Текст книги "Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров)"

Автор книги: Федор Кабарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА XXVIII
ГОСПОДИН КИНГ В УДАРЕ

Капитан Галкин стоял перед Кингом навытяжку, чувствуя, как бьёт его дрожь.

Приближённый Кинга шпион Пауль Митчелл полулежал в кресле с дымящейся сигарой в руках. Сам Кинг нервно ходил по кабинету. «Ещё один такой провал, – думал он, – и сместят с должности, выгонят». Он остановился против дрожащего капитана Галкина и заговорил зло, отрывисто:

– Очередной провал. Дочь профессора… потеряли вместе с чемоданом…

Кинг ещё раз посмотрел на капитана, барабаня длинными пальцами по сукну стола.

Пауль, наблюдавший за Кингом, догадался, что судьба ещё одного, ставшего непригодным и опасным шпиона решена. Капитан Галкин, не посвящённый в тайны Кинга, ожидал любой кары, только не той, которая готовилась ему. Шеф медленно опустился в кресло, не спуская глаз с Галкина.

– Молчите? Нечего сказать? – всё больше свирепел он. – Для такого болвана и пули жалко. В подвал его, Пауль! И переправить в Новый свет.

Кинг нажал рычаг телефона и набрал 09. Когда в углублении стены раскрылись створки сейфа, Кинг вскочил и, указывая на них рукой, крикнул:

– Вон отсюда!

Галкин поспешно вскочил в сейф, думая: «Только бы добраться до Штатов. Там я вырвусь на волю – друзья выручат…» Но… Створки сейфа замкнулись. Кинг с силой прижал рычаг телефона, резко повернул нуль до отказа.

Из-под ног капитана Галкина выскользнул пробковый круг, и он камнем полетел вниз.

Откинувшись в кресле, Кинг несколько минут сидел неподвижно, не открывая глаз.

Наконец, тряхнул головой, как бы отгоняя мысли, повернулся в сторону сидевшего напротив наиболее приближённого шпиона и казал по-прежнему спокойно:

– Пауль! Где эта неповторимая копия дочери профессора?

– Устроена на работу к Зосиму Лукичу.

– Д-а-а. Нам помешал этот болван: Расскажи-ка подробности.

Пауль с профессиональной расторопностью изложил своему шефу тёмные пятна из жизни беспутной, по его мнению, – красавицы и заключил кратко:

– Из наших рук ей не уйти. Уж очень она легкомысленна. Закрутили мы её…

– Значит, она годна, по-твоему, для этой роли?

– Я уверен, господин Кинг. Она знает, что находится в наших руках, и не посмеет ничему противиться. А если начнёт проявлять строптивость, то будет уже поздно. В Штатах её быстро уберут.

– Я полагаю, Пауль, что её нужно срочно укрыть от всевидящих глаз этого Галаджи.

И, не откладывая, заняться подготовкой к переброске за границу. Нам от неё будет нужно только одно – её подтверждение, как самого близкого человека профессора Кремлёва – родной дочери, рискнувшей пойти на разрыв с отцом, что он готовит страшное оружие для уничтожения Америки.

– Понятно, господин Кинг.

– Это ещё не всё. Зинаиду Кремлёву нужно убрать, чтобы некому было опровергать всё то, что будет говорить её двойник, с паспортом на имя Зинаиды Кремлёвой. Да, паспорт вручим только в Штатах. Поедешь ты. Инструкции получишь позже. А теперь действуй.

– Понятно, господин Кинг…

– А не лучше ли, пока она не передумала, заманить сюда, спрятать, а потом переправить? Нам спешить, Пауль, надо. Над нами сгущаются тучи… Адмирал настойчиво торопит… Сумеете её сейчас вызвать?..

– Машину Таберидзе, и через несколько минут она будет здесь. – Пауль подошёл к телефону, набрал номер… – Наталья Ивановна?.. Узнаёте по голосу? Польщён…

Ну, что вы! Рад приложить все усилия, чтобы вас развеселить… Как? Очень просто, прокатиться на машине к «Горному солнцу», пообедать в поплавке, послушать музыку… Не возражаете? Прекрасно. Сколько вам нужно на сборы?..

