Текст книги "Когда завтра настанет вновь (СИ)"
Автор книги: Евгения Сафонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
(*прим.: в английском фольклоре – домовые фейри)
Гвен…
Я почувствовала, что задыхаюсь. Посреди людного парка, в свежем воздухе кленовых теней. Снова эти проклятые угли в глазах, перед которыми встаёт бесстрастное лицо, чёрная тьма между светлых ресниц…
Нет, не думать о Гвен. Не думать, не думать!
Кое-как перебежав дорогу, я завернула за угол и увидела на стене дома вожделенную сенсорную панель банкомата.
Вскоре я уже подставляла тканевый кошелёчек, в котором обычно хранила украшения, под поток монет. Аппарат отсчитал семьдесят шесть золотых монет по сто гинэ*, тридцать две серебряные по пятьдесят и восемь медных монеток по десять пини. Мда, для такого богатства явно нужен кошель побольше. Видимо, мама успела перевести средства со своей карточки на мою, и на эти деньги мы с Эшем могли год жить припеваючи. Когда успела?..
(*прим.: основная денежная единица Харлера, равная ста пини)
Как бы там ни было, пора переходить к следующему пункту моего плана. Хотя план совсем не мой, а Эша. Забавно, что стратегию нашего побега в Фарге продумывал мой двенадцатилетний брат… Эш обозначил задачи, а я лишь домыслила способы их выполнения.
Я достала из кармана джинсов графон и ввела в поисковую строчку на сетевой карте следующий пункт назначения. Он оказался в паре улиц отсюда, и я медленно побрела навстречу редким прохожим по узкой улочке, залитой душным солнцем. Машинально взъерошила чёлку: волосы успели раскалиться не хуже тёмной гальки на каком-нибудь курорте.
Что ждёт нас с Эшем в Фарге? Что сможет защитить нас от неведомой опасности, которая убивает одним лишь знанием правды о ней? И при чём тут этот странный фейри, который почему-то решил заделаться моим персональным духом-хранителем?
Может, и вправду друг отца?..
И что же это за чёрная тварь? Ничем иным, кроме как порождением Дикой Охоты, она быть не может. Неужто и правда Кромешник-Дюнетэни, персонаж сетевых страшилок?.. Но всю дорогу в Мулен я искала в сети информацию о нём, коей оказалось море – Кромешник был дико популярен среди любителей сетевых ужастиков, – и не нашла ни одной его реальной фотографии. Ни одной картинки, где у него было бы чёрное лицо. Ни одного упоминания на серьёзных сайтах по духоведению.
И ни одной истории, где он бы овладевал другими людьми.
Хотя, возможно, эту тварь вообще нельзя было сфотографировать. Там, на дороге, чёрную мерзость видела только я: Гвен её даже не заметила. И увидеть чудище во сне – одно, а доказать его существование в реальности – совсем другое. Вроде бы Кромешнику приписывали вполне реальные убийства – несколько людей видели его в кошмарах, а спустя пару дней погибли в несчастных случаях… но это вполне могло быть простым совпадением. Перечитай на ночь кучу страшилок – ещё и не то приснится; а несчастный случай мог оказаться просто несчастным случаем.
Мой взгляд, бесцельно бродивший по раскалённому асфальту, невысоким домам и редким деревцам, наконец сфокусировался на стилизованной деревянной вывеске магазинчика «Магия камней».
Стеклянные двери услужливо раздвинулись передо мной. В полумраке лавки казалась особенно яркой подсветка витрин – и блеск тысяч драгоценных граней, разбивавших свет на мириады завораживающих пёстрых искр.
Я задумчиво прошлась мимо витрин с алмазами, рубинами, изумрудам и сапфирами.
Каждый из этих камушков можно было зачаровать в оружие потрясающей силы. Драгоценные камни обладают огромным запасом магической энергии, а огранка опытного ювелира способна придать драгоценностям не только сногсшибательную красоту, но и не менее сногсшибательную мощь. Правда, работать с такими сокровищами должен о-очень опытный маг… но если всё сделать правильно, – заклятием, высвобожденным из одного небольшого камня, можно спалить целый квартал.
Да только вся эта красота не для юных недоучек вроде меня.
