Текст книги "Симулакры"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 5

В небольшом домике, расположенном позади «Пристанища драндулетов номер три», сидел, закинув ноги на стол, Эл Миллер и, не выпуская из зубов сигары «Уппманн», наблюдал за прохожими на тротуаре, расположенном в центральной части городка Рино, штат Невада. Вокруг блестели драндулеты с развевающимися вымпелами, но Элу была видна словно бы чего-то ожидающая фигура, притаившаяся под огромной вывеской с надписью «Чокнутый Лука».

Но не только он мог видеть эту фигуру. По тротуару шли мужчина и женщина, перед ними бежал мальчишка. Вдруг он громко вскрикнул, высоко подпрыгнул и возбужденно замахал руками:

– Эй, глядите! Знаете, что это такое? Глядите, это папула.

– Ей-богу! – улыбнувшись, произнес мужчина. – И вправду она! Смотри, Марион, там одно из марсианских существ, вон, прячется под вывеской. Что если мы подойдем к нему поближе и поболтаем?

Он двинулся в направлении вывески, мальчик бежал рядом. Женщина, однако, продолжала идти по тротуару.

– Пойдем с нами, мам! – позвал мальчик.

Эл Миллер слегка коснулся пульта управления, спрятанного под рубашкой. Папула на шести коротеньких ножках выползла из-под вывески «Чокнутый Лука», и Эл заставил ее ковылять в сторону тротуара. Несуразная круглая шляпа соскользнула набекрень, накрыв одну из антенн, глаза папулы двигались из стороны в сторону, пока в них не попало изображение женщины. Обнаружив добычу, папула потащилась за нею, к восторгу мальчика и мужчины.

– Смотри, пап, она идет за мамой! Эй, мам, обернись и посмотри!

Женщина бросила взгляд назад, увидела большое, оранжевое, похожее на божью коровку существо и рассмеялась.

«Все любят папулу, – подумал Эл. – Ну погляди же на смешную марсианскую тварь… Поговори с ней, папула, поприветствуй симпатичную леди, которая смеется над тобой».

Мысли папулы, направленные в адрес женщины, достигли и Эла. Марсианское существо здоровалось с леди, заверяло, что ему приятно с нею встретиться, успокаивало до тех пор, пока женщина не повернулась и не присоединилась к сыну и мужу, так что теперь все трое стояли вместе, воспринимая мысленные импульсы, исходившие от папулы, которая прибыла сюда, на Землю, не имея враждебных намерений, и которая даже неспособна причинять неприятности людям. Папула любила эту дружную семью, любила так же, как они любили ее; именно об этом она сейчас им и говорила. И несла им нежность, тепло дружелюбия, к которым она была столь привычна на своей родной планете…

Каким все-таки замечательным местом должен быть Марс!..

Именно так думали мужчина и женщина, убеждаясь в этом все сильнее, по мере того как папула заливала им мозги своим дружеским отношением, своими воспоминаниями о родной планете. Черт возьми, да ведь общество на Марсе совсем не такое холодное, не такое шизоидное, как земное – никто там ни за кем не шпионит, не надо проходить бесконечные релпол-тесты, не надо сообщать еженедельно об их результатах домовым комитетам безопасности… Подумайте об этом, говорила им папула, пока они стояли, как пригвожденные к тротуару, неспособные сдвинуться с места. Вы сами себе хозяева, там, на Марсе, вы свободно обрабатываете землю на своей ферме, вы исповедуете свою собственную веру, вы просто становитесь самими собою! Взгляните на себя: вы боитесь даже просто постоять здесь и послушать. Боитесь…

Явно занервничавший мужчина повернулся к жене:

– Не лучше ли нам… уйти?

– О нет, – взмолился мальчишка. – Это же здоровско! Разве часто нам удается поговорить с папулой? Она, наверное, здесь и живет.

Мальчик кивнул в сторону «Пристанища», и Эл кожей почувствовал острый взгляд мужчины.

