Текст книги "Третий (не) лишний (СИ)"
Автор книги: Евгения Серпента
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
5. Денис
– Ты совсем рехнулся? – после паузы спросил отец. – А может, тебе хрен вдвое увеличить, и ты будешь по паркам в плащике разгуливать? Что за идиотское желание демонстрировать себя на весь свет?
– Па, ну хватит, – поморщился Денис и переложил телефон в другую руку. – Можно подумать, все, кто хотят себя показать, извращенцы.
– В зародыше. Какого черта я должен тебя с работы отпускать? Кто твои носы будет резать? Это я еще не знал, куда ты поперся в выходной, а будь рабочий день, черта лысого отпустил бы.
– А если б я заболел? Пап, на три дня. Максимум на двенадцать.
– Вот точно, заболел, – хмыкнул отец. – На голову. Ничего так разброс, три или двенадцать. Хорошо. Отработаешь все пропущенные смены в выходные. И я очень надеюсь, что мать тебя не увидит.
С самым мутным было покончено, и без особого труда. Денис даже удивился, поскольку настроился на долгую борьбу. Как будто пришел на войну, а противник не явился.
Два дня между кастингом и первым днем съемок прошли… нервно. Как перетянутая гитарная струна. Он работал. Оперировал очередной нос, помогал отцу на пластике груди, сидел на приеме. А внутри все едва заметно вибрировало. Хорошо хоть на пальцы не передавалось, только этого еще не хватало.
Забежала старая знакомая Ира. Когда-то, вроде, были чувства, но быстро сдулись. Остался дежурный секс время от времени. Денис знал, что у нее кто-то есть, но это нисколько не волновало. Они толком и не разговаривали. «Как дела? – Да все нормально». Кофейку с коньяком и в постель. Без особых затей.
И тут приключился облом – первый раз в жизни. Ира лежала на кровати, расставив ноги, а он стоял перед ней, красный, как рак. И все его великолепие висело жалкой тряпочкой. Как будто не голая девушка рядом, а надувной крокодил.
– День, ну ты чего? – разочарованно протянула Ира.
Перекинув длинные темные волосы через плечо, она подобралась к нему на четвереньках, провела языком по члену, обхватила губами.
Денис закрыл глаза и представил, что это Яна. В том самом полупрозрачном купальнике с фотографии, больше похожем на нижнее белье. Ее язык дразнит короткими прикосновениями, а губы ласкают вялое, снулое безобразие, пытаясь вернуть его к жизни. И ведь вполне успешно пытаются!
Он представил, как сжимает в ладони ее грудь – округлую, крепкую, с маленьким твердым соском. Не глядя протянул руку – и в ней оказалась совсем другая: рыхловатая, тяжелая, с широкой ареолой. Денису большая женская грудь никогда не нравилась – он прекрасно знал, во что она превращается со временем и как сложно вернуть ей пристойный вид. Но сейчас уже было неважно – какая грудь, чья…
Стоило только подумать о Яне, член мгновенно поднялся и затвердел, наполняясь кровью. Казалось, она должна быть густой, черной – хотя уж кому-кому, а ему хорошо было известно, что приток идет по артериям. Он резким движением отодвинул Иру, заставил повернуться и сильно, глубоко вошел сзади, придерживая ее за бедра.
Хватило бы, наверно, нескольких движений, но Денис заставил себя сдержаться. Облизав два пальца, он ласкал ее набухший клитор, и промелькнуло шальное…
Если Ирка кончит первая, будет и с Яной.
Глупость какая!
Но когда она глухо застонала, выгнув спину и запрокинув голову, догнал ее тремя сильными быстрыми толчками, довольно улыбаясь.
– Райчев, ты реабилитирован, – сказала Ира, с оттяжкой поцеловав его в прихожей. – А я уж испугалась.
– Иди, иди, – пробормотал Денис, закрыв за ней дверь. – Знала б ты…
Впрочем, может, и сама Ира представляла кого-то на его месте. Но ему было на это абсолютно наплевать.
