Текст книги "Я тебя уничтожу (СИ)"
Автор книги: Евгения Чащина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Игорь мрачный, долго смотрит на меня, а потом в лоб прилетает вопрос:
– Ты таблетками предохраняешься от беременности?
– Что?
Я ещё не отошла от начала этого утра, как услышала это.
– Таблетки пьешь, чтобы не залететь?! – гаркнул.
– Нет, – отвечаю, опешив.
– Я это увидел на тумбочке, – бросает мне прокладки, которые вчера запасливо прикупила, – тоесть я тебя трахал, как суку, столько раз без предохранения, и ты не залетела?
– Я думала, у тебя вазектомия или что-то в этом роде, – пораженно ответила чистую правду. – Ты хочешь сказать, что нет? И ты просто не предохранялся?!
– У меня все в норме с этим делом, жена не смогла забеременеть второй раз после первых родов, мы долго лечились, у меня нормальные анализы, – словно нехотя выдал эту информацию, – почему не беременна? Или постой… ты сделала аборт?!
Игорь взревел на всю спальню, сжав кулаки.
Я снова вжалась в спинку кровати от страха, от шока, от абсурдности ситуации, а потом застелил гнев, как пелена. Я сама не ожидала, что могу так разозлиться.
– Очень рада, что у тебя всё в норме с этим, возьми с полки пирожок. Я бесплодна, поэтому и не предохраняюсь. А ты свинья!
Соскакиваю с кровати и убегаю в ванную. Ненавижу, глаза бы мои его не видели!
Игоря видимо не убедили мои слова, он кулаком шандарахнул в дверь. Она едва не слетела с петель. Хорошо, что я не стояла под ней.
– Я тебе не верю! Ты сделала аборт?!
Он припечатал меня к стене и сжал пальцами горло. Опять!
– Смотри в глаза и говорит правду! Ты избавилась от моего ребенка?!
– Ты больной, – цепляюсь руками за его руки, которые в очередной раз сдавливают мою шею. – Отпусти, мне трудно дышать!
14
Я умру в этом доме. В очередной раз пришла в голову эта мысль.
– Мы сегодня же едем к гинекологу.
– И к психиатру запишись, больной, ненормальный ублюдок, – всё, Остапа понесло.
Со всей силы бью его ладошками в грудь. Разрушение так и бурлило в крови.
– Я тебе шею сверну, если ты это сделала!
Ему плевать на мои удары, хватает меня под руку и тащит назад в спальню, бросает на кровать животом вниз, наваливается сверху и не выбирает выражений, ругает на чем свет стоит.
– Почему вы все такие шлюхи? Молодые, а шлюхи?
Вопрос, на который нет правильного ответа. Поэтому я просто игнорирую его, стиснув зубы.
Он точно бесами какими-то одержим! Прицепился же с абортом. Сам придумал, сам обиделся. Хотя с каких хренов он вообще решил, что имеет право решать такие вопросы за меня? Это МОЁ тело. И чхать я хотела на то, что ему хочется. Гребаная разница в возрасте, мужлан бестолковый. А если бы у меня не было проблем по женской части? И я действительно могла забеременеть? Он вообще вменяемый?
Лежу и киплю, но ему не говорю ни слова. Пошёл к черту!
– От таких, как я, не рожают да? – хрипит на ухо, ослабив хватку.
А потом Игорь и вовсе рухнул рядом, зарычав как зверь. Я не перестаю охреневать от ситуации. Он падает рядом, а я вскакиваю и забираюсь сверху, рявкнув:
– Это ты мне скажи! Ты вчера желал мне смерти, потом выкрал из дома, чтоб меня трахнуть. Потом заявил, что не женишься, но я буду жить с тобой пока тебе не надоест меня трахать. Даже, блядь, не знаю, в какой момент я должна была подумать: хэй, да вот же он, папочка ребенка, которого я НЕ могу иметь!
Игорь впервые проявляет заинтересованность к моим словам. Сжимает ладони на моих бедрах и пялится на грудь, как-то странно реагируя на них. Его огромная шершавая ладонь накрывает левое полушарие и нежно гладит мою кожу.
– Прости, я идиот, все эти недели я просто больное животное, которое не думает. Ты моё спасение. Кем бы ты меня не считала, но твое вчерашнее появление напомнило о том, что я жив и что-то чувствую. Я не хотел твоей смерти, это гнев и отчаяние лишали рассудка.
