355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгения Чащина » Я тебя уничтожу (СИ) » Текст книги (страница 9)
Я тебя уничтожу (СИ)
  • Текст добавлен: 25 января 2021, 22:00

Текст книги "Я тебя уничтожу (СИ)"


Автор книги: Евгения Чащина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Игорь, посмотри на меня, – попросила, и он рыкнул, кончая от внезапно нежного звука моего голоса. Кончаю вместе с ним, закрыв глаза от удовольствия.

Больные отношения? Бесспорно. Но на какие же волны блаженства он меня закидывает и не отпускает.

Одного раза было мало, да нам всегда было мало. Что говорить о сексе после воздержания в три года. Я дрожала в его руках, даря оргазмы от поцелуев и прикосновений. Я по-прежнему не умела делать минет, но ему много и не нужно было. Стоило мне взять его в рот, поласкать, а потом поднять взгляд и встретиться с ним взглядом, он зарычал и излился. В этот раз я не подавилась от неожиданности.

Мы потеряли счёт времени. За окном, кажется, уже была ночь, а мы встали лишь раз, чтобы попить воды, потому что мучила дикая жажда. Постель была похожа на поле боя, простынь эту наверное придется сжечь впоследствии. Плевать, на всё плевать, не думаю и не хочу думать. Я толкаю своё вожделение на кровать, взбираюсь ему на руки и через какое-то время в комнате слышно одно лишь наше дыхание. Оно настолько синхронизировалось, что кажется, словно оно у нас одно на двоих.

Его взгляд ловит мой взгляд. Я смотрю в его чёрные глаза, и понимаю, что люблю его. До боли. До помешательства, до полного одурения. Ничего не говорю, и он молчит. Лишь наши тела двигаются в такт, пока всё так же синхронно не финишируют в этом состязании. Я прикрываю глаза, рухнув ему на грудь, и почти мгновенно засыпаю, счастливая и приятно уставшая.

Когда я проснулась, Игорь спал рядом со мной. Мои губы тронула горько-сладкая улыбка. Я встала, пошла в прихожую, подняла телефон, который он разбил, достала сим карту и вставила ее в старый мобильник, чтобы убедиться, что Полина в порядке и у них всё хорошо. Написав отцу и убедившись, что у них всё в порядке, я положила телефон и вернулась в постель, прижалась к мужчине, уткнулась носом в его руку, вдыхая аромат его кожи, и снова провалилась в сладкий сон.

35

Мы ничего не говорили друг другу всё то чёртово время пока трахались, как ненормальные. Моя девочка такая же горячая и страстная, как тогда. Только теперь ещё сексуальнее. Мое тело плавилось как воск, когда она изучала меня, когда терлась кожей о воспаленную кожу и принимала мой вздыбленный от похоти член полностью в себя. Жадно, отчаянно. Она так же проголодалась, как и я. В тот момент я ни о чем, кроме её тела и ласк, не думал. Я просто жадно её брал и дрожал от перевозбуждения, когда дорвался к ней. Столько времени потеряно, и всё из-за того, что мы два чокнутых извращенца, которые не умеют ладить между собой.

Я спал рядом с ней до тех пор, пока тишину спальни не пробил звук входящего смс. Я думал, что это мой телефон, ведь её я расхерячил в порыве злости. Разблокировав телефон, читаю входящее и понимаю, что темнеет в глазах от ревности, когда выхожу в кухню, чтобы попить воды. Долбаный докторишка письмецо любви прислал. Хер романтический.

«Кажется, теперь я полностью тебя понимаю, увидев твоего бывшего воочию. Надеюсь, он тебя не сильно утомил. У меня до сих пор в штанах тесно от того, как дико сексуально ты выглядишь в этом платье. Хочу снять его с тебя, как это было в прошлый раз».

Сука, блядь! Я совсем свихнулся, забыв о том, что на горизонте маячит какой-то уебок, который трахает Алину. Мой мозг взорвался окончательно. Старенькая мобила истошно стонет, когда ударяется о стену…

Я ни о чём не мог думать всю оставшуюся ночь. Ничего не ушло спустя четыре долгих года. Дочь уже не крошка, которую можно носить на руках. Девчонка много щебечет и просто кладёт меня на лопатки своей любознательностью. Я её только узнаю, но уже люблю безоговорочно. Мне хватило немного времени, чтобы осознать: люблю безумно.

