Текст книги "Я тебя уничтожу (СИ)"
Автор книги: Евгения Чащина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Игорюша, ничего не изменилось за те десять часов, что ты отсыпался после перелета. Перестань причитать и езжай за фруктами. Эти два старых болвана уже все деньги на мобильном выболтали.
– Не ворчи, значит идет на поправку.
– Отключаюсь, мне ещё твои пироги любимые печь.
Улыбаюсь, слыша гудки в трубке. Прячу мобильник в карман и смотрю в окно такси. Долго меня не было в этой стране. Даже слишком. Впрочем, ни о чем не жалею.
Оставив компанию доверенному лицу, первое что сделал, отойдя от стресса после встречи с Алиной, заказал билет в Токио. Смена обстановки пошла мне на пользу. Мои мозги пригодились в другом месте, тем, где я чувствовал себя свободным. Исколесил много городов, общался с разными людьми, искал душевное равновесие, которое мне было нужно как воздух.
Алину полностью вычеркнул из своей жизни. Первые полгода была жуткая ломка. Хотелось просто вернуться домой, ворваться в дом к этой паре, оторвать башку Никонову, а девчонку увезти насильно в пещеру и никуда не отпускать.
Тогда меня удержал крупный проект, который сулил немалые гонорары, но не в них суть. Суть в огромном спортивном интересе. Я любил свою работу, любил из ничего делать что-то глобальное. А вкупе с другими профи мы становились супермощной командой. Моя похоть к ней никуда не исчезла, она словно затаилась где-то глубоко внутри. И это я понял сегодня же, когда впервые за долгие годы случайно столкнулся с ней… на этом обычном рынке, где куча народу, где душно, где своя особенная атмосфера.
Я глазами искал нужный ряд, искал раздобревшего дядю Рафика.
– Простите, – налетаю случайно на кого-то, на автомате бросаю извинения, не сильно заботясь о том, с кем я столкнулся.
Женская ладошка проезжается по моей груди, я хмурю брови и застываю, как ненормальный, когда мои глаза цепляют сначала красивую женскую грудь в красивом глубоком декольте, изящную шею, красивую линию подбородка и губы. Током прошибло, когда мозг болезненно подал сигналы, которые били тревогу: опасность тысячного уровня.
– Ты? – мой голос прохрипел, когда мозг обработал картинку. – Что ты здесь делаешь?
Она тоже застыла как вкопанная и нервно сглотнула, не в силах ни оторвать от меня взгляд, ни открыть рот.
– Мамочка, мы нашли её!
Вдруг разносится тонкий девичий голосок у наших ног. Я опускаю взгляд вниз и вижу девочку. Прелестную маленькую девочку в ярком летнем платьице. Стоит с сумочкой на перевес, задорно ее треплет и улыбается, хватая Алю за руку.
– Как тебя зовут? – присаживаюсь и жадно рассматриваю этого милого ангелочка.
Но моя улыбка смазывается с лица. Она не смогла со мной, но смогла забеременеть с ним? Понимаю, что от переизбытка адреналина что-то щелкнуло в голове, стало трудно дышать. И пазл сложился. Вселенной было выгодно, чтобы мы расстались, чтобы Аля смогла родить ребенка от здорового мужчины, чтобы жила в здоровых отношениях, а не с тем, где каждый день, как на вулкане.
– Полина, – отвечает девчушка, улыбаясь милой улыбкой и ничуть не испугавшись меня, – Полина И…
– Доченька, – резко перебивает девочку Алина, присаживаясь к нам, – есть коляска, которая нам нужна?
– Дяяя, – расплывается в счастливой улыбке, оборачиваясь на магазин, откуда выходит мой бывший охранник.
– Аля, ты не поверишь – мы нашли её, – начал довольно и осекся, увидев меня. – Игорь Павлович?
Я резко встаю и понимаю, что желание просто испариться с этого места. Они вдвоем. А я не знаю об их отношениях ничего. Как отрезало тогда, четыре года назад. Ни разу не просил своих парней пробить что-то из будней Алины и её мужика. И что я вижу теперь? Они блять опять ищут коляску! Она беременна вторым? Охотно поверю в то, что это дело им нравится.
– Кого ждёте? Кстати, поздравляю тебя, папаша, красивая дочь у тебя, – насмешливо изучаю Евгения, который стал ещё шире и представительнее.