Сказать, что я удивлена – не сказать ничего. Мы, кажется, оба слегка поразились тому, что оказывается, можно разговаривать и слышать друг друга.
Кладу ладонь на волевой подбородок и заставляю оторвать взгляд от груди и посмотреть на себя:
– Послушай. Вчера у магазина, когда я сказала, что замерзла и не хочу проблем по этой, – киваю на низ своего живота, – части… Ни одна женщина, которая лично не столкнулась с такими проблемами, даже думать об этом не будет. И, уж тем более, о боги, говорить об этом мужчине, с которой у неё сексуальный контакт. Мне поставили предположительное бесплодие ещё при первом осмотре в школе, когда я была девственницей. Чем больше я посещала врача, тем чаще звучал этот диагноз. Жаль тебя разочаровывать, но что есть, то есть.
– Значит, ты была у неправильных докторов. Или тот, что был у тебя – криворукий, – фыркнул мужчина, сжав мой сосок, – выпусти его на свободу.
– Нет, – отрезаю, упираясь ладонями в его грудь, ухмыляюсь, смягчив взгляд, – сначала поцелуй.
Склоняюсь к его губам и касаюсь их, неглубоко и недолго, лишь чтобы подразнить. Не отрываю взгляда от него.
Оказавшись дома, я пересмотрела первый сезон Игры Престолов. И вспомнила ключевой момент, который упустила: зрительный контакт.
Отрываю взгляд, чтобы поцеловать его шею, и стараюсь не думать о том, что его руки совсем недавно снова больно сжимали мою. Собью себе весь настрой. Я должна добиться своего, и на этот раз я осознанно хочу получить удовольствие в процессе.
Целую его широкую, накачанную грудь и поднимаю лицо, вновь установив контакт "глаза а глаза". Рука тем временем нащупывает свой трофей и достаёт его из спортивных штанов. Трусов он не надел. Смело.
Настолько же, насколько пугал и бесил, меня восхищал порой этот мужчина, и сейчас он, бесспорно, увидел в моём взгляде восхищение, потому что ухмыльнулся одним краем губ. Я хотела поймать пальцем эту ухмылку, поэтому сразу пристроила свой трофей в более теплое и лакомое местечко, чем моя ладонь. Поерзала бёдрами, начиная двигаться, как Игорь вдруг резко сел, оказываясь ближе ко мне. У меня перехватило дыхание, потому что он сделал это в точности как Кхал Дрого. Работает! Этот метод работает!
Он подался бёдрами вперёд, насаживая меня сильнее, а я поцеловала его, стараясь в поцелуе скрыть свое ликование. Кто бы мог подумать, что это сработает.
Этот секс ещё более яркий, чем предыдущий, наверное, потому, что в этот раз я полностью раскрепостилась в процессе. Подставляла шею и грудь его поцелуям, царапала его спину, сводила с ума, глядя ему в глаза.
В этот раз оргазм имел эффект бомбы замедленного действия. Если до этого я думала, что его сперма пустая, то теперь в голове щелкнуло, что это что-то порочное и запретное происходит. И что не будь у меня проблем со здоровьем, мы тут жеребца, который покорит весь мир, могли зачать.
Впервые порадовалась своей женской никчемности. Только его ребёнка мне не хватало для полного счастья. Тут бы с ним одним управиться.
– Что хочешь, чтобы мы с тобой сегодня делали? – свалил меня на бок и подтянул к себе, носом упираясь в мой нос.
– Не знаю, это же твои владения, тебе лучше знать, как развлекать гостей, – легонько улыбаюсь, а затем заглядываю ему в глаза, – я же гостья? Не заложница?
– А ты кем хочешь быть здесь для меня? – трёт губы.
– Кхалисси, – усмехнулась, буркнув невнятно, и поцеловала его, чтоб не переспрашивал. Оторвавшись, нахмурила брови и спросила:
– Здесь есть компьютер? Мне нужно делать задания для университета время от времени. Я ведь на дистанционном обучении.
– У тебя всё будет, а теперь в душ и завтракать. Немного позже я постараюсь связаться со знакомым гинекологом, пройдешь консультацию.
