Текст книги "Очерки времен и событий из истории российских евреев. 1945 – 1970 гг. Книга 6"

Автор книги: Феликс Кандель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

ЧАСТЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Евреи Советского Союза в годы правления Н. Хрущева

ОЧЕРК ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЫЙ

 Реабилитация осужденных. 20 съезд партии. Всесоюзная перепись населения 1959 года

1

М. Бегин, будущий глава государства Израиль, написал за месяц до смерти Сталина:

"Если полагаться на естественные процессы и несовершенную медицину, то советский властелин вынужден будет сойти с арены в пятидесятые годы, или – принимая во внимание "склонность грузин к долголетию" – в шестидесятые. И наши современники задают вопрос: что произойдет в России после того, как Сталин пойдет по пути всех смертных?

Я слышал два ответа на этот… роковой вопрос… Один гласит: со смертью Сталина Советский Союз распадется. Второй ему возражает: после смерти Сталина придет другой большевистский правитель, и никаких перемен в Советской России не будет.

Авторы первого ответа ссылаются на "законы истории"; единоличная власть, утверждают они, исчезает с уходом диктатора. Однако… из прошлого нам известно, что исчезновение диктатора не всегда приводит к автоматическому краху диктатуры…

Но правы ли те, которые утверждают, что после смерти Сталина в России ничего не изменится и кто-то другой станет "мудрейшим из людей"?.."

2

Во время болезни вождя руководители страны неотлучно находились на "ближней даче", и врачи им докладывали: "Состояние больного крайне тяжелое… Консилиум считает состояние больного угрожающим… Положение больного стало критическим…"

В ночь на 5 марта соратники Сталина уже понимали, что ему оставалось жить считанные часы, а потому решили созвать в тот же день заседание партийных и советских руководителей – "в связи с болезнью товарища Сталина, которая влечет за собой более или менее длительное неучастие его в руководящей деятельности".

Той же ночью Берия уехал в Кремль и, по всей видимости, обследовал личные сейфы вождя в поисках политического завещания. У Сталина была общая тетрадь, в которую он что-то записывал, – неизвестно, куда исчезла эта тетрадь, а с ней, быть может, и другие документы.

В полдень врачи доложили: "Состояние больного на утро 5 марта резко ухудшилось. Расстройства дыхания усилились…" К вечеру сообщения стали угрожающими: "21.30. Пульс нитевидый… Дыхание поверхностное…", "21.40. Пульс едва прощупывается… Дыхание учащенное, поверхностное…", "21.50. Товарищ Сталин скончался".

В стране объявили траур на четыре дня, отменив "все спектакли, кино, концерты и всякие увеселения". Приняли постановление – "поместить саркофаг с телом И. В. Сталина в мавзолее на Красной площади, рядом с саркофагом В. И. Ленина", а впоследствии соорудить Пантеон – "памятник вечной славы великих людей Советской страны", куда и перенести тела Ленина и Сталина.

Похороны состоялись 9 марта. На трибуне мавзолея стояли руководители страны и главы дружественных государств. В 12 часов дня в больших городах прогремели тридцать артиллерийских залпов, на пять минут прекратили работу все предприятия страны и остановилось движение транспорта, три минуты гудели гудки фабрик и заводов, кораблей и паровозов. Тело вождя – в мундире генералиссимуса, с орденскими планками на груди – внесли в мавзолей, и взамен одной надписи над его входом стало две: "Ленин" и "Сталин".

Газеты вышли с заголовком: "Великая скорбь прогрессивного человечества". В "Правде" напечатали стихотворение:

Не верили в смерть…

Не считали конец неизбежным…

Он был нашим солнцем,

живым океаном безбрежным!..

