Текст книги "Гончарный круг неба"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

Человек – это ангел, сошедший с ума. Когда-то люди – все люди – были настоящими ангелами, и в те времена у них имелся выбор между добром и злом. А потом что-то случилось. Что-то нарушилось или не состоялось. И они оказались перед необходимостью выбиратьменьшее из двух зол. Это свело их с ума, и они превратились в людей.

Ожидая на пластиковой скамье кливлендского космопорта свой рейс, Джо никак не мог унять бивший его озноб. Впереди страшная работа – в том смысле страшная, что предъявляла невиданные требования к его скромным способностям. «Я похож на перекати-поле, – думал Джо. – Болтаюсь на ветру, меня гонит, несет куда-то, словно ком сухой травы».

Сила. Сила бытия и противостоящий ей мир небытия – что предпочтительнее? Сила всякий раз выдыхается в конце пути, и это, должно быть, означает, что она больше не нужна. Сила – бытие – вещь временная. А мир – небытие – вечен, он существовал до его рождения и пребудет после его смерти. Период усилия, лежащий в промежутке, – всего лишь эпизод, недолгое напряжение взятых напрокат мышц – тела, которому суждено вернуться... к истинному владельцу.

Не повстречай Джо Глиммунга, подобные мысли никогда бы не проклюнулись сквозь вялую корку его полусонного, отупевшего мозга. Но в Глиммунге Джо увидел вечную, самообновляющуюся силу. Глиммунг, как звезда, горел собственным светом, ни у кого ничего не выпрашивая. Он и прекрасен, как звезда. Он – гладь озера, цветущее поле, безлюдная вечерняя улица, над которой угасает закат. Закат угаснет, сумерки перельются во тьму, но Глиммунг по-прежнему будет сиять, как бы очищая своим светом всех и все вокруг. Он – свет, проникающий в душу, в те закоулки души, что тронуты тленом.

И светом своим он выжигает червоточины гнили и разложения, здесь и там, этих немых свидетелей невостребованной жизни.

Джо сидел в зале космопорта, в неудобном пластиковом кресле, и вслушивался в гул ракетных двигателей. Повернув голову, он увидел сквозь огромное окно стартующий ЛБ-4. Здание космопорта содрогнулось. Спустя несколько секунд корабль исчез.

«Передо мною тишина непролазной топи, – думал Джо, – и зловещие, хищные звуки гигантских машин разрывают эту тишину...»

Он встал и прошел через зал ожидания к будке Исповедальной Службы. Бросив монетку в прорезь, он наугад набрал шифр. Стрелка указателя остановилась на Дзен.

– Скажи, что мучит тебя. – Голос учителя-старца был исполнен сострадания и покоя. Он говорил так, будто не существовало земной суеты и забот, будто не было самого времени.

– Мне страшно, – сказал Джо. – Семь месяцев я маялся от безделья, а теперь вот нашел работу. Но она может и вовсе выключить меня из жизни в Солнечной системе. А вдруг я не справлюсь? Вдруг я за это время растерял все способности?

– Ты и работал, и не работал, – донесся плавный, невесомый голос старца, – а самое трудное занятие – это не работать.

«Это все, что мне может сказать Дзен», – понял Джо, и прежде чем старец продолжил свою мысль, он уже перешел на Протестантство.

– Без работы, – тон пастора был более суровым и решительным, – человек ничего не значит. Он просто перестает существовать.

Джо сразу же переключился на Католичество.

– Господь и любовь Господня да приимут тебя, – зазвучал далекий умиротворяющий голос падре. – Ты невредим в деснице Его. Он тебя никогда...

Джо включил Ислам.

– Убей врага своего, – прорычал мулла.

– Да нет у меня врагов, – покачал головой Джо. – Кроме собственных усталости и страха.

– Это и есть твои враги, – гнул свое магометанин. – Ты должен объявить им джихад; должен доказать себе, что ты настоящий человек, воин, способный дать отпор. – Мулла разошелся не на шутку.

Джо попробовал Иудаизм.

