Текст книги "Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

15

Леон Картрайт шел к люку.

– Лучше будет, если вы сейчас исчезнете, – сказал он Бентли. – Я хочу поговорить с Верриком.

Шеффер отдал краткие указания.

Прибежала группа телепатов и служащих.

– Это ничего не даст, – сказал майор Картрайту. – С равным успехом Бентли может оставаться здесь: он не сумеет покинуть станцию, и Веррик знает, что он здесь. Лучше постараться раз и навсегда поставить точки над «и».

– Веррик имеет право войти сюда? – нетерпеливо спросил Бентли.

– Разумеется, – ответил Картрайт. – Это общественная станция, а он не убийца, а обычный гражданин.

– Вы можете остаться9 – задал Шеффер вопрос Бентли. – Это может оказаться трудно.

– Я остаюсь.

Через люк пролезла небольшая группа прибывших во главе с Верриком.

Они сняли комбинезоны и недоверчиво огляделись.

– Салют, Веррик, – приветствовал его Картрайт.

Они подали друг другу руки.

– Идите сюда. Вот кофе. Мы только что кончили обедать.

– Спасибо, – проговорил Веррик. – С удовольствием Он выглядел суровым, но спокойным.

Вслед за Картрайтом он проследовал в столовую.

– Вы ведь знаете, что Пеллиг улетел?

– Да, – ответил Картрайт. – Он направляется к астронефу Джона Престона.

Остальные прибывшие вошли следом и расселись за уже убранным Мак–Милланом столом. Роботы спешно расставляли чашки с блюдцами. Бентли расположился рядом с Ритой, по возможности подальше от Веррика, который увидел его, но, казалось, не обращал на него никакого внимания. Шеффер, телепаты и служащие сели в стороне и сразу же включились в разговор.

– Полагаю, что он найдет его, – объявил Веррик. – В момент нашего отбытия из Фарбена он был уже на расстоянии восьмидесяти девяти астрономических единиц.

Он принял чашку черного кофе и с жадностью приник к обжигающей жидкости.

– Спасибо. Сегодня немало всего произошло.

– Что, по–вашему, сделает Мур, если ему удастся овладеть открытиями Престона? – спросил Картрайт.

– Трудно сказать. Мур – одиночка. Я снабжал его необходимым оборудованием, а он работал над своими проектами. Это парень – необычайный, блестящий талант.

– Он произвел на меня такое же впечатление. Он единственный автор проекта Пеллига?

– Это была его идея. Я санкционировал. Я знал цену Муру и не пытался объяснять ему, что следует делать.

В столовую бесшумно вошла Элеонора Стивенс. Очень взволнованная, она, сцепив руки, постояла мгновение в нерешительности, затем молча, с выражением испуга на лице, села в дальнем углу, почти растаяв в полумраке.

– Я хотел бы знать, где вы были, – спросил ее Веррик. – Ведь я вас ждал, а вы опередили меня на… – он посмотрел на часы, – всего на несколько минут.

– Вернется ли к вам Мур, если ему удастся достичь желаемого? – спросил Картрайт.

– Сомневаюсь. У него не будет для этого достаточно серьезных оснований.

– А его клятва?

– Он никогда не придавал большого значения такого рода вещам. Веррик быстро осмотрел зал.

– Это похоже на своеобразную моду среди наших блестящих молодых людей. По–моему, сейчас клятвы не имеют больше той ценности, как раньше.

Бентли хранил молчание. Его оружие было холодным и влажным от вспотевших рук. На столе перед ним стоял нетронутый кофе. Рита нервно курила сигарету за сигаретой.

– Вы собираетесь созывать второй Конветет Вызова? – спросил Картрайт Веррика.

– Не знаю. Во всяком случае, не сразу.

Веррик сплел пальцы. Его отсутствующий взгляд блуждал по залу.

– Я здесь в первый раз. Станция принадлежит Директории?

– Мы всегда стараемся все предусмотреть, – объяснил Шеффер. – Вы, конечно, помните космическую станцию около Марса, которую мы в свое время подготовили для вас? Она была построена во времена господства Робинсона.

– Робинсон?.. Да, помню. С тех пор прошло уже десять лет. Как давно…

– Зачем вы прибыли сюда? – взорвалась Рита.

Веррик недовольно нахмурил густые брови. Он вопросительно посмотрел на Картрайта, который пояснил:

– Это моя племянница.