– Дядя Женя не мой папа, – хмурится вдруг девочка, – мы приехали за коляской дяди Жениной ляле.
– Поля, дяде не интересно, – Алина прижимает девочку к себе и целует её щёчку.
– Подождете в машине? – обращается Евгений к Алине, – я поговорю с дядей Игорем, заберу коляску и приду.
Я стою и словно торможу извилинами, пытаясь обработать информацию, ворвавшуюся в мой мозг. Женя не папа. Блять. Это пиздец какой-то, й*баная Санта Барбара! И мне посрать на то, кто и кому, кем приходится. Я должен просто растворится в этой толпе, чтобы просто напросто не выглядеть идиотом, который жадно глазами впитывает изменения, которые произошли с Алиной. А изменения очень глобальные и дело не только в сексуальной внешности. С этим у нее никогда не было проблем, все дело в том, что она выглядит счастливой и… она мама.
– О чем ты хотел поговорить? – я провожаю Алину и ее дочь настойчивым взглядом.
– Хотел попросить. Чисто по-человечески. Оставь её в покое, – хмурится Женя, глядя на меня. – Я вижу взгляд, я помню этот взгляд. У меня жена в роддоме и я не смогу защитить её. Меня это бесит. Как мужчина мужчину прошу.
– С кем она сейчас и чей это ребенок, если не твой? – игнорирую его слова.
– Я не вправе говорить об этом, – его губы кривятся в ухмылке, – и она никогда не была со мной. Влюбленность быстро себя исчерпала, когда отличился Артур. Но я люблю её, как младшую сестру, и не дам в обиду. Я очень серьезно сейчас.
Он бессмертный? Бесспорно. Видит, как вспыхивают мои глаза и как животный оскал появляется на моих губах. Значит, не был с ней. Тварь. Помогал ей скрыть того, с кем эта дрянь трахалась в тот период?!
– Защитник? Тогда попробуй её защити, будущий папаша. Я сам пробью всю инфу о ней от А до Я, ты меня знаешь. И лучше тебе не стоять на моём пути. Если тебе есть что сказать, говори сразу, иначе потому будет поздно.
– Ты много пропустил. Эта женщина не нуждается в защитниках. Пробивай что хочешь, начни со своих глаз, а то видимо подводят.
Из магазина появляется продавец, который выносит коляску, и Женя отворачивается к нему, проверяя составляющие.
– Кто трахает эту дрянь?! – взбесился я, рявкнув на полрынка, – она замужем?!
В следующий момент мне прилетело в челюсть. Профессиональный, чёткий удар, который моментально вывел меня из равновесия.
– Прекратите, – слышу сзади голос не испуганной девочки, и не покорной лани, а властной девки.
– Полинка, помоги дяде Жене загрузить коляску в машину, хорошо?
– Да, мамочка, – покорно кивает девчушка, светлым облачком отбежав от матери к Евгению.
На меня смотрит пара холодных голубых глаз.
– Мы с тобой отойдем и поговорим, – презрительно поджав губы, заявляет мне Алина.
– От кого родила? – стираю тыльной стороной руки кровь с рассеченной губы. – Я же узнаю. Так же как уже знаю, что не он папаша Полины.
– Мне нечего скрывать, – отвечает хладнокровно. – Мою дочь зовут Полина Игоревна Камаева.
Я впервые понял, что не могу извлечь из горла ни звука. Словно кто-то ладонями сжал мою шею и не пускает, не даёт возможности вдохнуть кислород. Я посмотрел на Алину, а потом повернул голову в сторону, туда, куда Никонов уводил девочку. Чокнутая дрянь!
– Ты тогда уже знала, что она есть и смолчала?
Да что вопросы?! И так очевидно – скрыла, хотела себе присвоить то, что принадлежит нам двоим.
Я не жду её ответа, я разворачиваюсь вокруг своей оси и бегу туда, где Евгений чем-то развлекает малышку. Черт, черт, черт.
– Полина, где твой папа? – приседаю и просто её рассматриваю, боясь прикоснуться к этому созданию. Я понимаю, что слезы катятся по моим щекам, но мне плевать. Это моя дочь.
Девочка подходит ближе, кладёт ладонь на мою щеку, пальчиком ловит слезу, которая по ней скатилась.
– Игорь, – зовёт меня голос Алины за спиной, – мы ещё не закончили.
