Текст книги "Развестись и попасть - это я умею. Путь львицы (СИ)"

Автор книги: Фата Моргана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8. Злой полицейский, добрый полицейский

Мама Аэлрии ржала надо мной совершенно неподобающим образом. Она так заливалась, что у нее аж слезы на глазах выступили! Она чуть не подавилась вином, и ее партнер теперь похлопывал ее заботливо по спине.

– Боже, и это моя грубая и заносчивая дочка Аэ! – почти стонала она. – О силы земные, не могу! Пхахахах!

Я сидела красная и насупившаяся. Вот ведь!

С утра мне хотелось провалиться сквозь землю за вчерашнее. Не только за то, как я миловалась с вампиром, но и за последовавший за этим шквал пошлых снов. А тут еще, как назло, Лисохвост прибежала прямо с утра и сообщила, что матушка зовет меня на завтрак в кругу семьи. Ну я и пошла.

Надо ж было выговориться и посоветоваться со старшим поколением.

И тут – нате, распишитесь! Меня подлым образом осмеяли.

– Ну, ну, – вздохнул ее любовничек. – Тише, Илли. А то обидится еще.

– Я не обижусь, – надулась я. – Я не обижусь точно…

От этого матушка залилась еще громче.

– Ну… мама! – запротестовала я. – Ну хватит уже смеяться! Я что-то не так сделала?!

– Да… пх, нет!

Матушка постаралась перестать смеяться, но начала икать. Ее любовник с тяжким вздохом налил ей стакан воды, но попить толком эльфийка не смогла – ее все еще тянуло смеяться.

– И это моя Аэ, – икала она. – Аэ, которая сначала била мальчишек, а потом читала дуракцкие иностранные романы, где девушки подчиняются мужчинам! Пхахаха!

Я недовольно уставилась на ее партнера. Тот пожал плечами.

– Думаю, – сказал он, – Илли просто слишком удивилась тому, насколько с умом ты подошла к делу.

– И правда, – еле дыша от смеха, сказала матушка. – О недра земные… я почти готова поцеловать этого подонка, муженька твоего, за то, что ты взялась за ум и осознала всю прелесть нашего уклада. Ох…

Она утерла слезы салфеткой, потом опрокинула в себя стакан воды. Потом посмотрела на меня уже более или менее серьезно.

– Я ожидала что ты просто заберешь его себе и станешь его едой и подстилкой, – признала она примирительно. – А у моей дочери, оказывается, хватка есть. Особо мне нравится то, что ты дала ему надежду, этому дурачку, а потом оставила маяться на целую ночь и думать, а правильно ли он себя вел и не отпугнул ли своими капризами тебя. Наказала за наглость. Ох…

Она покачала головой и пододвинула партнеру стакан. Тот подлил еще водички.

– Значит, я все правильно сделала что ли? – насупилась я. – Ладно. Но смеяться все же не надо было.

– Да, пожалуй, – фыркнула смешком матушка.

Потом все же собралась и положила обе руки на стол.

– Ладно, ты и правда молодец, – хватко сказала она. – Я горжусь тобой, детка. Так держать. Продолжай в том же духе и из вас выйдет вполне приличная парочка.

Неожиданно для себя я ощутила… что-то странное.

“Меня что, похвалили? – озадачилась я. – А это… реально всегда так приятно?”

Ощущая растерянность и давая себе время подумать, я нацепила на вилку оливку с тарелки, пожевала. Потом съела кусок мяса. Есть очень хотелось – что греха таить, из-за укуса я чувствовала небольшую анемию. Видать сильно Истар проголодался, раз я чувствую себя такой вялой. И как же часто его тогда кормить? Раз в два-три дня что ли?

– Ты все правильно сделала, – продолжила матушка, тоже принявшись за еду. – Как по учебнику. Что-то читала?

– “Три пути женщины”, – буркнула я.

– О, хорошая книга, – хмыкнула матушка. – Азы азов. И на какой путь решила встать?

– На путь львицы, – вздохнула я.

– Для нынешней тебя – в самый раз, – одобрила мой выбор эльфийка, потом добавила. – Ты вообще стала, кажется, куда более расчетливой. И в прошлый раз, когда я сказала тебе про мужа, повела себя умно, и теперь. Видимо обучение контролю эмоций в клане мужа пошло тебе на пользу.