М. Шолохов, писатель (из очерка в "Правде" "Прощай, отец"): "Как внезапно и страшно мы осиротели!.. Отец, прощай! Прощай, родной и до последнего нашего вздоха любимый отец! Как многим мы тебе обязаны…"

За полтора часа до смерти вождя состоялось совместное заседание пленума ЦК партии, Совета министров и Президиума Верховного Совета; оно продолжалось 40 минут, во время которых распределили главные должности страны. Маленков возглавил Совет министров СССР; первыми его заместителями стали Берия, Булганин, Каганович и Молотов. МВД объединили с МГБ, и Берия занял пост министра внутренних дел; Молотов стал министром иностранных дел, Булганин – министром вооруженных сил. Хрущев остался на должности секретаря ЦК партии, а через несколько месяцев его назначили Первым секретарем Центрального Комитета.

После похорон Сталина появилось немало проектов об увековечивании его памяти. Москву предлагали переименовать в Сталин, Союз Советских Социалистических республик – в Союз Советских Сталинских республик, Грузинскую ССР – в Сталинскую ССР, орден Ленина – в орден Ленина-Сталина. Архитекторы рекомендовали создать на юго-западе Москвы новый район, построить там мавзолей Сталина, музей Сталина, Сталинскую академию, Дворец науки, Центральный театр страны и прочие грандиозные сооружения, чтобы этот район стал новым центром Москвы.

Прославленные советские кинорежиссеры подготовили фильм "Великое прощание" о смерти "вождя народов". В сценах прощания присутствовал Берия, а потому фильм не вышел на экраны – к моменту его завершения Берия уже сидел за решеткой.

3

Берия знал, что его считали "главным палачом" при Сталине, и предпринял энергичные меры, чтобы себя обелить. По его инициативе выпустили на свободу арестованных врачей; по указанию Берия арестовали Рюмина и освободили заключенных по "мингрельскому делу"; он же сообщил руководителям Кремля об убийстве С. Михоэлса по приказу вождя. Более того, Берия подписал указ о запрещении "каких-либо мер принуждения и физического воздействия", после чего в тюрьмах ликвидировали пыточные камеры.

Берия предлагал провести либеральные реформы во внутренней и внешней политике страны (намеревался даже восстановить в Москве еврейский театр и газету на идиш), но решительные действия этого всесильного человека насторожили новых руководителей Советского Союза. Они понимали, что Берия рвется к власти, опасались карательных органов, которыми он командовал, а, главное, знали, что у него накоплены на них компрометирующие материалы, – все соратники вождя в той или иной степени были виновны в преступлениях сталинского режима.

"Коллективное руководство" поторопилось опередить Берия – в июле 1953 года его исключили из партии и арестовали. Тогда и запели по квартирам – сначала втихомолку, а затем погромче: "Растет в Тбилиси алыча не для Лаврентий Палыча, а для Климент Ефремыча и Вячеслав Михалыча…" (Климент Ефремыч – это Ворошилов, Вячеслав Михалыч – Молотов.)

Теперь это был не министр внутренних дел Лаврентий Берия, но "агент иностранной разведки", публично обвиненный в "преступных антипартийных и антигосударственных действиях". По всей стране прошли собрания и митинги, на которых "клеймили позором" "гнусного предателя и изменника Берия и его сообщников, пробравшихся в органы".

Омская область: "Прошу правосудие… применить к врагу народа Берия высшую меру наказания – казнь через повешение, и публично…"

Город Кустанай: "Он не человек, он – зверь. Его следует посадить в клетку, подобно шакалу, и возить по городам, великим стройкам коммунизма, по заводам, шахтам и колхозам, показывая труженикам его озверелую физиономию…"

Москва: "Раздавить гадину…" – "Никакой пощады врагам народа…"

Биробиджан: "На наглую вылазку врага еще теснее сплотимся вокруг нашего родного правительства, вокруг нашей партии…" – "Обязуюсь выполнять ежедневно нормы на 140–150%, не допускать брака в работе…"

Сотрудники ЦК партии отправились на Кавказ и вскоре доложили: "В Грузии наблюдается пресмыкательство перед личностью Берия, его культ... В настоящее время в Грузии запрещены 8 художественных кинофильмов, 12 киноочерков, 11 киножурналов, в которых популяризовалась личность Берия… Только в одном Кобулетском районе было уничтожено 18 бюстов врага народа Берия…"