Он представил их друг другу. Рита, опустив глаза в чашечку с кофе, поджав губы и сжав пальцы рук, хранила молчание. Казалось, Веррик забыл о ее существовании и вновь задумчиво сплел пальцы.

– Да, – наконец произнес он. – Не знаю, что рассказал вам Бентли, но, надеюсь, вы понимаете мое теперешнее положение.

– То, что Бентли не рассказал мне, Шеффер сам прочел в его мозгу, – ответил Картрайт.

Веррик пробормотал что–то, затем поинтересовался:

– Стало быть, нет необходимости в том, чтобы я давал вам объяснения?

– Нет, – подтвердил Картрайт.

– Я не склонен обсуждать действия Херба Мура. Что касается меня, то это дело решенное.

Он запустил руку в карман и вынул огромный суперскорчер, который положил напротив своего стакана с водой.

– Однако я не могу убить Бентли, пока мы сидим за столом. – Ему в голову пришла интересная мысль. – На самом деле, я не обязан убивать его здесь. Он может меня сопровождать, и я убью его где–нибудь по дороге.

Шеффер переглянулся с Картрайтом.

Веррик не заметил этого. Он смотрел прямо на свой скорчер и на свои огромные лапы.

– Детали неважны, – ответил Картрайт, – но лучше было бы поставить точки над «и». В настоящее время Бентли связан клятвой со мной. Он произнес клятву посту Ведущего Игру.

– Это невозможно! – взревел Веррик. – Он нарушил клятву, связывающую его со мной. Это лишает его возможности принести другую клятву.

– Мне не кажется, что он нарушил клятву, связывающую его с вами, – пояснил Картрайт.

– Вы предали его, – пояснил Шеффер.

Веррик долго размышлял, затем сказал:

– Я не вижу никакого предательства. Я выполнил все возложенные на меня обязательства.

– Это абсолютно не верно, – перебил его Шеффер.

Осмотрев напоследок свой скорчер, Веррик, ворча, сунул его в карман.

– Надо бы проконсультироваться, – объявил он. – Попробуем вызвать судью Воринга.

– Это приемлемо, – согласился Картрайт. – Желаете ли остаться здесь до прибытия?

– Спасибо, – согласился Веррик. – Я ужасно устал.

Он огляделся:

– Здесь, по–моему, идеальное место для отдыха.

Судья Феликс Воринг был старым ворчливым карликом. Он был одет в черный, изъеденный молью костюм и старомодную шляпу.

Этот белобородый старик был самым известным в системе юристом.

– Я все знаю о вас, – пробурчал он и одарил Картрайта взглядом. – И о вас также, – добавил он, чуть кивнув Веррику. – О вас и о вашем миллионе долларов золотом. Ваш Пеллиг развалился, не так ли?

Он усмехнулся.

– Он не вызывал у меня доверия. Слишком мало мускулов.

На станции было «утро». Из корабля, привезшего судью, непрерывным потоком выходили Мак–Милланы – информаторы, бюрократы Директории и служащие Холмов.

Техники инвик–связи, прибывшие в другом корабле, тянули через всю станцию кабель.

К полудню станция превратилась в гудящий узел.

– Все в порядке? – спросил высокий служащий Директории у техника инвик–связи.

– Не совсем. Что это такое вон там?

– Зал для игр.

– Подойдет превосходным образом. Может, акустика здесь и не очень хорошая, но это не страшно.

– Ну нет! Мы не хотим, чтобы было эхо. Выберите помещение поменьше.

– Не сломайте шар, – предупредил солдат группу рабочих, тянувших кабель.

– Не бойтесь. Все это было построено с расчетом на туристов и пьяных буянов.

Зал для игр был полон мужчин и женщин в пестрых костюмах для отдыха.

Они бегали и играли, а между ними техники устанавливали столы и аппаратуру.

Неловкие Мак–Милланы, как всегда, виднелись повсюду.

Бентли мрачно смотрел на оживленную суету игравших: в моде были крокет, ручной мяч и футбол. Интеллектуальные игры были запрещены: это была станция физического отдыха, и все игры на ней имели целебное значение.

– Здесь приятно, – сказала ему Рита на ухо. Он согласно кивнул. – У нас есть еще немного времени до того, как они начнут.