– Разумеется, – сказал тот. – Ее привезли сюда, чтобы было проще продать этот хлам. Вот она и пудрит нам мозги, завлекая на Марс. – Зачарованность исчезла с его лица. – Где-то сидит, спрятавшись в укромном месте, человек и управляет этой тварью, – пояснил он сыну.

Однако, источала свои мысли папула, сказанное мной – истинная правда. Даже если это кажется всего лишь рекламой. Вы можете отправиться туда, на Марс, и самолично убедиться в этом. Ваша семья сможет увидеть все это собственными глазами – если вы достаточно смелы, чтобы вырваться на свободу. Вы в состоянии сделать это? Разве вы не настоящий мужчина? Купите драндулет у Чокнутого Луки, купите, пока у вас еще есть такая возможность, ведь вы же понимаете, что в один прекрасный день – и, может быть, не столь уж отдаленный, – энпэшники лишат вас этой возможности. И не станет «Пристанищ драндулетов». И исчезнет последняя трещина в стене авторитарного общества, через которую немногие счастливчики еще в состоянии убежать…

Вновь взявшись за пульт управления, Эл добавил усиление Воздействие мыслей папулы увеличилось, все больше овладевая волей мужчины.

Вы должны купить драндулет. Уплата в рассрочку, гарантийное обслуживание, широкий выбор моделей… Самое время заключить сделку, чего ждать?..

Мужчина сделал шаг в сторону домика, в котором находился Эл. А папула продолжала внушать.

Поспешите. В любую секунду власти могут прикрыть распродажу, и большая такая возможность вам уже никогда не представится…

– Это… Вот как они работают, – с трудом проговорил мужчина. – Животные заманивают людей. Гипноз. Нам нужно уйти отсюда.

Однако он так и не ушел – было уже слишком поздно. Он собрался купить драндулет, и Эл, продолжая оставаться в конторе, подтягивал клюнувшую добычу. Затем он лениво поднялся. Пора выходить наружу и заканчивать сделку. Отключив связь с папулой, он открыл дверь конторы и вышел наружу.

И тут же увидел хорошо знакомую фигуру, пробиравшуюся к нему между драндулетами. Это был его давний приятель Иан Дункан, с которым Эл не встречался уже много лет.

«Черт бы тебя побрал! – подумал Эл. – Что тебе здесь надо? В такое время!»

– Привет! – сказал Иан Дункан, как будто они только вчера расстались. – Мне надо поговорить с тобой. Ты ведь сейчас не очень занят, верно?

Потный и бледный, он подошел ближе, испуганно озираясь. Он выглядел гораздо хуже, чем при последней их встрече.

– Слушаю, – сердито произнес Эл.

И понял, что все сорвалось: мальчишка и его родители уже быстро топали по тротуару, уходя все дальше и дальше.

– Я не… э-э… совсем не хотел тебя беспокоить, – промямлил Иан.

– Ты меня не побеспокоил, – вздохнул Эл, уныло глядя, как срываются с крючка три перспективных клиента. – Ну что у тебя там за неприятности, Иан? Выглядишь ты хреново. Заболел, что ли? Заходи в контору. – Он провел гостя внутрь и прикрыл за собой дверь.

– Я случайно наткнулся на свой кувшин, – сказал Иан. – Помнишь, как мы пытались выступить в Белом доме? Эл, мы должны попробовать еще раз. Ей-богу, я больше не могу так жить. Я не могу смириться с той неудачей. Ведь мы оба считали, что это самое важное в нашей жизни. – Он задыхался и то и дело вытирал носовым платком пот со лба.

– У меня даже нет моего кувшина, – заметил Эл.

– Ты должен… Ну, мы могли бы отдельно записать каждый свою партию, а затем свести их в одну запись и отдать ее на прослушивание в Белый дом. Я чувствую себя загнанной в ловушку крысой. Не знаю, смогу ли я дальше так жить. Я должен снова заиграть. Если б мы прямо сегодня взялись за «Гольдбергвариации», то через два месяца…

– Ты живешь все там же? – перебил его Эл. – В том огромном домине, «Аврааме Линкольне»?