Замечательно. Через пять минут на углу остановится машина номер ЗК-10-01. С нетерпением жду. – Он положил трубку. Набрав новый номер, попросил секретаря Таберидзе послать машину на угол Крылатской и Красного Проспекта.

Потом Кинг и Пауль Митчелл опустились на диван, разговаривая о том, как лучше переправить Наталью Ивановну за границу.

Вскоре вошла и она сама.

– Пожалуйста, проходите, – вскочил Пауль, – присаживайтесь. – Он поцеловал руку, проводил до дивана, познакомил с Кингом и усадил между ним и собой.

– Ну, зачем же мы будем сидеть? Поехали! – сказала она капризно. – Мне и так надоело сидеть в помещении. Хочу на воздух!..

– Скоро всё время будете наслаждаться природой, – заметил Кинг.

– Как всё время? – обернулась она. – Не понимаю…

– Шеф имеет в виду ваше путешествие за океан, – пояснил Пауль, – о котором мы с вами договорились.

– Одна я не поеду, – категорическим тоном заявила Наталья Ивановна и прикинула в уме: «Вот вы где окопались, негодяи. Если бы знала, предупредила бы полковника.

Накрыл бы на месте».

– Зачем же одна? – возразил Кинг. – Вы поедете с Паулем.

– Страшно становится, когда представляю себя на пароходе, в океане, – призналась она. – Да ещё на пути в чужие края.

– Вас ждёт громкий успех, мировая известность и американский сервис, – с пафосом произнёс Кинг, наблюдая, как у Натальи Ивановны от нервного напряжения ходят на щеках мускулы, как она безотчётно передвигает молнию сумочки, как лихорадочно блестят её глаза.

У неё мелькнула мысль: «Если догадаются, могут не выпустить отсюда. Надо соглашаться… Но как предупредить Вересаева? – И она решилась.

– Поедемте к «Горному солнцу». Там и поговорим. Разрешите, я позвоню домой, предупрежу, а то будут волноваться. – Она встала и пошла к двери.

– Звоните отсюда, – сказал Пауль, резко поднявшись.

– Ну, что вы! У меня есть интимные поручения, разве я могу при мужчинах?

– А мы удалимся на минутку, – улыбнулся Кинг, подошёл к столу, перевёл какие-то рычажки. – Пожалуйста, вот аппарат. Из коридора ещё более неудобно. Там могут быть посторонние.

Кинг и Пауль пошли к выходу. Наталья Ивановна подумала: «Отсюда ещё удобнее», подошла к столу, сняла трубку и набрала номер. А Кинг в этот момент уже держал трубку внутреннего телефона, думая: «Не спутала бы аппарат». Щёлкнули контакты, он услышал её взволнованный голос: – Товарищ Вересаев?..

– Н-да! – отрывисто ответил Кинг.

Наталья Ивановна заторопилась: – Скорее на Зелёную улицу… Здесь со мной два главных… хотят увезти за границу… сейчас едем в ресторан «Горное солнце»…

– Кто говорит?… – сухо перебил Кинг, заметив, что она не назвала своего имени… – Наталья Ивановна?… Наташа, задержитесь минут на десять-едем.

Она положила трубку, чувствуя дрожь во всём теле. «Только бы успели. Что будет, если опоздают?» – проносилось в её сознании. Вошёл Кинг, за ним Пауль.

– Ну, как – предупредили? – спросил Кинг, одевая шляпу. – Теперь можем ехать?..

– Да, предупредила… Но так разволновалась, не могу успокоиться. Моя домработница сожгла, беззаботная, утюгом самое моё лучшее платье… Дайте мне напиться.

Кинг улыбнулся, поняв её наивное стремление оттянуть отъезд. Подошёл к столу, открыл графин и пожал плечами.

– Вода испорчена… Спустимся лучше вниз, выпьем что-нибудь, съедим на дорогу по пирожному.

