Текст книги "Кукла по имени «Жизнь»"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Следующее утро было наполнено до краев теплым солнеч ным светом, и я, даже не поднявшись еще с постели, почувство вал себя намного лучше. А потом, когда уже встал и побрился, позавтракал в кафе мотеля горячими пирожками и беконом, запил все это кофе и апельсиновым соком и прочитал газету, я почувствовал себя как новенький. Словно только что родился на свет.

«Вот что делает с нами завтрак», – сказал я сам себе. Возможно, я исцелился? И полностью стал снова тем самым здоровым человеком?

Нет. Нам лучше, но мы не исцелились. Потому что, во-первых, мы не были здоровы, а на пустом месте здоровье не восстановишь, ведь надо же с чего-то начинать. А ЧТО ТАКОЕ БОЛЕЗНЬ?

Прис не избавится от нее до смертного часа. И ЭТО коснулось меня, зашевелилось во мне и засело там. То же самое произойдет с Мори, с Берроузом, а после него – со всеми. Вплоть до папы, хотя в нем безумия меньше, чем в остальных.

Папа! Я совершенно забыл – он ведь приезжает!

Выбежав на улицу, я окликнул такси.

Мне первому надо добраться до офиса «Ассоциации САСА». Немного времени спустя, из окна конторы, я увидел, как припарковывается мой «Шевроле Мэджик Файр» и из него выходит Прис. Сегодня она была одета в синюю юбку и блузку с длинным рукавом. Волосы были стянуты на затылке, а лицо сияло как начищенная монета.

Войдя в офис, она одарила меня улыбкой.

– Извини, прошлой ночью я наговорила кучу глупостей. Может, в следующий раз. Все благополучно, никто не пострадал.

– Никто, – согласился я.

– Ты так считаешь, Льюис?

– Нет, – ответил я, вернув ей улыбку. Открылась дверь, и вошел Мори.

– Ночью я прекрасно отдохнул. Господи, парень, друг ты мой сердешный, мы выкачаем из этого негодяйчика Берроуза все до последнего цента.

За ним шествовал мой папа в своем темно-полосатом костюме похожий на кондуктора с железной дороги. Он степенно приветствовал Прис, потом повернулся к нам с Мори.

– Он уже здесь?

– Нет, папа, – ответил я. – Вот-вот должен появиться. Прис предложила:

– Я считаю, что мы должны включить Линкольна обратно. Мы не должны бояться Берроуза.

– Согласен, – заявил я.

– Нет, – возразил Мори, – и я скажу вам почему: это разбудит в Берроузе аппетит. Разве не так? Подумайте.

Немного помолчав, я вынужден был признать:

– Мори прав. Мы оставим ЕГО выключенным. Берроуз сможет пинать и колошматить ЕГО, однако давайте не будем ЕГО включать снова. Алчность руководит им.

«А нами, – подумал я, – руководит страх: слишком много наших поступков в последнее время обусловлено страхом, а не здравым смыслом…»

В дверь постучали.

– А вот и он, – сказал Мори и бросил мимолетный взгляд на меня.

Дверь открылась, и появились Сэм Берроуз, Дэвид Бланк, миссис Нилд, а за ними маячила мрачная, угрюмая фигура Эдвина М. Стентона.

– Мы встретились с НИМ по пути, – весело проорал Дэйв Бланк. – ОН направлялся сюда, и мы немного подбросили его в своем моторе.

Симулакр Стентона глядел, на всех нас с кислым выражением лица.

«Боже милосердный! – сказал я сам себе. – Мы этого не ожидали – но какая разница? Причинили ли нам вред, а если да, то насколько сильный?»

Этого я не знал. Однако в любом случае мы обязаны были продолжать, и на этот раз – до победного конца. И не важно, какой путь мы для этого изберем.

Глава 11

Берроуз дружелюбно спросил:

– Мы немного посидели в машине там, внизу, и малость побеседовали со Стентоном. Мы пришли к выводу, что, кажется, вполне понимаем друг друга.

– О? – выдавил я.

Мори, стоящий рядом со мной, напустил на себя суровое и решительное выражение. И слепой бы заметил, как трясется Прис. Протягивая руку, мой папа сказал:

– Я – Джеро Роузен, владелец роузеновской фабрики по производству спинетов и электронных органов в Буаз, штат Айдахо. Имею ли я честь лицезреть мистера Сэмюэля Берроуза?

