Текст книги "Как выжить в зоне. Советы бывалого арестанта"

Автор книги: Федор Крестовый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Как общаться с вертухаями

Теперь поговорим про сотрудников в колонии. Ни в чём не верьте им, особенно офицерскому составу. За все годы, проведённые за решёткой, видел сотни «граждан начальников», и у меня сложилось стойкое впечатление, что их в специальных учебных заведениях учат врать осуждённым. Чтобы добиться сиюминутной выгоды, чтобы зэк сделал как им надо или отстал от них, они дают обещания, легко клянутся погонами. Так что к сотрудникам пенитенциарной системы (и МВД тоже) надо относиться как к радио, – их можно послушать, но нельзя с них спросить.

В зоне, по моему мнению, работают очень непорядочные люди: начальник, заместитель начальника по безопасности и оперативной работе (то есть глава двух отделов – безопасности и оперативного), у каждого из них есть свои начальники, заместители, старшие и простые сотрудники. Дальше – заместитель начальника по кадрам и воспитательной работе. К воспитательному отделу относятся начальники отрядов. Потом – заместитель по тылу (хозяйственник) со своим штатом, спецотдел, психологи, социологи, медики.

В исправительной системе практикуется старый испытанный метод «разделяй и властвуй». Начальник колонии и его зам по БОР имеют разную «крышу» в Управлении исполнения наказаний и стучат друг на друга. В свою очередь, на них и своих коллег «сливают» информацию в управу другие замы, начальники отделов и их подчинённые. Так что хоть менты и делают общее дело, но между собой они тихо враждуют. Межвидовая борьба!

В зоне не всегда доминирует «хозяин». По должности он главный, но если у него стали слабоваты «крыша» и собственная голова, то власть может перейти в руки к любому хваткому заместителю.

Теперь что касается написания жалоб. Не советую писать их на сотрудников колонии. Положим, вы чем-то недовольны, с вами поступили несправедливо, и вы «накатали» телегу Президенту РФ. В любом случае его представитель для встречи с вами не приедет. По закону, конечно, запрещено спускать жалобы для рассмотрения в ту инстанцию, на которую жалуются. Но вам ответят из Москвы, что дело взято на контроль, о результатах проверки вам сообщат. С вами встретится сотрудник местного управления (УИН) или прокуратуры. Они годами покрывают нарушения в этой зоне, «кормятся» за счёт неё, получают взятки, ширпотреб. Ворон ворону глаз не выклюет!

Однажды я и несколько зэков, доведённые до отчаянья беспределом начальства, написали много жалоб в Генпрокуратуру и уполномоченному по правам человека. Позвонил я знакомым журналистам в редакцию известного журнала. Они перезвонили в местное управление исполнения наказаний. Подключились и наши родные.

Приехали к нам для проверки местные прокурорщики, управленцы. Пятеро осуждённых подали заявления, что их избил начальник учреждения – огромный истеричный хохол. Поломал им рёбра, челюсти. Были и свидетели избиений. Также мы написали, что дежурный майор запинал насмерть в ШИЗО осуждённого.

Началась свистопляска – зэков, подавших заявления об избиении, вызвали сотрудники управления. Уговаривали: «Напиши, что претензий не имеешь. Клянёмся – первым судом пойдёшь на УДО!..» Пугали, давили через блатных. Со свидетелями поступили иезуитски. Прокурор по надзору спрашивает: «Сколько раз начальник ударил осуждённого?» Очевидец говорит под протокол: «Раз пять-шесть». Прокурор пишет: «5». Спрашивает другого, ответ тот же, но прокурор пишет: «6». Потом делает вывод: «Показания не совпадают. Значит, ложны».

Что катается убийства, то зампрокурора с бегающими глазками (живущий в огромном коттедже, ездивший на дорогом джипе и купивший дочке квартиру в Москве) говорит мне: «Зря вы утверждаете, что осуждённого убили. Вот заключение экспертизы». Читаю: «Умер от удара тупым предметом». Прокурор спрашивает: «А где вы видели в карцере тупые предметы?» Говорю: «Кулак и сапог ментов».– «Нет, – возражает он, – осуждённого уже посадили в ШИЗО с гематомой, он пьяный изувечился до этого. Но мы накажем врача, который не обратил на это внимание, понизим его в должности».

