Текст книги "«Гнуснейшие из гнусных». Записки адъютанта генерала Андерса"

Автор книги: Ежи Климковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

В числе прочих неприятных обстоятельств положение Андерса осложняло и мое дело, внешне будто бы законченное, но фактически до конца не доведенное. Опасаясь, как бы оно опять не всплыло, Андерс стремился любыми способами избавиться от меня. С этой целью он прислал ко мне из Италии своего секретаря капрала Строньского.

Строньский прилетел для встречи со мною в начале мая 1944 года. Обычно все мои разговоры с навещавшими меня людьми происходили при свидетелях из числа тюремного персонала. Ими являлись либо начальник тюрьмы капитан Мизиняк, либо надзиратель старший сержант Загерский, либо – в крайне редких случаях – еще кто-либо.

Разговор же с капралом Строньским происходил без свидетелей и продолжался около полутора часов. Строньский заявил мне, что все происшедшее следует считать неприятным недоразумением, которое можно в любой момент исправить. Он сказал, что я могу покинуть тюрьму и он это оформит буквально в течение нескольких дней, но, конечно, если я соглашусь выполнить некоторые условия, в частности переменить фамилию и вернуться в армию рядовым. Через несколько недель мне восстановят звание и все вновь войдет в прежнюю колею. Я поинтересовался, зачем же мне менять фамилию, и услышал в ответ, что это необходимо, ибо как Климковский я хорошо известен в корпусе и это могло бы осложнить мне жизнь и вызвать ненужные разговоры.

Тогда я спросил своего собеседника в упор, не является ли это еще одним из способов, имеющих целью ликвидировать меня.

Застигнутый моим вопросом врасплох, Строньский, не задумываясь, спросил: «Откуда ты об этом знаешь?» – но сразу же спохватился, что брякнул глупость, и начал затушевывать свой промах.

И на этот раз Андерс для осуществления своих подлых намерений воспользовался услугами не слишком умного эмиссара. После еще нескольких незначительных фраз Строньский ушел.

А между тем и к нам за решетку доходили вести с воли.

В конце июля 1944 года президент Рачкевич вызвал телеграммой Соснковского в Лондон, так как предстояло принять некоторые решения, в частности в связи с восстанием [78]78
  Имеется в виду операция Армии Крайовой под кодовым названием «Буря». Согласно разработанному польским эмигрантским правительством плану, при отступлении немецких войск подразделения АК должны были организовывать на оставляемых оккупантами территориях восстания. Тем самым предполагалось, что к приходу Красной Армии власть на освобожденных польских территориях будет принадлежать структурам, лояльным лондонскому правительству, а не просоветскому Польскому комитету национального освобождения. (Прим. ред.)


[Закрыть], Соснковский ответил, что не может покинуть Италию, поскольку обязан закончить инспекцию воинских частей. Лишь после того как президент вторичной телеграммой потребовал его немедленного возвращения в Лондон, Соснковский подчинился, хотя все же задержался еще на несколько дней в Неаполе, а затем в Риме. Здесь он приказал вызвать к себе военного корреспондента Здислава Бау по срочному делу. Корреспондент был уверен, что получит сообщение огромной государственной важности, тем более что знал о происходящей закулисной борьбе внутри кабинета Миколайчика. Ему было также известно содержание телеграммы Рачкевича Соснковскому (пришлось переписывать ее на машинке, когда она поступила из шифровального отдела). Словом, Бау ожидал сенсационного сообщения. Озабоченный, задыхающийся, он (как впоследствии сам мне об этом рассказывал) вбежал к верховному главнокомандующему и весь превратился в слух, чтобы не пропустить ни одного слова начальства. Верховный Главнокомандующий, сказав несколько общих слов вежливости, тихим голосом обратился к нему с такой просьбой:

– Не могли бы вы сделать так, чтобы моя фотография, знаете, та, с маленьким мальчиком на руках, появилась в «Белом орле»? Это было бы так кстати, и я был бы очень доволен.