– Возьми миску супа из марсианских червей... – сладко запел рабби, но у Джо кончились монеты. Без денег не бывает исповеди, и голос из автомата угас – или, может быть, заснул. Кто их разберет, этих роботов...

«Суп из червей, – повторил Джо. – Самый крутой деликатес.^ Что ж, наверное, рабби прав, сейчас лучше всего сходить перекусить».

В ресторане космопорта он едва успел присесть на табурет и взять меню, как к нему обратился сосед:

– Не хотите ли сигарету?

– Господь с вами! Нельзя же курить в помещении – особенно здесь... – Джо повернулся к собеседнику и застыл на полуслове. Он понял, с кем говорит. Рядом с ним, в человеческом обличье, сидел Глиммунг.

– Простите, у меня и в мыслях не было вас пугать, —. успокоил Глиммунг разволновавшегося Джо. – Ваша работы превосходны, я вам об этом уже говорил. Я взял вас именно потому, что считаю вас лучшим керамистом на Земле; об этом я тоже говорил. Служитель культа был прав: вам надо поесть, чтобы немногоприйти в себя. Я сейчас что-нибудь закажу. – Глиммунг кивнул роботу-разносчику, одновременно раскуривая сигарету.

– Разве они не видят, что вы курите? – изумился Джо.

– Нет. – Глиммунг огляделся по сторонам. – Робот даже не замечает моего присутствия. – Он повернулся к Джо. – Заказывайте сами, что пожелаете.

Проглотив полную миску супа из червей и выпив кофе (как и полагалось по закону, кофе не содержал кофеина), Джо заметил:

– Боюсь, вы не понимаете, что со мной творится. Для такого, как вы...

– Для какого, как я? – переспросил Глиммунг.

– Ну, вы же знаете... – смутился Джо.

– Ни одно из живых существ себя не знает, – заявил строго Глиммунг. – Вы не знаете себя, вы не имеете ни малейшего понятия о главных своих способностях. Знаете, что для вас будет означать Подъем? То, что было скрыто в глубине вашего естества, то, что дремало в состоянии эмбриона, – все это будет реализовано. Кто причастен к Подъему, кто вовлечен в этот процесс, со всех планет, разбросанных по Галактике, – все смогут быть. Ведь вас никогда не было, Джо Фернрайт. Вы только влачили существование. Быть – значит свершать. И мы совершим великое дело, Джо Фернрайт. – Голос Глиммунга зазвенел, как сталь.

– Вы пришли рассеять мои сомнения? – обиженно проскрипел Джо. – Именно для этого вы здесь появились? Убедиться, что я не передумал и не сбежал в последний момент?

Джо, разумеется, понимал, что городит абсолютную чушь. Вот уж важная птица нашлась! Именно из-за него, Джо Фернрайта, Глиммунг, разрываясь между пятнадцатью мирами, тратит свое драгоценное время, несется на окраину Галактики подбадривать какого-то жалкого горшечника из города Кливленд. Бред чистой воды! Еще один самообман! У Глиммунга без Фернрайта хватает забот, и куда более важных...

– Это как раз и есть «важная забота», – ответил Глиммунг, прочитав мысли Джо.

– Почему?

– Потому что нет забот второстепенных. Как нет второстепенной жизни. Жизнь насекомого или паука так же значима, как ваша, а ваша – так же, как моя. Жизнь есть жизнь. Вы хотели бы прожить столько же, сколько я? Однако провели семь месяцев в адском состоянии, день за днем ожидая, пока наконец случится то, что вы считаете везением... Вот так же ждет и паук. Представьте себе паука, Джо Фернрайт. Он соткал паутину, сделал маленькое укрытие и сидит в нем. В его лапках нити, ведущие во все концы паутины. Как только в ловушку угодит пища, он получит сигнал. Для паука это вопрос жизни и смерти. И вот он ждет. Проходит день. Два. Неделя. Он все ждет: а что ему остается, кроме как ждать? Он словно нищий рыбак, закинувший удочку в ночную мглу... может, что-то появится, и он будет жить. Или же ничего не придет. Однажды он впадает в отчаяние: «Все. Добычи не будет. Поздно». И действительно, уже поздно. Он так и умирает в ожидании.