Кстати, никакой врач зэков перед водворением в «трюм» не осматривал. Все бумаги составили задним числом.

В общем, кого из заявителей уговорили посулами (после гноили в СУСе), кого запугали. Меня месяц, пока работала комиссия, прятали в полной изоляции в одиночной камере на пересылке, в соседнем городе.

После вручили отписку из Москвы, что проверка нашу жалобу не подтвердила. Посидел я ещё в ШИЗО пару месяцев, и перевели меня в другое учреждение этого же Управления. Там «хозяин» прямо сказал: «Будешь писать, скажу блатным – зарежут или срок тебе „наболтаем“». В то же время выделил мне хорошее, отдельное помещение для жилья. Разрешил открыть спортзал. Даже закрыл глаза, когда я там зэкам начал бокс преподавать и устраивать жёсткие спарринги. Жил я прекрасно, по зоновским меркам, но вот на УДО меня не отпустили. Мог бы при шестилетнем сроке три года не досидеть, но характеристику плохую написали. «Чалился звонком». Я ещё дёшево отделался, другие (у кого не было связей в прессе) пострадали больше.

Жалуйтесь, только если совсем невмоготу. Бывает, конечно, сотрудников и с должностей снимают и сажают. Это если в Управлении к власти пришла новая группировка, а он к старой принадлежит, на которую любой компромат используют.

Ещё лучше, прежде чем писать, посмотрите на других зэков. Если они не «кипишуют»<sup>[9]9
  Кипиш – скандал, бунт.


[Закрыть]</sup>, значит, всё не так уж плохо. Вам по неопытности может показаться, что в колонии – концлагерь, типа Освенцима или Дахау. Но другим осуждённым есть с чем сравнить, и они видят, что тут ещё более-менее нормально. Почему же вы хотите что-то исправить, не считаясь с соседями по несчастью?

И помните: вы не на курорт приехали, где-то менты и должны вас тиранить, режим наворачивать, чтобы зэкам жизнь мёдом не казалась.

Теперь, что касается жалоб на несправедливый приговор. Сотрудникам до них нет дела. С момента ареста не потеряйте ни одного документа, вручённого под расписку. Сохраняйте все ответы кассационных и надзорных судов, приговоры – их надо прикладывать к жалобам.

Ранее я упоминал, что «надзорки» – это лотерея. Переписывался я с крутым адвокатом из Москвы. Он помогал мне составлять заявления в суд и прокуратуру. Три года никакого толка. Потом я сам от скуки настрочил в Генпрокуратуру, что всего лишь не согласен с иском. Дело взяли на контроль, передали в суд, а в итоге – аннулировали иск, погасили прошлые судимости и снизили срок. Просто повезло. Так что иной раз простая, безграмотная бумажка имеет больше толка, чем писанина именитого юриста.

Кстати, международные правозащитные организации и суды не признают законными наши надзорные суды, куда вас не вызывают, а только присылают ответ. Так что после «касатки» можно смело подавать в международный суд. Но знайте, что Россия подписала, конечно, обязательства выполнять решения Международных судов, но последние не могут спорить с уголовным кодексом другой страны. Там рассматривают дела в том случае, если к вам применили пытки на следствии или в зоне, и вы это сможете доказать. Но как доказать, что вас в ИВС били?..

Так что пишите внутри страны – по инстанциям судов и прокуратуры. В конце я приведу адреса, куда можно отправлять «надзорки» и «телеги» на сотрудников, вдруг достанут.

Как зэки себя удовлетворяют

Издавна народная молва и песни, а сейчас нередко средства массовой информации и писатели детективов идеализируют обитателей зон и тюрем. Их воображение, оторванное от реальности, рисует им этакий романтический образ сидельца – благородный разбойник с замашками Робин Гуда. Сам я провёл за решёткой двенадцать лет и утверждаю, что за колючую проволоку (за редчайшим исключением) попадают не лучшие представители человечества. Все рассказы про воровские понятия – красивые сказки. В неволе очень немногие могут жить сносно. Сильные и хитрые подавляют слабых и туповатых. Особенно трудно первоходам – они не знают нравов тюрьмы и нередко попадают впросак не по собственной глупости, а потому что не догадываются об обычаях и порядках, царящих в камерах. Иногда безобидные на первый взгляд слова по укоренившейся годами традиции таят в себе скрытый смысл.

