Текст книги "Развестись и попасть - это я умею. Путь львицы (СИ)"

Автор книги: Фата Моргана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Фата Моргана
Развестись и попасть – это я умею. Путь львицы

Глава 1. Гребаная новая жизнь

Все началось пять лет назад, когда я по глупости сказала «да» человеку, которого тогда искренне уважала.

Мы познакомились в универе, на последнем курсе. Он был умным. Он закончил обучение с красным дипломом. Он умел мечтать. Ему пророчили стремительный карьерный рост сразу после учебы. У него горели глаза – и я верила, что вместе мы свернём горы.

Сразу после получения диплома он быстро нашел работу. Его с руками оторвали – естественно, он был лучшим на курсе. Сразу после подписания контракта он пригласил меня в ресторан и сделал предложение. Я сказала “да”, искренне считая, что сделала правильный выбор. Вот только…

Он уволился через полтора года. Точнее – его попросили.

Это бывает. Я не упрекала. Я подставила плечо. Взяла на себя больше – по деньгам, по делам, по дому. Поддерживала, как могла. Потому что верила: это временно. Потому что мы – партнёры.

Но вместо поиска новой работы муженек неожиданно уткнулся в книги по саморазвитию. Он изучил сотни страниц о «потоке», «внутреннем ребёнке», «энергии благодарности». Потом переключился на вебинары. Один, второй, третий. Я стала возвращаться домой, а он сидел в позе лотоса на полу, как будто от медитации появится работа или оплатится коммуналка.

Он говорил: «Я сейчас в поиске себя». А я слушала, кивала, работала за двоих, готовила поесть и платила за электричество.

Сначала я злилась. Потом – жалела то его, то себя по очереди. Потом – скучала по мужчине, с которым когда-то строила планы. Он исчез. Вместо него был гуру из YouTube, который повторял, что «всё случится, если отпустить контроль». Он отпускал. А я держала всё – наш дом, его хрупкое эго, остатки своей надежды.

Потом до меня начало доходить – а, собственно, существовал ли тот мужчина, которого я себе вообразила? Муженька в студенческие годы называли “перспективным студентом”. Он был очень ответственным и исполнительным. Ведь по сути учеба в университете очень просто устроена. Посещай все пары, делай все домашние задания, находи общий язык с преподавателями, и будет тебе счастье. Все уже продумано за тебя, тебе остается только следовать четкому плану обучения.

Муженек следовал и был лучшим из лучших. А вот на работе четкого плана не имелось. Там надо было быть инициативным, уметь отстаивать свою точку зрения, планировать день самостоятельно. Это оказалось ему не по плечу. Сидеть же дома и саморазвиваться было лучшей из всех альтернатив.

А что, двух зайцев одним ударом! И делом, вроде, занят, и к страшной работе возвращаться не надо, и правила снова четкие и понятные. Красота.

В какой-то момент я поняла: он не потерял себя. Он просто нашёл свою чертову “зону комфорта”. Ему понравилось быть учеником по жизни, потому что это не требует брать на себя ответственность. Сиди дома да читай книги, смотри вебинары. А за свет заплатит такая удобная и покорная жена.

И я ушла. Без истерики. Без скандала. Просто однажды посмотрела в его просветлённое лицо и поняла, что единственное, чего я теперь хочу – это жить.

Жить не за двоих. Не вместо. А для себя. Одна.

Пусть ищет себя дальше. Только не за мой счёт.

– Я хочу развестись, – сказала я ему после очередного невероятно полезного ужина, открывающего чакры.

Развод. Такое короткое слово, а внутри – чертова мясорубка. Я думала, будут крики и ссоры. Хоть какое-то сопротивление. А он просто… молча кивнул. Как будто я сообщила, что выношу мусор.

– Хорошо. Как скажешь.

Я смотрела на него и думала:

«Я вообще для тебя что-нибудь значу? Пять лет – и ты даже не спрашиваешь, где я буду спать сегодня ночью?»

Это настолько меня взбесило, что я собрала вещи и тем же вечером уехала ночевать к подруге. С собой взяла только свою одежду, ноутбук, пару книг. Остальное оставила. Плевать. Он и так привык жить за мой счёт – пусть теперь живёт с моими чашками, с моими скатертями, с моими гелями для душа в ванной.