– Но я таки дождался, – буркнул уязвленный Джо.

– Да. Я пришел.

– Вы взяли... – Джо осекся. – Вы подобрали меня из жалости?

– Ничего подобного, – сказал Глиммунг. – Подъем потребует великого таланта. Многих талантов, знания многих ремесел, огромного количества искусных мастеров. Вы взяли с собой тот фрагмент?

Джо вынул из кармана куртки осколок божественного творения и поставил его на столик, рядом с миской из-под супа.

– Их тысячи, – продолжил Глиммунг. – У вас, как я полагаю, в запасе еще сотня лет. Но это ничтожно мало. Вы будете бродить среди чудесных обломков до конца своих дней. Но кто знает, может, и исполнится самое сокровенное: вы сможете в полной мере быть. И причастившись к бытию, пребудете навсегда. – Глиммунг поглядел на часы. – Через пару минут объявят ваш рейс. Пора.

Когда защелкнулись пристяжные ремни и опустился защитный экран, Джо, с трудом повернув голову, разглядел пассажира, сидевшего рядом.

На табличке обозначено имя: «МАЛИ ЙОХОС». Это была девушка одной из неземных рас.

Включились ракетные двигатели, и корабль вышел на старт.

Джо никогда еще не бывал за пределами Земли. На него навалилась нарастающая сила тяжести. «Это... не то что... лететь... из Нью-Йорка... в Токио», – подумал Джо, задыхаясь. Снова с невероятным усилием он повернулся, чтобы еще раз взглянуть на девушку с другой планеты. Ее лицо сделалось синим.

«Может быть, это типично для их расы, – решил Джо. – А может быть, я тоже весь посинел. И сейчас отдам концы». Тут заработали основные двигатели, и Джо Фернрайт потерял сознание.

Очнувшись, он услышал звуки Четвертой симфонии Малера и тихий гул голосов. Бойкая темноволосая стюардесса деловито отстегивала у Джо защитный экран и кислородную подушку.

– Вам лучше, мистер Фернрайт? – поинтересовалась стюардесса, осторожно поглаживая его волосы. – Мисс Йохос прочла вашу анкету, которую вы нам представили перед полетом, и очень хочет поговорить с вами. Вот так, теперь ваши волосы в порядке. Не так ли, мисс Йохос?

– Как вы здравствуете, мистер Фернрайт? – спросила мисс Йохос с резким акцентом. – Я порадовалась узнать вас очень. Всю продолжительность нашей дороги я удивлялась обратиться к вам, потому что я решила, что у вас и у меня много то же самое.

– Позвольте мне взглянуть на анкету мисс Йохос, – обратился Джо к стюардессе; ему передали текст, и он по диагонали просмотрел его. Любимое животное – сквамп. Любимый цвет – редж. Любимая игра – монополька. Любимая музыка – кото, классика и кимио-ито. Родилась в системе Прокс, что сделало ее в некотором смысле первопроходцем.

– Думаю, – заметила мисс Йохос, – что вы и я в одном предприятии. Несколько из нас с включением меня и себя.

– Вас и меня, – поправил Джо.

– Вы природный землянин?

– Я никогда не улетал с Земли.

– Тогда это ваш первый путь?

– Да, – кивнул Джо. Он тайком оглядел девушку и нашел, что она привлекательна. Коротко остриженные бронзовые волосы эффектно контрастировали со светло-серой кожей. К тому же она обладала необычайно тонкой талией. Сквозь воздушную блузу и трико хорошо просматривались и другие соблазнительные подробности фигуры.

– Вы морской биолог? – уточнил Джо, дочитав ее анкету.

– Действительно так. Я должна определить глубину прорастания кораллами... – она запнулась, достала карманный словарик и нашла нужное слово, – затонувших предметов искусства.

Одна вещь вызвала у Джо любопытство.

– В каком воплощении вы видели Глиммунга?