Она вздохнула и выдохнула.

– Хочешь, – предложила, – предложу тебе готовый кейс как отметить твоего вампира без лишней суеты, холодно и по-деловому?

– Да, – тут же подалась вперед я. – Как, а то я всю голову сломала.

Матушка посмотрела на меня подозрительно. Я смутилась.

– Ну, – пробурчала я, понимая, что безбожно противоречу образу знакомой ей Аэлрии, – я не хочу возвращаться к тому, о чем мечтала раньше. То были только фантазии. Я попробовала – мне не понравилось. Теперь я хочу попробовать что-то другое. К тому же…

Я вздохнула, прожевала еще кусочек нежного мяса.

– К тому же вчера мне понравилось, – буркнула я.

– Хорошо, я пришлю тебе толковых книг, – кивнула матушка. – Почитаешь на досуге. А отметить вампира на самом деле очень просто. Просто распорядись, чтобы его сейчас сюда привели.

Я загорелась. А ведь и правда, отличная идея! Я тут же принялась вертеться, ища глазами слуг или стражу. Ко мне подошел один из парней, стоявших у двери.

– Мне привести вампира, молодая госпожа? – уточнил он.

– Да, – кивнула я.

– Руки свяжите за спиной и тащите не особо ласково, – велела матушка. – Повесьте на него амулет, нейтрализующий действие солнца, чтобы он мог ясно мыслить. Куда ведете не говорите, даже если будет спрашивать. Пускай подумает, что мы собираемся его наказать.

И подмигнула мне так хитро. Ее партнер с усмешкой закатил глаза.

– Волчица старая.

Обозвал, и тут же получил ласковый тычок в бок.

– Цыц, – погрозила ему пальцем матушка. – Я уже давно таким не балуюсь. Ну его. Путь львицы более зрелый, как я считаю.

– Вот оно как, – хмыкнула я, вспомнив, что она и вчера заставляла его себе плечи мять. – Так ты тоже?

– Да, – улыбнулась матушка слегка грустно. – Хотя, как и сказал мой милый Сэли, раньше я была волчицей. Твоего отца я, увы, держала в ежовых рукавицах.

Она горько покачала головой. Сэли – наконец-то я узнала имя ее пассии – тут же погладил ее по спине.

– Что было то прошло, – сказал он. – Не кори себя.

– Я иногда думаю, может, он бы болел пореже, если бы я вела себя с ним мягче? – пробормотала она. – Нет кары более жестокой, чем полюбить настолько хрупкого мужчину и не уметь любить его правильно.

Я погрустнела. Ах вон оно что. Значит, отец Аэлрии умер. Уж не знаю, сколько было эльфийке, но ее это явно тоже задело, и сильно. Тем хуже, видно, воспринималось то, что мама не убивалась по нему всю оставшуюся, а завела себе нового мужчину. Ясно теперь, почему Аэрия бедолагу Сэли запугала до такой степени, что он старался поменьше попадаться ей на глаза и напрягался в ее присутствии.

– Сходим… как-нибудь на его могилу? – спросила я осторожно, боясь ляпнуть глупость.

Мама и Сэли посмотрели на меня ошарашенно. Однако эльфийка очухалась быстро

– Сходим, – хватко сказала она. – Обещаю, Аэ. Он будет рад, что ты его наконец простила и пришла. Ох…

Она оттолкнула бокал в водой, почти разлив его на скатерть и потянулась за вином.

– Все, я собираюсь бездельничать! – заявила она. – Буду весь день есть вкусности и валять дурака, во дворец не ногой. Никакой работы, Буду праздновать и вспоминать покойного мужа! Сэли!

– Да, моя госпожа? – отчего-то довольно улыбнулся этот плут.

– И ты тоже со мной будешь бездельничать и отдыхать, – заявила она. – Гори оно все!

– Как скажешь, Илли, – пожал он плечами.

– Аэлрия? – посмотрела на меня матушка.

– Нет, – надулась я. – Я буду занята.

– А, точно, – вспомнила матушка. – Ладно, ладно. Как-нибудь в следующий раз.

Пока мы болтали, несчастного Истара, наконец, привели. Вампир был во вчерашней одежде, босой, с блокирующим действие солнца амулетом на шее. Выглядел напуганным, но не сопротивлялся.

