Текст книги "Изгои (часть 5)"

Автор книги: Федор Гришанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Но в зоне, кроме простых наркоманов, были ещё и барыги, с алчным интересом смотревшие на две тысячи своих потенциальных клиентов. А барыги, они и в Африке – барыги. Они знают, что все наркоманы в зоне хотят получить своё «удовольствие». Все только этим живут и мутят, чтобы уколоться. Вот поэтому администрации и была нужна такая спортивно-беспардонная группа, как Адидас, необременённая никакими чувствами и идеями, готовая на всё ради удовлетворения своих алчных пороков. Именно на этих порочных слабостях и играла администрация.

Она разыграла партию с Адидасами весьма остроумно и хитро. Дала им возможность пожить лучше других, почти как у Христа за пазухой: наротики, деньги, хорошие бытовые условия, а потом легко так намекнула им, что она, администрация, может все эти блага у них отобрать, а на их место поставить других желающих (Да, не зря против уголовного мира целые научные институты работают). Ну а зеки, говоря откровенно, в большинстве своём не очень-то и любят головой работать. У них, в основном, главная движущая сила – эмоции, амбиции и… пороки. Ох, уж эти наши пороки! Жаль, что жизнь без них становится неинтересной, скучной и блёклой. Поэтому и кипят страсти в этом бакальском котле, куда скинули всё отребье, весь сброд и весь несмываемый с лица страны цвет изгоев.

После стремительного (но кратковременного) взлёта Рафая, дела у Арбалета пошли не очень гладко: усилилось давление и участились напасти со всех сторон. Опера знали за Наташу, точили зубы и хотели взять Арбалета с поличным, разоблачить Наташу, унизить её и обсмеять на весь Бакал (Что поделать: им за это даже и деньги платят), арбалету приходилось быть в два раза осторожнее и бдительнее. Не хотелось ему, чтобы пострадала его (как ему казалось) любовь. Он решил на время, до лучших времён, не встречаться с Наташей (Наступят ли когда-нибудь для нашего героя эти пресловутые «лучшие времена»?). Бывал он на медсанчасти только по поводу своего здоровья.

Кстати, поучительный пример для некоторых любвеобильных вольнонаёмных сотрудниц исправительных учреждений:

Врач-рентгенолог, общавшаяся с Женей, после его освобождения уехала вместе с ним в Челябинск, бросив своего мужа и своих детей. Её муж – врач-нарколог, маленький и невзрачный злыдень, позвал к себе Арбалета и со слезами на глазах рассказал ему, как его друг Женя соблазнил и увёз его благоверную. Через два месяца эта «благоверная» сбежала уже от Жени, приехала домой к мужу и детям… А её «благоверный» уже жил с другой, местным терапевтом… ну чем вам не «Санта-Барбара»! Посмейтесь, господа, чтобы не делать глупостей «с серьезным выражением лица»!

Наш честный герой никогда никому не говорил и слова о своих амурных похождениях, но всевидящая Администрация почему-то всё знала об его тайных проделках. Система была продумана до мелочей. Во всех локалках стояли будки с СДП-шниками, которые, казалось бы, просто безобидно нажимают кнопки и открывают двери на локалках. Но, одновременно, те писали о передвижении любопытных администрации лиц. Как ненавидел Арбалет этих стукачей! А что поделаешь? Высоко висит всевидящее око старшего брата!

С Рафаем Арбалет не ладил ещё тогда, когда его близкие друзья, Жена, Крест и Молодой были рядом, а Рафа не был ещё наделён таким широким кругом полномочий.

Ещё когда Женя трудился и «общался» с рентгенологом, а Арбалет лежал на МСЧ, в зону заехал Вася Мачо, цыган-барыга, весьма известный и хорошо стоявший на ногах. Грек, старшина столовой, имевший определённые привилегии и окрещённый Арбалетом «картофельным папой», забрал Мачо с этапа у Рафая и привёл его в Мед.сан.часть на встречу с Арбалетом. Поговорили о том, о сём, даже и о свободе. Арбалет попросил Грека:

– Слышь, никому не говори, что это Вася Мачо. В быту у него имя и фамилия другие. Молчи о его движухе на свободе и о том, что он может.

