Текст книги "Раздражённые (ЛП)"
Автор книги: Феникс Слейтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Феникс Слейтер
Раздраженные
Серия: Железные Быки #4
Книга предназначена только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено.
Переводчик: Лаура Бублевич (глава 1-15), Вера Васюнина (глава 16-20)
Редактор: Светлана Омельченко
Русифицированная обложка: Светлана Романова
Наша группа: https://m.vk.com/passion.oflove (Passion of love ♔ Перевод книг 18+)
Глава 1
Ромео
Почему моя голова до сих пор забита одной маленькой девчонкой?
Афина.
Эта маленькая милая сучка заставила меня вести себя глупо с того дня, как ее маленькая нахальная задница появилась в моем клубе.
Это вина Данте. Мой пристав нашел себе девочку, Карину. Горячая, умная и готовая на все. Смотришь на нее дольше двух секунд, и ты напрашиваешься на близкое и болезненное знакомство с кулаками Данте. Мой друг-убийца с каменным выражением лица не будет шутить, когда дело касается его девушки. Это об ее лучшей подруге я не могу перестать думать.
То, что я пошел по пятам Данте на выпускной девочек вчера, не помогло. Заметьте, на выпускной старшей школы. Все время я думал лишь о том, что сегодня ей исполнится восемнадцать. Даже встреча с ее чопорными, помпезными и стервозными родителями не помогла моему члену успокоиться.
Будто, я, блядь, собираюсь гоняться за ней. Не в моем это стиле. Кроме того, в моем клубе достаточно податливых девчонок, которых можно по закону дольше пяти секунд. Любая из них будет рада услужить мне, а потом уйти. Именно такие отношения, как я и предпочитаю. Быстро и без лишних сложностей.
К сожалению, мой член не заинтересован ни в одной из них. Не важно, как сильно девочки пытались сегодня вечером привлечь мое внимание.
Заметив входящих в главную дверь Данте и Карину, я смотрю им за спины. Без Афины.
Я ведь смогу небрежно спросить о ней и не прозвучать как полный гад, верно?
А затем я вижу ее, спотыкающуюся у двери. С ее испуганным выражением лица маленькой Златовласки она выглядит так, будто собирается встретиться с самым большим, самым плохим волком.
Со мной.
На лице Данте выражение, которое говорит: «я хочу кого-нибудь задушить». Засунув большие пальцы в карманы, я медленно подхожу к этой троице.
– Как дела? – спрашиваю я Данте, и он закатывает глаза. Он ни на секунду не купился на мое непринужденное поведение.
– Привет, Ромео, – робко говорит Карина. Я до сих пор не могу понять, как такой пугающий ублюдок, как Данте, смог подцепить такую красивую и тихую цыпочку. – Хм, мы с Афиной провели день с ее семьей в честь ее дня рождения, и она спросила, можно ли ей прийти на вечеринку сегодня в клубе. Надеюсь, с этим все в порядке? – я ценю то, что она делает акцент на словах «день рождения». Какой приятный, тонкий намек на то, что ее подруга сейчас легальная.
Наконец-то.
– Сегодня твой день рождения, милая? – спрашиваю я Афину. Когда я перевожу на нее все свое внимание, она краснеет и смотрит в пол. Совсем не та реакция, которую я ожидал, учитывая, как решительно она обычно себя ведет.
– Да.
Данте вздыхает и отходит от девчонок. Карина ведет подругу к бару, и я не рад, что не могу сказать больше, чем пару слов девушке, которая заполняет каждую мою фантазию во время дрочки уже в течение нескольких недель.
Данте берет меня за руку и оттаскивает на несколько шагов назад.
– Слушай, брат, я не имею права решать, что ты будешь делать со своим членом. Но я чувствую ответственность за нее, потому что она подруга Карины и все такое. Обращайся с ней осторожно, пожалуйста.
Это многое говорит о моем брате. Не так уж и много женщин, до которых ему есть дело. И я точно не помню, когда в последний раз слышал слово «пожалуйста» из его уст. На этот раз я решаю отбросить свой сарказм.
– Ага. Она будет в порядке со мной. Я не выпущу ее из виду.
Данте изучает мое лицо и, наконец, решает, что я искренен, потому что кивает. Мы присоединяемся к девочкам в баре. Данте немедленно притягивает свою девушку к себе.
