Текст книги "Игра страсти"

Автор книги: Ежи Косински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Придя в клуб, Фабиан сначала отводил свою спутницу в гардеробную, примыкавшую к танцплощадке. Там, оказавшись среди металлических шкафчиков, окрашенных шаровой краской, которые то и дело со стуком открывались и закрывались, он обычно предлагал ей раздеться и остаться лишь с полотенцем вокруг бедер. Хотя их окружали голые и полуголые люди с полотенцем на бедрах или красовавшиеся в футболках с надписью «Биржа грез» на груди, его спутница зачастую смущалась и отказывалась раздеться. Фабиан объяснял, что ей будет неловко раздеваться на людях в общественном месте; появление же голой в клубе, среди таких же голых людей не должно смутить ее: такая уж тут была мода – находиться без одежды. Стоявшие вокруг мужчины и женщины, только что вышедшие из душа, – в носках, трусиках, лифчиках – обтиравшиеся полотенцами, лишь подтверждали наблюдение Фабиана. Его дама обычно начинала раздеваться – это было первая уступка создавшемуся положению.

После этого, обмотав вокруг талии полотенце, он вел ее по разным помещениям клуба. С самого начала она становилась свидетельницей самых невероятных и бесцеремонных сексуальных игр: мужчины и женщины поодиночке, парами или группами предавались этому с непринужденностью, свойственной лишь собраниям, устраиваемым в собственных гостиных.

Вскоре его даму убаюкивала атмосфера, царившая в клубе, а потребность в уединении удовлетворялась уединенностью помещения. Она позволяла себе рискнуть и пойти на установление контактов с кем-то из незнакомых ей людей – чаще всего женщиной, которая казалась менее опасной, чем мужчина. Иногда, в поисках собственной природы, она оказывалась среди неизвестных людей – женщин и мужчин, забравшихся в какое-нибудь самое отдаленное помещение в клубе. Она могла знаком показать, что просит его оставить ее и ждать, оставляя за ним право следить за развитием событий.

Под влиянием обстоятельств, навязывавших свой кодекс поведения, дама становилась доступной Фабиану, поневоле поддавшись настроениям, царившим в данное время в данном месте. Ощущения, которые они оба испытывали, принадлежали только им и не могли стать достоянием эгоистичного любовника или снисходительного супруга. Об этих соитиях, которые едва ли когда-либо повторятся, никогда не упоминалось за пределами заведения.

По-прежнему играла тихая музыка. Фабиан вел Ванессу вниз по длинной лестнице, темнота, окружавшая их, сгущалась: они оказались на другом этаже «Биржи грез».

– Ты хотел бы, чтобы мы с тобой занимались любовью здесь, среди незнакомых людей? – неожиданно спросила девушка. – Стал бы ты делить меня с другими женщинами? – И после паузы добавила: – Или мужчинами?

– Лишь в том случае, если бы мы с тобой захотели этого. А ты? – спросил он ласково.

– Делить можно лишь то, что тебе принадлежит, – отстраненно произнесла Ванесса, глядя на него, слегка улыбаясь, отчего шрам ее стал производить дразнящее впечатление.

Сохраняя молчание и стараясь не прикасается к ее телу, Фабиан размышлял над тем, в какую область уводит его Ванесса, не зная, стоит ли открыть ей правду, которая стала известной ему в те дни, проведенные у него в доме на колесах, когда он, прижавшись лицом к ее лицу и губами к ее уху и шее, вдыхая аромат ее тела, хотел было сказать ей, что, пока они будут оставаться любовниками, она должна жить, как ей самой хочется, что ее потребность в другом любовнике – мужчине или женщине, которых она любила или захочет полюбить, – никогда не изменит ее места в его жизни. Он хотел сказать ей, что никогда не станет ревновать ее и лишать свободы или желания заняться любовью с другими – приватно или в его присутствии в качестве наблюдателя или партнера, – потому что они не станут посвящать в суть их отношений других лиц, а всего лишь вовлекут их в эти отношения.