В конце-концов выгнать-то из квартиры пинком я его не могла. Как не крути, а квартира даже не одному из нас принадлежала – по документам ей владела свекровь.

Подруга радостно согласилась приютить меня на неделю. Она в принципе отрицала необходимость брака в жизни женщины, жила для себя. Мою идею развестись она рьяно одобрила, и первый вечер мы с ней, наливаясь дешевым вином из соседнего супермаркета, радостно материли моего бывшего на чем свет стоит.

Потом была бумажная волокита.

На следующий же день я подошла к начальнице – она у меня тетка понимающая, пусть и в возрасте – и попросила отпустить меня в отпуск. Она покачала головой, припомнила, что последние три года я отпуск брала деньгами и работала дальше, и впаяла мне целый месяц на реабилитацию после развода. Выплатила вместе с отпускными неплохую премию. Я душевно ее поблагодарила и, выйдя с работы с деньгами, тут же решительно позвонила своему горе-муженьку.

Муженек был недоволен тем, что я отрываю его от медитации, но все же милостиво согласился сходить со мной завтра в загс и расторгнуть брак.

Бракоразводный процесс был… будничным. Как оформление возврата товара. Мы встретились в ближайшем МФЦ в 9:15 утра. Он пришел в рубашке с мятой спиной – наверное, снова спал на полу «для выравнивания энергетики». Я принесла все документы, подписала быстро. Он долго читал каждую строчку, как будто в этом был какой-то смысл.

Потом спокойно спросил:

– Ты уверена?

Я сказала:

– Да.

Он кивнул. Больше мы не разговаривали. Даже не попрощались, когда вышли из МФЦ. Просто разошлись в разные стороны.

Только дойдя до квартиры подруги я поняла, что произошло. И мне стало как-то… легче что ли.

Итак, в первую ночь своей новой жизни я ночевала у подруги на диване. Потом потянулся первый день свободной жизни. Впервые за долгое время я не накрывала на стол, не спрашивала, как прошел у муженька день, не слушала очередной высер с тренинга аля: «Женщина должна быть ресурсом, а не контролером».

“Ага, – думала я со злорадством. – Я и правда была ресурсом. Электроприбором. Заменяла робот-пылесос, посудомойку, мультиварку и банкомат. Удобненько. Посмотрим как ты, гад ползучий, без меня справишься”.

На второй день позвонила свекровь и наорала на меня. Таким образом я узнала, что муженек мастерски пересел с моей шеи на ее. А, так как она его любит больше меня, осознает мою полезность этот жук ровно никогда.

После этого звонка-издевательства я впервые в жизни кричала в подушку. Не от жалости к самой себе. От ярости. От собственной тупости. От осознания, что развелась с ним не только потому что устала его содержать. Я надеялась, что он осознает мою ценность. Но этому не суждено было случиться.

Я вспомнила, как он однажды сказал:

– Ты слишком требовательная. Мне с тобой тяжело развиваться.

Я стала еще злее и избила подушкой диван на котором спала. Ах, прости, дорогой муж, что хотела видеть рядом мужчину, а не пожизненного студента «школы внутренней гармонии».

На что я потратила пять лет своей жизни?!

Он развивался. Читал. Медитировал. А я пахала. Стирала. Платила. Ждала. Ждала чего? Что он, наконец, устроится на работу? Перестанет называть мою усталость «нехваткой женственности»?

Какой же я была наивной дурой!

Похоже, мы друг друга стоили…

На третий день я поняла, что если останусь в помещении – то сойду с ума.

Я прогулялась по старому району. Прошла насквозь парк, где мы когда-то целовались. Плюнула в сторону нашей излюбленной лавки. Никто этого не увидел. Только я. Стало горестно. Теперь я четко осознавала – это была не любовь. Это была моя глупая одержимость идеей, что я сделала правильный выбор. Нежелание признавать поражение. К тому же я надеялась, что если буду трудится и терпеть, то он устыдится. Надеялась “спасти” его от самообмана.

Ха. Спасательница года. С дипломом по самоуничтожению.

