Текст книги "Симулакры"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 11

Нат Флайджер задался вопросом, есть ли у горбатиков хоть какая-нибудь своя музыка. ЭМЭ такие вещи всегда интересовали. Но не в этом заключалась стоявшая перед ними задача. А впереди уже виднелся дом Ричарда Конгросяна – светло-зеленое деревянное трехэтажное строение. Перед домом же находилось нечто и вовсе невероятное – древнее коричневое необрезанное пальмовое дерево.

– Мы прибыли, – пробормотала Молли.

Старинное такси замедлило ход, завизжали тормоза, двигатель заглох. Вокруг повисла тишина, но ненадолго. Вскоре стал слышен шорох ветра в кронах деревьев и ритмичный стук капель дождя, больше похожего на туман и моросящего здесь всюду, куда бы они ни заезжали. Теперь капли стучали по крыше машины, по листве, по неопрятному старинному деревянному дому с покрытой рубероидом площадкой для принятия солнечных ванн и множеством маленьких квадратных окон, частью стоявших с выбитыми стеклами.

Джим Планк закурил «Корону» и сказал:

– Никаких признаков жизни.

Реплика несла в себе истину. Значит, Гольц был прав.

– Мне кажется, – сказала Молли, – мы гоняемся за тенью.

Она открыла дверцу такси и осторожно выбралась из кабины.

Почва под ее ногами зачавкала. Молли скривилась.

– А горбатики? – напомнил Нат. – Мы всегда можем записать музыку горбатиков. Если она у них вообще есть.

Он тоже выбрался из машины, стал рядом с Молли. Они пристально разглядывали большой старый дом, и никто не проронил ни слова.

Это было грустное зрелище.

Засунув руки в карманы, Нат направился к дому. Прошелся по усыпанной гравием дорожке, которая пролегла среди старых кустов фуксий и камелий. Молли последовала за ним. Джим Планк остался в машине.

– Давайте скорее заканчивать все это и удирать отсюда, – сказала Молли, дрожа от холода в своей хлопчатобумажной блузе и шортах.

Нат обнял ее за талию.

– В чем дело? – недовольно спросила она.

– Ни в чем. Просто я вдруг почувствовал, что люблю тебя. Впрочем, сейчас я согласен любить что угодно, если оно не мокрое и не хлюпает. – На мгновение он крепко прижал ее к себе. – Разве так тебе не лучше?

– Нет, – сказала Молли. – А впрочем, да. Я не знаю. – В голосе ее звучало раздражение. – Ради бога, поднимись лучше на крыльцо и постучи.

Она выбралась из его объятий и подтолкнула вперед.

Нат поднялся по прогибающимся ступенькам и позвонил в дверь.

– Я чувствую себя ужасно больной, – сказала Молли. – Почему бы это?

– Влажность.

Самого Ната она тоже страшно угнетала, он едва дышал.

«Интересно, – подумал он, – как такая погода повлияет на протоплазму с Ганимеда».

Она была частью записывающей аппаратуры; ей нравилась влага, и здесь она, пожалуй, должна была процветать. Возможно, «Ампек Ф-а2» мог бы сам по себе существовать в этом дождливом лесу.

Для людей же здешняя среда обитания оказалась более чужда, чем на Марсе. Эта мысль поразила Ната. Марс и Тихуана куда ближе, чем Дженнер и Тихуана! С точки зрения экологии, конечно.

Дверь отворилась. Перед Натом, загораживая вход, стояла женщина в светло-желтом халате. Ее карие глаза смотрели настороженно.

– Миссис Конгросян? – спросил Нат.

Выглядела Бет Конгросян очень неплохо. Стройная, со светло-каштановыми волосами, подвязанными сзади лентой, на вид около тридцати.

– Вы из студии звукозаписи? – Ее низкий голос оказался невыразительным и бесстрастным. – Мистер Дондольдо позвонил мне и сказал, что вы уже на пути сюда. Какая досада…

Заходите, если пожелаете, но Ричарда нет. – Она распахнула дверь. – Он в клинике, в Сан-Франциско.

«Черт возьми! – подумал Нат. – Пролетели…»

Он повернулся к Молли, и они обменялись безмолвными взглядами.

– Пожалуйста, заходите, – сказала Бет Конгросян. – Давайте я вам кофе приготовлю или еще что-нибудь, прежде чем вы уедете. Путь неблизкий…

– Вернись и позови Джима, – сказал Нат, обращаясь к Молли. – Я не против предложения миссис Конгросян. Чашка кофе не помешает.

