Текст книги "Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта"

Автор книги: Федор Крестовый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Как меняются понятия

Причём огромная физическая сила, ум и крутое положение на свободе не страхуют человека от того, что за решёткой его не будут унижать, – легко и «опустить» могут. Был у нас на общем режиме «главпетух» Миша. Здоровый борец, весом сто сорок килограммов. Высшее образование. На свободе имел свою фирму. С начальством учреждения быстро подвязал, стал в отпуск домой ездить. Но всё равно в «обиженке» жил и пострадал от своих же педиков за интриги. Его история достойна отдельного рассказа.

В своё время он возглавлял многочисленную группировку – они многие годы воровали из порта ценности целыми контейнерами. Но как-то раз случайно попались на делюге. Не знаю, что на него нашло или какие методы допроса к нему применяли, но «раскололся» именно Миша. По его показаниям начались массовые аресты бандюков и людей из порта, занимающих там не последние должности (они в доле были). Тогда действовал советский Уголовный кодекс, и их деяния попадали под статью 93 прим, предусматривающую наказание от 8 до 15 лет лишения свободы или высшую меру. На следствии Миша продолжал всех изобличать, но в таком серьёзном деле надо было повторить свои показания в суде. Конвоирам нет дела до взаимоотношений подследственных: они посадили Мишу в машине в общую клетку. По пути в суд подельники напали на него и нанесли одиннадцать ножевых ударов в область сердца. Его спасла огромная грудная клетка. Он перенёс операцию, оклемался. Начали его возить отдельно. По его показаниям получили срок много людей. Сам он отделался минимумом – восемью годами. Убивать его теперь можно было только из мести, но подельники придумали, на мой взгляд, худшую кару. Они набрали в банку мочу и, когда его вели мимо клетки, плеснули ему в лицо. По-любому он теперь стал «зафаршмаченный». Прибыв в зону, Миша поселился в «обиженке». Потом быстро нашёл общий язык с операми, сместил «главпетуха» и занял его место. Он стал править железной рукой. Настоящие «петухи» – очень обидчивый народ, в них много от женщин. Последние редко мстят, так как не имеют для этого сил. Другое дело – мужики, хоть и с ненормальной ориентацией. Смещённый «главпетух» поклялся отомстить. Освободился через полгода. Вдвоём с любовником, тоже гомосеком из этой зоны, они вломились к Мише домой. Там долго и мучительно убивали его жену на глазах у семилетнего сына и пятилетней дочки. Женщина чудом выжила, осталась инвалидом. Дети стали припадочными. «Петухов» поймали и осудили. А Миша в колонии так и не успокоился, собирал сведения и стучал на всех подряд.

Вообще, зэки – удивительное племя. Большинство закладывает своих соседей с удовольствием. Ладно в «красных» зонах, где стучат почти все, а председатель СДП бьёт вечером членов своей секции, если они за день написали мало рапортов на нарушителей. В «чёрных» зонах дела не легче. Менты, как я уже говорил, создают две группы помощников: блатных и активистов. У нас на строгом режиме эту секцию возглавлял Петя. До этого я находился с ним в одном поселении, где порядки, скорее, как в вольных общагах. Он был самым забитым и грязным чушком.

Закрыли его за нарушения в зону. Стал он там «главкозлом». Петю не узнать – важный, одет в фирму, с начальством накоротке. Его активисты, несмотря на то, что зона якобы «чёрная», ходят по баракам и переписывают тех, кто не встал по подъёму, курил в неположенном месте, играл в карты. Бандитов и блатных закладывать опасаются, а вот «мужиков» сдают почём зря, и тех, как нарушителей, сажают в ШИЗО.

Доходило до маразма. Подходит такой активист к зэку и на полном серьёзе говорит: «Сегодня на собрании обсуждали тебя. Решили вынести последнее предупреждение. Ещё раз будешь спать днём – пойдёшь объясняться в штаб!»