Его подтащили к матушке поближе, и заставили встать на колени. Парень украдкой глянул на меня, а потом смиренно опустил перед внушительной эльфийкой голову. На матери сегодня было светло-бежевое домашнее платье с плащиком, похожим на крылья моли. Я тоже оделась попроще – не в выходное платье как вчера, а в голубой сарафан с клубничками поверх кружевной рубашки. Выглядела я почти как студентка прошлого из-за валанчиков на рукавах.

– Ишь ты, – хмыкнула мать, наклонившись и сцапав Истара за подбородок. – И правда красавец, ничего не скажешь.

Вампир приоткрыл рот, но тут же его закрыл – видно вспомнил, как я его вчера отчитала и раздумал говорить без разрешения. Мать одобрительно кивнула и указала ему на меня.

– Итак, правда ли то, что ты, красавец, половину страны прошел след в след за моей любимой и единственной дочерью, скрываясь от эльфийской стражи? Даже границу пересек без визы, только бы за ней тащиться?

– Да, госпожа, – покорно сказал Истар.

– Молодец такой, – цокнула языком матушка. – Ни единому слову не верю!

– Мама? – озадачилась я.

Эльфийка сделала мне страшные глаза, и до меня дошло, что она задумала. Ага. Игра в злого и доброго полицейского, ну конечно.

– Я ему верю, – буркнула я, скрестив руки на груди. – Я ему жизнь спасла.

– Ну и что? – повела плечом матушка. – Я не верю в благодарность.

– Зачем ему врать? – махнула я рукой.

– Чтобы втереться в доверие и подставить тебя, – разумно заключила матушка, и повернулась к вампиру. – Разумеется ты в сговоре с ее противным бывшим мужем! Что скажешь на это обвинение, мальчик?

– Враг моего врага – мой друг, – сказал он. – Если вы ненавидите сэра Лаурэанта, то я готов как угодно доказать вам свою лояльность.

– Хороший ответ, – кивнула матушка. – Да только вот ,я посмотрю, ты и дочери-то не смог ничего доказать. По крайней мере я не вижу что-то на твоей шее нашей клановой печати?

Вампир вздрогнул, а потом украдкой бросил на меня виноватый взгляд. Я пожала плечами.

– Я ее в комнате вчера забыла, – соврала я, не моргнув и глазом. – Пошла за ней, но ощутила головокружение и решила отоспаться. Так что не выдавай желаемое за действительное, матушка.

На лице Истара отразилось облегчение. Матушка усмехнулась.

– Ишь ты, как ты дочь мою неласково покусал, – снова напала она на парня, чтобы не расслаблялся. – Учти, отродье зубастое, будешь дочь объедать – я тебя выгоню.

– Мама, – закатила глаза я. – Не запугивай его! А то еще начнет себя голодом морить и в обморок шлепаться от это! Или кого-нибудь покусает! А я, между прочим, хочу, чтобы он только меня кусал.

– Пфе.

Мама отпустила подбородок парня и махнула мне рукой.

– Печать с собой? – уточнила она.

Я порылась в кармашке сарафана и достала искомое. Взяла я ее с собой так как собиралась сразу после завтрака идти прикарманивать себе парня. Вампир бросил на меня радостный взгляд.

– Госпожа? – позвал он.

– Иди сюда, – велела я.

Истар придвинула поближе, стоял на коленях, но я скривилась.

– Нет уж, это точно не дело, – сказала я раздраженно. – Выглядит так, будто я не партнера себе завожу, а клеймо на раба ставлю. Развяжите его!

Стражники развязали Истара и подняли на ноги. Тот застыл, потирая запястья. Видно, серебряная веревка доставляла ему дискомфорт, так как на коже остались темные полосы. Застыв и не зная, что делать, Истар уставился на меня сверху вниз. Ай. Опять не порядок.

– На одно колено вставай, дурак, – пихнула его матушка. – Совсем невоспитанный. Ох и намучаешься ты с ним, Аэ.

– Ничего, – я пожала плечами. – Зато будет, чем заняться.

Истар послушно встал на одно колено и оказался чуть ниже меня. Поднял голову, посмотрел в глаза. Я одобрительно ему улыбнулась.