– Воплощение? – отозвалась мисс Йохос и стала растерянно листать словарь.

– Облик, – подсказала стюардесса. – Могу предложить вам воспользоваться компьютерной системой. У каждого кресла есть наушники и микрофон. Вот ваш, мистер Фернрайт, а вот ваш, мисс Йохос.

– Спасибо. Мои языковые навыки восстанавливаются, – пояснила мисс Йохос, отказавшись от наушников. – Так что вы спросили?

– Кем предстал перед вами Глиммунг? – повторил Джо. – Как он выглядел физически? Высокий? Маленький? Полный?

– Глиммунг вначале предстает в обрамлении из воды, – сказала мисс Йохос. – Поскольку он действительно часто бывает на дне океана своей планеты, в... – она подбирала слово, – в окрестностях затонувшего храма.

Джо понял океанскую метаморфозу в жандармском участке.

– А как он выглядел потом? Так же?

– Второй раз он появился впереди меня, в виде прачечной из корзины.

«Абракадабра какая-то. Ничего не понимаю. Про что это она? – недоумевал Джо. – Может быть, корзина из прачечной?» Вдруг он вспомнил об Игре. Прежнее занятие неожиданно всплыло в памяти.

– Мисс Йохос, – предложил Джо. – А что, если мы воспользуемся компьютером? В самом деле, это может быть интересно... Я расскажу вам, какой казус со мной случился при автоматическом переводе русской технической статьи. Один термин...

– Хорошо, только помедленнее, – прервала его мисс Йохос. – Я не успеваю вас понять и дополнительно у нас есть другие вещи, чтобы обсуждать. Нам нужно спросить всех и выяснить, сколько всего нас пригласил мистер Глиммунг. – Она надела наушники, закрепила микрофон и нажала по очереди все кнопки на пульте. – Пожалуйста, поднимите руки те, кто направляется на планету Плаумэна по приглашению мистера Глиммунга.

– Так вот, в статье, – продолжал Джо, – когда компьютер перевел ее на английский язык, было странное выражение, которое все время повторялось: «Водяная овца». И все спрашивали: что бы это значило, черт возьми? И никто не мог понять. Тогда они наконец...

– Тридцать из сорока пяти пассажиров заняты в предприятии Глиммунга, – опять перебила Джо мисс Йохос. – Может быть, теперь нам пора заключить союз и действовать сообща?

Из передней части салона седой джентльмен с суровым взглядом отозвался:

– Пожалуй, это неплохая идея.

– Но он уже и так много платит, – заметил тщедушный юноша слева.

– А вы имеете письменное подтверждение? – спросил седой. – Он ведь дал только обещание на словах, а потом припугнул, насколько я понял. Во всяком случае, меня он точно пытался запугать. Явился, как архангел в Судный день. Это совершенно выбило меня из колеи. Если б вы меня знали поближе, то поняли, что такие вещи трудно проделать с Харпером Болдуином.

– В конце концов, – упрямо талдычил свое Джо, – удалось найти русский оригинал статьи, и знаете, что это было? Гидравлический таран. А на английский переводится как «водяная овца». С этой истории началось любопытное занятие. Мы с друзьями...

– Устных обещаний мало, – подала голос остролицая пожилая дама в конце салона. – Прежде чем приступить к работе, нам стоило бы подписать контракты. По существу, если вдуматься, он действительно согнал нас на корабль, изрядно запугав.

– Тогда давайте подумаем, какая угроза будет исходить от него, когда мы доберемся до планеты Плаумэна, – предложила мисс Иохос.

– Мы назвали это занятие Игрой... – как сомнамбула, бормотал Джо.

– К тому же, – вещал седовласый, – надо помнить, что мы – лишь небольшая часть рабочей силы, которую Глиммунг собирает по всей Галактике. Можем действовать вместе, пока не сдохнем, но какое это имеет значение? Мы здесь как капля в море. Или станем этой каплей, когда он соберет всех остальных на чертову планету.