«Итак, каждая из сторон получила сегодня по сюрпризу, – подумал я. – Вы решили в течение ночи пригнать сюда Стентона, а мы со своей стороны – если это вообще можно сравнивать, – решили добыть для такого случая моего папу».

А этот Стентон! Даже в Британской энциклопедии было сказано: он мог смотреть на врагов сквозь пальцы ради достижения личной выгоды. Тварь вонючая! И вдруг меня осенило: ВЕРОЯТНО, ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ОН БЫЛ С БЕРРОУЗОМ В СИЭТЛЕ. И СОВСЕМ ОН НИКУДА НЕ УДАЛЯЛСЯ, ЧТОБЫ ОТКРЫТЬ ЮРИДИЧЕСКУЮ КОНТОРУ ИЛИ ПОГЛАЗЕТЬ НА ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ. Без сомнения, они с Берроузом договорились на берегу.

Нам впердолили – и это сделал наш первый симулакр…

Это было ужасное предзнаменование.

Линкольн никогда бы так не поступил. Ни за какие коврижки.

И то, что я это понимал, сразу же приободрило меня, и я попросил Мори:

– Сходи-ка, попроси Линкольна подняться сюда, хорошо? Он поднял бровь.

– Он нам очень нужен, – объяснил я.

– Да, очень, – согласилась Прис.

– Ну ладно, – Мори кивнул и удалился. Мы начали – вот только что? Берроуз сказал:

– Сначала, когда мы здесь наткнулись на Стентона, мы обращались с ним как с механической диковиной. Однако затем мистер Бланк напомнил мне, что вы утверждаете, будто ОН – живое существо. Мне было бы любопытно узнать, сколько вы здесь платите этому парню?

«ПЛАТИТЕ», – с бешенством подумал я.

– Существуют законы о кабале и рабском труде, – пояснил Бланк.

Я уставился на него.

– А вы составили трудовое соглашение с мистером Стентоном? – не отставал Бланк. – Если да, то, надеюсь, оно соответствует требованиям Закона о минимальной заработной плате? Мы только что обсуждали этот вопрос со Стентоном и он не мог вспомнить, чтобы подписывал какой-либо контракт. Таким образом, я не вижу препятствий для того, чтобы мистер Берроуз нанял его за шесть долларов в час. Это более чем приличная плата, согласитесь. На этом основании мистер Стентон согласился вернуться с нами в Сиэтл.

Мы молчали.

Но вот открылась дверь и вошел Мори, а с ним неуклюже тащилась высокая, сгорбленная личность с темной бородой – симулакр Авраама Линкольна.

Прис сказала:

– Думаю, мы должны одобрить его предложение.

– Какое такое предложение? – спросил Мори. – Я ничего не слышал. Потом обратился ко мне: – Ты слышал какое-то предложение?

Я отрицательно помотал головой.

– Прис, – продолжал Мори, – вы говорили с Берроузом? И тогда Сэм пояснил:

– Вот мое предложение: мы позволим «Ассоциации САСА» оценить свое имущество в семьдесят пять тысяч долларов. Я заплачу за него…

– Вы что, вдвоем уже обо всем договорились? – вклинился Мори.

Ни Прис, ни Берроуз не проронили ни слова в ответ – но всем нам, включая Мори, все стало ясно.

– Я дам за него сто пятьдесят тысяч долларов, – продолжал переть напролом Берроуз. – И, естественно, диктовать условия буду тоже я.

Мори отрицательно завертел головой.

– Можем ли мы обсудить это между собой? – спросила Прис у Берроуза.

– Естественно, – ответил он.

Мы уединились в маленькой подсобке на другой стороне холла.

– Нам конец, – побледнев, проговорил Мори, – мы разорены.

Прис не сказала ничего, выражение её лица было непроницаемым.

Спустя долгое время папа изрек:

– Держитесь подальше от этого Берроуза. Не становитесь частью корпорации, которую он контролирует, – вот в чем я уверен.

Я повернулся к Линкольну, который стоял и молча слушал нас.

– Вы ведь атторней, ради Бога, помогите нам! Линкольн ответил:

– Льюис, мистер Берроуз и иже с ним стоят на позиции силы. Не хитрость стоит за его поступками… он действительно сильнейшая сторона. – Симулакр немного поразмышлял, потом развернулся, подошел к окну, чтобы выглянуть на улицу. Неожиданно Он повернулся назад, к нам. Его полные губы были плотно сжаты, на лице – выражение боли, но глаза горели.