И ведь эти сорокалетние придурки, у которых на воле семьи, действительно три раза в сутки проводили собрания, вели стенограмму, голосовали, как стучать. Также все члены актива платили дань Пете. У кого не было передач, делали бизнес. Многим осуждённым лень ходить в столовую – их пайку приносят в отряд «шныри». Чтобы вынести банки, надо ежемесячно платить дежурившим у входа СДПэшникам – иначе не дадут вынести и рапорт составят. Узнав, что с моего «шныря» кто-то требует дань, я собрался идти и разбить им рожи. Не дали «смотрящие», стали уговаривать: мол, все платят, а если я их ударю, вообще никому не дадут выносить. Тем более что «красных» опекает зам по БОР. Он Макса за то, что тот ударил «козла», лично в кабинете запинал так, что у того ноги отказали, полгода был парализован.

В другой зоне, куда меня перевели по «перережимке», блатные за малейший «косяк» били мужиков. Кричали, что сами все они порядочные. А председатель СДП Кирим, после того как блатота тронула его активиста, бегал с топором за «смотрящим» колонии Монахом и кричал, что его обоссыт. Потом при встрече посылал блатных на три буквы, и те тронуть его боялись – он топор за поясом носил. Так что, если мужики поддерживали воровские традиции и соблюдали понятия, их били. А «козлов», которые на это плевали, не трогали. Зона, кстати, «чёрной» считалась. Но многие из братвы, если какую информацию узнавали, в открытую бегали в штаб. Недаром сейчас даже поговорка есть: «Сдать внагляк, не впадляк».

Немало зэков всю душу вкладывали в стукачество. Взять хотя бы нашего фотографа. Срок – пятнадцать лет. Жил в отдельном помещении. Все его обязанности заключались в том, чтобы сделать карточки этапа. Казалось бы, живи и радуйся. Так нет же, он ночей не спал: следил, как осуждённые принимают «брос» через забор, да ещё и фотографировал специальными объективами это действо, а потом отдавал операм. Те, нисколько не заботясь о его безопасности, демонстрировали эти фото нарушителям и сажали их в ШИЗО. Когда бандитам это надоело, они надели маски, выбили после отбоя дверь в фотолабораторию и избили «соколиный глаз» самодельными бейсбольными битами. Причём лупили только по локтям и коленям. Добровольный стукач остался на всю жизнь инвалидом: у него конечности, как у кузнечика, в другую сторону гнулись.

Так что в одном учреждении хватает и «красных», и «чёрных», и «козлов», и блатных, и просто придурков.

Понятия не то что меняются, а стремительно деградируют. Новое поколение преступников не может понять своими мозгами элементарных вещей. Всё себе во вред делают.

Взять тех же «петухов». Раньше сто процентов зэков трудились. Даже воры в законе выходили на «промку», пусть и не стояли там у станка, но в цехе присутствовали. Единственные, кто сачковал, – «рабочие петухи». Они ходили чистенькие, следили за собой.

Сейчас во всех колониях – безработица. Но педики, оказывающие секс-услуги, – как самые молодые, слабые и презираемые, – делают самую грязную работу: грузят помойки, чистят выгребные туалеты. Сами быстро превращаются в грязных чушков, запаршивлевают. И всё равно их по ночам трахают «мужики» и блатные. А когда подхватывают всякую заразу – бьют их, ломают руки.

Не советую вообще заниматься активной педерастией. Помимо ВИЧ-инфекции, которая проявляется не сразу, можно и сифилисом заболеть. У нас в колонии, помню, эпидемия была. Как потом выяснилось, началось всё так. Был у нас «петух» Машка. Пошёл он с мамой на длительное свидание. В соседней комнате с сестрой на свидании был «мужик» Федя. Не знаю, куда он смотрел, но этот педик трахнул в душе его сестру. Она и «наградила» его сифилисом. Машка вышел со свиданки и продолжил половую жизнь с осуждёнными – и сам оказывал секс-услуги, и своих «петухов» имел. Когда хватились – одна треть спецконтингента болела сифилисом.

Зона была «красно-махновской». Бандиты проводили беседу с каждым из новых заражённых. Того, кто упорствовал и не называл полового партнёра, били палками, пока не заговорит. Всплыло много случаев тайной любви, когда зэки «имели» друг друга как «личняки»<sup>[23]23
  Личняк – тайный любовник в неволе.


[Закрыть]</sup>. «Обиженка» пополнилась новыми обитателями.