Родители вчера расстроились. Но я клятвенно пообещал привезти Полю к ним сегодня под вечер. Я даже написал Алине смс в котором просил собрать ребенка в гости. Я должен во всём разобраться, понять, чего хочу. Сейчас осознавал одно: наш секс только всё усложняет. Она дала случиться тому, что мы расстались. И верить ей я, увы, не могу, как бы не старался себя ломать. Её месть изощренная. Наказание ребенком – это похлещи предательства с мужиком.

Звоню в дверь, жду. Сегодня взял с собой водителя, чтобы сидеть рядом с Полей в салоне и не отвлекаться.

Алина открывает дверь, улыбается, когда видит меня.

– Полина почти готова. Не расскажешь, что случилось со вторым моим телефоном вчера?

– Это тебе взамен тех, что я разбил вчера, – протягиваю фирменный пакет с телефоном. – Полю привезу только ближе к девяти. А ты можешь пойти на свидание с тем доктором, который в смс обещал снять то вчерашнее платье с тебя, как это делал прошлые разы. Сколько их у тебя было?

Черт! Четыре года я мог не выпускать её из кровати, растить дочь. А вместо этого – её дикая месть и сомнительная интимная жизнь. Я даже боюсь предположить, скольких она сумела положить к своим ногам, перед сколькими расставляла ноги. И перед кем использовала свой резиновый член. Меня просто разорвет от информации.

– Гм, – поджимает губы, с которых тут же слетает улыбка. – Читаешь мои смс? И, как всегда, вместо того, чтобы остаться и поговорить, делаешь свои выводы. Браво.

Забирает пакет с телефоном.

– Спасибо. Я буду дома, привози, когда захочешь. Поля, папа тебя ждёт, – обращается к дочери и уходит вглубь квартиры, оставляя меня ждать Полину в одиночестве.

– Мы недоговорили! Вернись, твоя заветная коробочка у меня, – я ввалился в квартиру, чтобы свободные уши соседей нас не слышали.

Резко оборачивается, вижу по лицу, что злится.

– Что ещё?

– Ты рехнулась, храня дома этот огромный артефакт? – глазами слежу, чтобы малая не вылетела и не услышала, как я её мамашу отчитываю.

– Что?! – резко разворачивается, как кошка, блеснув глазами. – Как вообще?

Подлетает, толкает ладонями в грудь.

– Ты охренел?! Что ты себе позволяешь! ВЕРНИ немедленно!

Я хватаю запястья и пытаюсь усмирить взбешенную девушку. Что я вижу?! Ого! Да эта дрянь изрядно подсела на эту игрушку!

– Неужели секс с доктором настолько хуевый, что ты этим огромным хером догоняешься? – шиплю ей в губы, а самого от злости аж выворачивает, – он в тебя хоть помещается?

– Твой же помещается, они идентичны, – рявкает, сверля бешенным взглядом и тут же бесится, прикусив язык. Вдыхает и цедит сквозь зубы на выдохе.

– Верни мою коробку. Это не предмет обсуждения. Ты вор!

– Ты ненормальная! Вместо того, чтобы столько лет трахать только мой член и мои мозги, ты сношалась с этим резиновым?

– Твой член свалил вместе с тобой, когда ты бросил меня, – шипит у моих губ, – и после твоего члена моё развращенное, извращённое тело не принимает никакой другой, поэтому приходится сношаться, чем приходится!

В коридор выходит Полина, видит нас, шипящих друг другу в лицо гадости, и восторженно хлопает в ладоши, смотрит на меня, улыбается лисьей улыбкой и говорит:

– Целуй её, папочка!

– А маленьким девочкам разве не рано подсматривать? – пытаюсь выкрутиться.

– Рано, – подтверждает вдруг мои слова Алина, отходит, присаживается рядом с дочерью и звонко чмокает её. – Обними и поцелуй бабушку с дедушкой крепко-крепко, когда приедешь к ним, принцесса. Приятного вечера, – целует её ещё раз, поднимает взгляд на меня и напоминает, – я жду назад свой трофей, папочка.

Больше не говоря ни слова, оставляет нас с дочерью в коридоре и уходит в зал, где её тут же встречает собака.