Маленькая девочка поднимает взгляд на маму, потом подходит ко мне и обнимает меня за шею, настолько крепко, насколько маленькие ручки позволяют.
– Полинка, пойдём, – обращается к девочке Женя. – Пусть мама с папой поговорят.
Девочка отстраняется и снова поднимает взгляд на маму, словно ждёт ее одобрения, видимо, получает его, и, разворачиваясь, уходит с Никоновым, с радостью толкая коляску перед собой.
Я до сих пор не могу пошевелится, я просто смотрю на дочь и теряю связь с реальностью. Эта дрянь украла у меня четыре года жизни моей дочери. Месть удалась. Я повержен, я разбит, и я не позволю ей дальше вытирать ноги об меня.
– Твоя месть была изощрённой, Рудковская. И я костьми лягу, но заберу ее у тебя.
– Я в этом не сомневаюсь и не сомневалась ни секунды. Более того, я была готова к этому, и морально и юридически. Ты ничего не сможешь сделать, – качает головой. – Видишь ли, дважды в одну реку заходят только дураки. Ты надругался и растоптал меня однажды. Я вижу, что ты не изменился. Но я изменилась, и я играла на опережение. Я записала дочь на тебя. У её кровати стоит в рамке твоя фотография. Я ничего не скрывала. То, что ты не интересовался нами – твоя проблема. То, что ты катался по миру – твоя проблема. И у меня есть целая команда юристов, которая растопчет тебя, если ты попытаешься сделать хоть один неверный шаг или сделать мне больно снова. Дружеский совет? Измени подход. Попытайся наверстать упущенное. Она любит тебя, я постаралась, чтоб так было.
– Удачи.
Я разворачиваюсь, чтобы отыскать тот чёртов лоток дяди Рафика.
32
Я в тот же день пробил всю информацию об Алине и ее жизни за время моего отсутствия. Мать ее! Идеальная мамаша, не прикопаешься. Но это пустяки для меня, мои юристы всегда найдут способ провернуть дело в мою сторону. Я безумно ненавидел Алину за этот поступок. Месть удалась. Сотни раз повторял эти слова и едва не выл на луну.
В ту ночь я не сомкнул глаз. Я долго рассматривал снимок, на котором была изображена малышка. Черт, я влюбился в неё с первой минуты, когда осознал, что в ней моя кровь. Я сделаю всё, чтобы она была в моей жизни постоянно.
Я поднимаюсь по ступенькам, не спешу. Держу под рукой огромного медведя и предвкушаю первую встречу с Полиной. Звонок монотонно тилинькает, а я жду приговора хозяйки. Пусть только не откроет. Я её оповестил по смс, что приеду к шести часам.
Дверь открывается. И первое, что слышу, это громкий, грозный лай.
– Сидеть, Джой!
– Мама, это папочка? – слышу тоненький голос из глубины квартиры.
– Да, ангел мой.
– Скажи, что я ещё не красивая, – паникует маленькая принцесса, а Алина улыбается.
– Ты для него самая красивая! Но я попрошу его подождать.
Переводит взгляд на меня, в нём уже нет тепла, которое было, пока она перекрикивалась с дочерью.
– Выбирает своё лучшее манто. О, пылесборник. Мило.
Приглашает меня войти, и собака вновь обнажает зубы.
– Хоть что-то в этой жизни ты сделала адекватное, – глядя на пса, который щетинится, – надеюсь, хороший защитник.
Захожу в дом и говорю громко:
– Малыш, папа принес тебе подарок, иди ко мне, ты красивая в любом наряде.
Я не смотрю на Алину. Эта женщина мне не интересна. В моей жизни появилась та, которая не предаст, если я все сделаю правильно.
– В твоей оценке я больше не нуждаюсь. И в твоих интересах меня не бесить, – бросает с тем же льдом в голосе.
Полина выходит из зала в красивом пышном платье. Улыбается, приседая в реверансе. А потом просто бежит ко мне и просится на руки.
– А ты больше не уедешь путешествовать, папочка? – спрашивает грустным голосом, крепко впившись пальчиками в мою шею. – Я сильно скучала, вот так сильно, – широко разводит ручки, потом наклоняется к уху и доверительно шепчет, – а мама ещё сильнее.
