Текст книги "Смерть берет тайм-аут"

Автор книги: Эйлет Уолдман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 32

Его Высокопреподобие фотографировался за стеклянной стеной, через которую были видны ухоженные газоны и низкие, покрытые кровельной дранкой, здания ЦКЕ. Его белоснежную одежду украшали звезды и планеты, вышитые ярко-золотой нитью. Он высоко поднял руки, и рукава соскользнули до плеч, обнажая белые руки, покрытые черными волосами. Он взглянул в нашу сторону, затем посмотрел на Канопуса, который выводил из комнаты фотографа с помощниками. Он закрыл дверь и встал к ней спиной, глядя на меня и своего босса.

К нашему обоюдному удивлению, нам с Элом пришлось приложить некоторые усилия, чтобы уговорить Его Высокопреподобие увидеться с нами. Я позвонила ему по дороге домой от Вассермана, и мы договорились встретиться в резиденции на следующий день. Когда я, наконец, пересеклась с Элом, ввела его в курс дела и рассказала, что теперь мы штатные следователи, он настоял на том, чтобы пойти на интервью со мной.

– Чего хотите? – рявкнул Поларис, и его сильный бруклинский акцент резанул мне слух.

– Задать несколько вопросов о смерти Труди-Энн Натт, – сказал Эл самым вежливым и проникновенным полицейским тоном.

– Меня потрясло, что Лили Грин рассказала вам об этом. Что еще я могу добавить? – от гнева его голос лишился той мягкости, которая так манила, когда мы встретились впервые.

– Расскажите, что вы делали в комнате вашей жены, когда выстрелил пистолет? – проговорила я.

– О чем вы говорите? Меня не было в ее комнате. Я вошел только после выстрела.

– Где вы были?

Он замолчал и посмотрел на меня. Его глаза недоверчиво сузились.

– В другой комнате.

– Я знаю, что Лили не убивала свою мать, – сообщила я.

– О чем это вы? Она ее убила.

– Нет. У меня есть свидетельства очевидцев, которые подтверждают, что она играла в саду и побежала в комнату матери только после выстрела.

– Кто? Кто ваш свидетель?

Я пожала плечами.

Свет в его глазах померк.

– Нет… нет. Они никогда не стали бы разговаривать с вами.

Готова поспорить на все свои деньги, что «они» в данном случае – это Беверли и Рэймонд. Кроме того, в его голосе не было уверенности, что «они» станут молчать.

– Кто прибежал туда первым? – спросила я. – Рэймонд с Беверли или вы?

– Послушайте! – закричал он. – Я не знаю, что эти сукины дети вам рассказали, но я вбежал в комнату последним! Там находились Лили и Беверли с Рэймондом, – неожиданно он крутанулся на каблуках и рявкнул Канопусу. – Выгони их отсюда! Сейчас же!

Канопус отошел от двери и открыл ее:

– Прошу вас.

Его лицо ничего не выражало, будто ярость Полариса – обыденное явление.

Мы с Элом переглянулись. Эл слегка пожал плечами, я кивнула. Мы оба понимали, что Поларис не собирается с нами больше разговаривать. Кое-что нам удалось выяснить, но оставалось то, что от нас продолжали скрывать. Мы вышли в открытую дверь, следом – Канопус.

– Позвольте проводить вас до машины, – вежливо произнес он.

Никто из нас не проронил ни слова, пока мы шли.

– Значит, вам известно, что Беверли и Рэймонд Грин были в Сан-Мигеле, – проговорил он.

– Вы знали? – спросила я.

– Конечно.

Правильно. Он был в доме, когда была убита Труди-Энн.

– Вы знаете, кто убил Труди-Энн, Преподобный Канопус? – спросил Эл.

– Лили Грин убила свою мать, – на губах его играла еле заметная улыбка.

– Вы в это не верите, – заявила я.

– Я в это верил много лет.

– Но сейчас не верите.

Он пожал плечами:

– Знаете, что я сделал бы, если бы представлял интересы Юпитера Джонса?

– Что?

– Я бы поинтересовался, сколько денег Поларис Джонс тратил на свою жену.

Я обратила внимание, что он не употребил уважительное обращение. Неожиданно Поларис перестал быть Высокопреподобным.

– Что вы хотите сказать?

