Текст книги "Псы, волки и кара небесная (СИ)"

Автор книги: Евгения Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

   – Одинокая? догадалась Марисоль.

   – Ага... Стой! Хулио! Стоять!!! – последние три слова были адресованы громадному псу, наполовину седому, с рваным ухом и старым рубцом на носу. Собака, несмотря на очевидно почтенный возраст, резво выскочила из дома, унося в зубах связку сосисок.

   – Стоять!!! Отдай! – Хуана догнала вора и принялась вырывать сосиски. – Это нам на ужин!!!

   А эта собачка в честь мужа, улыбнулась Марисоль. Хороший способ снимать агрессию.

   Победила дружба: связка порвалась, и у каждого сосисок осталось поровну.

   Пёс, поджав хвост, унёсся за дом.

   А это точно пёс?

   – Что это за порода? – спросила Марисоль. – Уж очень на волка похож.

   – Кобель натуральный, – перевела дыхание Хуана, сворачивая обкусанные сосиски рулончиком. – Наглец.

   Из-за угла неспешно вышел хозяин. Из кармана у него торчал длинный сосисочный хвост.

   – Ну мне на работу, – с ходу принялся он оправдываться.

   Хуана махнула рукой.

   – Доброе утро, Марисоль, – обернулся Хулио. Он уже жевал сырую сосиску.

   Марисоль кивнула.

   – Да, говорят, собаки всегда похожи на своих хозяев.

   – Яблочко от яблони, – усмехнулась Хуана. – Да... На чём мы остановились?.. С кем нужно быть начеку, так это с нашим мэром. Прошлый судья с ним не сработался, пришлось уехать. Вы как раз в его дом переехали. Мэр из нашего же округа, но из другого посёлка. Из Инахосы. У нас тут три посёлка и пять деревень – всё один округ. Ну, ты разберёшься с документами, всё посмотришь, кто и где тебе подответственен... У нас тут его не особо любят. Так что не ссорься, но и дружбы не води. А то народ не поймёт.

   – Вежливо и нейтрально? – Марисоль отпила кофе.

   – Ну да. Да он завтра припрётся с тобой знакомиться, зуб даю. Дон Педро.

   Марисоль фыркнула.

   – Ну и с нашей доблестной полицией ты тоже прямо завтра познакомишься. Хочешь, я тебя всем представлю? Мой старшенький там же, недавно лейтенанта дали, – не без гордости прибавила Хуана.

   – Ой, поздравляю. А ты меня обещала со своими сыновьями познакомить. Они сегодня дома?

   – Альфонсо – умотал куда-то, машину взял. Альваро... тут всё сложно в общем. Как-нибудь на днях я вас с Верочкой приглашу.

   – Ладно... Я тебя понимаю: у нас с Верой тоже не всё гладко. Сложный характер.

   – Ищет себя?

   – Вроде того. Но пока безрезультатно.

   – Слушай, а ты сама причёску делаешь? – Хуана сменила тему, заметив, что новая подруга погрустнела. – Воскресенье, утро, а у тебя прям волосок к волоску.

   – Когда как, – призналась Марисоль. – Есть одна пенка, очень хорошо держит. Я тебе покажу.

   Телефонный звонок помешал ей посвятить Хуану в секреты парикмахерского искусства. Марисоль недовольно полезла в карман.

   – Вера... – упавшим голосом проговорила она. – Это из полиции звонили.

   – Вляпалась во что-то? Хочешь, я с тобой поеду?

   – Нет, спасибо. Я привыкла.

   – Бедняжка, – Хуана положила руку ей на плечо. – Найдёшь сама?

   – Да, я уже знаю, где участок.

   – Ну давай. А я пока мастера вызову, – Хуана бросила печальный взгляд на чердачное окно.

   Марисоль встретила рыжая девушка в тёмно-коричневом вязаном джемпере.

   – Каридад Вера Круз Трастамара де Варгас?.. – начала она.

   – Да, это моя дочь, – нетерпеливо оборвала её госпожа судья. – Что с ней?

   – Она задержана за хулиганство. Сейчас в КПЗ.

   – Ну так приведите её! С ней всё в порядке?

   – Да. В полном, – невозмутимо ответила девушка. Она сняла телефонную трубку и набрала две цифры – внутренний номер, видимо. – Кастро, веди задержанную. Мамаша приехала... Что значит «боюсь»?! Быстро! Рауля возьми, – она повесила трубку. – Одну минуту. Присядьте пока.

   – Вас, видимо, вежливости не учили в полицейской академии? – Марисоль не стала садиться, а расхаживала по кабинету туда-сюда.