А у Мачо родственники контролировали городской наркотрафик. Такого друга в наркот.зоне всем охота иметь.

– Да, да, – пообещал Грек, но сам рассказал всё Рафе.

У того сразу загорелись алчные узенькие глазёнки. Он сразу начал, с одобрения администрации, прессинговать Мачо и требовать, чтобы тот платил за свою деятельность и тянул в зону наркотики. Но Вася – мужик крепкий. Вся Челябинская блоть у него собиралась и со всеми он был в хороших отношениях, и, тем более, здесь был Арбалет, с которым они тоже были близко знакомы.

По наущению Рафая в карантине Васю избили и отобрали вещи, его гоняли по хоз.работам и каждый вечер проводили с ним беседу: ты только согласись, и всё будет ништяк. Но Вася Мачо был крепким орешком и держался.

Арбалет решил спасти Васю из загребущих лап Рафая, и придумал, как это осуществить.

В нарядной старшим нарядчиком был Аркаша, сибиряк, в своё время бывший правой рукой Чёрного, и конкретно занимавшийся деньгами общака. Людей он понимал и знал им цену. В зоне был независим, спокойно сидел и рулил в нарядной. Был непосредственно человеком БОРа, который до этой высокой должности, был оперативником у Арбалета. Аркаша был неглупым человеком, ни от кого в зоне не зависел и благоразумно дружил с БОРом. С Арбалетом у него тоже были хорошие тёплые отношения. Аркаша занимался всеми переводами и движениями по зоне. Дальновидный Арбалет, ещё при Кресте, всех нарядчиков, и Аркашу в том числе, перевёл на свой 2-ой отряд. И жил с ними в дружбе.

Арбалет побеседовал с Аркашей и рассказал ему о всех Васиных злоключениях, которого уже успели для полноты ломки, отправить в ШИЗО на 10 суток.

Аркаша пошёл к БОРу (история умалчивает о том, как он его убедил), но БОР одним росчерком пера перевёл Васю на второй отряд с резолюцией для оперов: не трогать. И когда на вечерней проверке Вася стоял рядом с Арбалетом, их случайно увидел Рафай, сразу понявший, как и куда отошла корова, которую он сбирался доить.

Вечером трое Адидасовцев подшофе пришли на отряд к Арбалету делить шкуру неубитого медведя. Убедительных доводов у них не было. Арбалет принял их прохладно, но, чтобы успокоить Рафая, пообещал ему когда-нибудь, в отдалённом будущем, делиться запретом и с ним.

Рафа, естественно, затаил на Арбалета злобу за то, что тот как чёрный кот перешёл ему дорогу и вырвал из его ненасытной глотки лакомый кусочек.

Сейчас, после освобождения крепких друзей Арбалета, Адидасовцы могли напасть на Арбалета в любой момент. А у того все дужки на кроватях откручены, заточки на магнитах, везде по углам – молотки и палки на всякий непредвиденный случай. Они привык к войне и ждал своих врагов.

Но Рафай не торопился, выжидая и думая, как сломить Арбалета. Это как в шахматах – кто первый сделает ошибочный ход. А пока Рафа решил пойти обходным путём. Он поставил своего Валька в столовую и его же – на место Креста в кочегарку, чтобы обрубить Арбалета от дороги через вышку. Рафа дал Вальку установку: смотреть за Арбалетом, с кем он общается, и какие вокруг него ходят грузы. Короче, посадил ближе к нему свои глаза и уши.

Отряд Арбалета был самым крайним в зоне, рядом с кочегаркой. С мужиками, работавшими там, у него были прекрасные отношения. Они с едва скрываемым негодованием рассказывали ему о новом порядке и нелепых нововведениях, установленных там Вальком, который, как и всякий недалёкий человек, привык наводить на подчинённых страх своими мышцами. Но накачанные бицепсы пугают далеко не всех, и силовым давлением управлять трудовым коллективом эффективно просто невозможно. Руководитель должен головой, а не горлом работать.