Она прелесть, я слушаю рассказ дочки и дурею от объятий. Она меня знает и любит. Черт. Но я её не знал. Я бросаю на Алину презрительный взгляд. Не прощу.
– Как назовем большого Тедди?
– Мы будем с Полиной в гостиной, будь добра, не мешай.
Я сбрасываю туфли и иду туда. куда меня ведёт малышка.
– Я выйду прогуляться с Джоем, – заглядывает в зал Алина, смотрит на меня и предупреждает, – у дома. Если что, он быстро бегает и больно кусает.
Боится, что я выкраду её.
– Я вам доверяю, – поворачивается и подмигивает девочке.
– Мамочка, а можно показать папе фотографии?
– Конечно, ангел.
– Все-все?
– Да.
– Спасибо, мамочка!
Дверь за Алиной хлопает. Мы с малышкой остаёмся вдвоём. Она подходит к полке и показывает на два толстых розовых альбома. Большинство фотографий там самой Поли, от рождения и до лет трёх, часто на фото мелькает Женя и красивая девушка с ним, Юрий с какой-то тёткой. Иногда Алина. Я с жадностью смотрю фотографии. Пока листаю альбомы, Поля приносит мне рамку, в которой моё фото. Странно, я его не видел никогда.
– Она всегда стояла у моей кровати, папочка, – делится девочка. – И я так сильно скучала. А у мамочки есть ещё одна твоя фотография, но она мне её не показывала.
Я не могу на неё насмотреться. Это первая женщина в моей жизни, которая своими черными ресничками заставляет моё сердце биться чаще. Я очень часто позволяю себе гладить такие же светлые волосы, как и у её мамы. Целую в висок мою болтливую стрекозу и внимательно слежу за очередным снимком и рассказом, который каждый раз складно глаголит в тему дочь.
– Давай вместе посмотрим? – улыбаюсь заговорщически и протягиваю ладонь Поле, – это будет наш секрет.
Девочка берёт меня за руку и подводит к бельевому шкафу.
– Там, на самой верхней полке коробочка, – сообщает секрет, – что там, папочка, – спрашивает нетерпеливо, – ты там очень красивый??
Я едва глаза не потерял, когда в небольшой коробке увидел тот старое фото из палароида, где я яростно надрачиваю член. Конченая извращенка?! Кто такое хранит там, где может увидеть ребенок? Что если бы интерес Полины превысил доводы разума, и она достала этот ящик Пандоры. Но не только снимок меня взбесил. Эта дрянь купила резиновый хер, огромный, с вздутыми венками, почти похож на живой. Играет по ночам, когда скучно? Охотно верю.
– Детка, увы, здесь нет фото, это старые квитанции за свет. Давай я поставлю это сюда, а ты мне воды принеси, знаешь, где хранится?
Пока Поля сбегает, я прячу коробку в рюкзак. К херам это палево из квартиры, подальше от глаз дочки. Её мать ещё за это ответит.
– Вот, – протягивает бутылочку, а я жадно пью.
– Спасибо, принцесса. А я ещё принес тебе игру, давай поиграем в это лото?
– Да, папочка, – улыбается счастливой улыбкой девочка, берёт меня за руку и ведёт в зал.
Не знаю, сколько времени прошло, когда вернулась с собакой Алина. Она сразу обслужила пса, вымыла ему лапы. Доберман влетел в гостиную, немедленно подойдя к Полине и деликатно обнюхав её, лизнул, убеждаясь что всё в порядке.
– Я говорила, что папочка приедет, Джой, – смешно поморщилась девочка, и пёс лизнул её в нос.
Повернул морду ко мне, оскалил зубы. Похоже, я ему решительно не нравился.
В зал зашла Алина с чашкой чая. Села в кресло у окна, достала планшет и начала что-то читать.
– Мамочка, иди к нам! – повернулась, требуя Полина.
– Это твоё время с папочкой, малышка. Наслаждайся. Ему скоро домой, а мы с тобой успеем поиграть.
– А разве твой дом не тут, с нами, папочка? – тут же погрустнела дочка, посмотрев на меня.
– Я могу тебя забрать к себе, у меня большой дом, хочешь?
Девочка моментально как-то вся сжимается, теряется. Поднимает взгляд на Алину, которая застыла как ледяное изваяние.
– А мамочка поедет с нами?
Кто бы сомневался, конечно, мамина, чья же ещё. Но мы исправим недочёты в воспитании дочери.
