бумаги и аккуратно развернуло его лапками. – Я сделал собственный перевод на современный земной язык,ранее называвшийся английским. Здесь у меня записана ключевая сцена из второй части: эпизод, когда Фауст созерцает то, что сделал, и испытывает удовлетворение. Позвольте... разрешите... как же лучше сказать? Можно, я прочту, сэр?

– Конечно, – кивнул Джо. Грузовик подбрасывало на рытвинах и камнях, пассажиров швыряло из стороны в сторону. Мали, должно быть, уже крепко спала. Очевидно, она не ошиблась в способностях шофера-верджа: грузовик мчался сквозь мрак с огромной скоростью.

Паук читал с заботливо хранимого листочка бумаги:

 
Болото тянется вдоль гор,
Губя работы наши вчуже.
Но, чтоб очистить весь простор,
Я воду отведу из лужи.
Мильоны я стяну сюда
На девственную землю нашу.
Я жизнь их не обезопашу,
Но благодатностью труда
И вольной волею украшу.
Стада и люди, нивы, села
Рассядутся на целине,
К которой дедов труд тяжелый
Подвел высокий вал извне.
Внутри по-райски...[2]2
  И.Ф.Гете. «Фауст». Перевод Бориса Пастернака. В перевод сознательно вкраплена ошибка, которую допускает в английском оригинале персонаж автора. На самом деле у Пастернака не «рассядутся», а «раскинутся». (Примеч. перев.)


[Закрыть]
 

Моллюск прервал увлеченно декламирующего паука:

– Ваш перевод неплох. Вот только эта странная фраза: «Стада и люди, нивы, села рассядутся...» Грамматической ошибки здесь нет, но земляне так не говорят. – Моллюск взмахнул ложноножкой, обращаясь к Джо за поддержкой. – Не так ли, мистер Фернрайт?

«Стада и люди... рассядутся», – размышлял Джо. Моллюск, конечно, прав, однако...

– Мне нравится ваш перевод, – проговорил он.

Паук подпрыгнул от удовольствия.

– Посмотрите, – вскричал он, – как сильно это напоминает Глиммунга и его Предприятие! Вода символизирует все, что сметает на своем пути творения разумных существ. Это вода, которая захлестнула Хельдскаллу; поток одержал верх столетия назад, но теперь Глиммунг хочет заставить его отступить. А «мильоны», которые вышли, чтобы одолеть поток, – это мы. Наверное, Гете был прорицателем; очевидно, он предвидел восстановление Хельдскаллы.

Грузовик замедлил ход.

– Все, приехали, – сообщил водитель-вердж. Он нажал на тормоза, и машина с визгом остановилась. Пассажиры повалились друг на друга. Мали, вздрогнув, открыла глаза и в панике огляделась по сторонам; очевидно, не сразу осознав, где она находится.

– Все в порядке, – сказал Джо и прижал девушку к себе.

«Вот и началось, – подумал он. – К лучшему или к худшему. К богатству или к бедности. До смерти; лишь смерть нас разлучит». Странно было сейчас думать об этом, давать клятву верности. Но все же она была к месту. Ибо смерть, в какой-то безотчетной реальности, казалось, бродила где-то поблизости.

Он поднялся на негнущихся ногах и помог Мали встать. Со скрипом распахнулся кузов грузовика, и они ступили на землю. Ночной воздух был пронизан запахом моря... Джо глубоко вздохнул. Вот теперь это рядом. Море и храм. И Глиммунг, пытающийся их разъединить, увести море от Хельдскаллы. Как Господь. Разделить тьму и свет, воду и сушу.

– Господь Бог, создавая мир, тоже напоминал Фауста, – сказал Джо пауку.

– Помилуйте, – застонала Мали. – Только богословия не хватало среди ночи. – На пронизывающем влажном ветру ее трясло. – Я ни черта не вижу. Мы, по-моему, попали в центр небытия.

На фоне туманного ночного неба Джо различил округлый силуэт, оказавшийся геодезическим куполом.

«Вот оно!» – решил Джо.