– Афина, мы будем наверху. Если что-нибудь понадобится, звони моей девочке, – он наклоняет голову к Карине и тащит ее наверх. Не то, чтобы она протестовала.
Афина смотрит им вслед, но я не могу отвести от нее глаз. Она расправляет плечи и медленно поворачивается на своем барном табурете ко мне.
– Мне, наконец-то, положен тур по вашему клубу, мистер Президент? – спрашивает она низким, хриплым голосом, который я не ожидал услышать от девушки ее возраста.
Похоже, мисс Златовласка больше не боится.
– Ты, иди сюда, – говорю я, притягивая ее за табурет ближе. Я разворачиваю Афину так, чтобы она оказалась спиной к бару, и ей приходится запрокинуть голову, чтобы видеть мое лицо. Глядя в ее смелые, стального цвета глаза, я теряю равновесие. – У тебя был хороший день рождения?
– Не совсем. Я думала, что ты сможешь сделать его лучше.
Я могу сделать его лучше, или могу сделать это самой большой ошибкой ее молодости. Я не должен связываться с этой девушкой. Она заслуживает хорошего парня, а не того, который вдвое старше ее. Только, я хотел ее с момента нашей первой встречи. И теперь не осталось причин, почему я не могу ее получить.
Афина
Весь день я умоляла Карину позволить мне пойти с ней в мотоклуб ее парня, но теперь, когда я здесь, я в ужасе.
Реальность намного страшнее, чем все, о чем я мечтала с тех пор, как впервые посетила клуб «Железных Быков».
Несколько недель назад я отвезла Карину к ее парню. Я не ожидала, что Президент клуба заинтересуется мной. Сила его темно-синих глаз связала мой язык в узел, и я выставила себя полной дурой. Это было посреди дня, и все было относительно спокойно.
Сегодня в клубе разгар большого праздника, и я никогда не видела, чтобы вокруг меня кто-нибудь занимался какими-либо действиями сексуального характера. Даже на тех пятиминутных видео на «Pornhub», в которые я раз или два заглядывала, когда смогла выключить родительский контроль на телевидении.
Моя лучшая подруга хранит серьезные секреты. Меня сводит с ума то, что Карина тусовалась вокруг всего этого эротического беспредела и никогда не говорила мне об этом. Я совершенно потрясена и трепещу от любопытства ко всему, что вижу.
Ты такая же шлюха, как и твоя подружка.
Я отмахиваюсь, надеясь утихомирить вездесущую критику моих родителей и сосредоточиться. Я поклялась, что если у меня когда-либо будет еще один шанс поговорить с Ромео, я не опозорюсь. И вот я здесь, таращусь на все, как испуганная маленькая девочка.
Это сцена, к которой привык Ромео. Такого поведения он и ожидает. Сексуальные, уверенные в себе девушки. Не девственницы, которые понятия не имеют, что делают.
Ну, некоторые идеи есть.
Но мой бывший парень, Бобби, мог бы спокойно быть броненосцем, несмотря на все сходство с Ромео.
Это высокомерие иметь такое прозвище, как Ромео (Примеч. пер.: героиня имеет в виду, что «Ромео» называют мужчин ловеласов). Либо он, действительно, хорош в постели, либо у него микрочлен.
Боже, надеюсь, во всем виноват не микрочлен.
По тому, как он смотрит на меня и проводит рукой по подбородку, покрытому щетиной, я думаю, что скоро узнаю ответ.
– У тебя был хороший день рождения? – спрашивает он, глядя на меня так, словно я единственный человек в комнате.
Потому что он хочет залезть к тебе в трусики, идиотка.
Он даже не пытается скрыть, что рассматривает меня. Его глубокие сапфировые глаза светятся сексом и озорством, в то время как Ромео оценивает мои длинные голые ноги, прикрытые короткой юбкой с оборками. Я практически чувствую вес его взгляда, когда он движется вверх по моему телу, по бедрам, по выпуклой груди, едва скрытой тонкой тканью моей кофточки.
– Не совсем. Я думала, что ты сможешь сделать его лучше, – где, черт побери, я взяла свои штанишки большой девочки, чтобы сказать это?
