Текст книги "Прямиком через лабиринт (СИ)"
Автор книги: Фарит Ахмеджанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Annotation
Часть первая
Ахмеджанов Фарит Маратович
Ахмеджанов Фарит Маратович
Прямиком через лабиринт
С крыши капало. На душе у Тиррала было погано и сыро. Шесть лет как их выгнали из родового замка, проигранного отцом в карты графу Форции, полгода со дня смерти отца, месяц с того дня, как смылся куда-то его брат Тирран, две недели как с неба непрерывно льет дождь. Маленькая, пузатая, крытая корой избушка, давшая приют благородному семейству Тиров держалась дней пять, потом потекла. Сейчас относительно сухой оставалась лишь кухня, там Тиррал и коротал все свое время.
Если ты арданчуатский дворянин, то у тебя должен быть замок. Конечно, отсутствие замка не мешает сохранению твоего дворянского достоинства, но без материального подтверждения оно может быть подвергнуто сомнению. Это сомнение тем больше, чем дольше у тебя нет замка.
Выразиться это сомнение может в самых разных формах. Скажем, прибудешь ты ко двору, а тебя туда не пустят. Пусть вежливо, но укажут, что право присутствовать при выходах его величества имеют только лица, имеющие чем подтвердить свое дворянское достоинство. А не типы, у кого оно подвергается сомнению.
Это незыблемое правило всегда было основанием для разного рода спекуляций. А лет двадцать назад разразился немалый скандал – благородные Дубры, чье достоинство зиждилось на замке Дуброква в отдаленной Арсаульской долине оказались на самом деле владельцами маленького дома о трех комнатах с крылечком. Выдал их секрет некий охотник, непонятно зачем забредший в означенную долину, в которой никакой дичи отродясь не было. Потом господин королевский канцлер даже пару раз грозился устроить инвентаризацию замкового имущества, но Ассамблея эти проекты регулярно проваливала, а там и канцлер помер. Хотя многие тогда этим делом озаботились, случился даже небольшой строительный бум. Он, кстати, и поспособствовал Тировским несчастьям – дед Тиррала, Тирравнург, человек расчетливый и весьма предусмотрительный, Тиры за ним жили, как за каменной стеной, решил подновить одну из башен, да и оказался погребен под ее обломками, когда она рухнула. Ведение дел перешло к его сыну Тирриплу, человеку буйному и беспутному, и благосостояние Тиров в очень короткий срок испарилось.
Нельзя сказать, что отец не предпринимал попыток как-то исправить ситуацию. После памятной карточной игры поклялся больше никогда этого не делать и обещание, надо сказать, сдержал. Помимо этого он бросил пить. Все, что еще оставалось у семьи, он обратил в деньги и начал играть на скачках.
Поначалу ему везло, но продлилось это поначалу совсем короткое время. Впрочем, урок ему пошел впрок и проигрывать все до последнего он не стал. К списку запретов добавились бега. А дальнейшее счастье свое и своей семьи слегка остепенившийся Тиррипл увидел в горном деле.
Кто натолкнул его на эту светлую мысль, Тиррал не знал. От всей семьи, помимо отца, остались к тому времени только он, да его брат. Плюс пара слуг, все еще надеющихся на возобновление выплаты жалованья. Вот так, впятером они и отправились в неведомую им Сулгарианскую долину.
Отправились они впятером, а добрались до места втроем. Неподалеку от Столицы, в городе Ступар, славном своими кожевниками, Тиррипл заболел скоротечной лихорадкой и умер в два дня. Похороны съели значительную часть средств. Потом Бавир, один из оставшихся слуг, уразумев, как далеко и с какой целью они идут, отвалился от компании и отбыл куда-то на юг.
На смертном одре отец завещал сыновьям продолжить начатое дело, которое он почитал верным путем к сказочному обогащению. Сыновья уважили последнюю просьбу отца. По Первому королевскому тракту дошли до Нарса, до того места, где в него впадает Нижняя Голота. Там они свернули на Второй королевский тракт, который через шесть дней привел их в Сулгарианскую долину. На королевской заставе зарегистрировали свое право владельцев концессии на разработку рудников верхней Талсы. Староста деревни Старые Валуны выделил им мешок картошки, лодку и гребца. Наслаждаясь невероятно красивыми видами, они пересекли озеро Тервив, высадившись в деревушке, прозываемой Пескари. Оттуда, нагруженные скарбом, отправились вверх по речке Талсе, к старым шахтерским поселкам.
Поселки встретили их развалившимися домами и полностью истощенными рудными жилами. Чтобы убедиться в том хватило двух месяцев, после чего троица с остатками инвентаря вернулась в Старые Валуны. Тамошний староста признался незадачливым рудокопам, что таких экспедиций каждый год встречает по три штуки – хотя текущий год оказался неурожайным, так как они оказались единственными. На резонный вопрос – почему же он о том не сказал им раньше, последовал не менее резонный ответ, что за помощь в реализации каждой зарегистрированной концессии казна платит деревне половину серебряной кисти, имея в виду позже взыскать эти средства с прибыли концессионеров. Так что если хорошие господа пообещают, вернувшись в Столицу, держать рот на замке, то их ждет горячая благодарность всех без исключения жителей деревни. Ну и плюс кое-какая мелочь, на расходы.
Что делать дальше братья и находившийся с ними старый Хабар не представляли. Денег у них тоже не было – остаток с них содрали жители Пескарей за предоставление лодки и гребца. Предложенные хитрым старостой пять квадратных реннов оказались очень кстати. Еще более кстати было милостивое предложение пожить покамест у них в деревне, отдохнуть и набраться сил.
Хабар отдыхать и набираться сил не пожелал и получив квадратный ренн – что составляло примерно одну пятидесятую часть причитавшегося ему жалованья, с бранью уехал к племянникам в Эльдебей. Братья остались куковать в маленькой, пузатой, покрытой корой избушке, расположенной не в самой деревне, а на отшибе, в густом лесу. Практичный староста не желал, чтобы они вдруг попались на глаза возможным новым концессионерам.
Самым ценным из сохранившегося дворянского имущества были два меча, один старый и добрый, с вензелем, другой новый и скверный, без украшений. Тирран, отдыхая, постоянно с ними упражнялся. Через неделю он ушел и оба забрал с собой.
Если бы забрал один, Тиррал мог подумать, что брат решил податься в разбойники. Но раз оба – значит пошел воплощать свою давнишнюю мечту.
В принципе, его можно было понять, и Тиррал даже пытался это сделать. Чтобы получить место в Гвардии, нужен меч, доспех и рекомендация. За меч с вензелем можно выручить одну серебряную кисть, если повезет. То есть денег хватит на рекомендацию и еще останется – для того, чтобы купить, скажем, шлем и какой-нибудь нагрудник. А поступив в Гвардию, можно попасть на войну и там сделать что-нибудь героическое. Во время войн довольно часто захватываются замки, все они поступают в королевский фонд. Оттуда король замки жалует особо отличившимся. То есть дорога к возврату Тирам подтверждения их дворянского достоинства выглядит почти прямой, хотя и неопределенно длинной.
Существовал также короткий ряд других способов. Замок можно купить, но на это требовалось не меньше, чем пятьсот золотых кистей. Тиррал никогда таких денег не видел и не представлял, как их можно раздобыть. Чисто теоретически можно пойти искать клад – в конце концов на Севере есть старые города, и хотя их развалины по большей части охраняются, но ведь пролезают же туда всякие охотники за сокровищами. Слухи о тех, кому-таки повезло циркулируют постоянно.
Другой способ – жениться на ком-нибудь и получить замок вместе с приданым. Тирралу он нравился меньше. С девушками он был стеснителен, тем более с благородными. На балах никогда особо не светился, а в теперешнем положении шансы на приглашение у него минимальные. Более экзотические способы знакомства – например, спасение будущей невесты из рук разбойников – Тирралу нравились больше, но с чего начать он не представлял.
В любом случае, если Тиррал сможет заполучить себе замок раньше брата, тогда первым графом Тира станет он, а не Тирран. А оставаться в доме с протекающей крышей не было никакого смысла. Последней каплей стала попытка починить сгнивший и провалившийся пол в одной из комнат. Для этой цели он попытался использовать припертые к стене со стороны улицы доски. Оказалось, что они там стояли не просто так – когда Тиррал, занося их, неловко ткнул в стенку изнутри, та просто вывалилась наружу. Поставить ее обратно в полной мере не удалось, даже вернув доски на место – в щели можно было засунуть руку, а гуляющие по дому сквозняки превратились в полноценный ветер.
Ушел бы он раньше, но в самом начале сентября его двадцать первый день рождения. Совершеннолетие. Ночь второго гадания. Во время первой, семь лет назад, ему чего только не пообещали – была там и великая слава, правда обставленная рядом довольно непонятных условий. От второй ночи он собирался добиться большей ясности.
Гадание на совершеннолетие – дело очень серьезное. Абы кому его не поручишь. Тиррал остался в Валунах во многом потому, что гадалка здесь была. Старая Летиция, определявшая судьбу жителей Старых Валунов, а также оказывающая прочие услуги такого рода – посредничая в меру сил между богами и людьми. Готовила настои, выводила язвы, снимала порчу, а также просто давала советы по жизни. Крупная, заметная женщина, с зычным голосом. Обучавшаяся вроде бы в Столице и даже некоторое время там проживавшая. О ее способностях местные жители говорили с уважением. Особенно хвалили достижения в предугадывании будущего – именно она напророчила, что Крунд будет деревенским кузнецом, и он-таки им стал, хотя и не очень этого хотел. Авторитет ее был столь высок, что прежде ежегодных выборов старосты все члены деревенского совета ходили к ней – узнать в точности, на кого же завтра падет эта высокая честь. И она ни разу не ошиблась – к вящей радости нынешнего главы деревни, переизбиравшегося на свой пост уже двадцать лет подряд.
Брала за услуги она недорого – два квадратных ренна плюс ужин. Тиррал сбыл лавочнику бронзовый подсвечник, вырученных денег хватило на оплату ее труда и на скромное именинное угощение – полголовки сыра, полкруга колбасы, полкаравая хлеба, пару копченых рыб да бутылку местного яблочного вина.
Щедрость лавочника объяснялась просто – подсвечник был изготовлен для прадеда Тиррала, звавшегося Тиркантамом Булльским, и старинная вещица была украшена соответствующей монограммой. Простолюдинам изготавливать и заказывать для себя такие вещи запрещалось, но на покупки запрет не распространялся, а звали лавочника Тиринбак Брюд. Счастливое стечение обстоятельств уже позволило Тирралу с исключительной выгодой для себя расстаться с медным кувшином, гребнем и чернильницей. Еще более счастливым оказалось то, что старший брат об этом источнике средств так и не узнал.
Погода смилостивилась – в день рождения Тиррала дождя почти не было. Волнение не давало ему сидеть на месте – он крутился по кухне, пытался зайти в комнаты, шел обратно. В середине дня, увидев, что дождя нет и небо немного прояснилось, он выскочил из дома.
Дул порывистый ветер, сметавший капли с желтеющих листьев. В деревню идти не хотелось, ее серые дома успели уже ему осточертеть. Непонятно кому махнув рукой, он пошел к озеру.
Идти было не меньше получаса, по раскисшей лесной тропинке. Несколько раз Тиррал поскальзывался, один раз рухнул в грязь, запачкав плащ. Но все равно упорно шел вперед.
Озеро встретило его ветром, он волновал его поверхность, вода накатывалась на топкий берег. Тиррал прошел немного по берегу, выбрал камень покрупнее, сел и стал смотреть.
Местные жители, привыкшие к этому виду с детства не могли оценить его любви к пустому глазенью. Тиррала же, выросшего в фамильном замке и все свое время прожившем на равнине водный простор завораживал. Отражавшая небо серая вода, полоска белых скал на дальнем берегу, две полосы леса – пониже светло-зеленая, со все разраставшимися желтыми и красными пятнами, и верхняя, темно зеленая, состоящая из стеной стоявших на склонах Маруганского кряжа елей и пихт. Чуть выше – светло-серые и красноватые скальные выходы. И низко нависшее небо.
Лесистый мысок скрывал от Тиррала галечный пляж, который использовался жителями Валунов в качестве причала. Сейчас все лодки вытащены на берег и перевернуты. Вдали, там где лепятся между озером и Маруганом маленькие деревушки, виднелись темные черточки – кто-то, воспользовавшись затишьем, вышел на воду порыбачить.
Через час небо снова густо заволокло и начавшийся дождь прогнал Тиррала от озера. Вода помогла ему стряхнуть излишнюю нервозность. Он не торопясь поел, аккуратно прибрал кухню – она же столовая, она же гостиная, она же спальня. Смеркалось, он зажег лампу и стал ждать.
Летиция пришла, как и обещала, на позднем закате. Дождливая хмарь снова немного разредилась и дождь поутих, когда она, хлюпая по грязи тяжелыми башмаками, опираясь на палку и ругаясь сквозь зубы подошла к дому с протекающей крышей.
Одета гадалка была в свой обычный плащ с низко надвинутым капюшоном, под ним скрывалась тяжелое шерстяное платье. Атрибуты своей профессии – синюю накидку, скрученную широкополую шляпу и еще что-то плоское, похожее на поднос она несла в узелке. Тиррал помог ей забраться на крыльцо, заставил почистить башмаки о выступающую доску и провел в дом.
Сначала гостью требовалось угостить. Глянув на приготовленный стол, Летиция иронически хмыкнула, но это не помешало ей через пару минут, выпив полный стакан вина за здоровье именинника, уписывать за обе щеки сыр, колбасу и хлеб. Рыбу Тиррал дальновидно припрятал. Сам почти не ел – обедал поздно, да и опять от волнения скрутило живот.
Наевшись, Летиция сыто рыгнула и заглянула в опустевший кувшин. Почти все его содержимое перекочевало в ее живот.
– Ну что, поговорим с Нуки? – предложил Тиррал.
Летиция неодобрительно покосилась на него.
– Мне нужно переодеться.
Тиррал кивнул и вышел на крыльцо. Совсем стемнело. Дождь кончился, но небо оставалось заволочено тучами. Порывы ветра сметали капли с ближайших деревьев.
В комнате что-то стукнуло, вошедший Тиррал узрел Летицию по самый нос закутанную в длинную накидку. Широкополая мятая шляпа делала ее похожей на гриб. В руке у нее был вынутый из метлы черенок, изображавший, по всей видимости, посох. На столе на плоском, залитом воском блюде горели три кривые свечки. Лампу она погасила, отверстие очага закрыла заслонкой. По стене кухни скакали тени.
– Нуки, мы приветствуем тебя, Нуки, – стуча посохом в пол зычно завопила гадалка, но тут же закашлялась. Тиррал похлопал ее по спине.
– Мы ждем тебя, Нуки, – уже потише и поспокойнее продолжала Летиция. – Приходи, скажи нам свое слово!
Пламя свечек заколебалось, то ли от сквозняка, коими был полон дом, то ли от резких движений самой гадалки. А может, это пришел сам древний бог-вещун.
– Здравствуй, Нуки! – провозгласила Летиция, решившая дело в пользу последней версии. – Мы приветствуем тебя! Сядь, поговори с нами. Мы приготовили для тебя угощение.
На отдельную тарелку были отложены кусочки сыра и колбасы. Рядом стоял стакан с остатками вина.
– Кушай, Нуки, – уже более деловым тоном заявила гадалка. – И позволь нам узнать, что ждет нас впереди.
Нуки, видимо, был не против, хотя к еде не притронулся. Пламя свечек продолжало колебаться.
– Что хочешь узнать, молодой Тиррал, на пороге своей жизни? – задала Летиция традиционный вопрос.
– Я хочу развеять дым и увидеть путь, по которому мне предстоит идти! – заученно ответил тот.
– Спрашивай, милостью Нуки дым будет развеян.
– Что ждет меня?
Летиция взяла одну из свечек и сосредоточенно начала капать воск на столешницу.
– Две капли в вершину, две в основание, две в вершину, две в основание, по одной справа, по одной слева, две капли сюда, две капли туда, и еще слева, и еще справа...
Дальше гадалка забормотала чего-то несуразное, Тиррал заворожено смотрел, как на столе растут восковые холмики.
Свечка почти полностью прогорела, Летиция ловко ткнула ее остатки обратно на блюдо.
– Спрашивай снова!
– Что ждет меня?
Гадалка хмыкнула, зыркнула недовольно, схватила вторую свечку. На этот раз она начала аккуратно водить ею, вырисовывая капельками воска круг.
– Капля за каплей, шаг за шагом, капля за каплей, шаг за шагом, куда пойдет, зачем пойдет, что будет, что не будет, – бормотала она.
Вторая свеча вернулась на блюдо.
– Спрашивай последний раз!
– Что ждет меня?
Гадалка вперилась в Тиррала взглядом, потом пожала плечами и схватила третью свечку.
– И вверх, и вниз, и вверх, и вниз, – напевала она. На этот раз капли воска, повинуясь ее резким движениям, разлетались в разные стороны.
– И двадцать, и двадцать один, и...
Третья свечка тоже вернулась на блюдо. Выглядела она повыше и покрепче товарок, от которых остались уже только коротенькие кривые огарки.
– Уфф, – выдохнула Летиция. Пламя свечей заколебалось, но ни одна не потухла.
– Ты позабавил Нуки, – объявила гадалка. Она аккуратно подобрала накидку, сняла шляпу и села на скамью, не отрывая взгляда от догоравших свечек. – Смотри, какая раньше сгорит.
Первой догорела та, что использовалась для рисования кругов. Дольше всех горела последняя, отсчитывавшая года.
В наступившей кромешной тьме гадалка завершила обряд:
– Спасибо, Нуки! Ты дал нам все, что захотел дать. Теперь уходи с миром.
Она резко встала.
– Давай теперь посмотрим, что там у тебя.
Тиррал сообразил, что пора зажигать свет.
– А куда ты лампу убрала?
– Какую лампу?
– Тут, на столе стояла.
– Не знаю, – проворчала гадалка. – Куда-то вниз.
Тиррал, кряхтя и обжигаясь, поднял заслонку очага. Там остались только угли. В красноватой полутьме, под недовольное ворчание Летиции Тиррал начал обшаривать кухню. Искомое было под скамьей. Потянувшись за лампой, Тиррал споткнулся, опрокинул скамью и свалился сам. Потирая ушибленный бок, встал. Слава богу, лампа не пострадала.
– Нуки очень развеселился, – хихикнула Летиция. – Никогда такого не было, чтобы задавали три одинаковых вопроса.
Тиррал поджег фитилек.
– Просто мне поточнее хотелось знать на него ответ, вот и все.
Гадалка хмыкнула.
– На все три вопроса Нуки отвечает по отдельности, – наставительно заявила она. – Так что скорее всего ты получил три разных ответа. А если они не совпали между собой? Какой ты выберешь?
– Ты давай, – немного нервничая, ответил ей Тиррал. – Смотри, что там вышло.
Летиция склонилась над столом и начала водить пальцем по восковым каплям.
– Давай, посмотрим. Вот серединка, вот края. Когда я капала на середину, капли ложились ровно. Видишь, линия как очерчена?
Тиррал кивнул. Процарапанная по столешнице черта была равномерно покрыта круглыми капельками застывшего воска.
– Слева от линии прошлое, справа от линии будущее. Если сравнить между собой, то оказывается, что будущее твое куда более определенное, чем прошлое.
– Это как? – спросил сбитый с толку Тиррал.
Гадалка пожала плечами.
– Нуки не врет. Видишь, слева капли легли веером, каждая по отдельности, а справа они сливаются в большое пятно.
– И что?
– Будет какое-то событие, которое определит твою жизнь и соберет вокруг себя все другие события. А в прошлом такого не было. Все по отдельности.
– А когда оно произойдет?
Летиция задумалась, потом пальцем измерила расстояние от центральной линии до большого воскового пятна справа.
– Не раньше, чем через неделю. А может быть, через месяц. Или попозже. Но будут предвестники этого события. А потом – оно само.
Тиррал вздохнул.
– А поточнее? И как отличить это главное от всего остального?
– Поточнее не скажу, – ответила гадалка. – И никто не скажет. Нуки иногда бывает большой шутник.
Она перешла к следам второй свечки. Круги она, оказывается, обкапывала вокруг нацарапанного на столешнице неровного креста.
– Обычно второй вопрос задают по поводу направления, – заметила Летиция. – Так гораздо проще объяснить.
Тиррал пожал плечами.
– И что там видно?
– Твоя судьба ждет тебя вот там, – гадалка ткнула пальцем в сторону крыльца.
– Ничего себе, шуточки, – воскликнул Тиррал. – Где? Идти куда-то надо?
Летиция кивнула.
– Видишь, как капельки легли? Хоть бы одна в середку! Нет, все вокруг, значит здесь тебя ничего не ждет!
Оставаться в Старых Валунах Тиррал не собирался, но тем не менее заупрямился.
– Почему это? Значит, если я здесь останусь – судьба мимо меня пройдет?
– Судьба мимо тебя никогда не пройдет, – терпеливо объяснила ему Летиция. – Просто в этом месте тебе будет пустая судьба. А в других – более полная. А самая, ммм... – она пожевала губами, подыскивая слово, – полная будет там. – Снова последовал тычок пальцем куда-то за спину.
– Почему там?
– Потому, что круг туда указывает.
Действительно, капли образовывали фигуру, смахивающую на яйцо, своим острым концом оно указывало на юго-восток.
– Это у меня стол кривой!
– А неважно. Если бы судьба твоя была в другом месте, Нуки расположил бы капли иначе!
Крыть было нечем. Тиррал вздохнул.
– Ну хорошо. Значит мне нужно идти туда, и там меня ждет самая моя полная судьба. А где она будет-то? Ждать, то есть?
Гадалка опять начала прикладывать пальцы, измеряя нарисованное на столешницу яйцо.
– Ну, – поторопил ее Тиррал.
– Не нукай, – обозленно ответила Летиция. – Ясно, что нужно туда идти.
– Куда?
Летиция недовольно нахохлилась.
– А что у нас там?
Они оба невольно оглянулись.
– Э-э... – протянул Тиррал. – Выход из долины, вроде бы, левее. Если идти, потом на Второй тракт... где-то на нем?
Летиция задумалась.
– Если бы тут была стрелка или какой-то острый конец, я бы точно сказала, – через пару минут констатировала она. – А так... В лигах не скажу. В общем, если выйти и идти по тракту.
– Куда идти? – мрачно спросил ее Тиррал. – В Приштуат?
– Нет, так далеко не надо, – успокоила его гадалка. – Ближе.
– Куда ближе?
– Не знаю я! – возмущенно ответила Летиция. – Где-то там. Не в долине, если бы здесь, то был бы круг. Где-то там.
Тиррал угрюмо поскреб себе затылок.
– А что именно меня ждет?
– А чего ты хочешь?
– Ну... – делиться сокровенным Тирралу не хотелось. – Много чего хочу.
– Вот туда пойдешь, и через неделю-месяц будет тебе шанс все это получить. Пойдешь в другую сторону – тоже будет шанс, но получишь меньше.
– Та-ак... – протянул Тиррал. – Значит я спокойно могу и в Арчу, например, пойти?
– Пойти ты можешь куда угодно, – отрезала Летиция. – Все равно что-то с тобой произойдет. Но если пойдешь туда, куда Нуки показал, шанс будет лучше. Или больше.
– То есть только шанс, да? – саркастически спросил Тиррал.
– А ты хотел, чтобы Нуки все это тебе на тележке выкатил? – ядовито осведомилась Летиция. – Дальше слушать будешь?
Они перешли к рассмотрению третьей группы пятен.
– Здесь немного в будущее, – проворчала гадалка. – Вот... вот, – она водила пальцем от одного пятна к другому. – Встречи, встречи, события...
– Какие события? – встрял Тиррал.
– Разные события, – задумчиво ответила Летиция. – Самые разные. И встречи разные. Одни к добру, другие к худу.
– А поконкретнее?
– Задал бы ты вопрос про продажу быков, я бы тебе барыш подсчитала, – огрызнулась Летиция. – Но ты какой вопрос задал? Что тебя ждет. И как тут конкретнее ответишь?
Она ткнула пальцем в пятнышко побольше.
– Это вот...
– Чего это?
– Не мешай. Оно большое, но далеко от остальных. Вот, скажем, так, – ее палец прочертил едва заметную дорожку, соединившую два восковых пятнышка. – И туда, и туда..., – она соединяла пятнышки, пытаясь вырисовать какую-то фигуру. Тиррал смотрел во все глаза.
Летиция повертела головой, потом вернулась к исходной точке и прорисовала другую ломаную. Потом третью. Еще одну. Вздохнула, пожала плечами.
– Чего там? – снова спросил Тиррал.
– Ничего, – откликнулась Летиция. – Вернее, все, что захочешь. Первый раз такое вижу. Обычно есть чего побольше, есть чего поменьше, и сразу можно фигуру начертить. А по фигуре ясно, о чем будет речь. О женитьбе, о сделке, о богатстве, или там о подвиге. А у тебя все так легло, что можно нарисовать все, что хочешь. Хоть спасение мира от злых сил.
– Каких еще злых сил? – заволновался Тиррал.
– А я-то откуда знаю? – ответила Летиция. – Я читаю то, что выпало, а если выпала муть – мне либо тебя обманывать, либо честно сказать, что ничего не понятно. А я своей репутацией дорожу. Врать не буду.
Тиррал уставился на закапанный воском стол.
– Так что мне сейчас делать-то?
Гадалка вздохнула.
– Определенность в твоей судьбе наступит, не переживай. Но не сейчас. Сейчас ты выбираешь дорогу. На какую встанешь, по той и пойдешь.
– Спасибо, – буркнул Тиррал. – Стоило тебя звать ради такого...
Летиция пожала плечами.
– Если хочешь, чтобы твоя судьба встретила тебя там, где надо то тебе нужно отсюда уходить, и идти на ... хмм ... восток или юго-восток.
– По королевской дороге?
– Ну... да. Наверное.
– Куда идти?
– Не знаю. Что-то такое произойдет, что определит твой путь.
– А если не определит?
– Должно определить. Нуки про то ясно сказал.
Гадалка сбросила с себя накидку.
– Все, больше я тебе ничем помочь не могу. Нуки сказал тебе все, что хотел.
– Но я-то ... – начал было Тиррал, но Летиция натянула на себя плащ, решительно отстранила его и направилась к двери.
– Все, я пошла, пока снова дождь не пошел. Завтра стол выскобли и вымой. И удачи тебе на путях твоей судьбы!
Тиррал стоял на крыльце и злорадно думал, что до дождя гадалка добраться до дому не успела. Потом отправился спать.
Всю ночь шел дождь, но с утра немного прояснилось. Он отскоблил старым тупым ножом воск со стола. Доел остатки именинного пира. Одну рыбину завернул в тряпочку и положил в мешок. Туда же отправились единственная смена белья, баночка с мазью для сапог, последний подсвечник с монограммой прадеда и еще кое-какие мелочи. Была у него еще пара книг, которые он и читал все это время, но их решил с собой не брать. Благо знал уже почти наизусть.
Вышел из дома, закрыл дверь, подпер ее снаружи толстой палкой. Вздохнул, и не оглядываясь пошел навстречу судьбе. А точнее, к лавочнику Тиринбаку Брюду.
В кухне оставленного им домика стоял кувшин с разбитым горлышком и двумя замысловатыми печатями на боках. Стоял он на двух толстых, слегка размякших от воды томах – Уголовном уложении Великой Империи Приштуат.
Собственность высокородного семейства Тир.
* *
За ночь у Тиррала накопилось вопросов к гадалке, но встретиться с ней ему не удалось. Может зря он зашел сначала к лавочнику – тот был не в духе и вместо ожидаемых восьми реннов заплатил только три. Затем Тиррал заглянул к старосте – обрадовал его новостью о съезде высокородных квартирантов. Пока добрался до Летиции – был уже полдень, и ее дом стоял закрытый. По словам соседки, утром за ней прислали, вроде бы кто-то заболел, она немедля собралась и туда отправилась. Вопросы остались без ответа.
Тиррал постоял немного, смотря то на закрытый дом гадалки, то по сторонам. Больше его здесь ничего не держало. Он подумал было сходить на озеро, попрощаться – но почему-то застеснялся. Вздохнув, поудобнее приладил мешок на плече и пошел.
От Валунов вниз, вдоль полноводной нижней Талсы, вела дорога, на содержание которой королевская казна ежегодно выделяла две серебряных кисти старосте. На эти деньги закупались возы с щебнем, и после весеннего разлива дорогу отсыпали и подновляли. Так как щебень били тут же, в карьерах, то дело выходило выгодным, тем паче, что возы оставались старосте. А дорога от Валунов до королевской заставы, сторожившей выход из долины, большую часть года была ровной и удобной для проезда.
На дороге почти никого не было – время летних ярмарок закончилось, до зимних было еще далеко. От идущих дождей дорога немного расползлась и ездить по ней было тяжело, так что если кому была в том нужда, старались выехать пораньше, чтобы засветло добраться до заставы. Тиррал вышел слишком поздно – он еще и подождал за деревенскими воротами, ожидая, не попадется ли ему попутчик. Не попался, пришлось идти одному.
Как Тиррал ни торопился, а к заставе вышел, когда уже стемнело, замерзший и проголодавшийся. Сама Вторая застава представляла собой несколько зданий: контора, служба и конюшни королевской стражи – сейчас они стояли пустые, так как в это время года проезд по дороге бесплатный, да постоялый двор, с прилепленными к его стенам с двух сторон навесами для телег и возов.
В большой зале огонь еще не потушили. Тиррал согрелся и перекусил тем, что было в его мешке. Можно было попытаться прикупить провизии на кухне, но цены на тракте кусались, и транжирить то немногое, что у него оставалось ему не хотелось. Перебьется и так.
Расположился Тиррал неподалеку от огня, расстелив плащ прямо на полу. Народу было немного и почти все уже спали, лишь чуть поодаль вокруг большой бутыли сидело трое. Пили и разговаривали.
Тиррал сначала не хотел подслушивать, но получилось это как-то само собой. Да и не спалось – пока шел, ветер выдул из его головы мысли, а как лег – все они вернулись. Чтобы не перемалывать снова то, что перемалывалось там последнее время, Тиррал прислушался.
– ... и вот тут-то его и повязали, – продолжал какую-то историю один из сидящих. – А ведь как все продумал! Даже карту города Карена купил, за два ренна, представляешь?
– Карту купил, – хмыкнул другой. – У Слепыхи на подворье ты любую карту за полренна купишь. Хоть Карен, хоть Таромат, хоть бы и сам Лабиринт. Ни в чем тебе отказу не будет. А знаешь почему?
– Почему?
– Потому, что у Слепыхи два сына эти карты сами рисуют, – заржал тот. – Сказывают, один книжник про их дело узнал и захотел он карту города Мартобрага, был такой на Севере, когда-то давно. Пошел к ней, она ему сказывает – я, мол, поищу, где-то была, но с тебя квадратный ренн. Он ей дал, а на другой день – не терпелось ему, пришел не как условились, а пораньше, сразу после обеда. Самой дома не было, был сын, выносит ему требуемое – а на карте краска еще не высохла, и сверху надпись – город Мабротраг. Не расслышала название, старая клюка. Книжник говорит – это не то, давай взад мой ренн. А сын-то простоват, и говорит – ты, мол, завтра приди, я тебе новую нарисую.
Книжник взбеленился, да тут сама Слепыха вернулась. Говорят, повинилась, да и дала ему еще два ренна сверху, чтобы, значит, не болтал. А он пошел к Крадеру, на те деньги напился и всем о том рассказывал.
– Нет, у брательника карта была хорошая. Я и сам ее видел. Старая, жуть. Вся по краям обмахрилась, кожа висит, пергамент в полосах каких-то.
– Ну и что? На таких и рисуют, – пренебрежительно откликнулся скептик. – Слепыха-то очень даже покупала старые пергаменты. Ей все едино было, выскабливала начисто. Какие продавала – писцам там, или еще кому. А совсем старые – вот на такое дело.