Корреспондент чуть не потерял сознание от услышанного – так оно его поразило. Он кивнул головой и сказал, что фото будет опубликовано. На этом аудиенция закончилась.

Такими на поверку оказывались наши руководители в дни великих испытаний для польского народа, такие «проблемы исключительной важности» они решали.

Не имея больше возможности увиливать, Соснковский «в спешном порядке» прибыл наконец 6 августа 1944 года в Лондон. Вскоре он все же понял, что уделял слишком мало внимания делу восстания. Желая исправить свою ошибку, он 1 сентября 1944 года обратился к Армии Крайовой с приказом, в котором дал понять, что англичане слишком мало помогают восстанию. И тут началось. Разразилось чуть ли не второе восстание – но в польском аду в Лондоне.

Теперь все сообща набросились на Соснковского, как будто его устранение являлось в тот момент самым важным для судеб нации делом. И Миколайчик, и англичане, и конечно Андерс, считавший, что наступил подходящий момент для того, чтобы изгнать Верховного Главнокомандующего и самому воссесть наконец на столь желанном престоле, – все они решили использовать обстановку для устранения Соснковского. Андерс срочно приехал в Лондон: он жаждал на этот раз лично проследить за ходом событий, чтобы не прозевать единственного в своем роде случая и не допустить повторения того, что произошло после смерти Сикорского.

Эти беспрерывные распри в самых высоких польских сферах, не только не помогали Варшавскому восстанию, но и сводили на нет и без того уже незначительный авторитет Польши на международной арене. Премьер Миколайчик дважды в течение первой половины сентября выдвигал перед президентом Рачкевичем требование о снятии Соснковского с занимаемого им поста. В этот период Миколайчик довольно резко выступал против Соснковского потому, что тот вмешивался в политику и тем самым срывал переговоры, которые велись в Москве [79]79
  В августе 1944 г. в Москву приезжали представители польского эмигрантского правительства во главе с премьер-министром С. Миколайчиком для переговоров с советским правительством о положении дел в Польше и польско-советских отношениях. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Соснковский даже угрожал выйти из подчинения вместе со всеми войсками, если переговоры приведут к объединению лондонского правительства с Люблинским комитетом, что и выразил в телеграмме, адресованной Рачкевичу:

«…Докладываю господину президенту, что если результатом настоящей поездки в Москву явятся уступки за счет Польши и произойдет в той или иной форме слияние (лондонского эмигрантского правительства с Польским комитетом национального освобождения)… то польские вооруженные силы не потерпят подобного оборота дела, и в таком случае я предвижу труднооценимый по своим последствиям кризис, могущий выразиться по меньшей мере в отказе подчиняться правительству, которое привело решение польского вопроса к такому состоянию…»

Англичане выступили в поддержку Миколайчика и уже без всякого стеснения стали оказывать соответствующий нажим на президента: министр Иден побывал 22 сентября 1944 года у Рачкевича и прямо поставил вопрос об освобождении Соснковского от занимаемой им должности. В этот же день, 22 сентября, совет министров, частично по своей инициативе, а частично – под нажимом англичан единогласно принял решение, в котором потребовал от президента снятия Соснковского.

Андерс, конечно, подстрекал любые выступления против Соснковского, радуясь в душе его поражениям, хотя внешне и напускал на себя грусть и озабоченность. Одновременно он, как только мог, хлопотал о своем деле перед англичанами. Наконец, уверовав, что все «на мази», 25 сентября покинул Лондон, направляясь обратно в Италию.

Под влиянием всех этих интриг, ходатайств и нажимов Рачкевич 30 сентября 1944 года освободил Соснковского от обязанностей Верховного Главнокомандующего.

Андерс считал, что теперь он остался один на поле боя, и не видел вокруг себя соперников, которые осмелились бы даже хлопотать о назначении на столь высокий пост. Эта его уверенность была тем тверже, что он пользовался полной поддержкой англичан.