Иан кивнул.

– И работаешь все в том же баварском картеле? Инспектором по движимому имуществу? – Эл никак не мог понять, чем так расстроен Иан Дункан. – Дьявол, на худой конец ты всегда можешь эмигрировать. О дуэте на кувшинах не может быть и речи. Я не играл тысячу лет, практически с тех пор, как мы с тобою расстались. Подожди минутку. – Он нажал несколько кнопок на пульте управления.

Замершая у самого тротуара папула шевельнулась и начала медленно возвращаться на свою исходную позицию под вывеской.

Глядя на папулу, Иан удивленно сказал:

– А я думал, все они вымерли.

– Они и в самом деле вымерли, – заметил Эл.

– Но эта же передвигается и…

– Это подделка, – сказал Эл. – Симулякр. Подобный тем, что используются при колонизации. Я управляю ею. – Он показал стародавнему приятелю пульт управления. – Она завлекает сюда прохожих с тротуара. Предполагается, что у Луки есть настоящая, которая послужила моделью для этих. Никто не знает ничего определенного, и закон не может привлечь Луку к ответственности. Энпэшники не в состоянии развязать ему язык. – Эл сел и закурил трубку. – Ты, наверное, завалил очередной релпол-тест… Бросай квартиру, забери назад свой первоначальный взнос и тащи деньги мне. А я уж позабочусь, чтобы тебе достался самый лучший драндулет, который доставит тебя на Марс. Ну, что ты на это скажешь?

– Я уже пытался завалить тест, но меня не отпускают, – сказал Иан. – Они подгоняют результат. Они не хотят, чтобы я съехал. Они меня ни за что не отпустят.

– Кто это «они»?

– Сосед по квартире в «Аврааме Линкольне». Эдгар Стоун его зовут… кажется. Он это делает умышленно. Я обратил внимание на выражение его лица. Может быть, он вообразил, что делает полезное дело… Не знаю. – Иан осмотрелся. – А у тебя здесь очень миленькое убежище. Ты тут и спишь, да? А когда меняете место, ты движешься вместе с нею?

– Да, – сказал Эл. – Мы всегда готовы дать деру. Энпэшники почти накрывали нас несколько раз, несмотря на то, что мы способны набрать орбитальную скорость всего за шесть минут. Папула обнаруживала приближение копов, но не настолько заблаговременно, чтобы можно было удрать со всеми удобствами. Чаще всего эвакуация происходит поспешно и неорганизованно, приходится даже бросать комплекты запчастей к драндулетам.

– У тебя преимущество перед копами всего в один прыжок, – задумчиво проговорил Иан. – И тем не менее это тебя не волнует. Наверное, причина в твоем отношении к жизни.

– Если меня сцапают, – сказал Эл, – Лука возьмет меня на поруки.

Ему и в самом деле не с чего было беспокоиться. Его работодатель был человеком влиятельным. Клан Тибодо ограничил свои нападки на него глубокомысленными статьями в популярных журналах, нажимающими на вульгарность Луки и низкое качество его драндулетов.

– Завидую я тебе, – сказал Иан. – Твоему самообладанию. Твоему спокойствию.

– Разве в вашем жилом комплексе нет капеллана? Попробуй поговорить с ним.

– Какой смысл? – горько заметил Иан. – Как раз сейчас это Патрик Дойл, а он ничем не лучше меня. А Дон Тишман, наш председатель, тот еще хуже – сплошной комок нервов. Фактически, наш дом целиком катит к нервному срыву. Возможно, это связано со свищом и головными болями, что испытывает Николь.

Подняв на него удивленные глаза, Эл увидел, что Иан говорит совершенно серьезно. Белый дом и все с ним связанное слишком много для него значат, как это было и много лет назад, когда они служили в армии.