– Что скажешь? – уточнила я. – Неволить не буду. Согласен? Если нет – отправим тебя домой через миграционную канцелярию.

Парень снова приложил, как вчера, два пальца к шее и склонил голову.

– Дом вампира там, где его кормят и принимают, – сказал он. – Я согласен. Буду служить верой и правдой. Клянусь слезами луны в своих жилах.

Шрамы на его шее вдруг засветились и матушка удовлетворенно хмыкнула.

– Ладно, ладно, – сказал она. – А вот это сильно, парень. Смотри не влипни от этого в неприятности.

Я хмыкнула.

Читала я об этом. У вампиров не было крови, потому они, собственно, и были такими бледными, почти белыми. При обращении из них выпивали всю кровь до последней капли, а потом поили специальной эссенцией, которая эту самую кровь им заменяла. Именно эта эссенция и назвалась слезами луны. С ней в жилах вампиры были прохладнее обычных людей, но не были, по сути, нежитью – сердце у них билось. Ну и клятва на этой самой эссенции у вампира считалась самой жесткой, магической. Ее нарушение доставляло им физический дискомфорт.

Это меня приободрило. Раз таким поклялся – значит реально влюбился. Самый лучший из всех раскладов.

– Ладно, – вздохнула я, чувствуя, что начинаю волноваться. – Подними лицо, Истар. Смотри в глаза.

Того требовали традиции, так что деваться было некуда. Истар поднял на меня взгляд и я увидела, что глазищи снова начали тлеть красным. Видимо парень тоже разволновался. Я протянула руку. Не удержавшись, прошлась пальцами по его волосам. Потом взяла за подбородок, приподняла лицо парня, чтобы оголить шею. Благо, рубашка на Истаре была расстегнута и яремную ямку, куда ставили клановый штамп, было хорошо видно.

И только я уже примерилась, чтобы его, так сказать, опечатать, как печать неожиданно вырвалась из моих рук и зависла в воздухе. Я потянулась, но она взлетела еще выше.

Я недовольно уставилась на матушка. Судя по тому, как эльфийка держала пальчик, левитировала печать она. Мать ответила мне хитрой улыбкой.

– Нет уж, не сейчас и не здесь, – сказала она. – Сначала я заберу у тебя этого красавца и хорошо допрошу. Не волнуйся, никаких неприятных методов применять не буду. Но кое-кому стоило бы не сопротивляться и говорить только правду, без лукавства. Я ложь очень, очень хорошо чую.

Вампир бросил на нее обеспокоенный взгляд. Матушка левитировала к себе печать, перехватила ее и, повертев в руках, улыбнулась каким-то своим мыслям. Пальчиком выдвинула из-за стола пустой стул и кивнула парню. Тот пожал плечами, но послушно сел.

– К тому же, это не то же самое, к чему ты привык, Истар, – сказала матушка, поймав взгляд вампира. – Дочь права. Не раба принимаем, а нового члена семьи. Я пошлю в миграционную канцелярию чтобы сделали тебе визу. Потом мы подпишем бумаги о приеме тебя на работу здесь, в нашем доме. Что ты умеешь?

– У меня нет профессии, – покачал головой Истар. – Я обучен эльфийскому языку, но до обращения был человеком. Умею читать, писать, знаю географию и немного – историю, но в науках ничего не смыслю. Брался за любую работу, какую дадут.

– Кем именно работал дольше всего? – по деловому спросила матушка, откинувшись на спинку стула.

– В эльфийской кузнице, – пожал плечами парень. – Но техники мне не передавали, я просто держал горн на нужной температуре. Я довольно выносливый и хорошо переношу жар. Еще подрабатывал в ночном патруле.

– Семья есть? – уточнила матушка.

Истар прикусил губу.

– Нет, я один.

– Славно, – пожала плечами матушка. – Раз работал в патруле – значит фехтовать хоть немного умеешь.

– Девочки говорили, что он шустро бегает, – припомнила я. – Они друг другу очень приглянулись.

– Отлично, – окончательно расслабилась матушка. – Девочки будут в восторге. Истар?

– Да, госпожа? – насторожился вампир.

– Назначу тебя на должность помощника тренера моих маленьких фрейлин, – сказала она хитро. – Мужчины нашего клана слабоваты, но все же на них лежит долг охранять наших женщин. Фехтованию пока что фрейлин учат они. А ты посильнее и пошустрее будешь со своими вампирскими силами.

– Простите, – скромно потупился вампир, – боюсь, я не гожусь на такую ответственную должность.

– Ты не их тренер, а только помощник, – отрезала матушка. – Считай себя одновременно и зайцем, за которым они будут охотится, и мальчиком для биться.

– Мама, – надулась я. – Нет бы его мне охранником назначить или вроде того!

– Аэ? – многозначительно изогнула бровь матушка.

Ага. Раз в дело пошла бровь – дело дрянь, спорить бесполезно. Это я уже уяснила.

– Как скажешь, – смирилась я.

– Умница, – похвалила меня матушка, а потом вернулась к вампиру. – Должность не обсуждается, приложи все усилия.

– Да, госпожа, – смирился со своей судьбой Истар.

– День будешь проводить в обществе фрейлин и хи тренера, – кивнула эльфийка. – Ночь оставляю на усмотрение Аэ.

Я покраснела, а мать тронула своего до сих пор молчавшего партнера за руку.

– Сэли, дорогой, – тут же смягчившимся голосом позвала она. – Распорядись, пожалуйста, чтобы начали делать документы. А как закончишь – приходи ко мне. От идеи про вкусности и отдых я еще не отказалась.

– А как же допрос? – уточнила я.

– Так Истар с нами время проведет, – повела плечиком матушка. – В теплой, приятной обстановке а не в камере. Должна же я с ним получше познакомиться. И тебе бы не помешало. Через недельку, если он меня удовлетворит, пошлю его к тебе вечерком с печатью.

Она осмотрела печать с улыбкой.

– В конце концов, такие вещи при семье делают только если это официальный союз. А у вас тут любовь, я посмотрю. Непорядок. Такие связи закрепляют только наедине. Пусть так оно и будет.

Глава 9. Четыре вида укусов

До вечера я вся издергалась. Сначала закрылась в библиотеке и погрузилась в книги снова. Надо же было учиться. Но информация в голову не лезла, голова была слишком занята эротическими фантазиями.

Так что я приняла единственное верное решение, на свой взгляд.

Набрала с полок матери местных романов и ушла в свою комнату – думать, как бы провести время с Истаром. Однако и это у меня не получилось. Я вечно отвлекалась от сюжета, персонажи в голове путались.

В конце концов, я вышла из комнаты и принялась бродить по саду. Там я нашла укромный уголок – плетеные качели-гамак, подвешанные к раскидистому иномирному дереву.

Итак, я улеглась на эти самые качели, укрылась покрывалом цвета молодой листвы, и принялась смотреть, как в полумраке от кроны над головой движутся узоры света. В голову полезли непрошенные воспоминания. Удивительно, как в другом мире, среди незнакомых лесов и магии, можно вспоминать самые обыденные, даже горькие вещи. Но, видимо, они прилипли ко мне так же плотно, как к ногам человека липнет его собственная тень.

Вспомнился мой горе-муженек, успевший подзабыться из-за всего нового и необычного, что тут со мной творилось.

Почему-то я вспомнила уже не разрыв. Вспомнила, как он гладил меня по волосам в первые месяцы. Как ждал у метро с кофе. Как его прикосновения были теплыми, почти домашними, а взгляд – внимательным.

Я тогда верила, что так будет всегда.

Что наш уют – это старт, а не начало горьких пяти лет трудового рабства вперемешку с упреками.

Да, поначалу все было прекрасно. Примерно до его увольнения.

А потом… потом он перестал просыпаться рано, спал почти целыми днями. Хандрил. Говорил, что душа требует паузы. Начал читать книги – сотни книг. И всё больше и больше говорил словами оттуда, будто сам придумал их, а не вычитал где-то. Он говорил, что хочет найти себя. Что его внутренняя суть требует одиночества, пространства, раздумий.

А я? Я просто работала.

Сначала с энтузиазмом. Потом из чувства долга. Потом – потому что надо же кому-то платить за еду, за счета, за аренду.

Он искал себя – а я теряла себя каждый день, стоя в пробках, считая копейки, решая чужие проблемы, возвращаясь домой без сил.

Секс исчез первым.

Он говорил, что телесное – это вторично, когда ты в поиске духовного. Я не спорила. Потом привыкла к отсутствию секса, и когда он пытался прикоснуться, я уже не хотела. Была слишком уставшей, слишком злой, слишком... одинокой рядом с ним.

Потом исчезли поцелуи. Потом разговоры сменились упреками.

А потом я осознала, что живу с чужим человеком, который давно уже не со мной, а где-то в дебрях собственного «я».

И вот теперь я здесь. Среди шелестящих растений, в теле эльфийки с печальной историей. А он – там. Всё ещё, возможно, ищет себя. Скорее всего нашёл новую шею в виде собственной матери, на которой удобно сидеть.

Я перевернулась на бок, прижав небольшую подушку, украшенную вышивкой в виде лягушки, к груди. На губах была горечь. Но в ней, на удивление, не было боли. Только усталость снова накатила.

“Как же они это делают? – размышляла я, глядя на качаемые ветром ветки, за которыми было видно клочки голубого неба. – Эти эльфийки. Столетиями живут рядом с одними и теми же мужчинами, и те… не уходят. Не холодеют. Не прячутся за книгами и отговорками. Не исчезают в собственной важности”.

Я вспомнила Сэли – партнёра моей новой матери. Он был тихий, немного замкнутый, сдержанный и пугливый. Но как он смотрит на неё…

Без страха. Без усталости. С преданностью. Как будто ему хватает просто того, что она есть.

Стало завидно. По-хорошему так. Интересно, сколько они уже вместе?

А потом в памяти всплыл другой взгляд.

Более горячий. Почти жгучий. Истара. То, как он почти выклянчивал у меня ласку вчера. Как он смотрел на меня своими глазами-угольками. Как испугался, когда я ушла, сказав только “я подумаю”. Какое облегчение испытал, когда я сегодня сказала, что просто забыла печать в комнате.

И я… искренне хотела еще. Его взгляда. Его слов. Может быть даже признания в любви – второго в своей жизни, но от этого не менее волнующего.

Мне ужасно хотелось не играть с ним, а до одури, впрок нацеловаться. Дотронуться языком до его клыков.

Мечта…

Это желание вспыхнуло во мне, как вспыхивает все внутри от первого глотка крепкого вина. Я повернулась на бок и спрятала лицо в подушке, словно могла этим скрыть внутренний пожар.

Но… а что, если и он остынет?

Если со временем, как и бывший, начнёт закрываться? Вдруг всё это – просто иллюзия? Очередная глава в глупом любовном романе, где он сначала боготворит, а потом забывает?

Я сильная. Я взрослая. Но я не была уверена, что смогу пережить все это ещё раз.

Я закусила губу. Пальцы сжались в кулак. Желание и страх ходят рядом. Как тень и свет.

– Только бы не наскучить тебе, – прошептала я, – только бы ты не остыл...

Одно из моих сильных качеств – я не умею просто подолгу лежать и страдать.

Если появляется вопрос – я ищу на него ответ. Так было всегда. Так и будет. Потому, размышляя над тем, как эльфийки удерживают своих мужчин рядом на протяжении столетий, я не могла просто оставить это в подвешенном состоянии. Меня начинало грызть изнутри.

Я вернулась мыслями к партнёру своей матери – к Сэли. Чем, по сути. он отличался от моего муженька? Его ведь тоже содержали в каком-то смысле. Но он не выглядел подавленным, обиженным, несчастным. Напротив, в его взгляде было участие, спокойствие и привязанность. Он не выглядел забытым или ненужным, несмотря на то, что в этом доме явно всем заправляла женщина. Он не был пассивным объектом – он был частью всей этой сложной, живой системы. И он, как ни странно, от этого, казалось, только расцветал.

“Надо с ним поближе познакомиться, – решила я. – Это будет полезно. И матушку порадует”.

Пожалуй, мне нравилась эта женщина. И нравились ее отношение с партнером.

И я начала примерять всё это на себя.

Почему я не смогла удержать своего бывшего? Почему он становился всё более отстраненным и холодным? А я – всё более усталой, истощенной и одинокой, даже когда мы были в одной комнате.

Во всем этом, как не крути, и моя вина имелась.

Я начала понимать, что слишком многому позволила случиться. Слишком многого не сделала. Я потакала его апатии, потому что боялась быть жестокой. Терпела его безработицу и бесконечное «саморазвитие» только потому, что жалела. Мне казалось, что я заботливая, что я – молодец. А, может быть, ему нужна была не жалость, а пинок? Не сочувствие, а ответственность.