– Сэм Берроуз – бизнесмен, – сказал Линкольн, – но ведь и вы тоже. Продайте «Ассоциацию САСА», свою маленькую фирму, присутствующему здесь мистеру Джерому Роузену за доллар. Таким образом она станет собственностью роузеновской фабрики спинетов и органов, которая оценивается в значительную сумму. Тогда, чтобы приобрести фирму, Сэму Берроузу придется покупать все хозяйство, включая фабрику, а он не готов сделать это. Что касается Стентона… Могу сказать вам следующее: он более не станет с ними сотрудничать. Я могу с ним поговорить и убедить его вернуться. У Стентона взрывной темперамент, но это – хороший человек. Я знаком с ним уже много лет. Он был в администрации Бьюкенена, и невзирая на многочисленные протесты я решил оставить его, несмотря на все махинации. Хотя он резок и заинтересован больше в личной карьере, он честен. В конце концов, он не будет общаться с мошенниками. Он совсем не хочет открывать юридическую контору и возвращаться к своей юридической практике. Ему необходима власть, и в этой области он достоин доверия – из него получится хорошее должностное лицо. Я ему скажу, что вы хотите предложить ему должность председателя Совета директоров, и он останется.

Теперь Мори тихонько сказал:

– Я никогда бы об этом не подумал… Но тут снова встряла Прис:

– Я не согласна. САСА не должна достаться семейству Роузенов, об этом даже речи быть не может. А Стентон не купится на такое предложение.

– Нет, он согласится, – возразил Мори, а мы с папой закивали в знак согласия. – Мы его сделаем важной птицей в нашей организации – почему бы и нет? Он справится. Боже мой милосердный, быть может, не пройдет и года, он придумает такое дело, которое принесет нам миллионные прибыли.

Линкольн вежливо сказал:

– Если вы доверите ваши надежды и ваши дела мистеру Стентону, вам не придется сожалеть об этом.

Мы гуськом прошествовали обратно в офис. Берроуз и его команда, дожидаясь нас, выжидали…

– Вот что мы имеем вам сообщить, – объявил Мори, прочистив горло. – Кхгм, мы продали САСА мистеру Джерому Роузену, – он указал на отца, – за один доллар.

Берроуз прищурился:

– В самом деле? Интересно. – Потом взглянул на Бланка, а тот вскинул руки в жесте горестного отчаяния и соответствующим образом скривился.

Линкольн обратился к Стентону:

– Эдвин, мистер Рок и оба мистера Роузена хотят, чтобы ты присоединился к их новоиспеченной корпорации в качестве председателя Совета директоров.

Кислая, озлобленная физиономия симулакра Стентона дрогнула: на ней то появлялись, то исчезали отражения его чувств.

– Это действительное состояние дел? – вопросительно сказал он, обращаясь к нашей группе.

– Да, сэр, – ответил Мори. – Это предложение фирмы. Мы можем привлечь человека с вашими способностями. Мы намереваемся пойти вам навстречу и открыть вам дорогу.

– Это правда, – добавил я, а папа сказал:

– Я, согласен с этим, мистер Стентон, и могу поговорить с моим вторым сыном, Честером. Это предложение сделано от всего сердца.

Усевшись за один из старомодных «Ундервудов», принадлежащих САСА, Мори заправил в машинку лист бумаги и начал печатать.

– Мы придадим этому письменную форму, сразу же можем подписать документ и не откладывать ничего в долгий ящик.

И тут Прис сказала, холодно и тихо:

– Я считаю это коварным предательством не только по отношению к мистеру Берроузу, но и ко всему, к чему мы стремились.

Пристально глядя на нее, Мори отрезал:

– Заткнись!

– Я не соглашусь с этим потому, что это неправильно, – ответила Прис совершенно спокойно, будто заказывала одежду по телефону у Мэйси. Потом, так же буднично, добавила: – Мистер Берроуз и мистер Бланк, если вы хотите, чтобы я ушла с вами, я сделаю это.

Все мы, включая Берроуза и Бланка, не поверили своим ушам.

Как бы то ни было, Берроуз очень быстро пришел в себя.