– Ради тебя, – тихо сказал Эл, – я достану свой кувшин и попрактикуюсь. Попробуем предпринять еще одну попытку.

Иан Дункан уставился на него, открыв от удивления рот.

– Я на полном серьезе…

– Да благословит тебя Господь, Эл, – с благодарностью прошептал Иан.

Эл Миллер мрачно запыхтел трубкой.

* * *

Перед Чиком Страйкроком выросла б своих истинных, довольно жалких размерах маленькая фабрика, на которой он работал. Это было похожее по форме на коробку от шляпы строение светло-зеленого цвета, внешне достаточно современное, если бы стандарты, которым оно соответствовало, не оказались столь скромными. «Фрауэнциммер Ассошиэйтед. Скоро Чик окажется у себя в кабинете. Перед работой он повозится со шторами на окнах, пытаясь пригасить яркий утренний свет. А также не преминет пококетничать с мисс Гретой Тюбе, очень немолодой секретаршей, обслуживающей и его, и Мори.

«Великая биография, – подумал Чик. – Вот только, возможно, со вчерашнего дня фирма стала банкротом».

Это бы его совсем не удивило… да, похоже, не очень бы и опечалило. Хотя, разумеется, это был бы позор для Мори, а Мори Чику нравился, несмотря на их постоянные перепалки. В конце концов, любая маленькая фирма подобна семье. Все касаются друг друга локтями, пусть каждый по-своему и на разных психологических уровнях. Связи в таких фирмах более близки, чем обезличенные отношения, которые существуют между работодателями и служащими в крупных картелях.

Честно говоря, Чик предпочитал именно такую близость. Ему представлялось нечто ужасное в бюрократических взаимоотношениях, практиковавшихся в коридорах корпораций могущественных и причастных к высшим государственным тайнам. То, что Мори был предпринимателем мелкого масштаба, нравилось Чику. Это походило на старый мир, на все еще существующее двадцатое столетие…

На стоянке он перешел на ручное управление, припарковался рядом со старомодной машиной Мори, выбрался из кабины и, засунув руки в карманы, направился к знакомому главному входу.

Небольшой, загроможденный всяким хламом кабинет Чика – с грудами почты, на которую никогда не отвечали и даже не вскрывали конвертов, с чашками для кофе, с разбросанными повсюду справочниками и смятыми счетами, с прикрепленными кнопками к стенке календарями с изображениями красоток – пах пылью, как будто в его окна никогда не впускали свежий воздух и солнечный свет. А в дальнем конце его, занимая большую часть свободного пространства, располагались четыре безмолвных симулякра – группа, состоящая из взрослого мужчины, его супруги и двоих детей. Это был главный пункт в каталоге фирмы – «Соседская семья».

Симулякр-мужчина поднялся и любезно поздоровался с Чиком:

– Доброе утро, мистер Страйкрок.

– Мори уже здесь?

– В каком-то смысле – да, – ответил симулякр. – Он на улице, пьет утренний кофе с пончиком.

– Отлично, – сказал Чик, расстегивая пуговицы пальто. – Ну что, люди, вы готовы к путешествию на Марс? – Он пристроил пальто на вешалку.

– Да, мистер Страйкрок, – ответила женщина, кивнув головой. – И мы этому рады. Вы можете положиться на нас. – Она любезно улыбнулась ему, словно благожелательно настроенная соседка. – Ведь это такое облегчение – покинуть Землю с ее репрессивным законодательством. Мы слушали по радио об акте Макферсона.

– Мы считаем этот закон просто ужасным, – сказал мужчина.

– Мне ничего не остается, кроме как согласиться с вами, – заметил Чик. – Только что тут поделаешь? – Он обвел взглядом стол в поисках свежей почты – она, как обычно, затерялась в этом бардаке.

– Можно эмигрировать, – сказал симулякр-мужчина.

– Гм-м-м, – рассеянно ответил Чик.