В студии включилась красная лампочка прямого эфира, и его начало знобить. Когда поднимается температура, все тело покрывается гусиной кожей, волоски встают дыбом. И если провести по ним, побежит волна то ли жара, то ли холода, забираясь под кожу и еще глубже.
Денис изо всех сил старался не смотреть на Яну, но все равно косился. Хотя мог разглядеть только ее профиль. Вздернутый нос и приоткрытые губы. Вспоминал, как представлял ее на месте Иры. Как ее – ну как будто ее! – губы ласкали его опозорившийся член. Сердце снова и снова пускалось вскачь, как чуткий орловский рысак, получивший шенкеля под брюхо.
Какого черта-то? С какого перепугу его так разобрало? Еще ни одну женщину он не хотел так сильно. Тем более, увидев всего второй раз и ничего о ней не зная. Было в этом желании что-то мучительно подростковое, безнадежное, но… все же не бессмысленное.
Когда жребий выбрал ее в первую тройку, что-то внутри сказало: не, парень, ничего не выйдет. Как будто рукой махнуло. И тут же возразило упрямое: нет, я же загадал!
И собственная фамилия в устах дурковатого ведущего прозвучала как чужая. И страшно захотелось по-детски глупо показать язык другому. Тому, кто тоже отозвался на Янин взгляд.
Умойся, крендель, ты в пролете. Она будет моей.
Денис подошел к Яне, встал с ней рядом. На автопилоте ответил на какие-то вопросы ведущего. Ассистентка режиссера за камерой показала им рукой: туда, на выход. Третьего должны были выбрать без них. А им предстояло провести вечер в доме вдвоем.
Они стояли в том самом предбаннике, где недавно дожидались своей очереди на кастинг, и искоса поглядывали друг на друга. Наверняка Денис, конечно, утверждать не стал бы, но ему показалось, что Яна таким раскладом довольна. Хотя и старается это не демонстрировать.
– Так, быстренько делаем последние звоночки, – подбежала ассистентка Юля, – выключаем телефоны и отдаем мне. На выходе из дома получите. Потом берем вещи и идем в машину. Приезжаем, я вам все рассказываю, показываю, после этого включаются камеры, и все, что вы делаете и говорите, течет в интернет. Так, сразу скажу, обыскивать на предмет всякой запрещенки вас никто, разумеется, не будет. Но камеры в доме везде, кроме ванной и туалета. А контракт составлял очень хороший юрист, так что любое нарушение приведет к штрафным баллам или даже нешуточному судебному иску. Лучше не рисковать, поняли?
Покивав согласно, Денис позвонил отцу и доложился, что его выбрали.
– Ну удачи, – вздохнул он. – Хотя не знаю, какая там может быть удача.
Яна звонить никому не стала, отправила сообщение. Юля положила их телефоны в пакетики с застежкой и надписала маркером.
– Сейчас вас по пути немного поснимают для телеверсии, – она кивнула на оператора, который держал на плече камеру. – Сделайте лица поприятнее, а то как будто на расстрел везут. Вообще сегодня можете поизображать любовь с первого взгляда и все такое. Только не перестарайтесь, чтобы все было натурально. И без рук, само собой. А вот когда придет третий персонаж – уже никому никаких преимуществ. Выбор должен выглядеть очень сложным. Ах, блин, хочу обоих, но что поделаешь, надо выбирать одного. Как-то так.
– Без рук до какой степени? – уточнил Денис, подмигнув Яне. Та усмехнулась в ответ.
– За попу, грудь и коленки не лапать, – фыркнула Юля. – Ну елки, маленькие, что ли? Не знаете, что прилично, а что нет?
– В контракте конкретно не расписано, – возразила Яна. – В щечку поцеловать на сон грядущий можно? Или там… не знаю, за ручки подержаться?
– Сегодня можно. Завтра – чтобы обоим доставалось поровну. Придет парень – держи за ручки обоих. Все, поехали.
