Текст книги "Изгои (часть 5)"

Автор книги: Федор Гришанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Арбалету пришлось уводить стаю хищных волков от логовища такой желанной ему женщины другими, уголовными, тропами. Наш герой просто вынужден был сделать выбор в пользу своих друзей, да и где-то на подсознательном уровне он понимал, что он не сможет сделать её счастливой, а только окончательно испортит и загубит её жизнь. Он утешал себя надеждой, что когда-нибудь потом приедет к ней… Но они больше никогда не увидятся. Их встреча в лагерных застенках была только ярким, безумным эпизодом, вспыхнувшим в их одиноких душах, обжегшим их чистые сердца, и так внезапно оборвавшимся. Потом он часто вспоминал р ней, и эти воспоминания согревали его неприкаянную душу живительным теплом настоящей любви. Но он всегда думал, что тогда поступил всё-таки правильно.

Наташа была, конечно, горько разочарована, но так как была разумным и хорошим человеком, смогла понять Арбалета и простить его. Вскоре она уволилась из лагеря. Ей, одной из немногих, опротивели похотливые взгляды голодных зеков. Ей вообще не хотелось никого видеть. Она устроилась на работу в детский сад и в суете житейских проблем постаралась забыть своего друга и свою любовь. Время всё и всех лечит. Где вы, покинутые мною и не забывшие меня?

Да, правильно (и честно) поступил Арбалет, не поехав к ней. Она – не его Судьба. А судьба Арбалета закрутилась стремительно в каком-то бутафорском вихре с первого же дня его освобождения.

В этот же день к нему приехала его Ирина с дочкой, но она, так как все мысли его в это время были заняты другим «предметом», как-то показалась ему чужой. А она, бедняжка, страдала и ждала его. Всю жизнь она переживала и молилась за непутёвого отца своего ребёнка. А вот Арбалет был тогда, как говорится в силе и не хотел связывать себя узами крепких и обязывающих к чему-то семейных отношений. Он просто хотел использовать богатый «опыт», приобретённый им в лагере.

Он быстренько снова подсел на наркотики и начал свою (ну, разумеется, творческую) деятельность с Молодым. Всего было вдоволь. Героин тогда только начинал осваивать городскую территорию, и все двигались в поисках этой заколдованной, убойной гадости. Арбалет тоже попал в это течение и поплыл, как и многие, в мутную, изматывающую душу, бездну. Смотрящие на жизнь через розовые наркотические очки редко понимают то, что если ты не плывёшь против течения, то тебя несёт в адскую пропасть.

Арбалет опять оказался там же, где и должен быть: среди себе подобных. Он уже не думал ни о боге, ни о душе, он позабыл о всех своих радужных планах и думал только об одном… Когда человек, как говорится, «в теме», в постоянной суете, ему кажется, что он что-то решает, делает, живёт, а он просто существует как вечно ненасытное животное, и то, что он считает важным, важно только для него одного, и ни для кого больше.

Героин с каждым днём становился всё доступнее. Они с Молодым подмяли под себя таджиков, и те снабжали их героином. У Молодого на столе всегда стояла ваза с яблоками, а рядом с ней – полная чаша героина. Иногда становилось даже страшно при виде такого изуверского изобилия. Оно доступно в любое время. Вгоняй его в свой гибнущий организм столько, сколько угодно твоей, уже мёртвой душе.

(Настоятельно рекомендуем заспанному руководству так называемой Российской Федерации собрать однажды всех своих высших чиновников, отвечающих за «борьбу с наркотиками» и провести простой эксперимент. Для этого необходимо также пригласить опытного врача-нарколога, который может, так сказать, «по походке» безошибочно узнать в толпе действующего наркомана.

