Текст книги "Третий фронт.Трилогия."

Автор книги: Федор Вихрев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

С аэродромами же получалось хреново. Те, на которых базировалась немецкая авиация, были хорошо защищены и нам не по зубам, пока. А как хотелось проредить люфтваффистов!!! Вот ведь черт: есть гаубицы, но нет артиллеристов (а лейтенант еще не поправился). А то было бы неплохо: гаубицыпушки – на платформы от запчастей «Карла», закрепить их жестко. Подъехать на десять километров и обстрелять. Веселья будет! Десять километров немцы пробегут за час, если ломанутся сразу. Нам же надо двадцать минут для того, чтобы выпустить четверть имеющегося боекомплекта. Ну, полчаса, с учетом всяких сложностей. Платформы хорошие, прочные, отдачу выдержат. Правда, вопрос – насколько точен будет огонь? А отстреляемся – ищи нас в чистом поле. Точнее, в лесу. Но чтобы обстрел имел смысл, нужен корректировщик с рацией.

Олег Соджет

Просидев еще несколько дней в лагере, я прикинул, что стоило бы посмотреть, что же там под Брестомто творится. Благо как раз болееменее разобрался с техникой. Той, что на ходу была. Да и для разведки у меня были два идеальных танка. 7ТР и ТI. Вот на них и решил выдвигаться на дело.

Дорога туда особо ничем не запомнилась. Несколько раз встречали колонны с немцами. Один раз в противоположную от фронта сторону проехало несколько санитарных машин. Но к крепости снова не смогли подобраться. Начали попадаться патрули, и я решил не рисковать. Но то, что там еще стреляют, было слышно. Обратно решили ехать по другой дороге. И разведать, что там. Да и посмотреть, что можно сделать для фрицев нехорошего.

Путь, который мы выбрали, пролегал возле железной дороги. Некоторое время ничего интересного не наблюдалось, но потом на рельсах показался состав, который медленно полз нам навстречу. Отдав приказ к остановке, я достал бинокль и стал смотреть, что же это за поезд. То же самое сделал и командир ТI.

– Слушай, командир, а что это там за вагоны в середине эшелона такие странныето? – спросил он.

– А хрен его знает, – отмахнулся я, заметив на нескольких вагонах надпись «взрывоопасно». – Главное, что там в паре вагонов, судя по надписи, взрывчатка или снаряды. И если мы туда снаряддругой всадим, то состав, скорее всего, к небесам отправится. Так что надо действовать. Благо отмотали мы от лагеря километров семьдесят, и искать нас станут после очередной диверсии не в том районе.

Танки мы загнали в посадку, оказавшись благодаря этому метрах в восьмистах от железнодорожного полотна, и стали ждать, когда вагон со взрывчаткой войдет в зону поражения…

Наконец состав оказался там, где надо. Но по здравым размышлениям первый снаряд мы всадили не в него, а в паровоз. Тот моментально исчез в клубах пара из пробитого снарядом котла, и состав остановился. Из последних вагонов тут же резво полезла толпа немцев.

Увидев это, я махнул танкетке (ну не поворачивается у меня язык ТI танком назвать!), чтобы она отползла глубже в лес и там подошла поближе к хвосту состава, откуда и лезли всякие малосимпатичные личности. Сам же навел орудие на вагон с ВВ… Танкетка успела только отойти еще метров на сто, как состав в буквальном смысле слова взлетел на воздух. Нас, несмотря на довольно большое расстояние до поезда, неслабо тряхнуло. Были бы ближе, просто снесло б ударной волной. Но и так досталось нам неплохо. Обломки долетели аж до танка, и один из них согнул ствол у орудия.

– Что это было?! – проорал Иван, но я ему даже не ответил, зачарованно наблюдая, как огромный орудийный ствол, несколько раз кувыркнувшись в воздухе, рухнул на землю метрах в пятидесяти от состава.

– ВАЛИМ ОТСЮДА!!! – заорал я, одновременно сигналя второй машине, чтобы шла за нами. – И поскорее. Тут сейчас такой шухер будет!!!

На дорогу мы вышли, только отъехав от места взрыва километров пятнадцать по лесу.