Прибыли остальные грузовики. Из каждого одно за другим выбирались разноликие существа, помогая друг другу; розовое желе, например, испытывало большие затруднения, пока ему не оказало помощь гигантское иглокожее, напоминающее невиданный кегельный шар.

Внезапно в небе появился большой, сверкающий огнями аэробус на воздушной подушке. Постепенно снижаясь, он наконец приземлился рядом с толпой. – Алло, – раздался голос изнутри. – Я буду сопровождать вас к местам работы. Поднимайтесь на борт, и я с удовольствием вас доставлю. Приветствую. Приветствую.

«Привет, привет», – мысленно ответил ему Джо, наблюдая, как пассажиры влетают, вползают, вкатываются внутрь.

В геодезическом куполе их встретила стайка роботов. Джо замер, не веря глазам.

– Они здесь не запрещены, – сказала Мали. – Не забывай: это тебе не Земля.

– Но Эдгар Моган ведь доказал, что синтетические формы жизни не могут существовать. «Жизнь происходит от жизни, и поэтому о создании самопрограммирующихся механизмов не может даже идти речи...»

– Что ж, вот они перед тобой, двадцать штук, – усмехнулась Мали.

– Зачем же нам тогда внушили, что изготовить их невозможно? – спросил Джо.

– Потому что на Земле и так хватает безработных. Правительство просто подтасовало научные данные и документы, чтобы доказать, будто роботов создать невозможно. Конечно, их мало. Изготовление трудоемко и дорого. Мне странно, что здесь их так много. Это все, что у него есть. Это... – Она подыскивала слово. – Это ради нас. Для показа... Чтобы нас удивить.

– Мистер Фернрайт? – произнес один из роботов.

– Да, – откликнулся Джо. Он осматривал интерьер здания: коридоры, массивные двери, мягкое верхнее освещение... Построено эффектно, с размахом и похоже на лабиринт. И без единой царапинки на стенах. Очевидно, его только что построили и не использовали до сих пор.

– Я чрезвычайно рад видеть вас, – заявил робот. – У меня на груди, в центре, вы, очевидно, заметили табличку: «Виллис». Я запрограммирован на выполнение любой инструкции, начинающейся с этого имени. Например, если вы хотите осмотреть место своей работы, просто скажите: «Виллис, проводите меня к месту моей работы», – и я с радостью это сделаю, к своему и вашему удовольствию.

– Виллис, – тут же спросил Джо, – где здесь жилые помещения? Например, не найдется ли отдельной комнаты для мисс Йохос? Она устала, ей необходимо выспаться.

– Для вас и мисс Йохос приготовлена трехкомнатная квартира, – отрапортовал Виллис. – Это ваше личное жилье.

– Что? – не понял Джо.

– Трехкомнатная квартира...

– Так у нас настоящая квартира? Не просто комната?

– Трехкомнатная квартира, – повторил Виллис с механической бесстрастностью.

– Отведите нас туда, – приказал Джо.

– Нет, – ответил робот. – Вам нужно сказать: «Виллис, отведите нас туда».

– Виллис, отведите нас туда.

– Да, мистер Фернрайт. – Робот провел их через вестибюль к лифтам.

Оглядев квартиру, Джо уложил Мали в постель; девушка заснула без звука. Даже кровать была огромной. Все в квартире было добротно и выдержано в хорошем вкусе (скромного толка), а само жилище столь же велико, как его содержимое. Джо с трудом верил своим глазам. Он осмотрел кухню, гостиную...

Там, в гостиной, на кофейном столике стояла ваза из Хельдскаллы. Он сразу это понял, едва увидев ее. Сев на кушетку, он протянул руку к столику и осторожно взял вазу.

Глазурь густого желтого цвета. Джо никогда не видел такой яркой желтизны; она превосходила желтизну дельфийских изразцов, превосходила даже желтизну на керамике короля Альберта. Джо подумал о костяном фарфоре. Интересно, есть ли на этой планете костные отложения? Если есть, то сколько процентов кости используется в производстве фарфора? Шестьдесят? Сорок? А костные отложения так же богаты, как на промыслах в Моравии?

– Виллис, – позвал он.

– Чего?

Джо удивился:

– Почему «чего», а не «что»?

– Да я тут давеча ковырялся в вашей земной культуре, масса Фернрайт...