Молли молча повиновалась.

– У вас утомленный вид, – заметила Бет Конгросян. – Вы ведь мистер Флайджер? Я записала ваше имя. Мистер Дондольдо сообщил его. Я знаю, что Ричард был бы рад записаться для вас, окажись он здесь. Досадно.

Она провела его в гостиную, заставленную плетеной мебелью. Тут было сумрачно и прохладно, но по крайней мере – сухо.

– Может, хотите выпить что-нибудь? Скажем, джина с тоником. Есть у меня и шотландское виски. Не хотите ли виски со льдом?

– Только кофе, – сказал Нат. – Большое спасибо!

Он стал разглядывать фотографию на стене. Мужчина, раскачивающий металлические качели с маленьким ребенком…

– Это ваш сын?

Женщины, однако, в гостиной уже не было.

Нат снова посмотрел на фотографию, подошел ближе. И ужаснулся. У ребенка была характерная для горбатиков челюсть.

В комнату вошли Молли и Джим Планк. Нат махнул им, и они тоже стали изучать фотографию.

– Музыка, – сказал Нат. – Интересно, есть ли у них музыка.

– Они не могут петь, – заметила Молли. – Как бы они пели, если даже говорить не в состоянии?

Она отошла от фотографии и, обхватив себя за плечи, стала смотреть в окно, на пальму.

– Какое уродливое дерево… – Она повернулась к Нату. – Ты со мной не согласен?

– Я считаю, – ответил он, – что на земле достаточно места для любой жизни.

– Вот с этим я точно согласен, – сказал спокойно Джим Планк.

В гостиную вернулась Бет Конгросян.

– А вы чего бы хотели? – спросила она Джима и Молли. – Кофе? Выпивку? Что-нибудь перекусить? Они принялись решать.

* * *

Винс Страйкрок находился в своем кабинете, расположенном в административном корпусе детройтского филиала «Карп унд Зоннен Верке», когда ему позвонила жена. Вернее, бывшая жена, Джули, теперь Джули Эплквист, как и тогда, когда они впервые встретились.

Выглядела она прекрасно, но была явно взволнована и даже смущена.

– Винс, этот твой чертов братец… он исчез! – Она посмотрела на него наивными глазами, в которых светилась мольба. – Я не знаю, что делать.

– Куда исчез? – спросил Винс намеренно спокойным тоном.

– Я думаю… – она поперхнулась словами. – Винс, он бросил меня, чтобы эмигрировать. Мы обсуждали этот вопрос, и я отказалась. И теперь уверена, что он решил это сделать в одиночку. Он уже давно был настроен на это, теперь я понимаю. Просто я не принимала его слова всерьез. – Глаза ее наполнились слезами.

К Винсу подошел его начальник.

– Герр Антон Карп желает видеть вас. Апартаменты номер четыре. Срочно.

Он впился взглядом в экран и сразу понял, что у Винса личный разговор.

– Джули, – сказал Винс, испытывая неловкость, – мне придется прервать наш разговор.

– Хорошо, – кивнула она. – Только сделай что-нибудь. Найди Чика. Пожалуйста! Я никогда ни о чем тебя больше не попрошу. Обещаю. Мне только нужно, чтобы он вернулся.

«Я знал, что у вас ничего не получится, – злорадно подумал Винс. – Ты искала где лучше, дорогая, но совершила ошибку. Я хорошо знаю Чика. Перед подобными тебе женщинами он как кролик перед удавом. Ты напугала его настолько, что он готов бежать куда глаза глядят. Его уже не остановишь. Он побежит без оглядки. Это путешествие в один конец».

Однако вслух он сказал:

– Я сделаю все, что смогу.

– Спасибо тебе, Винс, – с трудом проговорила она сквозь слезы. – Даже если я и не люблю тебя как раньше, но все еще…

– До свиданья! – Он повесил трубку.

А несколькими мгновениями позже уже поднимался на лифте к апартаментам номер четыре. Едва он вошел, Антон Карп сказал:

– Герр Страйкрок, насколько мне известно, ваш брат работает в одной мелкой фирме под названием «Фрауэнциммер Ассошиэйтес». Это верно?

Мрачное выражение на лице Карпа не могло скрыть охватившего его напряжения.