После чего рванули в лагерь, не отвлекаясь ни на разведку, ни на обзор окрестностей.

– Ну, народ, – выдал я, как только вылез из танка, – сейчас опять фрицы забегают, – и, видя непонимание, пояснил: – Мы там состав взорвали… Я думал, там снаряды… Так на первых вагонах написано было… А там… В общем… Мы «Дору» подорвали… В смысле, кусок от нее. Ствол так красиво кувыркался… Или чтото из этого семейства… Они ее, наверно, вместо «Карлов» прислали, а мы… В общем, вот так вот, – несколько сбивчиво рассказал я о наших приключениях. – Ну, а почему ее так странно перевозили, я не знаю. Может, паровозов не хватило. Или торопились и пару вагонов со снарядами со стволом вместе прицепили, чтоб лишний эшелон до начала обстрела не ждать…

Саня Букварь

Олег укатил кудато на немецких танках, а я собрал свободные бортовые грузовики и снова посетил МТС. Выгребли все, до последней лампочки и напильника. Набралось на целых два четырехтонных «Мерседеса». Оставшееся в кузовах место забили бронелистами с совсем разбитых танков, зачастую даже не поддававшихся опознанию. По приезде на базу на меня набросилась Ника:

– Ты зачем металлолом притащил?

– Петровичу для развлечения… Может, что на танки прикрутит – житьто хочется.

Змей

После перебазирования мне досталась почетная обязанность – обойти ближайшие объекты и посмотреть, что с них можно добыть полезного. А также осмотреть те точки, к которым невозможно, по разным причинам, подъехать на машине, и поискать к ним дорогу. Всего таких точек оказалось тринадцать. На первой было пусто, на второй вовсю хозяйничали немцы. Третий объект тоже был пуст, но не совсем. В сарае стояла зенитка, похоже, восемьдесят пять миллиметров, двух колес справа у нее не было. Зато рядом с ней был штабель ящиков, похоже, со снарядами, весь опутанный проводами. Какието веревки тянулись и к пушке, и к воротам сарая. Все это я разглядел в щель в стене – Тэнгу рычал на ворота, и я решил внутрь не лезть. По возвращении на базу, я сразу пошел к Степану, рассказать о находке.

Степан вздохнул, буркнул чтото про «эскадрон бронированных хомяков» и отправил меня к Петровичу, который подозрительно хорошо для водителя разбирался в минновзрывном деле.

Дальше был аттракцион под названием «обезвреживание кустарной минной ловушки кустарными же методами». Как я понял из объяснений, неизвестный доброжелатель сконструировал сие приспособление для уничтожения любопытных с таким расчетом, чтобы, открыв ворота, супостат успел порадоваться трофею перед вознесением на небо. Причем, учитывая заряды в снарядных ящиках, вознестись незадачливый трофейщик должен был очень высоко.

Петрович облизнулся с выражением кота, увидевшего возможность поживиться сметаной, и, взяв с собой помощников с инструментами, выдвинулся со мной в качестве проводника к объекту. А дальше было «разминирование сложной минновзрывной ловушки». Очень осторожно дырка, через которую я углядел «сюрприз», была расширена и внутрь засунута палка с прикрепленным к ней зеркалом. Когда Петрович убедился, что на стене растяжки не стоят, ее начали медленно и осторожно разбирать. В еще больше расковырянную дырку была вставлена ножовка, которой сделали метровый пропил вниз. Потом еще одна дырка и еще один пропил, потом третья и два пропила, замыкающих квадрат.

В это «технологическое отверстие» аккуратно и пролез Петрович, который, очень медленно и осторожно осматриваясь, стал изучать содержимое сарая. Потом был перерыв на обед, и осмотр продолжился. И только когда была выявлена вся система минирования со всеми «первичными и вторичными контурами», наступило время разминирования. Причем на каждом этапе Петрович показывал помощникам, что и как было сделано, и объяснял, почему это так сделано.

Минновзрывная ловушка была относительно примитивной, но действенной. От ворот сарая тянулась веревка к запалу от гранаты, который должен был подорвать заряд, засунутый в камору зенитки, чтобы разворотить казенник, и ко второму запалу от гранаты, который должен был «завести» брусок тротила. От которого, в свою очередь, детшнуром была сделана разводка по подрывным зарядам в штабеле снарядных ящиков. И, на сладкое, еще и под ящиками была сделана растяжка «на расслабились».