Он обнаружил целую груду совсем недавних на вид счетов от поставщиков; с чувством уныния и даже ужаса он начал разбирать их. Видел ли все это Мори? Весьма вероятно. Глянул на них и отодвинул с глаз долой. Фирма «Фрауэнциммер Ассошиэйтес» функционировала бы куда эффективнее, если бы ей не напоминали о подобных мелочах жизни. Будто регрессирующий невротик, она постоянно прятала от собственного восприятия кое-какие аспекты реальности, чтобы иметь возможность нормально функционировать. Такой подход едва ли был идеальным, но какою стала бы альтернатива? Сделаться реалистом значило погибнуть. Иллюзии или инфантильное отношение к жизненным реалиям были существенны для выживания крошечных фирм. По крайней мере, именно так всегда казалось ему и Мори. В любом случае, они оба разделяли подобное мнение. Изготовленные фирмой симулякры – взрослые, разумеется, – не одобряли этого; их холодная, чисто логическая оценка действительности резко контрастировала с отношением к жизни их производителей, и Чик всегда ощущал перед симулякрами некоторое смущение, будто был не совсем одет. Он понимал, что ему следовало бы быть для них лучшим примером.

– Если вы купите драндулет и эмигрируете на Марс, – сказал симулякр-мужчина, – мы бы могли стать для вас соседской семьей.

– Если я эмигрирую на Марс, мне не понадобится соседская семья. Я отправлюсь туда, чтобы оказаться подальше от людей.

– Мы бы стали очень хорошей соседской семьей, – заметила женщина.

– Послушайте, – сказал Чик. – Вам не положено читать мне лекции о своих достоинствах. Я знаю о вас гораздо больше, чем вы сами.

Их самонадеянность, их чистосердечная искренность не только забавляла, но и раздражала его. В качестве ближайших соседей эта группа симов вряд ли скрасила бы одиночество, решил он. И тем не менее они были как раз тем, в чем особенно нуждались эмигранты на необжитых колониальных просторах. Чик мог понять это – в конце концов, бизнес фирмы «Фрауэнциммер Ассошиэйтес» и заключался в том, чтобы понимать это.

Эмигрируя, человек мог приобрести соседей, купить пусть и фальшивое, но присутствие чего-то живого, обзавестись набором звуков и движений, характерных для человеческой деятельности (или хотя бы ее механического заменителя), – для того, чтобы поднять свой моральный дух в новой окружающей среде, с ее незнакомыми раздражителями или, возможно (упаси, Боже, от этого!), при полном отсутствии оных. И в дополнение к этому главному психологическому преимуществу, имелась здесь еще и определенная практическая выгода. Группа симулякров, составляющая «Соседскую семью», распахивала участок земли, возделывала ее, орошала, делала почву плодородной, высокопродуктивной. А урожай с нее доставался поселенцу-человеку, поскольку «Соседская семья», говоря юридическим языком, занимала периферийную часть его земли. Фактически, «Соседская семья» соседями не являлась – она являлась элементом обстановки, окружавшей владельца симов. Общение с ними, в сущности, было непрерывным диалогом с самим собой – «Соседская семья», если она функционировала надлежащим образом, улавливала самые сокровенные надежды и чаяния поселенца и подробно отвечала на его вопросы в членораздельной форме. С психотерапевтической точки зрения это была весьма полезная идея, с культурной же – бесплодный пустяк…

– А вот и мистер Фрауэнциммер, – с уважением сказал симулякр-мужчина.

Чик повернул голову.

Входная дверь медленно отворилась, и на пороге появился Мори, осторожно держа в руках чашку кофе и пончик.

– Послушай-ка, приятель, – хрипло сказал Мори.

Это был маленький, кругленький, обливающийся потом человечек, очень напоминающий отражение в кривом зеркале. Ноги у него были настолько коротки, что оставалось только удивляться, как они выдерживают вес его тела, – передвигаясь, он раскачивался из стороны в сторону.

– Мне очень жаль, но, кажется, пришло время уволить тебя.

Чик недоуменно уставился на него.