– Да, – осторожно ответил Винс. – Но…– он заколебался.

Если Чик эмигрировал, значит, он оставил работу – не мог же он взять ее с собой. Что же тогда Карпу нужно? Лучше на всякий случай держать язык за зубами.

– Он может вас устроить к себе? – спросил Карп.

Винс заморгал:

– В-вы имеете в виду: в их фирму? Как клиента? Или…

Он почувствовал в душе неясную тревогу. И она, тревога эта, по мере того как пронзал его взгляд холодных синих глаз немца, делалась все больше и больше.

– Я не очень понимаю, герр Карп, – промямлил он.

– Сегодня правительство отдало контракт на изготовление симулякров герру Фрауэнциммеру. – Голос Карпа звучал, как раскаты грома. – Мы изучили ситуацию, и наше решение обусловлено сложившимися обстоятельствами. Получив этот заказ, фирма Фрауэнциммера резко расширится, он станет набирать новых служащих. Я хочу, чтобы вы с помощью вашего брата перешли туда, и как можно быстрее. Лучше всего уже сегодня.

Винс с изумлением уставился на него.

– В чем дело? – спросил Карп.

– Я… удивлен, – с трудом выдавил Винс.

– Как только Фрауэнциммер примет вас на работу, сообщите мне. Не говорите на эту тему ни с кем, кроме меня. – Карп прошелся по устилавшим пол коврам, энергично почесывая переносицу. – Мы оповестим вас, что делать дальше. Пока это все, герр Страйкрок.

– Имеет ли значение, чем я буду там заниматься? – тихо спросил Винс. – Я имею в виду, важно ли, какая у меня там будет должность…

– Нет, – сказал Карп.

Винс покинул апартаменты. Когда дверь за ним захлопнулась, он остановился, пытаясь привести в порядок мысли.

«Боже мой, – подумал он. – Они хотят внедрить меня в фирму Фрауэнциммера. Это абсолютно точно. Саботаж или шпионаж – третьего не дано. В любом случае, что-то незаконное. И на меня обратит свое внимание НП. На меня, а не на Карпов. На меня и на брата. – Он ощутил полное бессилие. – Они заставят меня делать все, что захотят, стоит только мизинцем пошевелить. И я сдамся».

Он вернулся в свой кабинет, трясясь от страха, плотно закрыл дверь и уселся за стол. Некоторое время сидел, куря сигару из эрзац-табака и размышляя. Потом вдруг обнаружил, что руки едва слушаются его.

«Нужно уносить ноги отсюда, – сказал он себе. – Я не собираюсь быть жалким и ничтожным проводником воли Карпов. Иначе мне конец!»

Он с яростью раздавил в пепельнице сигару, в которой не было ни крошки табака.

«Куда же податься? – думал он. – Куда? Мне нужна помощь. От кого ее ждать?.. Есть этот врач-психоаналитик. Тот, у которого мы с Чиком собирались проконсультироваться.

Подняв трубку, он связался с дежурной видеофонисткой «Карп Верке».

– Свяжите меня с доктором Эгоном Сьюпебом, – попросил он дежурную. – С тем самым единственным оставшимся психоаналитиком».

И стал ждать.

* * *

«Слишком многое еще нужно сделать, – думала Николь Тибодо. – Я буду продолжать тайные хитрые переговоры с Германом Герингом. Я приказала Гарту Макри заключить контракт на нового Дер Альте с малоизвестной фирмой, а не с Карпом. Я должна решить, что делать, если будет найден Ричард Конгросян. А тут еще и акт Макферсона, и этот последний психоаналитик, доктор Сьюпеб. И, наконец, поспешное решение НП о наступлении на „Пристанища Чокнутого Луки“!.. Решение, принятое без каких-либо консультаций со мной и даже без попытки заблаговременно уведомить меня об этом…»

С большим неудовольствием она изучала приказ, который был разослан во все подразделения НП на территории СШЕА.

«Это совсем не в наших интересах, – решила она. – Я не могу прищучить Луку, потому что не в силах справиться с ним. Мы будем выглядеть дураки дураками. Нас обвинят в тоталитаризме, существование которого обеспечивается только огромной военной силой и полицейским аппаратом».

Николь бросила быстрый взгляд на Уайлдера Пэмброука.

– Вы в самом деле уже нашли распродажу? – спросила она. – Ту, что в Сан-Франциско, где, как вам кажется, находится Ричард?