Продолжая из Италии следить за «своим» делом, Андерс 2 октября направил президенту телеграмму, в которой, между прочим, писал:

«Солдат глубоко верит господину президенту, в лице которого видит величие Речи Посполитой и защитника суверенитета, независимости и целостности Польши…» Этой льстивой телеграммой он, с одной стороны, хотел напомнить о себе, а с другой, – указывая, что верит в президента, давал понять, что на этот раз президент уже не может его обойти и должен прислать ему назначение на пост Верховного Главнокомандующего.

Но именно в этот же день президент на вышеуказанную телеграмму ответил назначением на пост Верховного Главнокомандующего генерала Бур-Комаровского.

Андерс был сражен этой вестью как громом: такого оборота он никак не ожидал. Заупрямился и, хотя не объявил этого публично, перестал признавать Лондон своей вышестоящей властью.

Но и в Лондоне все были им сыты, так что на этот раз не было даже речи о назначении опостылевшего генерала на высший командный пост.

В поисках выхода из затруднения пришли к «спасительной» идее выдвинуть на пост Верховного Главнокомандующего Бур-Комаровского, о котором было известно, что фактически он не сможет выполнять этих обязанностей (имелись сведения, что он капитулировал и находится в немецком плену). Словом, назначение являлось фикцией, и это каждый прекрасно понимал. Практически обязанности Верховного Главнокомандующего разделили между тремя лицами: ряд функций принял начальник штаба генерал Копаньский, другие – генерал Кукель как министр национальной обороны, а некоторые оставил за собой президент Рачкевич. Это была явная бессмыслица, но все сочли, что лучше пойти на подобный абсурд, чем передать пост Верховного Главнокомандующего Андерсу, которого все видели насквозь и подстрекательские методы которого стали уже нетерпимы.

Такого унижения Андерс еще ни разу в жизни не испытывал, это была явная пощечина и доказательство полного недоверия к его персоне.

Придя после временного потрясения в себя, Андерс решил не сдаваться. Поддерживаемый англичанами, он так долго хлопотал, так долго интриговал, внушая всем, а в особенности англичанам, какой вред приносит отсутствие Верховного Главнокомандующего и какие неприятности от этого и от того, что он им не является, могут быть в будущем, что в конце концов договорился с фельдмаршалом Александером о необходимости назначить его, Андерса, на злополучный пост. Затем сообщил о достигнутой договоренности президенту и так долго и назойливо обхаживал его, то прося, то угрожая, что в конце концов после полугодовых стараний добился своего: 26 февраля 1945 года президент назначил его на время отсутствия Бур-Комаровского «исполняющим обязанности Верховного Главнокомандующего». Так наконец-то сбылась его мечта.

Между тем приближался срок моего выхода из тюрьмы. Попав под амнистию лондонского правительства, я должен был покинуть тюремные стены 17 марта 1945 года.

Во всем мире принято, что заключенный после отбытия срока наказания освобождается, и никто не имеет права его дольше задерживать. Со мной произошло иначе.

Едва я вышел из тюрьмы и направился в город к знакомым, как со мною поравнялся автомобиль жандармерии Андерса. Выскочившие оттуда люди схватили меня средь бела дня на улице, бросили в машину и вывезли в пустыню. Ликвидировать там человека было очень просто. Но «задержание», совершенное надо мною на глазах нескольких десятков людей, вызвало такой шум, что в дело вмешались даже местные палестинские власти. Одновременно появился ряд заметок и крупных статей в прессе. Вполне понятно, мои коллеги тоже старались сделать все, чтобы добиться моего освобождения. Это было тем легче, что явное насилие андерсовских жандармов, совершенное к тому же совсем открыто, вызвало всеобщее возмущение, так что мне помогали со всех сторон. Особенно успешными были старания господ Тхенув. Вот почему после двухнедельного пребывания в пустыне, в лагере Квасасин, я был освобожден.

Таким образом, и на этот раз у Андерса ничего не получилось. Я наверняка знаю, что меня под любым предлогом намеревались вывезти в Италию и там уничтожить, но генерал так и не смог найти подходящих исполнителей его намерений. Офицеры постоянно предостерегали меня и даже отказывались выполнять распоряжения Андерса относительно меня.