Они закинули сумки в синий микроавтобус и сели рядом на заднее сиденье. Перед ними – оператор и Юля. Улучив момент, когда оператор выключил камеру и отвернулся, Денис осторожно прижал ногу к Яниной – от колена до лодыжки. Как будто случайно. И заметил краем глаза, как дрогнули ее губы. И ногу она не убрала.
Есть контакт!
Он отодвинулся и уставился в окно. Лихорадочная дрожь внутри усилилась – крохотные мурашки превратились в откормленных термитов.
Дом оказался небольшим двухэтажным коттеджем в десяти минутах езды от конечной станции метро. Маленький, за глухим забором дворик – несколько деревьев, цветочные клумбы, беседка в углу. Снаружи довольно симпатично. Да и внутри оказалось не хуже.
Они прошли через холл к деревянной лестнице.
– Вон там гостиная, – Юля махнула рукой на первую дверь слева. – Из нее можно попасть на кухню. Или из холла, через вторую дверь. Справа – санузел и хозяйственная комната. Стиралка, кладовка. Оттуда выход на задний двор. Будете выносить на крыльцо мусор и грязное постельное белье. Машина будет забирать. На кухне все есть, продукты, посуда. Готовите сами. Если что-то понадобится, скажете рабочему, который приедет мусор забирать, на следующий день привезет. Теперь пошли наверх.
Яна первая выбрала себе комнату – с желтыми обоями и кроватью под клетчатым покрывалом. Денис заглянул в две оставшиеся и остановился на точно такой же, через коридор. С зеленоватыми обоями и серым покрывалом на кровати. Кроме трех спален на втором этаже были только душ и туалет.
– Значит так. В душе и туалете камер нет. Но камеры в коридоре и в холле видят двери. Если вы зайдете туда вдвоем, это однозначно расценивается как секс. Понятно? Монитор в гостиной – тачскрин. Все увидите по ходу дела. Выбор на третий день вечером, ровно в семь часов. Через монитор. Сразу после этого лишний забирает вещи и выходит. Машина будет ждать. До ближайшего метро. Ну, все, вроде, сказала, – Юля достала телефон и набрала номер. – Слав, я выхожу, через пару минуток врубай камеры, – закончив разговор, она повернулась к нам: – Все, мои дорогие, удачи и приятно провести время. Надеюсь, обойдется без недоразумений.
Юля вышла. Яна посмотрела на Дениса, и взгляд ее сказал недвусмысленно: «Как только – так сразу!» И тут же загорелись красные лампочки записи у двух камер: над лестницей и над дверью гостиной.
– Ну что, – сказал Денис. – Может, пойдем приготовим что-нибудь на ужин? Вместе?
– Ну пойдем…
Голос Яны звучал теперь совсем иначе. Низкий. Бархатный. До жути возбуждающий.
Игра началась…
***
Рыцарский турнир. Кони храпят, по спине под доспехами стекает пот, копья наизготовку. Прекрасная дама с платочком в поднятой руке ждет, когда можно будет подать сигнал к началу.
Какой, нахер, турнир? Мы не рыцари. Да и она не дама.
Игра. Во всех смыслах.
Пинг-понг. Каждая фраза – как крученый в самый угол стола. Чтобы не дотянулся, не отбил. И она – между нами. Судья. Голову то в одну сторону, то в другую. А глаза – как пьяные. Узнать бы, о чем она думает. Или лучше не стоит?
Ядовито, тонко. Зацепить, задеть побольнее. Какой в этом смысл? Да никакого. Обычная грызня за самку. Хотя на поверхности мы просто знакомились. Рассказывали о себе. Вполне мирно. Почти мирно.