Я тоже игнорирую её, ведь не время продолжать битву. Забираю дочь, целую в обе щечки. Она крепко обнимает меня за шею и всю дорогу к автомобилю щебечет новости. И о деде вспоминала с его женой, и смешные истории о Джое рассказала. А в доме родителей была самая настоящая премьера. Мама плакала, целуя мою маленькую принцессу, отец тоже смахнул в глаз скупую дедовскую слезу. И Полина влюбила моих в себя за первые минуты, как только вошли в квартиру, и она широко улыбнулась моим старикам.

Я забирал дочь почти каждый день, по вечерам. Гулял с ней в парке, где кормили голубей или уток в пруду. Она постоянно что-то рассказывала. И каждый раз напоминала о маме. Я уже устал искать оговорки и понял, что чем дальше, тем более смышленой становится Поля. Мне нужно как-то налаживать отношения с бывшей. Ходить с кислой рожей, не выход. Ради дочки мы сможем научиться общению. Надеюсь.

– Мамуль, а папа нам купил огромное ведерко мороженого, твоего любимого. И он готов его с нами слопать! Правда же, папуля?

– Правда, поэтому давай искать ложки, а я пока открою мороженое, но сперва руки не забудь помыть.

Поля визжит от радости, Джой вместе с ней беснуется и бежит на кухню. Я снимаю обувь и только потом обращаю внимание на Алину, открывая крышку с ведерка для мороженого.

– Что случилось? На тебе лица нет.

Алина молча подходит ко мне и протягивает какую-то продолговатую штуку.

– У меня была задержка, – говорит негромко, пока я присматриваюсь к протянутому предмету.

– И? – тупо смотрю на предмет с плюсом.

– Поздравляю, ты снова станешь отцом, – говорит бесцветным и далёким от веселья голосом.

– Я? Ты ничего не путаешь? – смотрю подозрительно то на нее, то на тест, и понимаю, что вновь начинаю закипать.

Она как будто становится ещё более бледной, затем молча разворачивается и уходит в ванную, оставляя меня в коридоре как дурака стоять с тестом.

36

Я не знаю, сколько простояла в ванной. Шок сковал всё моё тело, как только на тесте появился злосчастный плюс. Ступор. Я не могла поверить в то, что это правда. Мне хотелось плакать и дико смеяться одновременно.

Я снова беременна его ребёнком. Одно прикосновение и оргазм. Одна ночь любви за четыре года и ребёнок. Как можно быть такой неудачницей?

Прижимаю к лицу ладони и беззвучно, истерически смеюсь.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Чтоб прийти в себя. Осознать, что внутри меня снова зародилась новая жизнь. Что у Полинки будет братик или сестричка. Что у меня будет второй ребёнок. Второй ребёнок от того же мужчины.

Когда Женя узнал, что мы с Камаемым снова сплелись, он отчитывал меня как ребенка. Я понимала, что он прав, но что я могу сделать со своей слабой плотью и больной головой?

Я смеялась, что в одну реку не войду дважды. И снова здравствуйте.

Вышла из ванной бледная, никакая лишь тогда, когда услышала, что меня зовёт Полина.

Зашла в кухню, избегая взгляда Камаева, посмотрела на дочь, думая, как она будет счастлива, когда узнает. Но не нахожу сил открыть рта. Сажусь с ними за стол, беру ложку, без энтузиазма беру мороженое.

– Тебе невкусно, мамочка? – спрашивает Поля.

– Вкусно, малыш, – пытаюсь придать своему голосу жизни, но получается слабо. И девочка чувствует фальшь.

– А тебе, папочка?

– Вкусное, малыш, – он смотрит на меня и не отрывает взгляд, а я понимаю, что он в гневе, – сколько ему?

– Посчитай, – огрызаюсь, понимая, что меня кроет волна бешенства.

Поднимаюсь на ноги.

– Доедайте мороженое. Поля, прощайся с папой, ему пора. Я буду в зале, – целую дочь и ухожу от греха подальше.

– Мама почему-то грустит, – дочь моментально считывает наше напряжение.

– Дочь, а к маме дядя доктор больше не приходил? – слышу голос Камаева, и мои нервы трещат по швам.

Резко возвращаюсь в кухню.

– Ты вменяемый задавать такие вопросы нашей дочери?! – рявкаю на всю комнату. Тут же влетает Джой, становится у моей ноги и рычит утробно на Камаева.

– К маме никто не приходит, папочка, – растерянно говорит Полина, внимательно глядя на нас обоих.

– А когда тебя дома нет, малыш, мама видимо на свидания бегает, – ехидно смотрит мне в глаза.

