Текст книги "Тебе не скрыться от меня (СИ)"

Автор книги: Falcon Gemini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Так, что вы говорили о решении проблем с осаждающими нас монстрами?

Дайчен либо действительно отвлекся, либо сделал вид, что отвлекся, потому, что все же взял в руки чашку и сделал большой глоток. Затем ответил медленно, с расстановкой, как будто говорил с умственно отсталыми:

– Волкодлаков, пауков, нежитей и прочее, истребляют пограничники. Это, если вы забыли, специально сформированный отряд, для защиты долины от таких вот неприятностей.

Хейнтлин подавился чаем, который начал пить следом за Дайченом.

– Неприятностей? – полудемон стукнул чашкой по столу. – Неприятностей? Вы в своем уме? Да нас атакуют со всех сторон! Пограничники уже не справляются! Пауки так и вовсе почти нечувствительны к магии! Ещё немного и они прорвутся в долину! Что тогда делать?

– Как что? – удивился Дайчен, и ответил, как будто это было нечто само собой разумеющееся. – Бросить долину и уйти за барьер.

– Что? – заверещала любовь к долине голосом Хейнтлина. – Да как можно?

– Это легко, – издеваясь, ответил демон, погладив левый рожок. – Открываем три печати и до свидания долина, заполненная нечистью и разной опасной живностью, желающей нас съесть.

– «Три дуба» – наш дом! – разошелся полудемон, а Хлоя под шумок кивнула слуге, чтобы принес ещё чаю. – Мы не можем просто смотреть, как он умирает! Мы не можем просто открыть печати и уйти! Все, что убило долину, пойдет за нами! И скоро не останется такого места, где мы могли бы спрятаться!

Дайчен фыркнул и заявил:

– Не драматизируй! Проход можно закрыть, а даже если и не получиться, то к тому моменту, как все эти твари расселяться по внешнему миру, мы успеем благополучно состариться и умереть.

– Ах, ты! – попытался было вскочить Хейнтлин, но Хлоя его удержала:

– Пожалуйста! Давайте не будем ссориться! – и обаятельно улыбнулась одному и другому: – Давайте пить чай.

Видимо, «обаятельной» улыбки тоже не получилось, потому, что Хейнтлин и Дайчен переглянулись, и демон положил руку ей на лоб, проверяя температуру. Несколько мгновений он сосредоточенно прислушивался к своим ощущениям, затем снова посмотрел на своего временного товарища и с выражением крайнего недоумения пожал плечами.

Хлоя прикусила щеку с такой силой, что ещё немного и прокусила бы до крови. Если бы не это она могла бы не сдержаться и врезать кому-нибудь или схватить одну из чашек и затолкать в горло. А пока рановато. Юнаяведьмочка представила, что ждет этих двух дальше и промурлыкала:

– И угощайтесь пирогом. Я сама для него грибочки собирала.

Демоны снова переглянулись, и первым заговорил Хейнтлин:

– А ну, живо выкладывай, что ты там задумала!

– Если ты решила нас отравить... – начал было Дайчен, но остановился, когда девушка рассмеялась и заявила:

– Ты что думаешь, что если бы я хотела вас двоих убить, то приглашала бы на чай?

И пока мужчины переваривали вопрос, выдала им заранее заготовленную на такой случай версию:

– Мама перекрасила мою комнату в розовый цвет, чтобы я стала вести себя, как леди. Поэтому приходится изо всех сил изображать сотрудничество. Надеюсь, что родители купятся, сменят гнев на милость и вернут моей комнате первозданный вид.

– А почему ты выбрала нас двоих для того, чтобы пускать пыль в глаза своим родителям?

У Хлои и на этот вопрос был заготовлен ответ:

– Вы мне менее отвратительны, чем остальные. Так что если родители припрут к стенке, выберу кого-то одного себе в мужья, – и тут же она сделала то, что обычно делала Селеста – надула губки и обиженно спросила: – А почему никто ничего не ест и не пьет? Неужели ничего не понравилось? А я так старалась пока собирала грибы и травы...