– И мама поедет с нами, если захочет, но сначала мы познакомимся с домом, у меня тоже есть много псов. Они такие же красивые, как и твой. Ты же такая, как и я? Любишь животных? – улыбаюсь, видя, как эмоционально ручками взмахивает моя прелесть.
– Доченька, ты же знаешь, где мамины вкусняшки? Принеси мне к чаю что-нибудь?
Довольная Поля убегает из комнаты, а Алина тут же переводит остервенелый взгляд на меня.
– Ещё раз скажешь дочери, что ты куда-то заберёшь её, будешь с судебным приставом сюда прорываться, понял? Если ты будешь мразью по отношению ко мне, я отвечу тем же. Не провоцируй меня.
– Аля, Аля, девочка моя, ты сейчас рядом с дочерью только потому, что я ещё даже пальцем не пошевелил, чтобы натравить своих псов-юристов на тебя. Поэтому не зли меня и будешь счастлива, – смотрю на повзрослевшую Алину и отмечаю в её голосе, поведении силу воли. Девочка выросла, обросла панцирем… и она воспитала прекрасную дочь. Вот только теперь ей придется подвинуться и совмещать воспитание малышки со мной.
В комнату входит Полина, несёт Але пачку зефира.
Потом подбегает ко мне и предлагает мне тоже, довольно улыбается.
– Папочка, а ты приедешь завтра?
– Будет все так, как ты захочешь, принцесса, – тянусь руками к дочери, прижимаю её к груди и получаю искренний поцелуй.
Черт, хоть кто-то меня в этой грёбаной жизни, кроме родителей, любит.
Алина смотрит на нас, ничего не комментирует, пьёт свой чай дальше, пока мы с Полиной играем. Она больше не вмешивалась, и мы провели потрясающий вечер с дочерью. Я не хотел уезжать, и она, уже сонная, хныкала с того, что мне пора.
– Приезжай завтра! – зевнув, стребовала обещание, пока Алина набирала ей ванную.
– Обязательно, а теперь беги спать, закрывай глазки и пусть тебе приснятся цветные сны. Люблю тебя, принцесса.
– Я люблю тебя сильнее, папочка, – бормочет сонно, убегая к маме. Меня недобрым взглядом провожает новый Джой.
– Созвонимся, нам есть о чем поговорить тет-а-тет.
Берусь за ручку двери, открываю и выхожу из квартиры. Спускаюсь к машине, сажусь за руль и уезжаю. Мой новый Мерседес меня приятно удивляет, не жалею о покупке.
33
Когда дверь за Камаевым закрылась, я уложила Полину спать. Сама же лежала без сна в постели и смотрела в потолок. Морально я была опустошена. Долго смотрела на спящую дочь и физически ощущала боль от того, что он может отнять её у меня. Это в его силах, с деньгами и связями.
Годы порознь убедили в одном – я поступила правильно. Он не изменился. Всё такой же властный, беспринципный и жёсткий, каким я его знала.
И всё такой же желанный…
Моё больное тело просто парализовало, когда я увидела его. Шарахнуло током и било, било, било от всего спектра эмоций, через который он заставил меня пройти. Настолько же, насколько я ненавидела его, я его любила. Меня не ранила эта данность. Я поняла это ещё после рождения Полины. Я зациклена на одном мужчине, и этому мужчине я не нужна. Будучи однолюбкой по натуре, я не искала ему замены. Не искала совсем, хотя всё моё окружение пыталось пристроить куда-то меня. Самым ярым сторонником того, что мне нужен мужик, был Женя. Он знал и видел больше всех и думал, что отношения с другим меня излечат. Первый же секс "на стороне" показал мне, что я "не излечима".
Я вложила себя в дочь и не пожалела об этом. А ещё приобрела в специализированном магазине взрослую игрушку для здоровья. Эта игрушка была почти полноценной копией члена, который превратил меня в больного человека и подарил мне дочь, и мне стало хорошо, когда она у меня появилась. Прошла послеродовая депрессия. Появилось желание жить. Желание стать лучшей матерью для своей дочери, стать ей одновременно и мамой, и папой. И стать женщиной, чувственной и кокетливой.
Вова, доктор, с которым меня познакомили Женя и Вероника, после того самого первого секса, зациклился на мне, а я… Я не могла ответить взаимностью тогда, сейчас всё лишь более осложнилось.