Мы позавтракали и собирались выйти на улицу. Стоял на удивление солнечный для конца ноября день. Стоило мне появиться на пороге, как к нам подбежали псы. При свете дня увидела, что их пятеро и они огромные. Но даже не они меня испугали так, как подошедший к "боссу" Артур.
Игорь сказал ему, что мы идём гулять, дал отбой всем собакам, кроме Джоя. Любимчик. Это интересно.
За территорией был красивый лес, поляна и пруд. Красивый настолько, что дух захватывало. Игорь с усмешкой наблюдал за мной, как за дитем джунглей, когда мои глаза засияли от восторга, и я полезла за телефоном, чтобы сделать миллион фотографий. Достала телефон, включила камеру, которая резко напомнила, что закончилась память. Я снова удивлённо сдвинула брови, увидев в галерее какое-то видео, которое весило больше гигабайта с чёрным экраном. Что это ещё? И длится странно долго.
Нажала проигрывать. И у меня моментально спёрло дыхание, когда в осенней тишине раздался злой голос Артура:
– …тебя найдут в канаве, когда черви сожрут твоё шлюшье тело. Всё поняла? Что сидишь, как амёба?
Я сглотнула, пальцы замерли в оцепенении. Я каким-то образом включила камеру, когда отскочила к изголовью кровати? Я много снимаю и фотографирую, и она легко запускается с боковой кнопки, телефон лежал под подушкой.
– Да, – слышу свой собственный тихий, затравленный голос.
– Молодец, пососи конец, – мерзкий смех отрезвляет меня, и я отмираю, пытаясь выключить видео, но пальцы не слушаются с первого раза, и успевает прозвучать, – когда босс наиграется с тобой, мы…
Я, наконец, жму на паузу, прерывая эту жесть. Рядом утробно рычит Джой, и я с опаской поворачиваю голову к стоящему сбоку Игорю.
– Игорь Павлович, срочные новости от следователя, вы телефон забыли в доме.
Мы оборачиваемся. Игорь не смотрит на меня, он убыстряет шаг, а потом и вовсе бежит к Жене. Парень не понимает, что случилось, он столбенеет.
– Пистолет с тобой?
– Да, шеф, я ещё не сдал оружие.
– Хорошо, давай.
Понимаю, что голос слишком небрежный. Женя извлекает пистолет из кобуры и протягивает хозяину. Камаев лишь мимолетно посмотрел на меня и сорвался с места назад к усадьбе.
– Нет! – громко кричу, тоже срываясь на бег, рассмотрев, что именно дал ему Евгений.
Мужчина оборачивается на меня, я едва не сношу его с ног.
– Останови его, пожалуйста, он убьёт его!
– Кого? – едва не рычит на ходу Евгений, тут же пускаясь в бег так, что я еле успеваю догонять.
– Артура. Он приставал ко мне и угрожал насилием, – запыхавшись, пытаюсь прояснить ситуацию.
– Блядь, Алина, – только и выплевывает Евгений, резко ускорив бег почти в два раза. Но и это едва поможет. Игорь слишком далеко.
Чёрт, чёрт, чёрт! Только бы успеть, только бы успеть, только бы он не успел ничего натворить.
Лёгкие горели от непривычно быстрой пробежки на каблуках, по лесной поляне. Я не знаю, каким чудом мне удалось не переломать ноги. Хорошо, что это толстый и устойчивый каблук.
Когда я вбежала на территорию, я сразу услышала лай собак, а поодаль увидела троих мужчин, а потом раздался выстрел.
Я резко остановилась и прижала ладонь к губам. Всё происходило как в замедленной съёмке. Я видела, как Игорь выставил руку с пистолетом, как Джой, который летел за хозяином, резко прыгнул, потянув зубами Камаева за рукав, и как на землю тушей рухнул Артур.
С губ слетел беззвучный крик и резко замутило. Последнее, что я видела перед тем, как отключиться, это как к Игорю подбегает Евгений и хватает его в сцепку, чтобы тот не мог пошевелиться.
Пришла в себя от того, что моего лица касается что-то мокрое и шершавое. Медленно открыла глаза и увидела, что моё лицо лижет собака. Присмотревшись, поняла, что это Джой.
– Привет, – ляпнула растерянно, и пёс заскулил, ткнув меня в щёку влажным носом.