Ромео нравится моя дерзость. Дикая улыбка озаряет его лицо. Черт, помоги мне, этот мужчина безумно горяч. Щетина не скрывает жестких углов его челюсти. Облегающая футболка, которую он носит под кожаным жилетом, дает хороший намек на то, что под ней твердое, как камень, тело. Татуировки виднеются на каждом доступном сантиметре кожи. Его густые темные волосы кажутся слишком непослушными, чтобы их можно было уложить, и падают на лоб таким образом, что объявляют его задирой. Каждый сантиметр его тела кричит о безрассудстве, грубости, жесткости, неприличии и опасности, и о совершенной неотразимости.
Я так сильно увлечена этим парнем... этим мужчиной.
И я не могу дождаться, чтобы увидеть, что же произойдет дальше.
Глава 2
Ромео
В последнее время Афина была главной героиней во всех моих фантазиях. Теперь она здесь, во плоти, и я не могу перестать пялиться на ее безупречную кожу и совершенное тело, умирая от желания попробовать ее на вкус. Могу поспорить, что она везде такая мягкая и шелковистая. Ее маленькие ручки, обхватывающие мой член, будут ощущаться куда лучше, чем мои собственные. Это уж точно.
Ее взгляд сменяется от любопытного к испуганному, и затем к возбужденному, пока она оглядывает комнату. Она такая красивая, и ей совершенно не место в моем клубе грехов. Слишком светлая и чистая, чтобы находиться в таким темном и неприличном месте. Я хочу провести руками по каждому сантиметру ее тела. Выяснить, такая ли она мягкая, как кажется. Я хочу испачкать моторным маслом ее девственную кожу, пометить ее как свою. Это примитивная реакция, которую я не могу объяснить.
Другой парень был бы смущен тем, как его братья ведут себя в помещении полном людей, где любой может их видеть. Но это особенная ночь. Так мы празднуем получение байкерской нашивки у двух наших братьев. Вообще-то, двух ее одноклассников.
Мотоклуб «Железные Быки» – мой дом, и она должна понять, что это значит. Я не укрываюсь каким-либо сахарным дерьмом, чтобы произвести на кого-либо впечатление. Даже перед цыпочкой, в которой уже на протяжении пары недель умирал, как хотел похоронить свой член.
Кроме того, в ней, должно быть, есть что-то дикое. Немного от плохой девочки, которая умирает, как хочет выйти наружу и поиграть? Иначе, она бы уже с криком выбежала из помещения.
Не спрашивая, Мелоди приносит мне пиво. Она бросает на Афину такой взгляд, будто ей противно, и, очевидно, собирается что-нибудь выкинуть. Хватает одного строгого взгляда на нее, и она затыкается. Я спрашиваю Афину, что она хочет выпить, и прошу Мелоди это принести.
Афина не пропустила этого молчаливого обмена репликами. Она кривит губы.
– Я вам здесь мешаю? Она твоя...
– Нет, – черт, я не вижу в этой комнате никаких других женщин кроме Афины. – У меня никого нет.
Она выгибает одну бровь.
– И я должна в это верить?
Что она хочет, чтобы я сказал? Что есть много других? Или я могу быть абсолютно честным и признаться, что теперь, когда она здесь, все они – история?
Конечно, потому что это то, что хочет услышать каждая восемнадцатилетняя девушка с дикой жилкой.
Вместо этого я делаю вид, что смотрю по сторонам.
– Нет. Здесь нет никого кроме тебя и меня.
Она, кажется, ценит это и расслабляется. Хорошо. Она, может быть, и приехала ради подруги, но я хочу быть причиной, по которой она останется.
– Мне кажется, ты знаешь обо мне куда больше, чем я о тебе. Чем ты занимаешься, Ромео?
– Я владею гаражом и управляю этим клубом.
– И это все?
Я не привык к такому неподдельному интересу ко мне, поэтому мне требуется секунда, чтобы объяснить, что моя специализация – работа с классическими автомобилями.
– Это так здорово. Я всегда мечтала о сверкающем красном «Корвете» семьдесят шестого года с нарисованным сзади клубничным пирожным, – ее глаза практически светятся, когда она описывает машину, которая одновременно звучит абсурдно и сладко.
– Клубничное пирожное, да?
Еще щеки становятся розовыми, и я не могу перестать думать о других частях ее тела, которые могут порозоветь.