Я не уставал удивляться и восхищаться той замысловатой сволочью, которая придумала это шоу. Взять самое простенькое, безобидное и капельку сместить акценты. Была элементарная выбирайка на вылет с низким рейтингом. Стало… точнее, станет, не сомневаюсь, чем-то топовым. Сделать ставку на секс, на желание, слегка замаскированное, под запретом, но очевидное. Хотя… может, это только у нас троих так сложилось? Ну вот сошлись звезды так, что мы оба до жути, до дрожи хотим одну и ту же. По-настоящему, не для шоу. А ей приходится делать вид, что никак не может выбрать между нами. И искрит от этого так, что едва паленым не пахнет.
Вот только я не сомневался, что получу ее. Ну… почти не сомневался. Большинство женщин, вопреки стереотипу, предсказуемы. Как и большинство людей в целом. Но такие, как она… от них можно ожидать любых сюрпризов. И все же…
Нет, не здесь. И не только потому, что это запрещено. Нет такой системы, которую нельзя сломать. Но не всякий риск добавляет градус удовольствию. У меня дома. Там, где я буду иметь преимущество своей территории. Где по определению буду хозяином.
Неважно, сколько я здесь пробуду – три дня или все двенадцать. Неважно, кто первый окажется за периметром, я или она. В любом случае я ее найду. Не проблема. Приведу домой и…
Я разговаривал с ними, а сам видел совсем другое.
Ее лицо под собой. Влажную полоску зубов между приоткрытыми губами. Глаза, затуманенные желанием. Испарину в ложбинке груди, которую так и хочется собрать языком.
Умоляющий шепот: «Пожалуйста, еще…»
Иногда с самого начала знаешь, что женщина идет за тобой, послушно подчиняется. Это как добротный домашний обед – привычно, предсказуемо, сытно. Иногда ее приходится ломать, подчинять себе. И это уже изысканный ужин в экзотическом ресторане. Неожиданно, остро, пряно. Главное – уловить тот момент, когда дикая тигрица становится мягкой покорной кошечкой. Когда она признает твою силу и отдает себя без остатка. Удовольствие от этого не меньше, чем от самого мощного оргазма.
Яна встала, подошла к музыкальному центру, чтобы поискать другую радиостанцию, наклонилась. Ее обтянутые тонкими черными брюками ягодицы притянули взгляд, как магнит. И я знал, что не только мой. Можно встретиться глазами в зеркале, но довольно странное ощущение, когда не видишь, а чувствуешь, как твой взгляд скрещивается с чужим на одном и том же… хм, объекте. Да ладно, что там, на женской заднице, которую каждый из нас охотнее сжал бы рукой. И уж точно не через одежду.
Ничего, все будет. Через несколько дней. Надо только потерпеть.
6. Антон
Когда Яна с Денисом вышли из студии, он почувствовал… Пожалуй, трудно было описать это одним словом. Разочарование? Нет. Досаду? Тоже нет. Ревность? Совсем мимо. Какой смысл ревновать женщину, которая твоей никогда не была. Наверно, больше всего подходило словечко из интернета «вотжыжблядь», обозначавшее сложный и неделимый на составные части комплекс ощущений. За красной чертой негатива, но все же не драма. Тем более, шансы оказаться с Яной в одной тройке еще были. Если не сейчас, так в следующий заход. Если, конечно, третьей не окажется девушка и Яна не вылетит сразу же.
Что там притворяться, все эти три дня он только о ней и думал. Злился на себя – и все равно думал. И мысли эти были не слишком пристойными. Или даже слишком непристойными. Ну а что, вполне в духе этого паскудного шоу.
– Номер два. Антон Кузнецов, – после длинной театральной паузы объявил ведущий, вытащив из барабана очередной шарик.
Ну, типа, бинго!
И что ты теперь чувствуешь?
Да хер его знает. Разберемся на месте. Конечно, у того типа будет преимущество времени, проведенного с ней наедине, но не слишком огромное. Зато у него припасен другой козырь. Если, конечно, удастся его разыграть.
После финальных аплодисментов, когда погас свет и все начали расходиться, его отвел в сторону ведущий.
