Текст книги "Развестись и попасть - это я умею. Путь львицы (СИ)"

Автор книги: Фата Моргана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Я едва сдержала смешок. Мама Аэлрии определенно начинала мне нравится. Такая… милая что ли. Добрая. Не хотелось мне ее расстраивать, так что я тяжело вздохнула и решила согласиться.

“В конце-концов я когда-то ногти делала на дому, – подумала я. – Если буду угукать, агакать и отвечать общими словами, то сойду за свою. А пассивность можно списать на депрессию после развода.

– Ладно, зови их. Попьем чаю. Только не сегодня.

Эльфийка довольно зарделась, у нее даже кончики ушей приподнялись.

– Отлично, – сказала она и тут же сделала шажок от двери. – Тогда я приглашу их на завтрашний ужин. И сейчас пришлю тебе твоих любимых сладостей. Только не увлекайся вином на ночь. Ты же не хочешь завтра вместо духов благоухать перегаром перед подругами?

Она уже собиралась уходить, как я, вспомнив слова из дневника, спохватилась:

– Мама?..

– Ммм? – обернулась она с приподнятой бровью.

Я, не сдержавшись, хихикнула. Ох уж эта ее умильная бровь!

– Мама, – начала я, накручивая игривый рыжий локон на пальчик. – А можешь прислать мне… гм… пару любовных романов? Без фантастики. Только вот таких, какие тебе нравятся. Что-нибудь из популярного в нашем клане. Ну… ты поняла, о чем я?

Глаза её расширились от радости, и она кивнула так, будто я только что объявила о своем поступлении в самый престижный университет этого мира, а не о желании почитать любовных романчиков о женской доминации.

А расчет мой был прост – понять, куда я попала, никого при этом не расспрашивая, вполне можно было из книжек. Однако радость матери неожиданно согрела меня и я ощутила, что сделала что-то правильно.

– Конечно, дорогая, – загорелась эльфийка. – У меня есть идеальный – про молодую вдову и гончара. Он просто восхитителен! И судьба девушки очень похожа на твою! Тебе понравится! Уверяю тебя, это будет лучшим лекарством от разбитого сердца!

– Не сомневаюсь, – сказала я. – Заранее спасибо, мама. Ты лучшая.

И закрыла дверь тихонечко и мягко.

В комнате стало тихо. Я снова осталась одна. И, закатав рукава, взялась за уборку. В конце-концов, пока буду прибирать разбросанные вещи, познакомлюсь с местным бытом. Это было полезно. Мне же здесь теперь жить.

Глава 3. Вопросы от юных маргариток

На подготовку к операции “чай с подружками детства” времени было критически мало. Потому потратить я его решила с максимальной пользой.

Когда за матерью закрылась дверь, я осталась стоять в полумраке. Тишина, что сопровождала меня с момента развода, прижалась ко мне, но теперь – без зубов. Не грызла, не рычала. Просто… лежала рядом. Как старая кошка.

Я провела пальцами по дневнику и отложила его на край стола.

Нет, если я хочу понять, куда попала, мне нужно больше. Больше, чем этот дневник, охватывающий только последние двадцать дней из жизни Аэлрии. Больше, чем пьяные слёзы из вчерашних записей.

Я решила убраться и попутно обыскать комнату. Тщательно. Методично. Как будто это была сцена из криминального сериала, а я – детектив, ищущий улики в комнате убийцы.

И начать я решила с книг.

У окна, за занавеской из светлых нитей, я обнаружила целую библиотечку. Там снова были любовные романы на любой вкус: от приторных историй про влюблённых пекарей до страстных рассказов про запрещённые интриги при дворе лесных королей. Я рассматривала корешки. Большинство – обычные. Цветочки, поцелуи, "он посмотрел на неё с грустью". Вспомнив о существовании пизанской башни из книжек, поддерживаемой лишь лозой, я забрала эти книги с тумбочки и принялась расставлять их на места.

По большей части книжки были однотипные, но один... выделялся.

Обложка тёмная. Минималистичная. Название – на витиеватом эльфийском, который я, о чудо, теперь прекрасно знала. Книга красивая, с красным тиснением в форме браслета. По закладке на последней странице и тому, что роман лежал сверху башни, я поняла, что это тот самый, который Аэлрия читала перед тем, как мы поменялись.