Я уже упоминал, что новое поколение преступников живёт другими ценностями, понятиями. Бессовестные они какие-то, на мужчин не похожие.

Взять хотя бы такой случай. Как всегда, никто из авторитетных арестантов не хотел «грузиться» за бараком, и «смотрящим» сделали двадцатилетнего недоумка. Как-то раз он не вышел на поверку. Стали его искать. Увидели, что в сушилке заперта дверь, выломали её. Сотрудникам и осуждённым предстала такая картина: на полу лежит пьяный и голый «смотрящий», слушает по мобильнику «секс по телефону» и мастурбирует, увлёкшись настолько, что уже абсолютно не реагирует на внешние раздражители. Закрыли его в ШИЗО. Мы с приятелями спросили у молодых блатных (они себя такими считали): «А что, он выйдет и так с вами в братве и останется?» Они удивились: «А что тут такого? Он же ничего не сделал». Мы пояснили: «Если бы кто-то из нас, пусть с перепою, допустил такое – потом от стыда себе бы голову об угол разбил, не говоря уже о том, что он „спалил“ общаковый телефон».

Это ещё ничего! У них один из самозваной братвы, напившись, провалился в туалете в выгребную яму. После того как «шныри» его отмыли и отнесли в отряд, он сам обделался. Но протрезвел и продолжал «пальцы гнуть».

Теперь ещё раз коснусь понятий. Знайте, что в правильных «чёрных» зонах их соблюдают. Например, там вольные разборки не катят. Никто не будет решать, кто из подельников сдал друг друга. Хоть ты приговор покажи о явке с повинной, которая на тебя кем-то написана. Вдруг ты первый дал расклад, но не под протокол, а оперативную информацию?.. Да и у каждого второго зэка насчёт этого совесть нечиста: сам кого-то сдал. Вот и не ворошат такие дела. Отомстить за вольные дела в «чёрной» зоне трудно, даже если ты крутой бандит.

Знал я Сашу. Он попал в аварию: разбил машину «солнцевским» браткам. Они вдвоём приехали к нему домой, стали требовать переписать на них квартиру. Пригрозили, если заупрямится, убить его жену и ребёнка. Он зарезал их, как баранов, кухонным ножом. Срок ему дали не очень большой. Попал Саша в зону, где было полно «солнцевских». Смотрели на него косо, обещали, что он жив пока сидит, но разборок в неволе не устраивали. Освободился он, приехал домой. Припёрлись опять трое бандитов, дружки покойных, и снова стали угрожать. Всё повторилось: одного Саня убил ножом, двоих серьёзно ранил. Опять зона, вокруг опять «солнцевские», и опять одни только угрозы – разобраться на воле.

Да что там бандиты! В одной колонии мирно уживаются чеченские боевики и контрактники, отвоевавшие с ними две кампании. Бывает, за одним столом «бойцы вспоминают минувшие дни», делятся впечатлениями. По колонии, где было много «чехов», спокойно разгуливал осуждённый по кличке Змей. Это прозвище он получил на войне, где служил снайпером в разведке. Даже менты его уважали и разрешили носить на шее просолённый и высушенный палец снайпера-наёмника, который когда-то Змея ранил.

Случались и забавные встречи. В одной колонии отбывали наказание бывший прапорщик, солдат из его части и чеченец. Последнему – во время боевых действий – прапор продавал рядового для полевых и домашних работ.

Понятия – неплохая штука, когда они соблюдаются, и ты можешь обернуть их в свою пользу. Тогда будучи совершенно неправым, можно выйти победителем из любого безнадёжного положения.