– Что необходимо сделать, – сказала мисс Йохос, – так это объединиться прямо здесь. Тогда, оказавшись на планете Плаумэна, мы вместе поселимся в одном из центральных отелей, наведем контакты с другими работниками Глиммунга. Тогда от нашего союза будет толк.

– Но разве Глиммунг... не сверхъестественное существо? – заговорил краснолицый толстяк, оживленно жестикулируя. – Разве он – не божество?

– Божеств не существует, – заметил тщедушный юноша. – Я в свое время свято веровал в них, но после парочки неприятных историй, когда все мои планы разлетелись в прах, – не верю. И другим не советую.

– Я имею в виду его возможности, – пояснил краснолицый. – Какая разница, как называть? По сравнению с нами Глиммунг обладает могуществом божества, – уверенно заявил он. – К примеру, он может находиться одновременно в десяти или пятнадцати мирах и все же при этом оставаться на планете Плаумэна. Мне он явился в жутком обличье, как и седому джентльмену. Я убежден, что так оно и было на самом деле. Глиммунг вынудил нас забраться в космолет. Со мной случилось именно так. Примерно в то же время, как Глиммунг впервые дал о себе знать, у меня на хвосте висели жандармы. Я попал в серьезную переделку, так что пришлось выбирать: либо принять приглашение Глиммунга, либо оказаться за решеткой.

«Боже праведный, – подумал Джо. – Может, Глиммунг посодействовал тому, чтобы меня накрыла СС. А эти цепные псы, что пристали ко мне, когда я раздавал монеты? А офицер, который отобрал у меня последние гроши? Ведь их, наверное, тоже навел Глиммунг!»

Теперь уже несколько пассажиров говорили, перебивая друг друга. Внимательно слушая, Джо обнаружил общее место во всех повествованиях. Все рассказывали о побеге из жандармского участка или из патрульной машины.

«Это меняет дело», – решил Джо.

– Из-за Глиммунга я нарушила закон, – сетовала почтенная дама. – Он заставил меня в порыве эмоций выписать чек одной из благотворительных организаций. Чек завернули из банка, и, конечно, эсэсовцы тут же меня засекли. Правда, потом выпустили на поруки, а я скрылась и оказалась на этом корабле. Не понимаю, как СС меня отпустила: я была уверена, что меня остановят в порту...

«Вот ведь странное дело, – размышлял Джо. – Нас всех могла прихватить СС. И Глиммунг не перенес нас на планету Плаумэна своими магическими силами, а заставил воспользоваться обычным транспортом. При этом он лично явился в космопорт – очевидно, убедиться, что мы не дали задний ход. Значит ли это, что между Глиммунгом и СС по существу нет разницы?»

Джо попытался вспомнить, существуют ли законы, регламентирующие жизнь граждан с необычными знаниями и способностями. Да, есть такой закон: человек, владеющий талантом, недоступным руководству или «слугам народа» (в его отсутствие), не имел права покидать Землю – это считалось уголовным преступлением.

«А мне, когда я сообщил свою профессию, просто сказали «о’кей» и поставили печать. И вызвали следующего... тоже, вероятно, обладающего особым и высоко ценимым талантом. И ему тоже, очевидно, сказали «о’кей», отпуская на планету Плаумэна».

Подведя невеселый итог, Джо почти физически ощутил присутствие где-то рядом серьезной опасности. Сходство между Глиммунгом и жандармами, пусть даже во многом кажущееся и неявное, настораживало Джо. И здесь, и в жандармском участке он в равной степени был в плену сильных мира сего. Более того, на планете Плаумэна он не будет защищен даже тем минимумом формальностей, на которые имеет право подсудимый. Как сказал уже кто-то из пассажиров, в этом мире они окажутся целиком во власти Глиммунга и его необузданных желаний. Они станут, по существу, приложением к Глиммунгу.

Что ж получается? Корабль уносит его сейчас в такой же беспощадный, тоталитарный мир, из какого Джо, казалось, уже вырвался. Значит, опять облом. Значит, он в очередной раз пролетел, в прямом и переносном смысле слова. Как ни старайся, от судьбы не убежишь!