А вот Арбалет всегда умел устанавливать контакты с мужиками-работягами. Никогда не обходил их своим вниманием (В конце-то концов именно они-то и кормят всех нас, паразитов умственных). Когда ловил он с воли перекид, всегда делился с мужиками. Сам не курил, но сигареты, как лагерную валюту, всегда держал для работяг, как и другой ходовой товар – чай. Словом, Арбалет со всеми дружил и знал обо всём, что творится в зоне.

Он ходил тренироваться в кочегарку и затянул туда Валька. Увлёк его своим энтузиазмом и любовью к каратэ. Во время совместных занятий он намекнул Вальку, что верховная власть, а тем более в зоне, его вообще не интересует, что он давно уже сам вполне осознанно вычеркнул себя из числа их соперников (Кстати сказать, именно в это время в голове нашего героя созревали совсем другие планы на своё будущее). Он стал гибким и текучим, как вода, и обходил все острые углы. Он предпочёл держать своих врагов ближе к себе, чем друзей. Он знал, что Валёк и Кира во всём слушали своего лидера Рафу. Арбалет, избравший тактику крадущегося тигра, потихоньку, шаг за шагом, сближался со своими кровными врагами. Он быстро разузнал о всех их слабых местах. Их главной общей слабостью была любовь к наркотикам. И Арбалет сделал свой очередной остроумный ход.

Они вместе с Васей Мачо пошли на очередную свиданку. А многострадальный наш барыга Вася после всех этапных передряг держался за Арбалета как за своего спасителя. Вася, через свою жену, сразу затянул 20 граммов героина. Половину он отдал Арбалету на движуху, а остальное припрятал. Это была его первая, пробная, контрабанда, подробные детали которой он обговорил со своей женой на свиданке. Его жена Света, крепкая русская баба, всю жизнь была связана с цыганами, занималась контрабандой и наркобизнесом. Она стала регулярно поставлять в зону героин, который и в городе только набирал авторитет и шёл в гору. Арбалет взял на себя решение деликатных вопросов, обеспечивших ежемесячные свидания для Васи и благосклонное отношение к его супруге со стороны служащих-свиданщиц, не возражающих против того, чтобы им «позолотили ручку». Впоследствии вышеупомятнутая баба Света как трудолюбивый челнок моталась между столицей Южного Урала и столицей наркоимперии. Она коробами возила в зону цыганские шали, золото и много других всяких безделушек, подкупая свиданщиц. А те только радовались возможности заработать премиальные деньги: у них же семьи, а платят мало. Таковы уж закономерные издержки нашей жизни, построенной на человеческих пороках.

Когда у Арбалета наркотики были на руках, он начал свою игру (Не надо морщиться, дорогие читатели. Если в зоне не будет мелких склок, то все зеки просто перемрут со скуки). Ну а наркоманы, естественно, все любят наркоту, особенно героин. Обычно в зоне варили мак и ханку, а тут появилась вдруг такая деликатесная новинка. Тот, кто имеет выход на наркоту, тот в наркот.зоне и король.

Дружные Адидасовцы всегда кололись втроём на карантине у Рафы.

У Арбалета под боком оказался Валёк, которому он предложил уколоть его.

– У меня на всех не хватит, а тебя одного протащить могу.

Сделано это было с благородной целью посеять вражду между Адидасами. И действительно, когда Валёк пришёл к Рафаю убитый, он начал оправдываться:

– Да, я убит. Но ведь на вас не было.

Этим он посеял в душонках своих друзей небывалую жлобу. Кира и Рафа долго и обиженно его отчитывали и оскорбляли: «Ты, тушонка, мразь, мамаша, ходишь колешься втихую, предаёшь нас как одинокий шакал и т.д. и т.п.».

Арбалет ликовал: первое зерно вражды было посеяно. Он лишил их единства и посеял раздор в их доселе сплочённых адидасовских рядах. На войне как на войне: все методы годятся. Арбалет воевал с ними как одинокий волк, но при встречах все вежливо улыбались друг другу.

На следующий день он встретил Рафая и увёл его к себе на отряд. Его он тоже убедил ни с кем не делиться.