На четвертый день от него пришло сообщение.

«Как ты?»

Я была так зла, что мне захотелось ногтями соскоблить его номер с экрана телефона. Но вместо этого я написала:

«Нормально».

А он ответил:

«Если захочешь поговорить, я всегда здесь».

Всегда здесь, Карл. Он не смог быть «здесь» даже тогда, когда я рыдала на кухне от бессилия. До меня дошло, что он, скорее всего сейчас сидит в нашей квартирке и, попивая травяной чай, смотрит вебинары на тему “как справится с болью после развода”. Стало смешно. На сообщение я решила не отвечать, а вместо этого заняться поиском другого жилья.

Стеснять подругу больше не хотелось.

На пятый день я сняла комнату. Маленькую. Холодную. С облупленной краской. Со старой советской мебелью. С пузатым теликом на покосившейся тумбочке.

Однако она в сложившейся ситуации очень подходила к моему внутреннему миру, к моему состоянию. К тому же это был мой холод. Мои стены. Мои правила.

Отпраздновала переезд я в полном одиночестве. Купила себе дешевое вино и пила прямо из горлышка, сидя на полу. Это было паршиво. Но зато честно. По крайней мере я могла поговорить с самой собой.

– Ты ведь знала, что он не изменится, – увещевала я саму себя, отражающуюся в зеркале старого, советского шкафа. – Ты просто надеялась на чудо. А теперь – хватит.

Шестой день я провела в ужасном похмелье. По привычке мне было стыдно. Представлялось, как муженек стоит надо мной и осуждающе смотрит. Вот ведь подонок! Насколько сильно он вдолбил мне в голову, что я должна быть такой же “правильной” как и он.

Это меня взбесило, и я решила из принципа заняться чем-то, что ему бы не понравилось.

В общем, я решила почитать книжку. Я давно мечтала завернуться в плед, сделать чай с лимоном и почитать что-нибудь милое. Глупую романтику. Такую, какие я раньше обожала – до него. До всей этой ерунды с «женской миссией» и «высокими вибрациями».

Я не читала романтику уже… я даже не знаю сколько. С универа наверное. Если пыталась – он всегда смеялся надо мной:

«Ты правда тратишь время на эти женские сопли? Там ведь ни смысла, ни глубины. Лучше бы "Путь шамана" прочитала – вот где настоящее развитие».

И я прятала свои любимые книги под кроватью. Под кроватью, блин. Как будто я в пятом классе и читаю порнуху, а не невинный ромфант. Сегодня я хотела вернуть себе ту девчонку, которая могла плакать над книжной свадьбой попаданки и дракона, и верить в сказки.

Идти в магазин за бумажной книгой не хотелось, да и денег было не то чтобы много. Так что я зашла на сайт, где раньше читала книжки в процессе. Открыла первую попавшуюся, не глянув ни на теги, ни на аннотацию. И офигела.

"Он связал её руки шёлковым платком, прижимая к прохладному камню алтаря…Она дрожала не от страха, а от желания – быть покорной, быть выбранной…"

Лицо у меня вытянулось от первых же строк первой попавшейся книги.

Чё??

Я моргнула. Открыла другую.

"Сэр Дерек повелительно стянул с неё корсет, его клыки сверкнули в темноте пещеры, а кандалы звякнули, выдавая ее нетерпение".

Я принялась просматривать топы по жанру “романтическая фантастика”, всматриваясь в теги, обложки, аннотации.

БДСМ был повсюду.

Жесткость, контроль, подчинение. Кровь, кожа, цепи. Женщины на обложках – с ошейниками. Мужики – как готические злодеи, помноженные на бодибилдеров и моделей с подиума одновременно. Любовь больше не была нежной. Она стала мрачной. Агрессивной.

Я фыркнула. Не так я представляла свое возвращение к обожаемому ромфанту.

«Вот оно что… – с беспомощным смешком подумала я. – Раньше всем нравилось, когда "он пригласил её на танец", а теперь – "он приковал её к батарее и назвал зайкой". Прогресс, мать его».

Стало любопытно. Это новая мода? Или женщины просто устали от бытового ужаса и теперь фантазируют о чём-то таком, где боль и подчинение хотя бы контролируемые?