Человек, по которому ноет моё сердце, вернулся. И если бы ныло только сердце.
Встаю, негромко топая, чтобы не разбудить Джоя, иду в коридор. Заглядываю на верхнюю полку за потайной коробкой и не обнаруживаю её на привычном месте.
Что за чёрт?! Она должна быть там. Ищу, настолько тихо, насколько могу, и всё безуспешно. Куда она делась? Я не прятала её далеко.
Желанием сжимает как жгутом. Чертов Камаев, чертово больное либидо!
Засыпаю злая и не удовлетворенная, так и не найдя коробку.
Утром приехал отец и забрал Полину с ночёвкой к ним с женой. Старый уговор, заключённый до возвращения моих ночных кошмаров. Ночь эротических снов просто переломала меня! Проснулась злая как мегера, что придало запала на весь день.
Звонок в дверь, и я открываю в полной готовности. Причёска, макияж, чёрное коктейльное платье. Тело хочет взять своё и плевать ему на раздрай в моей душе.
Открываю, улыбаюсь, и улыбка тут же гаснет. Это не Вова, с которым у меня свидание. Это незваный гость.
– Что тебе нужно?
– Я тебе присылал смс, что заеду к вам, хочу познакомить родителей с Полей. Они нас ждут.
Игорь проходит вглубь квартиры и возмущённо говорит:
– Почему дочь не готова. Так постой. Поля, солнышко, папа приехал дедуля и бабуля уже тебя ждут. Мы вчера о них много говорили.
Он рыщет по комнатах, не слыша мое обращение.
– Ты куда дела ребенка?
Он только сейчас обращает внимание на то, что я одета не по-домашнему.
– Ты куда намылилась и где моя дочь?! – рявкнул Камаев.
Стою, смотрю, как он носится по моей квартире, и второй раз убеждаюсь, что ничего не изменилось. Есть только он и его мнение, он и его планы, а ты со своими перетопчешься. Он же аж целое смс отправил!
– Полина у дедушки. Он приехал из рейса и скоро уезжает в новый, они с женой забрали её с ночёвкой. Куда намылилась я, тебя не касается, – отвечаю холодно, отходя к зеркалу и взяв помаду, чтоб поправить идеально накрашенные губы. – Тебе пора, – бросаю, не глядя на него.
В этот момент раздаётся звонок в дверь.
Чёрт!
Иду открывать с тяжелой душей, понимая, что ситуация – врагу не пожелаешь.
– Ух, ты, – сразу застывает Вова на пороге, увидев меня, – ты выглядишь потрясающе.
Он протягивает мне букет моих любимых ландышей. Где он их находит круглый год, ума не приложу, но он неизменно приходит с ними с тех пор, как я сказала, что они мои любимые.
– Спасибо, – улыбнулась, взяв букет.
Отошла на шаг назад, предлагая ему войти. Спиной чувствую взгляд Камаева, и мне он не нравится.
Вова удивлённо замер, увидев, что у меня в гостиной мужчина.
– Вова, это Игорь Павлович, – намеренно представляю по имени и отчеству, чтобы подчеркнуть его возраст, – отец Полины. И он уже уходит, – напоминаю Камаеву, поворачиваясь к нему.
Вижу, что стоит, сжав кулаки, едва скрывая бешенство.
– Сообщения читать надо, а не на блядство собираться!
Он вырывает цветы из моих рук, тыкает ими в грудь шокированного доктора, рявкнув:
– Сегодня, увы, вечер блядства не состоится, нам с бывшей нужно о многом потолковать. Простите, Вова, но вы уходите. У нас серьезные вопросы: на кону проживание ребенка с двумя родителями, а вы третий лишний в этой истории. Так что не обессудьте, но сегодня у вас секса не будет. Может потом, когда-то, если эта по…гм, женщина захочет.
Я стою, слушаю его и киплю. Как всегда, грациозно тактичен и учтив.
Смотрю, как Игорь показывает свой потрясающий характер абсолютно постороннему человеку и молчу. Вова сразу офигел, но чем больше слушал, тем больше сосредотачивался, хмурился и перевёл взгляд на меня.
– Всё хорошо, – предупреждаю его вопрос, – иди, я с ним справлюсь.
Кивает, но разворачивается не сразу. Подходит, целует меня в щёку, бросает взгляд на Камаева, и оставляет нас наедине.