В общем, все было рассчитано так, чтобы при открытии ворот сработали запалы, а взрыв зарядов произошел, когда вскрывшие уже войдут в сарай, пока горят замедлители. «Мастера народной самодеятельности» же после минирования покинули строение через снятые доски в задней стене, которые они потом и приколотили снаружи. Типа так и было.

Таким образом нашей добычей стала восьмидесятипятимиллиметровая зенитка, у которой были скручены два колеса с правой стороны, и десять ящиков со снарядами, взрывателями, ключами для выставления «трубки» на детонаторах и прочими причиндалами к ней. Замок пушки и оптика, на удивление, не были сняты и утащены неизвестно куда. Колеса от зенитки мы так и не нашли, наверное, они «ушли» еще до войны.

На зенитку поставили запасные колеса от «ЗиСов» и приволокли в лагерь.

Олег Соджет

Ну а после того, как очередной шухер у фрицев приключился, решил я Нику водить учить. Командир всетаки, а без машины. Ну, в смысле машинуто мы ей тоже нашли с Саней, а водить ее она не умела. Убеждать ее пришлось долго и с матом. И выглядело сие убеждение таким образом:

– Товарищ командир, мы вам машину пригнали? Пригнали. А ездить на ней кто будет? Пушкин? Учиться надо.

– Та ты что?! Я ж лево и право путаю! Нет, не буду.

– Что значит «не буду»? Не можно командиру в грузовике с бойцами ездить. А личного шофера у нас для тебя нет! Так что давай.

– Не. Я ж передавлю тут всех!

– Не передавишь. Места хватит.

– Но я…

– Никаких «но» мне! Надо, значит, надо!

Загнал я Нику за руль. Показал, что нажимать и куда в каком случае руль крутить. Сели, поехали… Правда, не вперед, а назад… А там болото… В общем, занятие отложилось на час по техпричинам – машину вытягивали. Потом был второй дубль. Поехали, наконецто, в нужную сторону. И чуть в танк не врезались… Я вовремя руль дернуть успел.

– Ты…. какого…. не повернула??? – выдал я.

– Боюсь. А вдруг не туда поверну? И вообще, хватит уже. Сломаю я машину, – выдала Ника. – Вдруг врежусь?

– Хм… – я задумался. – Ну, раз так, то… СТАЖЕР, за мной!

Подвел я ее к «тридцать седьмому» и говорю:

– Значит, на нем учить буду. Егото так просто не сломать!.. А когда бояться перестанешь, тогда и на машину перейдем.

Еще через час мне было надо выпить. Такого я не ожидал. То есть пока объяснял, что и как, вроде кивала, говоря, что все понятно. Но когда поехали… Вместо медленно вперед и направо танк понесло на максимальной скорости назад и влево. Прямо в воду. Где посреди этого полуозераполуболота он благополучно заглох.

– …………! – выдал я. – Куда ж тебя несетто? Да уж. Ты за рулем, как обезьяна с гранатой – никогда не знаешь, когда и куда она ее бросит. Одна польза – узнали, что танк таки плавает…

Вот после того, как нас выудили, меня к стакану и потянуло.

Однако попыток я не прекратил, и через неделю Ника таки могла ездить на подаренном ей «мерине»… Со скоростью не выше десяти километров в час, правда. Но и то хлеб.

Ника

Олег решил меня научить на подарке ездить. Боги! Лучше бы он этого не делал! Я ведь не могу сказать, что боюсь. Кто мне поверит?! Хотя… кажется, всетаки поверят, после того, как я чуть не утопила машину.

С танком получилось… еще хуже. Я его тоже чуть не утопила!

Но Олег оказался еще более настырным, чем мой инструктор по рукопашке. Через пять дней я, наконец, проехала из одного конца поляны в другой! И главное – никого не сбила!!! Урааа!!!

Док

Саня не успокоился и в один прекрасный день заявился в лагерь на «Коминтерне», тянущем за собой гаубицу Б4 – ту самую, двухсоттрехмиллиметровую, на гусеничном ходу. Он с самого начала нашей истории все грозился ее найти и вот – нашелтаки. После этого к его словам пришлось прислушиваться посерьезнее, а то вдруг чего еще найти захочет… И ведь найдет, черт везучий!