Придётся уж выйти из затхлых кабинетов на свежий московский воздух и провести опрос среди наркоманов. Если хотя бы один из пяти опрошенных бедолаг на вопрос: «Трудно ли в Москве достать наркоту?» ответит: «Да, конечно трудно. У меня полные карманы денег, а купить нигде не могу», тогда пусть эти «борцы» продолжают свою плодотворную деятельность, а если все пятеро наркоманов скажут, что достать наркоту можно везде и в любое время – были бы деньги, тогда всех вышеупомянутых высокопоставленных должностных лиц, отвечавших за «борьбу», но теперь уже в качестве разоблачённых крышевателей наркобизнеса необходимо обязательно поставить к стенке и расстрелять. Догадываетесь, наши преданные читатели, каков будет результат этого безумного эксперимента?).

Воспрянувший духом (в известном смысле) Арбалет обживался на свободе, смотрел по сторонам, кумекал потихоньку, с кем и как дружить, чем заниматься. Чем он только не занимался! (А вот это мы благоразумно опустим). Когда человек употребляет, ему не хочется ходить на завод. Он, в подавленном большинстве случаев, зарабатывает деньги только преступными методами.

Как-то на досуге заехал Арбалет и к Свете, супруге Мачо. Та по-прежнему кропотливо занималась наркобизнесом. Платила милиционерам, жила и спала спокойно. Доходы имела весьма немаленькие. Но, почему-то, вскоре после визита Арбалета у неё создалась такая опасная ситуация, что ей пришлось обратиться за помощью к Арбалету и Молодому. Они, разумеется, пообещали ей помочь решить проблему, но ей придётся при этом немного поделиться доходами с её любимого занятия. И Света начала, помимо сотрудников милиции, и нашим героям отстёгивать львиную долю со своего честного заработка. Они регулярно приезжали за деньгами и героином и доили эту плодовитую цыганскую корову.

А Вася Мачо у себя в зоне бушевал, возмущался, что Арбалет со своими совсем прибили его «дорогую» супругу. Но им-то было глубоко наплевать на все его возмущения. Кстати, и сам Вася всё-таки был принуждён уделять Рафаю и со своего бизнеса, и с бизнеса своей жены. Платили почти всем. Все рвали, кто сколько мог. А недовольные наркобарыги кряхтели, но… платили за свою безопасность.

Арбалет мутил свои дела в основном с Молодым, но не забывал встречаться и с Женей. Тот тоже попал в надёжную и крепкую бандитскую ворократию. Также сидел на системе и глушил лохов и барыг. Но что это была за жизнь!

Утром, чтобы тело не болело, нужна доза, после укола психика человека резко меняется. Вроде бы ничего заметного не происходит, но он смотрит на мир уже не так, как все. В нём с чудовищной силой возбуждается самая низменная порочность и ничем не подкреплённая гордыня без конца и края. Это – отправная точка всей его лихорадочной жизнедеятельности. Вроде совсем недавно он куда-то стремился, думал и мечтал о хорошем, ощущал себя человеком… А сейчас он уже – неуправляемое чудовище, которому ничего, кроме наркотиков, не надо. Он уже не думает о том, как бросить, как преодолеть себя и завязать. Он думает о другом: кого прибить за деньги, кого – за наркоту. Чёрная доля его мозга начинает работать с утроенной силой, без всякой жалости, снисхождения и понимания. Человек становится диким зверем, которому чуждо всё человеческое.

Всего за какой-то месяц на воле Арбалет и думать забыл о своей Наташе, о трогательной чистоте их романтических отношений. Его уже не волновало, ждёт она его или нет.

Он презирал и ненавидел барыг за их лёгкие деньги, за их мерзкий «бизнес». И даже своих родных он стал недолюбливать за их постоянные (и бесполезные) нравоучения. Нам остаётся только удивляться, на что способен человек, и как непостижима его душа – вместилище всего сокровенного и тайного. Ну а наркота – это только толчок, высвобождающий негативную энергию, энергию тьмы.

Но человек должен быть Богом своего мира. Это – его единственная жизнь, в которой он приобретает свой единственный, неповторимый и бесценный опыт. Чем больше у человека знаний и опыта, тем он богаче. Тем легче ему творить свою жизнь и окружающий его мир. Только не надо бояться мнения толпы. Оно всегда ошибочно. Коллективный разум – это всегда заблуждение стадного высокомерия.