Может, если бы я вытолкнула его в мир, дала ему цель – всё пошло бы иначе?

Теперь всё иначе. Я больше не хочу плыть по течению и ждать, когда человек рядом со мной остынет. Не хочу быть молчащей тенью, принимающей всё, что ей дают. С Истаром всё будет не так. Я не позволю пустоте сожрать нас изнутри. Я не дам скуке поселиться между нами. Мне не нужно, чтобы он нуждался во мне как в спасательном круге, но он должен знать – я рядом. Я участвую. Я веду.

Осознав это я даже обрадовалась тому, что матушка поручила ему работу, не связанную со мной. Это значило, что он будет встроен в структуру этого места. Он не просто пленник, не просто вампир, не просто игрушка или зверушка.

Он теперь часть системы, в которой может вырасти, укорениться, обрести смысл жизни.

А значит – не зачахнет. Не сбежит в себя. Не сгорит в вечной тоске, как это сделал мой бывший. Пусть у Истара будет дело, обязанность, место. Это важно. Для него. Для меня. Для нас.

Мне определенно нравилась моя новая матушка. Она была куда дальновиднее меня. Интересно, сколько ей лет?

“С ней тоже стоит сблизиться, – подумала я, ковыряя гамак. – Пусть я не ее дочь, но рядом с ней, может, и я чему-то научусь”.

Я вспомнила свою маму. Ту, настоящую, которая осталась там – в другом мире.

Она всегда казалась мне невероятно крутой. Высокая, красивая, собранная. Успешная женщина с крепкой карьерой, ухоженными руками и холодным взглядом. Она не опаздывала, не ныла, не позволяла себе быть слабой. Я в детстве мечтала быть на неё похожей. Правда, с возрастом это становилось всё труднее делать. Мы начали отдаляться. Слишком разными пошли путями.

Особенно сильно мы поругались, когда в моей жизни появился он – мой будущий бывший. Мама его не одобряла. Не кричала, не уговаривала. Просто смотрела на меня так, будто я – разочарование. Лёд в глазах. Немой приговор.

Меня это тогда ужасно выбесило.

А я выбрала не её путь. Я выбрала быть не такой, как она. Я выбрала любовь. Или то, что тогда казалось ею. Работать где придется, тянуть быт, тащить отношения на себе, оправдывать все его бездействие депрессией, не спорить, не давить. Хотела сохранить семью, хотела удержать. Мама не простила мне этой слабости. А я – её холодности.

Мы уже несколько лет не разговаривали.

И был еще папа. С ним я общалась. Он всегда был рядом в детстве. Вечно за компьютером, с каким-нибудь политическим видео на фоне. Работал где-то… как-то. Не престижно, но стабильно. Вечный чай с мёдом из-за больного желудка, старые футболки, немного лишнего веса. Он не обижал, не ругался. Он просто был. Уютный, мягкий, и… скучный. Наверное, мама считала его скучным тоже. Между ними не было страстей, не было громких ссор. Но и тепла не было. Только усталость и привычка.

Теперь, глядя на это со стороны, я понимала, насколько всё это на меня повлияло. По сути у нас обеих все было не так уж и хорошо, а? Только у мамы хотя бы была она сама. А у меня – ничего.

“А, может, не сошелся свет клином на ком-то одном? – подумала я. – Тут ведь с этим проще. Надоел один – завела другого. Или нет?”

От всех этих мыслей я почувствовала, как все эти глупые. Почти подростковые страсти начали остывать. Я закрыла глаза.

“Нечего влюбляться, – подумала. – Ты Истара вообще не знаешь. Ну… красивый. Ну да, вампир, любимый фантастический типаж. Еще и влюбленный. Но тебе надо быть холодной и собранной, чтобы поддерживать эти угольки в глазах”.

– Госпожа?

От нежного голоса Истара по коже прошлась жаркая волна мурашек. Я открыла глаза и увидела горящие угольки глаз.

Ай.

Задушенная тяжелыми думами треклятая влюбленность резко вернулась. Этот гад стоял рядом с гамаком и смотрел с интересом и опаской, не зная, что делать и как ко мне подступиться. На Истаре была новенькая черная рубашка с более изящным кружевом, узкие синие брюки. Увидев, что я открыла глаза он отступил и отвел взгляд.