– Вот это именно то дерьмо, от которого я хотела оградить Полину, – ору, не отдавая отчёта своим эмоциям, – то, что сейчас происходит. Только мало того, что она всё понимает теперь, так сейчас ещё и страдает новая, невинная жизнь, которая не просила такого!

Полина никогда не видела меня в таком состоянии, потому что я никогда на неё не орала. Наверное, именно поэтому она сейчас сидит спокойно и не пугается, она просто не понимает, что происходит. А меня несёт, и я не могу остановиться.

– Я бы мир постелил к твоим ногам, бла-бла-бла, – передразниваю мачо-обещания Камаева, которые он затирал перед тем, как мы зачали наше яблоко раздора, – ты только меня к ногам стелишь! К своим! И топчешься сверху! Топчешься, стараясь растоптать. Ты сволочь, Камаев!

– Мамочка, ты должна монетку, – подсказывает мне Полинка, услышав, как я выругалась.

У нас такое правило. Если мама ругается, мама кладёт в игрушечную копилку дочки деньги на мороженое.

– Ласточка моя, возьми мороженое, Джоя и включи мультики. Маме с папой нужно поговорить, и мама будет ругаться.

Полина сочувственно смотрит на отца, и послушно выполняет мою просьбу. Как только она уходит из кухни, я закрываю дверь и продолжаю.

– Доктором мне тычешь? Чёрт с тобой. Он возьмёт меня и беременную твоим ребёнком и женится на мне хоть завтра! Хочешь знать, трахалась ли я с ним? Да, трахалась. Ты спрашивал сколько раз? Один. Я тогда год ходила к психологу и думала, что у меня с головой, быть может, не так всё плохо. Я решила дать себе шанс. И знаешь что? Плохо всё. Резиновая копия твоего члена заводит меня больше, чем живой, чуткий, заботливый и понимающий мужчина!

Камаев склонил голову на руки, которые упер в стол.

– Молчишь? Нечего сказать?! Отлично, потому что я ещё не закончила! Ты спустил на меня всех собак за то, что пропустил мою беременность и рождение Полины, и вот я снова беременна, и что ты делаешь? Ты снова спускаешь на меня всех собак и открещиваешься от своего ребёнка! Скажи я тебе в тот день, когда ты припёрся, что я беременна, ты приписал бы Полину Жене, как сейчас приписываешь этого ребенка доктору. Ты не меняешься и никогда не изменишься! Ты нервотрёп, а я заебалась барахтаться в этом болоте, – из моих глаз брызнули злые слёзы, и я осела на кресло, как обиженный ребёнок, пытаясь сдержать поток слёз.

– Верни мне мой член и оставь меня в покое, – выдавила, положила голову на стол и разрыдалась.

37

– Разбежался, ага, – срывается с кресла и просто… ржёт, – ничего я тебе не отдам. Что смотришь? Паспорт давай, жениться будем.

– Дурак что ли? – поднимаю заплаканное лицо и смотрю на него с недоверием.

– В смысле, Камаева, женой моей будешь. И этот комок счастья я точно не пропущу.

О, как запел! Ты смотри важный какой.

– Угу, разбегусь только, – фыркаю, покачав головой. – Что ты пропустишь или не пропустишь, решаю здесь я. И сейчас ты в чёрном списке.

– Поля, – он открывает дверь и просто орёт на всю квартиру, – беги к маме и папе, у нас будет ребенок, ты кого хочешь, родная? Братика или сестричку? Говори, что сестричку.

К концу моего спича у меня было эмоциональное истощение такой силы, что оно притупило злость, но как только Камаев вновь вмешал в наш разговор Полю, я снова взбесилась.

Смотрю на счастливое, не верящее своему счастью лицо дочери, и киплю. Смотрю на этого светящегося от радости героя, и киплю ещё больше.

– Сестричку, – соглашается Поля.

– Конечно, – вдруг ядовито выдаёт мой язык. – Сын-то у тебя уже был.

Полина не расслышала моих слов, она вся светилась от радости и довольно говорила Джою, что у неё будет сестричка.

Улыбка моментально сползает с его лица, он часто дышит и смотрит на меня дикой болью. Шумно выдыхает и идет к графину с водой, в стакан плещет воды и жадно пьёт. Рядом веселится Поля, Джой ей вторит.