Она задумчиво бросила пестрый диск в самую гущу роботов–гусей. Как и полагается, один гусь упал замертво. Это было сразу же отмечено на светящемся табло.

– Хотите сыграть во что–нибудь? Немного поразмяться? Мне страсть как хочется попробовать себя в некоторых из этих игр.

Рита и Бентли проследовали в гимнастический зал. Солдаты Директории, скинув свою униформу, измеряли с помощью специальных приспособлений свои магнитные поля, способность ходить под искусственной гравитацией и прочие свои возможности. В центре зала группа людей с интересом наблюдала за борьбой между солдатом и роботом Мак–Милланом.

– Для здоровья здесь все предусмотрено, – зло произнес Бентли.

– А я обожаю это место. Вам не кажется, что Леон воспрянул духом? Он сейчас выглядит наилучшим образом.

– Без сомнения, он доживет до глубокой старости, – заверил ее Бентли.

– Зачем вы так говорите? Вы ни к кому не можете быть милостивы? Вы думаете только о себе.

Бентли отошел от нее. Но через мгновение Рита вновь была радом.

– Сможет ли судья Воринг принять решение под шум всех этих энтузиастов?

Они остановились перед высоким длинным гамаком, в котором загорали распластанные под солнцем тела.

– Все развлекаются. Даже у Мак–Миллапов хорошее настроение. Опасность миновала. Убийца исчез.

Она радостно скинула одежду, доверила ее механическому сторожу и бросилась в трепещущий гамак. Контрполе низкой гравитации расслабило ее тело, она с головокружительной быстротой завертелась в глубоком гамаке, затем, красная и задыхающаяся, выскочила из него, стараясь удержаться за какой–нибудь неподвижный предмет.

Бентли помог ей сохранить равновесие.

– Я забыла о слабой гравитации.

Возбужденно смеясь, она высвободилась из его рук и еще глубже нырнула в гамак.

– Идите сюда, я никогда не думала, что это может быть так забавно!

– Я ограничусь созерцанием, – ответил Бентли.

Он не заразился ее весельем.

Гибкое, ловкое тело Риты исчезло. Гамак ходил ходуном. Наконец она вынырнула на поверхность и томно разлеглась, предоставив свое мокрое от пота тело палящим лучам искусственного солнца. Закрыв глаза, она сладко зевнула.

– Как хорошо отдыхать, – прошептала Рита.

– Это идеальное место для отдыха, – подтвердил Бентли, перефразируя Веррика. – Если нет других забот.

Рита не ответила ему. Она уснула.

Засунув руки в карманы, Бентли стоял неподвижно посреди этого сумбура движений, красок и игр. В стороне Картрайт беседовал с могучим человеком. Это был Гарри Тейт, президент Инвик–службы. Он поздравил Ведущего Игру со счастливым исходом в единоборстве с убийцей.

Бентли наблюдал за ними, пока они не ушли. Затем он перевел взгляд и увидел перед собой Элеонору Стивенс.

– Кто эта девушка? – спросила она твердым и ясным голосом.

– Племянница Картрайта.

– Вы давно ее знаете?

– Я с ней только что познакомился.

– Она хорошенькая, но она ведь старше меня?

Лицо Элеоноры стало холодным, как металл. Она натянуто улыбнулась.

– Ей, должно быть, по крайней мере, тридцать.

– Ну, не совсем, – парировал Бентли.

Элеонора пожала плечами:

– Впрочем, это неважно.

Внезапно она отошла от него. Тед последовал за ней.

– Хотите что–нибудь выпить? – спросила его Элеонора, не оборачиваясь. – Здесь так жарко, а от всех этих криков у меня вообще разболелась голова.

– Нет, спасибо, – сказал Тед, пока она выбирала в стенной нише коктейль. – Я воздержусь.

Вертя в руках стакан с коктейлем, Элеонора сделала несколько шагов.

– Они сейчас начнут. И решать будет этот глупый старый козел.

– Я знаю, – спокойно ответил Бентли.

– Он абсолютно не в курсе дел. Веррик заставит его плясать под свою дудку, как он это сделал с Конвететом. Есть что–нибудь новое о Муре?

– По просьбе Картрайта Инвик–служба установила экраны. Веррик не препятствовал, словно его это не касается.

– И что они показывают?

– Я не ходил смотреть.

Бентли замер.

Сквозь полуоткрытую дверь он только что увидел стол, стулья, записывающую аппаратуру.