Со мной на Ярославской пересылке было вот что. Привык я в своей зоне, что никто мне не указ. А тут ехал в другое учреждение этапом. В Ярославле, в СИЗО, меня и других осуждённых посадили в большую камеру. Там «воровской ход». Из моей колонии вместе со мной ехали ещё несколько осуждённых, некоторых я вообще не знал. Подходит ко мне приятель и говорит: «Когда тебя на Псковской пересылке посадили в другую хату, Хохол рассказывал про тебя всякие гадости. В частности, что ты активист. Но я-то знаю, что это не так». Попросил его показать сплетника. Позвал этого Хохла и спросил: «Что ты за меня знаешь?..» Он начал юлить, изворачиваться, что вроде ошибся. По понятиям я должен был подойти к «смотрящему» и дать ему весь расклад: обвинить Хохла в интригах, позвать очевидцев. Если бы разобрались, его наказали бы максимум пощёчиной. Привыкнув разбираться с оскорбившими меня самостоятельно, я дал этой твари в бороду. Но, взбешённый, не рассчитал и свернул ему челюсть. Тут смотрящий начал выступать: какое я имел право на человека руку поднимать!.. В принципе, он был прав, но я не стал «включать заднюю» и сказал, что не вижу в той мрази человека. Поведи себя «смотрила» правильно, и мне пришлось бы плохо – могли бы всем коллективом поломать. Но этот неопытный Гурген, обращаясь ко мне, выругался матом. Здесь уже я наехал на него: «Ты кого материшь?» Он начал оправдываться. Я долго возмущался. Разошлись краями. А потерпевшего сделали виноватым и отправили в больницу.

Ещё соблюдают другой закон тюрьмы. Даже в самой спокойной зоне, если при конфликте достанете нож – просто, чтобы попугать, – руки поломают или самого. У меня так знакомый бандит пострадал. Любил он при случае финкой рисануться – то охранника в казино подрежет, то на «стрелке» с москвичами себе в истерике вены вскроет. В зоне за такие понты «смотрящие» его покалечили. Хотя они сами недалёкие были, но следили за соблюдением традиций.

Ещё один мой знакомый пострадал, будучи правым, но против него повёрнуты неписаные законы. Он жил в зоне в «котловой» хате (где хранится общак), значит, был особо проверенным блатным. Но как-то раз он покритиковал, причём справедливо, своих соседей. Раз он соблюдал и чтил понятия, они ему отомстили, тоже их соблюдая. Дождались, когда он запорет небольшой «косяк», и раздули его до жуткого проступка. Этот парень поймал «крысу» и ударил его палкой. Собрали сходняк. Спросили его: «Перед тем как ударить палкой, ты объявил его „крысой“? Раз нет, то ты лупил „мужика“, а „мужика“ можно бить только рукой!» Перевели этого парня из блатных в «мужики», переселили в общую спальную секцию.

Другой знакомый тоже покритиковал блатных, сам будучи в братве. Его тоже наказали по понятиям. Полез он разнимать драку. Один из ссорившихся кричал, что ему на всех по хую. Наказали всех, кто его слышал и не пресёк базар.

Видите, как, соблюдая обычаи, можно прессовать своих же? И ничего против не скажешь, хотя все понимают, что им просто мстят за критику. Так что ещё раз повторю: держитесь от блатных подальше – они насквозь гнилые и порядочных среди своих не терпят. Или если будете принадлежать к этому миру, старшие «косяков» понаделают, а вы отвечать будете со всеми. Когда крест на зону поставят. Объясню, что это такое. Опять же на примере. Недавно подобное произошло на Севере, в колонии строгого режима. Там блатота делила власть с помощью ментов – одна группировка «пилила ноги» другой. Сотрудники устроили шмон в «котловой» хате и изъяли общак. Ярославский, который смотрел за ним, из своих средств на следующий день всё восстановил. Но блатоте, рвущейся к рулю, это было неважно: нужен был повод его убрать. Предъявили ему, что не должен был отдавать общак (куче ментов!). Пробовали его бить. Он, не чувствуя за собой вины, дал оборотку. Тут как раз на зону приехал авторитет с малявой от воров. Устроил правиловку. Нашёл за блатными кучу «косяков» и перебил палкой тридцать пять человек. Натравил на них «торпед». Желающие нашлись. Калечили их с удовольствием. Сопротивляться было нельзя. Это же всё равно как решение жуликов. Все пострадавшие закрылись по безопасности, боясь, что, находясь вне закона, не избегут смерти. Половина «смотрящих» ушла по УДО, уехала на поселение. Кому срок не позволял, стали дневальными в ШИЗО и прочими активистами. Блатные очень легко «переобуваются» и становятся «красными», лишь бы не жить на общих основаниях. Позже выяснилось, что приехавший от воров в законе – самозванец и подослан ментами. Те его сразу вывезли по изоляции. Настоящим ворам надоели зехера в этой зоне, они поставили на ней крест. То есть объявили всех блатных колонии нечистью. На этапах и в других учреждениях били, как резиновых, могли и прибить. Вместе с действительно отпетыми уголовниками пострадало много молодых дураков, «гнувших пальцы» и примкнувших к блатоте по недомыслию. Потом крест сняли, но всем, кто тогда строил из себя авторитетов, дорога в порядочные арестанты была закрыта навсегда.