– Вы, эээ, помогали конструировать симулакры. Значит, вы сможете сами это сделать, – сказал он и уставился на нее.

– Да ничего она не может! – бросил Мори. – Вся ее работа заключалась в росписи лица. Что она знает об электронной части? Ничегошеньки! – Он продолжал пристально наблюдать за своей дочерью.

Тогда Прис заявила:

– Боб Банди уйдет со мной.

– Почему? – спросил я, мой голос задрожал: – И его тоже? – добавил я. – Вы с Банди были… – Я не смог закончить эту фразу…

– Боб прекрасно ко мне относится, – сказала Прис туманно. Берроуз полез в карман и вытащил бумажник.

– Я дам вам денег на билет, – сказал он Прис. – Вы сможете следовать за нами. А чтобы не было никаких осложнений с точки зрения закона, мы… мы будем путешествовать раздельно.

– Отлично, – ответила Прис. – Я буду в Сиэтле через день или где-то так. Однако спрячьте деньги – у меня есть свои.

Кивая Дэйву Бланку, Берроуз произнес:

– Итак, мы завершили здесь свои дела. Теперь можно и отправляться. – Потом обратился к Стентону: – Мы оставим вас здесь, Стентон, – ведь таково ваше решение?

Симулакр Стентона ответил своим скрипучим голосом:

– Совершенно верно, сэр.

– До свидания, – попрощался Берроуз, Бланк сделал нам ручкой, а миссис Нилд просто повернулась и последовала за Берроузом – и они ушли.

– Прис, – сказал я, – ты безумна.

– Ценное замечание, – ответила она с отсутствующим видом.

– Ты так думаешь? – спросил ее Мори, бледный как полотно. – О бегстве с Берроузом? О том, чтобы улететь в Сиэтл, чтобы соединиться с ним.

– Да.

– Я вызову копов, – сказал Мори, – и задержу тебя. Ты – всего лишь подросток. Соплюха несчастная! Я подключу к этому делу психиатрическую службу. Я им скажу, чтобы тебя снова поместили в клинику.

– Ничего ты не сделаешь, – огрызнулась Прис. – Я с этим справлюсь, и организация Берроуза мне поможет. Психиатрическая служба не может задержать меня, пока я сама этого не захочу или пока у меня не начнется обострение психоза. А сейчас я прекрасно себя чувствую и дела свои обделываю весьма сознательно. Поэтому нечего впадать в истерику – ничего хорошего из этого не выйдет.

Мори облизнул губы, запнулся и замолчал. Несомненно, она была права: все это можно было успешно решить. И люди Берроуза прекрасно понимали, что никаких юридических лазеек здесь нет. Они завладели ноу-хау, перспективой получения бешеной прибыли.

– Я не верю, что тебе удастся перетянуть от нас Боба Банди, он никуда не поедет, – сказал я Прис.

Однако по ее поведению я понимал, что стоит ей пальцем поманить – и Банди побежит, как собачонка, куда она прикажет. И Прис об этом знала. Что же, подобные штуки отнюдь нередки… Как давно уже продолжалось это между ними? Разве можно точно сказать… Это личная тайна Прис – а нам оставалось лишь поверить ей на слово. Я спросил Линкольна:

– Вы об этом не подозревали, не так ли? Он отрицательно помотал головой. Мори отрывисто произнес:

– Как бы там ни было, мы от них избавились. Мы удержали «Ассоциацию САСА». Мы удержали Стентона. Недруги больше не вернутся. Мне начхать на Прис и Боба Банди. Если уж им так приспичило переметнуться на сторону этой компашки – скатертью дорожка. – И он с несчастным видом пристально взглянул на Прис. Та вернула ему взгляд с таким же равнодушием, как и прежде. Крепкий орешек, не позволит вырваться чувствам наружу. В критической ситуации она становилась лишь спокойнее, действовала более умело и внушала большее уважение, чем когда-либо.

«Возможно, – с горечью подумал я, – нам повезло, что она уходит. Мы все равно не были бы способны вызвать копов. Во всяком случае, что касается меня, то я – пас. А Берроуз смог бы? Быть может, он способен использовать ее… или же это она может опозорить, а может, даже уничтожить его. Или и то, и другое. Но тогда у них остается Банди. И между Ирис и Банди они могут создать симулакра без особого напряжения. Мори им не нужен, так же, впрочем, как я».