Он ко мне лащится? Он же вроде никого, кроме Игоря, не воспринимает, так Евгений говорил.
Игорь, Евгений, чёрт!
Резко сажусь, но голова кружится. Я едва не падаю обратно на землю, но мощная туша страхует мои телодвижения. Опираюсь на верного пса, прижимаюсь носом к его морде и участливо говорю:
– Спасибо.
Поворачиваю голову в сторону дома и страшно боюсь того, что увижу.
15
– Отпусти, ты сегодня же будешь уволен! Руки убрал!
Я падаю на колени, когда Евгений делает подсечку. Больно ударяюсь о каменную плитку во дворе. Рядом воет от боли Артур. А я готов на части порвать эту мразь.
– Она всё врёт! – скулит эта тварь, которая прекрасно знает, что трогать моё никому не позволено. – Вызовите скорую, я ранен и истекаю кровью. Моя смерть будет на вашей совести, Камаев!
– В полиции разберутся, милый. У Алины есть видеозапись с твоими угрозами. А пока не сдохнешь, тварь. Терпи.
Упираюсь ледяными ладонями в плитку и пытаюсь встать. Не чувствую ни холода, ни боли. По телу гуляет запредельная доля адреналина. Я готов был лишить жизни эту тварь. Он посмел прикоснуться к той, которая принадлежит только мне.
Рядом крутятся псы, и это напрягает. Данай рычит каждый раз, когда Артур пытается встать. Хороший мальчик. За это и люблю собак. Они верные и ответственные.
– Иван Петрович вызвал наряд, скоро будут. Скорая тоже в пути. Вам помочь, Игорь Павлович?
– Где Алина? Как она?
– Её Джой охраняет. – Отвечает Евгений скупо и по делу.
– Помоги ей.
Я не смотрю по сторонам, не ищу глазами девушку. Я боюсь за то, что в очередной раз за последние три часа проявлю к ней агрессию. Девчонка сильна духом, но и у таких бывают срывы. А я через чур её запугал вспышками неоправданной агрессии. Я ни чем не лучше Артура. А может даже хуже. И это меня разрывает на куски от отчаяния. Она моё наказание, которое засело в каждую клетку моего тела.
– Зачем нам полиция, – валяясь у моих ног, мычит, корчась от боли, бывший охранник, – я же не слепой, всё было обоюдно. Она это сделала нарочно.
Меня передёрнуло, когда смотрел на поверженного врага. И этот человек был в моей команде. Неплохо же я подставился, не проверив охрану от А до Я. Из Артура вышла бы неплохая машина для убийств, но парень решил не только выбрать путь всесильной мрази. Меня копирует или такой по жизни был? Только между нами огромная разница: до Алины я ни одну женщину не брал силой. А с ней свихнулся. И теперь презираю себя за слабость, за грязное, порочное влечение. Это как одержимость. И от неё я не знаю спасения. Я был примерным семьянином, не думал о других бабах. Я верный по своей сути мужчина, как не странно это звучит. И вот меня спустя столько лет накрыло с головой. Накрыло так, что в пору бить кулаком в стену, чтобы было больно физически, а не там, внутри.
– Твоя карьера охранника закончилась, – сплевываю наземь.
Неторопливо извлекаю пачку сигарет из кармана и прикуриваю. Пагубная привычка. Нужно завязывать. Только как это сделать? Каждый сраный раз из-за этой девки мой мозг кипит. А кровь просто бурлит по венам.
Нужно что-то решать. Рубить с плеча не нужно. Но меня всего разрывает на части.
Разворачиваюсь и неторопливо иду к Алине, которую любезно поддерживает Евгений. Парень, видя мое серое лицо, отходит от девушки на несколько шагов. И правильно делает. Я же вижу сострадание в его глазах. Это похвально, но меня это бесит.
– Свободен. Встреть копов. Разберись, а меня пока не трогайте.
Я нарушаю тишину только тогда, когда понимаю, что остались одни. Я бы ещё долго на неё смотрел. Впитывал нежный образ, рассматривал красивые глаза, но мой язык говорит противоположное моим мыслям. Это как удар грома для меня.
– Ты сейчас же возвращаешься домой. Ты позволила ему прикасаться к тебе и смолчала.