Я открыла наугад, прочла пару строчек.

«...и когда он встал на колени, целуя ее туфлю, он был не унижен – он был дома»

Я захлопнула книгу с легким “пумф”, почувствовав, как меня перекосило от отвращения. Без контекста такие кусочки смотрелись крайне убого и ненатурально. Однако что-то меня в этом романчике торкнуло. Я прочла аннотацию, пролистала, ловя кусочек за кусочком и поняла, что это был точно того же толка роман, как тот, в который я залипла перед перемещением сюда.

– Ладно, Аэлрия, – пробормотала я. – Кажется, у нас… гм… похожие вкусы, но не совсем.

Я закончила раскладывать романы. Последний, черный, положила с краю на самую верхнюю полку, где было больше всего свободного места. Специально отодвинула подальше остальные книги. Теперь БДСМ романчик смотрелся там как ворона, сидящая в стороне от милых голубков.

Только вот по какой-то причине черный романчик не хотел задвигаться до конца и торчал с полки. Это было странно – вроде по размеру такой же точно как все другие книги. Я сунула руку на верхнюю полку и обнаружила там шкатулку.

Большая, деревянная, с инкрустацией в виде луны и дубового листа. Сначала я подумала, что внутри украшения, но нет. Внутри оказались старые письма Аэлрии. Настоящие. Перевязанные ленточками, подписанные незнакомыми мужскими именами: Саэрин, Кайрин, Оринель…

Я развернула одно. Аккуратный почерк, чуть неровный от волнения:

«…и если ты согласишься быть моей госпожой, я отдам тебе себя без остатка. Я не прошу ничего, кроме твоих приказов и твоего взгляда. Пусть твоя воля станет всей моей жизнью».

У меня выступили мурашки на коже. Это не был страх. Это было что-то… другое. Что-то глубокое и странное, чего я никогда раньше не ощущала.

Будто на моих глазах неожиданно быстро сбывалась моя самая бредовая сексуальная фантазия. До меня начинало доходить, о каких таких порядках клана писала в дневнике Аэлрия, от чего она, предположительно, могла сбежать со своей любовью к ванильным романам где девушка – слабая, а мужчина – сильный.

Я вскрыла ещё два-три конверта – все были в этом духе.

Юные эльфы с неприкрытым трепетом и обожанием просили Аэлрию взять их под своё покровительство. Повелевать. Вести. Никто не называл это “унижением”. Это было их личным выбором. Честным. Желанным.

Треклятая разница в менталитете, дома это было бы ужасно, но здесь женская доминация воспринималась как что-то совершенно приличное и обыденное. А не в разврат со стороны женщины и слабость – со стороны мужчины.

Мне стало очень жаль, что я могу почитать только письма от парней, но ни одного – от самой Аэлрии. Интересно, как она ко всему этому относилась? Отшивала их осторожно и вежливо, или слала в пешее эротическое? В конце-концов, она распробовала тот романчик только перед самым обменом. И опять же – распробовала ли, или это был самообман?

Может, потому мы и поменялись? Мне понравился роман и я где-то в душе захотела подобного. Подумала, что это было бы славно. Даже думала, что найду еще подобных романов и потрачу на них остатки отпуска. А Аэлрия, предположим, прочитала тот, последний, и окончательно поняла, что такого не хочет.

Доказательств у меня не было. Однако привычка Аэлрии хранить всякие записи натолкнула меня на мысль о наличие в ее комнате тайника. Я поставила шкатулку с письмами на верхнюю полку уже не задвигая и продолжила уборку.

Осмотрела набитый под завязку шкаф с платьями, стилизованными под цветы. Присвистнула, найдя шкатулку – целый небольшой сундучок – с драгоценностями. Обнюхала приторные духи и решила, что тут мы с Аэлрией разошлись во вкусах однозначно. Распихала вещи, что валялись на полу, по местам, сложила туфли у порога на коврике.

Ничего. Ну должно же что-то быть! Что-то еще! Ну же!