– Я воспитывал Давида с двух лет, он сын моего армейского друга. И да, после его смерти я заботился о его семье, а со временем просто до умопомрачения влюбился в эту женщину. Она долго от меня бегала, но в итоге стала моей. А у тебя теперь нет шансов выставить меня. Ведь у тебя есть то, что принадлежит нам двоим.

– Не знала, – ответила негромко.

Вот же попала. Я понимала, что брякнуть такое было низко. Не мразь же я последняя. Но язык меня подвёл и получилось что получилось.

Я помнила, как он дерзко отсек, что на мне не женится, и что его единственная жена похоронена рядом с сыном, вот старая рана и вскрылась, когда он брякнул про женитьбу.

– Мог заметить, что ничего твоего я у тебя не отбираю, – отвечаю на его последние слова. – Но я не твоя и твоей не буду. И да, в ту ночь, когда мы сделали это, помнишь свои слова? Про то, что не знаешь, как мне отомстить? Отлично вышло.

– Не спорю, – хмыкает и смотрит на мой живот, а потом тянет руку, – надеюсь, что там будет дочь.

– Держи руки при себе, – тут же отсекаю попытку к себе прикоснуться.

Серьезным потемневшим взглядом смотрю ему в глаза. Хватит, хорошего понемножку. Я устала. Хочу отдохнуть. Хочу спокойствия. Хочу свою игрушку назад. Она меня расслабляет!

– А я надеюсь, что сын.

Мальчишка. Мой. Защитник.

– Сестричка, – тут же перебивает меня Полина, подходя ко мне и положив обе ладошки на мой живот.

– Правильно, дочь, будешь с ней играть, – обнимает Полину, а она прижимается к нему и счастливо выдыхает нам.

– А теперь мы будем жить вместе? Да, мамочка?

Камаев улыбается и целует Полю в висок, не отрывая взгляда от меня.

– Обязательно будем. Когда поедем в наш большой дом?

– Никогда, – хамлю в ответ Камаеву. – Это решение принимать не тебе. Я устала и хочу отдохнуть. Папе пора, Полина.

– Поля, мама действительно устала. Но мы завтра с тобой обязательно поедем смотреть наш новый дом. И ты постарайся уговорить маму.

Я встала, поцеловала Полину в щёку и сказала:

– Целуй папу и беги чистить зубы, малыш.

Полина с Джоем побежали в ванную, а я осталась тет-а-тет с Камаевым.

– Перестань пытаться давить на меня через Полину. Я не поеду за город с ребёнком, это не обсуждается.

– Ты поедешь в новый дом, и это не обсуждается, – улыбается и хмыкает, не спуская глаз с живота, чем только раздражает. – Я тот дом продал.

Бросаю на него пристальный взгляд. Мне нравился тот дом, не смотря на весь негатив с ним связанный, и сейчас взгрустнулось. Судя по тому, что катается он на новом Мерсе, старый тоже продал. Не спрашиваю, хоть и хочу.

– Я хочу назад свою игрушку, – повторяю негромко и с угрозой в голосе. – И снимок.

– И что ты с ним будешь делать? – иронично смотрит на низ моего живота и смеется.

Моя бровь игриво взлетает вверх, губы трогает насмешливая улыбка.

– Рассказать?

– Я бы не отказался на это даже посмотреть, – парирует мне, но улыбка уже не такая добрая, его взгляд темнеет.

Вот как этот чёрт это делает?!

Минуту назад я его выгоняю, а теперь стоим и флиртуем, обсуждая секс игрушки.

Фыркаю:

– Проваливай уже, это невозможно просто, – взгляд непроизвольно смягчился. Гормоны. Кто бы ни был внутри меня, он тоже на его стороне. Бесит.

– Ты смущена? Ты? Тогда я обязан его вернуть тебе и наблюдать за тем, как последний извращенец, как ты трахаешь им себя. Никогда не признавал эти игрушки, но в твоем исполнении это точно увижу, – его голос хрипит, а сам Камаев идёт к выходу.

– Вы очень самонадеянный человек, Игорь Павлович, – хмыкнула, проходя за ним в коридор.

Молча наблюдала за ним, пока он собирался, а потом, когда он уже уходил, негромко брякнула:

– Поздравляю, папаша.

Не дожидаясь его реакции, ушла в ванную за дочерью.

Полина была на седьмом небе от счастья и щебетала без умолку до полуночи. Рассказывала, что у нее будет сестричка, и что она будет делиться с ней своими заколочками и резинками, и будет заплетать ей косички.