– Я же тебе обещал. Ты только молчи, и наркота будет всегда. – Арбалет видел, как у Рафы разгорелись глаза от сладостного предвкушения, отдал ему три грамма. – На, брат, разделил всё пополам. Это только для тебя. На Валька и Киру у меня ничего нет.

Неопытному наблюдателю, увидевшему бы в тот момент Рафая и Арбалета, могло бы показаться, что это родные братья мирно беседуют о своих общих родственных делах. На самом деле Арбалет просто усыплял наркотой бдительность своих врагов, играя на неизлечимых слабостях (Разделяй и властвуй. – Универсальный принцип всемирного сообщества угнетателей. Именно по этому принципу действуют в России наши заклятые друзья, американские псаки, только обсыпают они слабых людишек не героиновой дурью, а зелёным дождём).

Отуманенные сладким дурманом Адидасы даже не понимали, кто и как посеял вражду в их доселе так сплочённую команду. Каждый день в их, пока руководящем, стане – ругань и разборки. Арбалет и Мачо были довольны: их невинная и нехитрая комбинация удалась. Главным и было посеять в адидасовских душах вражду и подозрительность друг к другу. Почти никто из закоренелых наркоманов не способен устоять перед искушением наркотой. Они поклонялись ей с таким же священным трепетом, с каким язычники поклонялись Перуну, Стрибогу и Радегасту. Ради неё они готовы были пожертвовать всем, в том числе и кратковременной лагерной «дружбой».

Странно устроен человек с его плохо скрываемой рабской психологией удивляет его постоянная готовность лепить для себя из глины Кумиров и Богов, раболепно поклоняться им и жертвовать ради этих рассыпчатых истуканов всем сущим. Человек с осознанной рабской психологией способен на любое опасное для окружающих действие.

Иногда на душе Арбалета было так тяжело, что ему казалось, что он вообще один прёт по жизни. И, может быть, напрасно изводил он своё сознание неразрешимыми вопросами о тайнах мироздания. Кто-то успокаивается, остепеняется и смиренно поклоняется вместе со всеми какому-то невидимому Богу. Но что он для нас, и что мы для него? Православные попы с пеной у ртов возрождают «духовность», но почему-то вся духовность идёт у них в брюхо. Сановитые отцы церкви стращают отступников Адом, обещают правоверным увести их в Рай, но что они сами понимают в тайнах человеческого существования на земле, эти лицемерные брюхатые нравоучители?

Однажды Арбалет прочитал в одном полулегальном сборнике странное четверостишие и запомнил его:

Мы – непобедимые Русы,

Готовые ринуться в бой.

А вас оседлали исусы,

И гонят крестом на убой.

Но в глубине своей души Арбалет благодарил неведомого создателя, что позволил ему – не важно для чего – пройти именно этот земной путь со всеми его рытвинами и ухабами. Он радовался уже самому факту своего существования и спокойно воспринимал все проявления действительности. Иногда человеку страшно потерять лицо или место под солнцем, но пройдёт день-два и все его вчерашние заботы оказываются такой мелочью, почти чушью. Все надеются и стремятся к отдалённым отблескам, иногда и достигают желаемого, главное, чтобы это оказался истинный свет, а не призрак вымышленного будущего.

Арбалет неспешно и потихоньку овладевал сознанием Рафая, став наконец для него таким своеобразным ангелом-хранителем, необходимым для поддержания его сознательной жизни. И когда тот почувствовал в Арбалете своего, он, под кайфом, разумеется, открыл ему свою душу. В ней, необузданной рафаевской душе, не было ничего выдающегося, кроме непомерной гордыни и пустого тщеславия. Арбалет узнал все его слабости, и мог спокойно управлять этим недоношенным лагерным карьеристом. Валёк и Кира без Рафы вообще ничего серьёзного не представляли, так, два больших перекачанных тела. Арбалет иногда посмеивался над ними:

– Голову надо, ребята, качать, а не туловище.

(Вообще-то все эти лагерные Активы, СДП, Адидасы – довольно вредоносные структуры, окончательно разлагающие и так уже подпорченных людей. Это же довольно подловато – давать возможность одним зекам гнобить других). Увы, такова уж природа власти. Ей всё время надо кого-то гнобить, и, желательно, чужими руками).