Бедная Ирина с дочерью начала жить с Арбалетом, наивно надеясь вытащить его из этого болота, куда он сам загнал себя, испытывая свою судьбу. Нельзя же совать голову в петлю, легкомысленно спрашивая самого себя: «Вылезу или нет?»

Обессиленная Ирина тщетно взывала к его рассеянному разуму:

– Ну когда ты закончишь заниматься этой ерундой?

Он обещал, что «скоро», но уже понимал, что остановиться никогда не сможет. Он уже был согласен опять «заключиться» в тюрьму, лишь бы закончить это безумие. Такой темп, постоянно под наркотиками, выдержать долго было просто невозможно. Чисто дьявольское наваждение: идти по лезвию ножа и играть с судьбой в орлянку.

Арбалет просто слетел с катушек: воровал, грабил и душил барыг. Героин сделал его бесчувственным и жестоким. Он рвал и метал.

Ира мягко предупреждала его:

– Если ты не закончишь с таким образом жизни, мы с Татьяной уйдём.

Но Арбалет стал настолько бесчувственным к чужим обидам и страданиям, что равнодушно пробормотал в ответ:

– Давайте, идите.

В его душе активно работала энергия разрушения. Он крушил и ломал всё, что попадалось на его скользком пути. И только иногда вечерами, он сидел один в комнате и с ужасом осознавал, в какую западню он попал, куда затянули его наркотики…

Но под луной нет ничего вечного, и долго всё это не могло продолжаться.

И вот, наконец, после очередной квартирной кражи недоглядели что-то наши находившиеся под героином герои и опять оказались в тюрьме.

(Уважаемые братья-подельники! Дорогие наши воры и бандиты! Вы, конечно, помните знаменитый мосфильмовский афоризм: «Украл – выпил – в тюрьму!»

Предлагаем вам, нашим братьям по разуму, исключить из этого афоризма второй пункт. Тогда сам по себе исчезнет и третий пункт.

Авторитетно уверяем вас, что когда вы перестанете курить, пить, нюхать и колоться, вы сможете легко и беззаботно обворовывать и грабить наше простодушное население и… никогда не будете попадать на тюремные нары! А если вы ещё и заставите себя каждое утро делать интенсивную зарядку, обливаться холодной водой и не менее пяти часов в день посвящать своему умственному и духовному развитию, тогда все наши туповатые «правоохранители» при встрече с вами будут низко кланяться вам и отдавать свою истрёпанную офицерскую честь.

Тут главное – не переусердствовать. Среди уголовной братвы очень много талантливых, творческих личностей. Они сразу начнут изобретать вечные двигатели, рисовать бессмертные картины, сочинять грандиозные оперы, писать потрясающие поэмы, проектировать летательные аппараты для путешествия на Марс… Нет уж, лучше оставайтесь «в теме» «при делах». А то наша бедная родина, как рассохнувшаяся телега не выдержит такого стремительного культурного и научного прогресса… Пусть уж лучше сами чиновники доконают её).

У тюрьмы-злодейки, кроме чисто уголовно-процессуальных функций, есть ещё и весьма обширные возможности по оздоровлению и восстановлению растранжиренных сил у обширного круга «избранных» личностей, заблудившихся в мраке своего невежества. Тюрьма – это замечательное изобретение изощрённого человеческого ума, – близкородственная подруга многих и многих непутёвых отщепенцев нашего благоразумного общества, отрезвляет и приводит в себя буквально за считанные недели.

В карантине – постоянная ломка, неимоверные физические и душевные боли. Всё повторяется. Всё, что подследственный приобрёл за время своих лихорадочных мотаний на воле, он вмиг и безвозвратно потерял. А кто виноват? – Да чаще всего сам же он и виноват. И жизнь не просто учит его, а беспощадно лупасит своим дубовым ремнём.

Первые две недели Арбалет почти не приходил в себя, был в каком-то полубессознательном состоянии. Бессонными ночами его трясло как отбойный молоток. Днём он практически ничего не ел и если и делал что-то, то чисто механически.