Меня выворачивает наизнанку от того, что она посмела смолчать о таком. И зачем в принципе это сделала?
– Как скажешь, – девушка даже не смотрит мне в лицо, смиренно соглашаясь.
Гордая. Без сомнений. И меня это бесит. Её ладонь любовно гладит морду Джоя, который тычется ей в руку носом.
– Предатель, – сплевываю под ноги и смотрю на пса, сидит весь красуется пред бабой, – ко мне, живо.
Эта тварь склоняет голову набок и громко лает. Это что за нахрен?
– Отлично, можешь катиться с ней в город. Забирай эту псину себе. У тебя появился верный дракон, Кхалиси. Дрого останется в пещере.
Вижу, как девчонка резко подняла на меня взгляд, после последних слов. Не ожидала, что я смотрел её дурацкий сериал.
Она растерянно опустила взгляд на собаку. Сама нарвалась. Теперь пусть утешается.
– Похоже, мы с тобой теперь оба бездомные, парень. Держать такого огромного дракона в съемной квартире кощунство. Да и нельзя по договору аренды.
Она присела рядом с псом, улыбнулась, когда тот лизнул её щёку, и оптимистично заявила:
– Ну, да ничего, прорвёмся.
Джой смотрит на нас, как на двух дебилов. Это решение вырвалось спонтанно. Я безумно люблю этого умного и верного пса. И что только что со мной было? Поздно. Не место и не время брать свои слова обратно. Мой пёс, похоже, влюблён в Алину безоговорочно. Теперь же иронично смотрю Джою в глаза и развожу руками.
– Прости, мужик, твой выбор сделан. Сказал бы тебе сумки паковать, но у тебя только миска и ошейник с намордником. Удачи вам вместе проживать на одной территории.
Я разворачиваюсь, чтобы уйти от этой милой пары, но вспоминаю важный момент.
– Я свяжусь с гинекологом в ближайшие дни, Евгений отвезет тебя к нему.
Алина вскидывает брови удивлённо, но снова смиренно отвечает:
– Ладно. Спасибо.
Я больше не хочу видеть то, что происходит на улице. В доме ищу телефон и связываюсь со следователем, договариваюсь о встрече.
По дому бегает Алина и собирает свои вещи. Я не мешаю. И вообще в какой-то тупой заморозке. Не хотел её отпускать минимум неделю из кровати. Хотел вытрахать боль из себя, хотел, чтобы она стала моей отдушиной. Но эта запись снесла мои мозги напрочь. Я едва не убил человека в состоянии аффекта. Евгений получит премию за то, что проявил сноровку и не позволил мне случиться кровавой драме. Связь с Алиной стала страшить меня. Я перестал быть собой, она с каждым разом подтверждала моё утверждение – шлюха. И эти её наивные игры в соблазнении. Дичь. Я уже не в том возрасте, чтобы плясать под придурь нимфоманки.
Понимаю, что уже собралась. Отодвигаю чашку с кофе и иду провожать. Хотя не было желания этого делать. Прощаться непросто. Не люблю это.
Надеюсь, уезжает из этой крепости с радостью, её больше ни к чему не принуждают и ничего не требуют. А Артур… Мне даже противна сама мысль, из-за чего парень решился на такой рискованный шаг. Не удивлюсь, что она его спровоцировала, а потом выкрутила всё в свою пользу. Она умеет. Я в этом теперь уверен.
– Что же, удачи, Аля.
Стою на крыльце дома и кутаюсь в пальто. Ина до же? Додумался выйти в одних шлепках, как пацан малолетний.
Девушка поднимает на меня неопределённый взгляд, затем опускает его на мои ноги, и бросает:
– Замёрзнешь, Кхал. Ноги в тепле держать надо. Это очень важно.
За ее спиной появляется Евгений, который рапортует, что все готово к отъезду. А я только этого и жду. Пусть катится. Я должен включить трезвый мозг и действовать как уверенный, собранный бизнесмен. Достаточно того, что было до сегодняшнего дня. Евгений берёт вещи Алины и несёт в машину. Не знаю, что именно чувствую внутри. Не хочу зацикливаться на этом.
– Пока, – бросает сдержанно, сразу резко разворачивается и спешит к машине, скрываясь в ней.