Линкольн склонился ко мне и сочувственно сказал:

– Вы не прогадаете оттого, что у мистера Стентона появилась возможность принимать решения касательно дел вашей фирмы. Он, со своей огромной энергией, примет участие в вашем предприятии немедленно.

Стентон проворчал:

– Мое здоровье оставляет желать лучшего. – Тем не менее вид у него был довольный и уверенный. – Я сделаю все, что в моих силах, – добавил он.

– Сожалею о твоей дочери, – заметил я своему партнеру.

– Иисусе Христе, – пробормотал он, – как она могла такое учудить?

– Она вернется, – заверил папа, похлопывая Мори по плечу. – Чего они только не делают: Kindern[14]14
  Дети (нем.).


[Закрыть] всегда что-нибудь да выкинут.

– Я не хочу, чтобы она возвращалась, – заявил Мори, но ясно было, что это не более, чем бравада.

– А давайте-ка сходим, выпьем по чашечке кофе, – предложил я. – Здесь недалеко очень неплохая кафешка с завтраками.

– Ну так вперед, – сказала Прис. – Думаю, мне надо съездить домой. Столько дел еще осталось. Можно, я возьму «ягуар»?

– Нельзя, – ответил Мори.

Она пожала плечами, взяла свою сумочку и вышла из офиса. Дверь за ней захлопнулась. Только что Ирис покинула нас.

Сидя в кафе, где мы пили свой кофе, я размышлял так: «Линкольн сделал нам много добра в этой заварушке с Берроузом. Он придумал, как снять нас с крючка. И в конце концов то, что события развернулись так, как они развернулись – не было ЕГО ошибкой… отсутствовала всякая возможность предугадать выкрутасы Прис. Откуда нам было знать о ее отношениях с Банди? Мы и не догадывались, что, пользуясь как оружием своей юностью, она прибрала нашего инженера к рукам. Ни я, ни Мори ни о чем не догадывались».

На нас уже долгое время глазела официантка. Сейчас она подошла поближе и спросила:

– Скажите, ведь это – тот самый манекен Авраама Линкольна, что стоял в витрине тут, неподалеку?

– Да нет же, сейчас это – манекен В. С. Филдса, – возразил я. – Но на нем остался костюм Линкольна.

– Мы с моим парнем видели, как его показывали не так давно. Он правда похож на настоящего. Можно, я его потрогаю?

– Конечно, – разрешил я.

Она опасливо протянула руку и дотронулась до ладони Линкольна.

– Оой! ЭТО – даже теплое! – воскликнула девушка, – и, мамочки, ОНО кофе пьет!

Наконец нам удалось спровадить ее и закончить свой невеселый разговор. Я обратился к симулакру:

– Несомненно, вы гораздо лучше приспособлены к современному обществу, чем некоторые из нас.

Стентон грубо сказал:

– Мистер Линкольн всегда мог договориться со всеми и вся – у него один и тот же избитый способ: он просто-напросто рассказывает какой-нибудь анекдот.

Потягивая кофе, Линкольн усмехнулся.

– Хотел бы я знать, чем сейчас занимается Прис, – проворчал Мори. – Наверно, собирает вещи. Это ужасно, что ее сейчас нет с нами. Часть нашей команды…

Я представил себе, как много народа ушло из нашего офиса. Мы избавились от Берроуза, Дэйва Бланка, миссис Нилд и, к полнейшей неожиданности, от Прис Фрауенциммер и нашего единственного инженера Боба Банди. Хотел бы я знать, придется ли нам еще когда-нибудь встретиться с Берроузом. Хотел бы я знать, придется ли нам еще когда-нибудь увидеть Боба Банди. Хотел бы я знать, придется ли нам еще когда-нибудь увидеть Прис, а если да, то изменится ли она к тому времени?

– Как она могла вот так продать нас? – громко сокрушался Мори. – Перебежать на сторону врага. В проклятой клинике ничегошеньки не сделали. Да и доктор Хорстовски только денежки из меня выкачивал… Вот она – ее преданность и верность! Я хочу сказать, что потребую назад все бабки, выброшенные на ветер за лечение. А что касается девчонки, то мне плевать, увижу ли я ее когда-нибудь снова. Я с ней покончил. Вот что я имею в виду.