– Мне дальше не протянуть, – сказал Мори.

Крепко держа в заскорузлых пальцах чашку с кофе, он поискал взглядом, куда бы поставить ее среди бумаг и справочников, которыми был завален письменный стол.

– Ничего себе компот! – сказал Чик. Однако даже в собственных ушах голос его прозвучал слабо.

– Ты знал, что рано или поздно это произойдет. – Голос Мори теперь напоминал суровое карканье. – Мы оба знали это. Что я еще могу сделать? Нам уже несколько недель не удается заключить ни одной приличной сделки. Я не обвиняю тебя, пойми!.. Но взгляни на эту «Соседскую семью», торчащую тут… именно торчащую, хотя им давно пора находиться далеко отсюда! – Вытащив огромный носовой платок, Мори принялся вытирать пот со лба. – Мне очень жаль, Чик… – Он с тревогой посмотрел на своего служащего.

– Это внушающие беспокойство перемены, – сказал симулякр-мужчина.

– У меня такое же ощущение, – добавила его жена.

Глянув свирепо в их сторону, Мори проскрипел:

– Заткнитесь! И не суйте нос не в свое дело! Разве кто-то спрашивал ваше запрограммированное со стороны мнение?!

– Оставь их в покое, – буркнул Чик.

Он был ошарашен словами Мори. В эмоциональном плане он был застигнут врасплох, хотя умом давно уже и предвидел такой поворот событий.

– Если мистер Страйкрок уйдет, – произнес симулякр-мужчина, – мы уйдем вместе с ним.

– Черт бы вас побрал! – злобно рявкнул Мори. – Неужели вам не понятно, что вы не более чем набор промышленных изделий?! Заткнитесь, пока мы сами не разберемся между собой! У нас и без вас проблем выше крыши. – Он сел за стол и развернул утренний выпуск «Кроникл». – Весь мир катится к дьяволу. Это не только о нас, Чик, не только о «Фрауэнциммер Ассошиэйтес». Вот послушай, о чем говорится в сегодняшней газете: «Тело Орли Шорта, рабочего-ремонтника, было обнаружено сегодня на дне бака глубиной в шесть футов с медленно затвердевающим шоколадом на кондитерской фабрике в Сент-Луисе». – Он поднял голову. – Обрати внимание на этот «медленно затвердевающий шоколад» – вот оно! Именно так мы живем! Я продолжаю: «Шорт, пятидесяти трех лет, вчера не вернулся с работы домой и…».

– Да ладно! – перебил его Чик. – Я прекрасно понял, что ты пытаешься мне втолковать. Таково наше время.

– Верно. Ситуация не подвластна никому лично. А такие условия жизни, сам понимаешь, склоняют к фатализму, к тому, чтобы смириться со всем, что тебя ждет. Вот я почти и смирился с тем, что стану свидетелем исчезновения «Фрауэнциммер Ассошиэйтес». И очень скоро. – Он уныло глянул на симулякров, изображавших соседскую семью. – Не знаю, для чего, собственно, мы соорудили вас, ребята. Нам следовало бы создать шайку уличных бандитов или шлюх высокого класса, способных вызвать интерес у буржуа… Послушай, Чик, как заканчивается эта жуткая заметка в «Кроникл». И вы, симулякры, тоже послушайте. Это даст вам представление о мире, который вас породил… «Как нам сообщили в полиции Сент-Луиса, Антонио Коста, зять погибшего, отправился на кондитерскую фабрику, где и обнаружил Шорта, погруженного на три фута в шоколад». – Мори со злостью отшвырнул газету. – Я вот думаю, как отразятся подобные случаи на вашем Weltanschaung [7]7
  Мировоззрение (нем.).


[Закрыть]. Все это чертовски страшно. Такое надолго выбивает из колеи. А наихудшее заключается в том, что самое страшное оказывается почти забавным.