Моё мнение (и не только моё): в местах лишения свободы было бы больше порядка, если бы, как раньше, воры периодически сидели в зонах, а не купались в роскоши на воле. Если бы обладателю этого статуса предъявляли больше требований. Тех же и «положенцев», и «смотрящих» назначали не из числа всякой швали, а из порядочных арестантов. Для примера, ничего не придумывая, опишу свой последний шестилетний срок. Отбывая его, я сменил три зоны и два поселения. В каждом были «смотрящие», «положенцы», воры. Вот о них и поведаю, причём о тех только, кто был «загружен» за учреждениями, а не за отрядами, столовыми, «атасами» (чтобы на шухере в отряде зэки стояли), аптеками (собирают лекарства у одних зэков и отдают другим).

Первый лагерь строгого режима находился на северо-западе России, у самой границы. Смотрел за ним Валера Жук, конченый наркоман. Проколол общак. Начал не отдавать карточные долги. Брать взаймы и не возвращать, причём не только деньги, но и вещи. Дали ему по ушам, то есть сместили с должности. Спасая от разборок, менты закрыли его в ШИЗО. Его друга Азиата, «смотрящего» за «крышей» (штрафной изолятор, строгие условия содержания), тоже «лишили портфеля»<sup>[24]24
  Лишить портфеля – низложить из «смотрящих».


[Закрыть]</sup>. Менты и его посадили, но в СУС. Там он, чтобы «раскумариться», украл общаковую наркоту. Объявили его «крысой», покалечили. Следом «смотрящим» сделали 22-летнего Брянского, бывшего бандита и наркомана. Как он мог отвечать за целую зону, где полторы тысячи арестантов, у многих из которых срок за решёткой более его возраста? Этот втихомолку освободился условно-досрочно, что для настоящего блатного в падлу. От воров пришла «малява», что он поступил как негодяй. Следом прислали воровской «прогон»<sup>[25]25
  Прогон – например, записка, отправленная для ознакомления во все хаты тюрьмы или во многие зоны.


[Закрыть]</sup> по всем зонам и тюрьмам, где перечислялись десятки кличек и указывалось, что эти люди – самозванцы, а не законники. Представьте, какая началась неразбериха, если столько народа за решёткой себя за «жуликов» выдают. Да они сами «кто есть кто» разобраться не могут!

Как на Матросской тишине, например, было… Поругались четыре вора. Двое объявили других самозванцами. Их избили. После с воли подъехали другие воры и отзвонились, что пострадавшие – настоящие, а обвинившие их – сами самозванцы. Избили теперь этих. Подъехала ещё и третья группа жуликов, защищали теперь этих пострадавших. Так я и не узнал, чем эта эпопея закончилась, – на этап уехал.

А сколько на ментов работает таких крутых агентов, что целые зоны какое-то время под собой держат, и все зэки их ворами почитают! Знаю даже случай, когда лагерем «петух» как законник рулил. Ему даже как-то раз «мужик» предъяву кинул, что тот пидор, но его поломали, сказав, что обознался. Потом всё-таки разобрались в его масти, но его менты быстро вывезли. В тот же лагерь позднее Ваха Бакинский приехал, тоже месяц за вора канал (перед этим три месяца в СИЗО). Но с ним разобрались, он нужных людей неуверенно называл, путался. Хотя за это время, что он был в зоне, узнал много ценного для сотрудников, они его тоже спасли.