Единство и понимание, царившее между двумя мужчинами, из-за подозрительного поведения потенциальной невесты испарилось мгновенно, как и не бывало. Они снова превратились в тех, кем были, когда перешагнули порог этого дома – в непримиримых врагов и соперников. Бросив друг на дружку по короткому, но очень емкому взгляду, в которые демоны умудрились вложить и презрение к сопернику, и чувство собственного превосходства, и откровенную угрозу, Хейнтлин схватил пирог с тарелки руками и принялся активно его жевать, а Дайчен схватился за чашку, в которую уже подлили чай, и принялся пить большими глотками. При этом каждый из них сверлил соперника злым взглядом, давая понять, что ни в чем не уступает.

Хлоя поставила локти на стол, а руки сложила домиком, перебирая пальчиками. Её гости были слишком заняты собой, чтобы увидеть полный злорадного удовлетворения взгляд и улыбку. Все что по плану и это не могло не радовать.

Затевая этот обед, Хлоя и представить не могла, насколько зверский аппетит у демонов. Когда парочка слопала, практически не пережёвывая по два кусочка, начинающая ведьма радостно потерла ручки. Но когда съели по четыре, девушка уже всерьез забеспокоилась. А потом прикинула по сколько они выпили травяного чая и испугалась. Она не собиралась выжигать им мозги. Но если эти двое не притормозят, то так в итоге и получиться.

– Знаете, я думаю, с пирогом можно немного повременить, – попыталась действовать по старой схеме с улыбкой и кокетливостью Хлоя, но не тут то было. Демоны вошли во вкус:

– Отвали! – грубо послал её Хейнтлин, загребая пирог руками прямо с блюда.

– Не лезь! – выступил с ним единым фронтом Дайчен. Хотя сам черт не разберет, как у него получилось, учитывая, что демон в этот момент был занят тем, что старался загрести пирога и отправить себе в рот больше чем соперник. Как у него рот не разорвался – тоже загадка.

Хлоя почувствовала себя обиженной. Конечно, ей эта парочка и даром с дарами не нужна. Но это ещё не повод вот так наплевательски к ней относиться! Они же вообще должны были завоевывать её расположение! Где комплименты? Где заверения в вечной любви? Где приставания, в конце концов?

Ей все это очень быстро надоело, и Хлоя разозлилась:

– Хватит есть этот пирог! – рыкнула она и попыталась забрать поднос с пирогом.

Но не тут то было! Полудемон посмотрел на неё безумными глазами и с рыком:

– Моё! – вырвал у неё поднос и рук.

– Моё! – взревел Дайчен и вырвал поднос у Хейнтлина, с такой силой, что содержимое по инерции полетело на пол.

Демоны уставились на остатки пирога на полу, а Хлоя облегченно вздохнула. Ей представить страшно, что было бы, если бы они съели весь пирог.

Только девушка собралась позвать слуг, чтобы убрались, как демоны упали на колени и начали загребать пирог с пола и доедать даже мелкие крошки.

– Что вы делаете? – воскликнула Хлоя.

Тут у неё позади будто материализовались из ниоткуда родители и отец строго приказал демонам:

– Прекратите!

– Это отвратительно! – покачала головой мать, в ужасе приложив руки к щекам.

Но гости их проигнорировали, усердно собирая последние крошки.

– Хлоя Грейс Уайли! – строго рыкнул Бронвик. – Что ты с ними сделала?

– Не знаю, – честно призналась она в ответ, улыбаясь и разводя руками. И это была правда – так много грибов на её памяти ещё никто не ел, и как это на них подействует, девушка не знала. Предполагалось, что съев меньшее количество этого пирога, Хейнтлин и Дайчен стали бы более податливыми к её приказам. Она бы заставила их набить друг другу морды, потом сделать что-нибудь унизительное, а потом заставила бы их навсегда забыть дорогу к этому дому. Но они съели слишком много! И, кажется, уже не контролировали себя.

Пока она говорила с родителями, демоны по одному перестали собирать крошки. Первым сел и уставился прямо перед собою Хейнтлин. У него был такой обескураженный, такой растерянный и... пришибленный вид, что у Хлои появилась мысль, что он пришел в себя и ему стыдно за свое поведение.