После этого Саня с Олегом, объединяя усилия, ушли в набег на МТС, куда Сергей так и не доехал. Вернулись с приличной кучей всего, включая один Т28 на ходу и даже КВ1 – правда, без мотора. Это не помешало мне оккупировать «кавэшку» и даже довести Саню до белого каления своими просьбами найти «достойное сердце для этого зверя». Нет, что ни говори, люблю я тяжелые танки!

Кроме всего прочего, парни пригнали с собой и подарок для Ники – «мерс». Олег по такому случаю решил научить Нику рулить, и все ее отказы и упирания ей не помогли. В первый же день обучения Ника едва не утопила машину. Пришлось поработать, вытягивая «мерса» из болота. Тогда Олег решил схитрить и пересадил Нику на Т37. Типа пусть научится сначала на танке, его так просто не угробишь. После этого неделю мы постоянно оглядывались, проверяя, не принесет ли этот непредсказуемый танк куда не надо не в тот момент. Но Олег не сдавался, и гдето через неделю Ника уже рулила на «Мерседесе» под аплодисменты всех обитателей лагеря. Единственный человек, который не принимал участия в этом веселье, был генерал. Уж очень тяжело ему было привыкнуть к нашим хохмам и постоянной готовности пошутить друг над другом. Война кругом же….

А потом все прекратилось. В смысле пришлось нам браться за ум. В один прекрасный день Олег вернулся от железки на 7ТР с гнутым стволом и огорошил нас известием о взрыве «Доры». Правда, уверенности, что это именно она, у него не было, просто очень уж здоровый ствол, кувыркаясь, огрел 7ТР. Да и снаряды в подорванном им составе рванули уж очень сильно.

Немцы же после этого совсем озверели. Выйти из лагеря становилось все тяжелее. Немецкие авиаразведчики постоянно крутились в небе, дороги патрулировались и преграждались блокпостами, по лесам шастали егеря. В один из дней Сергей отпросился у генерала смотаться на довольно близкую базу, где, по слухам, было много имущества связи. А когда вернулся, набросился на Олега. Оказывается, немцы всерьез принялись за карательные операции и, не найдя нас, отрывались на мирном населении. На одно такое село, где поработали эсэсовцы, и набрел Сергей. Ну, этого следовало ожидать.

Олегу в ответ сорвало начисто крышу, и он, забаррикадировавшись в Т26, пытался его выгнать из капонира… На что он рассчитывал – не знаю. Мы с парнями загнали лом между гусеницей и катком. Танк крутанулся на месте, гусеница лопнула, и танк со всей дури протаранил стену капонира.

Сергей Олегович

С вечера я пошел отпрашиваться у генерала отправиться на очередную вылазку, узнав от когото из бойцов, что совсем неподалеку есть много брошенного имущества связи. Со связью у нас, скажем так, было плоховато, коекак наладили только телефонную с удаленными секретами на подходах к нашему убежищу. С радиосвязью же было вообще хреново. Карбышева я застал читающим с моего ноутбука мемуары фельдмаршала Кессельринга и чтото внимательно конспектирующим. План моей вылазки он одобрил, уточнив коекакие детали. И рано утром, погрузившись с Петровичем на машину и взяв нескольких бойцов из пограничников да милиционера в качестве проводника, мы выехали. В последнее время с вылазками приходилось все тяжелее и тяжелее, после первоначального бардака немцы, наконец, взялись за наведение порядка. Тем более, действия нашей группы их, скажем так, обозлили. По слухам, специально для наведения порядка на оккупированной территории из Франции и Югославии были переброшены дополнительные силы. «Костыли» и «Рамы» шныряли в небе над лесами целыми днями, на дорогах было усилено патрулирование, увеличены гарнизоны в населенных пунктах и организовано некое подобие блокпостов в ключевых точках. Поэтому приходилось пробираться по заброшенным лесным дорогам и постоянно прятаться от авиаразведчиков, да и вообще ото всех, кто мог нас увидеть.

– Здесь деревенька должна быть, – сказал милиционер мне, когда мы в очередной раз прятались от назойливого «небесного ока» в лице «Хеншеля», он же «костыль». – Можно попробовать продуктами разжиться, а то крупа с консервами уже поперек глотки стоят.

– Давай попробуем, – сказал я. – Только осторожно, нам только фрицев не хватало встретить для полного счастья.

– Лады, – ответил милиционер. – Я сейчас с Синченко вместе и смотаюсь, разведаю, что да как.

– Только смотрите там, в бой не вступать, в случае обнаружения уводите погоню в другую сторону и пытайтесь оторваться. Понятно? – сказал я ему.

– Ну, ты нас, Олегыч, совсем за дураков не держи, – улыбнулся милиционер. – Мы сейчас потихоньку, незаметненько….

…В убежище я приехал уже поздно, выскочил из машины и первым, кого увидел, был Соджет, ковыряющийся возле очередной трофейной железяки.

– Аааа, вот он, стрелок наш… – протянул я, как мне казалось, тихим и спокойным голосом, от которого все, кто был рядом, почемуто шарахнулись в разные стороны. – Соколиный глаз ты наш… Пострелять, значит, любим, да?.. По вагончикам немецким… Ну, пошли, посмотришь интересную вещь, очень завлекательную… Пошлипошли… не надо от меня шарахаться…..

– Олегыч, ты чего? Олегыч, не надо! – услышал я голос Степана.

– Не бойся, я ничего такого не буду… пока… – попытался ухмыльнуться я, но вместо улыбки вышла чудовищная гримаса…

….Вошли мы в штабной блиндаж, я сразу достал из кармана с «афганским сюрпризом» свой мобильник, который «Сони Эрикссон», и ткнул в руки Соджету:

– Подсоединяй к компу и смотри… Папка «видео»… Внимательно смотри… к чему меткая твоя стрельба привела… Стрельнул ты метко и укатил, радостно гыгыкая… а там деревенька была неподалеку… Смотри теперь и думай… хорошо думай… – с этими словами я налил себе стакан немного разведенного спирта и жахнул его залпом… как вода пошло…

…После просмотра видеозаписи все были подавлены… Такого развития событий никто не мог предвидеть…

– И кто такое сотворил? – спросила Ника.

– Каратели… – ответил я. – Хорваты…

– Кто?!

– Хорваты. По крайней мере, на руке краснобелые шашечки и надпись – «Hrvatska». Создают «мертвую зону» вокруг железки… – с этими словами я протянул трясущиеся руки. Под ногтями была бурая кайма…

– Восемь раз мыл, с мылом… не отмывается… – и вырубился…

Олег Соджет

Просмотрев запись на мобильнике, я достал сигарету и вышел из блиндажа. Покурить. Закурил и двинулся в сторону капониров с техникой.

– Ах, так… Так, значит… Я… Я виноват?! Значит, я сидеть должен и молча смотреть, как они тут распоряжаться будут??? И лишнего немца не тронуть?! Ну уж… Шарахаться?! Да я… Ну, раз так… Тогда… Раз вы все так… ТОГДА МНЕ С ВАМИ НЕ ПО ПУТИ!!! Я их, гадов этих, бил и бить буду! А раз я такой плохой… То и воевать сам буду!!! – шептал я себе под нос.

– А хорваты, – на моем лице появилась улыбка, от которой, если б кто ее увидел, передернуло бы. – Вот имито и займусь!

После чего рванул в сторону ангара, в котором стоял ОТ26.

«Ну что ж, – вертелось в голове, – значит, это мой последний и решительный…»

И с этими мыслями я занял место за рычагами.

«Эх… Одному неудобно и жечь, и ехать… Ну, ничего, стоя отработаю, – я криво ухмыльнулся своим мыслям. – Да какая разница – стоя или в движениито? – одернул я себя, захлопывая люк и заводя двигатель. – Все равно, это будет мой последний бой».

Перед глазами у меня при этом стояла кровавая пелена. Руки на рычагах управления я сжал так, что костяшки пальцев аж побелели. Из прокушенной от злости и обиды губы по подбородку стекала кровь. Куда ехать, я не знал, мысль была только одна: когонибудь убить. Убить и… погибнуть…

Танк, ревя двигателем, как рассерженный медведь, рывками начал выползать из капонира.

Только ОТ успел выйти из капонира, как перед ним ктото появился. Давить своих я, конечно, не собирался, потому резко крутнул машину вправо. ОТ развернулся буквально на месте. После чего резко прыгнул вперед. Это я сделал, чтобы опять никто не стал перед машиной.

Но проехал после поворота я недолго. ОТ внезапно повело влево (как потом я узнал, эти ломастеры между гусеницей и катками лом засунули, он гусянку и порвал, когда в корпус уперся). И, на полном газу врезавшись в стену капонира, я от удара треснулся головой в броню и потерял сознание.

Сергей Олегович

ОТ, внезапно крутнувшись на месте, со всего маху влупился в бетонную стену, аж крошка из нее брызнула. После чего замер на месте, продолжая реветь мотором и скребя уцелевшей гусеницей землю, зарываясь в нее все глубже. Через минуту двигатель кашлянул и заглох. Но люки оставались закрыты, и из машины никто не появлялся…

Вскрыли при помощи опять же ломов и чьейто матери танк, вытащили оттуда нашего горетанкиста и потащили в санчасть в чувство приводить, ибо шарахнулся он капитально головой, даже шлем не очень помог…

– На фига технику курочить? Нет, чтоб до какойнибудь «брони» сбегать, башенный ключ спросить, вряд ли Олег люки на замок закрыл, скорее всего просто защелкнул, – сказал Букварь, флегматично наблюдавший за суетой со стороны.

Вечером мы с Соджетом стояли навытяжку перед генералом, а он разбирал наши полеты. Говорил он тихим и спокойным голосом, но, честно, лучше бы орал, топал ногами и брызгал слюнями – это было бы привычнее. Очень хотелось от стыда провалиться сквозь землю, но, увы, не получалось. Жесткому и нелицеприятному разбору были подвергнуты все наши сегодняшние «подвиги».

– Вы, товарищ, – генерал указал на Соджета, – наверно, собрались всю немецкую армию в одиночку победить… А о товарищах вы подумали? О том, что своим безответственным поступком вы фактически всех ставите под удар? Наша задача не в том, чтоб геройски погибнуть всем тут за Родину, а чтоб немцы геройски погибли за свою родину! Понятно это вам? Ну задавили бы вы трех, ну, пять, ну, десять немцев, потом бы ваш танк сожгли, и все…

…В общем, головомойка продолжалась довольно долго, выпороли всех, а не только нас с Соджетом. Мне досталось за связь, точнее, ее отсутствие, все мои оправдания, что я не связист, а эртэошник, не помогли, Нике – за тыловое обеспечение, Букваря тоже за чтото выпороли, и так далее по списку… После чего постановили: временно масштабные операции прекратить и выяснить, что за хорваты тут появились и откуда…

Ника

Мы знали по истории, какие зверства творили фашисты. Смотрели про них фильмы. Но… оказались неподготовленными настолько, что первый же увиденный геноцид белорусской деревеньки вызвал шок. Еще более он усугубился тем, что мы сами являлись тому косвенной причиной. Вечером состоялся разговор с генералом.

– Товарищ Иванова.

– Слушаю, товарищ генерал.

– Садись… Как он?

Я поняла, что речь идет об Олеге, который изза маленького видеоролика чуть не остался без крыши сам и чуть не снес башню танку.

– Оклемается, – с надеждой проговорила я.

Генерал тоже выглядел уставшим.

– Вот вы, будущенцы, знали о таком? Это все кино, эти книги, что у вас в «нотах», они пишут о нашей войне так, как будто были сами здесь. Но, видно, авторы никогда сами не воевали. И вы… Недисциплинированные, без званий, постоянно смеетесь – вы ведь не воевать сюда пришли. Что для вас мы?