Но вернёмся в нашу зону. После Брянского «смотрящим» стал Боцман. Приехавший в карантин Змей набил ему морду и заявил, что тот мразь. Боцман сел за то, что пьяный поругался с женой после её реплики, что он импотент и сын не его, кинул двухлетнего мальчишку на стол и пригвоздил ножом.

Следующего «смотрящего» мой знакомый побил и обещал обоссать. Приезжали люди с воли – чтобы не было конфликта, менты их запустили в зону. Они просили бандита не трогать их человека.

Уехал я на поселение в Коми. Стояло оно в достаточно большом населённом пункте. «Смотрящий» за всем городком – ставленник воров, бывший зэк и местный житель – работал мастером в котельной. Однажды он объявил запрет на выход поселенцев за пределы своих общежитий, потому что неизвестно кто изнасиловал местную шалаву. Причём наказал малолеткам, если увидят нас в городке, бить до поноса. Два приятеля-спортсмена и я пошли в магазин. К нам подвалили человек двадцать парней от восемнадцати лет и старше. Мы очень убедительно объяснили, что сейчас перебьём их всех, а кто не успеет убежать – трахнем в жопу, и никакие папы-менты их не спасут. И спокойно пошли дальше. Но кого-то из поселенцев они всё же избили. Одного мужика ещё и обоссали до кучи, сделали «петухом». От стыда он ушёл в побег. Менты его поймали, побоями отняли здоровье, добавили срок и закрыли в зону, где он навсегда останется «обиженным».

В этот же день другой наш приятель стоял в очереди в магазине. Туда вошёл пьяный «смотрящий» и заорал, что он запретил зэкам выходить за пределы общежитий. За что получил в морду и долго лежал на грязном полу в отключке. А приятель спокойно сделал покупки и вернулся. Этот же «смотрящий» назначил «смотрящего» за нашим поселением осуждённого Кирима, который до приезда сюда был на ближайшей зоне председателем СДП. Кто судим – не говорите, что я гоню. Для несудимых объясняю: председатель секции дисциплины и порядка – «главкозёл», «краснее» его активиста нет. После этого «смотрящего» за городком послал на три буквы другой мой знакомый. Настоящий блатной (да просто порядочный мужик!), ни минуты не задумываясь, убил бы за подобное оскорбление. Этот прибежал жаловаться к нам, чтобы мы повлияли на друга, поскольку тот подрывает его авторитет. Ещё этот «смотрящий» ночью вместе с сотрудниками поселения патрулировал городок и ловил пьяных поселенцев. Потом вместе с операми бил их в кабинете в штабе. И ведь воры поставили такого смотреть за городком! Собирать на общак с магазинов, баров, рынка. Вывод делайте сами, у меня мата не хватает.

Потом меня закрыли в зону. Её я описал ранее. Это на ней крест стоял. После по «перережимке»<sup>[26]26
  Перережимка – смена режима (например, со строгого на общий).


[Закрыть]</sup> перевели ещё в одну колонию, уже общего режима. Там вообще был маразм. «Смотрящий», грузин Иос, от наркоты уже стоя мочиться не мог. Вместе с начальником он ежедневно обходил лагерь, часами торчал в штабе. Запретил писать жалобы на администрацию. Хотя в столовой кормили жидкой перловкой на воде, тухлой квашеной капустой, залитой кипятком, не давали по пять дней хлеба. Зато для блатных там жарили мясо. Когда в штабе принимал прокурор, «смотрящие» дежурили на подступах и не пускали к нему зэков. Иос освободился. Выяснилось, что он и два его друга, тоже кавказцы, имели личняком своего юного «шныря». Ходили с ним в душ, трахали его в зад. Но один друг, по кличке Немец, целовал «шнырёнка» взасос в губы и живот. Смотрите, как теперь понятия чтят: Немца перевели в «обиженку», а ещё одного, который вместе с ним трахал «шныря», не «опустили». Сославшись на то, что он никого не целовал, а «всего-навсего» трахал педика. А ларчик открывался просто: ему приходили огромные передачи, и он делился с блатотой. А ведь, не объявив личняка «педиком», они запоганили многих – он за руку здоровался с десятками зэков, чай с ними пил (их, конечно, не перевели в педики: слепая масть не катит). Но прикиньте сами, кто судьбы зэков решает – конченые мрази, пидоры.