– А если у тебя будет братик? – спросила, глядя на любовь всей своей жизни.

Смотрю, как бровки на красивом личике хмурятся, как папины темно-карие глаза тут же ловят мой взгляд.

– Папа сказал, что будет сестричка.

– Папа не знает, – улыбаюсь, – это ему бы так хотелось.

– Пусть будет так, как папа сказал, – уверенно говорит Поля.

Камаев гордился бы своим отпрыском. Красивая, весёлая, обожает его и готова слепо подчиняться его приказам.

– Спи, – улыбаюсь, целую дочь, прижимаю к своему животу и тоже закрываю глаза, не могу даже поверить, что в ее детской кроватке нас уже не двое, а трое. Уму непостижимо.

Я осталась ночевать в детской, чтобы не оставаться в своей огромной постели и не вспоминать порочные фразочки, которые Камаев бросил мне перед отъездом. Не хочу, чтоб меня измучили эротические сны.

38

Я вывалился в прохладную летнюю ночь и самодовольно улыбнулся, потирая глаза. Охренеть! У меня скоро будет второй ребенок. Это просто пиздец какой-то. В сорок четыре стану отцом ещё одной чудесной малышки.

То, что я тупой ослина, понял только сейчас. К херам. К херам прошлые недопонимания, злость, ненависть тупую и разрушающую. Бог мне даровал такой шанс, и я его не упущу.

– Никонов, не спишь? Что хочу, – смеюсь, – мог бы уволить, но ты давно на меня не работаешь. Не смешно? Понимаю. Я звоню тебе сказать спасибо за Альку, ты настоящий мужик. И да, поздравь: у меня будет ребенок.

– Да неужели сказала? – орёт в трубку Женька, а я улыбаюсь.

– Сказала, теперь не отвертится.

– Давно пора было козлину выключать. Она не заслуживает скотского отношения.

– Да я её… – меня штырит так, что в горле ком застрял.

– Я тебя пристрелю, если обидишь.

– Женой сделаю.

– Дурное дело не хитрое. Ей любовь твоя нужна и забота.

– Я эту дрянь никогда не переставал любить, – скалюсь и потираю затылок, засмотревшись на окна квартиры, где спят мои девчонки.

– Следи за своим языком, Камаев.

– Я её не обижу, я хочу этого ребенка.

– Я бы хотел тебе верить, но реальность орёт об обратном.

– Четыре года назад не я смолчал. Я к ней вернулся, чтобы ползать в ногах, а вы…

Я понимаю, что опять мысли только о том, что столько лет просрано. Женька молчит, и я молчу…

– Аль, выходи, я внизу, – звоню своей недотроге на следующий день и улыбаюсь.

На заднем сидении валяются подарки для малышки, конечно же, есть и для её мамы.

Родители ждут нас в новом доме, я тоже волнуюсь. Это совершенно другой дом. Он светлый, двух этажный, и здесь огромный сад с качелями и летней альтанкой.

Алина выходит, держит за одну руку Полю, в другой поводок с Джоем. Тот, видя меня, привычно скалит зубы, словно его любимой хозяйке что-то угрожает.

Алина выглядит бледной, Полина тоже идёт притихшая. Не бежит, как всегда, и не кидается мне на шею, идёт скромно за руку с мамой.

– Привет, малыш, почему грустим? Дедуля и бабуля ждут нас с нетерпением, – обращаюсь к дочери, но почему-то внутри как-то беспокойно.

– О, у нас такая драма, – саркастично закатывает глаза Аля, отстёгивая поводок добермана.

– Папочка, а когда она родится, ты же будешь меня сильно-сильно любить? Ты же не будешь любить сестричку сильнее? – спрашивает, а нижняя губа выпячивается от обиды и подступающих слёз.

– Поль, смотри мне в глаза и читай по губам: я буду любить тебя всегда, потому что ты мое солнышко. Но я так же буду любить твою сестричку. Ты же хочешь, чтобы и её любили? – прижимаю маленькое тельце к себе, пальцами смахивая капельки слез.

– Да, конечно, – соглашается, когда слышит, что я буду любить её. Потом вновь отстраняется, хмурится, – а маму?!

– Люблю ли я маму? – смотрю Алине в глаза и хмурю брови, ведь понимаю, что дочь хочет быть уверенной в том, что наша семья настоящая. – Люблю и всегда любил, просто наша мама часто папу обижала, – играю низко, но говорю, что думаю.