Зная Андерса, я не давал застигнуть себя врасплох. Но сколько людей погибло в то время – подсчитать трудно. Судьба моя сложилась так, что я пережил эти времена и получил возможность предать гласности все то, чему надлежало быть тщательно скрытым.

Я не писатель, поэтому в сухих выражениях пересказал только то, что сам видел и пережил, все, что сохранилось в моей памяти.

В мои намерения входило лишь постараться, чтобы до читателя дошла неприкрашенная правда.

Иерусалим, апрель 1945 г. – Рим, июнь 1947 г.

Приложение I
Следственные материалы НКГБ СССР о поручике Климковском

1. Протокол допроса обвиняемого Климковского Ежи Мстиславовича [80]80
  Написание фамилий, имен, отчеств, орфография и стилистика соответствует оригинальным документам.


[Закрыть]от 23-го апреля 1941 года

Допрос начат в 21 час 30 минут

– окончен в 2 часа. 24/IV-41 г.

Вопрос:С какого времени вы находились в гор. Париже и как туда попали?

Ответ:В гор. Париже я, Климковский, находился с 25/11–39 года, попав туда следующим образом. В 1939 году, в октябре месяце, я из гор. Львова нелегально перешел румынскую границу. В гор. Черневцы (Румыния) я получил паспорт и поехал в Бухарест; пробыв в Бухаресте около 2-х недель, я добился разрешения на выезд за границу и таким образом прибыл в Париж.

Вопрос:Что вас побудило покинуть Львов и выехать в Париж?

Ответ:Будучи офицером Польской армии, я знал приказ маршала Смиглы, в котором говорилось, что все военнослужащие Польской армии обязаны перейти на территорию Румынии и Венгрии, где якобы должна будет формироваться Польская армия. С этой целью я и покинул Львов.

Вопрос:Вы покинули гор. Львов тогда, когда там была уже советская власть?

Ответ:Да.

Вопрос:Что вас побудило покинуть гор. Львов в этот период?

Ответ:С одной – стороны я знал приказ об отступлении армии на территорию Венгрии и Румынии, а с другой стороны, я был сторонником защиты польского государства, поэтому ушел из Львова.

Вопрос:Расскажите о своей антисоветской работе в период вашего пребывания в Париже.

Ответ:Уйдя из Львова нелегально в Румынию, на границе я был задержан румынской стражей и направлен в Черновицы, где находилось польское консульство. Здесь, спустя неделю, я получил паспорт и был направлен в Бухарест, где узнал, что Польская армия отправлена во Францию, и я был отсюда также направлен в штаб Польской армии, находящийся в Париже.

Будучи в Париже, я работал лично для генерала Сикорского, которому периодически составлял доклады о международном положении, а также, изучая группирование сил, я в письменном виде давал ему свою оценку положения в Польше, в том смысле, что должна делать Польша и какое место должна занимать в этой обстановке.

В одном из своих докладов я написал Сикорскому, что мы должны, в случае выступления Англии и Франции против СССР, организовать вооруженное восстание на территории Зап. Украины и Зап. Белоруссии против советской власти, начав это восстание с территории Румынии. Что же касается сил, на которые мы рассчитывали в случае восстания, то я на следующем допросе дам по этому поводу подробные показания.

Допрос прерывается. Записано с моих слов правильно и мной прочитано – Климковский

ДОПРОС КЛИМКОВСКОГО ЕЖИ МСТИСЛАВОВИЧА ВОЗОБНОВЛЕН В 21 ЧАС 35 МИН 24/IV-41 Г.

Вопрос:На прошлом допросе вы заявили о том, что дадите подробные показания о силах, которые должны были быть использованы на стороне восставших против советской власти в Западной Белоруссии и Зап. Украине.

Следствие требует от вас по этому вопросу показаний.

Ответ:Излагая в своем докладе мои мнения генералу Сикорскому о вооруженном восстании на территории СССР (Зап. Украина и Зап. Белоруссия) я рассчитывал, прежде всего, на силы местного населения, которые антисоветски настроены, а также на помощь в этом восстании имевшихся там польских и украинских националистов.