Чтобы переменить тему, я обратился к Линкольну:

– Нет ли у вас еще какого-нибудь совета для нас? Насчет того, чем бы нам заняться теперь?

– Боюсь, что не в состоянии помочь вам так, как мне этого хотелось бы, – ответил Линкольн. – Женщины непредсказуемы. Они совершают дикие поступки лишь потому, что таков был их каприз… но, как бы то ни было, я советую вам пригласить меня в свою фирму в качестве юрисконсульта – так же, как они наняли мистера Бланка.

– Великолепная идея, – воскликнул я, вытаскивая чековую книжку. – Какая плата вас устроит?

– Десяти долларов будет достаточно, – ответил Линкольн. И я выписал чек на эту сумму. Он расписался в получении и поблагодарил.

Мори, весь в тяжких раздумьях, вдруг поднял глаза и изрек:

– Хороший адвокат на договоре стоит в наши дни не меньше двух сотин. Нынче доллар уже не тот, что в ЕГО времена.

– Хватит и десяти, – возразил Линкольн. – Я приступлю к составлению документов о продаже «Ассоциации САСА» вашей фабрике музыкальных инструментов в Буаз. Что же касается формы собственности, то я бы вам посоветовал образовать корпорацию с ограниченной ответственностью, приблизительно такую, как собирался учредить мистер Берроуз. А я со своей стороны загляну на днях в законы, чтобы справиться, каким образом должна будет распределяться прибыль. Боюсь, что это отнимет у меня некоторое время, так что вам придется вооружиться терпением.

– Это естественно, – кивнул я.

Потеря Прис на самом деле глубоко расстроила нас, особенно Мори. Потеря вместо прибыли: вот как попадаться Берроузу в лапы. И все-таки – был ли хоть какой-нибудь путь к спасению? Линкольн прав. В нашей жизни срабатывало непредсказуемое. Берроуз был так же ошарашен, как мы.

– Мы сможем делать симулакров без нее? – спросил я у Мори.

– Ну да. Но только не без Банди.

– Ты можешь найти кого-нибудь на его место, – предложил я. Однако Мори было наплевать на Банди. Он все еще не мог думать ни о ком, кроме своей дочки.

– Я скажу тебе, что ее испортило, – скрежетал он. – Это все проклятая книжонка «Марджори Морнингстар».

– Почему ты так думаешь? – спросил я.

Ужасно было видеть, как он скатывается к этим беспорядочным, бессмысленным нареканиям. Это уже смахивает на старческий маразм… Настолько сильным оказался удар…

– Из этой книжонки, – продолжал Мори, – Прис усвоила мысль о том, что сможет встретиться с богатым, знаменитым и красивым. Совсем как… сам знаешь кто. Как Сэм Берроуз. Это европейская идея брака. Они выходят замуж и женятся хладнокровно, ради выгоды, В этой стр'ане молодежь вступает в брак по любви, и, может быть, это глупо, но, в конце концов, здесь нет места расчету. А она, прочитав книжку, начала рассчитывать любовь. Единственное, что могло спасти Прис – потерять голову ради какого-нибудь парнишки. А сейчас она ушла… – Голос его задрожал и оборвался. – Давайте смотреть правде в лицо. Здесь замешан не только бизнес. Я имею в виду, что суть дела кроется не только в производстве симулакров. Она хочет продать ему себя и получить что-то взамен. Ты знаешь, что я имею в виду, Льюис. – Он тряхнул головой, глядя на меня с выражением безнадежности и отчаяния. – А он в состоянии дать ей, что она хочет. И она об этом знает.

– Ага, – только и смог сказать я.

– Лучше бы мне никогда не подпускать его к ней. Но я его не виню – это ее ошибка. И что бы ни случилось с ней сейчас – все это ее ошибка. Что бы она ни сделала и кем бы ни стала рядом с ним. Лучше будем читать газеты, Льюис. Знаешь, они ведь постоянно пишут о том, что делает Берроуз. Мы узнаем о Прис из вонючих, бульварных газет. – Мори отвернулся и громко хлебнул из своей чашки, чтобы нам не видно было его лица.

Мы все были расстроены и повесили головы. Через некоторое время симулакр Стентона сказал:

– Когда я должен приступить к своим новым обязанностям председателя Совета директоров?

– В любое удобное для вас время, – ответил Мори.