Пауль Митчелл понял замысел Кинга, расторопно открыл дверцы сейфа, широко улыбнулся.

– Пожалуйста, Наташа, спустимся.

– И правда, – согласилась она, думая задержаться, чего бы это ни стоило. – Лёгкий завтрак не дурно на дорогу.

Ничего не подозревая, она шагнула на площадку потайного лифта. И в то же мгновение за ней захлопнулись металлические створки. Кинг шагнул к столу, прижал рычаг телефона и с ожесточением повернул нуль до конца. Истерический крик Наташи сорвался на визг и, удаляясь, затих.

Кинг отпустил рычаг и сказал со злобой:

– Всё!..

– Такой конец – делу венец! – заметил Пауль.

– Оставьте меня, Пауль. Вас ждут дела.

Пауль Митчелл вышел, отметив про себя: «И его нервы сдали».

Оставшись один, Кинг подошёл к окну, отодвинул штору и застыл, взвешивая в уме сложившуюся ситуацию. Он больше всего был огорчён тем, что не удалось переправить через границу Зинаиду Кремлёву. Всё навязчивее преследовала мысль о том, что назрела необходимость поскорее свёртывать дела и возвращаться домой, пока не поздно. «Ещё один провал, – думал он, – я сам могу оказаться в руках Галаджи». Он не услышал, а скорее почувствовал, как распахнулась дверь. Увидев на пороге побледневшего Таберидзе, Кинг внутренне содрогнулся, предчувствуя неладное. Преодолевая икоту, Таберидзе с трудом произнёс:

– С-с-сбежал Галкин!.. Женщина разбилась!..

– Ррротозей! – процедил сквозь зубы Кинг, сломав пополам оказавшийся в руках карандаш. – Когда?

– Не более десяти минут тому назад.

– Немедленно нагнать и «нечаянно» задавить. Лучше штраф, суд над шофёром, чем длинный язык в руках врага.

Таберидзе, не дослушав фразы, метнулся к стоявшей у подъезда машине. Кинг вернулся к столу, начал торопливо перебирать бумаги в ящиках стола, бросая ставшие опасными документы за решётку камина. Закончив очистку стола, Кинг скрылся за створками потайного сейфа.

Очутившись в тёмном подземном тоннеле, он включил ручной фонарик и, освещая лабиринты подземного хода, почти побежал в котельную. Около котла парового отопления он заметил копающуюся при свете свечи фигуру истопника, а рядом труп женщины.

– Что случилось? – почти крикнул Кинг.

– Короткое замыкание, господин Кинг, – вытянулся истопник.

– Обстоятельства? Время? – торопил Кинг.

– Несколько минут тому назад. Капитан Галкин, спускаясь на лифте, выстрелил из пистолета. Шальная пуля пробила кожух на предохранителях, порвала подводящий провод и замкнула цепь.

– Ну и что же?

– Упал на спирали высокого напряжения. Но тока уже не было…

– Где он?

– Как где? Полежал минуты три, затем поднялся и ушёл по своим делам. Потом вот эта, – он указал на разбившуюся женщину, – вниз головой… Насмерть…

Кинг схватился за голову, приговаривая:

– Кончено. Всё погубили… Сожгите или закопайте труп, скорее!.. – Истопник посмотрел вслед удаляющейся пришибленной событиями фигуре Кинга, сплюнул скрипевший на зубах осадок золы и пыли, подошёл к трупу Натальи Ивановны. Взял подмышки, приподнял и потащил в дальний угол. Услышав стон, бросил её, отскочил в сторону, ища глазами какой-нибудь предмет, чтобы добить жертву. В коридоре послышались торопливые шаги. Вошёл Пауль Митчелл.

– А-а-а, Пауль, – дрожащим голосом произнёс истопник, – а я думал… в общем испугался… Она оживает… Добить надо.

Митчелл подошёл к своей жертве. Пощупал пульс, проверил дыхание и, решившись на что-то, взял Наталью Ивановну подмышки, сказав нетерпеливо истопнику:

– Помоги, скорее!.. Она ещё нам пригодится… – А про себя: «Спрячу где-нибудь.