Вопрос:Какой конечной цели предполагалось достичь путем организации вооруженного восстания против советской власти?

Ответ:Конечной целью вооруженного восстания на территории Зап. Белоруссии и Зап. Украины было: подготовить населения для вооруженного выступления против советской власти в момент войны СССР с Францией и Англией, чем оказать последним помощь в борьбе с сов. властью.

Вопрос:И что же, ваше предложение приняло т. н. «польское правительство» во Франции, которое вы передали Сикорскому?

Ответ:Да, приняло, так как после передачи его Сикорским в главный штаб возражений о нем я не слышал и считаю, что оно было принято.

Вопрос:Расскажите следствию, что было сделано практически в осуществлении плана вооруженного восстания против СССР так называемым «польским правительством»?

Ответ:О практической деятельности так называемого «польского правительства» в осуществлении плана вооруженного восстания на территории Зап. Украины и Зап. Белоруссии мне известно следующее:

1. В декабре месяце 1939 года т. н. «польским правительством» на территории Румынии (Бухарест) и в Венгрии (Будапешт) были организованы филиалы их правительства (пряцувки), которые занимались переброской людей для ведения подпольной работы на территории Зап. Украины и Зап. Белоруссии против советской власти.

2. Пересылали денежные средства нелегальным организациям, существующим на территории Зап. Украины и Зап. Белоруссии.

3. Получали сведения о настроениях населения на этих территориях и о положении этого народа.

Вопрос:Значит, вам известно, что на территории Зап. Украины и Зап. Белоруссии существует повстанческая организация против соввласти?

Ответ:Да, мне известно, что в гор. Львове существует нелегальная повстанческая организация, состоящая, в основном, из антисоветски настроенного населения.

Вопрос:Откуда вам известно о существовании повстанческой организации во Львове, кто является ее руководителем и какие задачи она ставит перед собой?

Ответ:Будучи в Париже и работая при генерале Сикорском, я узнал от генерала Сос(н)ковского и его сотрудников: полковника Бочинского и полковника Демеля о существовании нелегальной организации во Львове и что руководителем этой организации является сам генерал Сос(н)ковский; что же касается задач этой организации, то мне известно, также со слов Сос(н)ковского, что конечной целью ее является проведение подготовительной работы среди населения Зап. Украины и Зап. Белоруссии, подготовив его для восстания против соввласти в случае наступления на СССР Англии и Франции.

Вопрос:Расскажите, кто является руководителем нелегальной организации во Львове?

Ответ:Будучи в Париже, я, Климковский, в разговоре с прибывшим из Львова участником нелегальной организации Татарским узнал о том, что руководителем нелегальной организации во Львове является Мацелинский, проживающий во Львове, но где именно, я не знаю.

Я должен сообщить следствию, что я не могу утверждать, узнал ли я фамилию Мацелинского как руководителя нелегальной организации во Львове, будучи в Париже или же в Бухаресте, но утверждаю точно, что Татарский лично мне сообщил об этом.

Кроме того, Татарский назвал мне кличку Мацелинского – «Корнель» и другую фамилию, под которой он работает, – это Станислав Рей.

Вопрос:Кого из участников названной нелегальной организации вы лично знаете?

Ответ:Участников нелегальной организации, существующей во Львове и ставящей своею задачей подготовку вооруженного восстания против соввласти, я знаю следующих:

1. Добровольский – проживает во Львове, точно адреса не знаю.

2. «Лешек» – по кличке, где живет, не знаю. Блондин, среднего роста, зачес носит на бок.

3. Салтыкевич Станислав – ротмистр кавалерии, и мне известно, что он проживает во Львове под другой фамилией, под какой именно, мне не известно.

Кроме того, мне известно, что Пеховская Влада знает о существовании организации, была в связи с Добровольским, и она присутствовала на собрании «Рады народной».