Закрытый судебный процесс проходил в декабре 1953 года. Берия признали виновным "в измене Родине, организации антисоветской заговорщической группы в целях захвата власти и восстановления господства буржуазии", а также в "тайных преступных связях с иностранными разведками" с 1919 года. Суд вынес приговор – высшая мера наказания, и в тот же день его привели в исполнение. Были расстреляны также бывшие высшие чины МГБ СССР В. Меркулов, Б. Кобулов, С. Гоглидзе, бывший министр внутренних дел Грузии В. Деканозов.

Из воспоминаний студента Академии общественных наук:

"Нам читали обвинительное заключение по "делу Берия". Читали несколько часов с перерывами, сменялись читавшие, в зале стояла мертвая тишина. Мало сказать, что все были потрясены, это был сильнейший шок, за пределами нашего воображения. Казалось, рушились стены и небо. Инквизиция средневековья: ужас! Пытки подследственных… Расстрелы без суда…"

В 1954 году органы государственной безопасности вновь выделили из состава Министерства внутренних дел, и появился Комитет государственой безопасности (КГБ), укомплектованный прежними работниками МГБ, которые прошли предварительную проверку.

4

В марте 1953 года объявили амнистию для осужденных на срок до 5 лет. Более 1 миллиона человек вышли на свободу; в лагерях осталось такое же количество осужденных и среди них – политические заключенные, на которых амнистия не распространялась, потому что их не наказывали на столь малые сроки. Начались забастовки и восстания в лагерях; заключенные требовали облегчения условий содержания, но их выступления жестоко подавляли воинские части.

В июне 1953 года в Восточном Берлине, столице Германской демократической республики, прошли забастовки на заводах, демонстрации на улицах города, – их подавили при участии советских войск. Это был первый сигнал московским руководителям – прекратить террор в странах "социалистического лагеря", позволить им некую самостоятельность в вопросах внутренней жизни, а, главное, обратить внимание на положение в Советском Союзе, чреватое непредсказуемыми последствиями.

Хрущев говорил на закрытом заседании: "Наш многотерпеливый русский народ терпит, но на этом терпении дальше ехать нельзя… Я был рабочим, социализма не было, а картошка была; сейчас социализм построен, а картошки нет".

Уменьшили налог в деревнях с приусадебных участков, ликвидировали недоимки, накопившиеся у крестьян за предыдущие годы, увеличили закупочные цены на сельскохозяйственные продукты. Отменили указ о запрещении браков с иностранцами; упразднили "Особые совещания", которые отправляли арестованных в лагеря или на расстрел; начали пересмотр дел "врагов народа", и появились первые освобожденные.

Р. Зернова, писательница (в 1949 году осуждена на 10 лет):

"Осень и зима 54 года были для нас временем пиров. Пиры были в нашу честь – мы вернулись из лагеря. Впервые за двадцать лет люди стали возвращаться – ВОЗВРАЩАТЬСЯ – не на сто первый километр, а домой, и в 54 году это всё еще были "отдельные случаи"…

Вокзалы тех лет, перроны тех лет… Особенно в Москве, все возвращались через Москву. Ярославский вокзал, сорок первый поезд, шесть сорок утра, старухи и дети на перроне, – и худые, темнолицые – вечный зимний загар работяг – люди в лагерных телогрейках, с деревянными чемоданами вылезают из вагонов; мир перевернулся – мир выпрямился – мир опомнился – мир сошел с ума…"

Медленно, постепенно – с оглядкой на прошлое – происходили малоприметные изменения в жизни советского общества, которые отмечали неизбалованные свободой граждане страны. Не стало в столице правительственной трассы. Исчезли "топтуны" с центральных улиц. Улучшились отношения с Югославией и ее лидером И. Тито, которого прежде называли английским шпионом и "кровавой собакой". Появились первые иностранные туристы – они покупали матрешки, фотографировали храм Василия Блаженного, ходили по залам Эрмитажа, присматривались к жителям незнакомой страны, но с ними еще опасались разговаривать.