Если не пойдёт на поправку– укол, и делу конец… Попробую поднять на ноги и переправить в Новый свет».

***

Таберидзе вскочил на сидение рядом с шофёром. Мгновенно включив мотор и трогаясь с места, шофёр спросил вполголоса:

– Куда прикажете?

– Туда ушёл Галкин? – Таберидзе указал по направлению хода машины.

– Нет, тут он не проходил.

– Тогда назад – быстро. Догнать и задавить – отвечаю я.

Машина развернулась и понеслась в обратную сторону. Миновав вторую поперечную улицу, шофёр бросил взгляд и затормозил, поясняя:

– Кажется, он только что скрылся в калитке зелёных ворот.

– Где?

– На улице, которую миновали.

– Скорее, скорее туда!

Развернувшись, шофёр подъехал к нужным воротам, остановился и выскочил из кабины.

– Сюда, кажется…

– Держать машину наготове, я сам, – крикнул на ходу Таберидзе и скрылся во дворе.

Шофёр подошёл к багажнику, повернул ключ, приоткрыл крышку, вытянул конец шланга, чтобы при толчке не закрылся замок багажника и, незаметно наклонившись, тихо сказал:

– Тронется машина – вываливайся. Ворота с правой стороны по ходу машины.

Шофёр сел за руль, включил мотор и стал поджидать Таберидзе. Тот прибежал, запыхавшись.

– Никого нет, – отрывисто бросил он, – быстро квартала два вперёд, повернёшь направо и назад по следующей улице.

Как только машина двинулась с места, из багажника вывалился на мостовую человек.

В два прыжка он скрылся за калиткой.

ГЛАВА XXIX
ИСПОВЕДЬ ШПИОНА

– Товарищ дежурный, доложите генералу – срочное дело, – сказал майор милиции, торопливо снимая плащ.

Дежурный заметил волнение обычно невозмутимого майора и тут же исчез за дверью.

Через минуту он распахнул дверь:

– Прошу, товарищ майор…

Шагнув навстречу начальнику милиции, генерал Галаджи остановился выжидательно и поднял руку, как бы предупреждая.

– Спокойно, майор, не торопитесь – докладывайте со всеми деталями.

– Необычное происшествие, товарищ генерал. Участковый милиционер шёл по Зелёной улице. Вдруг из калитки, ведущей во двор № 10, выскакивает неизвестный гражданин в разорванном костюме, перепачканный. Бросился к участковому и говорит: «Я шпион. Задержите… доставьте меня в органы безопасности. Я много знаю, я всё расскажу…» – Дальше, майор, дальше…

– И у меня в кабинете подтвердил то же самое. О какой-то адской машине говорит, о подземных ходах и прочей чертовщине…

– Где этот гражданин?

– В горотделе…

– Как его фамилия?

– Галкин, но он утверждает, что у него совсем другая фамилия и что он её назовёт только вам.

– Немедленно доставьте его сюда.

– Есть доставить сюда, – отчеканил майор и повернулся к выходу.

– Куда вы? – остановил его генерал. – Звоните отсюда… Сильно изранен, говорите?

– Полщеки снесено кирпичом или топором, рука сломана…

– Звоните быстро… немедленно врача.

Через полчаса в кабинет генерала ввели человека с изуродованным лицом, обвязанным марлевым бинтом настолько, что из-под повязки виднелись только нижняя губа и левый с кровоподтёком глаз.

– Стенографистку, – шепнул генерал адъютанту и добавил громко: – Вересаева ко мне.

Вошёл Вересаев. В одной из ниш щёлкнул замок входной двери – стенографистка приготовилась к записи. Галаджи ещё раз пристально посмотрел на пропитанные кровью марлевые повязки, потом указал взглядом на кресло и произнёс сухо:

– Садитесь, гражданин… Говорите только самое существенное!