– Я бы выяснил, сколько он давал ей денег. И задался бы вопросом, почему сумма в последние месяцы перед ее смертью сильно превышала то, что она получала раньше. Что она для этого сделала?

– Что она сделала? – мне не нравилась эта игра в кошки-мышки, но выбора не было.

– Возможно, не сделала, а знала то, что заставило мужа пойти на такие меры.

Я не люблю ходить вокруг да около.

– Поларис Джонс убил Труди-Энн? И Хло?

Канопус опять пожал плечами, вместо того, чтобы ответить.

– А знаете, что еще я сделал бы?

– Что?

– Меня бы заинтересовала поддержка, которую оказывает Поларису известный политик. Как вы думаете, почему Беверли Грин всегда так восхваляла ЦКЕ?

– Почему?

Он опять пожал плечами.

– Почему вы мне об этом рассказываете? – полюбопытствовала я.

– Красивое место, не правда ли? – он посмотрел на здание, на зеленые газоны.

– Да.

– Подходящее для активной и серьезной религиозной деятельности.

Я не ответила.

– Которая существует отдельно от лидера, вы не находите?

– Может быть.

– Авраам так и не достиг Земли Обетованной с Детьми Израилевыми, – произнес Канопус, глядя поверх моей головы на небо. – Нужны были новые духовные лидеры, чтобы повести людей домой.

– Правильно, – сказала я. – Например, Бригам Янг.

– Точно. Видимо, в каждой религии наступает момент, когда лидер должен смениться. Поларис Джонс – пророк. Но он также и мужчина. Сложный мужчина со сложным прошлым. Наступило время, когда ЦКЕ должна выйти на новый уровень.

– С руководителем в вашем лице, – сказал Эл.

– Возможно, – улыбнулся он. – Или наши космологические лидеры назначат кого-то еще, и возникнет другой пророк. Кто знает?

Я подняла брови:

– Действительно, кто?

Канопус пожал руки мне и Элу. Пожатие было сильным и уверенным.

– Удачи в расследовании, – сказал он и пошел назад через автостоянку.

Эл кивнул в сторону Преподобного:

– Если найдем доказательства шантажа, мы выиграли.

Если Канопус говорил правду, и Поларис действительно платил за молчание жены, и если мы сможем это доказать, Вассерман получит необходимые доказательства для продления следствия и более пристального внимания к мужу Хло.

Я кивнула:

– Хло дала деньги матери на галерею. Она также спонсировала женский фонд. Помнишь, я нашла эту информацию в Интернете?

Эл достал ключи от машины из кармана своей красной ветровки.

– Черт, – ругнулся он.

– Что?

– Я хотел сегодня закончить другую работу. Ты можешь выяснить вопрос с деньгами без меня?

– Конечно, – я посмотрела на часы и вздохнула. – Пора забирать детей. Как только я доберусь до дома, позвоню в офис Вассермана. Узнаю, может, поступали какие-нибудь запросы в банк, которые никто не отследил. И позвоню матери Хло.

Эл выразительно взглянул на меня.

– Детей из школы, – сказал он, садясь в машину.

Глава 33

Из машины я позвонила Питеру и все ему рассказала.

– Вот это да! Хороший день, – сказал он.

– Без шуток. Слушай, ты можешь забрать детей из школы вместо меня?

– Вообще-то я уже собирался уходить на встречу.

– Какую?

– Ну… Историческая конференция.

– С кем?

– Ну… С Салли.

– С Джефом Салливаном? – Это был автор сценариев, и он обладал огромным влиянием на моего мужа. – Историческая конференция, ха-ха. Так теперь называется посиделка с пивом и сосисками?

– Нет. Он сказал, что у него есть прекрасная идея для сценария, который мы можем вместе написать.

Я уже была готова сказать мужу все, что думаю о его друзьях-алкоголиках и их прекрасных идеях, когда запищал сигнал второго звонка.

– Подожди немного, – я переключилась на другую линию.

– Джулиет?

Звонила Лили. Она так рыдала, что я почти ничего не понимала.

– Лили! Лили! Потише. Я тебя не понимаю. Что случилось?

На мгновение в трубке воцарилась тишина, потом заговорил другой голос:

– Миссис Эпплбаум? Это Рошель, помощник Лили. Вы можете приехать прямо сейчас? Случилось ужасное.

– Что? Что случилось?

– Кто-то убил мистера Грина.