– Расскажи мне еще что-нибудь о себе, Ромео.
– Особо нечего рассказывать, Пирожок. Меня легко понять.
– Сомневаюсь в...
Нужда попробовать ее на вкус одолевает меня. Я наклоняю голову и целую ее, прижимаюсь своими губами к ее и пожираю ее рот. Она мягкая и теплая. Сначала Афина не уверена, но затем она скользит руками по моим плечам и волосам. Пока я все еще пытаюсь осознать тот факт, что это, наконец, происходит, она стонет мне в рот.
Не то, чтобы я никогда не целовал женщину. Я наслаждаюсь этим настолько, насколько могу, используя это как средство достижения того, куда я действительно хочу попасть.
Меня захватывает тот факт, что это лучше любой фантазии. Она отзывчивая и увлекательная. Ее тихие всхлипывания и попытки притянуть меня ближе, наконец, вырывают меня из нашего поцелуя.
Я не могу взять эту девушку на диване на виду у всех. Не знаю, почему, но она особенная, и я хочу остаться с ней наедине.
Я наклоняю голову, пока наши лбы не соприкасаются, и касаюсь ее щеки большим пальцем.
– Ну вот, сейчас ты знаешь обо мне все.
– Что? – шепчет она.
– Я человек действия и беру то, что хочу и как хочу. Все еще хочешь остаться?
Невозможно скрыть тот факт, что в моих джинсах стало туго. Я должен подавить желание схватить ее за руку и потереть ею по всей длине моего заключенного в джинсах члена.
– Да.
– Я хотел тебя с того дня, как впервые тебя увидел.
– Серьезно? – она совершенно ошеломлена, ее слова звучат невнятно, а я не дал ей выпить ни капли алкоголя.
Не могу сдержаться и опять провожу тыльной стороной ладони по щеке Афины.
– Да.
Она краснеет и отводит взгляд.
– Почему? Я довольно скучная.
– Сомневаюсь.
Она пожимает плечами и заправляет волосы за ухо. То, как она покусывает нижнюю губу, чертовски мило.
– Могу ли я показать тебе свою комнату?
Могу ли? Серьезно? Я спрашиваю?
Уголок ее рта приподнимается в дьявольской улыбке, но ее нижняя губа дрожит, что говорит мне, что Афина притворяется, какую бы уверенность она ни пыталась показать. Зачем? Либо она хочет трахаться, либо нет.
– С удовольствием. Здесь становится слишком шумно, чтобы разговаривать, – выкрикивает она сквозь музыку. Не знаю, почему это так важно. Последнее, чем мы будем заниматься в моей спальне, это разговаривать. Трах – единственное слово, которое у меня на уме. Нет, это неправда. Еще там мелькают слова типа «молодая тугая киска».
– Это то, чего ты хочешь, Афина? Разговаривать? – я вымучиваю из себя улыбку, чтобы не отпугнуть ее. Она так близко, что я чувствую жар ее тела, пульсирующего напротив меня. Я наклоняю голову и провожу губами по ее щеке, прокладывая путь к ее уху, вдыхая ее аромат – невинности и клубники. – Потому что у меня на уме кое-что другое.
– Что-о... ох, – выдыхает она, наконец, поняв смысл моих слов. Ее дыхание учащается. По крайней мере, теперь мы на одной волне.
Я выпрямляюсь и протягиваю ей руки. Она позволяет мне поднять ее с табурета. Я борюсь с желанием перекинуть ее через свое плечо и шлепнуть по заднице, перед всеми заявляя, что она моя. Вместо этого я обхватываю ее руку и игнорирую то, как идеально мы подходим друг другу. Я не из тех, кто держится с женщиной за руки.
Она идет за мной, пока я пробираюсь сквозь толпу, стараясь не сорваться на бег. В коридоре нет пьяных, спотыкающихся на каждом шагу, и я сам едва прикоснулся к своему напитку. Нет, я хочу запомнить каждую деталь этой ночи. Как только мы выходим из общей зоны, она прибавляет шаг и сейчас идет рядом. Афина выглядит такой же нетерпеливой, как и я.
Поход по коридору до моей комнаты еще никогда не был таким длинным.
Я останавливаюсь у двери и пропускаю ее вперед. Она одаривает меня душераздирающей улыбкой, и я не могу открыть дверь достаточно быстро.