– Остальные джентльмены уже выразили свое согласие? – спросил нас Стентон. Мы с папой кивнули, то же самое сделал Линкольн. – Значит, я принимаю эту должность немедленно, джентльмены. – ОН прокашлялся, пофыркал носом, огладил усы и сказал: – Мы должны начать планировать свою работу. Слияние двух компаний знаменует переход к новому периоду деятельности. Я уже думал о том, какую продукцию мы должны выпускать. Мне не верится, что будет разумно призывать к жизни еще симулакров Линкольна, впрочем так же, как и симулакров… – Он подумал и с едкой сардонической гримасой закончил: —…Стентона, коли уж на то пошло. Хватит, выпустили по одному – и баста. Что же касается будущего – давайте в дальнейшем будем делать что-нибудь попроще. Это снимет наши проблемы, связанные с технической частью, не так ли? Я должен провести проверку рабочих и оборудования, убедиться, все ли там как положено… Тем не менее даже сейчас я уверен, что наше предприятие может производить какую-нибудь несложную, но стоящую продукцию. Необходимую всем. Например, некие симулакры, не уникальные и простые в обращении, но тем не менее пользующиеся спросом. Возможно, это будут рабочие, которые могли бы сами производить симулакров.

«Идея хорошая, но с оттенком легкого кошмара», – подумал я.

– По моему мнению, – продолжал Стентон, – мы должны разработать, выполнить и приступить к конструированию стандартного образца новой продукции. Это будет первый симулакр, официально выпущенный нашим предприятием. Задолго до того, как мистер Берроуз применит на деле знания и таланты мисс Фрауенциммер, мы выбросим товар на рынок и позаботимся о соответствующей рекламе, заявив таким образом о себе.

Мы все согласно поддакнули.

– Особенно я советую, – продолжал Стентон, – заняться производством симулакра, который сможет выполнять одну-единственную задачу в домашнем хозяйстве – нянчить детей. Это уже базис для того, чтобы им торговать. Мы сможем уменьшить его сложность, а значит, цена за штуку будет настолько низкой, насколько это возможно. К примеру, сорок долларов.

Мы переглянулись. Идея-то недурственная!

– У меня была благоприятная возможность увидеть эту необходимость, – продолжал Стентон, – и я знаю, что, если ОНО будет соответствовать требованию постоянной заботы о детях семейства, продаваться ОН будет моментально и в будущем у нас исчезнут проблемы финансового плана. Итак, я попрошу вас проголосовать относительно этого предложения. В знак одобреня теперь всего лишь нужно сказать «за».

– «За», – проголосовал я.

– «За», – сказал Мори. Немного подумав, мой папа сказал:

– Я тоже.

– Следовательно, предложение принято, – объявил Стентон, немного помолчал, потягивая кофе, после чего поставил чашку на стойку и сказал строго и уверенно: – Предприятию необходимо новое звучное название. Предлагаю, например, «ОБЪЕДИНЕНИЕ Р И Р, БУАЗ, АЙДАХО». Это удовлетворительно? – он обвел нас вопросительным взглядом. Мы снова дружно кивнули. – Хорошо. – Сказал он, промокая губы бумажной салфеткой. – А теперь начнем сначала. – Мистер Линкольн, как наш стряпчий, не будете ли вы добры проверить, в порядке ли наши юридические документы? Если в этом есть необходимость, вы можете привлечь юриста помоложе, более искушенного в текущем законодательстве. Я разрешаю вам сделать это. Мы должны начать работу немедленно. Наше будущее полно честными, энергичными попытками, и мы не станем жить прошлым, неприятностями и препятствиями, которые мы недавно испытали. Это существенно, джентльмены, – то, что мы смотрим в будущее, не оглядываясь назад. Сможем ли мы поступать именно так, мистер Рок? Вопреки всем соблазнам?

– Да, – сказал Мори. – Стентон, вы правы.

Он вытащил из кармана плаща спички, потом отошел от своего стула в сторону кассы и порылся там в коробке с сигарами. Вернувшись с двумя сигарами в золотой обертке, одну из них он протянул моему папе, сказав при этом: «Элконд де Гелль», филиппинская». Потом они с папой сняли с сигар обертки и закурили.

– Мы станем вести себя добродетельно, – пообещал мой папа, попыхивая сигарой.

– Правильно, – поддержал его Мори, погруженный в такое же занятие.

Остальная компания допивала кофе.