Торжественные собрания заканчивались теперь не здравицей в честь "мудрого кормчего", а в честь "Центрального Комитета коммунистической партии Советского Союза, который ведет нас от победы к победе!" Однако в газетах всё еще печатали статьи, прославлявшие "великого продолжателя дела Ленина"; портреты вождя висели повсюду, его цитировали в книгах и журналах, его работы изучали в учебных заведениях, – мало кто догадывался тогда, что вскоре произойдут события, которые всколыхнут всю страну.

5

В 1955 году Маленков потерял пост председателя Совета министров СССР. "Первым среди равных" постепенно становился Хрущев, и на заседании Президиума ЦК партии он неожиданно предложил создать комиссию по расследованию преступлений сталинских времен. Это был смелый шаг – ведь большинство членов Президиума, включая самого Хрущева, были соучастниками тех преступлений и заодно со Сталиным утверждали бесчисленные расстрельные списки.

Ворошилов, Каганович и Молотов воспротивились предложению Хрущева, однако остальные члены Президиума его поддержали; комиссия была создана, представила свой доклад – и наступил февраль 1956 года, 20 съезд Коммунистической партии Советского Союза.

25 февраля, на последнем закрытом заседании съезда, Хрущев прочитал свой знаменитый доклад "О культе личности и его последствиях". Он рассказал о том, как Сталин злоупотреблял неограниченной властью, об арестах по его указанию ни в чем неповинных людей и методах следствия, когда на допросах выбивали показания из заключенных. "Но как можно получить от человека признание в преступлениях, которых он никогда не совершал? – говорил Хрущев. – Только одним способом… путем истязаний, лишения сознания, лишения рассудка, лишения человеческого достоинства. Так добывались мнимые "признания"…"

Очевидец свидетельствовал: "В зале стояла гробовая тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Никто не смотрел друг на друга – то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха, который, казалось, уже навечно поселился в советском человеке… Уходили с заседания, низко наклонив головы. Шок был невообразимо глубоким…"

Прошло лишь три года со дня смерти "великого гения человечества". Руководителей страны называли продолжателями дела Сталина, нескончаемые очереди стояли к мавзолею, чтобы увидеть его рядом с Лениным, – доклад Хрущева стал потрясением для депутатов съезда, а затем и для граждан Советского Союза. Это следовало понять, оценить, принять или отвергнуть; начались споры, ссоры, обвинения, поиски виновных, попытки защитить ленинскую генеральную линию партии, которую исказил кремлевский диктатор.

Из воспоминаний: "Одни впадали в цинизм: всё скверно, всё нехорошо, все сволочи. Другие… пытались "двигать" марксизм вперед либо разочаровывались в нем… Большинство же глубоко переживало разоблачение Сталина – растерялись, замкнулись, на всю жизнь утратили устойчивость…" – "Наконец, были и такие, на кого ничто не подействовало, кто по-прежнему считал Сталина великим человеком и не скрывал этого…"

В июне 1956 года ЦК партии опубликовал постановление "О преодолении культа личности и его последствий". В нем сказано о ближайших соратниках вождя: "Может возникнуть вопрос: почему же эти люди не выступили открыто против Сталина и не отстранили его от руководства? В сложившихся условиях этого нельзя было сделать… Всякое выступление против него в этих условиях было бы не понято народом, и дело здесь вовсе не в недостатке личного мужества".

Из рассказов об ушедшей эпохе:

"В начале 1930-х годов состоялась встреча журналистов с руководителями партии и правительства. В конце ее мы сфотографировались, и я был запечатлен рядом с вождем.

Шли годы и шли аресты. Хранить фотографии врагов народа было опасно, и я начал резать: брал в руки ножницы и отхватывал то одного, то другого. Вожди и журналисты постепенно исчезали с фото. В конце концов остались только Сталин и я. После 20-го съезда я отрезал Сталина и остался один".