Я хотела уже сдаться и поискать что-нибудь более традиционное, но любопытство не дало мне этого сделать.

“Ой, да ладна, вдруг понравится, – подумала я. – Я ведь никогда такое не читала!”

Я кликнула на очередную подобную книжку: "Тёмный Лорд и его послушница".

Аннотация: Он – властелин подземного мира. Она – беглянка. Теперь её свобода – в его руках. Или на его поводке…

– Господи, – пробормотала я, сильно сомневаясь, что меня это зацепит. – Да это же цирк!

Однако вампиры всегда были моей темой, и я нажала «читать».

Чисто поржать. Посмотреть, до чего докатились.

Думала, брошу через пять страниц. Бросила на восемнадцатой. Не от скуки. От того, что внутри вдруг всплыло нечто очень, очень знакомое.

Когда героиня впервые встала на колени, дрожа, чтобы не разозлить «господина» – меня будто пробило током. Я вспомнила себя в браке. Как я извинялась за собственную усталость и плохое настроение. Как подбирала слова, чтобы не ранить его ранимую «энергетику». Как молчала, чтобы не нарушить его тонкие душевные вибрации.

Разница между мной и героиней книги была только одна. У неё было стоп-слово. У меня – нет.

Я закрыла “Темного Лорда и его послушницу”. Не с отвращением. С холодом в животе.

– Ну и мода… – пробормотала я. – Интересно, ради чего женщины это читают? Это ж насколько в жизни все должно быть хорошо, чтобы возбудиться от того, что над тобой издеваются?

Оторвавшись от литсайта, я сходила на кухню, налила себе чаю.

Однако любопытство все не отпускало меня.

“Ну ладно, с первой попавшейся книгой не вышло, – подумала я, ставя чашку на журнальный столик и садясь на пол к стене. – Но может, если покопаюсь, найду что-нибудь годное?”

Я открыла следующую книгу. Потом ещё одну. Всё то же: он сильный, она сломанная. Он властный, она покорная. Он говорит «встань на колени» – она благодарит. И все счастливы. И все «исцеляются любовью».

Ха.

Чем больше я читала, тем злее становилось.

А где, мать его, книги, где доминирует женщина? Где он стоит на коленях? Где он учится угадывать настроение, быть полезным, внимательным, ласковым? Где он, блин, не правит – а служит ей?

Я вбила в поиск «BDSM роман с женской доминацией».

И – о чудо! Такое тоже нашлось. Правда, его было меньше. Будто доминирующая женщина – это всё ещё что-то немножко постыдное.

Ну, конечно. Если она подчиняется – это «женственность». Если он – это уже «перверсия».

Подходящая книга для эксперимента попалась быстро. Название было дурацкое, вроде «Госпожа из Красной Башни», но обложка… там был парень на коленях. Голову опустил. Вид такой – покорная лапушка, но с мускулами.

Я зависла.

Что-то в этом было.

Я начала читать.

Прошло полчаса. Потом час. Потом я поняла: мне нужен алкоголь. Переваривать эту писанину на трезвую голову было выше моих сил.

На улице начал накрапывать противный дождик. Я оделась. Натянула пальто поверх домашней майки. Без бюстгальтера, конечно – свобода теперь моя новая религия. Вышла в дождь без зонта. Прямо в шлепках. Плевать. Купила дешевое розовое вино и шоколад с орехами.

Вернулась домой мокрая и продрогшая. Закрылась. Сходила в душ чтобы согреться. Вышла из него в одних трусах, майке и с мокрыми волосами. Даже не посушила. Бросила к стене подушку, подвинула поближе журнальный столик. Наливала себе вино в новенький фужер, который только что подарила себе на развод. Красивый такой. Вместительный.

Я пила медленно и читала. И, чёрт возьми, мне нравилось.

Не потому что сцены были горячими – хотя, да, они были. А потому что героиня была очень сильной и властной. Она знала себе цену и делала то, чего ей хотелось. А ее парень, такой милый, хотел быть с ней рядом, даже если она чуть ли не плеткой его от себя отгоняла. Словно котенок приносил ей вместо мышей дорогие подарки. И терпел все ее заскоки.