– Нет. Мы ее пока не нашли. – Пэмброук нервно вытер пот со лба, ему явно было не по себе. – Я бы, разумеется, проконсультировался с вами, но время… Ведь если он успеет стартовать к Марсу…

– Лучше потерять его, чем преждевременно выступить против Луки!

Николь очень уважительно относилась к Луке. Она прекрасно знала о его деятельности вот уже в течение длительного времени. Не менее хорошо она знала и то, с какой легкостью он уходит от городской полиции.

– У меня есть интересное сообщение из «Карп Верке». – Похоже, Пэмброук попытался перевести разговор на другую тему. – Они решили проникнуть в фирму Фрауэнциммера, чтобы…

– Позже! – нахмурилась Николь. – Вы совершили ошибку. Кстати, в глубине души мне нравятся все эти «Пристанища драндулетов»: они такие забавные! Вы просто не в состоянии понять это, у вас мышление полицейского. Позвоните своим в Сан-Франциско и прикажите освободить «Пристанище» из-под ареста. Если они его нашли… А если еще не нашли, то пусть прекратят поиски. Отзовите полицейских и забудьте об этом. Когда придет время возбуждать против Луки уголовное дело, я сама скажу вам об этом.

– Но Гарольд Слезак согласился…

– Политику делает не Слезак. Я удивляюсь, как вы не обратились за разрешением к Руди Кальбфляйшу. Это доставило бы вашим парням еще большее удовольствие. Вы мне не нравитесь, я нахожу вас отвратительным. – Она посмотрела на него таким взглядом, что он отшатнулся. – Ну? Скажите хоть что-нибудь в свое оправдание.

– «Пристанище» не нашли, – с достоинством сказал Пэмброук. – Так что никакого вреда нанесено не было. – Он включил рацию и скомандовал: – Прекратить розыски! – Обильно вспотевший, он потерял весь свой внушительный вид. – Забудьте об этом…. Да, все верно. – Он выключил рацию, поднял голову и натолкнулся на взгляд Николь.

– Вас следовало бы уволить, – сказала она.

– Что-нибудь еще, миссис Николь? – деревянным голосом спросил Пэмброук.

– Нет. Выметайтесь!

Твердым размеренным шагом Пэмброук двинулся к двери.

Глянув на часы, Николь обнаружила, что уже восемь часов вечера.

«Так, – подумала она. – Какие у нас там планы на вечер?»

Вскоре предстояло отправляться в телестудию для участия в программе «Визит в Белый дом», семьдесят пятый выпуск в этом году. Все ли организовала Джанет и удалось ли Слезаку вогнать программу в график? Скорее всего, нет.

Она прошла через весь Белый дом в кабинет Джанет Раймер.

– У вас есть на сегодня что-нибудь впечатляющее?

Пошуршав бумагами, Джанет нахмурилась и сказала:

– Одно выступление я бы назвала поистине удивительным. Дуэт на кувшинах. Исполняют классику. Дункан и Миллер. Я видела их в «Аврааме Линкольне», зрелище потрясающее. – Улыбка Джанет полнилась надеждой.

Николь издала тихий стон.

– Они действительно хороши. – Голос Джанет стал настойчивее. Таким голосом только приказы отдавать… – Их музыка повышает настроение. Я хотела бы, чтобы вы дали им шанс. Они выступают то ли сегодня, то ли завтра. Я не уверена, на какой день их назначил Слезак.

– Игра на кувшинах! – Николь презрительно скривилась. – До чего мы докатились! И это после Ричарда Конгросяна… Я уже начинаю думать, что нам пора уступить свое место Бертольду Гольцу. И вспоминать, что в эру Варварства их развлекала Кирстен Флагстад.

– Может быть, все образуется, когда свой пост займет новый Дер Альте.

Николь строго посмотрела на Джанет:

– Откуда вам известно об этом?

– Все в Белом доме только об этом и говорят. И потом, – Джанет Раймер выпустила иголки, – я ведь все-таки гехт.

– Я потрясена, – насмешливо проговорила Николь. – Значит, жизнь у вас просто королевская.

– Можно спросить?.. Каким будет следующий Дер Альте?

– Немолодым, – коротко сказала Николь.