6

Д. Волкогонов, историк: "У Хрущева оказалось качество, которого не было у других: способность изменяться… Многие из его реформ… были непросчитанными, спонтанными, легковесными. Но главное – он начал поворот гигантской страны на рельсы цивилизации. Он начал!"

Доклад Хрущева дал первый толчок к крушению партийно-государственной системы страны, той системы, которая прежде казалась незыблемой. С 1956 года началось массовое освобождение политических заключенных, и современники отмечали изменения, поражавшие воображение: "В архипелаге ГУЛАГ закрывались лагеря. Срывалась колючая проволока, рушились вышки, усыплялись сторожевые собаки, натасканные на людей…" – "На улицах, на вокзалах, в поездах появились молчаливые люди, которые по лагерной привычке… берегли каждый дых, ходили подшаркивая и взахлеб курили цигарки…"

Их становилось всё больше и больше, выживших в лагерях и вернувшихся. Они с оглядкой заговорили о том, что творилось на допросах и за колючей проволокой, и переполошили тех, кто доносил на них в прежние времена, бил и унижал на следствии, безнаказанно осуждал на долгие сроки.

Н. Мандельштам:

"Все виды убийц, провокаторов, стукачей имели одну общую черту – они не представляли себе, что их жертвы когда-нибудь воскреснут и обретут язык… Всякого, кого они отправляли на тот свет или в лагерь, они считали навеки изъятым из жизни. Им не приходило в голову, что эти тени могут восстать и потребовать своих могильщиков к ответу. И потому в период реабилитаций они впали в настоящую панику… Среди них воцарился страх.

Мне пришлось в те дни наблюдать скромную стукачку… Ее всё время вызывали в прокуратуру, где она брала обратно свои стародавние показания и тем самым обеляла живых и мертвых…

У этой женщины никогда ничего похожего на совесть не было, но тут она почему-то не выдержала, и ее разбил паралич…"

Последователи Сталина желали приостановить разоблачения культа вождя, однако Хрущев заручился поддержкой партийных руководителей, и в июне 1957 года появилось постановление "об антипартийной группе" Маленкова, Кагановича, Молотова и "примкнувшего к ним" секретаря ЦК Д. Шепилова. Эти люди – как было сказано – "упорно сопротивлялись тем мероприятиям, которые проводил Центральный комитет и вся наша партия по ликвидации последствий культа личности".

Наступили иные времена, и, в отличие от прежних сталинских чисток, очередных "врагов народа" уже не уничтожали. Участников "антипартийной группы" исключили из партии, одних отправили на пенсию, других понизили в должности; Кагановича сняли с поста первого заместителя председателя Совета министров СССР и назначили руководить трестом "Союзасбест" – в городе Асбест Свердловской области.

Газеты откликнулись на это постановление бодрыми заголовками: "Еще теснее сплотим ряды…", "Партия и народ единодушно одобряют…", "Под знаком несокрушимого единства…" Однако отклики населения были не столь единодушны; осведомители сообщали о высказываниях граждан: "Молотов и Каганович отдали очень много сил для строительства социализма. А что хорошего сделал Хрущев?.." – "Не состряпано ли это дело, как дело врачей?.." – "Это работа Никиты толстопузого…" – "Кукурузник, комик и аферист, он прогнал нашего любимого Маленкова…" – "Хрущева на корм свиньям и удобрение кукурузных полей!.."

В 1958 году первый секретарь ЦК партии Хрущев стал также председателем Совета министров и сосредоточил в своих руках всю власть в стране. Теперь его уже называли "выдающимся деятелем коммунистической партии и советского государства", "пламенным борцом за мир" – в 1961 году вышел на экраны страны полнометражный хроникально-документальный фильм "Наш Никита Сергеевич".