– Инструкции раздает Юля, но она уехала в дом, так что я за нее. Смотри. Завтра где-то в восемь утра за тобой приедет машина. В зависимости от пробок. Водитель отзвонится минут за десять, чтобы ты вышел. Все, что там внутри, аборигены покажут-расскажут, я не по этой части. Телефон либо оставляй дома, либо сдашь водителю и получишь, когда будешь выходить. Никаких гаджетов, категорически.
– Даже плеер нельзя? – удивился Антон, хотя и не слишком.
– Нет. Часы не смарт у тебя?
– Обычные.
– Ну океюшки. Давай, удачи тебе, – он хлопнул Антона по плечу, чего тот категорически не выносил. Но смог удержать нейтральное выражение лица. – А девочка классная вам досталась. Я бы сам с ней того-этого. Не поубивайте там друг друга.
Вернувшись домой, Антон сразу включил компьютер, зашел на сайт и оплатил код доступа. Ну надо же посмотреть, чем занимается сладкая парочка. Всегда лучше знать что-то, чем не знать. Иногда знание ситуации оказывается важнее тактических преимуществ. Увиденное ему не понравилось от слова совсем.
Сладкая парочка готовила ужин и щебетала о всякой ерунде. Потом они накрыли на стол и уселись есть, продолжая свои тупые разговоры. Кто где учился, чем занимается, чем увлекается. Нет, информативно, конечно, но завтра они все равно повторят все то же самое ему. Знакомиться-то придется. Но вот то, что между ними происходило…
Все было пристойно. Более чем. Парень и девушка, едва знакомые, сидят, разговаривают, едят какие-то макароны. Но на более тонком уровне – это уже не шутка и не игра на камеру. Антон прекрасно знал эти взгляды.Сиди он сейчас на месте этого парня, Дениса, смотрел бы на Яну точно так же. Нет, вовсе не томно или откровенно-нагло, в упор. Это слишком грубо. Самые опасные – вскользь, но с оттяжкой на секунду. Как будто зацепился глазами и не в силах сразу отвести. Именно в этой секундной задержке и есть самый смак, самое соблазнительное, от чего внутри заполошно ёкает и кровь приливает ниже палубы.
Так, ладно, все с вами ясно. Трахаться вы прямо там все равно не будете, а на месте посмотрим, у кого какое каре на руках. Теперь другое.
Разобраться в принципах этой трансляции труда не составило. Пока участники вместе, на мониторе один экран. Как только оказываются в разных помещениях, экран разделяется. Можно следить одновременно за обоими или выбрать одного и увеличить изображение. Пустые помещения не видны, но наверняка на пульт наблюдения картинка идет со всех камер. Запись? Через интернет, это точно, не на съемные носители. Работают камеры постоянно, или включаются от датчика движения? Это можно будет выяснить только на месте.
В принципе, диспозиция была ясна. Дождавшись, пока Яна с Денисом наговорятся, разойдутся по своим комнатам и улягутся спать, выключив свет, Антон тоже пошел в постель, тем более, вставать утром надо было рано. И все равно полночи провертелся пропеллером. И на этот раз не только от эротического зуда. Прикидывал, возможно ли осуществить свой план, а если да, как лучше это сделать. Чисто в теории, конечно. Потому что, пока он не знал своих соперников-союзников и общей обстановки, все раскладки были исключительно гипотетическими.
Подорвался как обычно – в шесть. Зарядка – душ – завтрак. Был соблазн, конечно, на зарядку забить по случаю необычного случая, но, стиснув зубы, не повелся. После двадцати пяти мышцы заменяются жиром с радостным визгом, только дай слабину. А опускать планку никак не хотелось. Тело свое он любил, холил и лелеял, считая, что умеренный нарциссизм еще никому никогда не вредил. И приятно, и полезно.
Водитель позвонил аж в половине восьмого, и Антон порадовался, что встал рано и собрался, а то дергался бы сейчас. В машине оказался еще и оператор, который снимал его в дороге и на подходе к дому, кстати, довольно убогому.