«Немолодым и усталым, – добавила она про себя. – Утомленный старый пердун, чопорный и официальный, полный морализаторских речей… Типичный вождь, способный вколотить послушание в массы бефтов и еще на какое-то время продлить существование разваливающейся системы. И если верить спецам, работающим с аппаратами фон Лессингера, он будет последним Дер Альте. По крайней мере, это наиболее вероятно. У нас, правда, есть шанс, но очень небольшой. Время и диалектика истории находятся на стороне наихудшего из всех возможных правителей, этого вульгарного шута Бертольда Гольца. Тем не менее, будущее не предопределено. И всегда есть место для неожиданностей, даже для чего-нибудь невероятного. Все, кто работает с аппаратами фон Лессингера, понимают, что путешествие во времени – пока еще искусство, а далеко не точная наука».

– Его будут звать, – сказала она вслух, – Дитер Хогбен.

Джанет расхохоталась:

– О, нет, только не это! Дитер Хогбен!.. А может быть даже Хогбейн? Чего вы намерены этим достичь?

– Он будет преисполнен чувства собственного достоинства, – процедила Николь.

Позади вдруг раздался какой-то шум. Она резко обернулась и увидела перед собой Уайлдера Пэмброука. Тот выглядел взволнованным, но довольным.

– Миссис Тибодо, мы отыскали Ричарда Конгросяна. Как и предсказывал доктор Сьюпеб, он оказался в «Пристанище драндулетов», готовясь отправиться на Марс. Доставить его в Белый дом? Парни в Сан-Франциско ждут указаний. Они все еще на той распродаже.

– Я сама туда отправлюсь, – повинуясь внезапному импульсу, заявила Николь.

«И попрошу его выбросить из головы все мысли об эмиграции, – добавила она про себя. – Надо, чтобы он отказался добровольно. Я смогу убедить его, нам не придется прибегать к силе».

– Идемте, Пэмброук!

Они отправились к посадочной площадке, расположенной на крыше Белого дома.

– Он утверждает, что невидим, – сказал Пэмброук. – Однако парни утверждают, что его отлично видно. Во всяком случае, они-то его точно видят.

– Это одна из его иллюзий, – заметила Николь, – Нам надо переубедить его. Я скажу ему, что ясно его вижу. Этого будет достаточно.

– А еще его запах…

– Черт возьми! – воскликнула Николь. – Как я устала от его выходок, от этих приступов ипохондрии, от навязчивых идей. Я намерена взять его в ежовые рукавицы, используя все величие и всю власть государства. Я велю ему, чтобы он и думать забыл о своих воображаемых болячках.

– Интересно, как он на это отреагирует? – сказал Пэмброук задумчиво, будто задавал вопрос самому себе.

– Разумеется, подчинится. У него нет выбора – в этом вся суть. Я не собираюсь просить его, я намерена ему приказывать.

Пэмброук пристально поглядел на нее, затем пожал плечами.

– Мы слишком долго ходим у него на поводу, – продолжала Николь. – Дурно пахнет от него или нет, видим он или невидим, Конгросян по-прежнему на службе в Белом доме. Ему надо появляться на приемах и выступать с концертами. Ему не положено удирать на Марс, в клинику «Франклин Эймз», в Дженнер или куда бы то ни было еще.

– Да, мэм, – рассеянно произнес Пэмброук, погруженный в свои собственные мысли.

* * *

Когда Иан Дункан добрался до «Пристанища драндулетов номер три», то обнаружил, что опоздал. Сюда уже прибыла НП. Вокруг стояли полицейские машины, а территорию распродажи заполонили одетые во все серое люди.

– Выпусти меня, – скомандовал он такси.

Он находился в квартале от распродажи, и подъезжать ближе не было никакого смысла.

Расплатившись с такси, он побрел дальше пешком. Возле «Пристанища» уже образовалась небольшая группка зевак. Иан Дункан присоединился к ним и, вытянув шею, глядел на энпэшников, делая вид, будто его тоже интересует, почему они тут оказались.

– Что случилось? – спросил у Иана стоящий рядом мужчина. – Мне всегда казалось, что власти не принимают всерьез эти развалюхи.

– Наверное, правпол изменился, – заметила женщина слева от Иана.

– Правпол? – озадаченно повторил мужчина.

– Это термин, применяемый гехтами, – сказала женщина. – Правительственная политика.

– О, – произнес мужчина, понимающе кивая.

Иан повернулся к нему.

– Теперь вам известен термин гехтов, – сказал он.