В местах лишения свободы народ общается совсем иначе, чем на воле. Как я уже говорил, многие слова имеют другое значение. Из-за этого приходится следить за «базаром» и быть постоянно начеку. Иначе ты можешь невольно оскорбить собеседника или сам нарваться на грубость. Или поставить себя в смешное положение.

Все россияне, конечно, наслышаны, что означают среди засиженной братии выражения «козёл» и «петух».

Многие зэки – тонкие психологи, потому что годами очень тесно общаются с массой народа и видят, кого можно задевать, а кого нет. Задевать так, чтоб не поставили на место окружающие.

Морально слабого унижают скрытым смыслом прибаутки. Горе тому, кто не знает, как правильно ответить на враждебные выпады. Защита должна быть адекватной нападению. В каком-то случае надо посмеяться. В другом – ответить на грубость грубостью. В третьем – без промедления ударить острослова.

Простой пример. Один сокамерник говорит другому: «Сегодня видел сон, в нём ты меня от смерти спас. Идём мы по пустыне, меня змея укусила, а ты яд отсасывал. Змея-то меня в член цапнула». Или скажет: «Нравится мне в тебе одна черта. Та, что между булок (ягодиц) находится». Здесь, конечно, надо смотреть на личность собеседника – насколько он вам близок, как он котируется в зоновской иерархии. Или обратить всё в шутку, или дать по голове.

Особенно много прибауток у зэков направлено на обсуждение гомосексуальных тем. Зэки часто обмениваются шпильками в адрес друг друга. Не дай Бог, если ты в душе мыло уронил – нагнёшься за ним и тут же услышишь: «О, это он, наверное, специально сделал!»

Витают в воздухе стихи в том же духе. К примеру: «Лучше нет влагалища, чем очко товарища», «Кто кого поборет, тот того и порет», «Жили-были два Ивана, жили-были без девчат, завалил Иван Ивана, только яйца и торчат». Или: «Петуха „имел“ за баней. Журавли летели. Петух на хуй серанул – сапоги слетели».

Подобные «шедевры» можно перечислять часами. Арестанты вообще на серьёзные темы говорят только с очень близкими товарищами, «семейниками». С остальными перекидываются шуточками. Своеобразная защитная реакция от окружающего мира. Хотя близкие знакомые, имеющие авторитет, могут позволить по отношению к равным себе любые фразы, заодно бросая и вызов толпе. Один кричит: «О, тебя ещё не трахнули!» В ответ слышит: «Трахнуть-то трахнули, но доказать не могут».

Первое, на чём можно «опустить» новичка, не прибегая к беспределу, это азартные игры. Все наслышаны, что, попадая на нары, играть «на интерес» не стоит. И поэтому напрямую осторожному зэку делать ставки не предложат. Но вовлечь в игру можно так: «Давай сыграем, а то скучно». – «Я не хочу», – ответит вновь поступивший. «Да не боись, мы на просто так перекинемся». Если согласился и проиграешь – предъявят. Фраза «просто так» означает «просто – в жопу», «так – в рот». Окружающие подтвердят, что это соответствует действительности.

Или садится играть новичок и засиженный урка. После одной партии урка предлагает: «Так неинтересно, давай на сигареты или спички играть, ставка – по одной». После очередного кона спрашивает: «Ну что, ещё по штуке?..» Выиграв, заявляет, что проигравший даёт одну штуку (тысячу) рублей или баксов. Такое, конечно, прокатывает с туповатыми, запуганными «чертями», но в тюрьмах их немало.

Есть опасность и в честных играх, если сразу не просчитаешь ситуацию. Предлагает сразиться в шахматы – двадцать партий. Ставка – сигарета, в случае ничьей – ставка удваивается. Предложение поступает от очень опытного игрока. Он делает двадцать ничьих. И если первый взнос – одна сигарета, то в конце цифра вырастает до 524288 штук. Геометрическая прогрессия!