Поддерживаемый Вересаевым, шпион опустился в кресло, поправил взятую в лубки кисть левой руки и попросил закурить. Затянувшись, он выдохнул огромный клуб дыма, словно для того, чтобы укрыться за ним, и начал свою исповедь:

– Я шпион. Выполнял задания резидента разведцентра «ОСТ» Таберидзе. Затем Кинга.

Моя настоящая фамилия Ковальчук – дезертир со Второго Украинского фронта, а потом поневоле бандеровец…

– Не припомните ли фамилии других «помощников» господина Кинга?

– Один из них – «Брюнет-прима», фамилии не знаю.

– Кого ещё знаете?

– Истопник консульства – офицер, тоже бандеровец и тоже дезертир, как и я. Есть ещё некто Пауль Митчелл. Это первое доверенное лицо Кинга.

– Что, по-вашему, самое главное в шпионской деятельности Кинга?

– Разбрасывание ампул с бактериями энцефалита и холеры.

– Где? – Когда? – не выдержал Вересаев.

Генерал предупреждающе взглянул на него. Потом перевёл взгляд на Ковальчука.

– Продолжайте, продолжайте.

– Недавно прибыло три чемодана с ампулами. Они хранятся в сейфах в кабинете Таберидзе.

Генерал встретился взглядом с Вересаевым, кивнул головой. Вересаев вышел. Через минуту его место занял другой чекист. Ковальчук посмотрел на него, замолчал, переводя взгляд на Галаджи.

– Продолжайте, – нетерпеливо заметил Галаджи.

– Кинг задался целью похитить одного учёного, работающего в Самгуни. Фамилии я не знаю. Эта миссия возложена на Пауля и на неизвестного мне крупного шпиона – «Брюнета-прима».

Исповедь шпиона дала чекистам немало новых фактов. Он рассказал о том, как переправлялось из-за границы разобранное электрооборудование лифта-жаровни, о чём ему по секрету рассказал истопник, тоже начавший тяготиться своим положением крота подземелья. Потом рассказал, как вербовали Зосима Лукича, как к нему на работу подсунули некую Наташу.

Говорил он долго. Старался припомнить детали. Видно было, что он пришёл с искренним покаянием.

Заметив, что Ковальчук с трудом выговаривает слова, генерал нажал кнопку звонка.

Вошёл адъютант.

– На сегодня достаточно, – сказал Галаджи. – В госпиталь!..

Ковальчук поднялся. Генерал кивнул адъютанту.

– Проводите и предупредите врача и охрану: отвечают головой.

ГЛАВА XXX
«ГРЕМУЧИЙ ПОЕЗД»

Дежурный по станции сделал необходимую запись в журнале, ещё раз проверил график движения поездов на участке и подумал: «Почти час свободного времени. Нужно всё же позвонить диспетчеру», но в ту же минуту раздался резкий звонок и знакомый голос диспетчера дороги:

– Логовая?

– Логовая слушает. – Первый Каскад?..

– Я у селектора.

– Узловая?

– Я – Узловая…

Диспетчер вызвал одну за другой станции главного направления и сказал отчётливым голосом:

– Внимание на линии! Сверьте часы. Сейчас двадцать ноль девять по московскому…

В двадцать два тридцать принимаю вне графика литерный. В двадцать один сорок пять открыть «зелёную улицу». Закрыть все переезды и допуск на перрон посторонних. Пропускать литерный по второму пути. Задача ясна?

– Есть дать «зелёную улицу» литерному, – повторило в репродуктор несколько голосов.

– Вторая задача: зарегистрировать прохождение состава с точностью до секунды.

Результаты немедленно телеграфировать начальнику дороги.

– Есть телеграфировать прохождение, – ответил дежурный станции «Первый Каскад» и подумал: «Скоростью интересуются. Видимо, возвращается тот самый «Гремучий поезд».

В двадцать один сорок дежурный по станции проверил по телефону готовность к приёму литерного на постах входных и выходных стрелок, приказал закрыть переезды, одел форменную фуражку с (малиновым околышем и вышел на перрон.