Мне также известно, что участником нелегальной организации во Львове является один молодой человек – брюнет, который завел меня из квартиры Пеховской к Добровольскому. Других участников этой организации я никого не знаю.

Вопрос:А как называлась эта нелегальная организация?

Ответ:Эта нелегальная организация носила название «Зет-Ву-Зет» [81]81
  ZWZ (Zwiazek Walki Zbrojnej) – Союз вооруженной борьбы. (Прим. ред.)


[Закрыть].

Вопрос:Откуда вам известно, что перечисленные выше лица являются участниками нелегальной организации?

Ответ:О том, что участниками нелегальной организации, существующей во Львове, является Добровольский, мне стало известно в Бухаресте от вице-консула Ростворовского, Татарского и Каннского.

Вопрос:Вы лично, будучи во Львове, встречались с Добровольским?

Ответ:Да, встречался.

Вопрос:А о существовании нелегальной организации с ним вели разговоры, и в чем эти разговоры выражались?

Ответ:Да, будучи во Львове в сентябре 1940 года, куда я прибыл нелегально из Бухареста, и имея явку, точнее, имея адрес к Пеховской от вице-консула Каннского, от которого я должен был передать 200 долларов для организации «Стронництво народове». Каннский мне сказал, что через Пеховскую я во Львове смогу восстановить связи с нелегальными организациями. Связавшись с Пеховской, я попросил, чтобы она связала меня с Добровольским, что и было ею сделано через неизвестного мне молодого человека. При встрече с Добровольским я сообщил ему, что являюсь поручиком Климковским и прибыл из Парижа. В беседе с ним я рассказал ему о положении за границей, а также о положении т. н. «польского правительства», здесь же я попросил его, чтобы он рассказал мне, что делается на Зап. Украине в части отношения народа к сов. Власти, а также о том, как они мечтают строить свое будущее.

В этой беседе Добровольский мне сообщил, что существующая повстанческая организация во Львове в настоящее время разделилась на две части.

Кроме того, он сообщил мне, что одной частью организации руководит Мацелинский, а второй он – Добровольский. Далее Добровольский сообщил, что организация, руководимая Мацелинским, находится в лучшем положении, чем организация его – Добровольского. Он объяснил мне, что первая получает денежные средства из Парижа от «польского правительства» и поддерживает хорошую связь.

Что же касается его организации, то он мне сообщил, что организация денежной помощи оттуда не получает и регулярной связи не поддерживает.

Вопрос:А разве участников организации вам Добровольский не называл?

Ответ:Нет, участников организации мне Добровольский не называл.

Вопрос:А Мацелинского он разве вам не называл уч. организации?

Ответ:Добровольский мне называл Мацелинского как руководителя организации.

Вопрос:Следствию известно, что вы также являетесь участником контрреволюционной организации. Намерены ли вы давать по этому вопросу показания?

Ответ:В контрреволюционной организации я никогда не состоял и показаний такого рода давать не могу.

Вопрос:Вы напрасно оказываете сопротивление следствию. Вам не удастся скрыть от следствия своего участия в контрреволюционной организации. Следствие предлагает вам прекратить запирательства и на следующем допросе давать правдивые показания.

Допрос прерывается, записано с моих слов правильно и мною прочитано – Климковский

Допросил:

Следователь 4 отд. 2 отд. С/Ч НКГБ СССР

Сержант госбезопасности Дубас

ЦА ФСБ. № Р-19936. Л. 208–217.

Опубликовано: Польское подполье на территории Западной Украины и Западной Белоруссии, 1939–1941.

Варшава; Москва, 2001. Т. 2. С. 1266–1276.

2. Из протокола допроса Пеховской Владиславы Тадеевны от 17 декабря 1940 года

(…)

Вопрос:Каких курьеров из-за границы вы ожидали перед вашим отъездом в Варшаву?

Ответ:Я знала, что из Румынии должны были прибыть из Бухареста какие-то 2 курьера к руководителю «Союза Вооруженной борьбы» Львовского округа к коменданту «Рею».

Вопрос:Откуда вы это узнали?