– Да! – Мужчина оживился. – Выходит, и я теперь кое-что знаю.

– Я когда-то тоже знал термин гехтов, – сказал Иан.

Он уже разглядел Эла внутри конторы. Тот сидел между двумя энпэшниками. Чуть поодаль сидели двое мужчин в штатском. Одним из них, решил Иан, был Ричард Конгросян. А в другом он узнал одного из жильцов родного «Авраама Линкольна», мистера Чика Страйкрока с самого верхнего этажа. Иан неоднократно встречался с ним на собраниях и в кафе. Его брат Винс в настоящее время проверял идентификаты в необходимых случаях.

– Термин, который я знал, звучал так – «всекры».

– И что же означает это «всекры»? – спросил мужчина.

– Всему крышка, – ответил Иан.

Этот термин прекрасно характеризовал сложившуюся ситуацию. Очевидно, что Эл арестован. Фактически, под арестом находились и Страйкрок с Конгросяном, но эти двое Иана не волновали – его беспокоила только судьба дуэта «Дункан и Миллер. Классика на кувшинах». Его интересовало только будущее, которое открылось перед ними, когда Эл снова согласился играть с ним; будущее, дверь в которое теперь решительно захлопнулась.

«Я должен был ожидать этого, – подумал Иан. – Было с самого начала ясно, что едва мы получим приглашение в Белый дом, тут же пожалуют энпэшники и сцапают Эла, положив конец всем надеждам. Невезение преследовало меня всю жизнь. Так почему же оно должно было оставить меня сейчас?»

Он продолжал смотреть в окно конторы.

«Если они взяли Эла, – подумал он, – пусть берут и меня».

Протолкавшись через кучку зевак, Иан ступил на территорию распродажи и подошел к ближайшему полицейскому.

– Уходите! – приказал ему облаченный в одежду серого цвета энпэшник.

– Арестуйте меня, – произнес Иан. – Я тоже замешан.

Полицейский выпучил глаза:

– Я сказал – убирайся!

Иан Дункан оторвал от земли ногу и заехал энпэшнику прямо в пах.

Тот с проклятиями полез в карман кителя и выхватил пистолет.

– Черт возьми, вы арестованы!

Лицо его сделалось зеленым.

– Что здесь происходит? – спросил подошедший к ним другой полицейский, видимо, чином повыше.

– Этот тип саданул меня в промежность, – сказал первый энпэшник, продолжая направлять на Иана пистолет л стараясь не показывать, как ему больно.

– Вы арестованы, – объявил Иану старший чин.

– Я знаю, – кивнул Иан. – Я хочу, чтобы меня арестовали. Но все равно, рано или поздно, тирания рухнет.

– Какая тирания, болван? – удивился старший чин. – Похоже, у тебя крыша поехала. Ничего, в тюрьме быстро вылечат.

Из конторы вышел Эл. Он был мрачнее тучи.

– Какого дьявола ты тут делаешь? – недовольно спросил он.

– Я буду вместе с тобой, мистером Конгросяном и Чиком Страйкроком. Я не собираюсь оставаться в стороне. Один черт, для меня все кончено.

Эл открыл было рот. Но тут в небе появился правительственный корабль, весь сверкающий серебром и золотом отделки, и с шумом пошел на посадку. Полицейские тотчас же стали разгонять толпу. Иан обнаружил, что его вместе с Элом оттеснили в один из углов распродажи, где они находились под угрюмыми взглядами двоих энпэшников, одного из которых он лягнул и который теперь, похоже, готов был отплатить Иану тем же.

Корабль совершил посадку, из него вышла молодая женщина. Это была Николь Тибодо. Как она была стройна и необычайно красива!.. Лука ошибался или просто лгал. Иан глядел на нее, широко разинув рот, а Эл удивленно хрюкнул и, вздохнув, сказал:

– С какой стати? Будь я проклят, что она здесь делает?

Сопровождаемая энпэшником явно высоченного ранга, Николь прошла через всю распродажу к конторе, поднялась по ступенькам, вошла внутрь и направилась к Ричарду Конгросяну.

– Это он ей нужен, – шепнул Эл. – Знаменитый пианист. Из-за него началась вся эта кутерьма.

Он достал свою трубку из корня алжирской эрики и кисет с табаком «Сэйл».

– Можно закурить? – спросил он у полицейского.