Я посмотрела на ценники, на каждом из которых виднелось минимум четырёхзначное число. Тоскливо вздохнув, двинулась к витринам с игральными костями.
– Добрый день! Есть кто-нибудь?
Миг спустя откуда-то из подсобки запоздало вынырнул продавец. На вид – не старше двадцати пяти. Высокий, широкоплечий: достоинства атлетической фигуры можно было оценить даже под футболкой с длинным рукавом.
Весьма облегающей, надо сказать.
Меня окинули долгим внимательным взглядом чуть прищуренных глаз, зеленоватых и светлых, как роса на свежей траве.
– Добрый день. – Молодой человек небрежно поправил тёмные кудри, собранные в низкий «хвост». – Подсказать что-нибудь?
Я вспомнила, что надо выдохнуть, и торопливо отвела взгляд. Да что со мной такое? Надеюсь, хоть рот не приоткрыла – Гвен, когда любовалась очередным «симпатяжкой», как она называла приглянувшихся ей мальчиков, именно так и поступала.
– Мне нужны игральные кости. Для зачарования. И… – я рискнула поднять глаза, – и… эм…
Молодой человек улыбался, склонив голову набок. Не продавец камней в маленьком провинциальном городке, а ожившая девичья мечта: широкие скулы, чувственные губы, подбородок с ямочкой. И глаза – мягкий завораживающий бархат под хитрым прищуром длинных ресниц, от одного взгляда которых сердце замирало сладко и… неправильно.
Это неправильно. Это ненормально. Это не похоже на меня.
Что-то тут не то.
Нисколько не заботясь, что обо мне подумают, я зажмурилась, ощутила, как вспыхивает на руке магическая печать, – и увидела внутренним взором ту странную радужную пелену, которая заволокла мои мысли.
Ага.
Поставить ментальный блок на чужеродную магию такого рода для меня труда не составило.
– А ты у нас, оказывается, необычный продавец. – Открыв глаза, я спокойно встретив его взгляд. – И как, многие клиенты уходили отсюда в полном убеждении, что действительно хотели потратить в этом магазине всё до последней пини?
Бровь продавца выгнулась в явном удивлении.
Затем улыбка его стала шире.
– Ну что ты, я же не зверь. Оставлял им немного на еду, – его голос горчил насмешливым уважением. – А ты у нас, оказывается, необычная магичка. Немногим удавалось осознать, что их очаровывают.
Нет, он и правда красив. Даже если смотреть на него трезвым взглядом.
Просто я не из тех, кто теряет голову от смазливого личика.
– Двусторонний эмпат, верно? – уточнила я.
– Дар от дедушки-тилвита. – Парень пожал плечами. – Обычно даже маги поддаются. – Он вздохнул. – Так какие тебе нужны кости?
От фейри их потомкам часто передавалась крохотная часть волшебных сил Дивного Народа. Магами в общепринятом смысле эти люди не являлись – чтобы иметь право зваться магом, у тебя должна быть магическая печать и способности к преобразованию энергии, которых в подобных случаях не наблюдалось. Но у них тоже был Дар, тот или иной; они не смогли бы сотворить ни одно заклятие – зато умели подчинять себе зверей, проходить сквозь стены, усыплять песней… или читать чужие эмоции. А двусторонние эмпаты – такие, как мой новый знакомый – умели не только читать эмоции, но и внушать любые другие. На своё усмотрение.
Дар столь же восхитительный, сколь и опасный.
– Два набора из костей грифона, два из поделочных камней, – приглядевшись к содержанию витрины, решила я. – И… вон те амулеты. Три штуки. Наличные принимаете?
Продавец понимающе усмехнулся:
– Принимаем, только без сдачи.
– Отлично. – Я невозмутимо скрестила руки на груди. – А, ещё два… нет, три кожаных кошеля. Будьте добры.
Кости, амулет и кошели были тщательно обёрнуты в упаковочную бумагу, потом уложены в небольшую картонную коробку, а затем перевязаны атласной ленточкой и отправлены в картонный пакет.