Ответ:Мне рассказал об этом приехавший в первых числах сентября м-ца из Бухареста во Львов Климковский.

Вопрос:Кто такой Климковский?

Ответ:Климковский, кажется, кадровый офицер Польской армии в чине поручика. Находился в Париже и служил в Польской армии, но чем занимался конкретно – не знаю.

Вопрос:Когда вы встречались с Климковским?

Ответ:Числа точно не помню. Видела его в среду и в пятницу, кажется, 4 и 6 сентября.

Третий раз я должна была с ним встретиться в пятницу же, в 5 часов вечера. Однако на эту встречу он не пришел и, как впоследствии я узнала, Климковский был арестован в 3 часа дня.

Вопрос:Кто вам сказал, что Климковский арестован?

Ответ:Об этом я узнала от Добровольского.

Вопрос:Где вы должны были встретиться с Климковским в пять часов вечера в пятницу?

Ответ:Я должна была с ним встретиться у здания Университета.

Вопрос:Чем обусловливалась эта встреча?

Ответ:Климковский просил меня устроить ему встречу с Шептицким, и мы в этот день должны были пойти к Шептицкому.

Вопрос:Климковский имел какие-нибудь инструкции к Шептицкому?

Ответ:Нет, инструкций к Шептицкому он не имел. Он хотел выяснить мнение Шептицкого об отношении украинцев к полякам. Климковский также хотел встретиться с Бателем, с тем чтобы иметь полное представление о настоящем положении польского населения.

Вопрос:Разве Климковский знал раньше Шептицкого?

Ответ:Нет, не знал.

Вопрос:Почему же он заинтересовался мнением Шептицкого?

Ответ:Потому что я рассказала Климковскому о своих посещениях Шептицкого и моих разговорах с ним по вопросу об отношениях между поляками и украинцами.

Вопрос:Т. е. по заданию организации «СВБ» вели переговоры с Шептицким о совместных действиях против Советского Союза?

Ответ:Я говорила с Шептицким, что если возникнет восстание, то нам необходимо заранее согласовать, что будет принадлежать полякам, а что украинцам. Но эти беседы с Шептицким я вела по собственной инициативе, и никаких разговоров о контакте украинских националистов с «СВБ» у нас с ним не было.

Вопрос:Хорошо, об этом мы вас еще допросим. А сейчас расскажите, где вы встретились с Климковским первый раз?

Ответ:Климковский пришел ко мне на Снопковскую улицу, 28.

Вопрос:Он один пришел к вам или еще с кем-либо?

Ответ:Климковский мне говорил, что его привела на Снопковскую какая-то его знакомая, но видела я ее или нет, сейчас не помню.

Вопрос:Но ведь вы находились на нелегальном положении, и о вашем месте пребывания знали только участники организации. Кто же из участников организации приводил к вам Климковского?

Ответ:Что я в дневные часы обедаю на Снопковской, 28, знали не только участники организации, но и мои знакомые. Кто же приходил с Климковским – не знаю.

Вопрос:А откуда Климковский узнал ваш адрес?

Ответ:О том, что Климковский должен ко мне придти, я узнала накануне, во вторник, 3 сентября, от Добровольского. При этом Добровольский просил, на мое усмотрение, если встреча с Климковским будет представлять интерес, то направить его к Добровольскому.

Адрес же мой, я полагаю, Климковский узнал от «Анджея», так как когда Климковский пришел ко мне и застал «Анджея», то они поздоровались уже как старые знакомые.

Вопрос:С каким паролем пришел к вам Климковский?

Ответ:Никакого пароля Климковский не имел и, когда я ему открыла дверь, то спросил, может ли он видеть «Владу».

Вопрос:Кто еще был у вас в комнате, кроме «Анджея»?

Ответ:Больше никого не было. «Анджей» после прихода Климковского через несколько минут ушел и мы остались вдвоем.

Вопрос:Следствие располагает данными, что у вас в это время находился еще человек лет 46–48, низкого роста, лысый и худой.