А я пила. И читала. Представляла на месте главной героини себя, а на месте ее парня бывшего муженька. И ощущала такое невероятное злорадство! И откровенно, спьяну смеялась в голос, когда героиня хлёстко выдавала:

«Ты хочешь быть моим мужем? Не смеши. Ты годишься быть только моим пёсиком. Впрочем, если научишься лаять по команде – так и быть, я позволю тебе залезть в свою постель».

Дочитав, я разрыдалась.

Они поженились. Она смягчилась к нему увидев, что он искренен в своих чувствах. Что может не только на коленях перед ней стоять, но и решения принимать может когда нужно. Это было как моя самая приятная гребанная фантазия, только в фантастических декорациях и приправленная БДСМ практиками.

Глянув за окно, я осознала, что дождь закончился. Ночь прошла, на улице брезжил рассвет. Чувствуя удовлетворение, я свернулась на большой подушке, отодвинула пустую бутылку подальше и, неожиданно для себя, вырубилась от усталости.

А когда проснулась – оказалась совершенно в другом месте.

Глава 2. О дивный новый мир

Я просыпалась как-то непривычно, рывками. У меня страшно болела голова, во рту все высохло. Видимо все же с вином я перебрала. Причем настолько, что не могла понять, где нахожусь. Даже запах нового жилья казался странным до ненормальности. Пахло… зеленью. Мокрыми листьями после дождя. Цветами. Смолой. Деревянной стружкой.

Странно, вроде окно я на ночь оставила закрытым. В конце-концов начиналась осень и ночи были довольно холодными.

Я приоткрыла глаза.

Потолок был первым, что я увидела, и он лишил меня дара речи.

Потолок уходил вверх как в древнем соборе. Только вместо камня было гладко отполированное и проморенное дерево. И ладно бы один деревянный купол, но нет, по нему стелились лозы с крошечными цветами, похожими на прозрачных мотыльков. А в самом центре располагалось нечто вроде огромного цветка, раскрытого навстречу моему лицу. От его лепестков струился мягкий свет – золотистый, рассеянный, почти медовый. И это была вовсе не искусно сделанная лампа. Я могла бы поклясться, что цветок был живым и будто “дышал”, переливаясь и незначительно, мягко меняя интенсивность освещения. Стоило мне дернуться, как он засветился ярче, озаряя комнату.

Я осмотрелась и афигела еще сильнее.

Комната была словно создана художником и природой вместе. Мебель – вся округлая, текучая, будто все ее детали были сделаны из реальных, невероятно симметричных коряг. На стенах висели резные полки в форме раскрывшихся бутонов. Посреди комнаты стоял журнальный столик с ножками, обвитыми живой лозой. Рядом с ним примостилось кресло – будто лепесток, согнувшийся, чтобы обнять сидящего. На кровати, поверх расшитого цветами одеяла, были рассыпаны лепестки цветов, опавшие с потолка. Даже пол был не просто полом – он был из теплого дерева, прожилки которого светились бледным светом.

Однако, присмотревшись, я осознала, что не все так идеально в датском королевстве.

На полу валялись подушки, брошенные как попало. Плед из мягкого пуха был брошен как попало. Один ботинок валялся посреди комнаты, другой – возле двери. На столе лежала раскрытая книга с чёрной обложкой, поверх нее валялись писчие принадлежности. Рядом стоял пустой бокал и штуки три пустых бутылок. На полу у здоровенного зеркала, словно разноцветные змеи, спутались в клубок ленточки.

Заметив отражение в зеркале я напряглась. Опустила взгляд на руки – они были слишком изящные, чужие. Длинные, изящные пальцы, кожа цвета светлого персика, будто припорошенная пушистой пудрой. На запястье мерцало тонкое кружево золотистого узора.

Я встала – пошатнулась, но удержалась. Подошла к шикарному зеркалу в рост, вставленному в раму из сплетенных ветвей с зелеными листочками и крупными черно-красными вишнями. Осмотрела новую себя.

Она – я – была потрясающей. По-хорошему нечеловеческой.