– Браво, – мои губы кривятся в презрительной усмешке, – устроил отличную сцену.
– Собрала бы ребенка, не было бы тебе сцены! На кой хер тебе мобила, если она у тебя в жопе мира валяется, а ты ничего не слышишь!
– Ещё раз повторяю для альтернативно одарённых: Полина сегодня со своим дедушкой, который приехал из командировки и скоро уедет в следующую. Это ты свалился, как снег на голову, и пытаешься воздух вокруг себя закружить, как обычно. Моя жизнь чётко распланирована, потому что у меня теперь есть ребёнок и нет времени на фигню и бесполезную драму.
– Написать могла?! Дать простой ответ и валить к своему ебарю на хер! Мои родители хотят видеть внучку, что я им теперь скажу? Извините, но моя бывшая – тупая курица?
Я не знаю, где нахожу силы держаться и просто не вытолкать его взашей. Делаю глубокий вдох, затем выдох, в зеркало вижу, как вздымается моя грудь в декольте, которое от таких действий почти трещит по швам. Он не к месту здесь. Я перевозбуждена и зла без своей игрушки, и он причина этого гребаного перевозбуждения. Год работы с психологом коту под хвост, моё больное тело хочет его, как и всегда хотело, и я ненавижу это.
– Ты, конечно же, скажешь именно так. Какая я тупая, какой ты безвинно виноватый. Только знаешь, прежде чем обещать родителям внучку, можно было уточнить у меня, свободна ли она.
34
Прохожу мимо него, чтобы взять свой телефон, который лежит на полке за его широкой спиной, беру и случайно касаюсь его рукой. Как разряд тока. Чёрт!
Делаю резкий шаг назад, шарахаясь от него, как от прокаженного.
– Собери Полину, мы поедем к моим родителям, – читаю вслух его смс. Поднимаю раздраженный взгляд на него. – Всё. Тебе начхать на то, что и как у нас запланировано, ты приказал, и приказ должен выполняться. Сюрприз, дорогой: я больше не маленькая испуганная девочка, и не буду ходить по струнке, только бы не разозлить тебя. Учись договариваться, корона не спадёт.
– Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, дорогая.
Голос Игоря внезапно меняется, становится удивительно ровным, но каким-то уж слишком настораживающим. Он изучает меня с ног до головы надменным взглядом, хмыкает.
– Не маленькая говоришь? И не испуганная? Проверим?
Вырывает из моей ладони мобильный и швыряет его в стену.
– Ты сейчас стоишь в этих шмотках вся охрененно доступная для любого мужика только по тому, что я до сих пор пребываю в приятном шоке от того, что у меня есть ребенок и то, что она меня знает. Это единственное, что спасло тебя от моего гнева. В другом случае ты бы Полину больше никогда не увидела, как бы не валялась у моих ног.
– Оставь свои влажные фантазии о том, что я когда-либо ещё буду валяться у твоих ног, при себе, потому что не будет этого.
– Я думал, что ты поумнела. Но, видимо, нет. Тебе лучше делать так, как я прошу. А я пока что просто прошу, а не приказываю. Ты бы должна уже различать степени моей неадекватности.
– Степени твоей неадекватности перестали меня интересовать, когда я проснулась одна в твоей кровати, а твой самолёт летел уже где-то над Варшавой в тот момент, – поджала губы, окинув его всего непонятным взглядом.
Я до сих пор помнила эмоции, которые тогда испытала. И я никогда не позволю никому снова прогнать меня через них.
– Разница между тобой и мной лишь в том, что я, имея все возможности так сделать, даже не стала бы угрожать тебе тем, что ты будешь валяться в моих ногах, и никогда не увидишь дочь. Дочь тебя обожает благодаря мне. Ты же перемолол и выплюнул бы меня при первой удачной возможности. И ни секунды не сомневаюсь, что твои люди её уже ищут.
Ему говорить ничего не надо, я знаю, что это так. Я знаю, с кем имею дело. Каждый раз, когда я думала, что этот человек уже не сможет ранить меня больнее – он перепрыгивает через голову и делает это.
– Я не хочу тебя видеть, уйди с моей территории.