– Дмитрий Михайлович, как вам объяснить… Мы ведь жили в мирное время… И никакие мы не солдаты. Только читали про войну да играли на своих ноутах в военные игры. Я не могу сказать, что у нас тихое время. Тоже убивали и тоже умирали, но это было… как бы сказать… привычно. Каждый сам за себя и сам по себе. Здесь – нет. Другая психология, другое восприятие, мышление. Мы можем сражаться, а вот понять… Ни мы вас не сумеем, ни вы нас. Простите Олега – сорвался он. Я с ним попозже поговорю…

– Да понимаю я это… Вы слишком отличаетесь от солдат. Вот даже вы. Женщина, а ходите в брюках. Да еще черных, неуставных. Хорошо, что хоть гимнастерку надели… и то без петлиц. Как вас воспринимать? Как бойца или как непонятно кого?

– Так привыкла я, Дмитрий Михайлович, – я улыбнулась, – всю жизнь в брюках проходила. Теперь юбку и не надену. Неудобно.

Саня Букварь

– Товарищ генераллейтенант, разрешите? Надо рассказать об этом всем нашим. И отдать приказ – эсэсовцев в плен не брать, кроме специальных распоряжений. Ну и кроме «шахматистов». Этих мы карать будем особо циничными методами. Эта болезнь только так лечится.

Спустя час после возвращения Сергея Олеговича с вестями о действиях карателей я добился разрешения на короткий, чисто разведывательный выезд на «БюссингНАГе». Несмотря на то, что лишь Олег знал немецкий, его со мной не отпустили. Проехав по трем деревням вблизи железки, наблюдал подобную картину только в одной. Две другие были просто вывезены кудато. А вот на одном из переездов наткнулся на подводу с двумя ездовыми. Помня о приказе никого не трогать, я уже проехал было мимо, но в последний момент заметил на рукаве одного из солдат клетчатый щит.

– Стой. Назад сдай. Шахматисты едут.

А вот последнее я зря сказал. Андрейводитель распахнул свою дверь и без приказа дал очередь по сидевшим из МП. Правда, убил он только одного. Второй хорват завизжал, упал на землю и начал кататься по ней, держась за правую руку чуть выше локтя.

– Берем его!

– Командир, они же…

– Берем, я сказал! С собой! И не дай бог помрет в дороге! Убью… И труп берем… Да внутрь, не фиг светиться, потом закопаем гденибудь.

Мы развернулись и на большой скорости поехали на базу.

Олег Соджет

После головомойки от Карбышева я вышел на улицу. Взял литр спирта и пошел напиваться на берег болота. Настроение было гадкое до омерзения. В голове вертелось: «Опять не успел. Опять поздно сообщили. Снова они ушли, безнаказанно сделав свое черное дело». После второго стакана я почувствовал, что мне в шею тыкается холодный собачий нос. Это был Тэнгу. Я его обнял. Зарылся носом в шерсть и замер. Даже о выпивке забыл, перестав реагировать на окружающее. Сколько мы с ним так просидели, я не знаю. Пришел в себя я от того, что меня ктото тормошил за плечо и, судя по всему, довольно долго.

Сергей Олегович

После «разбора полетов» пошел я Соджета искать, чтоб извиниться за наезд. Искал долго, нашел на берегу болота, в обнимку с Тэнгу. Подошел, потормошил за плечо. Не сразу, но он пришел в себя.

– Ты, это, извини… – сказал я. – Неправ я был, зря я на тебя наехал… Но ты и меня пойми, я там все это вживую видел, в деревне этой…

– Да ладно, Олегыч. Понимаю я. Просто я такое уже видел. В девяносто девятом. И тогда тоже не успели. Ушли они уже. Поздно сообщили нам об их рейде… Вот и сорвался. Так что и ты прости меня, а? Давай по сто, а?

– Давай! – сказал я. Налили. Выпили. Закусили. И тут ктото заорал: «Хорвата привезли!»

Олег Соджет

Когда я увидел, КОГО привез Саня, меня аж в жар бросило.

– УБЬЮ СУ… У!!! – взревел я, рванувшись к нему. Потом прорычал то же самое понемецки. И на немецком же продолжил: – Я те, собака, счас ходули танком подрихтую, а потом жарить буду…

Но до хорвата я не добрался. Меня остановил Степан.