– Что? Рэймонда? Рэймонд мертв?

– Пожалуйста, приезжайте, миссис Эпплбаум. Как можно быстрее.

– Я приеду через двадцать минут.

Я переключилась снова на мужа и сообщила, что его вечерние планы срываются.

Я мчалась так быстро, как могла, отчаянно выкручивая руль, если кто-то впереди тормозил мое продвижение. Одной рукой набрала номер Эла и прокляла сотовую связь, не соединявшую с ним, хотя он находится в двух милях от меня.

Ворота дома Лили были приоткрыты, и я проехала внутрь. Перед домом стояли три полицейских машины. Я остановилась за ними, захлопнула дверь и бросилась вверх по ступенькам крыльца.

– Дедушка умер, – произнес тоненький голосок, как раз когда я входила в дверь. Я повернулась и увидела две ступни, высовывающиеся из-под крыльца. Я спустилась. Эмбер и Джейд сидели в тени под крыльцом. Они что-то жевали, и мне понадобилось время, чтобы сообразить, что во рту каждого из близнецов были волосы друг дружки.

– Привет, Эмбер. Привет, Джейд, – сказала я.

– Привет, – ответили они в унисон.

– Вам дома страшно, да?

Они кивнули.

– И грустно, я думаю.

– Да, – сказала кто-то из них.

– Может, вы пойдете покатаетесь на велосипедах или скутерах? Это поможет вам успокоиться.

– Нет, – опять произнесли они вместе.

– Может, вы придумаете, чем заняться, чтобы отвлечься? И это поможет вам не бояться?

– Мороженое? – спросила одна из них.

– Великолепно, вылезайте.

Они опять покачали головами.

– Прямо здесь?

– Да.

– Хорошо. Я сейчас пошлю кого-нибудь из нянь за мороженым, хорошо?

– Хорошо.

Я выпрямилась – мне стало тяжело так наклоняться – и вошла в дом. Все собрались в большой гостиной. Сначала я увидела горничных в униформе, стоявших небольшой кучкой. Некоторые девушки плакали. Я подошла и потянула за рукав Патрика, молодого человека, который тогда присматривал за детьми на пляже.

– Привет, – сказала я. – Слушай, Эмбер и Джейд прячутся под крыльцом. Я сказала им, что ты принесешь мороженого.

Патрик непонимающе смотрел на меня.

– Я думаю, их сейчас не надо оставлять одних, – продолжила я. – И они хотят мороженого.

– Да, конечно. Простите, – казалось, он мгновенно пришел в себя.

Он отправился на кухню.

– Может, кто-то из вас побудет с ними до прихода Патрика?

Одна из горничных быстро вышла из дома. Я повернулась к остальным в тот момент, когда один из полицейских как раз подошел, чтобы поздороваться со мной.

– Кто вы? – строго спросил он.

– Я подруга Лили, – ответила я. – Она мне звонила.

Я посмотрела через его плечо и впервые увидела Лили. Она скорчилась на скамейке у камина, опустив лицо на руки. Рядом стояли двое полицейских. Двое других, в штатском, но с безошибочно определяемым официальным видом детективов, тоже находились поблизости. Один опустился на колено, положив на другое блокнот, и что-то записывал. Другой, негр средних лет с такой толстой шеей, что даже расстегнутый воротник рубашки, касалось, туго ее облегал, сидел на краю кожаного стула рядом с камином. В одном ухе у него покачивался золотой крест. Он наклонился и что-то тихо говорил.

Проигнорировав вопрос полицейского, я подошла и присела на корточки рядом с Лили:

– Лили, дорогая…

Она подняла на меня опухшее от слез лицо и схватила меня за руки.

– Кто-то убил папу, – прошептала она.

– Извините, мэм, – сказал жесткий голос. Я повернулась к сидевшему рядом детективу. – Могу я спросить, кто вы? – вежливо осведомился он.

– Подруга Лили, – сказала Беверли, делая мне знак глазами.

– Меня зовут Джулиет Эпплбаум, – представилась я.

– Детектив Уолтер Стейнер, полиция Лос-Анджелеса. Это детектив Роббинс.

Он не потрудился представить людей в форме.

– Что случилось? – спросила я.

– Как раз это мы и пытаемся выяснить, – проговорил детектив.

– Они нашли тело Рэймонда на остановке 101 автобуса, – ответила Беверли. Ее глаза были сухими, но руки дрожали.