– Нет, – отрезал энпэшник, Спрятав трубку и кисет, Эл удивленно воскликнул:

– Надо же, она удостоила своим вниманием «Пристанище драндулетов номер три»! Такого мне и в голову не могло прийти! – Он вдруг схватил Иана за плечо, сильно стиснул. – Я подойду к ней и представлюсь.

Полицейский и моргнуть не успел, а он уже мчался через распродажу, огибая драндулеты, и в мгновение ока исчез из виду. Энпэшник выругался в бессильной ярости и ткнул Иану под ребра дулом своего пистолета.

Мгновеньем позже Эл снова появился, у самого входа в крошечное здание конторы, где теперь находилась Николь, беседующая с Ричардом Конгросяном. Эл отворил дверь и оказался внутри.

– Но я же не могу играть у вас, – говорил Конгросян. – От меня исходит отвратительный запах! Вы слишком близко от меня стоите… Пожалуйста, Николь, дорогая, отодвиньтесь, ради Христа! – Он сам отпрянул от Николь и, заметив Эла, взмолился: – Почему вы так долго тянете с демонстрацией своих драндулетов? Почему нам нельзя стартовать немедленно?

– Прошу прощения, – произнес Эл и повернулся к Николь. – Меня зовут Эл Миллер. Я тут за все отвечаю.

Он протянул руку Николь. Она не обратила внимания на руку, но на него посмотрела.

– Миссис Тибодо, – продолжал Эл, – пусть этот человек улетает. Не останавливайте его. Он имеет право эмигрировать, если ему так хочется. Оставьте его в покое. Не превращайте людей в рабов.

Больше ему сказать было нечего. И он замолк. Сердце его учащенно билось. Насколько все-таки неправ оказался Лука. Николь была настолько прекрасна, насколько можно было вообразить. И вблизи она была такой же, какой он видел ее раньше, мельком, издали.

– Это не ваше дело, – сказала она.

– Мое-мое, – ответил Эл. – В самом прямом смысле. Этот человек – мой клиент.

Теперь и Чик Страйкрок обрел голос.

– Миссис Тибодо, это такая честь, такая невероятная честь… – голос его задрожал.

Чик судорожно сглотнул, но продолжить не смог. Тогда он отпрянул от Николь и застыл, как будто его вморозили в тишину. Или выключили.

Эл почувствовал отвращение.

– Я больной человек, – пробормотал Конгросян.

– Возьмите Ричарда с собой, – велела Николь высокопоставленному полицейскому, стоявшему рядом с нею. – Мы возвращаемся в Белый дом. – Она повернулась к Элу. – Ваша распродажа может работать дальше. Вы нас в этом смысле не интересуете. Хотя, может быть, в другой раз… – Она смотрела на него без злобы, но и без интереса. Как я и сказала…

– В сторону! – приказал Элу высокопоставленный энпэшник. – Мы уходим.

Он прошел мимо Эла, ведя Конгросяна за руку, деловито и крепко. Николь последовала за ними, засунув руки в карманы длинной шубки из леопардовой шкуры. Теперь она казалась задумчивой и тихой, полностью занятой мрачными мыслями.

– Я больной человек, – опять пробормотал Конгросян.

– Можно взять у вас автограф? – спросил вдруг Эл у Николь.

Это был импульс, бессознательная прихоть. Бессмысленная и тщетная.

– Что? – Николь озадаченно посмотрела на него. Потом расплылась в улыбке, показав ровные белоснежные зубы. – Боже мой! – сказала она и вышла из конторы вслед за важной шишкой из НП и Ричардом Конгросяном.

Эл остался рядом с Чиком Страйкроком, который все еще не оставил попытки подыскать слова, чтобы выразить обуревавшие его чувства.

– Похоже, не видать мне ее автографа, – сказал Эл.

– Ч-что вы т-теперь о ней д-думаете? – заикаясь, спросил Страйкрок.

– Она прекрасна, – ответил Эл.

– Да, – согласился Страйкрок. – Невероятно. Никогда бы не подумал, что доведется увидеть ее вот так, в реальной жизни. Это как чудо, вы со мною согласны?

Он шагнул к окну, чтобы еще раз полюбоваться Николь, идущей через все «Пристанище» к своему кораблю.

– Это же дьявольски легко, – сказал Эл, – влюбиться в такую женщину.

Он тоже внимательно глядел ей вслед. Как и все остальные, кто здесь находился, включая и группу энпэшников.