Саня Букварь

– Хрен тебе! Его сначала допросить надо, где их полк, а потом на кол посадить и на дороге выставить с внятным объяснением, и позвонить, наконец, местному немецкому командованию с указанием места, где эта скульптура стоять будет, еще не мертвая. С составленным по всей форме обращением к немецкому командованию, что так будет с каждым, кто тронет мирных жителей. Или пленных. Очень неплохо было бы достать гденибудь «лейку» и переснять с экрана ноута то, что заснял Сергей Олегович в деревне. Качество, конечно, будет хреновое, но для дополнительного аргумента сгодится. А еще можно приписать, что при повторении эксцессов – на кол пойдут уже представители немецкого командования. Чтоб присматривали за своими «союзниками»… И вообще – неплохо бы листовку такого содержания распечатать…

Степан

Когда привезли пленного, я не особо прореагировал, ну, пленный и пленный, не силен я в мундирах ихних. А вот когда ктото проорал: «Хорвата привезли!» – возникло желание удавить. Хорвата. А потом крикуна. Точно. Олег не разговаривает – рычит. Он же его сейчас на кусочки порвет, меленькиемеленькие. А ему еще переводить, ибо похорватски никто больше не разумеет. И понемецки тоже. А ну, стой!

Глаза в глаза, очень спокойно:

– Потом, Олег, пусть расскажет, где гнездо у них, потом – забирай.

Сергей Олегович

Подошел я тоже к «шахматисту», посмотрел на него. Внимательно посмотрел. Хорват отчегото сразу обмочился…

– Орел ты наш, – говорю спокойно, – сейчас ребята с тобой пообщаются, и я из тебя орлато сделаю… Красного орла…

Удивительно, но он понял меня без перевода, завизжал, потом раздался хлопок, как будто бутылку с шампанским открыли, и мерзко завоняло. Пленный, сбиваясь и захлебываясь слезами, чтото затараторил…

– Народ, вы мне его до смерти не запугайте, до того, как он нам про корешей своих расскажет, – заметил Степан.

– В очередь, сукины дети, в очередь, нас много, а хорват один… Как делить будем? – поинтересовался Олег.

– Медленно, – отозвался Степан. – А еще лучше – съездить туда, где их много.

– Насчет поездки, я бы не рекомендовал без тщательной подготовки операции и разведки, – откликнулся я.

– Это очевидно, – сказал Степан, – но сначала надо узнать, где они. Что он там трещит?

– Чточто… Не убивать просит, – пробурчал Олег. – Говорит, что он тут недавно.

– Спроси у него, где они базируются, – попросил Степан. – Раз каратели – должны иметь базу. Млять, только бы там много немцев не оказалось – тогда придется ловить их на выходах без особой надежды на успех.

На вопрос о месте их базирования хорват не стал ломаться и показал на карте, где их искать. Но вот легче от этого не стало. Поскольку кроме них там еще и две роты СС стояли. Батальон связи с охраной. А в довесок к этому – гаубичная батарея и рота танков. О чем Олег и сообщил окружающим. Однако он же посоветовал комунибудь туда на разведку сгонять. Ведь одно дело – пленный сказал, другое – сами проверили. И вот потом уже думать, что делать…

– А на разведку, думаю, отправить лучше пограничников, – заметил Степан. – У них опыт после рейда к складам и аэродромам и дисциплина.

Ну а потом Олег спросил у пленного, зачем их пригналито сюда. Тот подтвердил, что после того, как сначала рейх потерял двух «Карлов», а потом в поезде взорвалось одно орудие К36 из 768го моторизованного пушечного дивизиона РГК, следовавшее к Житомиру и для повышения мобильности погруженное на железнодорожный состав, генштаб приказал обеспечить безопасность грузоперевозок любой ценой.

– Да… – протянул он. – Жаль, но, увы, «Дора» еще гдето бегает… Но и так неплохо вышло. Как говорится, что было, то и прибил…

Степан

Итак, первоочередные задачи разведки:

– уточнить силы, нам противостоящие в этом рейде,

– собрать максимально полную информацию о системе обороны,

– выяснить, где находится ближайший гарнизон, способный прислать помощь, ибо воспрепятствовать их воплям мы не сможем.

Саня Букварь

– Милиционер говорил, тут километрах в десяти есть лесник. Одной семьей живут. Не в деревне. Я съезжу? Попробую договориться о помощи с дорогами для маневрирования?