Хотя при тех порядках, которые царят сейчас за решёткой, долги отдают немногие. Обычно бегут жаловаться операм. Те вызовут игровых и предупредят, чтобы не трогали проигравшего. Кому охота получить дополнительный срок, разобравшись с должником? Правда, с некоторых честных удаётся получить деньги, вещи. Бывает, родственники с воли помогают расплачиваться.

Ссоры, драки, убийства нередко случаются в камере из-за ерунды. Причины лежат на поверхности: девяносто процентов арестантов имеют психические отклонения. Нельзя не учитывать таких факторов, как постоянные стрессы, половое воздержание, перенаселённость. Отсюда – нервные срывы. Невинный спор может перерасти в поножовщину. За решёткой не редкость водка, брага, самогон.

Хотя ничего страшного в неволе нет. Сильные духом становятся только сильнее. Если психопаты заезжают, их состояние только ухудшается. Про таких я, кстати, говорю: они не нервные, а распущенные.

Выкидывая всевозможные фортели, такие психи выбирают, перед кем можно выпендриваться. Они ведь не станут прыгать, как настоящие больные, на более сильного или на автомат. Конечно, между нормой и психическим отклонением порой слишком тонкая грань. Как можно, к примеру, назвать человека нормальным, если он с ног до головы искололся татуировками или экспериментирует с половым членом, не только как я описывал ранее, но и совсем по-варварски. Например, ловят мышь, отрезают у неё уши. Делают два разреза на своей крайней плоти и пробуют вживлять туда мышиный орган слуха. Свято веря, что такое возможно. Всё нередко кончается нагноением и ампутацией мужского достоинства, длительным лечением.

Впрочем, многие только и мечтают попасть на больничную койку. Любым путём. Не секрет, что в зонах и тюрьмах жизнь тяжёлая. В больницах для зэков нравы помягче. Кстати, вопреки общепринятому мнению, в этих заведениях нормально лечат и обращаются с пациентами. На фоне серых будней попасть в санчасть – как на курорт съездить. Но ведь для этого надо ещё ухитриться заболеть. Вот некоторые и занимаются членовредительством. На жаргоне – делают мастырку. Часто сдуру калечат себя. Способов (помимо манипуляций с пенисом) великое множество. Соскабливают с зубов налёт и загоняют под кожу руки или ноги. Вскоре начинается заражение. Бывает гангрена и как следствие – ампутация. К таким же печальным последствиям может привести действо, когда зэк набирает шприц чужой слюны и вводит её в свою конечность. Чтобы вызвать высокую температуру, в вену загоняют холодную воду. Мастырщики «косят» на язву, принимая внутрь хлорку.

Иногда глотают «якорь»: затачивают оба конца булавки, разгибают её в другую сторону до упора (отпусти – спружинит), засовывают в половину карамельки, глотают. Желудочный сок разъедает конфету, и булавка возвращается в прежнее положение, впивается в стенки желудка. Естественно, неминуемы хирургическое вмешательство и инвалидность. Есть ещё много способов съехать на больницу, но вам они, конечно, неинтересны. Вы так делать не станете, даже за решёткой.

Расскажу лучше, как, кроме мастурбации и гомосексуализма, зэки себя удовлетворяют. Все, конечно, наслышаны, что в местах лишения свободы процветает педерастия. Но не всякому нравится иметь партнёра того же пола. И не всегда «петухи» доступны. В зоне их полно, а в тюрьме «обиженных» не обязательно содержат с «мужиками». Остаётся – мастурбация. Многие только так и снижают напряжение. Но есть среди заключённых и не очень брезгливые люди с извращённой фантазией. Для полового удовлетворения они используют весьма экзотические приёмы. В СИЗО раз в неделю камеры обходит медицинский работник. Спрашивает, кто чем болен, и может выдать немудрёное лекарство. Некоторые просят валерьянку. Применяют капли весьма своеобразно. По территории изолятора бегает много кошек. Зэк мажет валерьянкой гениталии, а кот их интенсивно лижет, пока извращенец не достигнет оргазма. Бедных животных используют и по-другому. Кота сажают в валенок или сапог вперёд головой, чтоб не царапался. Потом несчастное животное насилуют в задний проход. Само собой, шансов выжить после такой экзекуции у кота нет. Но подобное глумление над меньшими братьями – редкое исключение.