– Что это и есть…

– Они оборудовали эту комнату.

Внезапно Элеонора закричала:

– Тед, умоляю тебя, увези меня отсюда!

В дверь только что вошел Риз Веррик.

– Он знает, – сказала Элеонора ледяным голосом. – Я приехала, чтобы предупредить тебя. Он знает это, Тед.

– Это ужасно, – невыразительным голосом произнес Бентли.

– Тебе это все равно?

– Я в отчаянии, но я не могу ничего сделать против Риза Веррика. Если бы можно было что–то предпринять, полагаю, я сделал бы это, хотя и не уверен.

– Ты можешь его убить!

В ее голосе послышались истерические нотки:

– Ты вооружен. Убей его, пока он не убил нас обоих!

– Нет, я не стану убивать Риза Веррика. Это исключено. Я подожду дальнейшего развития событий. И хватит об этом.

– И со мной тоже… хватит?

– Ты знала о существовании бомбы? Элеонора задрожала всем телом.

– Что я могла сделать?

Обезумев от страха, она шла за Бентли сквозь сверкающую, смеющуюся толпу.

– Тед, я ничего с этим не могла поделать. Ты согласен, Тед?

– Ты знала об этом во время нашей ночи и тем не менее посоветовала мне работать с вами.

– Да!

Элеонора с вызовом преградила ему путь:

– Да, я знала это. Но все, что я говорила тебе той ночью, – правда. Все, Тед.

– О господи! – пробормотал Тед, с отвращением отводя глаза.

– Выслушай меня! – Она умоляюще взяла его за руку. – Риз тоже знал. Все знали. С этим ничего нельзя было поделать: кто–то ведь должен был быть в теле Пеллига в тот момент, так ведь?

Он резко высвободился, и она, задыхаясь, побежала за ним.

– Ответь мне! – завопила Элеонора.

Бентли попятился назад, потому что перед ним прошел старик, бормоча что–то в свою седую бороду. Он вошел в комнату и шумно положил на стол огромную книгу, которую все время таскал под мышкой. Не спеша высморкавшись, он критически оглядел расставленные стулья и занял место во главе стола.

Риз Веррик, с холодным видом сидевший напротив окна, обменялся с ним несколькими словами. Мгновение спустя появился и Картрайт.

Медленно и как бы сожалея обо всем, вновь застучало сердце Бентли. Заседание начиналось.

16

Их было пятеро.

Во главе стола расположился Воринг, обложившийся сводами законов и своими записями. Разделенные двумя пепельницами и жуткого вида графином с водой со льдом, сидели друг против друга Веррик и Картрайт, чуть дальше майор Шеффер и Бентли. Служащие, солдаты Холма и техники инвик–связи находились в бассейне и игровой комнате, откуда доносились их голоса.

– Здесь не курят, – пробурчал судья Воринг.

Он недоверчиво поглядел на Веррика, потом на Картрайта, потом снова на Веррика.

– Запись ведется?

– Да, – ответил Шеффер.

Записывающий робот ловко прошелся вдоль стола и остановился около Веррика.

– Спасибо, – ответил последний.

Он готовился начинать.

– Это тот самый? – спросил Воринг, указывая на Бентли.

– Именно из–за него я и прибыл, – сообщил Веррик. – Но он не единственный. Теперь никто не считается с клятвами: все становятся неверными, предают меня. – Веррик вздохнул. – Это не то, что было раньше.

Он поднялся и вкратце изложил дело:

– Бентли отказали в Птица–Лира. Это был изгнанный классифицированный, без места. Он явился ко мне в Батавию, прося место восемь–восемь – это его класс. Дела у меня шли плохо, я не знал, что готовит мне грядущее. Я подумывал даже о том, чтобы освободиться от части своего персонала. Однако, не чувствуя себя в безопасности, я принял его. Я ввел его в свой дом и дал ему жилье в Фарбене.

Шеффер, предвидя, что сейчас последует, обменялся кратким взглядом с Картрайтом.

– Все шло вверх дном, но я дал Бентли то, чего он желал. Я включил его в группу биохимических исследований, я дал ему женщину, чтобы она разделяла с ним ложе, я кормил его, заботился о нем, охранял его.