Другие лица станут всего лишь случайными свидетелями внешнего мира, даром, не принадлежащим ни ему, ни ей, однако доступным в любой момент каждому из них и обоим вместе, – даром зрения, взглядом на фрагменты картины, изображающей одного вместе с другими, лучами света, озаряющими тот внешний мир и, отражаясь, освещающими мир собственный.

Фабиан легонько подтолкнул спутницу, и оба двинулись по коридорам, куда выходили сауны. Прошли мимо кушетки, на которой, уставясь в потолок остекленевшими глазами, лежала голая девушка. Компания мужчин, сбросивших на пол полотенца – низкорослых, потных – по очереди терзали ее неподвижное тело, полные угрюмой решимости заполнить собой все ее существо. С каждым толчком спинка кушетки ударялась о стенку, ритмично отмечая их успехи.

Рядом, при красноватом свете ламп, висевших под потолком, на креслах развалилась голая пара. Мужчина, низенький и коренастый, с лысеющим веснушчатым лбом, сидел, закрыв глаза, с полуоткрытым ртом. Высокая седоволосая женщина с тощими ногами, на которых выступили вены, прильнув к нему, поглаживала его член, наблюдая за другой парой, совокупляющейся на полу. Увидев Ванессу, женщина улыбнулась ей.

– Ты такая хорошенькая! – воскликнула она. – Почему не раздеваешься?

– Вот именно, почему? – открыв глаз, подхватил мужчина. Затем он заметил Фабиана. – Давайте, присоединяйтесь к нам оба, – пробормотал он и снова закрыл глаза.

Фабиан с Ванессой оказались в просторном помещении, где стояли столы для игры в пул и сверкали и звенели кегельбаны. Скинув туфли, Ванесса опустилась на одну из лежавших на полу подушек. Протянув к нему руки, она привлекла Фабиана к себе и положила голову ему на колени.

Не зная, что она может ожидать от него, он хотел было прижаться губами к ее волосам, раздеть ее, гладить, ласкать груди, разглядывать ее тело столь же непринужденно, как он делал это, изучая в этот вечер тела многих других женщин. Он чувствовал ее тепло, но не видел глаз. Она могла уже уснуть.

Сила эмоций ошеломила его. За годы, проведенные вдали от нее, он лишь смутно вспоминал Ванессу. Теперь же, оказавшись рядом с нею, он впитывал в себя каждое ее выражение, каждый жест, каждое движение. Но прежние чувства возвращались к нему обрывочно; он не мог установить, что именно более всего подействовало на него – ее присутствие или его собственная потребность.

Стоявший перед ними молодой человек, сбросив с себя полотенце, упал на пол, увлекая за собой женщину, на которой были лишь белые чулки с резинками и белые туфли на высоких каблуках. Обоим было лет по двадцать; молодой человек был темноволосый и плотного сложения, девушка светловолосая, с прекрасной фигурой. Хихикая, она протянула к нему руки и раздвинула ноги. Пристроившись сверху, молодой человек принялся ерзать на ней, обеими руками стиснув ее груди, придавливая партнершу своим торсом. Она изгибалась под ним, упершись в его плечи. Молодой человек соскользнул вниз и, спрятав лицо у нее между ног, сунул в нее язык. Девушка сжала его голову словно тисками.

Спрятавшийся в тени низенький лысый мужчина наблюдал за ними. Оглядываясь вокруг, он подполз к паре поближе, с трудом сдерживая стон, вырывавшийся у него из беззубого рта. Голое тело его было в пятнах, лицо в синяках, в выпученных глазах застыла похоть. Когда он увидел Ванессу и Фабиана, на его лице появилась лукавая усмешка. Быстро, словно расстегивая слишком тесный ворот, человечек повернулся к паре, лежавшей на полу. Девушка стонала, а ее любовник, подсунувший ладони под ее ягодицы, тесней прижимал ко рту ее тело. Она извивалась, судорожно дыша, все тело ее пронизала дрожь.