У Арбалета к концу его срока, всё наладилось, почти со всеми были хорошие, товарищеские отношения. Жизнь научила его быть дружелюбным человеком, то есть весёлым, приветливым, общительным, и, как следствие, здоровым и гармоничным (Деньги и наркота кстати, тоже не переводились).

Только склочный Немец никак не мог угомониться. При редких встречах с Арбалетом он начинал рычать как загоняемый в клетку обитатель саванны. Бешеная ненависть горела в его замутнённых наркотой глазах. Чтобы вывести Арбалета из равновесия, он сразу начинал с провокационного вопроса:

– Ну и что? Ты с Адидасами дружишь? Сам – как они.

– Немец, вспомни: когда-то и ты с ними общался, и даже уговаривал Рафу оставить тебя в карантине, чтобы по жизни не было передряг. – Арбалету поневоле приходилось вступать в пустые дискуссии с этим недобитым Немцем. – У тебя ума не хватило быть просто в образе. – подкусывал он настырного Немца. – А кто ты в душе, я знаю.

– Знаешь? На воле встретимся!

– Да мы уже встретились. Зачем тебе, Немец, воля? Вот – я, вот – ты. Или ты не в полноте? Просто так булькаешь, как потерпевший.

Немец кипел от ярости, но прямых драк и скандалов не устраивал, выжидал, строил планы, как реализовать свою месть. Братва дружески советовала Арбалету:

– Да не обращай ты внимания на эту дуру. Знаем, кто он и на что способен. Так, вату катает, занимается словоблудием и жути гонит.

Кстати, и в его отряде к Немцу мало кто относился с уважением, так прислушивались, но за его злобность и алчность, неуёмное стремление к власти и сытой жизни терпели кое-как по необходимости. А тот шипел от злости и ненавидел весь белый свет (который, слава Богу, скроен не для таких немцев).

До освобождения оставалось Арбалету совсем немного: каких-то долгих полгода. Он понимал, что наркозависимость, лихорадочный поиск и погоня за наркотой – это не жизнь, это – верная тюрьма. Поэтому он, в ожидании свободы, собрал всю свою волю в кулак и завязал с наркотой, перестал тянуть в зону запрет, фактически разорвал все отношения с подпольным наркодвижением. Так как круг его интересов изменился, то соответственно поменялись и его друзья. Он возобновил усиленные занятия спортом, обливался ледяной водой, словом, закалял свой организм для непредсказуемой жизни освобождённого зека.

Но, самое главное, он учился контролировать свое отношение к наркотикам. Он смотрел и видел со стороны, как знакомые ему люди теряют головы, с лёгкостью транжирят своё здоровье и гибнут, наконец. Ему очень не хотелось тоже так бездарно уйти в никуда.

Он всё ещё находился в поиске и никак не мог определиться, к чему же он более всего расположен, кем быть и кем стать, какую пользу, в качестве искупления, принести своему народу. Пока же он любил только каратэ, спорт и его результаты. Он вполне самокритично понимал, что никогда не будет слесарем, токарем и даже плотником. Пока он был просто «бандитом без примеси».

И одному богу известно, сколько ещё предстоит ему познавать самого себя и искать свой заветный путь к свету Истины. Всему своё время. Библейское глубокомыслие советует не торопиться: время раскидывать камни, время собирать их, время лечить душу свою, время любить ближнего своего…

Кстати, именно женщины в жизни нашего героя играли особую, существенную роль. Они всегда были рядом с ним, помогали, укрывали, спасали, любили… конечно, женщины тоже бывают разные. Но что бы не клеветали на них в толстых и сердитых книгах одичавшие от непосильного труда маститые авторы, наш герой видел в своих подругах только положительные качества и прекрасные черты. Пусть некоторые незадачливые потерпевшие рогоносцы и клеймили сурово эту ядовитую породу, для нашего везунчика женщины всегда оставались его ангелами-хранителями. Они всегда были рядом с ним, жертвуя для своего любимого, но беззаботного шалопая и семейным благополучием, а иногда и жизнью.