Риз повысил голос:

– Он настаивал на том, чтобы работать вместе с нами на самом высоком уровне. Тогда я доверил ему ответственный пост в проекте. А он в критический момент предал: убил своего непосредственного начальника и бежал, бросив свой пост. Он был слишком труслив, чтобы продолжать дело. Он нарушил свою клятву. По его вине сорвался весь проект. Он прибыл сюда на корабле Директории и попытался принести клятву Ведущему Игру.

Веррик замолчал. Он закончил обвинение.

Чем дольше он говорил, тем сильнее расплывалась на лице Бентли глупая улыбка. Было ли тому причиной то, что все уже в прошлом?

Воринг с интересом смотрел на Теда, ожидая, что он скажет. Бентли пожал плечами: ему нечего было добавить. Все уже было объяснено.

Слово взял Картрайт:

– Какова роль Бентли в этом проекте?

Веррик заколебался:

– В сущности он делал то же, что и другие класса восемь–восемь.

– И не существовало никаких различий?

– Насколько я помню – нет, – ответил Веррик, помолчав.

– Это ложь, – сообщил Шеффер судье. – Веррик знает, что различия были.

Веррик вынужден был согласиться:

– Да. Бентли потребовал и получил такое же место, что и другие, но он должен был довести проект до финальной стадии. Мы ему полностью доверяли.

– А в чем заключалась финальная стадия? – поинтересовался судья Воринг.

Пояснил Картрайт:

– Смерть Бентли.

Веррик не возражал. Он сидел, погруженный в свои бумаги, пока судья не спросил его:

– Это правда?

Веррик согласно кивнул.

– Бентли знал об этом? – задал вопрос Воринг.

– Вначале – нет. Нельзя было сразу сообщить ему об этом: он был новичок среди нас. Он изменил мне, когда узнал об этом.

Веррик судорожно ворошил кипу бумаг.

– Он разрушил весь проект. Они мне все испортили.

– Кто еще изменил вам? – с любопытством спросил Шеффер.

– Элеонора Стивенс. Херб Мур.

– Гм… – хмыкнул Шеффер. – Я полагал, что Бентли убил Мура. Веррик подтвердил:

– Мур был его шефом. Он руководил проектом,

– Если Бентли убил Мура, а Мур изменил вам…

Шеффер повернулся к судье Ворингу:

– Казалось бы, он повел себя как преданный служащий.

Веррик громко фыркнул.

– Мур изменил мне уже после того, как Бентли…

– Продолжайте, – предложил ему Шеффер.

– После того, как Бентли убил его, – с трудом выговорил Веррик.

– Как? – изумленно произнес судья. – Я не понимаю.

– Расскажите ему, в чем состоял проект, – тихо подсказал Шеффер. _ Тогда он поймет.

Веррик сидел, прямо глядя перед собой. Он изорвал на мелкие кусочки лист бумаги и объявил:

– Мне нечего добавить. – Он медленно поднялся. – Я опускал детали, касающиеся смерти Мура. Они не имеют отношения к нашему разговору.

– Итак, какова же ваша позиция? – спросил его Картрайт.

– Бентли бежал, бросив свое рабочее место. Он покинул пост, который я доверил ему и который он получил, принеся мне клятву.

Тут поднялся Картрайт.

– Я хотел бы кое–что добавить, – обратился он к Ворингу. – Я заставил Бентли принести мне клятву, потому что я рассматривал его законно освобожденным от его клятвы Веррику. Я считаю, что это Веррик нарушил клятву. Он послал Бентли на смерть. Покровителю не полагается посылать своего классифицированного служащего на смерть, не получив на то предварительно его письменного согласия.

– Да, – подтвердил Веррик. – Но он должен был остаться на своем посту. Это был его долг.

Судья Воринг покачал головой:

– Классифицированный служащий должен дать согласие. Покровитель может уничтожить своего классифицированного служащего, только если он нарушит клятву. В этом случае служащий теряет все свои права, он становится собственностью своего покровителя.

Судья собрал книги.

– Настоящий случай имеет следующие варианты. Если рассматриваемый покровитель нарушил клятву первым, то рассматриваемый служащий оправданно мог бросить свою работу и скрыться. Но если покровитель не нарушал клятвы, прежде чем служащий сбежал, то этот последний есть изменник и заслуживает смертного наказания.

Картрайт направился к двери.

За ним, глубоко засунув руки в карманы, последовал мрачный и надутый Веррик.