– Зато наш папа соткан из золотых нитей и одуванчиков и мухи не обидит, – бесится Алина в ответ, не проникнувшись моей речью.

– Видишь, даже сейчас не хочет меня поцеловать в щеку, а злится. Что мы ей скажем на это, а дочь?

– Целуй, – хитро улыбается Полина, глядя на мать.

– Ладно, – жмёт плечами Аля и делает шаг к нам.

Наблюдаю за ней. Неужели лёд тронулся? Она подходит, целует сидящую у меня на руках дочь и улыбается ей:

– Поцеловала, видишь.

Не задерживаясь, садится в машину и ждёт, пока я усажу Полю в автокресло.

– С каких пор барин водит сам? – спрашивает негромко, когда я сел за руль.

Усаживаю дочь в кресло, не отрывая взгляда от хмурого лица Али. Бесится девочка, гормоны играют. И если судить по отсутствию игрушки, ей действительно хреново.

– Это дело времени, Аль, я потерплю. Впервые, поверь. И ты сделаешь это сама со мной, а о своей игрушке забудь, я сжёг тот ящик Пандоры. Теперь только оригинал.

Сажусь за руль и только сейчас понимаю, что ввязался в непростую для себя игру. Видеть её рядом и не иметь возможности взять, хуже некуда.

– Испугался конкуренции? – кусает с милой, почти ангельской улыбкой, хотя из ушей едва не пар идёт.

– Если бы я чего-то боялся, я бы никогда не стал успешным, – улыбаюсь, замечая ее состояние. – Как самочувствие?

Смотрю, как Полина роется в пакете и довольно улыбается, извлекая красивую картинку.

– Папуль, это он, настоящий ребёночек?

– В твоей новой спаленке тебя ждёт твой Реборн, маленькая сестричка, о которой нужно заботиться.

– Скверно, – успевает ответить Алина прежде, чем Поля обратила на неё своё внимание.

Она говорила, что в первую беременность у неё не было никаких неприятных симптомов. В этот раз всё было по-другому, и я слышал, как она жаловалась жене Жени, что она вообще не понимает, что внутри неё творится.

– Что доктор говорит?

– Что нужно есть кислые яблоки и мятные конфеты… И заниматься сексом, – на последних словах понижает голос, недовольно поджимает губы и смотрит на приборную панель.

– Мамочка, а что такое секс?

Я едва не хрюкнул от неожиданности.

– И мне это очень интересно.

– Папа тебе расскажет, когда узнает, солнышко, – не теряется Алина, хотя на бледных щеках мелькнул румянец.

– Папочка, а что ещё за подарки в пакете? – тут же переключается Полина.

Стерва. Я ей расскажу наедине, что знаю об этом звере. И поддержу идею доктора о целительной силе секса. О пользе его расслабления для истосковавшейся плоти.

– Розовый пакет для мамы. Пусть посмотрит.

Я не зря сегодня полдня мотался по делам, но я сделал то, что хотел и мне плевать на то, что кто-то против.

– Я тебя поздравляю, Алина, уже час, как ты жена Игоря Камаева. Поля, твоя мама теперь официально моя жена. Поздравишь ее?

Полина довольно захлопала в ладоши, улыбаясь и болтая поздравления, а Алина застыла на сидении. Затем достала из красивого пакета документы.

– Это прикол какой-то?

Она смотрела диким взглядом на свидетельство, потом молча сложила его в пакетик, а тот швырнула в бардачок. Отстегнула ремень безопасности, который успела пристегнуть, и открыла дверь, выходя из салона на улицу, вдыхая полную грудь воздуха.

– Поль, вы с Джоем будете вести себя хорошо? Я с мамой поговорю?

– Ей плохо?

– Немножко, мы просто подышим.

– Хорошо.

Я выхожу из салона и иду к Але. Вижу, что напряженная и злая. Обнимаю ее и говорю спокойно.

– Тебе нужно просто привыкнуть. И да, я хочу, чтобы ты меньше страдала от плохого самочувствия. Яблоки купим, а секс ты можешь брать в любой момент, родная.

– Поди ты к чёртовой матери, – рычит она, сбрасывая мои руки со своих плеч.

Резко поворачивается и спрашивает:

– Зачем ты это сделал?