Тюремному сидельцу – хочет он или не хочет, – приходится делать то, что надо тюремному распорядку. Как бы ни хотелось болящему человеку полежать, его всё равно заставят встать. Ему придётся ходить (влачить свой жалкий жребий) на приёмы к врачам, на душеспасительные беседы к оперативникам, на снятие бессмертных отпечатков для благодарной памяти человечества и на друге общественно-политические мероприятия. Утром ранним он будет подниматься на проверочку, как бы ему ни было плохо. Его боль и его страдания никого не касаются и никому не интересны. Круглые сутки у него болит душа и тело, он существует без сна, отдыха и аппетита. Он хочет, но боится умереть. Никого не волнуют его проблемы: у всех своих проблем достаточно. Этому бедняге кажется, что он уже не сможет выдержать удары своей беспощадной судьбы. Но лошадь ведь терпит удары хозяйского кнута и тащится по предначертанной ей колее! Так и здесь: чем быстрее человек придёт в самого себя, очухается от последствий своего «свободного времяпровождения», тем лучше для него самого. Ну как, хорошенькая перспектива? Но это ещё не всё.

Ни о ком наша медицинская бюрократия не проявляет столько трогательной заботы, как о подследственных и заключённых. У всех, кого закрывают, берут на анализ кровь (во избежание новых заражений).

Арбалета вызвал к себе инфекционист и огорошил его новостью.

– У вас – ВИЧ-инфекция.

– Что-о-о?

Арбалету ещё повезло, что врач оказался уравновешенным, здравым человеком.

– Я вас не хочу пугать. Мы сами только впервые с этим столкнулись. Вы практически один из первых. Четырёх человек мы содержим на мед.части. Вы – пятый.

Арбалет был потрясён до глубины души этой чудовищной новостью. Горячечные мысли с бешеной скоростью сменяли одна другую. СПИД! Это же где-то далеко-далеко, в Африке, а здесь же – Россия! За что, за что? Именно ему. Да, не поскупилась и на этот раз злосчастная судьба и преподнесла нашему герою новые испытания! Вот она, жестокая расплата, и сразу за всё! Неужели это конец? Но Арбалет вовремя вспомнил слова своего отца: «В любой ситуации главное – не паниковать. Неважно, что и как. Надо жить дальше».

Но всё вокруг рушилось и улетало в какую-то непостижимую бездну. Но ты же сам, Арбалет, выбрал себе путь – путь разрушения! Как ясно и обострённо видел сейчас он своё прошлое! Ему казалось – всё, жизнь закончилась.

Но природой заложено в человеке желание жить во что бы то ни стало, идти до конца.

Все отвернулись от Арбалета. Друзья забыли его. Да и какое им сейчас было дело до чьей-то жизни: самим бы ноги унести. Ирина ушла из его жизни. Тут всё понятно: ей надо прийти в себя, всё обдумать; надо поднимать на ноги дочь. Многих встряхнуло это роковое известие. Но самым главным было всё же то, что отец не отвернулся от своего несчастного сына, остался с ним и поддержал его всем, чем мог.

Арбалет с горечью душевной вспоминал, как когда-то родственники продумывали его судьбу: спорт, учёба, институт… Но он сам самоуверенно решил: «Я пойду другим путём. И посмотрим, будете ли вы любить меня другим, чем вы мечтаете, останетесь ли со мной до конца?»

Да, плохо было на душе у нашего героя, но отец не отвернулся от него и не оставил его в одиночестве. А это – главное.