Готовясь к освобождению, Арбалет самоуверенно полагал и чувствовал себя победителем. Ему казалось, что он крепко держит своего любимого быка за рога, что он не только одолел наркозависимость, но и научился контролировать своё отношение к наркоте. Он уже самозабвенно строил далеко идущие планы.

Но верно говорится в почитаемых народами замшелых источниках: человек предполагает, а Господь располагает. И нашему страстотерпцу ещё только предстояло найти и пройти свой путь. Никто не знает, что записано в книге его судьбы, но Арбалет не мог смириться с такой судьбой и постоянно воевал… с самим собой. Он всеми силами хотел огородить себя от ненасытного болота, хладнокровно затягивающего в свои глубины безвольные жертвы. Он чувствовал, что рождён-то он богами свободным человеком, и его ни в какой мере не устраивала участь раба. Он, потомок русов-арийцев, не мог быть ни рабом обстоятельств, ни рабом денег, ни рабом наркоты, ни рабом самих богов. В его сознании никогда не угасал девиз: «Живи свободно, умри достойно».

Зачастую люди обольщаются своими способностями и силой, умением приспосабливаться в жизни, но всё это неизменно оказывается предательской иллюзией и рушится как карточный домик перед тем, к чему они никогда не бывают готовы. И жизнь наша рушится вместе с иллюзиями (Увы, человеческая жизнь действительно начинается с мук и заканчивается полным крахом всех иллюзий… Но жить-то надо).

В общем, Арбалет подготавливал себя к свободе, которой в принципе, могло и не существовать. Но пока мы живы, надо всё-таки пробовать эту кратковременную жизнь на вкус, делать хоть что-нибудь, а не отлёживаться в тихом закуте, вздрагивая от каждого шороха. Что суждено, то и будет. Ничего бояться не надо.

Арбалет готовился к освобождению. Вроде бы он добился всего, к чему здесь стремился, жил так, как хотел, со всеми всё уладил. Его вполне устраивала жизнь в лагере, но надо было готовиться к встрече со свободой. Неизвестно ещё, как судьба повернётся, как сложатся обстоятельства. Надо быть готовым ко всему, быть во всеоружии, не оказаться податливой тряпкой или потерпевшим, жалующимся на жизненные обстоятельства. Он осознавал себя воином, потомком древних как сама жизнь Русов-арийцев. Он упрямо верил в своё неизъяснимое предназначение.

В томительном ожидании освобождения дни то лениво тянулись как биндюги по пыльным приморским дорогам, то летели с бешеной скоростью как российские КАМАЗы по международным трассам. Всё происходящее в лагере Арбалета практически уже не касалось. Он успешно прошёл через свои испытания, посмотрел на людей, и его увидели и узнали как человека.

Но было в зоне несколько таких типов, с которыми не только Арбалет, но и большинство зеков общались весьма неохотно. С тем же Немцем. Может быть, он и не плохой человек где-нибудь в узком кругу, но выбранный им образ нахрапистого беспредельщика не нравился в зоне почти всем.

Но, как это ни странно прозвучит, такие люди тоже необходимы, даже полезны для общества. Они невероятным образом побуждают, даже подстёгивают общающихся с ними и часто страдающих от них людей к самосовершенствованию. Нормальный человек никогда не знает, какой очередной подлости ожидать от них, и вынужден готовиться ко всему. Эти неисправимые стервецы, устраивая козни против порядочного человека, закаляют и делают его сильнее. Так что надо благодарить небеса, что есть на свете люди, которые ненавидят нас и которых мы сами считаем своими врагами. Надо просто понять, что своей злобной враждой они оказывают нам добрую товарищескую услугу, и использовать врагов для своего развития (особенно хороший результат такой подход может дать в государственном масштабе). Поэтому, когда эти откровенно туповатые сволочуги пакостят вам, благодарите их со всей возможной в таких случаях любезностью. Исправлять их совершенно бесполезно. Они просто другие, и смотрят на мир со своей колокольни. Да и окружающий нас мир – это совсем не то, что мы о нём думаем, он, увы, не обязан соответствовать нашим наивным и беспочвенным ожиданиям.