– Товарищ Степанов, – обратился к нему дежурный по вокзалу, – прикажите включить орошение, хотя бы минут на десять. Духота невероятная. Детишки в комнате матери и ребёнка да и транзитные пассажиры в зале ожидания истомились.

Дежурный посмотрел на часы, прикидывая в уме: «До прихода литерного ещё почти полтора часа…» – Набежит порыв ветра, – продолжал убеждать его дежурный по вокзалу, – как и в прошлый раз за этим «Гремучим поездом», поднимет пыль с путей, тогда совсем нечем будет дышать.

– Вы, пожалуй, правы, – согласился дежурный, имея в виду не ветер, а «Гремучий поезд», за которым прошлый раз пронёсся через станцию вихрь мелкого шлака, песка, пыли. Он достал из бокового кармана блокнот, написал несколько слов и подал листок со словами: – Передайте сменному инженеру.

Минут через десять со стороны депо донеслись предупредительные сигналы. Из станционных репродукторов послышался хрипловатый басок сменного инженера:

– Внимание!.. Внимание!.. Включаю орошение станции…

Между путями и вдоль цветников, отделяющих вокзал от перрона, на дорожках и вокруг беседок сквера брызнули, словно из-под земли, тонкие струйки воды и стали подниматься всё выше и выше, образуя над пу тями, цветниками, дорожками и беседками высокую завесу водяной пыли. Сразу же повеяло освежающей прохладой. Послышались голоса:

– Посмотрите, какие чудеса!..

– Редкое зрелище.

– Интересно, неужели столько фонтанов?

– Вот бы нам такую машину…

– В больших городах, наверное, уже есть.

– Говорят, что есть такие машины – целый город могут поливать; искусственный дождь, как из тучи, вызывают.

Над путями станции сильные струи воды поднимались на высоту второго этажа и, отражаясь в перекрещивающихся ярких лучах прожекторов, рассыпались мириадами искр. Через некоторое время водяные струйки оборвались, как будто все эти тысячи фонтанировавших отверстий разом закрыли. Стало тихо и влажно, как после дождя.

Дежурный и начальник станции вышли на перрон. Вдали, на уходящей строго по прямой к горизонту железнодорожной линии блеснул ослепительный луч прожектора.

– Идёт!

Донёсся приглушённый бас электросирены поезда. Через несколько минут мимо перрона, рассекая тишину ночи глухим гулом, напоминающим рокот авиамоторов, промелькнули цельнометаллические вагоны. Дежурный, засекавший по часам точное время следования, даже не успел их сосчитать и спросил об этом начальника:

– Сколько же вагонов?

– Пять или шесть. Я только заметил, что локомотив без тендера. Любопытно, что это: дизель или электродвигатель?

– Без тендера? Я что-то не обратил внимания. По-моему, на локомотиве нет и дымогарной трубы. Вероятно, работает на электрической энергии мощной аккумуляторной станции.

Пока дежурный и начальник станции «Первый Каскад» обменивались впечатлениями,

«Гремучий поезд» проследовал ещё одну станцию, оставляя позади себя струю горячего воздуху с миндальным при вкусом. Утром поезд шёл уже по высокой насыпи западного Прииртышья, привлекая внимание населения своим необычным очертанием. Внешне он напоминал большую торпеду, только с более заострённой, приплюснутой к рельсам передней частью.

Там, где у обычных локомотивов находится тендер и будка машиниста, у этого поезда – комфортабельный салон с широкими, почти во всю длину боковых стен, окнами и со стеклянным полукуполом на крыше, похожим на кабину самолёта.

В одном из сибирских сёл люди, видевшие близко проходивший «Гремучий поезд», утверждали, что сзади у него два пропеллера, как у двухмоторного самолёта. Эти пропеллеры и создают рокот, неизвестный наземному транспорту.

В тот момент, когда поезд пересекал Барабинскую степь, начальник ЦАВИ генерал Прозоров получил такую телеграмму:

«…Прошли 10 тысяч километров получасовой остановкой. Идём на том же малом баллоне топлива по маршруту Владивосток-Мурманск. Двигатели работают безотказно.

Сергеев».