Арбалета перевели на тюремную МСЧ, где в камере сидели ещё четыре человека, каждый убитый своим неизлечимым горем. Арбалета интересовало однако, как жить с этой болезнью? Сколько времени он сможет прожить и главное, как? В наказание ему эта болезнь или, наоборот, для очищения и воскрешения духовного послана его небесным отцом? Но Арбалет понимал, что главная причина всего случившегося – он сам. То есть он сам себя наказывает. А за что? Поиск ответов на эти и подобные им вопросы буквально занозил сознание нашего потрясённого и отчаявшегося героя. Это постепенно возвращало его к печальным реалиям жизни. Он долго и напряжённо думал и пришёл к следующему: «Я сам спасу себя. Я найду выход. Я никогда не опущу руки. Я буду бороться до конца. Я узнаю всё об этой болезни. Теперь в этом смысл моей жизни. И всё моя легкомысленная привязанность к наркотикам? Почему я начал употреблять и не смог сдержать себя? А, может быть, я самый заурядный, рядовой слабак, и проклятая наркота меня победила, положив на обе лопатки? Нет, ничего случайного в жизни не бывает. И всё, что нам даётся, надо преодолеть».

Сокамерники откровенно разочаровали его. Каждое утро они с бледными потерянными лицами ожидали врачей и задавали один и тот же вопрос:

– Доктор, а сколько я ещё проживу?

И тот, сам толком ничего не понимая, «успокаивал» их. Щедро, не моргнув глазом, раздаривая им годы их неповторимой жизни:

– Ты – год, а ты – два.

Арбалет ничего не спрашивал. Он поделился своим горем с отцом, и получил от него письмо следующего содержания: «Сынок! Я никогда не обращался к медицинским работникам за помощью. Возможно, я не очень-то и здоров, зато живу спокойно, без забот и хлопот. Кстати, все долгожители отличаются от других смертных именно этим «антинаучным» свойством. Что касается твоей болезни, то умные люди рано или поздно научатся, как от неё избавляться. Жаль только, что глупые люди всё равно отыщут другую отравленную лужу, в которой они, поросята эти, начнут, самозабвенно похрюкивая, плескаться.

Из всякой, самой хитроумной западни можно найти выход. В своё время зоновские врачи предсказали писателю Солженицыну скорую смерть. Но он подумал: А кто же опишет то, что он видел в лагере? Он верил в своё предназначение, работал как старый лагерный вол и прожил ещё не один десяток лет вопреки предсказаниям наших самодовольных и малообразованных эскулапов. Главное в жизни – цель. Всё остальное – вторично. Твоя жизнь – в твоих руках».

Арбалет начал перечитывать всю попадавшую ему литературу, усугубляя свои познания в философии, истории, медицине, психосоматике. У него всегда была с собой полная сумка с книгами. Он выходил на прогулку в любую погоду, вернулся к спортивным занятиям и ледяным обливаниям. С каждым днём он всё дальше отходил от наркотического угара и становился сильнее и чище. Он освобождался от энергии разрушения и благодарил своего мудрого небесного покровителя за то, что его опять… посадили. Там, на воле, с такой болячкой он бы действительно долго не протянул.

А сейчас Господь дал ему шанс, и вознаградил этой болезнью за всю его «доблестную» жизнь. Какой-то добрый и расстроенный голос с далёкого небосвода шептал ему: «Думай. Думай. Живи дольше, но будь осторожен. И полюби ты, наконец, самого себя. Лечи своё тело, занимайся собой. А сколько тебе предстоит жить, это будем решать мы. А не чудики в белых халатах».

Арбалету не хотелось просто существовать как однолетнему растению, он хотел жить что-то приобретая и отдавая, даже сознавая при этом, как мало отведено ему в этой жизни.

Арбалет мысленно обозрел всё своё прошлое. И действительно, как же он не любил самого себя! Как порочно и губительно его молодеческое любопытство! Как мало ценил он время, отпущенное ему для жизни! Да, коротка наша человеческая жизнь, но если вспомнить, что рождение наше – чистая случайность, то и за неё спасибо небесам.

Скрупулёзно изучая различные источники, Арбалет всё больше узнавал о том, как жить с ВИЧ-инфекцией. Оказывается, при здоровом образе жизни и использовании терапевтических средств можно жить и жить. Главное – не опускать руки. У Арбалета, который совсем недавно ползал по жизни, как слепой щенок, будто пелена спала с глаз. Он смотрел на окружающий его мир вполне оптимистично. Несмотря ни на что, жить свободно, умереть – достойно. Он как будто открыл для себя невидимый канал в космос, откуда шла беспрерывно новая информация, раздвигающая горизонты его бытия.