«Очень даже легко», – подумал он.

А ведь он увидит ее снова. Скоро он – вместе с Ианом – будут играть перед нею на своих кувшинах. Или все изменилось?.. Нет, Николь специально подчеркнула, что никто не арестован, тем самым аннулировав все действия энпэшников. Он был волен и дальше держать тут «Пристанище». А копам придется убраться восвояси.

Эл раскурил трубку.

К нему подошел Иан Дункан: выполняя распоряжение Николь, полицейские отпустили и его.

– Что ж, Эл, она обошлась тебе в продажу драндулета.

– Мистер Страйкрок все равно его заберет, – сказал Эл. – Не так ли, мистер Страйкрок?

Чик Страйкрок ответил не сразу:

– Не так. Я передумал.

– Вот она, – заметил Эл, – сила очарования женщины…

И он выругался, громко и энергично.

– Ну что ж. В любом случае спасибо вам, – сказал Чик Страйкрок. – Возможно, я еще и загляну к вам, в другой раз. С той же целью.

– Вы просто дурак, – сказал Эл. – Вы позволили этой женщине так вас напугать, что отказались от решения эмигрировать.

– Возможно, и так, – согласился Чик.

Теперь, очевидно, уже не имело смысла переубеждать его. Это было ясно Элу. Как и Иану. Николь завоевала себе еще одного поклонника, хотя ее тут и не было, и некому было насладиться очередной победой. Впрочем, саму красавицу, пожалуй, эта победа мало интересовала.

– Вы вернетесь на работу? – спросил Эл.

– Разумеется, – кивнул Страйкрок. – Назад, к своим рутинным обязанностям.

– Тогда уж и точно никогда не заглянете сюда, – сказал Эл. – Вы несомненно упустили последний для себя шанс изменить ход своей жизни.

– Возможно, и так, – угрюмо повторил Чик Страйкрок.

С места он пока так и не сдвинулся.

– Удачи вам! – резко сказал Эл и пожал ему руку.

– Спасибо! – отозвался Чик Страйкрок без тени улыбки на устах.

– И все же почему? – спросил у него Эл. – Вы можете объяснить мне, почему она так воздействовала на вас?

– Не могу, – искренне ответил Страйкрок. – Я просто чувствую это. Это не поддается логическому объяснению.

– Ты испытываешь такие же чувства, – сказал Иан Дункан, обращаясь к Элу. – Я наблюдал за тобою. Я видел выражение твоего лица.

– Да ладно! – раздраженно бросил Эл. – Ну и что с того?

Он отошел к окну и, попыхивая трубкой, стал глядеть на припаркованные снаружи драндулеты.

* * *

«Интересно, – подумал Чик Страйкрок, – возьмет ли меня Мори назад? Может, уже слишком поздно, может, я сжег за собою все мосты?»

Из будки таксофона он позвонил на фабрику Мори Фрауэнциммеру. Затаив дыхание, прижал трубку к уху.

– Чик! – завопил Мори Фрауэнциммер, когда на экране возникло изображение.

Он просто сиял, светился торжествующей радостью, какой еще никогда не доводилось видеть Чику.

– Слушай, я так рад, что ты все-таки в конце концов нашелся! Возвращайся назад побыстрее, ради Христа, и…

– Что случилось? – удивился Чик. – Что происходит, Мори?

– Этого я не могу тебе сказать. Мы получили крупный заказ – вот и все, что я вправе сообщить тебе по видеофону. Я набираю людей со всех сторон. Мне трудно без тебя! Сейчас мне нужна помощь всех и каждого! Это как раз то, Чик, чего мы ждали все эти проклятые годы! – Мори, похоже, едва сдерживал слезы. – Как скоро ты сможешь оказаться здесь?

– Да очень даже скоро, я думаю, – все еще ничего не понимая, ответил Чик.

– Ох, вот еще что!.. – спохватился Мори. – Звонил твой брат Винс. Пытается с тобой связаться. Он ищет работу. То ли Карп выкинул его, то ли он сам взял расчет… В любом случае, он повсюду тебя разыскивает. Ему хочется поступить к нам и работать с тобой вместе. И я сказал ему, что если ты его порекомендуешь…

– Конечно же, – рассеянно сказал Чик. – Винс – первоклассный специалист по конструированию эрзацев. Слушай, Мори, что за заказ ты получил?