Войдя внутрь, я включаю маленькую лампу. Афина прижимается спиной к двери. Как будто только сейчас поняла, что скоро произойдет.
Я не мудак. Если она захочет уйти – я не буду останавливать ее, как бы мне этого ни хотелось. Я умираю, как хочу переплести наши языки. Раздеть ее догола. Почувствовать мягкость ее кожи своими ладонями.
Ее глаза расширяются, когда я приближаюсь к ней медленными шагами. Моя комната приличного размера, но не совсем огромная, так что в мгновение ока я стою, возвышаясь над ней. Огромные глаза смотрят на меня, и в темноте я едва улавливаю их смелый синий цвет. По какой-то причине это напрягает меня.
Она удивляет меня тем, что протягивает руку и прикасается ко мне первой. Скользит руками по моей груди, плечам. Потеряв самообладание, я хватаю ее и притягиваю ближе, но целую медленно.
Сначала.
Я прижимаю свои губы к ее все сильнее, опуская руки вниз, к ее тонкой талии. Пальцами скольжу по подолу ее шелковой футболки. Под ней ее кожа такая теплая и мягкая. Такая чертовски нежная.
Каждый поцелуй Афина возвращает с одинаковым энтузиазмом. Я начинаю все больше терять контроль над собой с каждым быстрым движением ее языка. Я стону ей в рот и провожу руками по ее грудной клетке, пока пальцами не касаюсь края ее лифчика. Я умираю от желания увидеть ее в нем и дергаю вверх подол ее футболки.
Я был твердым с тех пор, как она вошла в дверь, но то, что я прижат к ее бархатной мягкости, делает ситуацию в моих штанах еще более болезненной. Я почти снимаю с нее футболку, когда Афина останавливает меня.
– Подожди. Ромео... я даже не знаю твоего настоящего имени.
– И что? – я снимаю с нее футболку и бросаю на комод.
Черт, она невероятно красива. Кончиком большого пальца касаюсь одного, покрытого кружевом соска, и Афина задыхается и закрывает глаза.
– Я никогда раньше этого не делала, – шепчет она.
Вся кровь прилила к моему члену, и должно быть, это как-то повлияло на мой слух.
– Что?
– Я девственница.
Блядь.
– Хотел бы я, чтобы ты упомянула об этом раньше, дорогая.
Она вздергивает подбородок, вызывающе глядя на меня.
– Это имеет какое-либо значение?
– Да. Имеет.
Это очень важно, потому что мой член только что стал еще более твердым. Эта девушка моя. Вся.
– Ты хочешь, чтобы я остановился? – спрашиваю я, когда снова провожу пальцами по ее соскам.
– А ты не против продолжить?
Она убивает меня.
– Нет, Пирожок. Я нисколько не против. Но я должен предупредить тебя...
Афина морщит нос.
– Предупредить меня?
Я прижимаю палец к ее губам, чтобы она замолчала.
– Ты мне уже нравишься. Ты заставляешь меня думать о вещах, о которых я раньше не думал. А то, что ты позволишь мне взять эту киску первому, может все усложнить. Ты меня поняла?
– Нет.
– Это значит, что я тебя не отпущу. С этого момента ты в моей постели, – я удерживаю свой взгляд на ее лице, пытаясь прочесть ее реакцию.
В ее глазах застыла неуверенность.
– Это какое-то странное байкерское предложение?
– Нет.
Она кусает нижнюю губу.
– Я, действительно, хочу, чтобы это был ты. С тех пор, как мы впервые встретились, я не переставала о тебе думать.
Ее честное признание пугает меня. Она говорит это так мило. И что-то внутри меня успокаивается от того, что это влечение не было односторонним.
– Ты уверена насчет этого, Афина? Спешить некуда.
Я серьезно только что это сказал? Мой член уже готов взорваться, она предлагает свою киску на серебряном блюдечке, а я пытаюсь отговорить ее от этого? Почему?
– Я уверена, – она медленно тянет юбку вниз, давая мне возможность увидеть ее гладкие загорелые бедра. Я не могу сказать, нервы или игривость ответственны за этот медленный стриптиз. Неважно, это чертовски сексуально, какой бы ни была причина.