– Хейнтлин? – осторожно позвал его Бронвик.

Повернул к ним голову, долгих несколько секунд молча смотрел, затем начал бормотать:

– Я люблю тебя, я так люблю тебя! Мы должны быть вместе!

Он встал и побрел в их сторону. Хлоя закатила глаза. Наша песня хороша... Она уже предвидела, что сейчас этот недоумок снова полезет обниматься и целоваться, но Хейнтлин не дошел до них несколько шагов, упал на колени перед высокой подставкой для свеч, обнял её и принялся целовать:

– Ты такая красивая, стройная, изящная!

– Что он вытворяет? – оформила словами мысль, которая в той или иной форме крутилась у всех в уме, Селеста, подошедшая в малую гостиную, услышав шум и возню. Ответить ей не успели, потому, что в этот момент Дайчен упал на спину и начал дрыгать руками и ногами, с криком:

– Я падаю! Я падаю!

Бронвик бросился было к нему на помощь, но получил дрыгающейся демонской рукой хорошую оплеуху, да так и сел в уголке, куда его оттащила Розанна с помощью Селесты.

– Огонь! – вдруг прошипел Хейнтлин и начал цепляться за несчастную подставку с такой силой, будто пытается залезать и сил не хватает. Полудемона накрыла паника, и он заверещал не хуже дворовой девки: – Огонь! Все горит! Я горю! Спасите!

Пока все отвлеклись на «сгорающего» полудемона, Дайчен, каким-то непостижимым образом смог взобраться на стол, распластаться на животе и, вцепившись в края стола так, будто неведомая сила затягивает его вниз, начал верещать:

– Падаю! Падаю! Мамочка! Я сейчас упаду! Как высоко-о-о!!!

Семья Уайли, присутствующая при этом концерте, невольно закрыла уши руками. Это было натуральное верещание, в звуках, издаваемых обезумевшими демонами, не было ничего общего с мужским криком.

Розанна попыталась образумить Хейнтлина, так как он был ближе всего к ней, да и она знала его с детства. Подойдя к нему, она осторожно обратилась, стараясь одновременно перекричать царящий вокруг галдеж и в тоже время, стараясь сделать так, чтобы у полудемона не возникло ощущения агрессии с её стороны:

– Хейнтлин, прошу вас, опомнитесь! Все, что вы видите – нереально!

Её слова возымели эффект. Мужчина уставился на неё внезапно серьезным взглядом, который сменился сначала удивленным, потом изумленным, и только после этого Хейнтлин пораженно сказал:

– Впервые вижу говорящую лошадь.

– Что? – по очереди спросили Розанна, Селеста и Хлоя с обескураженной интонацией, и Бронвик с гневной. Но полудемон их не услышал. Его удивление начало сменяться замешательством, медленно перерастающим в страх. И все это время он спрашивал:

– Откуда у лошади рога? Это неправильно, да? Зачем тебе клыки? Зачем? Что ты собираешься ими делать? Ты хочешь меня съесть? Зачем ты отращиваешь клыки, ты же лошадь?

Его затрясло в паническом припадке. Розанна попыталась прикоснуться к нему, чтобы успокоить, но тут Хейнтлина прорвало:

– Меня пытается сожрать лошадь! Она загрызет меня клыками! Сожрет мои мозги рогами и выпьет кровь копытами! – и ещё сильнее вцепился в подставку руками.

Селеста переводила взгляд с одного гостя на другого, потом посмотрела на родителей и в последнюю очередь на Хлою. Демоны словили нехилый такой приход и сейчас пребывали каждый «в своем мире». Родители были просто в шоке. За всю свою долгую жизнь они такого невидали. А Бронвик так и вовсе ещё не отошел от «демонской оплеухи». Но когда Сел посмотрела на младшую сестру, то испытала то, что можно назвать страхом. Хлоя откровенно наслаждалась происходящим. Восторг в глазах, азарт и веселье.

– Господи сестрица, – покачала головой Селеста. – Да в тебе больше от ведьмы, чем у меня, Калисты и мамы вместе взятых.

– Спасибо, – радостно улыбнулась Хлоя в ответ.

– Что ты наделала! – схватилась за голову мать, когда Дайчен начал кричать «Спасите! Я разобьюсь!».

– Они первые начали, – сложила руки на груди Хлоя.

– Что начали? – застонал Бронвик, вставая на ноги. – Что начали? Хлоя, ты, что совсем с ума сошла?

Ответить она не успела, отец медленно прошел через весь зал и навис над нерадивой дочкой:

– Ты понимаешь, что теперь будет?

Хоть отец говорил спокойно, но его тон напугал Хлою до дрожи в коленях. Когда Бронвик кричит и ругается – значит, не очень то и злиться. В такие минуты он быстро отходит. Но когда отец говорит вот так, предельно спокойно – это говорит о том, что он в ярости. И пощаду можно не пытаться вымолить.

– Я, правда, терпел, когда ты издевалась над домашними и слугами, – спокойно продолжил он, медленно, но неотвратно приближаясь к пятящейся дочери. – Мы к этому привыкли, и списывали это на буйный характер молодой ведьмы. Ты не сдержана, и я все надеялся, что твоя несдержанность с годами пройдет. Но чем дальше, тем хуже. Ты дочь моя, уже земли под ногами не чуешь. И сегодня перешла все возможные и невозможные рамки.

– Но они... – попыталась объясниться Хлоя, но была перебита отцом:

– Молчать! – стальным голосом приказал Бронвик, и продолжил. – Посмотри, что ты натворила. И все из-за своих детских капризов.

Хлое хотелось кричать. Она то знала, что оба демона сами напросились, но она своими вторыми девяносто чуяла, что сейчас лучше сидеть на попе ровненько и делать покаянную рожицу, чтобы по этой самой попе не отхватить.

К сожалению, в этот раз попытка прилюдно раскаяться не спасла Хлою от наказания:

– Я был с тобой слишком мягок, – сурово продолжил Бронвик и потер все ещё ноющую челюсть. – В этот раз ты понесешь наказание соразмерное своему проступку.

– Но пап... – попыталась вступиться за младшенькуюСелеста. Девушка понимала, что сестра перешла все грани дозволенного, как понимала, что Хлоя вряд ли осознает свою вину и как бы её сейчас не наказали – в следующий раз, не задумываясь и не мешкая, поступит точно так же. Это не просто огрехи воспитания или плохой характер. Это её натура. Хлоя – ведьма. Пусть и обделенная даром. Нрав, повадки, мышление – все в ней просто кричит об этом. Даже внешность. Ведьмы ни под кого не прогибаются, ведьмы не показывают свои слабости, ведьмы вредные и эгоистичные. И ведьмы не терпят, когда им навязывают чужое мнение или правила игры. Поэтому долина «Три дуба» живет особняком. Поэтому когда-то возникла стена, отделяющая ведьм от всего остального мира. Если отец сейчас накажет Хлою, то это не заставит её в будущем дважды подумать, прежде, чем учудить что-то такое или причинить кому-то вред. Единственное чего он добьется – его младшая дочь обозлиться на всех. А если наказание будет чересчур суровым, то Хлоя ещё чего-нибудь отчебучит в отместку за несправедливость. И плевать, что это будет несправедливо только с её точки зрения. Эта маленькая обладательница истинно ведьмовского характера найдет способ отравить существование всем причастным. Не раз и не два Селеста благодарила силы природы за то, что у Хлои слишком слабый дар. Будь у неё действительно большая магическая сила, то мир получил бы как минимум ещё одну ведьму Гризельду – свихнувшуюся злобную бестию, способную по своему велению менять погоду, день и ночь местами и обращать в безумных монстров тех, кто потревожит её покой.

Но сказать все это отцу Селеста не смогла. Бронвик шикнул на неё, что бы молчала и продолжил:

– Я обещал тебе, что ты сама выберешь себе достойного мужа, – снова обратился он к своей младшей дочери. – Мне хотелось, чтобы ты вышла замуж по любви. Вместо того, чтобы воспользоваться своим шансом и найти себе достойного, любящего мужа, ты издеваешься над нашими гостями. Над нашими высокопоставленными гостями!