Я медленно повертелась, окинув взглядом комнату. В свое время я прятала любовные романы под кроватью – от мысли об этом захотелось сплюнуть, далекий бывший теперь воспринимался как страшный сон. Я легла на пол и заглянула туда.

Ничего, только пыль и какая-то закатившаяся блестяшка. .

Однако мое внимание привлек коврик и виднеющийся под ним зазор между досками пола. Я откинула коврик в сторону, подцепила доску ногтем. Ни в какую, только ноготь чуть не сломала. Потом, подумав, постучала по дереву и неожиданно услышала щелчок. Как по волшебству доска поехала вверх! Ога, еще один клад найден!

Внутри оказались ещё письма. Но эти были… совсем другие.

Тонкие, сложенные аккуратно. Без лент. Некоторые даже чуть надорваны на сгибах.И все – от одного человека. Точнее – от двух. Половина – от Аэлрии, половина – от какого-то мужчины по имени Лаурэант. Меня посетила фантомная боль, что испытывала эльфийка от вида этих писем и я поняла, от кого они.

Я не стала читать. Я вернула всё обратно в тайник. Закрыла доску. Пусть пока побудут там – я не готова к ним. Мне своей боли от расторгнутого брака хватате. Но это пока. Только пока. А когда отойду немного и привыкну к новой обстановке – точно почитаю.

Я вернулась на постель, прихватив с полки черный томик. Книга называлась весьма по-дурацки, “Мой котик”. Убирать больше было нечего, так что я решила немного передохнуть и ознакомиться с местной литературой. Специально проверила, чтобы в романе было написано не “фентези” или “фантастика”, а “современный любовный роман”.

Начала читать и поняла, что не так уж далека была от идеи про то, что Аэлрия так и не приняла местные порядки.

Роман хоть и был местной тематики, но все равно оставался невероятно нежным и более традиционным. Такое смешение мне понравилось. К жести какой-нибудь я была совершенно не готова. А так – я быстро втянулась и не заметила, как “пятнадцать минут отдыха” превратились в добрых два часа валяния на постели.

– Ладно, моя дорогая Аэлрия, – прошептала я в тишину, наконец найдя в себе силы закрыть роман. – У нас с тобой, похоже, больше общего, чем я думала.

Надо было двигаться дальше. В комнате не осталось ничего интересного и я с сомнением посмотрела на дверь.

Ну а что, это теперь мой дом! Должна же я знать, что еще здесь есть помимо моей новопреобретенной комнаты!

День клонился к вечеру, и мягкий свет за оконными шторами будто покрыл комнату тонким слоем меда. Я открыла дверь. И вышла… в тишину.

День клонился к вечеру, и мягкий свет за оконными шторами будто покрыл комнату тонким слоем меда. Я открыла дверь. И вышла… в тишину.

Где вы в последний раз слышали тишину? В квартирах ее не найти, она там не водится – тесное соседство людей ей не способствует. А здесь была не просто тишина, а благородная тишина. Аристократическая. Мой новый дом был самой удобной и благодатной средой, в котором тишина жила как полноправный житель. Гулкое, благородное, обволакивающее молчание старого дома.

Впрочем, это больше походило на особняк.

Коридор оказался длинным, с высокими потолками. Лепнина сплеталась с тонкими ветками – настоящими, живыми, из которых росли крошечные листья. Панели на стенах были из светлого дерева, инкрустированные серебром и чем-то, что напоминало капли янтаря. В воздухе под потолком висели крошечные светлячки – не искусственные. Живые, светящиеся. Их стайки кружились в прозрачных нишах вроде ночников – для безобидных толстеньких насекомых там стояли мисочки с чем-то сладким, видимо.

Я пошла вперед, жадно заглядывая за открытые двери.

Комната первая – библиотека, где книги стояли не только на полках, но и в цельных стволах деревьев. Стволы были полыми и аккуратно выдолбленными, превращеными в шкафы. От стен к потолку тянулись тонкие лозы, между которых висели ярко светящиеся магические кристаллы. Правильно, в библиотеке должно быть хорошее освещение!

Следующим мне попался невероятно фантастический музыкальный салон, где арфа стояла прямо рядом с небольшим фонтанчиком в виде русалки. льющей воду из раковины. Вода шумела, но не мешала – наоборот, играла с акустикой.