Поэтому мы с естественным смирением должны принять этот мир таким, какой он есть. И благодарить небеса за то, что нам позволено было родиться именно в этом, человеческом мире, а не где-нибудь под сосной в муравейнике.

И вот, наконец, наступил долгожданный день освобождения. Со всей зоны пришли целые толпы братишек. Все с наслаждением пили прощальный чаёк, с юмористическим шармом вспоминали весёленькие перипетии лагерной жизни, на всех лицах были довольные улыбки. Все радовались за своего друга, а его уже вызывали с дежурной части. Там собралось более сотни человек. Освобождение Арбалета случайно совпало с обеденным съёмом в пром.зону. Зеки всё подходили и подходили, образовав огромный круг (Администрация не вмешивалась. Таких людей, как Арбалет, настоящие офицеры всегда уважают. Они стояли в дежурке на втором этаже и смотрели, как зеки провожают своего защитника и друга). А зеки в это время по очереди подходили и по-братски обнимали Арбалета. Со многими из них он больше никогда не увидится (Мы просим вас, уважаемый читатель, не судить строго наших героев. Все они – часть тебя самого. Оглянись на свой собственный жизненный путь…Ты твёрдо уверен, что тоже достоин называться человеком?).

Впереди у нашего героя ещё много разных, неожиданных даже для него самого, приключений. А пока он мысленно сравнивал жизнь в этом лагере с 42-й колонией. И здесь, и там наркоманы, а суть и мотивация для всех одна. Психология зависимого человека такова, что он любые свои действия оправдает ради наркотика. Неужели эта болезнь неизлечима? Или это грех, и даже думать о наркотиках грешно? Значит нужен какой-то противовес этому пороку.

Пока Арбалет обо всём этом только думал и верил, что он может мысленно отделить себя от наркомании, и в то же время, жить с этим, ничего не боясь.

И если бы сейчас Арбалета спросили, поменял бы он свою судьбу на другую, он выбрал бы только свою судьбу. Если уж суждено было ему пройти Это, он должен пройти Это до конца. И он на своём месте. Колесо Сансары знает свою цель. Пусть люди, братья его, отворачиваются от него, пусть они презирают его. Это – их проблемы. Он знает и им, и себе, и всему сущему настоящую цену.

Лагерная любовь Арбалета Наташа тоже радовалась за Арбалета, она передала ему свой телефон и бакальский адрес. Она твёрдо и окончательно решила бросить мужа и уехать с нашим героем в Челябинск (Не удивляйтесь, дорогие читатели! – Вы же не видели нашего обаятельного героя! Он смог бы своим пламенным красноречием соблазнить не только всех медсестёр уездного города Бакала, но и – страшно подумать – самую замечательную драматическую актрису нашего времени – М……… К……..). И Арбалет, сбрасывающий с себя «тяжкие оковы», тоже думал, что, может быть, что-нибудь у них получится. Ему так хотелось обнять её, прижать к себе, уже не думая о том, что кто-то может их увидеть. Сейчас они оба только мечтали об этом и предполагали, а что будет… время покажет.

А пока Арбалет проходил символический ритуал проводов авторитетного зека. Арбалет даже и не думал, что столько народу припрётся проститься с ним. Прощался с бакальской зоной наш герой навсегда (Не волнуйтесь, читатель. Просто таких матёрых уголовников уже не садят на общий режим. Их с распростёртыми объятьями ждут в более почётных и комфортабельных колониях строгого режима).

Администрация тоже тихо радовалась, что наконец-то, этот отморозок освобождается. Они его не только уважали, но и, в некотором смысле, побаивались: никогда заранее неизвестно, чего можно ждать от таких непредсказуемых личностей.

Освобождал и уводил Арбалета до последних лагерных дверей Коля Мельник (Хороший мужик. В людях разбирался. Всё замечал своим намётанным глазом).

– Ну, давай, Арбалет. Ни пуха, ни пера.

– Вот видишь, Михалыч, мы хоть иногда освобождаемся. А вы сюда ходите сами, и сидите здесь всю жизнь.

– Умная у тебя голова, Арбалет, да дураку досталось. Давай, иди! Ты уже на свободе.