– Сто семьдесят два. Упаковка в подарок. – Аккуратно отставив пакет в сторону, молодой человек сложил руки на стекле витрины – и наклонился вперёд, ближе ко мне. – Надеюсь, ты не раскроешь мой маленький секрет? Я не хозяин этой лавочки, только продавец-консультант, а процент с продаж, сама понимаешь…
Тон был серьёзным, но призрак ухмылки в углу рта намекал, что парень прекрасно понимает: никому я ничего не раскрою. Маги, которые платят за камни наличными и покупают амулеты для создания долгосрочных иллюзий, не из тех, что раскрывают чужие секреты.
Что ж, в эту игру можно играть вдвоём.
– Согласна рассмотреть твоё предложение, – я мирно улыбнулась, – за скидку до ста пятидесяти. Вычтешь из своей зарплаты – полагаю, благодаря процентам с продаж она у тебя довольно большая.
Продавец наигранно всплеснул руками:
– Грабёж средь бела дня!
– А тёмной ночью было бы не так обидно? Могу вернуться, как стемнеет.
– Тёмной ночью я бы предпочёл с тобой встретиться в более… уютной обстановке.
Странно, но это не прозвучало похабно. Возможно, из-за его улыбки – мальчишеской, ни капельки не скабрезной, явно значившей «успокойся, шутка».
– Мечтай, мечтай, – хмыкнула я. – Так что?
Парень шутливо вскинул руки:
– Ладно, грабительница, сдаюсь. Я не в силах противостоять такой очаровательной наглости.
Я выложила на прилавок две монеты – одну золотую, одну серебряную.
– Держи. Всё равно без сдачи у меня только так.
Продавец внимательно посмотрел на монеты. Перевёл взгляд на кошелёк, зажатый в руке.
– Не стоит так набивать кошелёчек. Того и гляди порвётся, – бесстрастно заметил он. – Только обналичила все средства с карточки?
Проницательный парень.
Фоморы его побери.
– Прости, но не твоё дело. – Торопливо сунув кошель в карман, я схватила свой пакет. – Всего хорошего.
Мне казалось, я чувствую его взгляд, сверлящий мою спину, даже когда я уже вышла на улицу. Отойдя от лавки, резко обернулась, – но никто за мной не следил.
Ожидаемо.
С губ сорвался нервный смешок. Здравствуй, мания преследования… впрочем, с такой жизнью не мудрено.
Но в одном этот чудо-продавец прав: в следующий раз не стоит таскать с собой все деньги.
Удостоверившись, что улица позади меня действительно пуста, я решительно направилась обратно в отель.
Воздух парка всё так же звенел детским смехом и дразнил ароматом карамели. Я шла, помахивая пакетом в руке, и порой мне казалось, что я всё ещё обычная девочка-студентка, выбравшаяся в соседний город на экскурсию. Сейчас можно будет купить себе пакет каштанов и стаканчик апельсинового сока, а потом сделать селфи на фоне старинной карусели с деревянными лошадками; а после, чем фоморы не шутят, прокатиться на этой самой карусели, как будто мне снова десять…
Что-то я в последние дни слишком часто вспоминаю о детстве. Хороший способ спрятаться от жестокой действительности.
Только это как раз то, чего мне ни в коем случае делать нельзя.
Я повернула голову – и в последний момент избежала столкновения с молодой баньши, увлечённо болтавшей по графону.
– Эй, смотри, куда прёшь! – она сердито оглянулась на меня.
– Тебе то же могу сказать, – буркнула я, отворачиваясь, оставляя хамку за спиной: так бы, может, и извинилась, а теперь всё желание пропало.
Ну ладно, самой и правда не помешает смотреть, куда иду. А то сначала девочка-глейстиг, теперь эта красавица. Понятно, что все мысли о другом, и причины на то вполне уважительные, но…
– Подожди, я перезвоню, – вдруг донёсся сзади голос той же баньши: напряжённый, чуть хрипловатый. – Девушка! Девушка, стойте!
Я обернулась скорее машинально, чем осознанно.
Баньши торопливо подплыла ко мне, паря в паре сантиметров над гравийной дорожкой аллеи – у баньши всегда были сложные отношения с гравитацией. Огромные, в пол-лица, дымчато-синие глаза неотрывно сверлили пытливым взглядом моё лицо.
– Вы вчера чудом спаслись из-под колёс мобиля, так ведь?
Правдивость этого изречения из уст того, кого я видела впервые в жизни, заставила меня растеряться – и очень насторожиться.
– Откуда вы…
– Я понимаю, вы удивлены. Но это важно. Для вас. – Нервно оглянувшись, баньши заправила за острое ухо прядь бледно-васильковых волос. – Вы ведь знаете, что мы видим чужую смерть? У людей, которым только предстоит умереть – оставшийся им срок, у тех, кто уже мёртв – обстоятельства, при которых они погибли. Нам запрещено открывать людям правду о будущем, если на то нет воли богов. – Она говорила так тихо, что я с трудом различала её голос за весёлым парковым шумом. – Но здесь речь не о будущем.
– О чём вы?
Я не понимала, о чём речь, но мне это заранее не нравилось. Когда баньши заговаривает с тобой о смерти, это плохая примета.
– Видите ли, – мягко проговорила девушка, – вы должны быть уже мертвы.
– Ну, если бы меня не спасли из-под колёс…
– Вы не понимаете. Ваша смерть уже наступила. Я вижу её: машину, которая сбивает вас, и ваше тело на дороге. – Баньши вздохнула. – Ваше сердце бьётся, вы ходите, дышите и разговариваете, но… – и криво улыбнулась: словно сама боялась поверить словам, которые сейчас произнесёт, – но на самом деле вы мертвец. И для мироздания ваша смерть – свершившийся факт.
***
Когда я постучалась в дверь нашего номера, Эш явно был занят. Во всяком случае, открыл он далеко не сразу.
– Уже верну… – распахнув дверь достаточно широко, чтобы разглядеть, кто же за ней стоит, брат осёкся. – А это ещё кто?
При большей материальности его голосом можно было бы колоть лёд.
– Если б я знала, – буркнула я, жестом предлагая баньши пройти вперёд. – Но нам нужно кое-что обсудить в приватной обстановке. Как вас зовут-то хотя бы?
– Роксэйн. – Смерив Эша внимательным взглядом, баньши молча проплыла внутрь, заставив брата посторониться. – Можно Рок. И на «ты».
Я даже не знала, к лучшему ли то, что она промолчала насчёт оставшегося Эшу срока. Ведь увидела – я же знаю.
Но если ему осталось недолго, я сразу сойду с ума.
– Я журналистка. Вернее, учусь на неё. В этом году оканчиваю институт, намереваюсь податься в криминальную хронику. – Девушка опустилась на мою кровать, но покрывало, которым я с утра застелила постель, даже не подумало промяться. Казалось, баньши ничего не весит. – Я закурю, вы не против?
Я мотнула головой и села на кровать напротив. Эш, поколебавшись, последовал моему примеру, – пронзительным синим взглядом наблюдая, как незваная гостья достаёт из сумочки тонкую электронную сигарету.
Для баньши Роксэйн была красавицей. Да что там, многие девушки позавидовали бы чертам её лица: огромные глаза, брови вразлёт, пухлые, капризно изогнутые губы. Волосы, собранные в высокий пучок, открывают длинную шею, грудь и тонкая талия умело подчёркнуты корсажем… только вот цвет кожи портил впечатление. Светло-зелёный, с отливом в голубой – цвет аквамарина. И ещё тонкие, изящные пальцы – раза в полтора длиннее нормальных человеческих, неприятно напоминавшие о пауках.
Когда я, будучи маленькой, впервые увидела баньши, то расплакалась. Сейчас уже привыкла, но что-то пугающее в них всё равно было.
Впрочем, странно было бы, если б существа, столь тесно связанные со смертью, не пугали.
– Я представилась. – Затянувшись, баньши выдохнула тонкую дымную струйку, и в комнате запахло вишней. Голос у неё был низкий, грудной, с приятной мурлыкающей хрипотцой. – Ваша очередь.
– С чего бы нам называть тебе свои имена? – тихо осведомился Эш.
– С того, мальчик, что у твоей сестры крупные неприятности. Я абсолютная провидица. Ты знаешь, что это такое?
Это заставило меня изумлённо приоткрыть губы, но брат ответил прежде меня.
– Читаешь смерть человека по одному лишь взгляду на него?
– Именно. Мне не нужно ни линий руки, ни заглядывать в глаза, как другим из моего народа. Посмотрев на человека, я сразу вижу тень его смерти. – Баньши снова затянулась, не отводя взгляда от лица Эша, как он не отводил взгляда от её. Будто тот, кто первым опустит глаза, потерпит поражение в странной молчаливой дуэли. – Такие, как я, рождаются довольно редко. Раз в пару столетий – приблизительно. Я не слышала ни об одной живой баньши, которая обладала бы таким же сильным даром, как у меня. Так что твоей сестре крупно повезло, что она случайно столкнулась именно со мной.
– И в чём же заключается её везение?
– В том, что я увидела её смерть, которая произошла вчера, – голос баньши был спокоен. – Мой Дар буквально кричит о том, что сейчас напротив меня сидит симпатичный живой труп, который по-хорошему должен лежать в морге. Не самое приятное ощущение, должна сказать.
Эш вскинул бровь:
– Живой труп? Но…
– Вчера её должен был сбить мобиль. Обязан был сбить. Но что-то спасло её. Что-то… или кто-то. Кто никак не должен был оказаться там. – Баньши, хмурясь, повернулась в мою сторону. – И это ещё не всё. Тень твоей смерти… она изменена.
– И что это значит?
Я заранее не ждала от её ответа ничего хорошего.
– Обычно Великая Госпожа точно знает, когда заберёт человека. С самого момента его рождения. Присказка «кому суждено сгореть, не утонет» родилась не на пустом месте. – Кожу стянули мурашки, когда я поняла, о какой «Госпоже» говорит наша новая знакомая. – Но редко, очень редко случается, что она меняет свои планы, и тот, кому суждено было сгореть, всё-таки тонет. Не спрашивайте, почему и по какой причине. Нам неведомы Её помыслы. – Роксэйн сощурилась. – В таких случаях мы, баньши, видим, что тень чужой смерти менялась. И планы насчёт вас обоих были изменены, причём совсем недавно. – Вновь затянувшись сигаретой, она перевела взгляд на меня. – Грубо говоря, решение о том, что тебя должен сбить мобиль, было принято Ею буквально пару дней назад. До того тебе готовили другую смерть. Не знаю, правда, какую. Я понятно объясняю?
– Куда уж понятнее. – Я сложила руки на коленях, сцепив ладони в замок. – И что всё это значит?
– Мне и самой хотелось бы это узнать. Ибо такие тени, как у вас, я вижу впервые в жизни. – Кончиком сигареты, мерцающим голубым огоньком, она поочерёдно указала на меня и Эша. – У твоего брата она тоже весьма оригинальная.
Сердце подпрыгнуло, казалось, до самого горла, – и я едва разлепила мгновенно пересохшие губы:
– А с ним-то что?
– Я вижу его тень, но не могу прочитать. Не могу сказать, сколько ему осталось. Она… размытая. Неопределённая. Будто Великая Госпожа ещё не решила, что с ним делать. Такого я тоже раньше не видела. – Роксэйн сделала очередную затяжку. – А ведь с тенями людей, глейстигов и брауни не должно быть никаких проблем. Да, мы не можем предсказать смерть других баньши, но у них немного другая тень. Не размытая – просто другая. А у высших фейри её вовсе нет. Но чтобы так… – она аккуратно убрала сигарету обратно в сумочку. – Если б вы рассказали всё, что вчера с вами произошло, мы могли бы попытаться понять, что это.
Эш вскочил на ноги так резко, что я даже испугалась.
– Нам не нужна помощь, – отчеканил он, скрестив руки на груди. – Благодарю за беспокойство о наших скромных персонах, но тебе пора.
Роксэйн не обиделась, не удивилась, не возразила. Лишь вопросительно вскинула тонкую бровь, глядя на меня.
– Видишь ли… мы не можем посвятить тебя в это, – неуверенно произнесла я. – Это опасно.
Неуверенным мой голос был потому, что в глубине души мне страстно хотелось рассказать. Знать, что мы с Эшем больше не одни. Знать, что есть кто-то ещё, знающий о тех бедах, что с нами приключились.
Но я не имела права.
– Опасно для меня? – уточнила баньши.
Я кивнула.
– Знание об этом убивает того, кто его носит, – добавила я, повторив мамины слова.
– Но вы-то вроде живы, – усмехнулась та. – Относительно.
– Мы сами не понимаем, что происходит. Мы в курсе следствий, но не знаем причин, – негромко вымолвил Эш. – Поможешь нам узнать причины – умрёшь вместе с нами.
– И откуда вам это известно?
– От нашей матери. Которая умирала именно потому, что знала.
– О. – Роксэйн помолчала. – Ты сказал «умирала»?..
– Мы не знаем, что с ней. Надеемся, что она жива. Но когда мы видели её в последний раз, она… угасала. От какого-то проклятия, поражающего тех, кто знает правду.
– На самом деле это не было проклятием, – справедливости ради уточнила я. – Но что это за напасть, я не знаю.
– Тогда почему вы так уверены, что этот недуг смертелен? – баньши невозмутимо закинула ногу на ногу. – Слушайте, ребятки. Если вы думаете, что сможете уцелеть, просто не пытаясь понять, что происходит, хочу вас разочаровать: вероятность этого крайне мала. Врага надо знать в лицо, и только тогда вы сможете с ним бороться. А что вы будете делать, даже не зная, с чем столкнулись? До конца жизни скитаться по отелям, убегая неведомо от чего?
– А тебе-то какой интерес? – холодно осведомился Эш. – Какое тебе дело, выживем мы или нет?
– Можешь считать, мой интерес в том, что я будущая журналистка. И ваша история тянет на прекрасную статью.
Эш качнул головой:
– Это нам как раз нужно меньше всего.
– Или я хочу помочь из-за праздного любопытства, что же не так с вашими тенями.
– Любопытство много кошек сгубило.
– Или просто потому, что не смогу спокойно спать по ночам, зная, что вам не помогла.
– Хочешь сказать, будешь мучиться совестью из-за парочки совершенно незнакомых людей?
– Именно. А ты бы на моём месте не мучился?
– Нет, – спокойно ответил Эш. – Для меня есть моя семья и все остальные. И до остальных мне дела нет.
Баньши поцокала языком.
– Хороший подход, – одобрила она. – Цинизм для твоих годков зашкаливает. Так держать, мальчик: далеко пойдёшь.
– А если мы расскажем, – вырвалось у меня, – ты поклянешься больше никому об этом не говорить?
Эш опустился обратно на кровать – казалось, у него подкосились ноги, – и вздохнул так тяжело, что лежавшая на прикроватной тумбочке бумажная салфетка встрепенулась и чуть не упала на пол.
Улыбнувшись, баньши приложила длиннопалую ладонь к груди: напротив сердца.
– Клянусь Великой Госпоже, подарившей мне жизнь, – тихо проговорила она, – что унесу вашу тайну за грань предопределённости, если на то ваша воля.
Я только кивнула.
Все фейри очень серьёзно относятся к клятвам. Впрочем, люди тоже – если клянутся определёнными вещами или определённым богам. С Дикой Охотой и её Повелителем, к примеру, лучше не шутить.
Как и с Великой Богиней, в чьей власти не только дарить жизни, но и отнимать их.
– Мне, конечно, тоже интересно будет послушать про смертоносный мобиль, о котором моя сестра вчера тактично умолчала. Но неужели ты действительно готова рискнуть жизнью ради нас?
Голос Эша истекал ядовитым недоверием.
– О моей жизни не беспокойся, мальчик. Я не жду встречи с Великой Госпожой с нетерпением, но когда придёт мой срок, приму неизбежное спокойно. А что мне делать, пока я живу – решать только мне, но никак не вам. – Роксэйн наклонилась вперёд, поставила локти на колени – и, подперев подбородок ладонями, твёрдо посмотрела на меня. – А начните, пожалуй, с того, как вас всё-таки обоих зовут.
Рассказ занял довольно много времени: когда я закончила, солнце за окном уже клонилось к верхушкам клёнов.
– Так вот откуда взялся этот дин ши, – протянул Эш, когда я закончила на том, как мы прибыли в Мулен.
– Говоришь, никогда его прежде не видела? – спросила Роксэйн.
– Нет. Но… – я помедлила, – кажется, он хорошо знает нашу маму.
– Почему ты так думаешь?
– Я слышала разговор. Позавчера ночью. Мама говорила с кем-то в своей спальне, но когда я вошла туда, там никого не было. И по графону она не звонила. – Я прикрыла глаза, вспоминая конкретные слова. – Кажется, её собеседник обещал за кем-то присмотреть, а мама сказала, что не доверяет ему. Потому что всё это – его вина. Вот я и думаю: может, она говорила с этим фейри?
– Его вина? – задумчиво промолвила Роксэйн. – Хм…
Я сжала губы – следующий мой вопрос обещал выйти для Роксэйн неделикатным.
– А может это чёрное существо быть… Великой Госпожой? Ну, она пришла меня забрать, когда меня должен был сбить мобиль, а этот фейри нарушил её планы, и она… хотела… овладев моей подругой…
Дальнейшие слова застряли где-то в горле, сжавшемся болезненным спазмом, – но баньши поняла, что я имею в виду, и уставилась на меня с таким изумлением, будто я заявила, что небо зелёное.
Затем печально, с оттенком горечи усмехнулась.
– Нет, нет. Она умеет менять обличья, но вряд ли она явилась бы к тебе такой. И уж точно ей нет нужды овладевать другими людьми… если б она захотела тебя забрать, то давно сделала бы это. Видимо, пока она по каким-то причинам не обращает на тебя внимания. – Роксэйн помолчала. – Но у меня появилась другая теория.
– Какая же?
Баньши склонила голову набок.
– Вы слышали об убийце, которого прозвали «Ликорис»?
Я напряглась, смутно что-то припоминая – но Эш уже любезно излагал всю необходимую информацию:
– Шесть трупов за два года. Последняя жертва убита два месяца назад, найдена позавчера. Все убитые – молодые девушки, все найдены в Динэ. Сильно изуродованы, предварительно изнасилованы.
Лишь теперь я вспомнила новость, мельком замеченную вчера на экране графона Гвен.
– Ликорис, – повторила я. – Что за странная кличка?
– Это цветок такой. В Харлере он не растёт, но его пыльцу находили в волосах всех жертв.
Я лишь сделала мысленную пометочку забить название в поисковик, как будет время: к стыду своему, раньше я никогда не слышала об этом цветочке, и как он выглядит, не представляла.
– Этот факт утаивали от прессы, дабы избежать появления подражателей, – добавила Роксэйн. – Но кто-то хакнул компьютеры стражи и слил информацию в сеть. А журналисты пришли в восторг, так что во всех статьях убийцу немедленно окрестили «Ликорисом».
– И при чём тут серийный убийца?
Роксэйн указала кончиком длинного пальца на кудри Эша.
– Вы же фейри-полукровки?
– Ну да, – неохотно признала я. – Наш отец – тилвит тег.
– Все жертвы Ликориса – полукровки. Один из родителей всегда был с Эмайна, кроме одной несчастной: у той дед – дин ши. Все миловидные девушки от шестнадцати до двадцати лет. И последняя жертва, Алвена Блейк, накануне смерти писала на страничке в соцсети, что её всю ночь мучили кошмары. Про человека в чёрном костюме без лица, похожего на сетевого монстра Дюнетэни, также известного как Кромешник. – Баньши улыбнулась. – Как по-вашему, не странное ли совпадение?
В комнате было жарко, но на этом месте меня пробила странная дрожь.
– Что-то та чёрная тварь не похожа на насильника, – голос Эша, впрочем, прозвучал весьма скептично. – Проблематично насиловать девушку, предварительно загнав её под колёса.
– Но тварь ведь действовала не по своей воле, – возразила Роксэйн. – Она явно порождение Дикой Охоты – а порождения Охоты, как вы помните, не могут просто так взять и пробраться в Харлер из потустороннего мира. Этой тварью управляет человек или фейри, и он явно имеет что-то против полукровок: помимо шести девушек, убитых Ликорисом, есть ещё пятеро, которые погибли в результате несчастных случаев. Троих из них сбил мобиль. И угадайте, на что жаловалась одна из сбитых?
– Неужели Кромешник? – уточнила я: чувствуя, как моя апатия уступает место азарту.
