Текст книги "Долгая тропа войны"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Теперь он вспомнил, что даже в жилах некоторых очень темных навахо текла красная кровь – такая же, как у финикян.

Жем нараспев произнес какие-то слова, но так быстро, что Бенони только частично уловил смысл сказанного. Новоиспеченные братья замазали раны глиной, и Бенони развязал Жема. До сего момента Бенони не доверял Жему. Он со страхом наблюдал за чернокожим, когда тот резал ему руку, опасаясь, что Жем попытается заколоть своего похитителя. Одно неверное движение – и нож бы вонзился в черную спину. Жем, вероятно, понимал это, так как двигался очень медленно.

Они вновь вскочили на коней и тронулись в путь. Жем рассказал, что до Мсиби два дня пути на лошадях. Страна Мсиби принадлежит белому народу экунсах. На северо-западе живет великий народ кайво. Столица Кайво расположена в месте слияния рек Мсиби и Йо. На языке кайво эти реки называются Сии и Хайо. Кайво – могущественный народ, живущий в огромных домах и замках, строящий дороги из гладких камней, располагающий великим флотом и армией. Совсем недавно они одержали победу над Сенглви, вырезав всех жителей этого города. И теперь кайво намереваются начать войну против великого города Скего. Когда-то небольшой город Скего, располагающийся на берегах моря Мийс, разросся и начал расширять свои владения в сторону юга, по направлению к Кайво.

– Я хочу увидеть этот великий город, – сказал Бенони, задумавшись над тем, составляет ли территория Кайво хоть половину Финикса. – Сможем ли мы добраться туда целыми и невредимыми, так, чтобы нас по дороге не убили и не забрали в рабство?

– Я думаю, что мы можем отправиться туда и завербоваться в иностранный легион, – ответил Жем. – Если мы станем сражаться за Кайво, то сможем награбить множество всякого добра. И женщин. Если мужчина служит в иностранном легионе пять лет, он становится гражданином Кайво. За это стоит сражаться. Чтобы вновь обрести дом.

– Я не возражаю против того, чтобы пойти служить в легион, если потом нам позволят уйти оттуда, – сказал Бенони. – Ведь когда-нибудь я должен вернуться домой.

– Ты сможешь дезертировать в любой момент, – пожал плечами Жем.– Но ты не войдешь в страну как свободный человек, пока не вступишь в легион.

Спустя два дня братья направили своих лошадей назад, к вершине высокого холма. Внизу текла Мсиби, или Сии, – Великая Река. Бенони долго в изумлении смотрел на нее. Никогда раньше он не видел столько воды. Ширина реки составляла, вероятно, по крайней мере две мили, а может, и больше.

Бенони почувствовал благоговейный трепет. Река была похожа на гигантскую змею, змею из воды, которая, конечно, таила множество опасностей.

–Я не зря прошел полмира, чтобы увидеть такое, – сказал Бенони. – Дебра ни за что не поверит, когда я расскажу ей о Великой Реке.

– Отц сих фот, – сказал Жем. – Отец всех Вод. Хочешь поехать в Кайво, старший брат?

– Да! И я прямо сгораю от нетерпения, – сказал Бенони.

Братья двинулись на север вдоль берега Великой Реки. Через полдня они вышли к ухабистой грязной дороге и поехали по ней, обогнув сначала обнесенную частоколом деревню. Жем сказал, что лучше пока не заходить в населенные пункты, хотя на пути встретится еще множество ферм и поселков. Вскоре они должны натолкнуться на военный форт. И тогда все происходящее окажется в руках Великого Черного Бога.

Бенони был потрясен, услышав подобное. Он всегда считал, что Иегова белый. Но теперь подумал, что на самом деле никогда не видел Иегову. И не знает никого, кто бы видел Его.

А потому неизвестно, как Он выглядит.

Бенони и Жем пересекли границу Кайво недалеко от линии передовых пограничных фортов. Жем рассказывал, что форты расположены вдоль всех главных дорог империи. Солдаты неизбежно заметят неизвестных путников. Поэтому лучше всего пойти и самим представиться в первом же форте, который попадется на пути.