По пути от ворот к крыльцу Антон наметанным глазом отмечал камеры наблюдения, которые порадовали. Неизвестно, что там понатыкали в дом, но вряд ли что-то сильно отличное. Судя по той картинке, которую он увидел на сайте, на хорошую технику поскупились. Конечно, не самый примитив с мутным изображением и обрезанным по частотам звуком, но все равно дешевка. Тем лучше.
Антон вошел в холл и едва не столкнулся с Денисом, который появился из комнаты слева. Они стояли и молча смотрели друг на друга. И столько всего было в этом взгляде, что он засомневался в осуществимости своего плана. Захочет ли ему помогать тот, с кем будут соперничать за возможность вставить Янке…
А Яна, кстати, как раз спускалась по лестнице. С таким выражением, как будто Антон был ее мужем, не вовремя вернувшимся из командировки. Как, ты?!
Прекрасно, девочка! Видимо, ты готова для любого раздвинуть ноги. Значит, надо только помочь тебе определиться с выбором. А уж дальше я знаю, что между этими ногами делать.
Антон отнес вещи в свободную комнату, приглядываясь попутно к камерам. Главное не демонстрировать свой слишком явный интерес. Да это было и ни к чему. Все, что стояло в доме, он мог разобрать и собрать по винтику и по микросхеме. Денис и Яна показали ему, где что находится, а потом они втроем уселись в гостиной. Пить кофе и общаться.
Почему-то им в голову не пришло, что Антон вечером и утром мог наблюдать за ними через интернет. А он говорить им об этом не собирался. Слушал, отвечал на вопросы, задавал свои, выжидая момент, чтобы сделать первый выстрел.
– Увеличиваешь сиськи и письки? – поинтересовался он с невинным выражением лица, когда Денис сказал, что работает в клинике пластической хирургии.
– А тебе нужно письку увеличить? – тот с готовностью проглотил наживку. С такой нарочитой готовностью, что Антон подумал: ого, бро, да ты не так уж и прост.
– У меня все в порядке, – улыбнулся он и покосился на Яну, которая посматривала то на одного, то на другого. – А у тебя?
Это было грубо, но это был вызов. Очевидный для всех, кто наблюдал за ними. Очевидный, в первую очередь, для Яны. Это было понятно по легкому румянцу на ее лице и затуманенным глазам.
– Ты не в курсе, что размер не имеет значения?– прищурился Денис.
– Видимо, это придумал в свое утешение мальчик-с-пальчик.
– Умеючи и пальчиком можно творить чудеса. Яна, а ты что скажешь?
– Пока еще ничего.
Судя по тому, как она вздрогнула, явно потеряла нить разговора и последние реплики не услышала. Потому что думала о другом. И Антон даже догадывался, о чем именно. Но получилось очень четко в тему. Ну еще бы! Что ты можешь сказать пока… о нас.
Антон говорил спокойно, с ленивым прищуром, а вот Денис, похоже, начал заводиться. Или это только показалось? Внешне он тоже был вполне так невозмутим и ироничен. А внутри? Не слишком ли он его разозлил? Яна-то попалась, без сомнения, но ему нужна была поддержка обоих, иначе никакого смысла. Стоило немного сбавить обороты.
Им настоятельно рекомендовали провести первый день вместе, не расходясь по своим комнатам. Да их и просить не надо было. Каждый не хотел оставлять Яну наедине с соперником, выходили из гостиной только в туалет в холле. И вот этот объект Антона интересовал, пожалуй, больше всего. Если не считать, конечно, технических моментов. Угол наклона камер, зоны покрытия и перекрытия, мертвые зоны. Микрофоны. И все складывалось более чем удачно. Он даже поверить не мог, чудился какой-то подвох. Но иногда, как говорится, банан – это всего лишь банан.