Наконец, она бросает юбку на мой комод, рядом со своей футболкой, и стоит передо мной в черно-красном кружевном лифчике и трусиках в тон. Колоритное нижнее белье контрастирует с ее невинным лицом, и это чертовски сексуально.
– Ты знаешь, что это цвета моего клуба?
Ее щеки заливает румянец.
– Я... ну... э-э… – она запинается, и тут я понимаю.
– Ты надела это для меня?
Это так мило, так по-девчачьи, и поскольку я старый извращенец, от этого я становлюсь еще тверже.
– Обернись, – у меня так сильно пересохло во рту, что я с трудом выговариваю эти слова.
Ни одна из моих фантазий не была настолько близка к реальности, насколько она совершенна во плоти.
Я дышу так тяжело, что, наверное, звуки, которые я издаю, похожи на звуки дракона, несущегося на нее. Я никогда не был так возбужден. Кроме моего собственного первого раза. Много лет и много женщин назад. Медленно и нежно – это испытание всей моей силы воли.
Я должен поскорее добраться до нее. Когда наши тела соприкасаются, она подпрыгивает и поворачивается, чтобы посмотреть на меня огромными глазами. Я кладу руки ей на плечи, нежно поглаживая теплую, мягкую кожу.
– Скажи мне, что ты делала раньше?
– Что? Что ты имеешь в виду?
Я пытаюсь понять, как такая горячая девушка все еще может быть девственницей? Она одна из тех девственниц-шлюх, которая брала член в каждую свою дырку кроме киски, думая, что каким-то образом она все сохраняет целомудрие? Или она, действительно, так невинна, как кажется?
Наклонившись, я прижимаюсь губами к ее уху, пока большим пальцем глажу ее нижнюю губу.
– Я имею в виду, сосала ли ты когда-нибудь член? Кто-нибудь лизал твою пи*ду? И все такое, милая.
Ее глаза расширяются от моих грубых слов, и это только разжигает меня еще больше.
– Я, э-э... я...
Она не может сказать ничего дельного, потому что я скользнул пальцами в ее трусики, чтобы нежно ее погладить. Я еще даже не коснулся ее клитора, а она уже задыхается. Другой рукой я расстегиваю ее лифчик, освобождая маленькие дерзкие сиськи. Эти груди умоляют, чтобы я обхватил их своими большими руками и пальцами провел по ее соскам, пока она не будет распадаться на части напротив меня.
– Рид, – шепчу ей на ухо.
– Что?
– Ты спрашивала, как меня по-настоящему зовут. Рид. Вот что я хочу, чтобы ты выкрикивала, когда я буду трахать тебя.
– Ох, о, хорошо, – она складывает губы в дрожащую улыбку. – Мне нравится.
– Отлично.
Не могу вспомнить последнюю женщину, которой потрудился сказать свое имя. Честно говоря, я не помню последней, которая бы спрашивала. Я не привык держать их рядом настолько долго, чтобы интересоваться такими вещами, как имена.
– Ты когда-нибудь прежде кончала?
– Думаю, да.
– Значит, нет.
Хорошо, теперь у меня есть план. Сначала мне нужно заставить ее кончить. Потому что я на девяносто девять процентов уверен, что я взорвусь примерно через две секунды после того, как втисну свой член в нее. Ее тело дрожит под моими пальцами. Я больной ублюдок, мне нравится, что она на грани. Мое внутреннее животное питается ее страхом, оно готово претендовать на каждый совершенный сантиметр ее тела. Мне нужно ускориться.
Погрузив пальцы обратно в ее трусики, я пробегаю ими по ее половым губам, затем вверх через складки и останавливаюсь, чтобы распространить ее влагу на клитор. Хотя я едва прикасаюсь к ней, она тихо шипит и обхватывает пальцами мою руку.
– Вот так вот, малышка. Расслабься, я держу тебя, – она прислоняется своим телом к моему, пока я продолжаю гладить и дразнить ее. Работая над ней до тех пор, пока она не дергает бедрами навстречу моей руке.
– Ох, о, о...
– Да. Ощущения приятные?
– Д-да.
Внутри я теряю самообладание, но снаружи, делаю все красиво и медленно. Мое терпение вознаграждено, когда через несколько минут Афина кончает, задыхаясь и дрожа напротив моей руки.
– Красиво.