Длинные, почти до бедер, волосы – цвета поздней осени, что-то среднее между медью и затухающими углями. Лицо – тонкое, словно вырезанное умелым скульптором, с высокими скулами и чуть раскосыми глазами. Глаза… чёрт возьми. Я бы сама в себя за такие глаза влюбилась! Серебристо-зелёные, как отражение луны в лесном озере.

А еще были уши. Они были вытянутые, заострённые, эльфийские. На мой вкус – длинноватые, да еще торчали в разные стороны. Но выглядели… органично. К образу по крайней мере они прекрасно подходили.

Я пригляделась внимательнее – и скривилась. Эта эльфийка была не просто красива.Она была идеальной! Тот типаж женщин, которые настолько хороши, что аж бесит. И в этом чудно-дивном теле теперь находилась я.

“Ты слишком много читала романчиков про попаданок, – подумала я с ужасом. – Все. Крыша поехала на нервной почве!”

И ведь действительно. Восторги-восторгами, а… Что за чёрт?.. Где я? И что, чёрт побери, произошло после того, как я дочитала тот идиотский романчик?!

Я посмотрела на себя снова. Помяла мягкие – действительно как персик – щечки. Растянула ради интереса и глупо вывалила язык.

– Я жаба, я хочу есть, – как в глупом ролике пробормотала я. – Афигеть не встать.ж…

Потом подумала – да и к черту! Сошла с ума так сошла, на здоровье! Вон какое вокруг все красивое. Уж точно красивее, чем комнатка с облупившимися стенами в поганой коммуналке. К тому же в мире грез не существовало треклятого бывшего.

Осознав, что по классике жанра я должна тут встретить своего принца-дракона, прекрасного оборотня или вампира, я даже рассмеялась. Ах… если бы. Раз я спятила, то можно было бы покуражиться. Помурыжить несчастного мужика, как муружила его дамочка из дурацкой книжки, что я читала накануне.

Все какое-то развлечение, вряд ли здесь есть телек и интернет.

Легко смирившись со своей попаданской судьбой я продолжила осмотр жилплощади эльфийки.

На тумбе рядом с креслом стояла настоящая пизанская башня из книжек – эльфийские романы, насколько я могла судить. С нарисованными на обложках мужчинами в чёрных плащах и страдальческими девушками с растрёпанными косами. Лозы, обвивавшие мебель, оберегали книжную башню, как бы не давая ей развалиться. И всё это было живым. Странно, пугающе живым.

Оставив книжную башню в покое, я переместилась к столу и смахнула писчие принадлежности с книги в черной обложке. Потянулась, взяла, полистала. На первом развороте было аккуратно выведено имя:

Аэлрия Тир'Фаэль

Имя было сложным до ужаса, я даже поморщилась. Такое длинное и нелепо-эльфийское. Фу. И мне с таким жить?

Я пролистала дальше. Книга оказалась ничем иным, как личным дневником этой Аэлрии. Я опустилась обратно на постель и принялась читать. Аэлрия явно начала вести записи недавно. Почерк был чёткий, округлый, очень уравновешенный, однако чем дальше к концу, тем он больше плясал и тем чаще попадались на страницах винные пятна. Мысли тоже путались.

«День 14.

Я всё ещё здесь. И всё ещё не жалею о том, что ушла. Мать сказала, что я поступила правильно. Что моей главной ошибкой было уйти из дома и связать с себя этим, по ее мнению, выродком.

Она ничего не понимает.

Я очень любила его поначалу. И он меня любил. Но теперь мне надоело лежать ночью в постели рядом с телом, в котором больше нет ни жара, ни любви. Надоело, что меня попрекают за каждое мое действие. Надоело, что он – самый умный, а я обязана работать до седьмого пота ради него. Мои слова – не придирки. Это истошный крик о помощи.

Он так и не пришёл спросить, почему я ушла. Печать брачного контракта на руке стала золотой. Значит разрыв принят. Теперь я совершенно свободна».

Я почувствовала, как у меня пересохло во рту.

Неожиданно… до боли знакомо.

Я продолжила чтение.

«День 16.

Родные снова стучались ко мне сегодня, и довольно долго. Мама говорила через дверь, что я должна выйти, поесть, поплакать на людях, а не в подушку.