– Как он умер? – произнесла я.

– Пулевое ранение, – отозвался детектив Стейнер.

– Вы нашли оружие?

Он помолчал, посмотрел на меня оценивающе, потом сказал:

– Нет.

– Значит, убийца до сих пор вооружен.

– Возможно. – Он повернулся к Беверли. – Мэм, если вы не против, повторите пожалуйста, что случилось сегодня утром.

Сначала я хотела остановить допрос и уговорить Лили позвать адвоката. Я считаю, что любой человек – виновный или нет – не должен разговаривать с полицией без адвоката. Может произойти очень много неожиданных вещей, и слова могут быть интерпретированы по-другому. Здесь слишком много всего, гораздо больше, чем казалось с первого взгляда. Я не хотела, чтобы детектив расспрашивал Лили до того, как она и ее адвокат решат, как и что ей следует рассказывать. С другой стороны, я не хотела давать детективу возможность предположить, будто Лили есть что скрывать. Я решила внимательно слушать, о чем они говорят и прекратить разговор, если они коснутся опасной темы.

– Мы позавтракали. Ему позвонили, и он сказал, что нужно с кем-то встретиться, – сказала Беверли.

– Но он не сообщил, кто ему звонил? – спросил детектив.

– Нет, – она покачала головой. – Он сказал, что ему нужно встретиться с кем-то, у кого есть информация о проекте по заболоченной территории, которым он занимается. Но не сказал, с кем именно.

У меня заболели ноги, и я села на скамейку. Лили все еще держала меня за руки, но опять опустила голову.

– Во сколько он уехал?

– Я же говорила, около девяти, – сказала Беверли. – Лили, около девяти, правильно? – Лили не ответила. – Думаю, около девяти, – повторила Беверли. – Потому что Сарасвати пришла в половине десятого.

– Это преподавательница йоги? – спросил детектив.

– Да, – ответила я.

Он подозрительно на меня посмотрел, вероятно, удивляясь, почему я так много знаю. Я попыталась мило улыбнуться, но он на это не купился.

– Она пришла в половине десятого, полтора часа позанимались, потом мы с Лили приняли душ, а около двенадцати пообедали.

– Вы с мисс Грин? – спросил детектив.

– И персонал.

Беверли указала на троих молодых людей и девушку, стоявших в дальнем углу гостиной. Я их сначала не заметила. Все они говорили по сотовым телефонам.

– И ассистентка Лили.

– А после обеда? – спросил детектив.

– Мне нужно было кое-что сделать, поэтому Лили оставила нас в столовой и ушла.

– Кто-нибудь из вас покидал комнату?

– Нет. Не думаю. Возможно, кто-то выходил в туалет. Я точно не помню. Но мы работали до… до тех пор, как вы не приехали и не рассказали, что случилось.

Беверли замолчала. Лили подняла голову.

– Не смей, – прошептала она.

Все посмотрели на нее.

– Не смей, – повторила она. – Не смей плакать. Не смей делать вид, что тебя трогает его смерть.

– Тише, Лили, – спокойно и твердо произнесла Беверли.

В неожиданно наступившей тишине слышалось только поскрипывание ручки, которой писал детектив.

– Не… – начала Лили снова.

– Хватит, – сказала Беверли.

Лили снова уронила голову на руки.

– А вы, мисс Грин? – спросил детектив, поворачиваясь к Лили. – Что вы делали сегодня после обеда?

Она не ответила, но сильнее сжала мои руки.

– Где вы были после обеда, мисс Грин? – снова спросил детектив.

– Она была со мной, – сказал кто-то.

Все повернулись и увидели помощницу в униформе.

– Она была со мной, – повторила она.

– А вы?..

– Рошель Абернати. Я работаю у Лили. Мы были в ее кабинете. Сначала я сортировала фотографии, а потом мы работали в чате в Интернете. Около часа.

– В чате? – переспросил озадаченный детектив.

– На компьютере. Поклонники пишут вопросы, а Лили на них отвечает.

– И вы были вместе все время?

– Да.

– Есть ли другие люди, которые могут это подтвердить?

– Наверное, няни. И остальные работники. И несколько человек, которые нам звонили.

– Кто?

– Ее агент. Ее менеджер – она звонила дважды.

– Вы были вместе все время? – спросил детектив.