Не провожаю автомобиль взглядом. Просто иду в дом, где впервые за столько дней пытаюсь заняться важными делами. Мне это важно. Чтобы не думать о том, что мы ещё могли бы столько времени быть в постели.
16
В машине уже сидел Джой. Камаев не шутил. Реально всучил мне собаку. Уму непостижимо просто.
– Прости, парень. Мне жаль, что твой хозяин так с тобой поступил. И тебе придется довольствоваться моей скудной компанией теперь, а не резвиться на природе с братьями.
– На самом деле ты его спасла, – сказал вдруг с переднего сидения Евгений, который садился в машину под мой трёп, – бойцовскую собаку, которая предала хозяина, обычно усыпляют. Если бы ты не забрала его, это была бы его участь.
Во все глаза смотрю на затылок Жени, потом на погрустневшего пса. Он лёг на сидение и понурил морду на лапы. Ладонь сама тянется почесать его за ушком.
Мне самой странно, ведь я боюсь собак. Тем более таких огромных. Но в очередной раз не имею выбора. Своего Дрогона в обиду не дам.
– Расскажи мне всё, что произошло между тобой и Артуром, – слышу голос с водительского места.
– Да какая уже разница, – процедила сквозь зубы.
– Очень и очень большая. Давай, с деталями и в мельчайших подробностях. Я должен сравнить ваши показания. Это важно, Алина.
– Твой босс уже свои выводы сделал, – в моём голосе непрошено скользит неудовольствие.
Меня это бесит. Привёз как падшую женщину, изгнал как падшую женщину, я что, игрушка для него?!
– Это важно для меня, – с нажимом сказал мужчина, бросив выразительный взгляд в зеркало заднего вида.
– Ладно.
Я рассказала всё, как было, начиная с первого приезда и заканчивая этим утром. Не утаила ни малейшей подробности, хотя про чужие пальцы в своей промежности рассказывать то ещё удовольствие.
– Блядь, я должен был догадаться раньше, – скривился, когда я закончила, Женя, – меня цепануло что-то, когда я вошёл тогда, но я не понял, не прислушался к интуиции, а потом ты хлопнулась в обморок, а я отвлёкся.
– Ну, откуда ты мог знать, что твой босс обещал меня по кругу пустить, – замечаю с горечью и ядом в голосе.
Мужчина бросил на меня взгляд и ничего не ответил. Да и что тут скажешь. И стоит ли говорить. Я должна радоваться тому, что есть, тому, что я еду домой. В первый раз это чувство окрыляло. В этот раз я не понимала, что я чувствую. И меня это бесило.
Жизнь закрутилась слишком круто после того, как покинула свою пыточную во второй раз. Мне пришлось искать новую квартиру слишком экстренно, потому что Джой был совершенно невменяем и неуправляем, и слушал только меня. Ни в какой передержке он не смог находиться. Благо, собачники, которые пытались с ним сладить, дали контакты арендодателя-собачника, который как раз искал жильца в новостройку. Она была в спальном районе, пришлось съехать из центра, но и к лучшему. Рядом был парк, где мы каждое утро и вечер гуляли и выходили на пробежку. Сдавать сессию, приезжая с огромным доберманом в университет, оказалось сказочно легко. Ни один человек меня не тронул и не бросил косого взгляда. Дрогон защищал свою Кхалиси, как цербер.
В один из вечеров на меня накатило, мы выбрались на пробежку и забежали в магазин, где я купила серебристый бальзам для своих белокурых волос, чтобы полноценно превратиться в Таргариена. Осталась довольна результатом. На меня как будто смотрела из зеркала совершенно другая девушка, холодная и уверенная в себе. Я не узнавала эту девушку, но очень хотела узнать.
Меня не узнал даже папа, когда приехал из командировки в канун Нового года.
– Снегурочка?
– Можно и так сказать, – улыбнулась, открывая дверь. – Пап, у меня сюрп…
Джой выскочил в прихожую с грозным лаем раньше, чем я закончила.
– Сидеть, – приказала собаке.
Он угрожающе обнажил пасть, но послушно сел у моих ног.
Сказать, что папа удивился, не сказать ничего. Он мне всю плешь проел тем, откуда я взяла такую огромную псину, чем я вообще думала, и как я могу её себе позволить. Но когда он увидел, как Джой обхаживает меня дома и как отгоняет всех, кто смеет хоть покоситься, на прогулках, смирился и даже обрадовался такой охране для дочери.