Она распахивает свои большие глаза и смотрит на меня.
– Вау.
Слово «вау» здесь чертовски подходит, и мне кажется, что это первый раз в жизни, когда я использовал это слово.
– Оставь эти трусики на себе и иди на мою кровать.
Она слишком нервничает, чтобы быть соблазнительной, и то, как она на цыпочках подходит к моей кровати и осторожно садится на край – чертовски сексуально.
Когда я подхожу ближе к ней, замечаю, что ее нижняя губа снова дрожит.
Несмотря на то, что я первоклассный ублюдок, я останавливаюсь и спрашиваю:
– Ты уверена, что хочешь этого, Афина?
– Да. Я, действительно, этого хочу.
Она протягивает руку и хватает меня за пояс. Идеально белыми зубами Афина впивается в свою нижнюю губу, пока расстегивает мои джинсы.
– Откинься.
Есть большая возможность, что если она будет продолжать раздевать меня своим нервным, неуклюжим способом, я взорвусь прямо у нее перед носом. И я не хочу, чтобы ее первый раз начался с этого. Я, наверное, выгляжу нелепо, сбрасывая с себя одежду как можно быстрее, но мне плевать.
Афина забирается на середину кровати, все еще наблюдая за каждым моим движением. Через несколько секунд я забираюсь вслед за ней, раздвигаю ее ноги и подкрадываюсь ближе, чтобы зарыться лицом в ее киску. На вкус и запах она, как вода, которую жаждешь, потерявшись в пустыне. Мягкие стоны вырываются из ее горла, и Афина выгибает спину, толкаясь своим влагалищем мне в лицо.
– Хочешь, чтобы я тебя вылизал?
– Э... если ты этого хочешь? – она садится, и на этот раз страх в ее глазах не возбуждает меня.
– Не волнуйся, малышка, сегодня я собираюсь попробовать своим ртом каждый сантиметр тебя.
– О, – шепчет она.
Сегодня. Но не сейчас. Я бы с удовольствием провел кое-какое время, ублажая ее ртом, но я не думаю, что смогу ждать еще дольше. У нас впереди вся ночь. И завтра, и послезавтра. Потому что, чтоб меня черт побрал, если я когда-нибудь выпущу ее из виду. Ни за что.
Я прокладываю свой путь вверх поцелуями, пока мы не оказываемся нос к носу. Она невероятно красивая вблизи. Моему члену она тоже нравится, потому что он, словно напористый ублюдок, прижимается к ее покрытой кружевом киске. Держите меня семеро, если Афина не трется об него, пытаясь найти освобождение. Я на секунду замираю, от чего мой член не в восторге, чтобы провести большими пальцами по ее щекам.
– Ты в порядке?
Руками она сжимает мои бицепсы, затем скользит по плечам и спине. Каждое прикосновение ее пальцев ко мне обжигает, как язычки пламени.
– Да, – наконец, отвечает Афина.
Почти забыл. Я протягиваю руку, вытягиваю из тумбочки презерватив и надеваю его.
– Ты ведь знаешь, что в первый раз будет больно, да?
Она морщится.
– Да, – Афина изгибает свои сочные губки в дразнящей улыбке. – Не мог бы ты уже трахнуть меня?
Рычание вырывается из моего горла, и я набрасываюсь на ее нахальный рот яростным поцелуем. Рукой скольжу по ее телу и отодвигаю ее трусики в сторону. Афина прерывает наш поцелуй и моргает, глядя на меня.
– Хочешь, чтобы я сняла их?
– Нет. Я собираюсь оставить их себе в виде гребаного трофея.
Она еще раз моргает.
Я не шучу.
Мой член устраивается у ее входа, и я медленно погружаюсь в нее. Я едва вошел в нее кончиком, а она уже напрягается, делая невозможным дальнейшее продвижение. Губами касаюсь ее лба.
– Расслабься, Пирожок. Я пытаюсь быть нежным.
Натянутая улыбка растягивает ее губы.
– Я знаю.
Господи, я нуждаюсь в том, чтобы оказаться внутри нее больше, чем сделать следующий вдох. Даже если мне придется выбивать свой путь. Я не спускаю с нее глаз. Вижу, как боль мелькает на ее лице. Подо мной Афина вздыхает и извивается, раздвигая ноги шире.