– Да, – сказала Рошель. – Пока вы не приехали.

Внезапно Лили встала:

– Джулиет, мне нужно поговорить с тобой. Сейчас. В моей спальне.

– Боюсь, что мне придется задать вам еще несколько вопросов, мисс Грин, – сказал детектив.

Я поднялась:

– Пойдем к тебе, Лили.

Детектив вытянул руку, чтобы меня остановить:

– Мы должны повторить события сегодняшнего утра.

– Лили, ты хочешь продолжать разговор с этим детективом, или хочешь сначала пригласить своего адвоката?

Она мгновение смотрела на меня без выражения, потом поняла:

– Я хочу позвать адвоката. И больше не скажу ни слова без адвоката.

Беверли тоже встала.

– Правильно. Правильно, – кивнула она.

– И вы хотите позвать адвоката? – спросил детектив.

Беверли подумала секунду. Один из ее помощников, молодой человек в джинсах и свитере, державшийся очень спокойно, несмотря на трагичность ситуации, быстро пересек комнату.

– Я думаю, что все уже дали достаточно показаний. Теперь наступило время оставить семью в ее горе.

– Мне нужно будет допросить всех, кто был сегодня здесь, – ответил детектив, поднимаясь.

– Прекрасно, – сказал помощник. – Это можно сделать завтра в нашем офисе? Вы не возражаете?

Детектив согласился, и, окинув нас недобрым взглядом, достал из кармана карточку.

– Вот номер моего телефона.

Помощник взял карточку и проводил полицейских до двери.

Лили схватила меня за руку, потащила через холл и вверх по лестнице. Когда мы вошли в ее комнату, она захлопнула дверь и повернулась к ней спиной. Я стояла посреди комнаты и смотрела на нее.

– Я помню, – сказала она уверенно. – Я помню все.

– Что?

– Я помню, что произошло.

Вдруг я поняла, о чем она говорит:

– С твоей матерью? Ты помнишь, что случилось с Труди-Энн?

Она кивнула. Ее глаза сверкали, грудь вздымалась и опускалась.

– Я вспомнила, когда услышала о Рэймонде. Одна из девушек пришла, чтобы позвать меня. Когда я вошла в гостиную, Беверли уже разговаривала с полицейскими. Я не слышала, о чем они говорили, пока пересекала комнату, но услышала, что одна из ассистенток плачет, зажимая руками рот. Один из помощников спрашивал полицейского: «Вы уверены? Вы уверены, что это он?» Я побежала. Думаю, я закричала: «Что случилось, что случилось?» Девушка ответила: «Кто-то застрелил Рэймонда. Кто-то застрелил Рэймонда». Потом я посмотрела на мать, на Беверли. Она стояла абсолютно спокойно, а затем упала. Просто рухнула, как будто ноги ее не держали. И тут я увидела это.

– Что ты увидела?

– Картинку в голове. Очень четкую. Я увидела, что случилось с моей матерью – с моей настоящей матерью.

Дыхание Лили еще участилось. Ее так сильно трясло, что она ударялась о дверь. Я взяла ее за плечи и усадила на кровать. Она села и сразу же повалилась на бок, сжалась в комок. Я села рядом и положила руку на ее вздрагивающее плечо.

– Что ты увидела, Лили? Что случилось с Труди-Энн? – нетерпеливо спросила я.

Она спокойно и монотонно заговорила, ее глаза сузились до маленьких щелочек:

– Мы с Юпитером играли в фонтане. Я помню, как он брызнул в меня, и я очень рассердилась. Я вылезла наружу и пошла искать маму, чтобы на него пожаловаться. Я была уже в коридоре, ведущем в ее комнату, когда услышала выстрел. Самый громкий звук на свете. Меня очень испугал шум. Я очень испугалась, побежала в комнату и увидела ее. Она свесилась с кровати. Я подбежала и положила руку ей на грудь. Я думала, там цветок. Красный цветок. Только он увеличивался. И был мокрым. Я держала руку, а красное все разливалось и разливалось по ее ночной сорочке.

– Кто еще был в комнате, Лили? Кто был в комнате, когда ты вбежала?

– Они, – прошептала Лили.

– Кто?

– Рэймонд стоял с другой стороны кровати. Я думаю… думаю, он одевался. Он надевал брюки. Беверли стояла в середине комнаты. Я помню, что пробежала мимо нее, пока бежала к маме.