Почему вы не называете фамилии этого лица?

Ответ:Приметы эти относятся к знакомому мне полковнику Пашковскому, но, насколько я помню, во время прихода Климковского его у меня, кажется, не было.

Вопрос:С какой целью приехал Климковский во Львов, и зачем он пришел к вам?

Ответ:Климковский мне рассказал, что он состоит в «группе молодых», объединяющей младших офицеров, которые сомневаются в обещаниях Англии и Франции восстановить независимость Польши. От имени этой группы он и приехал в качестве делегата в Польшу, чтобы ознакомиться с настроениями и положением польской общественности на территориях, занятых немецкими и советскими войсками, а также узнать о возможности восстановления Польши без содействия коалиции. Климковский говорил также, что «группа молодых» считает, что судьбу Польши могут решить люди, находящиеся на территории б. Польши и знающие непосредственно положение польского населения, поэтому сторонники его группы после сообщения от него намерены выехать в Польшу и повести здесь работу по восстановлению польского государства.

Для ознакомления с положением на территории б. Польши Климковский намеревался также побывать на территории, оккупированной немцами.

Говоря о целях своего приезда, Климковский заявил, что к организации «СВБ» он не принадлежит и никаких указаний для нелегальных организаций не имеет.

Однако ему было известно, что во Львове имеется организация «СВБ», которая возглавляется «Реем» – официальным комендантом, назначенным польским правительством, и группа, возглавляемая Добровольским.

О причине своего прихода ко мне Климковский сказал, что пришел ко мне собственно потому, что хочет увидеться с Добровольским.

Вопрос:Откуда же Климковский знал, что через вас он сумеет установить связь с Добровольским?

Ответ:От «Анджея». Так как кроме меня и «Анджея» никто не знал, где находится Добровольский.

Вопрос:Зачем Климковский хотел установить связь с Добровольским?

Ответ:Этого он мне не говорил.

Вопрос:Что вам еще рассказал Климковский во время первой встречи?

Ответ:Он информировал меня, что делается во Франции, Англии и Румынии, каково положение польского населения и Польской армии во Франции, о взаимоотношениях между польскими и французскими военными кругами. Ситуация на Западе, представленная Климковским, выглядела не отрадно и, как он говорил, рассчитывать на помощь Англии и Франции не приходится, а польское правительство, связанное с этими государствами, не может ничего самостоятельно предпринять.

Со своей стороны я рассказала Климковскому о положении поляков на Западной Украине и, насколько мне известно было, о положении на территории, оккупированной немцами. Тогда же Климковский мне сообщил, что он привез для «Сторонництва Народовего» 200 долларов.

Вопрос:Вы организовали встречу Климковского с Добровольским?

Ответ:Нет. Но знаю, что 4 сентября Климковский был у Добровольского.

Вопрос:От кого он узнал адрес Добровольского?

Ответ:Адреса Климковскому никто не давал, и его мог проводить лично только «Анджей».

Вопрос:Почему вы не отвечаете прямо, кто организовал эту встречу?

Ответ:Я не помню сейчас этого. Из дому я вышла вместе с Климковским и проводила его до Академической ул., где мы расстались, условившись встретиться в пятницу, в 11 часов утра. Возможно, что сказала «Анджею» вначале прихода Климковского, чтобы он его проводил к Добровольскому, и так как они условились в этот день где-то встретиться, то «Анджей» оттуда и привел Климковского к Добровольскому.

Вопрос:А кто вам сказал, что Климковский виделся с Добровольским?

Ответ:Об этом я узнала сама, когда оба пришли на совещание «Рады народовой», которое состоялось вечером 4 сентября.

Вопрос:Где состоялось это совещание?

Ответ:Совещание «Национального совета», на котором присутствовали: Ленкевич, Вальчак, Койя и, кажется, Конопацкий, состоялось на Академической улице, № дома не знаю, в помещении быв. фотоателье «Студия». Сейчас это помещение принадлежит артели фотографов Держфото (государственное фото), в котором работает член «Национального совета» Ленкевич.