– Зато могу спать спокойно в командировках, зная, что тебя никто не обидит, – пошутил, уезжая в очередной рейс.
Эх, пап. Хорошо, что ты многого не знаешь, иначе ты бы вообще перестал спать.
В канун четырнадцатого февраля отец вернулся из очередного рейса и вдруг предложил отпраздновать этот праздник.
– Если, конечно, у тебя есть местечко в хвосте за армией кавалеров, – улыбнулся понимающе, – не навязываюсь.
– Пап, тебе ли не знать, что у меня теперь только один кавалер, – засмеялась, покосившись на спящего у ног Джоя.
– Ну, его в ресторан не пустят. Главное, чтобы он тебя пустил, а то мы в курсе, что парень строгий, – балагурил отец, которого, казалось, полностью устраивает такое развитие моей любовной жизни.
– Договоримся.
Мы сидели за столом, ужинали, пили вино и болтали. Папа рассказывал истории из поездок, много шутил, разрешил мне выпить больше одного бокала вина, и спустя минут сорок этого замечательного вечера я придвинулась к вперёд и доверительного шепнула:
– Ладно уже, колись, кто она.
– Но как ты?
Я звонко рассмеялась с его смущённого вида. Я расколола его ещё в предыдущий приезд, но решила не лезть в душу, видя, что он сам не готов об этом говорить. Этим походом он явно пытался меня задобрить. А мне было всё равно, я искала повода обуть каблуки и выгулять это новое платье. Пробежки с Джоем пошли фигуре на пользу, теперь на мне не было и грамма лишнего жира, одни лишь округлые подтянутые формы. И это платье, облегающее фигуру, я могла позволить себе надеть, даже если собиралась сытно поесть в ресторане.
Папа мялся, а я качнула головой и бросила взгляд на вход в зал, и меня словно током ударило.
Прошло почти три месяца. И что я вижу. Заходит в зал, не один, а с какой-то пафосной бабой. Ну а чего я ждала в день святого Валентина? Что такой мужик как он будет ужинать один и плакать в бокал вина? Как бы ни так.
– Может, продолжим в другом месте? – резко и нетактично прерываю рассказ отца на полуслове.
Нутром чую, что нужно валить отсюда. Пока ещё есть шанс. И Камаев не смотрит в эту сторону.
– Но мы ведь даже не допили вино, – растерялся отец.
– Главное, что рассчитались заранее. Пап, пойдем!
Резко поднимаюсь на ноги, и не замечаю, как задеваю бокал, который падает со стола и с грохотом разбивается.
К нам тут же кинулся официант, отец поднялся на ноги, вручая официанту банкноту за доставленные неудобства, я про себя матерюсь на чём свет стоит. Иду к выходу с тяжелой душой, но Камаева там не обнаруживаю, к своему удивлению. Неужели повезло? Неужели не узнал? Или ему всё равно?
Не рискую оглянуться, чтоб разведать обстановку. Отец помогает мне надеть пальто, и мы выходим из ресторана.
– Что на тебя нашло, малышка? – голос у отца нежный и взволнованный, он никогда не видел меня такой взвинченной.
– Всё в порядке, – отвечаю немного дёргано, – давай возьмём такси и поедем домой. Там есть вино, можем продолжить.
17
Чувствовал ли я облегчение, когда автомобиль с уезжающей Алиной скрылся за воротами? Определенно. Хотя что-то в глубине души щипало. Мне было жаль, что я не смог принять нутро Алины, её желание владеть мужиками, прогибаться под определенные обстоятельства. И я не сильно буду удивлен, если узнаю, что, вернувшись домой, эта девка долго горевать не будет. Отряхнется, смоет с себя мой запах и пойдет дальше.
К черту её. Мне нужно идти дальше. У меня в подчинении сотни людей, которым нужна работа. Да и люблю свои компьютеры до умопомрачения. А я и так слишком много времени полагался на заместителей. Пора браться за ум.
Ещё несколько дней я провел за городом. Тишина, умиротворение, природа мне были только на пользу. С Евгением состоялся чисто мужской разговор. Я рад, что у меня оказался такой толковый вояка. И хотя я привык доверять только самому себе, но что-то внутри подсказывало, что этот мальчишка – человек слова.
Уезжал в длительную командировку легко и непринужденно. Новая страна, новые традиции, море впечатлений. И женщины. Здесь, в Германии, они немного другие. И меня вполне устраивали те отношения, которое закручивались на непродолжительный отрезок времени. Не было того привыкания, щемления внутри. Не было воспоминаний. Это как читать книгу. Одна оставляет неизгладимый след, а вторая забывается на вторые сутки.
Забылась ли книга под названием «Алина Рудковская»? Конечно же, нет. Я буду ещё большей сволочью, если скажу, что забыл, как прошлогодний снег. Оставила отпечаток. И не тем, что была подстилкой у мужиков. А тем, что оставила какое-то остаточное явление в виде тоски по её чувственному телу.
В сорок лет такое бывает. Я много общался с мужиками, много слышал и читал. Седина в бороду, а бес в ребро. Мне нужно думать о том, как строить свою жизнь дальше. Возможно, оглядеться по сторонам, увидеть нормальную женщину. Может даже жениться. И дети… Раньше я безумно хотел ребенка от Софии. Она очень старалась, выплакала много слёз, но увы. Бог не дал нам совместного ребенка, и это было что-то сродни наказания. Заводить потомство вне брака я не смог, это предательство. Поэтому всего себя сосредоточил на Давиде. И что вышло? Не досмотрел. Никудышний из меня отец. Видимо природа больше в этом понимает.
Даже если взять ту ситуацию с Алиной. Даже эта малолетка не смогла забеременеть. Карма? Однозначно.
Смирение и принятие пришло не сразу. Но с каждым новым днём мне не становилось легче, но зато я мог просто жить без алкоголя, без очередной дозы пойла, которое не приносил облегчения. Наоборот топит организм в пороке и отрицании жизни как таковой.
– Тамара Олеговна, прошу, проходите.
Улыбаюсь клиентке, помогая пройти в огромное здание ресторана, расположенного в центре города. Лично назначила встреча, не оставила мне шанса. Женщина из разряда – генерал в юбке. Привык. Клиент всегда прав. И я лично, генеральный директора АйТи компании, согласился на встречу.
Моя дама весьма скудно приминает мои галантные потуги поухаживать. А мне несказанно легко. Да пофиг. Мы даже не успеваем нормально начать разговор, как в зале происходит что-то странное. Где-то звонко бьется бокал, начинается кипишь, слышу извинения. Случайно поворачиваю голову в нужном направлении и понимаю, что салфетка, которую взял в руку, становится тугим комком.
– Что-то случилось, Игорь Павлович?
– Вы меня простите, если я ненадолго отлучусь? Одной знакомой очень нужна помощь. Вы даже не представляете какая.
– Я смотрю, вы падки на молоденьких девушек.
Я остолбенел. Неужели на моем лице всё настолько критично написано?
– Это вас смущает?
– Господин Камаев, ваша интимная жизнь меня никак не интересует. Но я вижу ваше состояние. И оно говорит о том, что вы сейчас взорветесь. Кем бы не был этой девчоке мужчина, не рубите с плеча. Может это просто её отец.
О да! Милое, кроткое создание. Да я бы и сам в это поверил, если бы не проверил собственным членом степень порочности этой малолетки.
– Я учту ваш совет. Извините.
Я стараюсь быстро накинуть пальто и догнать пару, которая перед носом выскочила в морозную ночь. Нагоняю их на стоянке.
– Алина, как это понимать? Это твой очередной возрастной фетишь?
Алина оборачивается и застывает, а мужчина сзади моментально суровеет.
– Это ещё что такое? Мужик, ты кто?
– Не к тебе обращались, мужик.
Я хватаю Алину за руку и тяну на себя, меня выворачивает от злости наизнанку.
– Ты вообще конченая, если трахаешься с мужиком, который годится тебе в отцы. Ему уже давно стукнуло пятьдесят, или тебя это не смущает? Лишь бы трахал?
Дальше события разворачиваются стремительно. Мне в лицо прилетает кулак так резко, что я не успеваю увернуться. Скулу словно обжигает огнем.
– Ты что себе позволяешь? – взревел мужской голос, в то время, как чувствую запах Алины совсем близко.