Они пожали друг другу руки, и Арбалет пошёл на свободу (А Коля Мельник через два дня пойдёт на почётную пенсию. Не унывай, Коля! Наша страна богатая: можно не только на пенсию, но и без пенсии прожить. Только у нас на каждой берёзе гроздья бананов висят. Просто не умеем мы внимательно посмотреть ни в небеса, ни себе под ноги).

А там, за забором, Арбалета ждал сюрприз. У ворот колонии стояли две чёрные машины: в одной приехал Женя со своими, в другой – Молодой. Они – в радостном и нетерпеливом ожидании выхода своего друга. Увидев их, у Арбалета пропало праздничное настроение и упало сердце, но виду он не показал. Вот и проявилась причинно-следственная связь. Никуда ты не денешься от преступного мира, если он живёт в твоей голове.

Вообще-то Арбалет хотел начать всё сначала, сам и с чистого листа. Какие обширные и далекоидущие планы на своё будущее обдумывал он бессонными лагерными ночами! Ближайшей целью была встреча с Наташей, которая, он знал это, уже ждёт его. А тут такая неожиданность! – Приезд его лучших друзей, можно сказать, братьев. Арбалет, обнимаясь с друзьями и вместе с ними радуясь своему освобождению, умело скрывал перемену своего настроения, но где-то в глубине души своей уже не предчувствовал ничего хорошего.

Женя явно был под хорошим хмельком.

– Ну, ты как, брат? Посмотри-ка на народ.

Арбалет оглянулся и увидел, как там, в зоне, на крышах стояли его близкие друзья, что-то орали и махали ему руками. Когда Арбалет тоже помахал им рукой на прощанье, его обожгла неожиданно горькая мысль: «Боже мой! История повторяется. Это всё уже было, было! Неужели я в этой жизни как самый последний идиот бездарно топчусь на одном месте? Куда улетели мои годы?!»

А в это время друзья наперебой рассказывали ему о своей весёлой жизни, о своих лёгких доходах, о своих любимых (и пагубных для нормального человека) пристрастиях и увлечениях. Женя, как один из самых трезвых, первым вспомнил о делах.

– Ну, давай, поехали к Наташе!

И тут у Арбалета ёкнуло сердце. Как не хотел он посвящать кого-либо в их личные отношения с Наташей! Он знал, как нетерпеливо ждёт она его. Но как мог он заявиться к ней со своими друзьями и их бандитскими переломанными судьбами?!

Вот такой день освобождения получился у нашего героя. Ну, никак не мог он оставить своих друзей! Они же побросали все свои дела и приехали в такую тьмутараканьскую даль встречать его! И не мог он показать им, что он, Арбалет, зависит от каких-то там чувствований! Он же Воин! (Чёрт вас всех побери!)

– Ну что, брат, едем к Наташе? Берём её и укатываем в Челябу! – не унимался растроганный встречей с другом Женя.

– Нет. Мы не едем к ней.

– А почему? У тебя же с ней роман!

– Да нет, Женя. Она живёт с мужем. Мы с ней ещё в зоне разошлись. У неё своя жизнь, у меня – своя. Дай бог ей всего хорошего. Пусть живёт с мужем.

– Ну, смотри. А я-то думал, что к ней поедем. Мы и напитков всяких набрали отметить твоё освобождение.

Да, пришлось нашему герою слегка поднаврать своим друзьям, чтобы не вести их к Наташе и, самое важное, не портить ей жизнь.

А Наташа испереживалась вся, ожидая дома свою первую настоящую любовь. И Арбалет сильно расстроился, внутреннее настроение было просто омерзительным. Он знал, что сейчас она ждёт его, накрыла стол и мечтает о том, как он зайдёт к ней, и как стремительно, с новой силой, закрутится их роман. А его всё нет и нет. Не случилось ли что с ним? – О, как погано было на душе нашего героя! Как жалко, что невозможно раздвоиться! Родиться бы чёртом: один бы чёрт уехал со своими друзьями в Челябинск, а другой, с букетом цветов, радостно помахивая хвостищем, побежал бы на встречу с любимой женщиной!