Самый извращённо-эксклюзивный метод секс-разрядки следующий. Во многих камерах сейчас есть тазики для стирки. В таз садится голый зэк, чтобы из воды торчала его крайняя плоть. Поймав большую муху и оторвав у неё крылья, сажает её на головку пениса. Муха в воду не пойдёт, улететь не может, вот и носится как угорелая. Удовольствие в тюрьме – редкость, разрядка наступает быстро…

Таких случаев вообще единицы. Для этого надо, чтобы в камере одни скотопидоры собрались. Нормальные люди им так развлекаться не позволят.

Вернёмся ещё раз к разговору о беспределе. Вообще, кричать о нём и несправедливости глупо. Раз к вам на протяжении длительного времени плохо относятся, виноваты только вы. Почему иные зэки в шестьдесят килограммов весом ходят в авторитетах, а в то же время сильные стодвадцатикилограммовые парни ошиваются в «шестёрках»? В неволе, как и везде, всё в ваших руках. При коммунистах людям задурили голову лозунгами о всеобщем равенстве. До сих пор многие, поступая как подонки, являясь идиотами и лентяями, хотят жить хорошо и богато. За хорошую жизнь бороться надо. Обычно к человеку относятся так, как он позволяет к себе относиться. Конечно, есть редкие случаи, когда нарвёшься на отморозков, которые прессанут ради забавы. И всё равно они тиранят только слабых. Иногда удивляешься, как человек ломается в тюрьме. Опускается из-за собственной трусости. В беспредельных хатах и зонах есть старый прикол. Новичку с порога начинают задавать вопросы: кем живёшь, нет ли по жизни косяков (проступков)? Главное – нормально ответить, независимо держаться. Есть люди, начинающие сразу «вестись» (излишне нервничать). Таких начинают разводить, пугать, наезжать потихоньку. Спрашивают: чего это ты ведёшься, может, что-то за собой чувствуешь? Если новичок нелепо оправдывается, усиливают нажим: «Слушай, а может, ты пидор?» Порядочный арестант должен жёстко ответить за такое оскорбление. Трусы лепечут: «Нет, я не пидор». Их окончательно добивают: «Знаешь, мы в этом сомневаемся. Есть способ доказать, что ты не „петух“. Мы все здесь засиженные рецидивисты, постоянно трахаем педиков, кое в чём разбираемся. Покажи нам дырку в заднице, по её структуре мы поймём, „баловался“ ли ты „под хвост“ или нет». Находятся идиоты, снимающие штаны и раздвигающие ягодицы. Хотя можно без драки поставить «махновца» на место. Сказать, что легко проверить, трахаюсь я в попу или нет. Я сяду в таз с водой, а ты будешь мне в член дуть. Если у меня из жопы пузыри пойдут, значит, трахаюсь.

Вообще, давно известно: так, как вредят себе сами зэки, не навредят никакие менты. Последние только охраняют, а арестанты варятся в собственном соку. Да взять хотя бы ситуацию с теми же жалобами, когда кто-то кричит: «Меня сдали». Напрашивается вопрос: «Не от тебя ли узнали?» Закладывая человека, стукач ничего не выдумывает. Он всего лишь передаёт операм услышанное. Хотя ранее я про них рассказывал, но тема эта интересная, остановлюсь подробнее.