Они помогли Яне приготовить обед, потом помыли посуду и снова вернулись в гостиную. Пикировка продолжалась, хотя уже и не такая топорная, гораздо тоньше. Яна больше слушала, чем говорила, но если уж подавала реплику, то это всегда была подначка, поощрение. Антон никак не мог понять, играет ли она на камеру или всерьез стравливает их между собой, получая от этого удовольствие. И это раздражало.
Время подползало к ужину, и надо было решаться. Или сейчас, или никогда. В конце концов, чем он рисковал? Либо они согласятся, либо откажутся. Хуже другое – если он ошибся в расчетах по поводу камер и микрофонов. Но это маловероятно. И будет означать, что как профессионал он никуда не годится. А значит, сам себе злобный Буратино. И их с собой утопит? Ну… что делать, жизнь жестока, а халявная хлорка не всегда творог.
Яна и Денис накрывали в гостиной на стол, а он зашел в туалет, отмотал от рулона кусок бумаги и написал маркером: «Вернусь и скажу важное. Не смотрите на меня!!!» Маркер в карман, обрывок в кулак. Встал в дверном проеме гостиной, прямо в слепое пятно под камерой, развернул свой лозунг на уровне груди и сказал:
– Ян, ты чего на обед такого наготовила? С толчка не могу слезть. Сейчас опять побегу.
***
Вода дырочку всегда найдет. Нет такого запрета, который никто бы не нарушил. Даже если наказание за это – смертная казнь. Иначе никого не казнили бы, правда?
А в результате мы соперники в отношении к женщине и союзники в неком противоправном деянии. Которое вполне можно квалифицировать как мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Ну и нафига, спрашивается? Хороший вопрос.
Из-за денег? Деньги лишними не бывают. Хотя если на этом поймают, штраф составит сумму, превышающую максимально возможный заработок на этом проекте. Не считая суперприз, конечно, только за двенадцать дней. Тем более заработок этот предстоит поделить на троих.
Удовольствие сломать систему? Есть немного, но это какое-то подростковое бунтарство, по большому счету, бессмысленное. Мы, вроде, уже вышли из этого возраста. Тогда что? Произвести впечатление дурным гусарским шиком?
Или все гораздо проще? Теперь мы не просто два мужчины и одна женщина, по воле случая оказавшиеся в закрытом помещении. Мы сообщники в преступлении, и это связывает нас гораздо крепче, чем банальное желание секса. Более того, еще сильнее подстегивает это самое желание. И означает, что наши отношения продолжатся и за пределами этого дома. Хотя бы уже только для того, чтобы разделить заработанные деньги. И не только – но лишь для одного из нас двоих.
Как бы там ни было, мы все на это подписались. Три долбанных мушкетера. Хотя трудно сказать, сложилось бы все, если б не Янка с ее таблетками от поноса. И главное, таким ангельским голоском, прямо мать Тереза: «Антон, может тебе имодиум дать?»
Ну а теперь уже смысла нет рефлексировать, нужно это было или нет. Теперь только вперед.
А вечером мы устроили танцы. Вот еще один способ обойти систему. Без рук, говорите? Ну, немножко с руками, но очень прилично. И никакого преимущества ни одному из нас. Как выяснилось, мы оба немного занимались в детстве, только я бальными, а он спортивными. Поэтому, в принципе, оказались на равных. Но с Яной, хоть она была гибкой и пластичной, танцевать оказалось непросто. Идеальная партнерша подчиняется, не задумываясь, на уровне инстинкта. Нет, на ноги она не наступала, коленками не задевала, но чувствовалось… не знаю, сопротивление, что ли? Напряжение? И только когда я позволил ей вести, подстраиваясь под ее движения, все волшебным образом изменилось.
Интересно, с ней и в постели так? Еще сильнее захотелось это проверить.