Я послала её.

Они не понимают.

Они всё ещё думают, что я сделала правильный выбор. Они очень горды тем, что я опомнилась. И они даже не подозревают, насколько мне больно!

Да мне не оды хвалебные нужны, а чтобы меня хоть кто-нибудь по-настоящему понял!»

Я почувствовала, как у меня скручивает живот. Это было так похоже. Разные слова. Разные тела. Но одна и та же судьба.

Я читала взахлёб, вцепившись в дневник, как в спасательный круг.

«День 20.

Сегодня я пила в одиночестве до самого рассвета. Потом пошла в семейную библиотеку и наткнулась на какой-то идиотский любовный роман с варваром, который носил свою любимую на плече. Никогда бы не подумала, что мама будет хранить в доме подобные книги.

Я думала – закрою после первой главы. Но дочитала до конца. А потом прочитала еще один.

А потом поняла, что эти романы мама для меня купила – они все были новенькие. Стало грустно и радостно от ее такой обо мне заботы. Захотелось понять ее – впервые в жизни. И я пошла искать другой роман. Роман, где не героиня слабая и зависимая, а ее парень – связанный, растерянный, и молчит, потому что его женщина ему запретила.

И, знаешь что, дорогой дневник?.. Мне понравилось.

Наверное, я наконец прониклась традициями своего клана, из которого сбежала пять лет назад. Интересно, если я попробую все это в жизни, мне понравится?

Мама бы гордилась мной…»

Я опустила дневник. Мне до боли было жалко Аэлрию. Шмыгнула носом.

Моя мама тоже не была мной довольна. Она надеялась, что после университета я сделаю карьеру, а не буду полагаться на мужа. Но мне пришлось пахать на низкооплачиваемой работе, жертвуя отпусками и даже, порой, выходными.

Я так и не сказала ей о разводе. Мы давно с ней поссорились.

А ведь она бы тоже гордилась мной за то, что я бросила наконец своего придурка-муженька.

Я посмотрела на дневник. Та запись была последней. Дальше записи обрывались.

Аэлрия была точной моей копией из другого мира.

Разведенная. Уставшая. Мечтающая, чтобы ее поняли и пожалели. Запершаяся здесь, в этой комнате, чтобы спрятаться от своих проблем. Мы даже книги с ней любили похожие. И читали что-то одинаковое перед тем, как поменялись.

Я подняла глаза на отражение в зеркале.

Стало интересно – а не проснулась ли остроухая в моей квартире и не варит ли себе сейчас кофе на плите, ругаясь на непонятную земную технику? Или, может, у них здесь, в волшебном мире, были романчики про мир без магии? Кто знает. От этих мыслей я хихикнула и снова ущипнула милашку-Аэлрию за щеку.

– Ничего, подружка, – сказала я своему отражению. – Нам обеим на пользу пойдет смена обстановки.

Одно меня беспокоило. Какие-то странные слова про традиции клана, от которых девушка сбежала замуж – видимо в другой клан.

“Ну не едят же они людей? – подумала я. – Разберемся”.

Я хотела уже перечитать дневник сначала, как услышала стук в дверь. Негромкий, трёхкратный. Вежливый. Но в нём было что-то такое… привычное. Материнское.

Видимо, уходя Аэлрия не только дневник мне оставила, но и толику своей памяти. Самую кроху. Я точно поняла, что стучала ее мама.

– Аэлрия, – раздался голос за дверью.

Спокойный, мелодичный. С ноткой упрёка и нежности, как будто я снова была подростком, который, бастуя. не пускал родителей в свою комнату.

– Дитя, я знаю, ты там. Пожалуйста, поговори со мной. Не молчи. Я очень беспокоюсь о тебе. Даже если ты снова будешь злиться и отсылать меня – хоть слово скажи. Просто чтобы я знала, что ты жива и в порядке.

Я невольно прикусила губу, а потом тихонько, по-кошачьи, на цыпочках подошла к двери. Голос продолжал более настойчиво, почти с отчаянием:

– Я не буду стоять здесь вечно! У меня есть дела. Но знай, если ты не выйдешь из комнаты до завтра – я перестану приносить тебе еду. Да, именно так, даже если ты упадешь в обморок от голода ты не получишь и крошки! И никаких больше печений и черничного вина!