Как становятся стукачами

Стукачами не рождаются, ими становятся. Но всё же, чтобы доносить, нужно иметь особый склад характера. Только в дешёвых детективах умный сыщик ловит кого-то на чём-то противозаконном и предлагает альтернативу: или ты работаешь на меня, или садишься в тюрьму. И всё, потекла к оперу информация. Ерунда это, через некоторое время компромат устареет. К тому же порядочный человек выберет второе – тюрьму. Ну а если задержанный согласится «помогать» органам, то он уже готов был стать осведомителем. Его к этому просто подтолкнули. Опера, кстати, предлагают сотрудничать почти всем арестованным, но не все же дают согласие. Как правило, шантаж уместен лишь в том случае, если человек постоянно находится под контролем. Бывает, в следственных изоляторах оперативники вербуют насильников-малолеток. Мы, мол, скроем от сокамерников твою статью, посадим тебя к неопытным первоходам, а ты будешь докладывать: кто что говорит и у кого какие запрещённые предметы в камере. А поскольку насильника в случае отказа ожидают малоприятные (для кого как) манипуляции со сфинктером прямой кишки, то он принимает предложение. В основном же люди сами идут на контакт с администрацией. Кто-то – чтобы иметь курево и чай, другие – для свиданий с родными, третьи – потому что озлоблены на весь мир и по своей природе гнилой не могут не стучать. Продавшиеся операм за пачку курева и заварушку чая – самые примитивные и легко выкупаются. Обычно это неоднократно судимые зэки. Их подсаживают к неопытным первоходам. И рецидивисты, пользуясь у новичков дешёвым авторитетом, выступают в качестве советчика. Мало того что выспросят о преступлениях сокамерника, так ещё и явку с повинной порекомендуют написать, посулив, будто отпустят под подписку о невыезде.

Опера в тюрьме сажают по режиму. Первоходов, строгачей и особистов отдельно. Так что, если в камере все в первый раз судимые, а с ними сидит «засиженный» арестант с непогашенными судимостями, стоит насторожиться. Сексоты, описанные выше, с большим энтузиазмом продолжают стучать и после освобождения. А поскольку в силу ограниченных умственных способностей совершить крупное преступление они не могут, то промышляют по мелочам. Когда такой экземпляр попадается, опер, памятуя его былые заслуги, может «отмазать» своего человека.

Сложнее дело обстоит с так называемыми добровольцами. Они стучат потому, что презирают серую массу. Считают себя выше других. Их гложет зависть. В голове у них каша из чувства ложной справедливости и личной подлости. Такие, только чтобы получить возможность сделать кому-то плохо, доносят с вдохновением. Эта категория буквально горит на работе, только бы выведать у конкретного лица информацию. По просьбе опера они легко могут сесть в карцер с интересующим администрацию объектом. Случается, что интеллект у них мощней и вычислить их довольно трудно. Это в СИЗО.

В правильной («чёрной») зоне определить осведомителя не так сложно. Хотя его контакт с оперативником, само собой, происходит без свидетелей. И сексот всегда отопрётся, сказав, что вызывали за заказным письмом. Но всё-таки о «кумовских» все знают, но не связываются с ними. Бывает, конечно, если кто-то «спалился» по его доносу или по пьянке, осведомителей сильно избивают, «опускают», убивают, но нечасто. Кому охота лишний срок получить?

С другой стороны, законопослушным гражданам от стукачей только польза. Но их ненавидят в народе. Не последнюю роль здесь играет статус. Если ты милиционер и внедрился в банду, то ты герой-разведчик. А если без погон, то – фу, стукач-доноситель!

Впрочем, в России каждый второй – сексот. В зонах и тюрьмах более миллиона заключённых, не они же сами себя сдали. В «красных» колониях народ стучит поголовно, бегает в штаб наперегонки. Посмотрите, с каким энтузиазмом откликнулись наши люди на призыв властей после террористических актов сообщать о подозрительных соседях. Правда, власти потом сами не рады были. Ничего конкретного им не сообщили, но по сто звонков в день одному участковому принимать приходилось: сосед на соседа косо взглянул и сразу попал в разряд подозрительных.

С другой стороны, когда человека сдают милиции, это расплата за его деятельность. Ведь не будут же без оснований доносить на нищего работягу. Дыма без огня не бывает, и если вами заинтересовалась карательная система, значит, вы что-то нарушили.

Как же уберечься от внимания ментов? Поменьше говорите, ведь на реплику «меня сдали» всегда можно спросить: «Не от тебя ли узнали?»