От нее просто обалденно пахло. Очень тонкий легкий аромат всякой парфюмерии: духи, дезодорант, шампунь. Почти неслышно, фоном, который оттенял ее естественный запах – чистой кожи, свежего пота. Но главное – тот особый запах возбуждения, желания. И вовсе не обязательно женщину раздеть, чтобы его почувствовать. Но если почувствуешь, уже трудно думать о чем-то другом. Особенно когда под руками ее талия, плавно и круто переходящая в бедра. Не слишком широкие, не слишком узкие – в самый раз. И так сложно удержаться, чтобы рука не съехала ниже приличного для танца.
На следующий день нас должны были отправить куда-то за пределы дома. В какое-то интересное место. Всех вместе, на целый день. Разумеется, под постоянным прицелом камеры. И выбирать это место из нескольких предложенных вариантов будет Яна. Очень интересно, куда она нас загонит.
***
Вода дырочку всегда найдет. Нет такого запрета, который никто бы не нарушил. Даже если наказание за это – смертная казнь. Иначе никого не казнили бы, правда?
А в результате мы соперники в отношении к женщине и союзники в неком противоправном деянии. Которое вполне можно квалифицировать как мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Ну и нафига, спрашивается? Хороший вопрос.
Из-за денег? Деньги лишними не бывают. Хотя если на этом поймают, штраф составит сумму, превышающую максимально возможный заработок на этом проекте. Не считая суперприз, конечно, только за двенадцать дней. Тем более заработок этот предстоит поделить на троих.
Удовольствие сломать систему? Есть немного, но это какое-то подростковое бунтарство, по большому счету, бессмысленное. Мы, вроде, уже вышли из этого возраста. Тогда что? Произвести впечатление дурным гусарским шиком?
Или все гораздо проще? Теперь мы не просто два мужчины и одна женщина, по воле случая оказавшиеся в закрытом помещении. Мы сообщники в преступлении, и это связывает нас гораздо крепче, чем банальное желание секса. Более того, еще сильнее подстегивает это самое желание. И означает, что наши отношения продолжатся и за пределами этого дома. Хотя бы уже только для того, чтобы разделить заработанные деньги. И не только – но лишь для одного из нас двоих.
Как бы там ни было, мы все на это подписались. Три долбанных мушкетера. Хотя трудно сказать, сложилось бы все, если б не Янка с ее таблетками от поноса. И главное, таким ангельским голоском, прямо мать Тереза: «Антон, может тебе имодиум дать?»
Ну а теперь уже смысла нет рефлексировать, нужно это было или нет. Теперь только вперед.
А вечером мы устроили танцы. Вот еще один способ обойти систему. Без рук, говорите? Ну, немножко с руками, но очень прилично. И никакого преимущества ни одному из нас. Как выяснилось, мы оба немного занимались в детстве, только я бальными, а он спортивными. Поэтому, в принципе, оказались на равных. Но с Яной, хоть она была гибкой и пластичной, танцевать оказалось непросто. Идеальная партнерша подчиняется, не задумываясь, на уровне инстинкта. Нет, на ноги она не наступала, коленками не задевала, но чувствовалось… не знаю, сопротивление, что ли? Напряжение? И только когда я позволил ей вести, подстраиваясь под ее движения, все волшебным образом изменилось.
Интересно, с ней и в постели так? Еще сильнее захотелось это проверить.
От нее просто обалденно пахло. Очень тонкий легкий аромат всякой парфюмерии: духи, дезодорант, шампунь. Почти неслышно, фоном, который оттенял ее естественный запах – чистой кожи, свежего пота. Но главное – тот особый запах возбуждения, желания. И вовсе не обязательно женщину раздеть, чтобы его почувствовать. Но если почувствуешь, уже трудно думать о чем-то другом. Особенно когда под руками ее талия, плавно и круто переходящая в бедра. Не слишком широкие, не слишком узкие – в самый раз. И так сложно удержаться, чтобы рука не съехала ниже приличного для танца.
На следующий день нас должны были отправить куда-то за пределы дома. В какое-то интересное место. Всех вместе, на целый день. Разумеется, под постоянным прицелом камеры. И выбирать это место из нескольких предложенных вариантов будет Яна. Очень интересно, куда она нас загонит.