Потом рулил зоной уже «положенец», ему вор-грузин «портфель дал». Сам он тоже грузин был, первоход. Он начал с того, что объявил всех «мужиков» с рабочего отряда нечистью. Также приказал все сотовые телефоны сдать ему (их менты запрещали, но в зоне их много). После блатные устраивали обыски и если узнавали, что у кого-то есть «труба», били её обладателя до увечий. Мы проверили: да, это было распоряжение вора в законе с соседней зоны (о нём ниже). И ничего нельзя сделать, ведь «положенец» – на положении вора. Ещё этот авторитет заходил к «мужикам» в секцию, высыпал на пол пепельницы и запрещал убираться, чтобы назло ментам грязно было. Также он оскорбил старых арестантов, сказав, что раз они раньше носили робу, значит непорядочные. Спорить с ним было невозможно, он вечно под наркотой был, потирал сопливый нос и никого не слушал. И ведь у него нашлась масса подхалимов, таких же наркоманов. Если бы он был просто «смотрящий», а не «положенец», его бы прибили. А так – ударить его, значит на вора руку поднять. Но всё же мы решили расправиться с такими блатными. Приготовили арматурины, дубины и даже самодельные пистолеты. Бойня была бы большая. Ведь многие зэки всё равно поддержали бы блатоту. Просто потому, что так положено. Но менты, чтобы избежать бунта, вывезли этого «положенца» на другую зону, где сидел вор, давший ему руль. Позже посмотрели мы на этого жулика. По перережимке зону ему заменили на поселение. Ехал он через пересылку нашей колонии. Грузин-наркоман, двадцать шесть лет, первый раз сидит, «корону» купил ещё на воле. Мы пробили: он не был самозванцем – другие воры его действительно короновали. Но как вести себя, не научили, а ума ни за какие деньги не купишь. Сидя в камере, он начал «круто», по его мнению, себя вести, качать режим. Баландер спросил его, будет ли он кашу. Вор обложил парня матом. Через пять минут передумал и потребовал свою пайку. Получив шлёмку с жидким варевом, запустил её раздатчику в лицо. Баландер хоть и ложкомойник, но через него под крышу заносят общак, записки, наркотики, спирт. А так – зачем вору перловка?.. Блатота провела в отрядах общие сходняки, на которых потребовала, чтобы «мужики» «подогрели» жулика. После этого дорогие сигареты, шоколад, кофе, чай, тушёнку, сгущёнку гнали ему в камеру целыми баулами. Подогнали также героина. Он остался доволен зоной.

Вот такие «авторитеты» наносят воровскому движению вреда больше, чем все менты вместе взятые. Может, где-то и есть достойные воры в законе, «положенцы», «смотрящие». Но это я только последний свой срок описываю, а у меня их три за плечами. Прошлые ходки я ещё смешнее блатных встречал. Видел, что жулики реально с ментами связаны. И когда они между собой власть делили, враждовали. Знаю, о чём говорю. Тогда поколесил я по этапам по всей стране. И ведь не специально сгущаю краски, а описываю то, что видели все. Если бы я рассказал о том, что знаю сам, и назвал бы конкретных людей, в неволе бы резня началась.

В конце концов, раз допускают таких к рулю, сами виноваты, что всё больше зон становятся «красными» и зэки относятся к воровскому движению негативно. Хотя ещё выполняют решения воров, а куда денешься? Когда, например, приходит малява от них: поддержать голодовку. Так было в одном СИЗО.