Остальные двери были закрыты и я не стала их дергать, боясь помешать местным или наткнуться на матушку Аэлрии. Вместо этого я подошла к огромному витражному окну, распахнутому в сад.

За окном простирался лес – не просто лес, а, кажется, само сердце эльфийской сказки. Деревья были высоки и изогнуты, словно танцевали. Листья – зелено-серебристые, переливающиеся. В воздухе вились пыльцевые облачка, как мириады фей, и вдалеке я заметила светящийся мост, висящий в воздухе, ведущий будто бы в никуда. Птицы пели, провожая заходящее солнце на ночной сон.

Я стояла, вцепившись в подоконник, дыша тише обычного, как будто боялась потревожить магию. Вау.!Это было самое красивое, что я видела за свою жизнь! А ведь когда-то мечтала путешествовать. Да и горе-муженек обещал, что как только у него все склеится с работой, он будет каждое лето возить меня в новую страну, и все – за границу.

Вспомнив про ненавистного муженька, я фыркнула. Настроение сразу испортилось.

Налюбовавшись видом из окна, я поспешила вниз чтобы осмотреть первый этаж особняка – явно не маленького. Широкая лестница вела в просторную гостиную, где пол был выложен плиткой с орнаментами, похожими на ковер из осенней листвы. Воздух был прохладным, пахнуло лимонной мятой и чем-то цветочным.

И именно там я наткнулась на первых людей. Точнее – эльфов. Удивленная такой встречей, я обнаружила стайку девочек лет по четырнадцать-шестнадцать.

Милые ушастики с прямыми спинками, аккуратно заплетенными волосами и тонкими, как у фарфоровых статуэток, ручками, сидели полукругом на мягких подушках прямо на полу, у ярко горящего камина, пили чай с лепестками роз и шептались, как воробьи в саду. Воистину, картинка достойная винтажных поздравительных открыток!

Когда я появилась, девочки тут же повскакивали и вытянулись, потом почти одновременно поклонились. Не испуганно – почтительно. Из этого я сделала вывод – матушка Аэлрии однозначно важная шишка, раз даже ее разведенную дочь так уважают. Такое отношение было для меня в новинку, так что я растерялась, не зная, как должна реагировать.

Милое подростковое любопытство пришло мне на помощь.

– Вы – госпожа Аэлрия? – спросила одна из девочек. У неё были зелёные глаза, огромные и темные, как заросший тиной пруд.

Я кивнула, подходя ближе.

– Да, рада знакомству. А… вы кто? Вроде я раньше вас здесь не видела? Или видела, но не помню?

– Мы… – девочка оживилась, – фрейлинки. Нас прислали наши матушки в услужение вашей маме.

– А, – протянула я. – Понятно. И… как вам здесь?

– Мы очень рады служить почтенной советнице ее величества, – тут же пропищала одна из девочек – сивенькая, с двумя хвостиками, украшенными бантиками-бабочками.

– О, – протянула я еще длиннее.

Нефига себе я попала! Хорошо хоть не в тело дочери правительницы. Но быть дочерью королевской советницы – тоже тот еще гемор. Однако мысли о высоком статусе моей новой матери накинули ей баллов. Невероятная женщина – даже при том, что Аэлрия своей женитьбой на ком-то из другого клана наверняка подпортила ей репутацию, она все равно дочь любила и жалела.

– Молодая госпожа… – осторожно позвала меня первая, зеленоглазая эльфийка, – а… раз вы вернулись и теперь в порядке, то вы будете нас обучать?

– Обучать чему? – насторожилась я.

Все девочки переглянулись. Кто-то тихо хихикнул. Кто-то заткнул хихикающую локтем.

– Ну… может вы нам когда-нибудь расскажете, как там живется, в других кланах? – скромно спросила девочка с хвостиками.

– Мы слышали… – еще одна малышка, похожая своими пухлыми щеками на куколку, выдавила, – что вы… были замужем. За… мужчиной.

Это слово они произнесли с явным отвращением.

– И даже… были его… – новая пауза, – рабыней?