– Очень хорошо, – проговорил Картрайт. – Мы подождем вашего решения.

Бентли был вместе с Ритой, когда к ним подошел Шеффер.

– Я прозондировал судью Воринга, – сообщил он. – Он наконец принял решение.

На корабле был «вечер». Бентли и Рита затерялись в подкрашенном полумраке одного из баров станции. Единственная алюминиевая свеча неровными вспышками освещала их столик. Несколько служащих, стоявших у бара или сидевших за столиками, тихонько переговаривались, попивая из бокалов. Обслуживал Мак–Миллан.

– Вы не удовлетворены? – спросила Рита у Бентли.

– Я так далек от удовлетворения, как только может быть человеческое существо.

– Почему? – мягко спросила она.

– На самом деле я ничего не совершил. Я полагал, что дело в Холмах, но Вейкман прав: дело во всем обществе. Повсюду зловоние. Недостаточно порвать с системой Холмов.

Он яростно поставил бокал.

– Я, разумеется, мог бы заткнуть нос и вообразить, что никакого зловония нет. Но этого недостаточно. Надо что–то предпринимать. Вся эта блестящая, но ослабленная структура должна быть низвергнута. Она испортилась, прогнила, сама готова разрушиться.

Но на ее месте надо построить что–то новое. Недостаточно разрушить. Я должен помочь создать что–то новое. Жизнь должна меняться для других. Я хотел бы своими действиями преобразовать существующий порядок. Надо, чтобы я этого добился.

– Может, вы на это и способны.

Бентли попытался проникнуть в неведомое будущее.

– Как? Кто предоставит мне случай? Я, служащий, связанный клятвой. И это навсегда.

– Вы молоды. Мы оба молоды. У нас впереди долгие годы.

Рита подняла бокал.

– И что же? – спросил Бентли.

– У нас есть шанс. Через несколько минут судья объявит свое решение официально. Картрайт попросил меня дать вам об этом знать, как только станет возможно.

– Значит, Веррик не имеет–таки никаких прав на меня? – все еще недоверчиво поинтересовался Бентли. – Мне нечего бояться?

– Совершенно верно, – подтвердил Шеффер, отходя. – Примите самые горячие поздравления.

Рита положила свою ладонь на руку Бентли:

– Благодарение Господу!

Но Бентли не мог радоваться.

– Думаю, что этот конфликт наконец урегулирован, – пробормотал он.

Он наблюдал за окружающими словно через какую–то цветную пелену.

– Мы должны это отметить, – предложила Рита.

– Я добился того, чего хотел, – пробормотал Бентли. Он отхлебнул из бокала. – Я работаю на Директорию, я нанят Ведущим Игру. Это именно то, чего я желал, направляясь в Батавию. Мне теперь кажется, что это было очень давно. – Он молча посмотрел на свой стакан.

– Как вы себя чувствуете? – спросила его Рита.

– Почти как прежде.

– Посвятим всю нашу жизнь изменениям в ходе мирового развития. Бентли улыбнулся.

– Согласен. Я пью за это. – Он поднял свой бокал и звонко чокнулся с Ритой.

– Но не слишком много, – предупредила она.

Его улыбка растаяла.

– Действительно, Веррик еще таскается вокруг. Подожду его отбытия и выпью по–настоящему.

– Что будет, если он вас убьет? – спросила Рита.

– Он будет убит тоже.

– Что будет, если он убьет моего дядю?

– У него отберут карточку. Он никогда не сможет стать Ведущим Игру.

– Он им больше не станет в любом случае, – спокойно объяснила Рита.

– Что вас беспокоит? Вы о чем–то думаете?

– Я не думаю, что он вернется с пустыми руками. Он слишком далеко забрался, чтобы на этом остановиться. – Она серьезно посмотрела на Теда своими черными глазами. – Это не конец, Тед. Он успокоится, когда убьет кого–нибудь.

Бентли собирался ответить, когда чья–то тень легла на стол. Нащупав в кармане холодный металл скорчера, Тед поднял глаза.

– Салют, – приветствовала их Элеонора Стивенс. – Можно к вам присоединиться?

Она села напротив них, сложив руки перед собой. Наигранная застывшая улыбка блуждала на ее губах. Ее зеленые глаза метали молнии, пышная шевелюра каскадами спадала на обнаженные плечи, казавшиеся рыжего цвета в полумраке бара.