Сидим, всем довольны. Сотрудники не борзеют. Баландеры по вечерам продают всё, что закажешь: наркотики, спиртное, продукты. Мы даже в гости в другие камеры ходили. Это когда в выходные в тюрьме никаких движений. На прогулку открывают все двери на галере, и зэки сами идут до двориков. Заранее договариваешься с другим арестантом – он идёт в твою хату, а ты в его, к своему приятелю. В воскресенье меняемся обратно. Ментам же главное, чтобы на поверке по головам количество сошлось. Видите, какой расслабон в учреждении?.. И вдруг приходит «прогон» от воров с призывом (считай, приказ) сесть на голодовку и выдвинуть перечисленные ниже требования. Причём некоторые пункты совершенно идиотские: чуть ли не голую бабу давай. Пробили мы, конечно, действительно ли воры писали, а не ментовские провокаторы. Получаем подтверждение: писали жулики. Все камеры (в том числе и наша) на следующее утро отказались от приёма пищи, подали на имя начальника СИЗО соответствующие заявления. После обеда ввели спецназ, «Маски-шоу», во всех хатах устроили шмон, изъяли все продукты. Закрутили режим в рамках закона. Раньше они – спи в любое время. Теперь при них нельзя днём прилечь. После отбоя, наоборот, запретили ходить и даже разговаривать. Иначе пресс. ШИЗО забиты. За неповиновение бьют, как оказавших сопротивление. Все нитяные дороги за окном оборвали, маляву не отправить. Баландеры перестали продавать «запрет». Четыре дня поголодали, спецназ начал принудительное кормление. Каждого связывать и засовывать в желудок шланг им бы времени не хватило. Они провели его по-своему. Начали с нижнего этажа, с крайней хаты. Выводят всех зэков в подвал, чтобы другие арестанты не слышали и двери не ломали, и начинают бить со всей дури дубинкой по ногам. Лупят до тех пор, пока камера не соглашается прекратить голодовку. В тюрьме сидели следственные, большинство первоходы, только с воли заехали. Думаете, им нужны были какие-то протесты? Некоторые под дубинами немного упорствовали, лишились здоровья, но принимать пищу согласились все. Хорошо, мы сидели на верхнем этаже. Пока до нас дошли, около ста камер на корпусе уже принимали пищу, мы согласились питаться без кипиша. Спецназ ещё месяц стоял в СИЗО. Но и после его вывода режим ещё долго закручивали. Самое поразительное, никакой малявы насчёт того, чего они добились этой акцией, воры не прислали. Ведь мужикам только хуже стало. А всесоюзная двухчасовая акция протеста в 1991 году? О ней до сих пор вспоминают. Ну ладно, в отдельных зонах прекратили работу. А в СИЗО мы как валялись на шконках, так и дальше лежали. Но с понтом тоже протестовали. Это воры и правозащитники показали, что они есть.

Ещё хуже получается, когда зэки массово «вскрываются». Сразу хочу сказать: только единицы, у кого сильный дух и низкий болевой порог, могут вскрывать себе вены. Остальные для понта царапаются. Большинство идёт на это против своей воли, за компанию. Типа, раз братва режется, то и я должен. Если у кого-то не хватает силы воли нанести себе рану, его режут другие. Менты видят, что это симуляция, и не обращают особого внимания на царапины. Даже наоборот, при мне зам по БОР дал одному зэку по разрезу на животе кулаком, чтобы тот опустил майку и не выпендривался, спекулируя своей неглубокой раной. Тогда многие вскрылись, но ничего не добились. Требовали не сажать в ШИЗО оборзевшего авторитета. Во-первых, менты не боятся протестов, когда требования выдвигаются незаконные. Во-вторых, поверьте, если бы суицидник нанёс себе смертельную рану, вот тогда бы менты забегали. А так им плевать на этот цирк.

Когда сотрудники действительно что-то нарушают, не надо никаких эффектных акций. Можно одному многого от них добиться. Вот как у нас в зоне было. Зэки из ВИЧ-отряда приболтали «петуха» (он не был ВИЧ инфицирован) и трахали его всем скопом в зад втайне ото всех. Педик был «рабочим», после них он оказывал секс-услуги и другим зэкам. Ещё у нас на территории зоны посредине стояла больница. В колонии многие работы за сотрудников делают зэки. За врачей трупы вскрывал тоже педик. Морг сгорел, и он занимался этим в будке на выезде. Ладно бы он их просто потрошил! Он делал «жмурикам» минет. Ласкал их. Разогрев анус электрочайником со специальной насадкой на носике, «имел» покойников в зад. Пусть не покажется это дикой фантазией – он даже жарил на плитке внутренние органы и ел человечину. У каждого свой вкус (некоторые в зоне кошек ели и говорили, что вкусно). Мы его даже фотографировали с помощью сотового во время некрофилии.