Первые кадры фильма (из монтажной записи): "Н. С. Хрущев в самолете, Н. С. Хрущев на колхозном поле, Н. С. Хрущев с детьми, Н. С. Хрущев беседует с народом на улице, Н. С. Хрущев работает в кабинете…" Из дикторского текста фильма: "Среди миллионов людей, строящих на земле новую жизнь, живет и этот человек…" – "Его можно увидеть и в больнице, и у постели рабочего, и на скромном новоселье в трудовой семье…" – "Человек полный обаяния, Никита Сергеевич завоевал большую любовь трудящихся всего мира…" – "Видя его труд, они говорят доверительно: "Наш Никита Сергеевич..."

В октябре 1961 года проходил 22 съезд КПСС, на котором приняли решение вынести тело Сталина из мавзолея; его похоронили возле Кремлевской стены, а на мавзолее восстановили прежнюю надпись – "Ленин". В том же году Сталинград переименовали в Волгоград, Сталинабад, столицу Таджикистана – в Душанбе, Сталинск в Сибири – в Новокузнецк, Сталиногорск под Тулой – в Новомосковск, Сталино в Донбассе – в Донецк, Сталинири в Южной Осетии – в Цхинвали. Имена вождя исчезли из названий заводов и колхозов, школ и институтов, исчезли и его портреты; лишь в Грузии существовал культ Сталина, в Гори сохраняли домик, где родился "светоч коммунизма".

Из свидетельства того времени:

"Утром мы пришли в институт и увидели пустой постамент.

Еще вчера стоял на нем огромный Сталин в длинной, до пят, шинели, и его постоянно белила женщина в замызганном халате, ковыряя мочалом на палке в гипсовой ноздре, а сегодня он исчез без следа.

Говорили, что ночью подъехал автокран, неопытный в подобных делах крановщик подцепил тросом за голову и, конечно, ее оторвал. Обезглавленную статую увезли на грузовике, на постамент поставили глиняную вазу. Стоял Сталин, великий вождь и учитель, теперь стоит ваза.

Жизнь хороша своими переменами".

7

Изменялась страна. Менялся быт ее граждан. Уменьшили часы рабочего дня на предприятиях и в учреждениях, позволили увольняться с работы без согласия начальства, ввели закон о государственных пенсиях, отменили ежегодные принудительные займы и провозгласили на весь мир: "В ближайшие два-три года догнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения".

Началось массовое жилищное строительство. Однотипными пятиэтажными домами застраивали огромные районы, переселяли из бараков, подвалов, дощатых сараев, скученных коммунальных квартир и заводских общежитий, где в каждой комнате ютилось по несколько семей. Жители городов получали садово-огородные участки и сооружали на них крохотные домишки; в летние месяцы сотни тысяч горожан трудились на своей земле, выращивая овощи, клубнику, вишню и яблоки, запасали на зиму картошку, соленую капусту с огурцами.

Женщины щеголяли в синтетических шубах; в моду вошли капрон, нейлон, прозрачные блузки; финские гарнитуры в домах, торшеры, кофейные керамические сервизы, фотографии Хемингуэя на стенах. Фильмы с Запада. Киноклубы с показом позабытых лент. Подписки на собрания сочинений, за которыми выстраивались очереди у книжных магазинов. Запустили первый спутник, улетела в космос собака Лайка, готовился полет первого космонавта Ю. Гагарина, восхитивший весь мир.

На улицах городов появились молодые люди в узких брюках, подражавшие западному стилю жизни – одеждой, прическами, музыкой и танцами; их называли "стилягами", высмеивали в карикатурах и фельетонах, исключали из институтов и комсомола. Началось увлечение джазом; ловкие люди изготавливали пластинки с джазовой музыкой, записанной на рентгеновской пленке, где проглядывали части человеческих скелетов, – эти платинки называли "Рок на костях".

В январе 1959 года проходила в стране первая послевоенная перепись населения, насчитавшая в Советском Союзе 208 миллионов 826 650 человек. 48% граждан страны проживало в городах, 52% – в сельской местности; количество женщин превышало количество мужчин примерно на 20 миллионов – это было результатом прошедшей войны, во время которой резко сократилось мужское население, было это и результатом репрессивных мер за последние десятилетия.

В стране преобладало русское население – примерно 114 миллионов человек, затем украинцы – 37 миллионов, белорусы – 8 миллионов, узбеки – 6 миллионов, татары – 5 миллионов; евреи занимали одиннадцатое место среди 126 национальностей и народностей Советского Союза (по переписи января 1939 года евреи были на седьмом месте по количеству населения; после присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии, Бессарабии и стран Прибалтики – на четвертом месте).

Во время всесоюзной переписи 1959 года 2 миллиона 267 814 человек, 1,09% населения страны, указали в опросном листе свою национальность – "еврей". По мнению исследователей, эта цифра занижена: в Советском Союзе было немало евреев, которые по паспорту считались представителями других народов, были и евреи, скрывшие при переписи истинную национальность; в смешанных семьях родители, как правило, записывали своих детей русскими, украинцами, белорусами и т. д.

В 1959 году количество женщин среди еврейского населения СССР превышало количество мужчин на 200 000 человек; 95,3% евреев числились городскими жителями, 4,7% жили в сельской местности. Предыдущая довоенная перепись насчитала в сельской местности 13% еврейского населения страны – на столь резкое уменьшение повлияло уничтожение евреев нацистами в маленьких городах и местечках, откуда было трудно эвакуироваться. В 1939 году в каждом из четырех городов СССР – в Москве, Киеве, Ленинграде, Одессе – проживало более 200 000 евреев; в 1959 году так было в одной лишь Москве (239 246 евреев, 4,7% населения столицы).

Во время переписи 1959 года 21,5% евреев СССР назвали своим родным языком еврейский – примерно 490 000 человек. (Для сравнения: по переписи 1939 года около 40% евреев Советского Союза назвали родным языком еврейский. Такое значительное уменьшение – результат гибели евреев западных районов страны, носителей языка идиш, а также ассимиляционные процессы.)

Караганда: "Я спросил своих знакомых, какой родной язык они указали в анкетном листе переписи. Смущаясь, некоторые ответили – "русский". "А почему не еврейский? – спросил я. – Вы из Бессарабии, дома говорите на идиш…" – "Скажу по правде, – ответил он. – Боялся... Я ведь на службе и боюсь потерять ее".

Горький (Нижний Новгород): "Со своими родными бабушка говорила по-еврейски, что меня ужасно раздражало, особенно если это происходило в присутствии посторонних… Еще более ужасным казалось мне употребление этого языка в общественном месте, особенно на транспорте. "Бабушка, бабушка, – дергал я ее за рукав, – перестань, люди обращают внимание"…"

Шаргород, Украина: "Еще меня смущало, что бабушка со всеми разговаривала на идиш, а я не хотела быть похожей на еврейку – маленькую, в очках, с длинным носом…"

В 1959 году русский язык назвали родным языком 76,4% евреев СССР (в 1939 году русский язык оказался родным у 54,6% евреев страны).

8

Летом 1954 года журналист газеты "Нью-Йорк Таймс" посетил Биробиджан. Это был первый иностранец, побывавший в Еврейской автономной области после смерти Сталина; его путевые заметки вышли в США отдельной книгой:

"Я не мог сделать ни единого шага по улицам Биробиджана без сопровождения агентов… Их цель была мне понятна. Они со всей очевидностью показывали местным жителям, что сопровождают меня и безопаснее всего не разговаривать с иностранцем. Население прекрасно это понимало, и никто не заговорил со мной на улице…

Еврейский театр закрыт… Газета на идиш выходит три раза в неделю тиражом в тысячу экземпляров, но многих подписчиков она потеряла… В местном музее нет ни единого упоминания о еврейской культуре, еврейском языке или о вкладе евреев в развитие области. Единственным намеком на еврейское присутствие в Биробиджане оказались три старые газеты на идиш, которые я увидел на стене темной комнаты…