– Кто вы? – поинтересовалась Рита.

Элеонора наклонилась вперед, прикуривая от свечи, пламя которой отразилось в ее глазах.

– Имя. Ничего, кроме имени. Никакой личности. Не правда ли, Тед?

– Вам лучше уйти отсюда, – предложил ей Бентли. – Не думаю, что Веррику понравится, если он увидит вас в нашей компании.

– С момента его прибытия сюда я видела его только издали. Быть может, я его просто брошу. Похоже, что все так делают.

– Будьте осторожны, – посоветовал ей Бентли.

– Осторожной? Почему? – Она выдохнула в их сторону облако дыма. – Я не смогла заставить себя не слушать окончания вашего разговора. Вы правы.

Элеонора говорила ломающимся голосом, не сводя глаз с Риты.

– Веррик сейчас принимает какое–то решение. Он колеблется. Он хотел бы убить тебя, Тед, но, если это станет возможно, он удовольствуется и Картрайтом. Раньше у него был Мур, который мог все урегулировать. Счет таков: пятьдесят очков за то, что необходимо убить Бентли, но сто – за то, что он окажется в результате убит сам. Сорок очков Риз заработает, если убьет Картрайта, но потеряет пятьдесят. Ведь у него отберут карточку. В обоих случаях Риз проигрывает.

– Точно, – согласился Бентли. – Он теряет в любом случае.

Элеонора весело стрельнула глазами:

– Но ведь можно убить и Картрайта, а можно и меня. Хотя это не важно.

– Я не понимаю, о чем вы, – равнодушно проговорила Рита.

– Я, напротив, – прервал ее Бентли, – я весь внимание. Рита…

Но Элеонора бесшумно и мягко, словно кошка, уже схватила пылавшую алюминиевую свечу и прижала ее к лицу Риты.

Быстрым жестом Бентли бросил свечу на пол, и она покатилась, шипя.

Элеонора, обогнув стол, очутилась рядом с Ритой, закрывавшей руками лицо.

Кожа и волосы у Риты были сожжены, и в прокуренном воздухе бара распространялся острый запах паленой кожи.

Элеонора с силой отняла ее руки от лица, в пальцах у нее что–то блеснуло. Это была острая шпилька. Она уже собиралась впиться Рите в глаза, когда Бентли схватил ее и оттащил назад.

Элеонора яростно сопротивлялась, царапалась, пока Тед не выпустил ее.

С бешено сверкавшими зелеными глазами Элеонора тотчас же покинула бар.

Бентли сразу же вернулся к Рите.

– Все в порядке, – произнесла она сквозь стиснутые губы. – Пламя было маленьким, а шпилькой ей не удалось достать до моих глаз. Бегите скорей, схватите ее.

Со всех сторон стекались люди. Медицинская помощь в лице робота Мак–Миллана, быстрая и эффективная, уже выбралась из ниши в стене и ехала к столику, приглашая всех, в том числе и Бентли, отойти.

– Идите, – нетерпеливо проговорила Рита, по–прежнему закрывая руками лицо. – Идите за ней. Постарайтесь ее остановить. Вы знаете, что она собирается делать.

Бентли вышел из бара. Коридор был пуст.

Тед побежал к лифту. Мгновение спустя он был уже на уровне лунной поверхности.

Некоторые люди задержались в коридоре. Вдалеке он увидел вспышки красного и зеленого света. Он бросился туда, завернул за угол и остановился как вкопанный.

Элеонора Стивенс стояла перед Верриком.

– Послушайте меня! – просила она его. – Разве вы не понимаете, что это единственный выход? – Ее голос стал визгливым и истеричным. – Риз, поверьте мне, ради бога. Возьмите меня обратно! Я в отчаянии. Я больше не сделаю этого. Я покинула вас, но больше этого никогда не будет! Ведь я пришла не с пустыми руками, так ведь?

Веррик заметил Бентли. Мрачно улыбаясь, он взял руку Элеоноры в свою железную лапу.

– Вот мы и снова вместе, все трое.

– Вы ошибаетесь, – обратился к нему Бентли. – Она не собиралась изменять вам. Она всегда была предана вам, Риз.

– Я другого мнения, – сказал Веррик. – Она коварна и ничтожна. Она абсолютно ничего не стоит.

– Тогда отпустите ее на все четыре стороны.

Веррик, казалось, задумался.