Человечек, дергая плечами и шеей, повернул голову набок. Лоб его сосредоточенно наморщился. Присев на корточки и раздвинув колени, он принялся мастурбировать. Увлеченная друг другом, чета не замечала его, и он мало-помалу приближался к ней до тех пор, пока его член не оказался надо ртом девушки. Как бы готовясь к героическому поступку, человечек, ухмыляясь, облизывая губы, коснулся своим членом подбородка девушки. Та невольно открыла рот и сжала губами его торчащий член. Трясясь, дрожа, что-то бормоча про себя, поднимая плечи, часто дыша, он напрягся и эякулировал ей в рот. Дрожа всем телом от прикосновений возлюбленного и закрыв глаза, молодая женщина проглотила семя и облизала губы, чтобы не пропала ни одна капля. Словно мальчишка, довольный своей проделкой, человечек с глазами, ставшими равнодушными, хихикая, убрался прочь.

– Все здесь кажутся такими жадными и готовыми ко всему, – заметила Ванесса.

– Это потребители страсти в поисках сделок, – отозвался ее спутник, оглядев помещение. – Здесь, в этом бальном зале, где танец стоит десяток центов, сделки зачастую представляют собой торговлю порченым товаром. Некоторые из этих женщин в действительности являются девушками, сопровождающими разных особ, или проститутками, которых нанимают мужчины, выдавая их за своих жен или подруг, для того чтобы обменять их на подруг и жен других мужчин. Многие из мужчин – это сводники или мошенники, ищущие новые варианты бизнеса. Тут могут быть и туристы, еще вчера побывавшие в каком-нибудь борделе в Тихуане или Гонконге. А нынче вечером, едва сойдя с борта самолета, они засевают «Биржу грез» зараженным семенем, которое не проверили в таможне! Встречаются тут и неискушенные студенты Айви-колледжа, привлеченные обещанием бесплатного секса.

– Неужели все эти люди не боятся инфекции или болезни?

– Вероятно, боятся. Большинство из них даже не разрешает пользоваться их зубными щетками. Но здесь…

Он умолк: в этот момент мимо них прошла, задев их, еще одна пара. Мужчина повел свою даму к ближайшему тюфяку. Он был строен, с худощавым, подвижным лицом. Девушка была хрупкой, отмеченной той красотой, в которой невинность соединяется с чувственностью, какую Фабиан часто наблюдал у моделей. У нее были манеры и выражение скромницы; она словно одеревенела, увидев, как, сев рядом, партнер развязал полотенце, обмотанное вокруг ее бедер, оставив ее голой. Спустя мгновение он лег на нее и принялся целовать ее губы и шею, лизать соски. Успев возбудиться, он хотел возбудить и ее.

Ванессе было неудобно лежать на коленях Фабиана. Она выпрямилась и стала надевать туфли. Фабиан воспринял это как сигнал, что она желает идти дальше. Он отвел ее в очередное помещение – там, где мужчины с полотенцами на бедрах, словно школьники, толпились перед освещенными квадратами электронных игр, – оттуда в бар.

Среди голых людей и тех, у кого на бедрах было полотенце, находилось несколько мужчин в темных костюмах в окружении женщин, поддерживающих складки длинных платьев. Одна пара, казалось, только что пришла с бала: парчовое платье дамы переливалось золотыми искрами рядом с белым галстуком и смокингом ее партнера. В одном конце бара, рядом с большими блюдами, на которых лежали холодные закуски, стояла группа мужчин восточной наружности с полотенцами вокруг бедер, сверкая золотыми оправами очков. Ванесса заметила, что они, по-видимому, собираются идти на конференцию. Фабиан улыбнулся, затем указал на американских девушек по вызову с обнаженными грудями и в джинсах или шортах.

Одна из девушек, потрясающей красоты рыжеволосое создание с коротко подстриженными волосами, высокими скулами и широко расставленными глазами, посмотрела на Ванессу, затем на Фабиана и направилась к ним.

– Я из племени шайеннов, – произнесла она уверенным голосом. Затем, приняв Ванессу за спутницу, нанятую Фабианом на вечер, повернулась к ней. – Почему ты не говоришь мне, когда ты свободна? – спросила она. Затем, показав на одну из девушек, продолжала: – Джеки сегодня не в форме и хотела бы пойти домой, а ты могла бы заменить ее на вечер. Поскольку клуб требует, чтобы его члены выходили парами, она может сопровождать твоего кавалера.

– А вы не думаете, что мы женаты? – спросила Ванесса, взяв Фабиана под руку.