В библиотеке я привел в замешательство темноволосую молодую еврейку, попросив новейшие поступления книг на идиш… В книжном магазине обнаружил несколько книг на идиш – две или три из них Шолом– Алейхема, а также работу Сталина "Вопросы ленинизма"… и "Краткий курс истории ВКП(б)"…

С помощью служащего гостиницы… мы разыскали деревянное строение барачного типа, которое служит синагогой в Биробиджане. Еще труднее было найти раввина… Это оказался подвижный шестидесятилетний Соломон Каплан – не рабби, а кантор синагоги… Его община составляет около 50 человек, как он сказал: "все они старше меня". И добавил, что молодежь не приходит в синагогу, даже в большие праздники ее посещают не более 60 человек…"

Перепись 1959 года выявила в Еврейской автономной области 162 856 жителей. Русские составляли 78,2% населения, украинцы – 8,9%, евреи – 8,8% (14 269 человек). 39% евреев ЕАО назвали идиш родным языком, однако сотрудники в учреждениях разговаривали только на русском языке и всю документацию вели по-русски; почтовый штемпель Биробиджана был прежде на двух языках, русском и еврейском, но с 1955 года осталось лишь название по-русски – "СССР. Биробиджан областной".

В 1959 году в Биробиджане побывал Б. Гольдберг, которого на процессе деятелей Еврейского антифашистского комитета называли "американским шпионом". Он отметил в своей книге:

"Нет ни одного еврея в Биробиджане, которому необходимы надписи по-еврейски на углах улиц или на дверях общественных зданий. Но наличие этих надписей ставит еврейский язык на одну ступень с русским…

Конечно, это бесконечно мало по сравнению с тем, чем располагают евреи в других странах, но – как оно ни трагично – всё-таки кое-что…"

***

Разведывательные службы разных стран пытались получить доклад Хрущева на 20 съезде партии. Это удалось сделать израильской секретной службе, которая раздобыла полный текст выступления на закрытом заседании; его передали американцам, и в июне 1956 года газета "Нью-Йорк таймс" опубликовала речь Хрущева, назвавшего действия Сталина "массовым террором".

С 1954 по 1961 год было реабилитировано примерно 730 000 человек, а затем этот процесс замедлился.

***

В предвоенные годы Метрополитену в Москве присвоили имя "главного еврея" страны, и он стал называться "Метрополитен имени Л. М. Кагановича". После войны его переименовали в "Метрополитен имени В. И. Ленина", а именем Кагановича назвали станцию "Охотный ряд" в центре столицы. После разоблачения "антипартийной группы" станция имени Кагановича стала "Проспектом К. Маркса", но к концу двадцатого века она вновь приобрела прежнее название – "Охотный ряд".

В 1990 году московская газета сообщила о том, что Каганович будто бы заявил: "Евреи постоянно мутят воду и постоянно баламутят народ… евреи склонны к анархии…" Престарелый сподвижник Сталина публично откликнулся на это: "Я никому не отвечаю на все виды клеветы и впредь не буду заниматься опровержением. Но в данном случае, поскольку эта клевета касается целого народа, я отступаю от своего правила".

***

Перепись 1959 года выявила в РСФСР 875 307 евреев (0,74% населения республики), на Украине – 840 311 евреев (2,01%), в Белоруссии – 150 084 (1,86%), в Молдавии 95 107 (3,3%), в Узбекистане – 94 344 (1,16%), в Грузии – 51 582 (1,28%), в Азербайджане – 40 204 (1,09%), в Латвии – 36 592 (1,75%), в Казахстане – 28 048 (0,3%), в Литве – 24 672 (0,91%), в Таджикистане – 12 415 (0,63%), в Киргизии – 8610 (0,41%), в Эстонии – 5436 (0,46%), в Туркмении – 4078 (0,27%), в Армении – 1024 еврея (0,06% населения республики).