Наверное, то же самое случилось и с остальными, с сотнями или даже тысячами существ, стекающихся на планету Плаумэна со всей Галактики. В бессильном отчаянии Джо хотел закричать. Но потом вдруг вспомнил слова Глиммунга, когда тот сидел в человеческом облике в ресторане космопорта: «Нет второстепенных жизней». И еще о смиренном пауке, о нищем рыболове в ночной мгле.

– Послушайте-ка. – Джо настроил микрофон на общую трансляцию. – Глиммунг кое-что объяснил мне еще там, на Земле. Он говорил о жизни в бесцельном ожидании чуда. О том, что для большинства людей чудес так и не происходит, и они умирают, растратив все силы на бессмысленное безделье. Глиммунг намекнул, что таким свершившимся чудом может стать для меня Ремесло. А восстановление Хельдскаллы – конечная цель моего бытия...

Джо говорил и чувствовал, как в нем крепнет вера в собственные слова, по ходу речи становясь едва ли не Абсолютом, могущественным и незыблемым. Джо ощущал, как вера эта меняет нечто внутри него. Да, она растет, дает невиданные доселе силы, и теперь Джо может заявить смело: «Аз есмь».

– То, что скрыто во мне, – попытался повторить он слова Глиммунга, – то, что дремлет в зародыше, все будет реализовано... Когда он произнес это, я вдруг... – Джо осекся, подбирая нужное слово. Попутчики молча внимали ему. – Тьфу! Короче, ему известна вся моя жизнь. Он знает всю подноготную, будто залез ко мне в душу с фонариком.

– Да, он читает мысли! – подтвердил тщедушный юноша. По салону прокатился гул голосов.

– Более того, – ораторствовал Джо. – Черт возьми, у эсэсовцев есть приборы, сканирующие наши черепушки насквозь. И они используют их на каждом шагу. Вчера вон попробовали на мне.

– Я это тоже испытала, – подтвердила мисс Йохос и обратилась к остальным: – Мистер Фернрайт прав. Глиммунг заглянул в сердцевину моего естества. Сделал так, будто увидел весь путь моей прошлой жизни, все ее течение. И в итоге привел меня сюда. Он понял, что в настоящий момент жизнь моя скучна и бесцельна. И выбирать мне не из-чего, кроме того, что он сам предлагает.

– Он снюхался с жандармами, – проворчал седовласый, но мисс Йохос перебила его:

– Откуда это известно? Мне кажется, что мы ударились в панику. Я думаю, что Глиммунг затеял это предприятие, чтобы спасти нас. Он увидел всю никчемность наших жизней и неизбежно жалкий конец. Он полюбил нас и решил спасти. Восстановление Хельдскаллы – это только предлог, а истинная цель –мы сами, все мы, может быть, несколько тысяч.... – Помолчав, она продолжала: – Три дня назад я попыталась покончить собой. Присоединила шланг пылесоса к выхлопной трубе машины, другой конец вывела в салон, затем села и включила мотор.

– А потом раздумали? – спросила хрупкая девушка со светлыми, как лен, волосами.

– Нет, – качнула головой мисс Йохос. – Двигатель дал сбой и снес шланг. Около часа я сидела, будто окаменев.

– И повторили попытку? – поинтересовался Джо.

– Собиралась это сделать сегодня, – ровным голосом ответила она. – На этот раз уже другим способом, чтоб уже наверняка.

– Послушайте, что я вам скажу. Это важно, – вмешался краснолицый мужчина.

Он издал хриплый, прерывистый вздох, то ли смущения, то ли покорности неизбежному.

– Я тоже собирался это сделать.

– Только не я, – заявил седовласый, прямо-таки закипев от гнева. Джо чуть ли не кожей почувствовал силу его возмущения. – Я вписался в это дело, поскольку речь зашла о больших деньгах. Вы знаете, кто я? – Он окинул взглядом попутчиков. – Я психокинетик. Лучший психокинетик на Земле. – Он раздраженно вскинул руку, и чей-то портфель из задней части салона взмыл в пространство и полетел к нему. Он легко поймал предмет и победно глянул по сторонам.