По соседству с ВИЧ-камерой находилась – что совсем не удивительно… дур.камера! Там в гордом одиночестве сидел Боря. Арбалет не только общался с ним через проделанную кабуру, но и успел даже с ним подружиться. Боря был 19-летним вундеркиндом. Когда его взяли сотрудники, у него было изъято 50 томов по магии и оккультизму, а также 9 заспиртованных сердец в банках. Он на полном серьёзе намеревался на кладбище провести обряд и подключиться к космической энергии. Его признали невменяемым и посадили в общую камеру, где он убил ещё двух человек. Боря часто говорил Арбалету:

– Я хочу жить в православном монастыре и изучать нашу жизнь.

(Вот именно туда и надо было отправить Борю: уж очень много развелось у нас рясофорных бездельников).

Вундеркинд Боря мог легко ответить практически на любой вопрос. Однажды Арбалет сказал ему:

– Эх, Боря, Боря! Тебя просто обманул твой мозг. Ты увлёкся и перечитал всякой ерунды. Нашему Богу и нашему обществу слишком умные не нужны. Первого они могут сместить с его пьедестала, а второе – просто замордовать.

Арбалет искренне сочувствовал этому несчастному заблудившемуся человеку и даже отчасти понимал его страстную склонность к магическим изысканиям. Суд признал Борю невменяемым (Да разве может вменяемый человек в нашей стране, где всё списывается на дырявые человеческие мозги, быть вменяемым?). теперь он должен был ехать в «Сычёвку», строгую психическую тюрьму. неизвестно, сколько он там пробудет и освободится ли когда-нибудь из этой больницы. Вероятнее всего, что врачи тамошние окончательно сведут его с ума и сделают из него безжизненное растение (Ну не выпускать же такого зверя на свободу!).

Но Арбалет не отвернулся и от такого человека, хотя эти отношения и вселяли некоторый страх. А как Боря был рад такой нежданной дружбе! Странной была эта дружба через кабуру между двумя камерами: один – ВИЧ-инфицированный разбойник, другой – маньяк-убийца. Для Арбалета, прошедшего через столько мытарств и бедствий, уже не было плохих людей. Все были просто живыми людьми, со своими несчастными судьбами, со своими нездоровыми телами и больными психиками. Но ведь и им, также как и всем остальным, светило наше маленькое ближнее Солнце.

С каждым днём ВИЧ-инфицированных становилось всё больше и больше, и Администрация решила, наконец, перевести их с Мед.санчасти в обычные камеры. Уже была дана команда готовиться с вещами. Арбалету почему-то было жалко оставлять своего друга Борю, которого, как он полагал, ждёт страшная судьба в психдиспансере строгого режима. Но такова уж его неизбежная судьба. Кто возьмётся её исправить? У жизни свои, продиктованные свыше, правила.

На прощанье Боря подарил Арбалету необычные, искусно сделанные чётки.

– Эти чётки сделаны из нефрита. А сам камень сколот с трона Будды. Пусть они принесут тебе удачу. – возбуждённо говорил Боря в кабуру.

– Спасибо, брат. Не забывай нашу дружбу и наши бесконечные разговоры ночами напролёт о загадочной сущности бытия.

Этот 19-летний вундеркинд Боря и в самом деле был непревзойдённым собеседником и рассказчиком, а Арбалет – благодарным слушателем, читавшим его как одну из самых интересных книг и получившим от него колоссальный объём мистической секретной информации. С большой неохотой расстался Арбалет с этим загадочным человеком, живой книгой нашего безумного мира.

(Когда-нибудь мы постараемся рассказать вам об уникальной судьбе и таинственной жизни этого серийного маньяка-убийцы, необыкновенно талантливого и просто чудовищно образованного – это в 19-то лет! – человека).