Пушистые ресницы прикрыли красные угольки.

– Который час? – спросила я, напряженно садясь.

– Около шести вечера, – ответил Истар. – Точнее сказать не смогу. Сбегать и узнать?

– Нет, – покачала я головой.

Вот ведь засада. Вместо того чтобы подготовиться к встрече с этим прекрасным парнем я весь день хандрила. Наверное сказывается треклятый эльфийский размеренный темп жизни.

Что ж… раз я не подготовилась, то и плевать. Торопиться уже поздно.

Я обессиленно упала обратно на гамак. Потом, подумав, подвинулась к краю.

– Залезай, – велела я. – Твоя госпожа изволит хандрить. Составь компанию, пожалуйста.

Истар посмотрел озадаченно. Потом, подумав, забрался на гамак и лег позади меня. Уткнулся мне в спину плечом. Видно трогать меня более откровенно он побаивался. Стало грустно, что не обнял.

– Что-то случилось? – не выдержав тишины, спросил вампир. – Надеюсь, это не от анемии? Я вчера не перестарался?

– Нет, – вздохнула я, отгоняя от себя желание взять его руку и перекинуть себе через талию.

– Я… могу чем-то помочь?

– Думаю, простых объятий будет достаточно, – не выдержала я.

Истар хмыкнул… а потом послушно повернулся ко мне и обвил за талию. Я ощутила удовлетворение. Да. Вот именно этого я и хотела. Парень был прохладным и комфортным. С таким можно в жару всю ночью проспать в обнимку и не ощущать себя грязной и вспотевшей на утро. Хорошее качество.

– Как прошел разговор с мамой? – спросила я.

– Лучше, чем я думал, – сказал вампир со смешком. – Ваша матушка довольно жесткая, но также очень умная.

– Твоя, – поправила я его.

– Твоя матушка, – согласился Истар, а потом добавил. – Ты на нее похожа. Только мягче.

Я улыбнулась.

– На самом деле, – осторожно начал Истар, – я думал… гм… что ты…

– Немного другая? – поняла его я. – Да, вроде того. Просто считай, что сейчас я не в настроении кричать, ругаться и ногами топать. И буду не в настроении делать это ближайшие лет сто.

– Ты собираешься сто лет хандрить? – хмыкнул Истар.

– Нет, – улыбнулась я этой осторожной шутке. – Просто надоело. А что, тебе хотелось агрессивную скандалистку в партнерши?

– На самом деле, – сказал Истар, – я это себе иначе представлял.

– И как же? – моя улыбка стала еще шире.

– Ну не знаю, – фыркнул смешком парень. – Цепи-кандалы, плетки, ошейники.

– Я не фанатка подобного барахла, – призналась я.

– Я думал, что буду чем-то вроде твоего песика, если повезет, – буркнул Истар почти серьезно.

– Да какой же ты пес?

Я повернулась на спину, и теперь уже мое плечо уткнулось в его грудь. Заглянула в заинтересованные глазищи, улыбнулась. Тихонько щелкнула его по носу. Парень с улыбкой поморщился, а потом осторожно, но до мурашек, прошелся пальцами по моему животу.

– Ты больше на кота приблудного похож, – сказала ему я, ощущая нежность. – Влез нагло в наш сад, был пойман девочками, умыт, одет, причесан, прикормлен. Теперь мы тебя гладим и воспитываем, а ты все еще побаиваешься. Того и гляди под кроватью спрячешься и будешь на всех испуганно глазеть.

Истар расфыркался от смеха, гамак затрясся. Ну точно кот.

– Если хочешь быть собачкой, тебе придется поискать другую госпожу, – сказала я не без сожаления.

– Нет-нет, мне эта нравится, – сказал мягко Истар.

Вот вроде в шутку сказал, а мне понравилось. Не признание в любви, но намек.

– Коты вечно так говорят, когда хотят есть, – нахохлилась я. – Кстати об этом. Давай разбираться с твоим питанием. Как часто надо тебя кормить?

– А, это, – у Истара резко испортилось настроение. – Кстати. Вы правда не хотите, чтобы я пил кровь у кого-нибудь другого?