Наступила тишина. А потом симулякр-мужчина, несомненно откликаясь на что-то, недосказанное Мори, заявил:

– Сейчас абсолютно неподходящее время для такого законопроекта, как акт Макферсона. Нам нужна психиатрическая помощь из любого источника, откуда ее можно получить.

– «Психиатрическая помощь», – передразнил его Мори. – Да, тут вы попали в самую точку, мистер Джонс или мистер Смит, или как мы вас там назвали. Кем бы вы ни были, мистер Соседняя Дверь, это бы спасло «Фрауэнциммер Ассошиэйтес», верно? Небольшой психоанализ по двести долларов за час в течение десяти лет ежедневно… Разве не столько времени обычно требуется для лечения? – Он с отвращением отвернулся от симулякров и откусил от пончика.

– Ты дашь мне рекомендательное письмо? – спросил Чик.

– Разумеется, – ответил Мори.

«Возможно, придется поступать на работу к „Карп унд Зоннен Верке“», – подумал Чик.

Брат его Винс, гехт, служащий у Карпов, мог бы оказать ему содействие в поступлении туда. Это было бы лучше, чем ничего, и уж всяко получше, чем пополнить ряды жалких безработных, самого низшего социального слоя бефтов – отъявленных бродяг, слишком нищих даже для того, чтобы эмигрировать… А может, самому эмигрировать? Наверное, такое время, наконец, наступило, и следует открыто признаться в этом. И навсегда выбросить из головы инфантильные амбиции, которым он отдал столько лет.

Вот только как быть с Джули? Что с нею делать? Жена брата изменила всю ситуацию. К примеру, в какой степени он несет за нее финансовую ответственность? Нет, нужно встретиться лицом к лицу с Винсом и обсудить с ним все случившееся. Во что бы то ни стало! Вне зависимости от того, найдется ли ему, Чику, местечко в фирме «Карп унд Зоннен Верке»!

Но, черт возьми, как же неудобно, если выразиться помягче, разговаривать с Винсом в сложившихся обстоятельствах! В очень уж неудачное время началась связь Чика с Джули…

– Слушай, Мори, – сказал он. – Ты не имеешь права увольнять меня сейчас. У меня сплошные проблемы, я уже говорил тебе по видеофону. У меня появилась девушка, которая…

– Хорошо.

– П-прости, не п-понял…

Мори Фрауэнциммер тяжко вздохнул:

– Я сказал «хорошо». Я подержу тебя еще немного. Чтобы ускорить банкротство «Фрауэнциммер Ассошиэйтес». Так вот. – Он пожал плечами. – So ist das Leben! Такова жизнь…

Один из симулякров-детей сказал взрослому:

– Разве это не добрый человек, папа?

– Да, Томми, – кивнул симулякр-мужчина. – Очень добрый. – Он погладил мальчика по плечу.

Семейство просияло.

– Я не уволю тебя до следующей среды, – решил Мори. – Это все, что я способен для тебя сделать, но, возможно, и это поможет. А что будет дальше – не знаю! Я не могу предугадывать будущее. Хоть в некоторой степени и обладаю даром предвидения, как всегда об этом говорил. Я имею в виду, что обычно к меня есть предчувствие того, что ждет меня в будущем. Но в данном конкретном случае, черт бы все это побрал, не ясно ничего. Во всяком случае, в отношении моей судьбы.

– Спасибо, Мори! – сказал Чик.

Мори Фрауэнциммер только хрюкнул и снова уткнулся в утреннюю газету.

– Может быть, к следующей среде случится что-нибудь хорошее, – сказал Чик. – Что-нибудь такое, чего мы никак не ожидаем.

«Может быть, мне как менеджеру по сбыту удастся получить приличный заказ», – подумал он.

– Все может быть, – сказал Мори.

Однако голос его прозвучал не слишком убежденно.

– Я действительно намерен попытаться изменить ситуацию к лучшему.

– Разумеется, – согласился Мори. – Ты будешь стараться, Чик, изо всех сил. – И добавил совсем тихо: – Ведь ничего иного тебе и не остается…