Всех больных перевели в большую 20-местную камеру, но буквально через несколько дней она была заполнена под завязку. ВИЧ-инфекция победоносно распространялась по стране почти с геометрической прогрессией. Всё время прибывали новые жертвы, и уже не одну камеру, а целый продол занимали люди с ВИЧем. Смертоносная волна захлестнула все города, заражая как адептов белого дьявола, так и совершенно случайных людей. Новоприбывшие зараженцы вели себя по-разному: одних болезнь подталкивала безвольно опустить руки и пуститься во все тяжкие, другим не просто хотелось жить, они взялись за голову и мужественно боролись за свою жизнь. В немногочисленных рядах последних оказался и наш несгибаемый герой.

Недолго находился Арбалет на первой тюрьме. Вскоре его перевели на транзит, где сидела местная публика. В его деле уже стояла пометка В-23, то есть ВИЧ-инфекция.

Администрация ничего не знала об этом заболевании и шарахалась от таких зеков как от прокажённых. А когда намечался шмон, то заходили в камеру чуть ли не в космических скафандрах. Зеки весело потешались над этими чрезвычайными мерами предосторожности и даже чувствовали своё, в некотором роде, нравственное преимущество. А перепуганные собственным невежеством сотрудники боялись прикоснуться к своим подопечным.

(Уважаемые сотрудники! Как специалисты без высшего медицинского образования авторитетно информируем вас, что случаев заражения ВИЧ-инфекцией бытовым путём пока зафиксировано не было. Так что можете общаться со своими инфицированными клиентами безо всякой опаски (ну, кроме известных случаев). Шмонайте их с вашим обычным усердием. Желаем вам дельнейших успехов на вашем благородном поприще!).

На транзите всех ВИЧ-инфицированных закрыли и спрятали от любопытных глаз. Они сидели на бункерах в подвале, где не было ни света, ни воздуха. Все пятнадцать камер были переполнены. ВИЧ шагал по стране с гордо и победоносно поднятой головой и косил всех подряд. Там же, в подвале находились и женские камеры. Администрация была вынуждена пойти на некоторые уступки, чтобы зеки и зечки не задохнулись совсем в этих подвальных душегубках. Чтобы в камеры поступал хоть какой-то воздух, они открыли броню, то есть первую дверь в камеру, оставив только решётку. И когда утром руководство заходило в коридор на проверку, неунывающий Арбалет шутил:

– Во, пришли посмотреть на своих подопытных кроликов!

Медицинские работники оказались в довольно сложной ситуации. Они впервые столкнулись с этой заразой, привезённой к нам с афроамериканского континента (Странный мы народ! К любой войне, к любой эпидемии мы всегда почему-то… не готовы!... Может быть, кремлёвским служителям пайки немного урезать?).

Но многие врачи недостаток знаний и опыта в лечении этой болезни компенсировали самоотверженностью и преданностью идеалам своей профессии. Лечащий врач подвальных обитателей всеми способами старалась облегчить их нелёгкую жизнь. Она ходила к Начальнику и сумела убедить его, чтобы этих зеков хотя бы не били, чтобы двери камер были постоянно открыты. Она разбиралась в этой болезни больше других, так как перечитала всю доступную литературу по этому вопросу. Она умела найти подход к каждому больному. Ведь когда выявили новых инфицированных, для многих это было таким убийственным стрессом, что они предпочитали покончить жизнь самоубийством, чем жить со смертельным приговором. Для таких больных требовался, конечно, индивидуальный подход.

Арбалет попал в камеру к смотрящим за ВИЧ-инфицированными Грому и Мягкому. Оба взрослые мужики, далеко за 40. Оба до сих пор не понимали, где и как поймали ВИЧ.