– Ты ведь всё это делала не просто так, правда же? И дочь ко мне приучила, и записала меня, как отца. Подстраховывалась? Но блять, ты тупая! Ты её скрыла в тот момент, когда я пришел к тебе с повинной, валяться у твоих ног и просить прощения, потому что сдыхал без тебя те долгие месяцы и понял, что нахер вся эта мышиная возня, если я помешан на тебе. Плевать на прошлое. Ведь у нас есть будущее, где только мы вдвоем. Одно твоё случайное слово могло всё изменить тогда. Ты была бы самой счастливой женщиной в мире. Потому что я тебя безумно любил.
Он прижимает ладони к лицу и яростно их трёт, понимаю, что сдерживает рычание, но ему это сложно делать.
– Любил так безумно, что сразу обозвал шлюхой и сосватал Жене, который зашёл, чтобы я помогла ему выбрать букет для тёщи?! Ты думаешь, я не помню тот день? Ты думаешь, мне легко было? Я была месяц в соплях после того, как ты меня бросил. Когда я умоляла тебя этого не делать, и говорила, что люблю тебя. Плевать ты хотел. Хорошо теперь говорить, что было бы, да кабы. Ты непредсказуемый, я была больная и зависимая. Я могла потерять Полину. Я не могла рисковать её жизнью, – рычу, глядя в его потемневшие глаза, – потому что то, что было между нами – больное.
– Тогда зачем просила меня остаться, если отношения вызывали боль? Любила бы, не смотря ни на что, уцепилась бы за больные отношения и сделала меня своим. Но твоя изощрённая месть удалась. И я теперь задаюсь вопросом: что мне сделать в ответ, чтобы тебе было так же хреново, как мне сейчас, когда я осознал, что четыре года я не был в жизни своей принцессы.
– Потому что, как и любая девочка в созависимых отношениях, я думала, что если ты уедешь, мой мир рухнет, и я умру. Но, хэй, как видишь, я всё ещё здесь. Мир не рухнул. В нём появились новые краски и новые возможности, – усмехаюсь холодно, намеренно цепляя его.
Отомстить он мне хочет, как мило. Ещё раз убеждаюсь, что была права.
– Полине три. И я надеюсь, что она поможет тебе. Что глядя на неё для тебя откроется светлая грань отношений и привязанностей. Что помимо мести, грязи, насилия ты узнаешь, что такое безусловная любовь, когда тебя обожают просто так, за то, что ты есть. Я любила тебя такой любовью, но тебе этого было недостаточно. Хозяин барин, – развожу руками.
Взглядом вновь указываю ему на дверь.
– Я устала и хочу отдохнуть, – прохожу мимо него, на ходу расстегивая на спине замок узкого платья, в котором мне вдруг стало дискомфортно.
Слышу, как он шумно выдыхает, громко изрыгает проклятия и… Я внезапно влипаю грудью в стену. На ухо хрипят слова:
– Я до сих пор тебя хочу той больной страстью, но я тебя ненавижу за утраченные годы без вас.
Его пальцы проникают под платье, нагло шарят по животу, проникают в трусики. А губы больно целуют обнаженную спину.
В очередной раз убеждаюсь, что он прав, и я действительно тупая. Мне стало трудно дышать, и я расстегнула платье, чтоб дать легким кислорода, а он тем самым пригласил себя к соитию. Чёрт! Да даже не так, тысяча чертей!
– Не надо, – мужественно пытаюсь воспротивиться его поцелуям, но представляю, как это смешно выглядит, учитывая что тело превратилось в пластилин в его руках, как только он снова меня коснулся. Он погладил мой клитор и скользнул внутрь, и я растворилась у него в руках в оргазме. От одного единственного прикосновения. Это пиздец.
Сердце в груди стучит как бешенное, мне стыдно даже повернуть голову. Игорь сам прибалдел от такой скорости, потому что и сам замер.
Я лбом прислонилась к стене, извергая проклятия про себя. Позорище, а не гордая и независимая.
– Блядь, Аля, ты конченая сука.
Он хватает меня на руки и несёт в спальню. Швыряет на кровать, и пока я содрогаюсь в органических конвульсиях, срывает с себя вещи.
Его губы тут же присасываются к влажным складочкам, а пальцы до боли сжимают бедра. Не знаю сколько это бы продолжалось, но мой визг заставил его взреветь и наброситься на мои губы с новой силой целуя горящие губы. Его член мощно вошёл в меня, и долбил с такой ярость, что я умирала под ним от желания.