– Хорошая девочка. Раздвинь эти ножки и возьми меня глубже, – шепчу я.
Еще несколько толчков, и я по самые яйца в ней. Мне нужно пару секунд, чтобы вдохнуть. Такая чертовски тугая. Я изо всех сил пытаюсь втянуть воздух и не кончить одновременно.
– Ох. О, Рид.
Я не могу удержаться, чтобы не проверить место, в котором я похоронил свой член. Откидываюсь назад и смотрю на пятна крови на презервативе. Блядь. Возможно, это ненормально, но это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел. Большими пальцами глажу ее щеки и снова смотрю ей в глаза.
– Ты в порядке?
– Да. Ощущения... начинают становиться лучше.
Я снова толкаюсь внутрь, ее киска обхватывает меня мертвой хваткой. Она закатывает глаза и отворачивает голову в сторону. Губами я нахожу ее шею, кусая и целуя путь к ее рту, пока трахаю ее медленно и спокойно. Не кончать – это настоящая борьба, против которой, однако, я не имею ничего против. Когда я снова смотрю в ее глаза, они блестят.
– Ты хочешь, чтобы я остановился? – Господи, надеюсь, она не скажет «нет», потому что не думаю, что смогу остановиться, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.
– Нет. Сильнее. Еще. Пожалуйста.
Выражение ее лица говорит, что угодно, но только не умоляет, чтобы я двигался жестче. Но это то, что она просила, поэтому я даю ей это. Афина хмыкает и принимает это.
– Впусти меня, детка. Я знаю, как сильно ты этого хочешь, просто расслабься и впусти меня.
Наконец, она немного расслабляется и через несколько толчков кажется более довольной. Она приподнимает бедра и стонет громче.
– Вот так. Хорошая девочка. Ты собираешься кончить с моим членом, погруженным в тебя?
– Я не знаю. – Мне нужно что-нибудь. Я… я…
Она замолкает, потому что я наклоняюсь, чтобы всосать один из ее сосков в рот, а рукой тянусь между нами, чтобы погладить ее клитор. Афина напрягается и бьется подо мной.
– Черт, Рид! Прямо здесь.
Слава Богу, сейчас я могу продолжать в нее врезаться. Она кричит, и я трахаю ее так, будто это последний секс, который у меня будет, хватая ее бедра и погружаясь в нее снова и снова, пока ее киска не сжимается вокруг моего члена.
Она раскраснелась и вспотела, слезы катятся по ее щекам, но эта улыбка на ее лице заставляет меня потерять самообладание.
Может быть, у меня кружится голова от количества спермы, которую я только что испустил в презерватив, но пустота, которую я обычно ощущаю в груди, исчезла. Она была заменена этой девушкой. И, как ни странно, я хочу, чтобы это чувство продолжалось.
Афина
Это стоило того, чтобы подождать.
Я так рада, что никогда не занималась этим с Бобби.
Эти две мысли, вероятно, неуместны, тем более что Ромео все еще внутри меня, но я ничего не могу с собой поделать.
Он убирает волосы с моего лба – сладкий и нежный жест, который становится еще слаще, когда он прижимается к нему губами.
– Ты в порядке? – спрашивает Ромео.
Горячий, требовательный, ворчливый байкер, которого я знаю уже несколько недель, и от которого мои трусики намокали каждый раз, когда я находилась в паре метров от него? Оказывается, он жесткий снаружи, но сладкий и нежный внутри. Этот мужчина заставляет мое сердце хотеть выпрыгнуть из груди прямо ему в руки.
И это не то, чего я хочу.
Я не дура. И нет ни единого шанса, чтобы это закончилось, как в какой-то сказке, где жестокий байкер постарше и молодая девственница уезжают вместе в закат. Мы не будем делать детей – мерзость – и не собираемся вместе играть в счастливый дом – двойная мерзость. Возможно, так все и вышло для моей лучшей подруги Карины. Такой заряд электричества, как у нее с Данте, не ударит в этот клуб дважды.
Не проблема. Я все равно этого не хочу. Завтра я уезжаю в Лос-Анджелес. Ни один мужчина – неважно, насколько он горяч, неважно, что он только что лишил меня девственности и смотрит на меня так, словно не собирается выпускать из своей постели – не остановит меня.