– Потому что я давно не мальчик, мне сорок четыре. И я хочу иметь нормальную семью, растить детей и наконец-то стать счастливым! Я много хочу?! – чеканю каждое слово, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Да хоть убей, но не жалею. Зато вы теперь защищены со всех сторон. Полина и второй ребенок получат всё моё состояние, если со мной что-то случится. И ты не будешь ни в чем нуждаться.

Алина хрипло зарычала, прижала руки к лицу и засмеялась.

– Господи, опять… Каждый раз, каждый блядский раз одно и тоже! Я, я, я, я подумал, я решил, я сделал, я хочу. А чего хочу я? А? Тебя это не волнует? Прости, глупый вопрос, конечно не волнует! Если бы волновало, ты бы не поступал со мной из раза в раз, как последняя скотина. Каждый раз, когда ты так делаешь, я снова возвращаюсь на тот диван, на котором ты взял меня силой, и рыдаю внутри. Год работы с психологом, годы работы над собой, всё в мусорку…

Алина замолкает, и её начинает трясти мелкой дрожью.

– Ответь только на один вопрос: тебе нужен настоящий мужчина или инертное существо с яйцами, которое будет сидеть на диване и чесать немытую рожу? Если ты готова прожить эту жизнь без меня, я сейчас же аннулирую это свидетельство, лишь бы тебе было комфортно, и я не давил на тебя своим Я. Детей не брошу, а нужен ли я, решать тебе.

– Не сравнивай х*й с пальцем, – бесится она ещё сильнее. – Ты хочешь семью и стать счастливым? Вот тебе рецепт: вместо Я в твоём лексиконе появляется Мы. Хоть ты настоящий мужчина, хоть бизнесмен, хоть царь-батюшка. МЫ. И такие вопросы решаются через МЫ, а не через Я. Хочешь знать люблю ли я тебя? Да. Хотела ли я за тебя замуж? Да. Хочу ли я нормальную семью и жить счастливо? О боже, да! Только не будет всего этого, пока ты со своей головой не разберёшься. Пока ты не научишься советоваться, слышать и слушать. Вот и вся сказка.

– Чертова баба, – Взрываюсь я и хватаю Алину в свои объятия, – всегда будет так, как хочу я, а ты будешь моей музой, которая всегда сможет сломить мое решение только одним очень действенным способом. И ты знаешь его, перед твоим телом я безвольный раб. Ты до сих пор маленькая и несмышленая девочка, хоть и мама. В твоих руках всегда была безграничная власть надо мной с того момента, как я тебя натянул там, на том чёртовом диване. И дали бы мне ещё один шанс, я бы это сделал снова, хоть бы и чувствовал себя последней скотиной. Познав в тот миг отчаяния твое тело, я смог выжить и не сойти с ума. Моей семьи не стало, я третий раз хоронил тех, кто был мне дорог. Я могу лишь на коленях умолять, чтобы ты простила ту ночь.

Трусь носом о ее висок и понимаю, что чертовски неправ, но где я и где здравый смысл, когда перед глазами эта женщина, которая за столько лет вытрахала мою душу и мозги.

39

Чувствую, что она тает в моих руках так же, как я таю от её близости и прикосновений, но сопротивляется, злится, кипит.

– Поехали, этот разговор можно вести до бесконечности, а заставлять ждать ребёнка, собаку и стариков из-за этого как минимум некрасиво.

Аля поднимает лицо. Оно оказывается так близко к моему, что губы обжигает её дыханием.

– Все равно будешь моей, – хриплю ей в губы и жадно целую мою девочку, так, как она это любит, до отсутствия в наших лёгких кислорода, – я тебя люблю сильнее, Камаева. И буду трахать тебя только я с этого момента. И мне плевать на твои гормоны и плохое настроение, будем его повышать.

Ладони жадно скользят по талии, по ягодицам. Я бы ее уже давно завалил на кровать, будь мы в квартире.

Из машины раздаётся громкий лай Джоя.

– Ревнует, – смеётся вдруг Аля, глядя, как в машине разрывается пёс.

Всю дорогу слушали "радио" из автокресла и перебрасывались взглядами. Эта стерва всё ещё строила из себя сильную и независимую, но взгляд смягчился. И улыбка стала мелькать куда чаще.

У дома Полина сразу побежала к бабушке с дедушкой, а Аля задержалась, чтоб надеть поводок на собаку. Как только я подошел, Джой утробно зарычал, пытаясь закрыть собой мою жену от меня же.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю