Текст книги "Другие: Она чужая (СИ)"

Автор книги: Евгения Мэйз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Марк колдовал у гриля, от которого валил ароматный дым обильно сдобренный розмарином. Кэш наконец дошла и до него, перецеловавшись и поприветствовав всех остальных присутствующих.

– Пахнет аппетитно.

Ей удалось выхватить с жаровни еще не обуглившуюся веточку пахучей специи, тут же сгрызая его под одобрительным взглядом Марка, он, как и она любил специи, особенно свежие.

– Маринад готовила Сиена.

– Ммм, это повод его попробовать…

Следом за розмарином ей удалось выхватить из маринада полоску лука, за что ей погрозили лопаткой.

– Кэш?!

Позвал ее Марк, когда она уже собралась уходить и присоединиться к танцующим.

– Все нормально?

Кэш только улыбнулась в ответ и легко кивнула. Все и в самом деле было очень хорошо, в этот день так точно.

– Да.

– Ты тоже здесь?

Крис удивленно взглянул на Лекса, что вышел из машины, прихватив с заднего сидения пакет с угощением и отдельный с вином, которое любит хозяйка дома. Последнее он узнал не без подсказки одной смешливой Булочки.

Всего несколько часов назад, как тот расстался с Кэш, подвозя ее до дому. На душе у него было спокойно, а настроение было приподнятым. Он отлично провел вторую половину дня.

– Спасибо, было весело, – проговорила она, подобрав за ремешок небольшую сумочку и повертев ее в руках, Кэш отпустила ее на колени, а затем взглянула на него.

Лекс только проследил за ее движением, в частности взглянул на симпатичные коленки, прикрытые темной ткань юбки. Булочка не только хорошая лгунья и та еще командирша, еще она остроумная собеседница и очень симпатичная женщина с потрясающей улыбкой, красивыми ножками… Лекс увлекся в своих размышлениях и оценке внешности, наконец вернувшись к ее лицу.

– Мы ведь еще увидимся? Откуда столько сожаления в голосе?

– Эмм, – она отпустила лицо, чтобы вновь поднять его со смущенно закушенной губой, при этом слегка поморщив нос, – поверь мне это будет немного не то, и когда ты придешь. Ты поймешь, о чем я тебе говорю.

– Мне нужно чего-то опасаться?

Лекс не знал об этом, но в телефонном разговоре она и Сиена обменялись кодовыми фразами, которые касались занятости обсуждаемого ими человека. Кэш знала, что сделает подруга: она обязательно пригласит хотя бы двух не пристроенных девушек в надежде организовать их личную жизнь. Так собственно говоря Сиена когда-то сделала с Кэшеди, на такой вот вечеринке познакомив ее с Кристофером.

Ничего навязчивого и искусственного не будет, но Кэш – женщина, которая знает и не понаслышке, какой интерес вызывают симпатичные одинокие мужчины, вдобавок ко всему харизматичные, с потрясающей улыбкой и двойное внимание, если они ко всему вышеперечисленному – состоятельные.

– Пакт "О неразглашении", заключенный десять лет тому назад с Сиеной, запрещает мне раскрывать какую-либо информацию по этому вопросу, – уклончиво, но не без веселой улыбки ответила ему в Кэш.

Лекс смерил ее изучающим взглядом: наверняка его ждет знакомство с каждой свободной девушкой в новой компании.

– Хорошо. Я приглашу тебя на танец.

– Посмотрим. До вечера.

Выдав эту туманную фразу Кэш открыла дверцу машины, выскальзывая из салона автомобиля и оказываясь на улице. Лекс проследил за девушкой до самого подъезда, пока она не исчезла за дверью. Это было бы похоже на свидание, если бы не отсутствие поцелуя в конце вечера.

Алекс кивнул Кристоферу в ответ на его вопрос, ощущение того, что он поступает неправильно не было – в конце концов он познакомился с ней раньше того, как узнал, что она его девушка. Жаль, что все получилось вот так, а не иначе, но может быть у него получится быть с ней просто друзьями?

Теперь стоит задаться вопросом: были ли у Лекса подруги женщины? Если и да, то он с ними незнаком.

– Да, пригласили и весьма настойчиво.

Закрыв машину и активировав сигнализацию Лекс повернулся к Кристоферу, затем лишь взглянув наверх: судя по номеру квартиры этаж все-таки последний.

– И ты согласился? Кто тебя пригласил?

Крису достался холодный и непроницаемый взгляд Алекса вместе с вопросительно приподнятой бровью, ему совершенно не послышалось: он услышал в голосе Кристофера властные, если не сказать повелительные интонации. Они могли быть друзьями тысячу лет, но Лекс не привык и не желал привыкать к такому тону.

– Твоя подруга Кэш. Мне отогнать твою машину или выполнить какое-то другое поручение? Может быть отчитаться за сегодняшний день?

Крис не сразу понял о чем он, кивнув и выдавив из себя извиняющуюся улыбку. Он хотел знать, когда они успели повстречаться, ведь только накануне Кэш и Крис говорили о Лексе и девушка дала понять, что не общается с ним.

– Извини. Мне всего лишь любопытно, когда это могло произойти. Кэш не говорила, что вы общаетесь. Пойдем?

Кристофер кивнул на дверь подъезда, в нем заворочалась ревность, приправленная подозрениями, начав есть его поедом. Он имел на это право, но взглянув на спокойное лицо друга, его открытый взгляд, Крис устыдился своего резкого тона и даже больше: вопроса. Он мог подозревать девушку, но не Алекса. В лифте Крис наконец решил нарушить затянувшееся молчание. Лекс не виноват и не имеет никакого отношения к событиям произошедшим ранее, всему тому, что случилось, произошло между ним и Кэш.

– А мы и не общаемся, мы встретились на Манхеттене. Я угостил ее кофе, мы поболтали, и она пригласила меня в гости, подозреваю, что среди гостей будет множество одиноких девушек?

Кристофер усмехнулся – не то слово!

– Да, тебя ждет потрясающе огромная доза внимания.

– По тону слышу, что ты знаешь, о чем говоришь.

Лекс позволил себе улыбнуться, хотя неприятный осадок все-таки остался, не успев раствориться в последующем дружеском тоне: вряд ли его отношениям с Кэш суждено стать дружескими, не с такими собственническими замашками, как у Криса. Но Алекс, честно говоря, даже рад этому.

– Да. Мы так познакомились с Кэш.

– Тебе досталась убойная доза ее внимания? – поинтересовался Лекс, больше из вежливости, чем из реального любопытства, он не уверен, что на самом деле хочет знать эти подробности.

В груди возникло гнетущее ощущение: настроение стало стремительно портиться.

Крис вновь усмехнулся, улыбнувшись далекому воспоминанию их знакомства.

– Нет. Она вообще не обращала на меня внимание. Это мне пришлось постараться. Так что мой тебе совет: обрати внимание на ту, что на тебя не смотрит.

Если следовать его совету, то Лекс должен был обратить внимание на Кэш. Именно ее заинтересованности к своей персоне он практически не ощущал, ему досталось всего-то несколько слов, да одна скромная улыбка в начале вечера.

В компании людей и нелюдей было шумно и весело, сытно и немного пьяно, звучала музыка, вился сизый дым от сигар и ароматный дым от кальянов. Женщины танцевали, хохотали, демонстрировали хрупкие, нежные шеи, округлые плечи, глубокие и соблазнительные декольте, загоревшие ноги в коротких юбках. Они то и дело дотрагивались до соблазнительных частей, стараясь привлечь мужское внимание не спешащей присоединяться к ним мужской половины, что предпочитала смотреть, любоваться и говорить на свои сплошь мужские темы.

К нему подошла смеющаяся девушка, воинственно тряхнув волосами, она только-только отошла от своего мужчины, и, пританцовывая, приблизилась к Лексу, протягивая ему руку.

Смеющийся взгляд. Красивая улыбка.

– Можно пригласить тебя?

– Тебе разрешили пригласить меня? Или это способ, чтобы Крис приревновал тебя ко мне?

Лекс поднялся, принимая ее руку. Он повел ее к танцующим, на его вопрос девушка попыталась убрать свою руку из его, но Лекс не дал ей вырваться из его объятий, ведя в ритмичном, но все-таки допускающим пару танце. Ее аромат окутал его, стоило ему только прижать к себе разгоряченное тело женщины, очень приятный букет, запоминающийся букет: персик, клубника, манго и что-то еще, ускользающее от сознания, дразнящее и тревожащее воображение. Он не помнил, чтобы на столе были такие фрукты. Жаль, что нельзя наклониться к ее лицу и вдохнуть запах поглубже.

– Нет. Это другой способ, попытка сделать так, чтобы ты не смотрел ни на кого другого, кроме как на меня и, думал весь вечер только обо мне, – ответила Кэш в его же духе, улыбаясь, но его вопрос рассердил ее. – На самом деле я провоцирую других девушек быть смелее, ты не такой уж и страшный.

Дразнит его, но что там говорят, что в каждой шутке лишь доля шутки? Он будет думать о ней. Но он ведь себе не враг, надо приглядеться к кому-нибудь еще, не зацикливаться.

– Это ты решила после того, как провела в моей компании несколько часов? Сегодня я был в хорошем расположении духа, но это еще ничего не значит.

Ее темные волосы, вьющиеся мягкими волнами взмывали в воздух, глаза смеялись, а губы влажно и призывно блестели.

– Нет, я имела ввиду внешность, – Кэш решила не реагировать на его подначивание, проводя ладонью вдоль лица, – при определенном ракурсе ты похож на тролля. Я показываю остальным, что все в порядке и никого ты не съешь и даже не покусаешь. Я, как никто другой из этой компании знаю, как ты невыносим и что ты за сокровище!

Нахалка! Смеется над ним. Хотелось рассмеяться, еще никто не делал ему таких комплиментов.

– Видимо не все так плохо, раз ты решила подойти ко мне уже дважды? Есть еще Кристофер, с ним мы дружим очень давно.

Предельно серьезно заметил Лекс, усмехаясь в глубине души и не позволяя себе улыбнуться ей. Ему нравился это псевдосерьезный разговор, и он не хотел, чтобы у девушки была лишняя головная боль после этого вечера, из-за ревности Криса.

– Трижды, ты не забывай про день нашего знакомства, – она состроила печальное лицо и даже покачала головой, не без сожаления. – Кристофер не девушка, он не станет обращать внимание на внешность другого мужчины.

– А тебя он отпустил потанцевать со мной только потому, что только я и смогу справиться с такой ог… – он запнулся и все-таки улыбнулся, – красивой кормой?

Кэш закатила глаза, он все о том же.

– Нет, он не сомневается в тебе и знает, что ты не позволишь себе ничего лишнего.

– Это он тебе сказал?

– Нет, – женщина кивнула, на мгновение встретившись с его глазами и улыбнулась, – твоя рука еще ни разу не попыталась опуститься ниже моей поясницы. Или ты прав и у меня и в самом деле такой большой зад, к которому тебе страшно прикоснуться. Так ему есть о чем волноваться?

Она играла с ним, знала, что Лекс никогда не сделает ничего подобного, хотя бы в присутствии друга и поэтому наслаждалась своей дерзостью.

– Ты доиграешься и потом, ни тебе, ни мне уже будет несмешно.

Александр Флагер усмехнулся в ответ на это, он не спустит ей этих слов и обязательно вернет ей эту дерзость, это лишь вопрос времени.

– Через два дня, я у себя в ресторане устраиваю благотворительный вечер, будет аукцион, вся выручка пойдет в помощь тем, кто пострадал от атаки на торговый центр. Приходи?

– Откуда взялась эта мысль? Кстати, что за тема аукциона, какими будут лоты?

Кэш сложила руки ему на плечи, в то время, как его руки леги ей на талию.

– Стив и Эмили предложили. Они только-только вернулись из Лондона, рассказали, что участвовали в подобном мероприятии: лоты не представляли какой-то огромной ценности, но интерес у публики вызвали. Мало кто сможет расстаться с чем-то и в самом деле ценным, а вот купить безделицу и помочь людям – это всегда пожалуйста.

– Хорошая идея. И ты просто планируешь раздать деньги после окончания мероприятия?

Кэш покачала головой: нет, так никаких денег не хватит, даже большая сумма, поделенная между огромного количества людей, превратится в маленькую и не принесет никакой пользы.

– Нет, я подумываю об основании фонда и только особо крупные суммы сразу направлю тем, кто не может позволить себе лечение в дорогих клиниках, чья жизнь и здоровье нуждаются в немедленной помощи. В ожоговой центр в частности, там лежит целая семья и у них нет никого кто мог бы попытаться помочь решить их проблемы.

– Может, я смогу помочь тебе? У меня есть кое-какой опыт работы с деньгами.

– Если ты придешь на ужин и поучаствуешь в аукционе – это уже будет огромной помощью.

Это было бы очень кстати и весьма великодушно с его стороны, но соглашаться так сразу на предложение которое вполне могло было быть озвучено из вежливости, Кэш не может, какбы заманчиво это все не выглядело.

– Я предлагаю тебе помощь в основании фонда, на моей стороне куча юристов и опыт. Уверен среди моих клиентов найдутся неравнодушные к чужой беде, они куда охотнее пожертвуют свои деньги проверенным посредникам, чем готовым нажиться на чужой беде мошенниках или мало понимающим в этом деле людям.

– Но ты придешь? Этим твоя помощь надеюсь не ограничится?

Кэш с надеждой в глазах смотрела на него, ожидая ответа. Она хотела встретиться с ним вновь, как можно быстрее.

– Не волнуйся, – Лекс взглянул на Кэш, уже предвкушая ее реакцию на следующие свои слова, – я обязательно приду, мне нужно взглянуть на то заведение, где ты откормила такой зад!

Лекс провожал ее к Кристоферу, Кэш оглянулась на него со вспыхнувшим взглядом и только качнула головой: нет, ну надо же быть таким… таким гадом!

Ей не хотелось уходить с танцпола, вроде они не говорили ни о чем таком, все больше обменивались колкостями и глупостями, только в коце поговорили о серьезных вещах, но Кэш вдруг поймала себя на мысли, что не помнит сколько музыкальных композиций прозвучало и, как долго они находятся среди танцующих.

– А ты…

Начала она, но Лекс весьма бесцеремонно перебил ее, обращаясь к Крису.

– Возвращаю тебе ее. На твоем месте я бы поразмышлял над тем, что ее нужно отдать в школу хороших манер.

Девушка, которая уже заняла свое место рядом с Кристофером, подняла на него пылающий взгляд, не веря сказанному, поражаясь его наглости и, что он в принципе никак не успокоится, а продолжает говорить о ней гадости! Сволочь.

– Для жены сенатора или конгрессмена не дотягивает, ей не хватает воспитания.

Его слова настигли Кэш в тот момент, когда ее уже притянул к себе Крис и она просто ничего не могла сделать этому гаду: он нахамил ей, собрав все оскорбления в кучу, умудрившись приподнести таким "выгодным" образом.

– Не переживай и не слушай его, – Кристофер, смеясь, поцеловал ее в висок, – он никогда не был галантен с женщинами.

– А с мужчинами?

6. «Да, опять. Отпусти меня! Что еще ты привык покупать?!»

Кэш наконец вынырнула из-за угла дома, становясь перед Алексом, что все-таки дошел до нее с все еще мокрым лицом. Зря она это сделала, поверила и осталась, нужно было еще подождать, чтобы он отошел окончательно и думать забыл о мести.

Лекс в одно слаженное движение подхватил ее за бедра, тут же закидывая ее к себе на плечо, и понес к ближайшему пушистому сугробу. Кэш ойкнула, не зная то ли вцепиться в него махнув рукой на скромность, и на то, что он ей это потом обязательно припомнит, то ли пытаться высвободиться или уже оставаться висеть тряпочкой подобно некоторым героиням из мультиков Уолта Диснея.

– Лекс!

Придерживая ее за ноги, Лекс без зазрения совести несколько раз прошелся ладонью по весьма аппетитным ягодицам. Давно он хотел это сделать, и символично то, что именно в новый год его желание соизволило исполниться.

– Вот тебе первый урок, – он не обращал внимания на ее попытки высвободиться, крепко удерживая ее на своем плече, девушка приятно давила на плечо своим весом, сейчас она принадлежала только ему и зависела от него же, – никогда полностью не доверяй тем, кто топчет эту землю дольше, чем ты. Мы хитры и коварны.

– Я уже поняла, что ты старая перхоть и имя тебе коварство, но не зачем носить меня вверх тормашками!

Девчонка в очередной раз взбрыкнула на его плече, за что получила предупреждающий шлепок по заднице и дернулась еще раз.

– Когда нет никакой опоры под ногами, выбраться из этого положения довольно-таки сложно, тем более с такой задницей ты обязательно шлепнешься на нее и отшибешь себе копчик.

Лекс не стал сворачивать за угол, где их ждала лишняя пара глаз, Стива и Эмили, а остался на заднем дворе, не ведая, что и сейчас за ними наблюдают в окна те, кто уже напрочь забыл про ссору. Ему очень хотелось, чтобы какие-то минуты вновь принадлежали только им двоим, как то время в химчистке или в гриль баре.

– Лекс, отпусти меня! Тебе-то откуда это знать? Тебя кто-то носил на плече?! Куда ты тащишь меня?

Кэш болталась у него на спине, безвольно отпустив руки и оставив попытки освободиться, – он сильнее ее. Как она не пыталась высвободиться, у нее это никак получалось.

– Погоди, сегодня Новый год, а когда как не сегодня платить за все те проступки, что ты совершила за год?!

– Ты решил выступить моей совестью? Давай ты просто будешь Санта Клаусом и оставишь для меня уголь в чулке?!

Кэш покачивалась у него на плече, но улыбка не сходила с ее лица и не только потому, что ей было весело и чуть-чуть сердито, как обычно бывало в ее с ним перепалках. Она чувствовала, где сейчас находятся его руки, и они не ограничились только лишь тем, что просто лежали на ней или держали.

– Нет, я не могу отнимать хлеб у мистера Клауса.

Кэш смотрела на снег под его ногами, взгляд сам собой упал на его пятую точку.

«Ну вот и она туда же! Хотя, если есть на что посмотреть, почему бы и нет?»

– Да, но видимо решил отнять хлеб у кого-то другого.

Пробурчала она, наслаждаясь этими минутами и решая, а стоит ли пытаться отплатить ему его же монетой или это будет перебор?

– Куда ты меня тащишь? Неси меня в дом! Холодно, между прочим.

– Вот и я о том же! Ты думала об этом, когда размазывала по моему лицу эту ледяную гадость?

– Лекс! Это все длилось доли секунд, а ты представляешь все так, как будто я тебя в прорубь окунула! Отпусти меня, это нечестно, ты сильнее меня.

– Мир жесток и несправедлив. Выживает сильнейший!

Он наконец остановился, а Кэш удалось взглянуть на то место куда он принес ее. Не один сугроб вокруг шале не годился для того, чтобы зашвырнуть в него человека и без неприятных, болевых последствий вытащить обратно.

– Лекс, только не туда, я прошу тебя! Это не сугроб – это от…

Лекс наконец отлепил ее от себя, опрокидывая девушку в пушистый снег, ее темные волосы разметались по нему, прорезая его белоснежный покров с ярким контрастом, словно темные воды реки раздвинули лед в весенний ледоход. Не успел Лекс и глазом моргнуть, как девушка исчезла, внезапно утянутая вниз массой не утрамбованного снега.

Замешательство его не продлилось долго, он тут же бросился к ней, увидев, что сугроб и в самом деле оказался небольшим отвалом, который ютился на краю крутого и весьма продолжительного спуска. Яркое солнце, обилие белого, не дали ему увидеть границу обрыва. Как Алекс мог забыть об этом? Ведь он сам выруливал в гору, то и дело виляя по серпантину дороги и проклиная на чем свет стоит швейцарских строителей.

– Черт возьми! Кэш!

Он бежал к ней, проваливаясь в снег, который тут же набился под одежду, впиваясь в кожу безжалостными укусами ледяных зубов.

Ее отнесло не так далеко от обрыва, на каких-то шагов тридцать, но то что Лекс видел перед собой – его пугало. Девушка лежала на спине, неестественно запрокинув голову назад, под слишком острым углом. Часть ее тела погрузилась в снег, темные волосы исчезли в нем, и она еще ни разу не пошевелилась, глядя темными глазами в ясное небо.

– Черт! Черт! Черт! Кэш!

Лекс остановился возле нее, упав на колени. Он подхватил ее под шею, вместе с ледяной массой снега, что забилась ей в волосы, стараясь уложить ее, как можно более ровнее. Если она сломала шею, позвонки никогда не срастутся, если не уложить ее ровно, выровнять их.

– Кэш! Ну давай же! Зря я не послушал тебя…

Он вглядывался в никак не реагирующие на него глаза, неподвижные зрачки, отражающие его самого и чистое небо над головой, наконец темные ресницы дрогнули, а губы выдали некое подобие мрачной и весьма довольной улыбки.

– Это стоило того, чтобы услышать твое признание, что в кои-то веки ты был не прав!

До него дошло, что она сейчас вытворила. Он встряхнул ее, так что она поморщилась и еще раз.

– Считаешь, что эта хорошая шутка?! Идиотка!!!

Лекс отпустил ее, стремительно поднимаясь и направляясь обратно к дому.

Ему срочно нужно выпить!

Адреналин выплеснувшейся в кровь, давал гремучее сочетание вместе с мгновенно вспыхнувшей злостью. Чтобы не опускаться до истерики, что не украсила еще ни одного мужчину: ему лучше выпить, а не трясти и орать на нее. Или чего похуже!

Он может и привык к своему бессмертию, но все-таки не настолько, чтобы смотреть на нее и понимать, что ее не-смерть из-за него. Все промелькнуло перед глазами, все то время, что они знакомы, которое провели вместе, из-за него она могла погибнуть! А эта идиотка просто разыграла его!

– Психованный и неадекватный! – проговорила она ему вслед, поморщившись от покалываний в шее.

По правде говоря, она не злилась на него, скорее в ней еще оставалось веселье, которое смешалось с болью, что еще продолжала расходиться по телу.

Кэш смотрела на взбирающегося в горку мужчину еще несколько секунд, опрокидываясь назад в снег и глядя в ясное небо. Ноги и задницу стало примораживать, но вот продолжавшему пылать затылку было очень хорошо.

Кажется, что память сфотографировала его выражение лица, глаза, наполненные страхом и ужасом, расширенные зрачки, полностью заполнившие собой пространство, вытеснив голубую радужку. Ищущий и надеющийся взгляд.

Кэшеди навсегда запомнит этот момент, впрочем, его так мало в ее жизни, что каждую проведенную минуту с ним она помнит очень хорошо.

Рывком поднявшись, девушка села и наклонила перед собой голову, отбрасывая вперед заиндевевшие пряди и с силой массируя затылок пальцами, осторожно повертела головой из стороны в сторону. Ничего не хрустело, только неприятно ныло, мышцы шеи еще болели, наращивая порванные волокна и вырабатывая молочную кислоту, воскрешение пришло очень быстро и тело еще не успело справиться с болью.

– Ты как?

Лекс вновь приземлился рядом, тут же потянувшись к ней, Кэш отклонилась.

– Я же идиотка!

Выпалила она, с трудом не улыбнувшись, Кэш ничего не могла поделать с тем, что ей все еще весело, несмотря на боль. Но стоит ей засмеяться, и этот псих вновь решит, что она разыграла его!

– Ты думаешь, что прекращаешь ею быть?

Лекс попытался дотянуться до ее шеи, но девушка отклонилась, решив, что на сегодня хватит оскорблений и с шутками тоже надо прекращать.

– Ну, знаешь ли!..

Кэш отмахнулась от его руки. Лекс не без интереса смотрел, как она встала сначала на колени, словно хотела поклониться неведомому Богу, а потом в мягком движении назад встала на ноги, поднимаясь и выпрямляясь.

– Кэш?

Девушка отряхивалась, стараясь не смотреть в его сторону. Вместо того, чтобы проявить участие он опять начинает. Как это похоже на мужчин: разозлиться на женщину за то в чем сами виноваты, наорать на нее за слезы, причина которых в них самих!

– Алекс?

Передразнила она его, не поворачиваясь и закусывая начавшие подрагивать губы, в этот раз от невесть откуда взявшихся слез. Сначала смех, теперь слезы – попахивает истерикой.

– А на самом деле, как?

Лекс развернул ее к себе, посмотрев на опущенное лицо девушки: он видел все, и что он мог поделать с этим? Невинная забава чуть не обернулась трагедией, вылилась в завязавшуюся перепалку, его крики, а также в дрожащие губы. Он видел все. Лекс обнял ее, зарываясь одной рукой в ее мокрых волосах, прижимая ее лицо к своей груди.

– Отпусти меня!

Кэш отталкивала его от себя, безрезультатно пытаясь отлепить себя от его груди.

– Считаешь это поможет, если я решил сделать что-то? – Алекс тяжело вздохнул, касаясь губами ее лба. – Ты напугала меня, это ты понимаешь?

– Я тебя предупреждала, это ты понимаешь?

Лекс вдохнул знакомый запах, прижимая ее к себе теснее. Плевать на все. Не получится у него быть с ней друзьями! Что-то надо делать с этим.

– Это не совсем одно и тоже. Как бы ты ощущала себя, если бы мы поменялись местами?

Он продолжал касаться губами ее лба, девчонка наконец перестала сопротивляться, послушно сложив руки у него на поясе.

– Я не знаю, хочешь переиграть?

Лекс отклонился, глядя ей в лицо, в глаза с застывшей в них мрачной улыбкой. Бровь помимо воли вопросительно приподнялась в ожидании ответа на свой вопрос.

– Фигово, – Кэш выдохнула, нисколько не напрягаясь, что стоит в таких совсем не дружеских объятьях, – я скучала по тебе. Немного скомкано все получилось, да?

Да, скомкано. Внутри разлили нечто теплое стоило ей сказать "я скучала по тебе", приятное тепло, намешанное с радостью.

– Поцелуй меня.

Скорее потребовал, чем попросил он ее, зная, чем закончатся эти объятья при любом раскладе.

– Что?

– Хочу сейчас получить свой лот.

У Кэш перехватило дыхание так, что больно кольнуло в груди. Она не знала то ли улыбаться, то ли возмущаться. Но ведь этого и стоило ожидать, почему она не подумала на него еще тогда?!

Подумала, но он был таким невозмутимым, не проявлял никакой заинтересованности в случившемся, даже шутки, которых она так ждала, придержал, предпочитая заниматься делом. Ей казалось, что думать на него будет большой ошибкой и эти подозрения отдавали огромным, раздутым самомнением, чем на самом деле имели под собой какую-то основу.

В любом случае кто-то купил тогда ее поцелуй, перевел деньги, так и не объявившись после.

– Так это был ты?

– Эмили, это по-твоему смешно?!

Кэш затащила слабо упирающуюся подругу на кухню, не обратив внимание на шесть пар глаз, что взглянули на них, но тут же продолжили работу. Только что в зале было и того хуже!

Кухня продолжила жить своей жизнью, любопытство – это хорошо, но все должно быть готово к определенному моменту.

– Кэш! Ничего страшного не случилось, выкупит его Крис и все! Обязательно выкупит и немалые деньги заплатит, это будет для него вопрос чести.

Девушка больше похожая на подростка, даже в этом «взрослом» платье-футляре, дернулась выйти, но Кэш преградила ей выход, выставив перед ней руку.

– Эмили! Мы устроили благотворительный ужин и аукцион не ко дню Святого Валентина в помощь вирусному отделению по лечению герпеса, а людям после катастрофы! У них беда и горе, а ты выставила среди лотов мой поцелуй? Ты понимаешь, что ты делаешь? В каком свете представляешь меня? Что я легкомысленно отношусь к чужой беде.

Она не понимала, даже не задумалась над этим, иначе бы не сделала этого. Когда Кэш услышала название лота, ей сначала показалось, что она ослышалась: она судорожно начала перебирать в мозгу предметы искусства с такими названиями. Но всем было объявлено, что на этом аукционе не выставляются хоть сколько-то серьезные вещи. Все можно было принять за слуховую галлюцинация или очень глупую шутку, если бы на мониторе не высветилась ее фотография и ведущий, весьма уважаемый ею человек, бросив на нее строгий и вместе с тем осуждающий взгляд, не начал описывать лот.

Кэш прошлась взглядом по залу, сердце в груди стучало так, что кажется каждый в помещении мог услышать его. Никто не улыбался, ей достался не один укоряющий взгляд. Она молилась Богу и благодарила его за то, что никто не поднялся и не ушел, хотя количество вспышек фотокамеры, приглашенной ею прессы, прибавилось.

– Кэш! Крис купит его и все будет нормально. Там ведь ничего серьезного не продают, а ты продаешь свой поцелуй!

Кэш готова была биться лбом о стену. Девчонка смотрела на нее с весельем, не видя ничего такого в своей выходке. В другой раз, наверное, было бы забавно.

– Его не будет сегодня, Эмили!

– Он был там, я его видела. Ты стояла разговаривала с ним!

– Это его друг.

Кэш готова была застонать от бомбящих ее сознание мыслей. Лекс ведь поручился за нее перед этими самыми важными людьми!

– Я даже не знаю, что лучше… Хорошо, что его нет! Он в политики метит, как думаешь, как воспримет подобную выходку общественность на фоне общего горя? Он бы не стал ввязываться в скандал, а если и да, то на этот год о выборах можно было забыть! Тут люди в зале, на счетах которых столько нулей, что тебе и представить сложно, а ты выставляешь меня эксцентричной и взбалмошной дурой!

– Тебе важны эти толстосумы, а не…

– Эмили, вспомни для кого мы деньги собираем? Явно не на вечеринку в честь дня твоего рождения. Ты в своей Ирландии совсем башку застудила? Приди в себя!

Кэш выпрямилась, посмотрев в круглое окошко двери, ведущей в зал, она несколько раз глубоко вздохнула, складывая и убирая руки с живота. Она ощущала волнение и наконец, решившись вышла, оставив виновницу произошедшего в недрах кухни.

Спокойный и невозмутимый вид дался ей нелегко, под вспышки фотокамер и несколько любопытных взглядов она вернулась обратно в зал, заняв свое место. На ее счастье аукционист описывал уже другой лот, коллекцию посуды из розового стекла, с начальной ценой в двести долларов.

– Что это было?

Поинтересовался Лекс вполголоса, присоединившись к ней спустя несколько минут.

– Это был ирландский юмор, в исполнении одной еще не повзрослевшей девушки.

Кэш поморщилась, слегка качнув головой и сдержав себя от того, чтобы не назвать подругу идиоткой. Как говорится скажи мне кто твой друг и я скажу тебе, кто ты!

– Строго ты к себе! – Лекс поймал ее руку, после того, как Кэш врезала ему по бедру, не оценив шутки. – Не волнуйся. Все обойдется.

Кэш взглянула на Лекса, это ей стоило убеждать его в том, что все будет хорошо и все произошедшее лишь идиотская шутка.

– Она решила, что поцелуй должен был купить Крис. Как представлю, что мне еще придется выслушать, – Кэш замолчала, слегка приподняв карточку с номером, повышая цену. – Извини, я не хотела подвести тебя. Мне жаль.

Ее пальцы еще побыли в плену его ладони, прежде чем он убрал свою руку и приподнял свою табличку с номером, Кэш достался взгляд сбоку, с мелькнувшей в нем тенью невысказанной улыбки.

– А ты куда уходил?

Лекс пожал плечами.

– Сделал так, чтобы пресса забыла «осветить» этот весьма забавный для меня момент. Не благодари меня, это и по моей репутации может ударить.

Кэш коротко взглянула на Алекса, тяжело вздохнув и устремив взгляд вперед. Она бесконечно благодарна ему и у нее никогда не получится расплатиться с ним за все то, что он для нее делает.

– Эндрю! Что значит ты не можешь сказать мне кто это?

Мужчина оторвал взгляд от складываемых бумаг, он только что закончил их оформление. До этого Кэш не решалась войти к себе же в кабинет и побеспокоить его, это было его условие, прежде чем знаменитый аукционист согласился вести торги: никакой самодеятельности, только четкое следование правилам.

– То и значит, что не могу. Когда мы занимались организацией аукциона, ты сама согласилась с тем предположением, что покупатель товара может пожелать остаться не узнанным. Аукцион всегда предполагает такие моменты, не все хотят афишировать свое состояние.