– Что делала Беверли?

– Стояла с протянутой рукой, вот так, – Лили вытянула одну руку вперед. – В руке она держала пистолет.

– Тихо, Лили, – Мы подскочили. На пороге стояла Беверли. Она как-то смогла открыть дверь. Не знаю, как долго она там стояла.

– Не буду. Я не буду больше молчать, – прошептала Лили.

– Никто тебе не поверит, – холодно проговорила Беверли.

– Поверят, – Лили всхлипнула.

– Не поверят, – покачала головой Беверли. – Твоя память изменчива, как прилив и отлив, глупая девчонка.

Я шагнула к ней, но она предостерегающе вытянула вперед руку.

– Ничего не поможет, – сказала она.

– Думаю, полицейские будут иного мнения, – возразила я. – И избиратели тоже.

Она фыркнула:

– Вы правда считаете, что смерть наркоманки, которая спала, с кем придется и не могла держать свои руки подальше от чужих мужей… что смерть этого отвратительного создания кого-нибудь заинтересует?

Ее лицо вспыхнуло. Тридцать лет спустя она все еще ненавидела женщину, против которой Рэймонд не мог устоять. Беверли тряхнула головой, будто сбрасывая ярость, и опять стала ледяной, что было еще страшнее.

– В любом случае, кому, как вы думаете, поверит полиция? Моей падчерице с ее психическим заболеванием, потерявшей память, или мне? Я скажу полиции, что она просто ошибается. Что память опять подводит ее.

– Я помню… – Лили покачала головой, ее глаза помутнели. – Точно помню…

– Как ты можешь быть уверена в этом, – Беверли засмеялась.

Я обняла Лили:

– Она уверена.

– Да, – снова произнесла Лили, но уверенности в ее голосе поубавилось.

Надо положить этому конец, пока Беверли опять не напустила туман на сознание Лили. Я встала, схватила Беверли за руку и вывела из комнаты.

– Послушайтесь профессионального совета. Позовите адвоката, – сказала я.

Она посмотрела на меня, потом повернулась и быстро пошла вниз.

Я вернулась в спальню Лили. Она снова лежала на кровати, свернувшись клубочком. Я села рядом и начала гладить ее по спине, пытаясь сообразить, что делать. Я не сомневалась, что травма, нанесенная известием о смерти отца, заставила Лили вспомнить, что случилось с ее матерью. Ее воспоминания абсолютно точны, в этом я не сомневалась. Убийца Труди-Энн – Беверли. Но я никогда не смогу это доказать.

Я наблюдала, как ее уверенность испаряется под влиянием грозной мачехи. Беверли будет обвинять кого-нибудь другого, например, Рэймонда, который уже не может себя защитить. Убила ли она и его тоже? Убила ли она Хло? Беверли совершила одно убийство тридцать лет назад, она могла совершить и остальные. Наемный убийца в данном случае – лучшее решение. Почему это кажется неправдоподобным?

Я не сомневалась в эмоциональной способности Беверли заплатить убийце. Как бы ни представляла она себе мораль, двигали ею всегда эгоизм и корысть. Эта женщина не только заставила пятилетнюю девочку поверить, что она застрелила собственную мать, но и заняла место женщины, которую убила, став ее ребенку мачехой. Нет, Беверли не остановится перед убийством, чтобы скрыть свою тайну. Но она никогда не наняла бы незнакомого человека.

Можно легко найти того, кто совершит убийство за вас – на сайте «Солдат удачи» в Интернете, в конце концов. Но Беверли знает, что все шаги в Интернете можно отследить. Она понимает, что невозможно нанять убийцу по Интернету так, чтобы он не узнал, кто его нанял. Я была уверена, что она не доверит свою тайну неизвестному, в котором не уверена.

Это наводит на мысль, что она попросила совершить убийство кого-то, кого хорошо знает. Вероятно. Я подумала о ее помощниках, которые обслуживают офис и выполняют ее приказы. Но помогать спикеру Ассамблеи – не то же самое, что помочь убить ее мужа. Мне не хотелось верить, что кто-то из ее служащих мог это сделать. Может, любовник? Беверли – абсолютно холодная женщина. Был ли у нее любовник? Все это выглядело неправдоподобно. Но если не она убила Хло и Рэймонда, то кто?

