Текст книги "Серебряный леопард"

Автор книги: Ф. Ван Вик Мейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Горели дома, дым стлался по улице Давида. Кучи тел перегородили ее, алая кровь стекала в сточную канаву. Идти по улице было непросто. Сэр Герт сразу же поскользнулся и упал. После этого он захромал. Двери всех домов были распахнуты, из них неслись нечеловеческие крики.

– Там! Вон там! Видите, это дворец эмира! – закричал Торауг.

Эдмунд побледнел. В здании с белыми колоннами уже кто-то побывал, входные двери в него покачивались на петлях, а на пороге… на пороге лежала обнаженная молодая женщина. Алые ручейки крови стекали с ее растерзанных бедер, собираясь в лужицу на белых ступенях лестницы. Судя по цвету волос, женщина, очевидно, родилась в Европе. Яростные крики и лязг мечей, натыкавшихся на щиты, свидетельствовали о том, что на втором этаже дворца идет борьба.

– Аликс! – Горло Эдмунда напряглось, когда, взбегая по мраморным ступеням, обагренным кровью, он выкрикивал имя любимой. – Аликс де Берне!

Никогда еще за годы своей долгой кровавой истории не видел этот трижды Священный город такого дикого и поголовного уничтожения людей. Мусульмане, сознавая свою обреченность, бились с яростью смертников, защищая каждый дом. Они сбрасывали с крыш бревна, пускали град стрел в крестоносцев, потерявших всякую бдительность и опьяненных терпким вином победы.

Подобно голубоглазым демонам, метались франки по Иерусалиму, выбрасывали из окон тела убитых, убивали людей на улицах, отшвыривая искромсанные окровавленные тела; на мостовых нога тонула в крови по лодыжку.

Эдмунд, обшаривший уже, казалось, все комнаты и темные коридоры дворца, заставил себя остановиться, чтобы решить, что же еще предпринять?

Он пришел к выводу, что Муса Хабиб и оставшиеся с ним люди, очевидно, заняли оборону у подножия широкой мраморной лестницы, ведущей наверх. Щиты, шлемы и оружие франков было разбросано по желто-черным квадратам мраморной площадки, а тела нескольких рослых русоголовых рейнландцев лежали неподалеку.

– Аликс! Аликс! Аликс!

Эдмунд и его товарищи поспешили к лестнице. Пришли они вовремя. Вторгшаяся до них во дворец группа крестоносцев уже была оттеснена сарацинами в посеребренных кольчугах и остроконечных шлемах. Они яростней, видимо, успешно защищали подход к двери из кедрового дерева, окованной латунью.

Подобно тростнику под косой, защитники дворца начали падать под ударами секиры Герта и мечей Эдмунда и сэра Изгнанника. Поскольку между турками и сарацинами не было тесной дружбы, Торауг также сеял смятение среди воинов эмира.

Перебив всех арабов, англо-норманны навалились на дверь. Она не дрогнула. Тогда господин и его бывший оруженосец схватили окованный железом сундук и начали бить им по двери с таким ожесточением, что замок поддался, и дверь повалилась вперед.

Вход загородили распростертые тела щедро украшенных драгоценностями красивых темнокожих девушек. Их невидящие глаза уставились на чужеземцев. Они были полураздеты, под левой грудью у каждой зияли глубокие раны.

Истерические крики неслись из дальнего конца этой огромной, завешанной коврами комнаты с нарядными алебастровыми ширмами и полом из голубой и желтой мозаики. Группа женщин, несомненно наложниц эмира, теснилась вокруг широкого дивана, пряча головы под пестрыми подушками. Другие пытались спрятаться за драпировками, а кое-кто застыл в ужасе, не в силах пошевельнуться. Одеты женщины были пестро и по-разному – кто в облегающих голубых туниках, кто в прозрачных шароварах. Но большинство были обнажены, если не считать украшений на лодыжках, браслетов и нитей жемчуга, закрученных в длинные кисти.

Словно в кошмарном сне Эдмунд смотрел, как высокий человек в позолоченной кольчуге хватал то одну, то другую девушку, а затем, повалив ее на пол, вонзал кинжал под тугую, заканчивающуюся розовым пятнышком грудь.

Посмеиваясь, эмир Муса с раскрасневшимся лицом, подпрыгнув, схватил еще одну жертву за золотистые локоны и поволок ее, плачущую и дрожащую, в сторону, как мясник тащит выбранного на убой цыпленка из клетки с курами.

За диваном Эдмунд разглядел в трагической группе обреченных девушек одинокую фигурку в тунике бледно-голубого цвета. Хотя, ожидая своей жуткой участи, она закрывала лицо руками, Эдмунд сразу узнал в девушке Аликс де Берне.

Громкий крик, подобный вызову на поединок, сорвался с губ Эдмунда. Этот крик заставил Мусу Хабиба, зарезавшего очередную жертву, бросить ее, истекающую кровью, на пол и развернуться лицом к пришельцу.

Выхватив из-за пояса турецкую саблю, сарацин устремился на Эдмунда.

– Вы, христианские собаки! – выкрикнул он. – Немногих красоток удастся вам изнасиловать здесь!

Лезвие сабли блеснуло над головой сэра Эдмунда.

Схватив меч обеими руками, бывший граф вознес клинок над собой. Эмир хотел подставить свой клинок под этот удар, но с таким же успехом он мог надеяться отразить удар молнии. Оружие англо-норманна опустилось с такой страшной силой, что клинок Мусы Хабиба раскололся, а спустя мгновение меч Эдмунда так яростно впился в позолоченную кольчугу Мусы, что она распалась на части, а торс сарацина оказался разрубленным от плеча до пояса. – Аликс! О, моя Аликс!

Забрызганная кровью фигура метнулась через поврежденного противника и устремилась вперед.

Дочь графа Тюржи была так ошеломлена, что, когда Эдмунд схватил ее, она могла лишь стонать, глядя на своего спасителя расширившимися от ужаса глазами. Нервы Аликс де Берне не выдержали потрясения, и она упала без сознания в объятия любимого.

Глава 19 ХРИСТОС ПОВЕЛЕВАЕТ!

На четвертый день после успешного завершения первого крестового похода воздух на улицах Иерусалима наконец очистился от гари и запаха крови, видимость порядка была установлена в отвоеванном городе. Сплошь превращенные в мечети небольшие церквушки были заново побелены, чтобы скрыть покрывавшие их витиеватые арабские надписи. А чтобы вновь освятить их, пол и стены были окроплены святой водой. В воздухе запахло ладаном, в алтарях снова зажглись свечи.

Бароны перессорились, деля завоеванную Святую Землю. С соизволения графа Танкреда герцог Готфрид Бульонский, который никогда не забывал, кто в решительную минуту пришел ему на помощь, даровал сэру Эдмунду де Монтгомери богатые земли в Сазоре и прочие владения эмира Мусы Хабиба.

С наступлением вечера оставшиеся в живых воины отряда Серебряного Леопарда отстояли торжественный благодарственный молебен в церкви Святого Иоанна Крестителя. Присутствовал на нем и Железная Рука, хотя его правая кисть была на перевязи; рука навсегда осталась неподвижной из-за глубоких ран, нанесенных турецкой боевой секирой. Сэр Изгнанник, как всегда подтянутый, все еще скрывая свое настоящее имя, присутствовал в храме вместе со всеми доблестными нормандскими рыцарями.

После богослужения сэр Этельм, несмотря на серьезные раны на голове, обменивался грубыми шутками с Тораугом и Феофаном; последний уже надел позолоченные шпоры – дар герцога Готфрида за доблесть византийца на городской стене во время штурма. Сэр Герт, как всегда немногословный, весело поблескивал своими голубыми глазами и подтрунивал над сэром Эдмундом по поводу возможности обзавестись собственным гаремом в Сазоре.

Немного позднее воины собрались на плоской крыше дворца Мусы Хабиба. Они наслаждались прекрасным видом города, над которым из двух тысяч труб поднимался дым, напитанный вкусными запахами. Смех снова звучал на узких, извилистых улицах Иерусалима…

Воины обсуждали недавние события, говорили об ушедших сотоварищах, о сэре Гастоне из Бона, сэре Рюрике, сэре Арнульфо и сэре Рейнаре из Беневенто, который пал смертью храбрых при Дорилеуме. Вспоминали также мужественных сержантов и ратников, которые пали во время длительного перехода от Никеи, и молились за спасение их душ.

На лестнице, ведущей на крышу, послышались женские голоса. Появились те леди, которые недавно на горе Олив с нетерпением и беспокойством ждали окончания боя. С ними был и сэр Робер из Сан-Северино. Он казался сейчас более высоким и загорелым, чем обычно. Робер держался около своей сестры. Но глаза его были обращены только на леди Розамунду. Вслед за ними шла маленькая Хлоя с нежным огоньком в темных глазах. На крыше появились и другие дамы, временно пребывающие в прекрасном мраморном дворце эмира Мусы.

Освещенные золотистым закатом крестоносцы и их дамы заняли восточный край крыши. Аликс де Берне была во всем голубом, удивительно красивая в золотом лавровом венке, украшенном бриллиантами, на длинных серебристых локонах. Этот венок был обнаружен в сундуке эмира, полном сокровищ.

Довольно близко от них, на куполе огромного белого здания, называемого дворцом Соломона, шли какие-то работы. Золотой полумесяц, который раньше венчал купол, после взятия Иерусалима исчез.

Эдмунд, нежно обняв за талию, притянул к себе Аликс. Неожиданно послышался голос Герта:

– Смотрите, милорд! Посмотрите на тот купол!

На крыше воцарилась тишина. Рыцари и леди внимательно вглядывались через ближайшие крыши и верхушки деревьев в темные фигуры людей, карабкавшихся на недавно побеленный купол.

И вдруг там что-то заблестело. Затем над благоговейно застывшей толпой разнесся радостный крик: огромный позолоченный крест был водворен на вершину купола, чтобы снова сверкать в нежно-голубом предвечернем небе.

Аликс де Берне подняла на Эдмунда свои милые глаза. Они встретились взглядами. Этого человека она так любила… В церкви неподалеку раздавались ликующие возгласы монахов: «Christus Regnat! Chris-tus regnat semрег!». [22]

[Закрыть]

Послесловие

В повествовании о первом и единственно успешном крестовом походе возникла захватывающая и труднейшая проблема – восстановить с максимальной точностью обстановку и характер этого эпохального предприятия. К тому же в литературе о событиях того времени уже использованы все данные, которые содержались в скудных, зафиксированных письменно воспоминаниях современников, так что обнаружить какие-либо новые значительные факты, чтобы их можно было включить в это изложение, несмотря на все энергичные попытки, представлялось делом довольно трудным.

Автор побывал в Константинополе, Никее, Сан-Северино и во многих других местах, описанных в настоящей книге; он обращался к большому количеству рукописей XI и XII веков, хранящихся в библиотеке Ватикана и в Британском музее. Разыскания, часто бесплодные, с целью найти костюмы того времени, оружие, доспехи, проводились и в музеях, и в хранилищах оружия Италии, Англии, Бельгии. Увы, практически ничего не сохранилось из подобных вещей начала XII века.

Сохранились, однако, огромные, поражающие воображение руины таких крепостей, как Сан-Северино – на холме вблизи Монте-Кассино, могучие бастионы Стамбула и не менее внушительные стены Никеи и Антиохии.

Первый крестовый поход, который я пытался описать, был результатом личных замыслов и амбиций одного из наиболее деятельных церковников и проницательного дипломата папы Урбана Второго. Он в своих проповедях призывал к этому крестовому походу прежде всего для того, чтобы объединить христианских владык вокруг общего дела и тем самым отвлечь их от междоусобных войн, которые угрожали разрушением последних проблесков политического порядка, культуры и образования в Европе.

Угроза турок-сельджуков, нависшая над еще блистательной, но опустошенной Византийской империей, к этому времени урезанной до малой части своих когда-то огромных владений, послужила предлогом, которым воспользовался папа Урбан Второй для объединения воинственных властителей Западной Европы. Конечной целью этого великого папы было объединение католической и греческой церквей под эгидой Рима.

Определенную осторожность пришлось проявлять при описаниях почти невероятных жестокостей, невежества, нищеты и разврата, преобладавших в Европе того времени. Если порой мои персонажи предстают перед читателем чрезмерно варварскими и неотесанными, то, поверьте, что они – всего лишь бледное отражение своих прототипов.

Франки, как называли тогда всех западноевропейцев, особенно норманны, были людьми железного склада, исключительной физической силы, которых никто с тех "пор не мог превзойти в этом отношении. Их стойкость, кровожадный темперамент и высокая целеустремленность также не имели себе равных.

Если принять во внимание, что под испепеляющим солнцем Сирии и Палестины они изо дня в день носили длинную кольчугу на кожаной основе, шлем из кованой стали и железные доспехи, весившие вместе около сорока фунтов, то можно лишь подивиться их поразительной выносливости. Обычно они сражались, испытывая недостаток пищи или воды и страдая от ужасных ран, от которых чаще всего поправлялись, и при этом без самой элементарной медицинской помощи.

Трудно определить, сколько этих авантюристов – а они были авантюристами в самом прямом смысле слова – вдохновлялось все подавляющим религиозным пылом и сколько было движимо, отправляясь в крестовый поход, личными амбициями или просто врожденной непоседливостью. Норманны, как северные, так и южные, вероятно, относились к тем участникам походов, которые в наибольшей степени были побуждаемы стремлением к далеким горизонтам и отчаянным приключениям в неизведанных землях.

Возможно, сподвижники герцога Готфрида Бульонского и Раймонда Тулузского чаще руководствовались истинной верой и горячим желанием покарать неверных, чем прочие крестоносцы.

Хроники, повествующие о первом крестовом походе, содержат так много описаний исключительных, сильных и волевых характеров среди его руководителей, что было чрезвычайно трудно, находясь в рамках сюжета, даже бегло рассказать о фигурах многих из этих паладинов.

Семья Монтгомери, разумеется, является вымышленной, и хотя замок Сан-Северино все еще сохраняется, его владелец никогда не носил имя графа Тюржи де Берне, не существовало также и барона Дрого из Четраро.

При описании различных персонажей из Византии я использовал фамилии ряда известных семей того времени, но различные титулы императора Алексея, его генералов, советников, губернаторов и прочих приводятся точно, так же как и имена мусульманских эмиров, султанов, ханов.

Я должен выразить глубокую благодарность папскому секретарю монсеньору Монтини, мисс Маргарет Франклин за ее помощь в Британском музее, мисс Кэтрин Коплан из общедоступной библиотеки Еноха Пратта в Балтиморе, а также Роберту X. Хейнесу из библиотеки Гарвардского колледжа и их сотрудникам; господину Фейсалу Тарган из Стамбула и мистеру Хилари Самнер-Бойду из Роберт-колледжа в том же городе, которые значительно облегчили мои исследования в Турции. Я также хочу отметить вдохновляющую и плодотворную помощь моего секретаря миссис Джейн Уэст Тидуелл.

 
Ф. ван Вик Мейсон
Ганнерс-Хилл Райдервуд, Мэриленд
 

[1]

[Закрыть] Норманнские воины давали своим мечам имена. (Примеч. ред.)

[2]

[Закрыть] Здесь и дальше автор романа допускает анахронизм: европейские рыцари не знали кольчуг, то есть защитных рубах из металлических колец, вплоть до первого крестового похода, о подготовке к которому пойдет речь далее; рыцари носили в качестве брони рубахи из ткани или кожи с нашитыми на них металлическими пластинами. (Примеч. ред.)

[3]

[Закрыть] 'Донжон – главная, самая высокая башня средневекового замка. (Примеч. ред.)

[4]

[Закрыть] На помощь! (фр.)

[5]

[Закрыть] Сенешаль – во Франции XIII-XVIII вв. – высокое должностное лицо, глава судебно-административного округа… (Примеч. перев.)

[6]

[Закрыть] Прозвище, в переводе с французского означающее «волчья голова». (Примеч. ред.)

[7]

[Закрыть] Боже! (лат.)

[8]

[Закрыть] Вдохновитель (лат.); в тексте слово употреблено во множественном числе. Имеются в виду религиозные вдохновители крестовых походов.

[9]

[Закрыть] Так угодно Богу (старофр.) – клич участников первого крестового похода (1096-1099 гг.).

[10]

[Закрыть] Басилевс (грен.) – царь.

[11]

[Закрыть] Вакх – в древнегреческой мифологии бог вина

[12]

[Закрыть] Древнегреческое название Черного моря.

[13]

[Закрыть] Древний город Византии, основанный, по преданию, Виза-сом из Мегары, действительно находился на месте позднейшего Константинополя, основанного императором Константином I в первой четверти IV в.; теперь это город Стамбул.

[14]

[Закрыть] 'Гинекей (греч.) – женская половина дома в Греции и Византии

[15]

[Закрыть] Имеется в виду Вильгельм Завоеватель.

[16]

[Закрыть] Аланы – ираноязычные племена, жившие в Предкавказье и Приазовье; кавказские аланы – предки современных осетин.

[17]

[Закрыть] По греческой мифологии Психея – возлюбленная Купидона, которой Юпитер даровал бессмертие. (Примеч. перев.)

[18]

[Закрыть] Аллах велик! Нет бога, кроме Аллаха! (Искаж. араб.)

[19]

[Закрыть] Истерзанный телом, возвышенный духом,

Преодолевающий слабость бесконечно

Будет отмечен Духом Святым.

[20]

[Закрыть] Здесь в значении: военачальник, наделенный всей полнотой власти в государстве.

[21]

[Закрыть] Хвала Богу! (лат.)

[22]

[Закрыть] Христос повелевает! Христос повелевает вечно! (лат.)