– Нет, – вымолвил он наконец. – Я не отпущу ее.

– Риз, – простонала девушка, – я рассказала вам все, что они думали. Я показала вам, как вы могли бы тоже это сделать. Вы понимаете? Теперь, благодаря мне, вы способны к этому. Возьмите меня обратно, умоляю вас!

– Да, – признал Веррик, – я могу это сделать. Но я уже решил.

Бентли рванулся к ним, но недостаточно быстро.

– Тед, – завопила Элеонора. – На помощь!

Веррик оторвал девушку от пола и в три гигантских прыжка очутился у служебного люка. Вокруг прозрачного шара простиралась голая и безжизненная лунная поверхность. Молниеносным движением Веррик приподнял сопротивляющуюся Элеонору и просунул ее через люк наружу.

Застыв от ужаса, Бентли видел, как Веррик отступил на один шаг. Девушка, раскинув руки, упала на причудливые очертания ледяной лунной поверхности. Сразу же застывшее дыхание образовало облако вокруг ее носа и рта.

Глаза Элеоноры застыли, тело неуклюже развернулось, она попыталась подняться. Целое жуткое мгновение она скреблась о лед, подобно насекомому, тщетно пытающемуся взлететь в вакууме.

Наконец ее грудь и живот лопнули. Бентли закрыл глаза, чтобы не видеть ужасной картины.

Все было кончено. Элеонора умерла.

Бентли, как во сне, достал свое оружие.

Со всех сторон бежали люди. Надрывалась сирена тревоги. Веррик не двигался, а лицо его было лишено всякого выражения.

Резким ударом Шеффер выбил скорчер из рук Бентли.

– Это ничего не изменит. Она мертва.

– Да, – согласился Бентли. – Я знаю.

Шеффер нагнулся и поднял оружие

– Я останусь сторожить здесь.

– Он попытается скрыться, – предостерег Бентли.

– Да, – повторил Шеффер. – Но это все равно. Она не была классифицированным служащим.

Бентли ушел. У него возникло неясное желание очутиться в лазарете. В его мозгу смешивались картины только что виденной жуткой смерти на студеной ледяной поверхности с представлениями об обожженном лице Риты О Нейл.

Тед медленно поднялся по лестнице. Сзади него раздались тяжелые шаги. Он услышал хриплое дыхание. За ним следовал Веррик.

– Погодите, Бентли, – сказал он. – Я иду с вами. Мне хотелось бы обговорить с Картрайтом одно маленькое предприятие, одну сделку, которая, я думаю, вас заинтересует.

Веррик подождал, пока ругающийся судья Воринг уселся. Напротив него очень прямо сидел Картрайт, еще бледный от перенесенного шока.

– Как здоровье вашей племянницы? – спросил его Веррик.

– Идет на поправку, – ответил Леон, – благодаря Бентли.

– Мне всегда казалось, что у Бентли голова варит. Когда это нужно, он умеет действовать решительно. Это на ее лицо озлилась Элеонора?

– К счастью, она обожгла только кожу и волосы. Ожоги ликвидируются благодаря пересадкам кожи.

Бентли не мог оторвать взгляда от Веррика, чувствовавшего себя необычайно спокойно и естественно. Лицо Бентли было серым, в бордовых пятнах, но дыхание его опять стало ровным, и руки больше не дрожали. Он ощущал полное удовлетворение.

– Чего вы хотите? – спросил Картрайт у Веррика. Затем он обратился к судье Ворингу: – Я не знаю цели этого собрания.

– Я тоже, – с раздражением ответил Воринг.

– Итак, Риз, в чем дело?

– Я хотел бы, чтобы вы были здесь, – сообщил Веррик, – поскольку у меня есть предложение Картрайту, и мне хотелось бы, чтобы вы рассудили нас со всей вашей объективностью.

Риз вытащил свой тяжелый скорчер и положил его рядом с собой.

– Думаю, никто не станет отрицать, что мы зашли в тупик. Вы, Леон, не можете меня убить – я не убийца. Я ваш гость.

– Вы желанный гость, – ответил Картрайт потухшим голосом. Он не спускал с Веррика глаз.

– Я прибыл сюда, чтобы убить Бентли, но я не могу этого сделать. Мы все загнаны в тупик. Вы не можете меня убить, я не могу убить Бентли, и я не могу убить вас.