Я зависла. Их лица были одновременно полны ужаса и подросткового восхищения: будто они не о замужестве просили меня рассказать, а о том, как меня похитил страшный маньяк и держал в подвале. Воистину, подростки ужасны. Они уже умные и все понимают, но одновременно с этим не знают о такте ровным счетом ничего.

Сначала я хотела поругать их за подобное. Но потом подумала – елки палки, делай поправку на местный менталитет и не забывай об этом. К тому же девченки, пусть и говорили об Аэлрии а не обо мне настоящей, цепанули меня за живое.

Так что я, покачав головой, потерла переносицу и призналась:

– Это было… ужасно. Никому не советую.

Девочки замерли, понимающе закивали и, кажется, уважать меня стали ещё больше.

– Ваш подвиг, леди, заслуживает восхищения, – проникновенно пропела зеленоглазая эльфийка. – В конце-концов вы терпели этого изверга целых пять лет ради своей дипломатической миссии! Это… невероятно! Я бы не смогла подчиняться. От одной мысли… брррр…

Она зябко поежилась, и другие девчонки тут же принялись ее гладить и успокаивать.

Я же чуть от смеха не прыснула. Знали бы эти нежные маргаритки, что я пришла из мира, где максимум, на который может рассчитывать женщина – это равные отношения, а привычный им порядок встречается реже, чем крупицы платины на дне реки.

Однако меня заинтересовали их слова о “подвиге” Аэлрии. Надо будет послушать, что об этом подружки завтра скажут. А пока я собиралась тихонько слинять.

– Простите, – вздохнула я, напустив на себя усталый вид, – но я… все еще восстанавливаюсь. Хочу вернуться к себе…

Девчушки тут же принялись утешать меня и чуть ли не под руки, полюбовно, отконвоировали обратно в мою спальню. Это было так мило, что я даже не стала сопротивляться и отнекиваться. Там меня наконец оставили в одиночестве, пожелав хорошей ночи.

– Ладно, – прошептала я в пустоту, – пусть мирок мне и странный попался, но не враждебный вроде. Привыкнем?

В дверь постучали и, высунувшись, я обнаружила на пороге фрейлину с хвостиками. В руках у нее была книжка и небольшой букетик чудных колокольчиков.

– Леди Аэлрия, – скромно пробурчало это милое созадние, – ваша мама прислала вам книги.

– Да, спасибо, – я забрала у нее искомое.

– А это вам от нас, – покраснев до кончиков длинных ушей, сказала девочка и протянула мне букетик. – Мы просто очень рады, что вы наконец оправились и вышли к нам, леди!

– Это вам спасибо за теплый прием, – улыбнулась я девочке и, не удержавшись, погладила ее по макушке.

Девочка зарделась, даже уши задергались вверх-вниз. Так потешно, боже мой. Я чуть от умиления не померла на месте.

– Еще раз сладких снов, леди, – низко поклонилась юная фрейлина. – Пусть вам приснится самый сладкий сон!

И она, застеснявшись, быстро убежала, сверкая коричневыми подошвами белых туфелек. Остановилась у лестницы, и я с улыбкой помахала ей вслед. Девочка смущенно помахала в ответ и убежала вниз.

“Надеюсь я не сделала что-то не то, – подумала я. – А… да и пофигу. Сошлюсь если что на то, что отвыкла от местных порядков из-за долгого пребывания в другом клане”.

Я понюхала колокольчики – пахли они прекрасно.

– Точно привыкнем, – промурлыкала я. – Однозначно.

Глава 4. Операция “чай с подругами”

Место, где должно было пройти утреннее чаепитие, оказалось вовсе не «где-то на террасе» – как я сначала наивно себе представляла – а в Саду Женского Покоя.

Да-да, именно так он назывался по словам проводивших меня туда юных фрейлин. Название в точности отражало и смысл, и атмосферу. Как оказалось мужчинам в этот сад было заходить нельзя, туда магией допускались через оплетенную лозой арку только девушки.

В центре небольшого садика, со всех сторон окруженного живой зеленой стеной, стояла ротонда из живого дерева, увитая цветами. Ветки и лозы вплетались в архитектуру, создавая ощущение, что всё это не построено, а выращено. Сквозь листву пробивалось золотистое утреннее солнце, и каждый луч рассыпался в каплях росы, будто в драгоценных стеклянных подвесках.

По центру ротонды, под свисающей с потолка птичьей клеткой с райскими птичками, стоял овальный стол, вырезанный из среза ствола какого-то светлого, почти белого дерева. На нём уже дымились чайники, стояли фарфоровые чашки с цветочным орнаментом, на тарелках красовались горки сладостей, приманивали цветастых бабочек прозрачные чашечки с медом и вареньем. За лакомство скромные капустницы чуть ли не в драку бросались с невероятными морфо и махаонами, но мне было не до батальных сражений местных насекомых.

Я была вся сосредоточенна на подругах детства Аэлрии.

Избрав путь наименьшего сопротивления, я изображала из себя измученную жертву мужского безразличия. О жизни в другом клане рассказывать отказалась, ибо “вспоминать было больно”. А то, что не помню некоторых событий прошлого, о которых рассказывали девушки, умело маскировала тяжелыми вздохами и рассеянностью, якобы на почве пережитого стресса.

Однако, несмотря на всю рискованность сего мероприятия, чем дальше я слушала девушек, тем больше они мне нравились.

Первую звали Ливиэнн, но я запомнила ее как Лив и она против такого сокращения не возражала.

Вся она была одно сплошное озорство, свет и движение. Волосы были заплетены в пушистую, нарочито небрежную косу. Оделась она в платье, похожее на морскую пену – с кучей легких воланчиков. Искрящийся смех, чуть скошенные глаза и голос, в котором каждая интонация будто танцевала. Только увидев меня, Лив сразу вскочила, подбежала и схватила мои руки. Она жутко за меня переживала и говорила за троих, тараторя без умолку.

Вторую звали Сэйнарель, покороче – Сэй.

Сэй была тонкая, высокая, с идеальной осанкой и лицом, будто выточенным из лунного камня, воистину божественная куколка. Волосы цвета меда она собрала в сложную прическу, украшенную живыми цветами, и оделась довольно официально – в черное платье с длинными рукавами, то и дело скрывающими ее кисти. Её голос был мягким, но чуть лениво тянущимся, как у кошки, которая не против быть ласковой, но только по своему желанию. Говорила она мало, но очень хлестко и всегда с каплей яда в голосе.

– Аэчка, милая, – щебетала Лив – Как же хорошо, что ты вернулась. Ты хоть и худая, хотя и бледная, но выглядишь иначе. Спокойнее. Уравновешеннее. Может, это и к лучшему, что ты всё это… – она чуть покосилась на Сэй, – пережила.

Сэй фыркнула.

– Лив просто очень любопытны порядки за пределами клана, – лениво поддела она подругу. – Не обращай на нее внимания, Аэ. Лив как всегда – никакого такта, одно сплошное любопытство.

– Я понимаю и не осуждаю, – вздохнула я. – Однако я правда не хочу об этом говорить. Лучше давайте поговорим о вас. Как вы здесь устроились, пока меня не было?

Девушку как-то страдальчески переглянулись. Видно им было меня до ужаса жалко, и эта их солидарность меня пленила.

– Ой, ну все отлично, – сказала Лив. – Я все же добилась своего. Получила статус Зеленой Ухоженницы при дворе ее высочества. Твоей маме спасибо надо сказать, она меня неплохо продвинула. Хотя королева сказала, что с моим талантом я и сама бы рано или поздно пробилась.

– М, – промычала я. – Круто, рада за тебя. А чем конкретно занимаешься?

– Сейчас мне доверяют только поддержку уже готовых цветочных композиций в саду ее величества, – защебетала Лив, – но я готовлю проект беседки, окруженной радиальной клумбой с лечащими травами. Если повезет и королеве понравится – может смогу сама что-то новое сделать.

– Если, конечно, до того времени тебя не выпрут оттуда, – снова цапнула ее Сэй. – Давай, расскажи Аэ, сколько клумб уже засохло из-за твоего плохого настроения?

– Ни одной, – надулась Лив. – Точнее… они засыхали, но мне удавалось воскресить их. Я уже куда лучше контролирую свои способности. Ну что поделать, если я такая талантливая! Сила жизни из меня так и плещет, и все через край. Даже как маг проявилась сильно раньше срока, при дворе я самая молодая!

Она виновато поскребла пальцем щеку.

– Эх, вот бы плескалась через край только позитивная энергия, а негатив внутри оставался.

– Ага, – усмехнулась Сэй. – И тогда все разрасталось бы, портя композиции, которые твои коллеги делали столь долгое время. Вот было бы здорово. Убрала бы конкурентов!

– Сэй! – почти захныкала Лив. – Ты так жестока, ооооо, право слово!

– Ну а что, – повела плечом та, – надо иногда заставлять тебя, егозу, смотреть правде в лицо чтобы ты не расслаблялась.

И, под гневным взглядом Лив, она отпила чаю. Впрочем, в их переругиваниях я слышала вовсе не гнев. Эти двое были действительно лучшими подружками. Теми самыми, которые друг друга готовы в лицо крыть отборным матом, ругаясь “суками” и “шлюшками”, но если кто-то только на одну из них косо глянет или решит такое же сказать вслух – раздерут на мелкие кусочки.

– К тому же, – доверительно сказала Сэй, прикрыв рот рукой так, чтобы Лив слышно было хуже, чем мне. – Ее парням тоже досталось из-за ее работы. Она с деревьями и цветами проводит времени больше, чем с ними. Бедолаги совсем изголодались.

– Неправда, они за меня очень рады и очень поддерживают, – надулась как рыба фугу Лив. – Просто их двое, а я одна.

– Целых два? – хмыкнула я.

– Целых два? – хмыкнула я.

Голова пошла кругом. Мне одного-то мужа было много в своем мире, надеюсь тут меня не заставят завести несколько!

– А, ну да, ты не в курсе, – улыбнулась мне Лив. – Я ведь взяла их под свое крылышко уже после того, как ты выскочила замуж и уехала. Они братья, так что, скажем так, шли комплектом.

– Близнецы? – заинтересовалась я.

– Если бы, – мечтательно улыбнулась Лив. – Нет, просто родные. Между ними разница в три года. И они такие пупсики!..

Неожиданно Сэй пребольно ткнула разошедшуюся Лив в бок. Та побледнела и чуть не подавилась чаем.

– Ой… – выронила она.

– Прости, Аэ, – вздохнула Сэй на мой озадаченный взгляд. – Мы… не хотели напоминать о плохом. Честно.

“Ага, – подумала я, – видно у Аэлрии что-то случилось такое, что местные парни-любовники-рабы – это больная тема. Надо бы разузнать. Жаль напрямую спросить нельзя”.

– Ничего, – покачала головой я, пытаясь подобрать максимально нейтральные формулировки. – Столько лет прошло. Я изменилась. Успокоилась. Не переживай, Сэй. Можете спокойно говорить. Это уже не сделает мне больно или неприятно.

Подруги переглянулись с неподдельно счастливыми улыбками.

– Может Лив и права, – сказала Сэй. – Тебе на пользу пошел весь этот кошмар. Помню, какая ты уехала. Будто растение, из которого выкачали всю жизнь…

– Тогда я не удержусь и похвастаюсь, – тут же воодушевилась Лив. – Свою парочку мальчиков я отбила у одной замухрышки на дуэли. Хехе. Дурочка была их не достойна, за что и поплатилась. Теперь у нее шрам на бедре. Позорница.

– Напоминаю, у тебя шрам на боку, – сказала Сэй.

Я припомнила, что моя новая матушка что-то такое говорила. Мол, я подралась в свое время с Лив и оставила ей шрам. Эта деталь показалась мне невообразимо красивой. Я с утра из окна видела, как девочки-фрейлины, вместо цветочных платьев облаченные в штанишки-фонарики и блузки, нарезали круги вокруг дворца. Видимо девочек здесь учили еще и фехтованию, и это было в порядке вещей.

– Жаль за пять лет я потеряла форму, – вздохнула я.

– Ужасная растрата твоего таланта, – покачала головой Сэй. – Советую взяться за это снова. Очень успокаивает нервы. К тому же ты движешься лениво, будто снежный медведь. Ты там часом жирок не наела от стресса?