Прежде чем ответить, девушка долгим, призывным взглядом посмотрела на Фабиана.

– Если он платит тебе за то, чтобы ты говорила, будто вы женаты, то я не имею ничего против. В его возрасте мужчины платят за всякие штучки. Но эти парни… – Указав на восточных людей, она понизила голос: – Эти парни заплатят тебе больше, чем любой другой. Потому что единственное, что они могут делать лучше других, это платить. – Усмехнувшись, она добавила: – Это же маленькие «тойоты». Ты удивишься, если узнаешь, сколько всяких отвердителей, удлинителей и прочих приспособлений на батарейках они прячут под своими полотенцами. Такое впечатление, что тебя трахает лавка скобяных изделий. – Фыркнув, она направилась к своей группе.

Ванессе, ощущавшей на себе взгляды посетителей бара, стало не по себе. Она потянула Фабиана за руку, и он увел ее.

Они прошли мимо киоска, на стеклянных полках которого, отделанных горным хрусталем, были навалены груды светящихся пластмассовых мужских и женских половых органов вместе с батарейками, заставляющими их вибрировать, сексуальные игрушки и устройства, подвески и кольца, игральные карты, изделия из кожи, хрома и бронзы. На особой полке стояли вазы с таблетками, после принятия которых, судя по рекламе, кровяные сосуды расширялись, сердцебиение учащалось, что нарушало восприятие времени и создавало иллюзию продолжительного оргазма. За прилавком стояла высокая платиновая блондинка с поясом и чулках в сеточку, покачивавшаяся на высоких каблуках, в туго зашнурованном викторианском корсете, выпячивавшем ее груди, с грубой рябой кожей, влажной от пота.

Рядом с прилавком на кровати из нержавеющей стали соединились в объятиях два тела. Темнокожая девушка с косичками, в смятой кофте, из-под которой были видны голые ягодицы, лежала, придавленная стариком-белым с седой прической ежиком. Выглядывая из-за костлявого плеча старика, девушка заметила смотревшую на нее с удивлением Ванессу.

– Это единственное место, где мы можем быть вместе, – объяснила она с восторгом школьницы, пришедшей на первое свидание.

Высокий красивый мужчина мимоходом задел Ванессу локтем и с улыбкой извинился. Она повернулась к нему и смутилась: торчащий член мужчины служил ему вешалкой для полотенца. В эту минуту к нему приблизилась кокетливого вида женщина с зачесанными назад волосами. Не говоря ни слова, она приподняла полотенце и нежно поцеловала головку члена. Затем с улыбкой зашагала прочь.

Возле фонтана выползший из тумана мужчина схватил какую-то женщину за ягодицы и прижался к ним. В то время как он раскачивался вместе с нею взад и вперед, другой мужчина с силой вонзился в нее спереди, ударяясь толстым животом об ее острые бедра.

Привлеченная этим зрелищем, какая-то женщина вылезла из бассейна и приблизилась к трио. Картину дополнили еще два тела, плескавшиеся в воде, а затем хрупкий на вид юноша с веснушчатыми плечами. Купальщики и те, кто слонялся возле бассейна, с любопытством наблюдали за более активной группой.

Голый молодой человек с полотенцем в руке, длинными волосами и глазами, увеличенными стеклами очков, уставился на Ванессу. Две стоявшие рядом с ним обнаженные женщины с бронзовой кожей, блестевшей от пара, поднимавшегося из бассейна, неуверенно покачивались в туфлях на высоких каблуках. Мужчина резко повернулся к Фабиану словно продолжая прерванный разговор.

– Хорошо подмахивают, – небрежно заметил он, показывая на девушек с золотистой кожей. – Нелегально приехали с юга. Хороши во всем, кроме английского.

Женщины улыбнулись, поняв, что речь идет о них.

– Махнемся. Меняю двух на одну, – продолжал мужчина.

– Что-то не хочется, – ответил Фабиан.

Но мужчина не отставал.

– Тогда пусть сеньорита позволит трахнуть ее, – произнес мужчина, разглядывая Ванессу, но обращаясь только к Фабиану. – А еще лучше трахнем ее вместе.