Гром сидел по обвинению в нападении на инкассаторов. Так как он вообще никогда не кололся, то, изредка недоумевая по поводу своего диагноза, тем не менее, никогда не унывал и держался бодро. Гром был поучительным примером для восприимчивого ко всякой новизне Арбалета. Они вместе регулярно ходили заниматься спортом, делали зарядку и обливались холодной водой. Гром отличался от остальных зеков феноменальной памятью: он прочитывал стихотворение из 16-20 строк и сразу его запоминал. Виртуозно играл в шахматы, был начитанным и интеллигентным человеком даже и в этих пещерных условиях. Позже, когда следователи не смогли ничего доказать, его отпустили на свободу, он поехал в Екатеринбург и сдал там анализы. Оказалось, что он был совершенно здоров! До сих пор покрыто сумрачным мраком, что было причиной его душевных мытарств: или ошибочные анализы, или ушлые опера специально ему ломку устраивали таким изуверским способом.

В их «руководящей» камере никто не курил. При ВИЧ-инфекции сигареты категорически противопоказаны: никотин разрушает иммунитет, и болезнь развивается по всем направлениям. Так что волевой народ, собранный в камере, нашёл в себе силы и организованно бросил курить. Короче говоря, народ подобрался здравый и мыслящий. Врач Ирина Сергеевна, бескорыстный и благородный защитник больных зеков, иногда даже обращалась к ним за помощью, особенно когда попадались больные, склонные к самоубийству. Она просила повлиять как-то на такого человека, чтобы он не совершил непоправимого.

Арбалет часто консультировался с ней о малоизученных свойствах этой болезни: он хотел знать всё и научиться с этим жить. Ирина Сергеевна, обратив внимание на редкое в этих стенах любознательство Арбалета, снабжала его разной литературой. Герой наш действительно был страстным любителем чтения (ну, не в самодельные же карты играть 24 часа в сутки!).

Как-то Ирина Сергеевна, узнав о философских склонностях Арбалета, принесла из дома Карлоса Кастанеду. Арбалет начал постигать «Путь воина». Как близок и понятен ему был дон Хуан!

Кстати, хотелось бы ещё отметить, что когда инфицированные узнавали о своём статусе, качество их жизни и миропонимания резко менялись. Им хотелось жить и дышать полной грудью, хотелось чувствовать и… любить.

А тут рядом, за стенкой, сначала в одной, а потом ещё в двух, сидели такие же инфицированные, но… женщины. Вот тут-то и началось: общение через кабуру, романтика и любовь на подвальном продоле. Малявы ходили туда-сюда круглосуточно, даже без перерывов на обед. А когда женский контингент выходил гулять, все уважающие себя мужчины стояли у распахнутой брони и рассматривали девчонок… как последний раз в жизни.

Так как Арбалетовские дамы немного отодвинулись от него, оставив наедине со своими проблемами и болезнями, он подумал немного и решил: Правильно сделали. Они заслуживают счастья и радости, а он, откровенно надо признаться, не оправдал их наивных ожиданий. У него свой, опасный путь. По такому пути лучше идти в одиночестве.

Не успел наш благородный Арбалет так подумать, как он нашёл себе девочку через стенку (Даже и тут! Читатели могли бы и позавидовать нашему герою, если бы не известные обстоятельства). Ему просто приятно было с ней общаться, он терпеливо вытаскивал её из депрессии, старался как-то скрасить жалкое тюремное существование.

Новое знакомство внесло в однообразную камерную рутину много новых изысканных чувств и утончённых переживаний. Женщины вроде бы рядом, но они за стенкой, до них никак не добраться. Арбалету было интересно общаться и узнавать женщин с другой, бетонной стороны. Он хотел быть везде, хотел всё знать. Хотел жить. Укороченная жизнь стала интереснее жизни вечной. Да и многие другие больные смотрели на окружающий их мир как-то по-другому, с большей любовью. Арбалет вообще считал всё случившееся с ним божественным даром небес. Он полагал, что всё – в руках человеческих. Захочет человек быть здоровым – будет здоровым, захочет быть счастливым – будет счастливым; а если захочет убить себя наркотой – то и это непременно сбудется. Пенять на кого-то не надо. Вся ответственность за судьбу человека лежит на нём самом. Только для начала необходимо очистить свою голову от мусора. И тогда всё, как по мановению волшебной палочки, изменится к лучшему.