Полдня братья гнали лошадей и наконец-то оказались у цели. Они подъехали к небольшой долине, вход в которую загораживала стена высотой двадцать футов, построенная из зацементированных валунов. Стражи, стоящие у железных ворот, опросили пароль. Жем, нерешительно говоря на языке кайво, спросил, как увидеть офицера охраны. Позвали еще двух солдат, которые провели прибывших через ворота. Бенони и Жем подъехали к большому каменному зданию и слезли с лошадей.

Их провели в здание, и, пройдя несколько комнат, братья наконец предстали перед комендантом форта.

Капитан оказался крупным черным мужчиной с широким носом, толстыми губами и курчавыми волосами, закрывающими сзади шею. Он носил сияющий стальной шлем с серебряной чеканкой, украшенный сверху пучком окрашенных в алый цвет конских волос, панцирь, отлитый точно в соответствии с его мощным торсом, зеленую юбку в складку и желтые гетры. Комендант спросил, что нужно двум странным путникам. Бенони понимал некоторые слова, но не мог уловить общий смысл.

Жем перевел.

Затем Жем рассказал, что сам он – из королевства Мнгумва. А кровный брат пришел из места, о котором никто не слышал. Называется это место Финикс, и лежит в центре огнедышащей пустыни в тысяче или более милях к юго-востоку.

Капитан Вийя с интересом посмотрел на Бенони. Затем он поднялся из-за стола, обошел Бенони, разглядывая его, засмеялся и сказал что-то Жему.

– Он говорит, что никогда не видел человека, у которого кожа на пятках подобна железу, – перевел Жем. – Он говорит, что твое имя должно быть не Райдер, что переводится как всадник, ведь на твоей заднице нет мозолей. Тебе бы следовало дать имя Железные ноги.

– Так вы, ребята, хотите вступить в иностранный легион и сражаться за славу Кайво и пфез Лезпет? – спросил капитан. – Что за преступления вы совершили, если бежите из родных стран?

Жем рассказал историю, как Бенони взял его в плен, при этом не обмолвившись и словом об убийстве фермера и его семьи. Также он объяснил причины нахождения Бенони в окрестностях Кайво.

– Странная история, – сказал капитан. – К тому же подозрительная. Если бы ноги твоего кровного брата не затвердели словно железо, я бы очень засомневался в правдивости услышанного. Однако мы еще посмотрим. Вас сопроводят в столицу, возможно, атспика заинтересуется вашей историей. Он приказал, чтобы всех чужестранцев из неведомых земель приводили для допроса вр дворец. Не знаю почему, но меня это и не касается.

Комендант приказал братьям сдать оружие. Завтра под конвоем они отправятся в столицу. Там они смогут поступить– новобранцами в иностранный легион. Если Бенони и Жем хорошо обучатся и станут настоящими воинами, то их приведут к присяге. Нерадивых же учеников обычно продают в рабство. А тем, кто после вступления в легион дурно себя ведут, могут отрезать головы и посадить на шест.

Бенони не совсем понял значение этого последнего замечания. На следующий день его посадили в стоящую на повозке клетку, и повозка тронулась по ровной широкой дороге, выложенной из огромных каменных плит. И тогда Бенони стало все ясно. По обеим сторонам дороги, через каждые двадцать футов, стояли десятифутовые деревянные шесты, увенчанные черепами или же человеческими головами, находящимися в различных стадиях гниения. Вокруг летали или же сидели на макушках вороны, вырывая куски плоти. На протяжении всех дорог, в сотнях миль от столицы, скалились черепа и таращились пустыми глазницами головы. Большинство голов когда-то принадлежали чернокожим людям.

– Пятая Армия привезла назад тысячи пленников, когда нанесла поражение нарушившим границы варварам джуджу, – сказал один из заключенных, сидящий рядом с Бенони. – Многих продали, но более половины обезглавили. Мы не могли позволить себе, чтобы в Кайво работали столько дикарей. Если бы они подняли бунт, возникла бы масса проблем. Мы еще не забыли о революции рабов шесть лет назад.

– Кайво, – с гордостью добавил говоривший, – действительно могущественные, отчаянные люди. Когда Первая, Вторая и Четвертая Армии штурмом брали Сенглви, Пятая нанесла поражение джуджу на юге. А Третья выследила и уничтожила речных пиратов хайо.

Очарованный и изумленный увиденным, Бенони долго рассматривал шесты с человеческими черепами – молчаливое подтверждение могущества Кайво. Повозка же продолжала двигаться и въехала в сельскую местность. Вдоль дороги стало встречаться все больше ферм, которые располагались ближе друг к другу. Конструкция фермерских домов и амбаров в основном была одинаковой: очень крутые двойные крыши, отсутствие окон на первом этаже, узкие окошки на втором, трехили четырехэтажная каменная башня неподалеку от каждой фермы, служащая для наблюдения за окрестностями. Двор перед каждой фермой украшал высокий деревянный резной шест с изображениями людей и животных. И каждый шест заканчивался двуглавым волком – покровителем Кайво.

По мере приближения к Кайво деревни встречались все чаще, каждую из них окружали высокие каменные или деревянные стены с многочисленными смотровыми башнями. Там и сям на вершинах холмов были разбросаны небольшие каменяые форты. Как оказалось, в таких маленьких крепостях проживали кефлви аристократы – вместе со своими семьями и солдатами.

Дорога извивалась, повторяя контуры Великой Реки, называемой жителями Кайво Сии. По реке Сии плыли сотни лодок, в основном – торговые, но попадались и военные. Некоторые суда просто сплавлялись по течению, но большую часть приводили в движение весла гребцов, Бенони, как мог, попытался поговорить с другими пассажирами повозки. Большинство из них составляли преступники, направленные в суды столицы. После рассмотрения дел судьями Кайво осужденных ожидали либо каторжные работы на галерах или рудниках, либо специальный рабочий батальон армии.

Когда повозка приближалась к столице, Бенони уже частично мог говорить на кайво, поскольку разговор происходил на самом простом уровне.

К вечеру четвертого дня повозка проехала через знаменитые Львиные Ворота. Бенони с изумлением осматривал огромные, построенные из блоков известняка, возвышающиеся на сто футов статуи бородатых львов, охраняющих въезд в город.

– Дху вья, – сказал он сидящему рядом парню. – Эти гиганты – лишь плод фантазии, или бородатые львы действительно существуют?

– Же, – ответил парень. – Да, я видел их. Эти хищные кошки похожи на львов, обитающих на великих равнинах, лежащих на западе, но только они немного меньше, и как у самцов, так и у самок есть темно-красная борода. Живут бородатые львы в северных лесах, где-то между Кайво и Скего. Но также водятся и в лесах на востоке.

Бенони продолжал изумленно осматривать широченные улицы, здания, достигающие шести этажей в высоту, толпы народа, каких он не видел даже во время Ярмарок Перемирия в Финиксе.

Повозка проехала по улице Победы, шириной двести ярдов, и очутилась на Кольце Волка, располагающемся в самом центре города. Посреди Кольца стоял тридцатифутовый постамент с четырьмя гранитными статуями, изображающими легендарных основателей Кайво: великана Рафа, его подругу – двуглавую древесную волчицу Бийча, и их сыновей – Кай и Во.

Как повествует религия Кайво, волчица родила двухголового младенца. Повзрослев и возмужав, Кайво сразился с главным врагом человечества гигантским каннибалом Лу с берегов Северных морей. Лу мечом разрубил Кайво, и тот умер.

Но мать Бийча оживила обе разъединенные половинки сына.

Став двумя отдельными существами, братья вновь вступили в сражение с Лу, убили его и закопали на том самом месте, где теперь стоит статуя. Затем они построили город, предсказав перед смертью, что Кайво, тогда еще небольшой городок, когданибудь разрастется и превратится в столицу, правящую миром.

Вокруг Кольца Волка располагались Ворц Пфези (Дворец Президента), Замок Первейших (колоссальная пирамида с плоской вершиной), а также множество правительственных зданий. Миновав Кольцо и проехав еще около мили, повозка остановилась около въезда в легион Кайво. Бенони и Жема привели в барак и передали в распоряжение крепыша-сержанта, который отвечал за перевоспитание неотесанных дикарей в дисциплинированных солдат.

Бенони думал, что его сразу вызовут к атспике (спикеру Палаты Кефлви). Но проходили недели, от рассвета до заката новобранцы были заняты строевой подготовкой, оружейными уроками, идеологической обработкой, парадами, чисткой и заточкой оружия. Но черную работу, типа готовки пищи, выполняли рабы.

Дни становились короче, а ночи – холоднее. Бенони спросил Жема о зимах. Юноша знал, что такое сильный холод и обилие снега. Все молодые люди из Финикса проходили закалку, проводя несколько зим в горах, далеко на северо-западе от родного города. Но Бенони совершенно не нравилось мерзнуть, и перспектива отправиться на учения в какой-нибудь отдаленный заснеженный лес заставляла его задуматься о дезертирстве.

Ведь он не принесет Финиксу никакой пользы, поехав на подобные учения.

Жем заявил, что, когда он был еще очень маленьким, дедушка рассказывал об одной очень холодной и снежной зиме.

Но теперь зимы становились все теплее. И если все более умеренная погода станет еще умеренней, вряд ли люди смогут с уверенностью распознать, когда кончается лето и начинается зима.

Конечно, Бенони еще увидит снег и немного поморозит свою попу ночью во время учений. Но все не так страшно.

Через несколько недель после этого разговора рекрутам предоставили короткий отпуск. Перед тем как они покинули стены, окружающие территорию легиона, сержант Гийфа дал точные инструкции о том, что дозволено, а что нет. Особо остановившись на ограничениях в действиях рекрутов, Гийфа очень подробно расписал, что случится, если легионеры собьются с пути истинного, выйдут с дозволенной территории и поведут себя как неотесанные новобранцы-отпускники. В зависимости от тяжести проступка наказания варьировались – от легкой порки из десяти ударов хлыстом до обезглавливания. Хотя лишиться головы гораздо приятнее, чем быть зажаренным на медленном огне. И все в таком роде.

Гийфа сообщил, что, если отпускники хотят действительно разгуляться и выпустить до сих пор сдерживаемые порывы души и тела, им не стоит уходить дальше набережной Фунах.

Жители этого района – бедняки, моряки, иностранные купцы, торговцы и бывшие рабы – более-менее терпимы к необузданным действиям дикарей. К тому же преступления, совершенные там, не имеют такой тяжести, как в каком-либо другом месте. При условии, конечно, что не затронут и не ранен какой-либо высокопоставленный или богатый гражданин Кайво.

– Как ты думаешь, все, чем грозился Гийфа, – правда? – спросил Бенони Жема, когда они наконец покинули барак.

– Надеюсь, что мы никогда не узнаем этого, – ответил Жем. – Но ты же понимаешь, что власть и сила всегда в руках того, кто держит хлыст. И десятью ударами Гийфа вполне может снять каждый дюйм кожи с твоего тела.

Бенони достал из кармана полученное жалованье. Двадцать новеньких шестиугольных стальных монет с изображением орлиного профиля пфеза Кайво на одной стороне и двуглавого волка и лучистого глаза бога Кайво, Первейшего, на другой.

– На эти деньги особо не разгуляешься, – сказал Бенони.

– Когда мы сбежим из легиона, то всегда сможем поживиться за счет какого-нибудь пьянчужки, – сказал Жем. – Так просто поймать забулдыгу на темной аллее.

– Но это же воровство! – возмутился Бенони.

– Ты же ведь не имеешь ничего против того, чтобы обчистить врага, правда?

– Но ведь мы – гости Кайво, каковы бы ни были цели нашего пребывания здесь, – возразил Бенони. – А гости не обкрадывают хозяев.

– Нет, мы – пленники, – заспорил Жем. – Хотя и по своей воле, но ведь по-другому невозможно попасть в Кайво. Если бы мы сказали пограничникам, что хотим просто посмотреть город, нас бы арестовали. Теперь мы должны служить на благо этой страны, хотя Кайво – враг моего и твоего народа. Не забывай об этом. Когда Кайво завоюет Скего, то начнет посматривать на юг, в поисках новых территорий. А когда и юг будет покорен, Кайво направится на завоевание твоей пустынной страны, если посчитает это нужным.

– Все, что ты говоришь, – правда. Но раз я получил в Кайво жалованье, буду служить этой стране, – сказал Бенони. – А потому я не стану воровать.

– Странные идеи у тебя, Железные ноги, – пожал плечами Жем. – Но ты мой старший кровный брат. Если ты говоришь, что грабителями мы не станем так тому и быть. Но это также означает, что мы не сможем повеселиться всласть.

– А как ты хотел веселиться?

– В моей стране изготавливают неплохое пиво, – сказал Жем. – Но, насколько я слышал, пиво в Кайво еще лучше. И у них есть какой-то напиток под названием вей, который делают из винограда, – сладкий и вызывающий головокружение. Также я слышал о гораздо более крепком напитке, называемом вхийси. Человек, выпивший полбутылки этого вхийси, чувствует себя всемогущим богом.

– Я никогда не пробовал ничего подобного, – сказал Бенони. – В нашей стране пьют кийлах, называемый на языке мек такил. Есть у нас и пак, но эти напитки употребляют только мужчины и только во время религиозных церемоний. А мне вообще запрещено даже пробовать что-то подобное, до тех пор пока я не вернусь в Финикс и не принесу скальп, снятый с врага.

– Но ты как-то рассказывал о пиве.

– Пиво привозят нам на Ярмарки Перемирия люди из Мек, – ответил Бенони. – Но я заметил, что люди, пьющие пиво, страдают одышкой и у них отрастает толстый живот. Это не для меня.

– Гехсак! – Жем всплеснул руками и закатил глаза. – Тогда для тебя остаются только женщины. Это, конечно, не плохо, но денег у тебя хватит только на одну женщину и на один час – если захочешь!

– Во время церемонии конфирмации я дал Иегове клятву воздержания, покраснев, сказал Бенони. – Я не собираюсь обманывать своего бога.

– Но, но... твой бог очень далеко, – Жем посмотрел на Бенони как на какого-то идиота.

– Мой бог видит все, – ответил тот. – А даже если и нет, я же дал клятву.

Жем разразился громким смехом и долго хохотал, притопывая и хватаясь за живот.

– Так, значит, все юноши в вашей стране остаются до СвaДЬбы девственниками? Так? – спросил он, когда наконец пришел в себя.

– Некоторые нарушают свою клятву с рабынями, – пробурчал Бенони, вспоминая истории, которые рассказывали о Джоеле и некоторых других парнях. – Но если это откроется, порка неминуема. И тогда клятвопреступникам придется жениться на вольноотпущенных, рабынях, потому что ни один благочестивый отец не позволит дочери выйти замуж за такого человека. И...

– Хватит, не рассказывай мне больше ничего, брат, – сказал Жем. – Ты пугаешь меня. Твои люди, наверное, бесчеловечны, если заставляют молодых, пылающих от страсти юношей игнорировать зов природы.

– Об этом нас просит наш бог, – подавленно ответил Бенони.

– Ваши души, наверное, затвердели так же, как подошвы ваших ног, сказал Жем и снова засмеялся. – Ладно, не обращай внимания, пошли в Фунах. Только не проси, чтобы я подчинялся странным законам твоего странного бога. Или, – с тревогой продолжил он, – не опозорю ли я своего брата, если последую традициям моего народа?

– Когда ты смешал свою кровь с моей, то поклялся только сражаться за меня, как и я – за тебя, – сказал Бенони. – Так что делай что хочешь. В конце концов, не стану же я просить тебя не есть, например, мясо, если это запрещено делать мне.

Какое-то время братья шли молча, внимательно разглядывая здания и людей на улицах. К полудню они пришли в район Фунах. Одежда и речь прохожих здесь были еще более экзотичны, чем в районе, населенном гражданами города. Пройдя всего лишь квартал, Бенони и Жем услышали обрывки фраз на трех языках, не поняв из них ни слова, увидели человека в огромном тюрбане, маски на лицах и длинные бороды, женщин с кольцами в носу; некоторые люди носили шлемы с рогами быка и шкуры животных, лица же других покрывали белые, зеленые и красные татуировки.

– Кайво расположен в месте слияния двух великих рек, – сказал Жем. Отец всех Вод, несущий свои воды с севера на юг и разделяющий мир на две половины. И Хайо, протекающая с востока на запад, делящая мир пополам до слияния с Мсиби. Далеко на востоке живут два могущественных народа: ийква и джинья. Но они живут слишком далеко, чтобы воевать с Кайво. То есть пока что это далеко. Но ийква и джинья присылают в Кайво по реке Хайо свои товары. И даже скего, воюющие с кайво, используют для торговли Мсиби и реку Люван. Народ скего властвует в море Мийс, а в других Северных морях правит народ сканава. А вот и сканавец, – Жем указал на высокого широкоплечего мужчину с длинной красной бородой и в шлеме с бычьими рогами. – Говорят, двести лет назад эти люди перешли Великую Реку далеко на востоке и опустошили страну Канук на севере. Они говорят на языке, который ты еще не слышал. Утверждают, что река, через которую переправились сканавцы, еще шире, чем Мсиби, но я этому не верю. Все знают, что Мсиби – Отец Вод, а остальные реки – его дети.

Неподалеку от набережной братья увидели здание с вывеской на дверях. На доске красовалась грубо нарисованная картинка, изображающая странное создание – наполовину петуха, наполовину быка.

– Если видишь на вывеске пибух, – сказал Жем, – значит, перед тобой двери таверны. Пошли.

Чувствуя себя очень неуверенным и немного виноватым, Бенони пошел вслед за Жемом в таверну. Они спустились по шести ступеням вниз и оказались в комнате шириной пятьдесят на семьдесят футов, с низким деревянным потолком. Оказавшись после солнечной улицы в полумраке, братья сначала с трудом различали обстановку. Солнечные лучи попадали в комнату только через два небольших окошка, и, хотя на столе в центре комнаты и горели несколько ламп, свет еле пробивался через густые клубы табачного дыма.

– Здесь воняет, – сказал Бенони, втянув носом запахи табака, пива и ликера.

– А мне нравится, – ответил Жем. Он подошел к бару, положил на прилавок одну из своих монет и купил пять сигар.

Следующую монету он потратил на большую каменную кружку, наполненную темным пивом.

Бенони отказался от предложенной сигары. Жем пожал плечами, поднял тяжелую кружку и начал пить. Он пил и пил. Его кадык поднимался и опускался, поднимался и опускался. И пока огромная кружка не опустела наполовину, Жем не поставил ее. Затем он громко рыгнул.

– С такой скоростью ты потратишь все свои деньги до захода солнца, хмыкнул Бенони.

– Что поделать. Пока мы прозябали в бараках, меня просто замучила жажда. Давай присядем. Нас еще ждут прекрасные девочки.

Бенони был совсем другого мнения о девочках. Слишком старые, ни одна из них не была моложе двадцати шести лет, а большие отвисшие груди и разбухшие животы говорили о чрезмерном употреблении пива. Бенони почувствовал угрызения совести, вспомнив о прекрасном лице, ясных глазах и изящной фигуре Дебры Аврез.

– Выпей пива, – сказал Жем, увидев гримасу брата, – и тогда все они покажутся тебе королевами.

Бенони покачал головой и подумал, что ему, наверное, придется просидеть в этом месте весь день и, возможно, полночи.

Такое времяпрепровождение абсолютно не радовало его. Юноше хотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом и побродить по улицам, увидеть чудеса столицы. А заодно найти слабые места в укреплениях города, просто на случай, если соотечественники айзонах когда-либо соберутся штурмовать Кайво. Фантастическая идея, надо признаться, но он видел столько всего странного, с тех пор как покинул Финикс.

В конце концов Бенони решил, что, по крайней мере, можно поесть. Он позвал официантку и попытался заказать что-нибудь.

Но официантка спросила, не хочет ли гость, прежде чем заказывать еду, сначала пройти наверх. И юноша внезапно забыл все слова и названия блюд, которые собирался заказать.

Увидев залитое краской лицо Бенони, Жем рассмеялся и сказал женщине, что они хотят поесть.

Бенони страшно захотелось уйти. Не только потому, что он чувствовал отвращение ко всему окружающему, но и потому, что Жем смеялся над ним и, возможно, сомневался в его мужественности. И все же Бенони остался, так как не хотел, чтобы Жем считал своего кровного брата трусом.

Через несколько минут официантка поставила перед Бенони деревянную чашку с бифштексом, жареной картошкой и салатом из латука, помидоров и лука. Рот Бенони наполнился слюной, и он принялся разрезать мясо. Но юноше так и не удалось положить нежный сочный кусок в рот. Только он насадил мясо на вилку, как услышал голос за спиной. Громкий голос, говорящий на кайво с ужасным акцентом.

– Джоел! – выдохнул Бенони и бросил вилку в чашку.

Поднявшись с кресла, он повернулся и увидел Джоела, стоящего у подножия лестницы. Джоел моргал, привыкая к тусклому освещению в таверне. Куртка из шкуры рыжей рыси и шлем, сделанный в виде рысьей головы, говорили, что Джоел посвящен в солдаты дикарей Пхясот (Пятой Сотни). Ножны Джоела пустовали, ибо никому в пределах городских стен не разрешалось носить оружие, за исключением солдат и членов кефлви. Компаньоны Джоела, четверо здоровых мужиков, тоже подслеповато моргали.

Не в силах что-либо сказать, Бенони, рыча, бросился на Джоела. Вынырнув из сумрака и табачного дыма, он бросился на ненавистного врага, схватил его обеими руками за горло, и тот опрокинулся на спину, прямо на каменные ступеньки.

– Бенони! – задыхаясь, произнес Джоел, и лицо его исказилось, покраснев под двумя душащими ладонями.

Он бы, вероятно, удивился не намного больше, если бы увидел Иегову.

Бенони ринулся вперед и вмазал Джоела затылком по краю ступеньки, поднял его и снова стукнул о ступень.

В тот же момент лицо Джоела поплыло у Бенони перед глазами, и он почувствовал, как тяжело падает рядом со своим врагом. Посмотрев вверх, юноша увидел одного из дружков Джоела, стоящего рядом, с каменной кружкой в руках. Невзирая на помутневшее сознание, Бенони понял, что этот человек ударил его кружкой по макушке. Голова стала влажной, что-то стекало по лицу, но Бенони не знал, что это: кровь, сочащаяся из раны, или расплескавшееся пиво. Да и какая разница, оглушенный, он уже был не в силах защитить себя. Мужчина снова занес тяжелую кружку, чтобы обрушить ее на голову Бенони.

И тут замахнувшийся покачнулся, выронив каменную посудину из рук. На пол со стуком упали две другие кружки. Одну из них Жем мастерски запустил в шею атакующего. Тот стал валиться, падая на Джоела, который вновь ударился головой.

Бенони, к которому наконец начали возвращаться чувства, перекатился на бок, подальше от ступенек, и схватил кресло за ножку.

В то же время Жем переместился к оставшимся трем друзьям Джоела. Одного он пнул между ног, другого – ударил локтем под подбородок, а третьего – на ощупь схватил за запястье. Поворачиваясь, Жем перекинул беднягу через спину и с размаху шарахнул об пол. Но как только Жем разогнулся, какойто посетитель таверны, который, вероятно, даже не знал, из-за чего началась вся эта заварушка и кто же побеждает, нанес Жему кулаком удар в челюсть. Тот покачнулся, а новый участник драки, явно просто желающий поучаствовать в общем скандале, продолжал наносить удар за ударом и в конце концов промахнулся.

Прежде чем Жем смог как-то отреагировать, еще какой-то мужчина зажал правой рукой шею вмешавшегося любителя подраться, а левой принялся тузить его в лицо.

Этого было достаточно. Через несколько секунд дрались уже все мужчины, находившиеся в таверне.

Бенони вскочил на ноги, как только Джоел снова с ожесточением бросился в атаку. Он обрушил кресло на спину Джоелу, но тот плечом уперся Бенони в живот, поднял его в воздух и нес до тех пор, пока не вмазал в стену.

У Бенони аж искры из глаз посыпались и перехватило дыхание.

Джоел не только ударил об стену соперника, но и сам по инерции сильно врезался головой в каменный свод. Оба с грохотом рухнули на пол.

В следующий момент перед Бенони замаячила огромная фигура – Джоел, поднявшись первым, занес ногу в сандалии, чтобы нанести своему недругу удар по ребрам, но тут же свалился на пол. Это Жем, подойдя со спины, сильно пнул Джоела по лодыжке, а затем треснул по ребрам и снова опрокинул на спину.

И вдруг из клубов дыма вынырнула чья-то фигура и потянула Жема на пол вперед лицом. Бенони наконец поднялся на ноги, схватил стул и обрушил его на мужчину, оказавшегося на Жеме. Мужчина моментально прекратил попытки согнуть и сломать шею Жема и обмяк.

Бенони быстро повернулся, чтобы видеть Джоела, и обнаружил, что тот снял ремень и держит его за один конец, готовясь использовать в качестве хлыста. Пряжка ремня, заостренная, вероятно, специально для таких случаев, исполосовала бы Бенони словно бритва, если бы попала по телу.

Бенони развязал ремешок вокруг подбородка и шлем. Увидев, как Джоел замахнулся пряжкой ремня, чтобы нанести удар, Бенони швырнул шлем в лицо своему недругу. Сверкающий шлем лишь скользнул по макушке Джоела, так как тот успел увернуться. Но прежде чем Джоел успел м прийти в себя, Бенони уже оказался верхом на нем, вне пределов досягаемости отточенной пряжки. Он ударил Джоела в лицо, почувствовав, как кулак врезается в мощную челюсть, и оказался в крепких объятиях Джоела. Руки Бенони были прижаты к бокам медвежьей хваткой.

– Я сломаю тебе спину, ты, любитель кулачного боя, – прошипел Джоел. Какого черта ты оказался здесь?

– Я бы и в аду тебя нашел, – прорычал.

– Да что ты сейчас сможешь сделать? Бенони, попытался поднять колено, но Джоел слишком хорошо знал приемы ближнего боя, чтобы допустить такую уловку.

Бенони начал бить головой по подбородку Джоела, но через пару мощных ударов почувствовал, что слишком близок к нокауту, и остановился. Тогда он стал раздирать шею Джоела зубами, рвать кожу и почувствовал вкус крови во рту. Но Бенони не хватило воздуха, и ребра грозили вот-вот сломаться.

Сознание его затуманилось. Если он сейчас же не предпримет что-либо, то умрет у Джоела в руках. А уж в этих руках ему совершенно не хотелось умирать.

Вдруг руки разжались, и Джоел попятилс ляемый острием ножа, утыкающимся ему в живот.

Бенони повернулся и увидел, что таверну заполонили вооруженные солдаты, шлемы которых украшали чучела ястребов. Гражданская полиция.

Вместе с другими скандалистами Бено и позволили прислониться к стене и перевести дыхание, пока полиция ожидала повозку, которая должна была повезти преступников в тюрьму. К прибытию повозки Бенони уже очухался настолько, чтобы встать и спросить Жема, в порядке ли он.

Курчавая голова Жема была залита кровью, но он засмеялся и ответил, что эта драка – нечто гораздо лучшее, чем полная кружка пива и женщина.

Бенони забрался в большую клетку, сел. Джоел вскарабкался последним и, как только захлопнулись двери клетки, толкнул Бенони. Тот отклонился, занес ногу и своей твердой, как камень, подошвой врезал обидчику прямо в челюсть. Джоел попятился, тяжело рухнул на пол и остался лежать без сознания, тяжело дыша. Он пришел в сознание лишь тогда, когда повозка остановилась около тюремной башни, злобно зыркнул на Бенони, но не стал опять драться.