– А почему не спросить ее саму? – заметила Ванесса, указывая на себя пальцем. – Моя говорить англиски.

Мужчина изменил тактику, но от Фабиана не отставал.

– А ты имел опыт общения с мужчинами? – выразительно спросил он.

– Да, – ответил Фабиан. – В армии вместе служили.

Разочарованный, мужчина побрел прочь, за ним послушно последовали его спутницы.

Из бассейна вышла пара лет под семьдесят, пошатываясь на тонких ногах, оставляя за собой влажные отпечатки.

Миновав лабиринт небольших холлов, Фабиан с Ванессой подошли к большому помещению со стенами из прозрачного пластика. Там они увидели десятки мужчин и женщин. Все они были голые, лежали и сидели на корточках, стояли на коленях, приседали, стояли, опускались, падали на тюфяки и подушки. Забыв о приличиях, мужчины и женщины совокуплялись – как парами, так и группами по трое и пятеро. Руки касались тел, грудей – тяжелых, податливых, ароматных, иссохших. Пальцы проникали в самые сокровенные места – доступные или нет, вялые, в складках, тотчас забывающие о вторжении; это была целая хореография прикосновений, отстранений, соединений, смены партнеров, позиций, толчков, усилий целой армии – прожорливой, не знающей угрызений совести в ее наступлении на плоть.

Из груды тел поднялась пара. Мужчина приближался к шестидесяти, с седой растрепанной шевелюрой, с медальоном на влажной волосатой груди. Женщина была молодой и стройной. Мужчина повел ее к выходу, пробираясь между телами. Судя по уверенной походке, она была опытной стриптизершей из ночного клуба. Выйдя из помещения, они плюхнулись на шезлонг. Гордая своей красотой, женщина раздвинула ноги. Фабиан хотел было отвернуться, но тут что-то привлекло его внимание. По идеальной форме внутренних губ он определил, что женщина некогда была мужчиной.

Ни слова не говоря Ванесса шла по секции, занятой отдельными кабинетами. Двери одних из них были закрыты, других – распахнуты настежь. Из-за тонких стен слышался шепот, смешки, удары плоти о плоть, стук упавшего на пол тела, женский стон, хныканье мужчины, обрывки слов и фраз. Ванесса резко повернулась, едва не ударившись о дверь, закрывавшую вход в другую секцию клуба. Неуверенно толкнув ее, взяв Фабиана за руку, вошла внутрь.

Они оказались одни в помещении с просторным бассейном, огороженным по периметру лежанкой, выложенной полированным кафелем, и с сауной в дальнем его конце. Над бассейном нависла прозрачная пленка пара, зеленые огоньки, скользя по его поверхности, переливались, освещая контуры дна бассейна. Судя по царившей здесь тишине, бассейн мог находиться в каком-нибудь частном доме.

– Все это твое, – с улыбкой произнес Фабиан, обращаясь к Ванессе, которая отпустила его руку, охваченная восторгом и удивлением. – Именно то, что тебе было нужно. Прохладная вода, причем в большом количестве. – Он лег на замысловато украшенную скамью рядом с бассейном.

Сняв туфли и приподняв юбку, девушка села на край бассейна спиной к спутнику и принялась болтать в воде ногами.

Неожиданно, ни слова не говоря, она стащила с себя свитер и швырнула его Фабиану. Затем поднялась, сняла юбку и трусики и, подойдя к скамье, бросила их рядом с ним. Живот ее едва не коснулся его головы. Во рту у него пересохло, но он еще не чувствовал возбуждения.

Фабиан посмотрел на нее, остановив взгляд на ее паху. Выставив одну ногу вперед и впившись в него глазами, она предоставила ему возможность изучать ее. Возбужденный, он молчал и был неподвижен.

Подойдя к бассейну, Ванесса нырнула и поплыла, взмахивая руками, как опытная пловчиха, и почти не волнуя поверхности воды. Сделав несколько кругов, она выбралась из бассейна и откинула волосы назад.

Фабиан бросил ей полотенце. Сев на край бассейна, девушка принялась обтираться, прикрывая груди и бедра. Ему хотелось направиться к ней, но он продолжал сидеть.

Открылась дверь, и в помещение со смехом, громко переговариваясь, ворвались четверо мужчин и двое женщин. Все они были темнокожие лет тридцати с небольшим. Взглянув на Ванессу и Фабиана, они скинули с себя полотенца и один за другим стали прыгать в воду. Женщины – приземистые, полногрудые, с полными бедрами, остались на мелком месте и принялись плескать друг на друга водой. Мужчины – плечистые и полные – энергично работая руками, поплыли в дальний конец бассейна, пуская друг в друга струи пены, стараясь развлечь своих спутниц.

Один из мужчин появился из воды напротив Ванессы, постаравшись не обрызгать ее. Он поднял глаза и улыбнулся, затем нырнул, чтобы подплыть поближе и посмотреть, что она прячет под полотенцем. Ванесса улыбнулась в ответ, и мужчина, приблизившись, коснулся своими пальцами ее ступней.

– Как насчет того, чтобы трахнуться или искупнуться, чтобы отпраздновать нашу встречу, детка? – спросил он, выплыв возле самых ее ног.

– Я слишком холодна и для одного, и для другого, – отозвалась Ванесса. Ее голос прозвучал тихо, но вполне решительно.

– Холодной ты мне совсем не кажешься, красавица, – воскликнул он восторженно.

– А ты мне кажешься, – тотчас отозвалась Ванесса, продолжая улыбаться. Осмелев, она продолжала: – Хотя, холодный или нет, зато у тебя самый длинный из всех, что я видела!

Остальные мужчины, услышав их разговор, стали подплывать ближе, со смехом рассекая воду.

– Самый длинный? Ты не шутишь? – Мужчина был польщен, затем удивлен.

– Говорят тебе: самый длинный. – Ванесса стала заигрывать с ним, плеская ему в лицо водой. – Если не веришь, спроси у моего отца. – Она указала на Фабиана.

– Это твой отец? – удивился мужчина, вытирая воду, попавшую ему в глаза. – Ты привела сюда своего папашу?

– А почему ты не подумал о том, что это мой папаша привел меня сюда? – спросила Ванесса. Мужчины и женщины, находившиеся в бассейне, захотели посмотреть, как отнесется к происходящему Фабиан.

– Если моя дочь говорит, что он у тебя длиннее всех, – растягивая, как южанин, слоги, произнес Фабиан, сидевший на скамейке, – значит, так оно и есть. В школе у нее было предостаточно возможностей сравнивать.

Не желая оставаться не у дел, с другой стороны бассейна подплыли женщины.

– Ты еще ничего не видела, детка, – хихикнув, громко вздохнула одна из них. – Оставил бы ты молодую леди в покое, – сказала она, обратившись к своему кавалеру, не скрывая под маской ворчливости свое любовное к нему отношение. Затем повернулась к Ванессе.

– Детка, теперь мой кавалер только и умеет, что вспоминать про длину, а не про то, как ее сохранить, – продолжала она, вызвав новый взрыв хохота.

Ее спутник подплыл к ней, изображая сердитое лицо. Сильно ударив по воде, она сумела вырваться у него из рук.

Игра окончилась; темнокожие мужчины и женщины стали вылезать из бассейна. Подобрав полотенца, они помахали Фабиану и Ванессе и один за другим вышли из помещения.

В комнате вновь воцарилась тишина. Поверхность воды успокоилась, вначале прозрачная, она затем стала матовой из-за игры света. Девушка встала и направилась к Фабиану, лежавшему на скамье, подложив руку под голову. Села на край, по-видимому, ожидая, когда он заговорит. Она задрожала, не глядя на него.

– Ну, вот ты и получила свой бассейн, – произнес он. Взяв еще одно полотенце, лежавшее рядом с ним, Фабиан заботливо прикрыл ей плечи. Ванесса прильнула к нему. Подражая негру, он спросил: – Могу я что-нибудь сделать для тебя, красавица?

– Можешь, папочка, – спокойно ответила она.

– Тогда скажи мне, детка, в чем дело? – все тем же шутливым тоном продолжал Фабиан.

– Я все еще девственница, Фабиан, – прошептала она. Вырвавшись у него из рук, она поднялась. Встав, он прижал ее к себе. Полотенце соскользнуло у нее с шеи и плеч, она задрожала, чувствуя, как он обнимает ее за талию. Наконец она подняла на него глаза, коснувшись лицом его губ. Губы у нее были холодные и сухие. – Я не хочу больше оставаться ею.

– Чего же ты хочешь? – спокойным голосом спросил он.

– Тебя, – прошептала девушка, безмятежным взглядом взирая на него, скрестив руки на груди. Подойдя к скамье, она легла на нее.

С минуту он стоял, возвышаясь над ней, затем опустился на пол, опасаясь прикоснуться к ней. Уж не сыграла ли с ней, как и с ним, злую шутку память, ставшая чем-то вроде курьера, передающего образы их встреч в его доме на колесах.

– Меня часто привлекают молодые женщины, – с опаской произнес он. – Мне интересны как те, которые посмотрят на меня дважды, так и те, которые этого не сделают. Существуют такие девушки, которые нужны мне, чтобы возбудиться, а также такие, которых я сам хочу возбудить. Но всегда, когда мне была нужна какая-то женщина, чем быстрее она уходила из моей жизни, тем восхитительней я ее находил. Но ты – ты никогда не была одной из них. Я всегда боялся потерять тебя. Боюсь и сейчас.

Он замолчал, не желая назвать чувство, которое испытывал к ней. Теперь, когда она захотела возобновить те отношения, начало которым он положил столько лет назад, теперь, чтобы поставить в них точку, достичь конечной цели, к которой он шел так долго, он оказался жертвой своих планов.

– В первый раз, когда я тебя увидел, – продолжал Фабиан, – я понял: что бы ни произошло между нами, я никогда не смогу обладать тобой, что, возможно, наступит такой день, когда ты подрастешь, забудешь обо мне, и я стану для тебя жалкой фигурой из того прошлого, когда ты занималась верховой ездой.

Ванесса не подала виду, что заметила горечь в его словах. Она по-прежнему держала руки скрещенными на груди, и глаза ее смотрели безмятежно.

– Я думал о тебе, когда я был один и когда был с другими, – продолжал он. – И всегда сожалел вот о чем. Будь я твоим отцом, я мог бы, по крайней мере, формировать твое прошлое, но в качестве любовника я не смог бы ничего предпринять, никакая сила не сумела бы изменить твою жизнь. – Он так разгорячился, что не заметил, что приблизился к ней и прижимался плечом к ее бедру. – Все это время я любил тебя, Ванесса.

Девушка ничего не ответила и положила его голову к себе на колени. Протянув руки к его лицу, она прикоснулась к его губам. Где-то вдалеке хлопнула дверь. Ванесса убрала руки, коснувшись пальцами шрама на губе.

– Тогда люби меня сейчас, – сказала она просто.

Оба поднялись. Фабиан повел Ванессу, которая несла свою одежду, в сауну. Открыв дверь раньше нее, он включил свет. Пахло стружками и сухой берестой. Простые струганые скамьи были достаточно удобны.

Сняв полотенце, она подошла к скамьям и положила одежду на верхнюю полку. Затем села на нижнюю скамью и стала ждать его.

Фабиан стал раздеваться, складывая каждый предмет одежды рядом с вещами Ванессы. Чтобы обрести свободу, которую он прежде испытывал в ее присутствии, усилием воли он заставил себя вспоминать эпизоды их встреч у него в трейлере, когда девушка раздевалась в его присутствии, складывая свою одежду поблизости, чтобы, в случае чего, можно было быстро одеться. Он понимал, что тогда, во время их тайных встреч в его доме на колесах, он считал ее, совсем молоденькую девушку, своей любовницей и, сдерживая себя, прибегал к единственным мерам безопасности, чтобы не сломать печать, связывавшую ее с собой. Теперь она принимала его за своего любовника, призывая его нарушить эту печать.

Раздевшись, он еще не реагировал на ее наготу. Сел рядом с ней, прижимаясь плечом к ее спине, вдыхая залах ее волос, смешивавшийся с терпким запахом дерева, прикасаясь губами к ее шее, возвышению за ухом, которое он некогда впервые поцеловал. Руки его скользнули по грудям Ванессы, трепет которых взволновал его, но он не решался раздвинуть ей ноги коленями. Боязнь, что он вскоре может причинить ей боль, нарастала в нем. Наверное, похожее чувство страха испытывала и она.

Он сунул ей между ног ладонь, отогнул складки срамных губ, почувствовал пальцами влагу. Не встречая сопротивления, рука его погружалась в нее все глубже. Он привлек ее к себе; глядя на него, Ванесса обхватила его обеими руками. Память и мысль утонули в этом прикосновении, от которого он не мог удержаться, словно понимание того, что он собой представляет, разделяла и она, и лишь предъявляя свои права на нее, он мог это выяснить.

Он осторожно положил ее на спину на деревянную скамью, раздвинув ей ноги. Одной ногой девушка уперлась в пол, другой обхватила его бедра. Он опустился на нее, положив одну руку на скамью, другой направляя член между складками наружных губ, не решаясь погрузить его глубже. Обхватив его обеими ногами, Ванесса изогнулась навстречу ему. Уступив ей, он вставил в нее член, вонзаясь в нее все глубже, пока не наткнулся на препятствие, которое ему предстояло преодолеть. Он почувствовал, как напряглась ее шея. Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть его. Навалившись еще сильней, чувствуя, как впиваются в кожу ее ногти, он вонзился в нее, не обращая внимания на ее резкий крик. Это был сигнал, означавший, что он может проникать в нее еще глубже; ускоряя движения, он входил туда, где еще никогда не был. Лицо Ванессы было искажено гримасой боли, как у молоденькой девочки, готовой расплакаться, и в то же время женщины, испытывающей родовые муки. Взяв его за бедра, девушка стала изгибаться ему навстречу, но, едва он коснулся головкой члена матки, отпрянула назад.

Шумное дыхание девушки заглушал скрип зубов и стон, вырывавшийся из закрытого рта с нижней губой, плотно прижатой к верхней словно для того, чтобы скрыть шрам. Подложив ладони под ягодицы, он привлекал ее к себе, проникая в нее все глубже и с каждым движением касался матки. Раскинув плечи в стороны, Ванесса прижималась к нему и, подняв руки, впивалась пальцами в дерево, и, несмотря на то что тело ее было как бы рассечено надвое, ждала, когда он проникнет в нее еще глубже.

Почувствовав горячую струйку на ляжке, он понял, что это ее кровь. Но он не отрывал глаз от ее лица. Слияние с телом, которое стало принадлежать ему, стало той гаванью, куда непрестанно входил и откуда выходил его корабль, внушило ему мысль, что каждое его движение не привязывает его к ней, а позволяет ей устремиться к своим собственным берегам.

Двигаясь внутри нее, он вспоминал Ванессу такой, какой ее узнал впервые – стройную девочку, сидевшую верхом на лошади рядом с ним, с ее бедрами и формой грудей, характерным изгибом колена, в которые он впивался своим взглядом. При каждом движении лошади между ней и седлом возникал просвет. Он смотрел сейчас на нее и думал о том времени, когда жизнь без нее станет для него скучным существованием, когда он превратится лишь в свидетеля этой жизни, перестав быть ее хозяином. Кровь, испачкавшая ему бедра, явилась бесспорным доказательством того, что он стал первым ее мужчиной.

Казалось, что Ванесса где-то далеко от него, лицо ее было искажено, зубовный скрежет стал громче, кулаки сжались. Как бы подчиняясь инстинкту – для того чтобы освободиться не то от нее, не то от себя, – он приподнял свое тело и опустил руку, щупая ее плоть, раздвигая ее. От этого прикосновения девушка застонала, и он, убрав руку, снова вонзился в нее. Матка ее сжалась, и Ванесса отпрянула от него. Охваченная оргазмом, она всем телом ударялась о дерево, закрыв руками глаза, раскрыв рот, разорванный стоном. Шрам на ее лице стал заметней, словно не желая более прятаться; соски грудей, которые он тискал пальцами, стали твердыми от желания, испачканные кровью ноги перестали сжимать его бедра.