Если это и правда так… если у нас и правда появилась зацепка…
– Именно. Более того, здесь был не просто сон. Родители той девчушки проснулись ночью от дикого крика, а когда прибежали в комнату дочери, та пряталась в шкафу. Сказала, что увидела за своим окном безликую тварь в чёрном костюме. Окно, если что, находилось на втором этаже… а на следующий день её сбили.
Историй о людях, заключивших контракт с порождением Дикой Охоты, нам на духоведении рассказывали множество. Ритуал вызова был довольно прост, для него даже магом быть не требовалось: достаточно купить ингредиенты в любой магической лавке. На зов являлась какая-нибудь человекоподобная тварь из фоморов, которая предлагала свои услуги, – и чаще всего фоморов просили об убийстве. В старые времена фоморы иногда вырезали целые кланы. Сейчас же контракты в основном заключали ради того, чтобы тот или иной конкурент неудачно упал с лестницы и свернул шею.
Просили твари, как ни странно, немного. Никакой преждевременной смерти, никакой души, лишь чуточку крови владельца. Причина подобной скромности была проста: сами по себе фоморы могли вырваться в наш мир только в Самайн, – но человеческий вызов давал им лишнюю возможность прогуляться по Харлеру, да ещё полакомиться жизненными силами тех, кого им заказывали убить. Правда, поговаривали, что после смерти каждого, кто заключал контракт, забирала не Великая Госпожа, а Повелитель Кошмаров, и контракторы сами становились фоморами и частью Дикой Охоты… но то были лишь слухи, реальными доказательствами не подкреплённые.
Значит, Кромешник – всё же не сетевая байка? Может, его образ действительно основан на одной из разновидностей фоморов, но любители страшилок исказили факты, облачив тварь в наряд с белой рубашечкой и дорисовав ей гниющую серую кожу вместо непроницаемой черноты? А те, кто мог бы опровергнуть мифы, просто не дожили до этой возможности… и если эта тварь – фомор, ей вполне могли заказать убить нашу семью. Или меня: в конце концов, одержимое семейство Гвен сверлило чёрными глазами именно моё лицо.
Вопрос только в том, кому это нужно.
– Откуда ты всё это знаешь? – спросила я наконец.
– Ну, в сети много писали о Ликорисе. А когда я заинтересовалась этим делом, то решила проверить всех юных полукровок, умерших насильственной смертью за последние пять лет. Сначала за три года – никого, зато потом вдруг стали умирать, как мухи. И я сомневаюсь, что те несчастные случаи никак не связаны с Ликорисом. – Баньши поднялась с постели. – Я даже представить не могла, что встречу кого-то… причастного к делу. И всё это наводит меня на не слишком-то весёлые мысли.
– Если б мёртвые девушки наводили тебя на весёлые, я окончательно уверился бы, что у баньши весьма специфическое чувство юмора.
– Ты не понимаешь, мальчик. – Роксэйн покачала головой. – Тех, кто известен как «жертвы Ликориса», контрактор твари явно убивал лично. Хотя, думаю, тварь помогала ему загонять жертв. И все трупы нашли в Динэ, хотя лишь две девушки жили в этом городе.
– А остальные тогда откуда взялись?
– Приехали на выходные. Или на каникулы. Одна гостила у тёти. – Роксэйн задумчиво погрызла губы. – А вот те пятеро, что погибли в результате несчастных случаев, умерли в разных концах страны. Видимо, убийце было лень самому мотаться по всему Харлеру, вот он и попросил своего чёрного друга подсобить… и обставить смерть несчастным случаем, чтобы тех жертв не связали с делом Ликориса. И насколько же сильно нужно ненавидеть полукровок, чтобы желать убить всех в стране? Да ещё заключить ради этого контракт с фомором? Это же…
Когда баньши осеклась, уставившись на что-то за моим плечом, сердце подскочило в испуге, – но в следующий миг из-за моей спины ровно произнесли:
– Не хотел бы прерывать столь интересную беседу, однако вам пора ехать дальше.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 31.03:
Я оглянулась, терзаемая смутным ощущением дежа вю.
И почему этот фейри всё время появляется сзади?..
– Ты! – я вскочила с кровати. – Где мама? Что с ней?
– С ней всё в порядке. Позвонить вам не может – не в том состоянии, но жить будет. – Фейри сощурил сиреневые глаза. – О других лучше не спрашивай.