Я посмотрела на Лили. К моему изумлению она крепко спала. Я вышла из комнаты и спустилась вниз. В гостиной сидела одна Рошель.

– Где Беверли? – спросила я.

– Спикер и ее ассистент ушли.

Я оглядела тихий пустой дом и подняла брови.

– Дети ужинают в садовом домике с нянями, – сказала она и прикусила губу. – Я надеюсь, что все будет хорошо, но я вызвала охранников.

– Охранников?

– Лили иногда пользуется услугами одной охранной фирмы. Знаете, когда какой-нибудь поклонник припаркуется около дома или что-нибудь в этом роде. В любом случае, я их вызвала.

– Хорошая идея, – согласилась я, садясь рядом с Рошель.

В этот момент в дверь позвонили. Рошель побежала открывать. В дом вошли трое крепких мужчин в синих костюмах. Один постарше – лет сорока-пятидесяти, двое других молодые, вероятно, не старше двадцати пяти лет. Все коротко стриженные и с каменными лицами.

– Огромное спасибо, что так быстро приехали, Дрор, – сказала Рошель. – Джулиет, это Дрор Амитав. Он владелец охранного агентства.

– Личная охрана, – произнес он с сильным израильским акцентом, подозрительно оглядывая меня с ног до головы. – Вы кто? – спросил он.

– Джулиет Эпплбаум, – я протянула руку. – Рада вас здесь видеть.

Я попросила его не впускать в дом никого, даже Беверли. Он глазом не моргнул, только кивал.

Дрор послал одного из молодых людей со мной наверх к Лили. Она все еще спала. Охранник оперся на приоткрытую дверь и встал в коридоре – ноги на ширине плеч, руки в бока. Казалось, он собирается так простоять ближайшие десять, если не двадцать часов.

Я спустилась в гостиную, снова и снова прокручивая все в памяти. Не слишком ли быстро я отбросила версию о наемном убийце? В этот момент в моей сумке, которую я бросила у камина, запищал телефон. Я достала трубку и нажала кнопку «пропущенные звонки». На экране высветился номер матери. Я с трудом удержалась, чтобы не позвонить ей и не попросить совета, или хотя бы просто выплакаться. И тут меня осенило.

Я позвала Рошель, и она вбежала в гостиную.

– Вы находились в комнате, когда Рэймонду позвонили во время завтрака? Перед тем, как он ушел из дома?

Она кивнула.

– Позвонили по одной из линий Лили?

Она покачала головой:

– На сотовый Рэймонда.

– Черт! – я ударила себя кулаком по бедру и вздрогнула.

– Почему?

– Номер. Я хотела определить номер.

– Вы хотите посмотреть на его телефон? – спросила она.

– Что? Он здесь? Он его не взял с собой?

– Нет. Сразу после того, как ему позвонили, разрядился аккумулятор. Я предложила его зарядить. У всех нас телефоны «Нокиа».

Я прошла в ее кабинет, где обнаружилось множество зарядных устройств, некоторые пустые, некоторые с телефонами. Я сняла телефон, на который она указала, и нажала кнопку «принятые вызовы». В 9:11 поступил звонок с десятизначного номера. Я нажала кнопку «соединить» и стала ждать, затаив дыхание. Секунду спустя раздался первый гудок. Второй. Затем кто-то ответил.

– Алло, – сказал тихий голос. Ребенок. Маленькая девочка.

– Алло, – я не хотела, чтобы малышка повесила трубку. – Кто это? – спросила я ласково и дружелюбно.

– Арасли, – ответила она.

– Арасли, твоя мама рядом?

– Нет. Ее нет. Но здесь есть папа.

– Здесь – это где?

– В большом магазине.

В большом магазине? Я хорошо слушала и думала, что могу различить соединение. Это был сотовый телефон?

– Арасли, меня зовут Джулиет, – сказала я по-испански.

– Hola! – весело ответила она.

– Арасли, ты разговариваешь со мной по сотовому телефону папы?

– Нет. По телефону большого магазина. Это очень, очень большой телефон, и он звонил.

Телефон-автомат!

– Ты стоишь снаружи большого магазина? Разговариваешь по телефону-автомату?

– Мы в Таргете! – сказала она. – И я жду «Моего маленького пони». Папа покупает мне «Моего маленького пони», а я сижу и жду.