«Он заграбастал его, – мелькнуло у Джо, – так же, как Глиммунг – меня в подвале». Потом унего родилась мысль предельно сумасшедшая.

– Глиммунг здесь, – заявил Джо. – Он среди нас. Потом, повернувшись к седому, добавил:

– Глиммунг – это вы. Вы. Хотя изо всех сил и убеждаете нас не доверять ему.

Седовласый усмехнулся:

– Нет, мой друг. Я Харпер Болдуин, психокинетик, правительственный консультант. На вчерашний день, по крайней мере.

– Глиммунг все же где-то здесь, – заметила пухлая дама с копной смешных, почти что кукольных волос. Она потихоньку вязала и до сих помалкивала. – Он здесь, этот мужчина прав.

– Мистер Фернрайт, – заботливо предложила стюардесса, – позвольте, я вас всех представлю друг другу? Итак, эта милая девушка рядом с мистером Фернрайтом – мисс Мали Йохос. А этого джентльмена зовут... – Она затараторила дальше, но Джо не слушал; его не интересовали имена, кроме одного, может быть, – имени девушки в соседнем кресле. Все прошедшие сорок минут он чувствовал, как его все больше притягивает странная, угловатая, даже угрюмая красота незнакомки. «Ничего общего с Кейт, – думал Джо. – Полная противоположность. Действительно женственная натура. А Кейт – просто несостоявшийся мужик. Такие стараются кастрировать всех, направо и налево».

Представившись пассажирам, Харпер Болдуин заявил своим властным, стальным голосом:

– Как я понимаю, нам предложен статус рабов. Задумайтесь на минутку и вспомните всю эту историю. Как мы все здесь оказались? Нас поймали на приманку. Разве я не прав? – Он оглядел лицасидящих, ожидая поддержки.

– Планета Плаумэна, – заговорила мисс Йохос, – не является отсталой или дикой. Она населена активными развивающимися индивидами. Правда, их трудно назвать цивилизованными в строгом смысле слова, но это не стада охотников и даже не общины земледельцев. Там есть города. Законы. Множество искусств, от танца до своеобразных шестнадцатиклеточных шахмат.

– Полная чепуха! – с возмущением выпалил Джо. Все повернулись к нему, удивленные его тоном. – Там живет лишь одно огромное дряхлое существо. Очевидно, беспомощное. И ничего похожего на развитую цивилизацию.

– Одну минутку, – поднял руку Харпер Болдуин. – Если упомянутое существо – Глиммунг, то он не беспомощен. Откуда вы взяли эти сведения, Фернрайт? Из официальной энциклопедии?

– Да. Правда, из второразрядной, – буркнул Джо.

– Что ж, если энциклопедия описывает Глиммунга как жалкое существо, – спокойно проговорила мисс Йохос, – мне интересно знать, о чем же в ней еще упоминается. Хотелось бы знать, насколько ваши представления о планете Плаумэна далеки от истины.

– Спящее, дряхлое... И безвредное, – промямлил Джо, чувствуя, как у него пылают уши.

Безобидность Глиммунга, однако, была отнюдь не очевидна, по крайней мере, для самого Джо. Как, впрочем, и для остальных. Мисс Йохос встала.

– Простите, мне почему-то хочется перебраться в салон. Почитать журнал или вздремнуть. – Быстрыми мелкими шагами она вышла из пассажирского отделения.

– Я полагаю, – сказала пухлая дама с вязанием, не отрываясь от своего занятия, – что мистеру Фернрайту следовало бы догнать мисс Йохос и извиниться.

Джо встал и вышел вслед за Мали Йохос. Уши горели, к затылку, казалось, прикрепили чугунную гирю. Странное чувство овладело им, когда он спускался по ковровым ступенькам. «Словно я шагаю навстречу смерти. Или это, наоборот, начало жизни? Процесс рождения?»

Рано или поздно все прояснится. Но не сейчас.