Последнее предложение он выделил интонацией и даже поднял палец вверх.

– Хватит с меня! – палец опустился и начал указывать прямо на Хлою. – Я лишаю тебя права самой решать свою судьбу.

– За что?! – обиженно взвизгнула Хлоя. И это лишь укрепило уверенность Бронвика в правильности принятого решения:

– Я сам выберу тебе мужа, – с нажимом сказал он. – Когда наши гости придут в себя, я объявлю, кто это будет, и ты подчинишься моей воле...

– Да никогда! – обозлилась Хлоя, топнула ногой, и выбежала из малой гостиной. Её глаза застилали злые слезы. Она злилась на всех и вся: на отца, за это ужасное наказание, злилась, что не может наслать на демонов заклятие сильнее, чем то, из-за которого у них растут ослиные уши (мать уже наложила на них защиту от этого), злилась на демонов за то, что вообще появились в её жизни. Но больше всего она злилась на Моргана. Будь проклят этот черноглазый демон из сна! Как бы она хотела дотянуться до него своимирученками и подержаться за его шею! Если бы только она могла...

И тут девушка аж споткнулась от внезапной идеи. А почему, собственно говоря, она не может ничего ему сделать? Да, в реальности ей до него не дотянуться, но, вот во сне... Хлоя так обрадовалась этой идее, что даже радостно захлопала. Но её энтузиазм моментально иссяк, когда девушка вспомнила, что демоны засыпают лишь раз в месяц.

Хлоя как раз поднялась на второй этаж и там вдоль стен стояли небольшие деревянные лавки без спинок с мягкими сиденьями. На ближайшую к ней, девушка и села, пытаясь придумать, как обойти эту проблему. Весь её разум сосредоточился на том, чтобы отомстить Моргану. Потому, что он в этот момент казался единственным, кто виноват во всех бедах Хлои.

Поэтому, неудивительно, что решение она все-таки нашла. Нужно усыпить демона. Но как это сделать на расстоянии? Послать к нему сонное заклятие в виде бабочки или небольшой птички? Можно, если придумать, как сделать так, чтобы заклятие подействовало на того демона, что нужно. И ещё нужно придумать, как усыпить демона.

Следом за Хлоей на второй этаж поднялся возмущенный поведением дочери отец, что бы сказать, что отныне она под домашним арестом. Бронвик готов был выламывать дверь дочери, как это уже не раз приходилось делать, и очень удивился, увидев притихшую девушку, сидящую возле лестницы с задумчивым видом. Так удивился, что даже внезапно остановился и бегущая следом Розанна, пытающаяся смягчить гнев мужа уговорами, ощутимо ударилась носом об его спину. В неё на полном ходу врезалась Селеста, также следующая за родителями, чтобы вмешаться, если младшенькая опять что-то учудит. Возмутиться ни одна из них не успела, так как Бронвик оглянулся и с опаской указал на неподвижную рыжую макушку:

– Смотрите!

Женщины переглянулись. Поведение Хлои было более чем странным. Обычно после ссор она никогда не бывает такой спокойной, сосредоточенною и собранною. Юнаяведьмочка явно что-то задумала.

Прежде, чем семья успела обсудить что именно, Хлоя внезапно встала и сказала:

– Мам, пап.

«Мам», «Пап» и за компанию с ними Селеста, дружно отпрянули, но Бронвик все же взял себя в руки и грозно сказал:

– Хлоя, не смей убегать от разговора! Ты провинилась и ничто не поможет тебе избежать наказания!

– Полностью с тобой согласна, – почти весело заявила Хлоя. – Моё поведение было ужасно и недостойно, а мой поступок не имеет себе равных по беспринципности и бессердечности. Поэтому я пойду к себе в комнату и буду под домашним арестом следующие три дня. Само собой, что в качестве наказания я не буду видеться ни с мамой, ни с Сел, ни с Калистой, ни даже с Северусом. Это естественно, что у меня не должно быть возможности кого-нибудь разжалобить, чтобы они замолвили за меня словечко. Я понимаю, что ты непоколебим в своем решении. Пойду отбывать домашний арест.

Столпившаяся на лестнице семья была сбита с толку. Никто не мог понять, что же сейчас произошло? Хлоя что, сама себя наказала?

И все же Бронвик попытался сохранить хоть видимость контроля над ситуацией, поэтому ткнул пальцем в сторону уходящей дочери и, стараясь говорить уверенно, заявил:

– Будешь знать теперь! – и повернулся к жене, взглядом спросив: «Ну, как?».

Розанна поцеловала его в щеку и сказала:

– Ты ей показал!

Селеста задумчиво пробормотала:

– Или она тоже отведала своего пирога, или это ещё не конец.

Глава 4

Тысяча шагов отделяли Моргана от замка Гризельды, когда он его впервые увидел. У ног младшего наследника из клана Тэлбот словно выросли крылья. Настроение молодого демона тоже значительно улучшилось, и даже летающие вокруг троих путешественников и мрачно каркающие вороны не могли испортить ему настроение. Это были не тысяча шагов по выложенной камнем дороге, которые нужно будет преодолеть по унылой и пугающе пустой (если не считать воронов) местности, как говорил Пэттон. Это были ещё тысяча шагов к Хлое.

Кроме того, Моргану казалось, что ничего более странного, чем было в лесу, ему уже не увидеть. Золотое правило «Не зарекайся», влюбленный демон успел благополучно позабыть.

Дорога до замка была однообразной и очень скучной. На них никто не нападал, не пытался съесть или убить. Даже Пэттон перестал бояться всего вокруг, и начал откровенно зевать. Поэтому, небольшой замок Гризельды ребята встретили с такой радостью, словно после длительного путешествия вернулись домой.

Морган ожидал, что у замка будет серьезная охрана, возможно, какой-нибудь дракон. Но их никто не встретил. Чем ближе путники подходили к двери, тем сильнее было впечатление, что этот замок давно и уверенно заброшен. Даже ворота, ведущие в замок, были опущены. Возле них путники и остановились, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Во всем вокруг было что-то неправильное. Сначала их едва не убило в лесу, а теперь перед ними дверь нараспашку: заходи, кто хочешь, бери, что хочешь, делай, что душе угодно.

– Может, ведьма переехала? – неуверенно предположил Пэттон.

– Или в отпуске? – выдал то, что казалось ему разумным Освальт.

– Или, это очередная ловушка, – вздохнул Морган. Магия однозначно начинала его утомлять. В мире демонов и в бою все просто. Есть противник, известны правила игры. А тут со всех сторон нужно ждать подвоха, и что самое страшное – реальной магии три демона не смогут противопоставить ровным счетом ничего. И все же у него даже мысли не было повернуть назад.

– Что будем делать? – вернул Моргана в реальность голос Освальта.

– Идти вперед, конечно, – как нечто само собой разумеющееся ответил Морган. – Я первый, а вы за мной.

– Чё это ты первый? – в отсутствие видимых признаков магии, вспомнил о том, что он смелый и свирепый демон, Пэттон.

Морган терпеливо пояснил:

– Потому, что там может быть ловушка, и если я в неё попаду, то вы будете меня спасать, – видя, что Пэттон не воспринял этот аргумент, демон с нажимом напомнил: – И потому, что я тут главный, а вы должны выполнять мои приказы.

Этого оказалось достаточно, чтобы недавний спорщик сник.

Достав свой меч из ножен, чтобы иметь возможность в любой момент отразить нападение, Морган осторожно пошел по мосту. Демон ждал чего угодно: что на него сверху нападет чудовище, или что, ступив на мост, он превратиться в какую-нибудь зверушку, или что сейчас появиться армия, защищающая замок. Но ничего не произошло. Даже мост под ногами не провалился, а из давно пересохшего рва не выскочило огромное чудовище, маскирующееся под булыжник.

Морган благополучно миновал мост и дал знак товарищам, чтобы те последовали его примеру. Только Освальт и Пэттон собрались ступить на мост, как прямо из воздуха над ними появилась огромная, массивная клетка, упала на них и утащила под землю. Все произошло так быстро, что Морган не успел даже сделать вдох выдох.

Демон тут же перебежал мост назад. Там, где только что стояли два демона, не осталось никаких следов их пребывания. Исчез даже их запах.

– Да вы верно издеваетесь! – в сердцах воскликнул Морган, пытаясь понять, что же произошло. Он даже попрыгал на месте, думая не скрыт ли там какой-нибудь механизм, который ребята случайно активировали. Но ничего не произошло.

Возможно, Морган ещё долго стоял бы в нерешительности, если бы мост не начал подниматься, тем самым подтолкнув его к решительным действиям. Демон очень решительно бросился к мосту и схватился за его край руками, затем также решительно подтянулся и успел запрыгнуть внутрь, как раз за несколько мгновений до того, как мост расплющил бы его голову, как перезрелый арбуз. После этого Морган более чем решительно свалился на мощенную камнем внутреннюю часть дворика, ударившись так, что даже дух выбило на несколько мгновений. Но он быстро пришел в себя.

Пока учился держаться ездить верхом на грифоне, демон и не так падал, и не так бился головой и остальными частями тела. Опять же, демоны – от природы крепкие ребята. Так что Морган после того, как смог нормально дышать и звездочки медленно растаяли в царящем вокруг ночном сумраке, освещенном лишь светом полной луны, решительно встал и решительно направился к двери, ведущей в замок. Теперь у него добавилось проблем: помимо поисков пропуска, чтобы найти Хлою, ему нужно было найти Освальта и Пэттона.

В том, что эта парочка ещё жива, демон не сомневался. Хотели бы убить – убили бы, а не похищали таким оригинальным способом. А так больше похоже на то, что с ними попросту играются.

Дверь, ведущая непосредственно в замок, была сделана добротно: мореный дуб, массивные кованные петли, замки. Но больше всего привлекал внимание небольшой молоточек, висящий как раз на высоте роста демона. Этот молоточек являлся частью вырезанного из дерева лица неизвестного существа: вполне себе человеческие глаза, но лисьи уши, а нижняя часть лица – ослиная или лошадиная. Точнее Морган сказать не мог, он не силен в таких вещах. Но все детали этой деревянной рожи были вырезаны с такой тщательностью и мастерством, что как не пытался, но демон так и не рассмотрел ни рубцов, ни сколов, ни других дефектов, которые неизбежно появляются во время изготовления. Да что там во время изготовления! Он не видел никаких дефектов от использования! Как будто эту деревянную рожу с молоточком только что повесили сюда.

Внезапно рожа ожила и спросила:

– Долго ещё глазеть собираешься?

Морган отскочил от неё как ужаленный. Он не сразу вспомнил, как нужно говорить, но когда дар речи все же вернулся к нему, первым вопросом, сорвавшимся с его губ, было:

– Ты говоришь?

«Рожа» закатила глаза:

– Ну, умею, ну и что дальше?

– Но... но... но... – Морган все ещё был под впечатлением и никак не мог сформулировать свои мысли словами. Хотя, справедливости ради, что там было формулировать! С ним говорила вырезанная из дерева рожа, у которой вместо кольца в носу висел молоточек! И это было не слабым таким потрясением.

– Что но? – начала терять терпения «рожа».

– Как это возможно? – выдавил, наконец, из себя более-менее осмысленный вопрос незваный гость.

– Ты во владениях одной из самых могущественных из ныне живущих ведьм, – фыркнула «рожа» в ответ. – Чему ты ещё удивляешься?

– Это она тебя оживила? – у Моргана округлились глаза.

– Нет, – серьезно ответила «рожа». – Живым меня на свет мама родила. А Гризельда всего лишь поймала на попытке стырить один из её артефактов и превратила в стража, сторожащего вход в её дом.

У Моргана снова нашлись только междометия вместо слов. А «рожа», видя, что собеседник не может ответить ничего, кроме «Э-э-э... ы-ы-ы...» продолжила горестно делиться своей историей:

– Какая ирония, правда? Я один из лучших воров в мире, теперь превращаю в камень всех желающих попасть в дом, защищая имущество ведьмы от воровства. А ведь я в свое время ограбил столько домов в Форсификее! Мойсхрон забит сокровищами! А я, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью где-то там, вишу тут, под дождем и солнцем! Такой талант пропадает!

Из всего услышанного, демон смог вычленить главное:

– Форсификея? Так ты был человеком? И как это ты превращаешь всех в камень?

«Рожа» чертыхнулась, видимо поняв, что взболтнула лишнего и приняла абсолютно неподвижный вид, снова изобразив неодушевленный предмет.

– Э, нет! – покачал у него перед носом пальцем Морган. – Даже не пытайся отмалчиваться. Я и не таких раскалывал!

«Рожа» не удержался и, закатив глаза, насмешливо спросил:

– Я и так превращен в деревянную статуэтку. Что ещё ты можешь мне сделать?

Морган принялся загибать пальцы:

– Разрубить на куски, сжечь, скормить термитам, взорвать...

Насчет «скормить термитам» это, конечно, был блеф (где бы он нашел термитов?), но угрозы подействовали, потому, что упрямец рассерженно перебил его:

– Ладно-ладно! Что вы все нервные такие? – и немного помолчав, все же нехотя рассказал: – Я действительно тут за охрану. Все, кто ко мне прикоснуться, превращаются в камень.

– И многих ты уже превратил? – полюбопытствовал Морган.

– Никого, – нехотя признался «охранник». – Кто в наши дни стучит в парадную дверь? Воры залазят через окна, дымоходы и заднюю дверь, слуги летают через окна, гости к Гризельде не ходят. Ты вообще первый, кто пришел ко мне за последние несколько столетий.

– Скучно тебе тут? – сочувственно спросил демон.

– В корень зришь, братишка, – вздохнул «страж», но тут же воспрянул духом: – Но Гризельда обещала за хорошее поведение скостить мне срок наказания и расколдовать досрочно. Так что если все хорошо, то лет через шестьсот я уже смогу ходить на двух ногах! И эти ноги унесут меня отсюда так далеко, как это вообще возможно!

– Буду держать за тебя кулачки, – пообещал Морган и спросил: – А много в этом замке таких вот... – он замешкался, подбирая необидное слово, – охранников, как ты?

– Откуда мне знать? – философски спросил тот в ответ. – Я же постоянно вишу здесь.

– Тоже так, – немного расстроился демон, но у него ещё были вопросы, и он решил не тратить время зря: – Я пришел сюда с друзьями, но их утащила под землю огромная клетка возле ворот. Как думаешь, где мне их искать?

– У-у-у... – протянул «страж», и сочувственно сказал: – Я бы на твоем месте не искал их, а шел сразу к Гризельде. Она знатная фантазерка. Может сделать из них абажур или ещё что-нибудь. А если будут вести себя неуважительно, то превратит в какое-нибудь безобразное чудище и отправит в свой лес.

– То есть монстры, которых мы встретили в лесу, были людьми или демонами? – ужаснулся Морган.

– Дураками они были, раз поткнулись сюда, – фыркнула рожа в ответ, и в нем тут же проснулось любопытство: – А ты за каким сюда пришелестел? Небось, тоже какой мощный артефактик ищешь?

– Да сдался он мне! – отмахнулся Морган. – Мне нужен пропуск в «Три дуба».

«Рожа» расхохотался:

– Да, брат, ты не далеко отошел от тех, кто пытался ограбить Гризельду, – но сжалившись, все же пояснил: – Я тут сравнительно недавно, всего лет четыреста-пятьсот. Но на моей памяти было два безумных самоубийцы, которым потребовался пропуск в «Три дуба». И знаешь, что с ними стало?

«Рожа» посмотрел по сторонам, прежде чем тихо сказать:

– Гризельда их на опыты пустила. Я помню, как те бедолаги кричали. Жуть! – он смерил демона взглядом и дружески посоветовал: – Брось ты это все! Если сейчас повернешь назад, то может ещё и сможешь убежать...

– Не могу, – покачал головой Морган. – Мне нужно попасть в «Три дуба» в кратчайшие сроки. Иначе мне не жить.

– Что, все так плохо? – проникся «страж», и немного помолчав, все же дал совет: – Тогда вот что. Гризельда страсть какая азартная. Поспорь с ней на что-нибудь. И постарайся не продуть.