– Это здорово! Моя дочь Руби тоже хочет «Моего маленького пони».

Голос на том конце провода стал неуверенным и подозрительным.

– Это моя игрушка. Я не буду ей ни с кем делиться.

– Конечно же, нет. Арасли, скажи, пожалуйста, ты знаешь, как называется город, в котором ты живешь?

– Хм… Калифорния?

– Правильно! – ответила я. – А ты знаешь название этого места в Калифорнии?

– Хм… Линкольн-стрит?

Я начала терять надежду.

– Ты можешь вспомнить название города, дорогая?

– Вентура! – воскликнула она.

– Правильно! Ты живешь в Вентуре?

– Да!

– Кто это? – неожиданно спросил грубый голос с мексиканским акцентом.

– Извините, – быстро проговорила я. – Ваша дочь взяла телефонную трубку. Я просто пытаюсь выяснить, где находится телефон с этим номером. Я поняла, что это телефон-автомат, правильно?

– Да, – ответил он с подозрением в голосе.

– И вы находитесь в Вентуре?

– Да, а что?

– Спасибо. Большое спасибо, – ответила я почти шепотом.

Я положила трубку и опустилась на стул. Вентура, Калифорния. Неплохой город, но совсем не тот, куда вам хотелось бы поехать. Если, конечно, вы не едете в Оджай. Спасибо, что есть безответственные отцы и маленькие девочки, отвечающие на звонки. В противном случае я бы никогда не узнала, кто позвонил Рэймонду и чей звонок привел его к смерти.

Своим чудесным излечением Лили Грин была обязана доктору Ризу Блэкмору. Он помог вернуть ее память. Он ее исцелил. И он писал статью за статьей о своем успехе. Он сделал карьеру на исцелении маленькой девочки. Если бы мир узнал правду о том, что не Лили убийца, что она не убивала, его карьере пришел бы конец.

Я снова посмотрела на телефон. Мигал индикатор голосовой почты. Я нажала кнопку и поднесла трубку к уху. Рэймонду пришло два новых сообщения. Одно от Беверли. Она таким холодным голосом спрашивала, где его носит, что мне захотелось надеть свитер. Это могла быть умелая игра, но я расценила это как доказательство ее невиновности. По крайней мере, в этом убийстве.

Я нажала на кнопку «исходящие звонки». В 7:42 был звонок в Оджай. Рэймонд звонил Блэкмору. Блэкмор перезвонил из телефона-автомата, как-то сумел уговорить Рэймонда встретиться и застрелил его. Что-то из сказанного Рэймондом убедило Блэкмора в том, что оставлять его в живых опасно.

Убедить Рэймонда встретиться, скорее всего, не составило труда. Он был напуган – напуган тем, что его могут обвинить в убийстве. Возможно, Рэймонд сам хотел встретиться с Блэкмором и убедиться, что они будут соблюдать тайну друг друга. Я не знаю. Я не знаю, как Блэкмор соблазнил Рэймонда приехать на собственную погибель, но он сделал это.

Я отложила сотовый. Проигнорировав настойчивые вопросы Рошель, я подняла трубку обычного телефона и позвонила Элу. Все еще недоступен. Постом я попыталась застать Валери в офисе Вассермана и чуть не взвыла от отчаяния, когда услышала автоответчик. Я сказала, что Юпитер Джонс невиновен и что я знаю, кто убил Хло. При звуке имени Блэкмора Рошель затаила дыхание.

– Идите и скажите охранникам не впускать его в дом, – сказала я.

– Вы хотите позвонить в полицию?

Правильно. В полицию.

– У вас есть телефон детектива? – спросила я.

– Нет.

Я помнила, что визитку взял помощник Беверли. В справочной мне дали номер коммутатора полиции Лос-Анджелеса. Я соединилась с тремя операторами, чтобы хоть один из них передал сообщение детективу Стейнеру, оставила свое имя и номер Лили. И только положив трубку осознала, что уже несколько часов не звонила домой. Я набрала свой номер и чуть не расколотила телефон, когда услышала автоответчик. Я чувствовала себя как во сне про то, когда пытаешься дозвониться куда-то, но не получается. Я не оставила сообщения. Вместо этого набрала мой код доступа и прослушала все, что было на автоответчике. Одно от Эла, он спрашивал, куда я делась. Я со злости щелкнула зубами. Второе от Ванды.