Она, будто пытаясь понять как я отреагирую, ткнула меня в бок пальцем. Я хихикнула. Вредина, но чем дальше, тем больше Сэй мне нравилась.

– Я попробую, – сказала я. – Обещаю. Надо же чем-то заниматься теперь, пока я не определилась с работой. Кстати… Сэй, а ты как устроилась?

– Сэй у нас теперь – великая эльфийка бумажного достоинства, – хихикнула Лив.

– Да, – повела плечом с гордостью Сэй. – Отучилась в Старшем Хроникарии, получила место в Канцелярии Высших Родов. Архивы веду, перевожу или переписываю старые свитки. Работа как раз по мне.

Она вздохнула, подлив себе в чашку еще чая.

– Правда в последнее время меня все чаще привлекают к дипломатической деятельности. Не нравится мне это. Сама же знаешь, Аэ, я – убежденная дева нашего клана. Мне все эти порядки других стран понятны, но глубоко противны.

– Наверное потому и привлекают, – сказала Лив, – ты же несгибаемая.

– Да, – кивнула Сэй, отпив чая. – Я тоже заметила, что зовут по большей части тогда, когда надо настоять на нашей точке зрения. Ну и ладно. Пускай зовут. За эти дипломатические встречи начисляют хорошие премии.

– А на личном фронте как? – спросила я вежливо.

На самом деле меня вся эта тема с их парнями ужасно интриговала. Было интересно узнать, сколько тут принято заводить себе мужчин и какое к ним отношение. То, что местные считают патриархат лютой дичью я уже поняла, но никак не могла взять в толк, как именно представляют здесь себе мужчин. Насколько с ними жестко себя ведут? Вроде подруги Аэлрии о парнях говорили с мягкой покровительственностью, как дома мужчины о женушках. Да только я держала в голове, что они этих мальчиков могут и отшлепать запросто.

Местный менталитет, чтоб его.

– Все по старому, – вздохнула с блаженной улыбкой Сэй. – Я своего Каэриса ни на кого не променяю. К тому же этот паскудник настолько крепко обосновался в кресле моего секретаря, что я без него уже никуда! Если бы не он, я бы с ума сошла со всеми этими бумажками.

– А ведь когда-то ты называла его “лаврушкой, которая постоянно липнет к ложке” и говорила, что никогда в жизни его себе не возьмешь, – хихикнула Лив.

– Да, и что с того? – не обиделась Сэй. – Я до сих пор Риса считаю самым противным из всех подкаблучников. Но это МОЙ подкаблучник! Он полезен. К тому же, как ни крути, соответствует моему темпераменту. Проклятье, я даже не хочу еще парней из-за него заводить. Просто представляю, как этот дурачок будет тяжело смотреть на меня из-за своих очков, будто я не еще одного парня взяла, а его бросила, и у меня по спине мурашки ползут.

– Кто тут еще подкаблучник, – потыкала ее в бок пальцем Лив. – Он и сам тобой крутит как хочет.

Тут Сэй уже обиделась и, скрестив руки на груди, вздернула нос.

– Это мне говорит та, кого вечно отчитывают за плохое поведение ее мальчиков, – сказала она. – Ха! а они вообще тебя за авторитет не считают!

– Они просто темпераментные, – тут же принялась спорить с ней Лив. – Я считаю, что парни такими и должны быть, а не живыми куклами с пустыми глазами! Фу тем девицам, что своих драгоценных парней зачаровывают или затравливают до состояния живой игрушки.

– Да уж, гадость, – поддержала я, вспомнив, что частенько чувствовала в браке себя зомби или заводной игрушкой, которая не только работать должна, но еще и усталость показывать не может. – По себе знаю…

Лив посмотрела меня с жутким любопытством, Сэй – почти с ужасом.

– Ладно, я сдаюсь, – сказала болтушка страдальчески. – Аэ, я умру если не узнаю, каково это, когда ты – по ту сторону баррикад.

– Лив, – закатила глаза Сэй.

– Да… никак, – расхрабрившись, решила поделиться я. – Когда все вокруг считают это нормальным – воспринимается не так остро, как вы думаете. К тому же я же женой была, а не рабыней. У меня было куда больше свободы.