– Послушайте. На планете Плаумэна есть костные отложения?

– Ну, масса Фернрайт, почем я знаю? Ежели вам охота знать, звякнитев центральную компьютерную. А то я в этом ни фига не петрю.

– Я приказываю вам разговаривать нормально, – повысил голос Джо.

– Сперва скажите: Виллис. Ежели вам охота...

– Виллис, говорите нормально. – Да, мистер Фернрайт.

– Виллис, вы могли бы проводить меня к месту работы?

– Да, мистер Фернрайт.

– Хорошо. Ведите.

Робот отпер тяжелую стальную дверь и отступил в сторону, пропуская Джо в огромное темное помещение. Едва Фернрайт переступил порог, автоматически включился свет.

В дальнем конце комнаты Джо увидел основной верстак, полностью оборудованный. Три набора зажимов. Не отбрасывающее бликов освещение, управляемое от ножного пульта. Самофокусирующиеся лупы, диаметром пятнадцать дюймов и более. Отдельные калильные иглы всех возможных размеров. Слева от верстака он обнаружил защитные коробки такого типа, о которых читал, но никогда не видел. Ради эксперимента он уронил одну из них... и увидел, как она плавно спланировала вниз и бесшумно коснулась пола.

В запечатанных контейнерах хранилась глазурь. Любого мыслимого цвета, тона и оттенка. Контейнеры в четыре ряда заполняли одну из стен. С их помощью Джо мог подобрать практически любой цвет глазури для изделия, требующего восстановления. И еще одна вещь – он остановился перед ней в изумлении. Это был агрегат невесомости, где гравитация планеты уравновешивалась кольцом невидимого противовращения; идеальное устройство для реставратора керамики. Теперь не нужно будет придерживать кусочки изделия, чтобы спаять их воедино; в камере невесомости осколок останется точно там, куда его поместили. С помощью такого устройства Джо мог бы восстанавливать в четыре раза больше изделий, чем он делал это в былые времена, в пору своего процветания. И совмещение будет идеально точным: ничто не соскользнет и не сместится во время работы.

Он заметил также печь для обжига. Порой мастеру не хватало фрагмента и ему приходилось готовить дубликат. В таких делах печь просто необходима, причем печь должна быть первоклассной – только тогда есть шанс восстановить изделие. Эта грань искусства реставратора обычно оставалась в тени, но... она существовала.

Никогда в жизни Джо не видел так хорошо оборудованной мастерской.

Часть расколотых изделий уже принесли. Груда заполненных защитных коробок сложена на полке для заказов. «Можно приступать прямо-сейчас, – подумал Джо. – Стоит включить полдюжины ламп – и я за работой. Соблазнительно...»

Он подошел к полке для калильных игл, взял одну, повертел в руках. Хорошо сбалансирована. Отличный, качественный инструмент. Он открыл первую попавшуюся коробку, глянул на фрагменты сосудов. Мгновение, и его внимание уже полностью приковано к изделиям. Установив на место иглу, Джо один за другим бережно извлек фрагменты, восхищаясь цветом глазури и текстурой. Приземистый низкий сосуд, вероятно, забавный. Джо вновь вернул осколки в коробку, намереваясь перенести их в зону невесомости. Он жаждал работы – отчаянно, как издыхающий от голода зверь. В этом смысл его жизни. «Мог я когда-нибудь даже мечтать, – размышлял Джо, – что у меня будет доступ к...»

Вдруг Джо напрягся и замер. Он почувствовал, как некая посторонняя сила проникла внутрь его существа и вцепилась в сердце. Вцепилась с жадностью – и наслаждением.

Напротив него возникла черная фигура —. словно негатив с самой жизни. Наверное, все это время черный призрак наблюдал за Джо и, даже будучи обнаруженным, исчезать никуда не собирался. Джо немного подождал. Фигура не двигалась.

– Что это? – спросил он робота, который все еще стоял у порога мастерской.

– Вам нужно вначале сказать «Виллис», – напомнил ему робот. – Вы должны спросить: «Виллис, что...»

– Виллис, – спросил он, – что это такое?

– Календа, – ответил робот.