Я приоткрыла дверь.Совсем немного – ровно настолько, чтобы в щёлку проник свет и я могла взглянуть на женщину, что стояла снаружи.

Мать Аэлрии оказалась эльфийкой в возрасте. Если такое вообще возможно. С серебристыми волосами, заплетёнными в идеальную косу, в платье, напоминающем тигровую лилию. Прямая спина, тонкое лицо, и такие же серебристо-зеленые глаза, как у моего нового тела. Только взгляд совсем другой. Тот взгляд, которым мать смотрит на своего большого глупого ребенка, даже если тот уже пережила развод.

Увидев меня, она удивленно вскинула одну бровь. Я испугалась, что раскусит подмену. Но все же обреченно ей улыбнулась и заставила себя сказать:

– Мама, не надо морить меня голодом, я выйду, – голос вышел чуть хриплым. – Прости, что заставляю нервничать. Просто хочу немного… подумать. Всё хорошо, правда.

Эльфийка вскинула бровь немного под другим углом. Я невольно улыбнулась. Вот она, знаменитая материнская изогнутая бровь, от которой, наверное, замирают даже генералы. Я тоже замерла под ее пронзительным, чуть подозрительным взглядом. Однако после пристального сканирования, эльфийка вздохнула с некоторым облегчением.

– Я рада это слышать, дитя. Но ты не обязана думать одна. Мы все хотим быть рядом. Помочь тебе справиться.

– Я знаю, – мягко ответила я. – Просто... дай мне ещё немного времени. Совсем чуть-чуть.

– Я не буду ждать вечно, – проворчала снова она, чуть повернувшись. – Назовите точную дату своего выхода в свет, юная леди, иначе я исполню свою угрозу. По крайней мере лишу вас печенья и вина.

– Ладно, – вздохнула я. – Я выйду завтра. Обещаю.

Потом, подумав, добавила.

– Но… мам, сама понимаешь, я не знаю, чем теперь себя занять…

Эльфийка понятливо махнула рукой.

– Есть предложение, – сказала она.

– Какое?

– Тебя очень хотят видеть твои подруги. Может помнишь Ливиэнн Ар’Маэль и Сэйнарель Тир’Валисс?

Я зависла. О боже праведный, избавь меня от сомнительного удовольствия запоминать эльфийские имена! На фоне этой абракадабры мое имя – Аэлрия – показалось мне простым и милым.

– О силы земные, – закатила глаза матушка. – У тебя всегда была такая удивительно плохая память, Аэ! Ну давай, вспоминай! Лив – это то болтливое создание, что до сих пор пишет свои приторные как нектар медовых цветов стихи. Сэй из молчаливой тихони выросла в очень саркастичную язву. Говорит все так же мало, но если открывает рот – будто стегает кнутом или тыкает шпагой.

Она улыбнулась, будто вспомнив о приятном.

– Помнится, вы были такими милыми в детстве. Катались на тростниковых лодках, и как только не утонули. Дрались на шпагах с Лив за одного симпатичного мальчика, и она выиграла, больно уколов тебя в бок. С Сэй вместе учились играть на арфе.

Вообще идея посиделок с подружками мне понравилась. Да только вот я была не Аэлрией, и если эти девушки начнут вспоминать прошлое, то я наверняка посыплюсь. Так что решила я мягонько отвертеться от такой встречи. Ну, хотя бы до тех пор, пока не найду способ узнать о девушках-подружках побольше. Или не придумаю, как инсценировать потерю памяти.

– Хорошо, – пытаясь запомнить как можно больше, кивнула я. – Только вот из-за всего этого мне больно будет вспоминать счастливое детство. Боюсь, на его фоне мое кошмарное замужество покажется мне еще гаже и я банально разрыдаюсь.

– Если ты не явишься – я скажу им, что ты заболела эльфийской оспой, – надулась матушка. – В очень некрасивой форме. Что ты вся в сыпи и оспинах. Поверь, после этого даже если ты сама захочешь – к тебе никто на километр не подойдет.