   Девушка не повелась на провокацию.

   Конфликт продолжить не удалось: двое полицейских – видимо, Кастро и Рауль – привели Веру в наручниках. Следом шествовал конвой ещё из троих служителей закона. У самого старшего, лысого и с усами, в руках была банка пива.

   – Ваша дочка чуть не довела до инфаркта лейтенанта Гарсию, а капитан Лорка выпил уже всё успокоительное в аптечке, – кивнув на лысого с пивом, укоризненно начала девушка. – Тем более что она находилась на территории полицейского участка...

   – А как она попала на эту территорию? – взвилась Марисоль. – С какой стати вы её сюда притащили?! Вы её кормили хотя бы?! И снимите с неё наручники!

   – Ага, а вдруг она царапаться начнёт? Вон какие когтищи, – проворчал Кастро.

   – Начо, заткнись, а? – процедил капитан Лорка. – Сними наручники.

   – Чуть что, сразу «заткнись». Я о нашей общей безопасности забочусь, – пробормотал Начо, расстёгивая на девушке «браслеты».

   – У моей дочери тяжёлое заболевание, она в депрессии и остро на всё реагирует... Вы же взрослые люди, опытные, ну неужели вам так хочется отыграться на девочке?

   – Она совершеннолетняя, ваша девочка? – спросил Лорка.

   – Да, ей восемнадцать.

   – Хорошо, тогда одну статью мы с неё снимем...

   – Что значит – одну?! Сколько вы ей навешали?!

   – А вы, мамаша, нас работать не учите. Лучше дочерью займитесь.

   – Я без вас разберусь, как мне воспитывать мою дочь.

   – Ой, вот только не надо! – взмахнул руками капитан, чуть не выплеснув пиво на Марисоль. – Мурильо, выпиши штраф. Забирайте свою красотку и катитесь отсюда.

   Мурильо, та самая рыжая девушка, деловито кивнула и принялась что-то строчить за столом.

V. Замки и ключи

   Следующим утром Марисоль подняла Веру чуть свет – чтоб сообщить, что она под домашним арестом.

   – Мы здесь всего второй день, а ты уже в полицию загремела. Только ты так можешь.

   – Видишь, какая я уникальная, – отшутилась Вера. Она уже не очень переживала.

   – О да, другой такой точно не сыщешь. На всём белом свете.

   Мама очень волновалась, хотя пыталась это скрыть, и, зная, что дома будет сидеть как на иголках, уехала на час раньше.

   Дверь закрылась снаружи.

   От нечего делать Вера набрала из холодильника разных разностей и устроилась у окошка. Вон, опять соседи за забором суетятся. Будет вместо телевизора смотреть соседей.

   Стёкла на чердаке они поменяли. И никаких осиных гнёзд поблизости не наблюдалось. На втором этаже больше никто не бил посуду. На первом вообще свет выключен. А у дверей, перед самой калиткой, увитой пожелтевшими плетями декоративного хмеля, дон Хулио, в том же шарфе и в тех же очках, да ещё с толстой папкой под мышкой, сурово отчитывал парня в клетчатой рубашке:

   – Какая вечеринка?! С третьего этажа шарахнулся – и всё до вечеринок!

   – Тьяго обидится. Я обещал, – настаивал парень. У него были пышные рыжевато-русые волосы, слегка вьющиеся, прямой нос с острым кончиком и выразительные глаза с чуть опущенными уголками. «Этот в маму», – отметила Вера. Над бровью и на шее белел пластырь, правое запястье было забинтовано.

   – Если он друг, он поймёт. А если не поймёт, то и жалеть не стоит, – проповедовал прописные истины отец. – Сиди дома.

   – И вообще, всё ещё полнолуние, – подключилась к разговору Хуана. Она сменила старые джинсы на платье цвета мокрого асфальта, с воротником-хомутом, и теперь производила совсем другое впечатление. «Да она ещё ого-го, – подумала Вера. – Это она так на работу вырядилась? Муж не ревнует?»

   – Ну и что? Мы до заката управимся. Им ведь тоже обращаться.

   – Они не бегают за машинами и не выкидываются из окон. Быстро иди ложись! В обед зайду проверю. А то опять на чердаке запрём.

   – Да меня уже достал этот чердак! Уж лучше в подвале! Когда уже ремонт закончится, и вы оттуда всё уберёте?!

   – А ты поучаствуй, и он быстрее закончится, – из-за двери показался Альфонсо, на нём была вчерашняя кожаная куртка и светлые потёртые джинсы. – А если так скучно, найди работу!

   – Мне же лежать надо, – быстро нашёлся младший. – И вообще, что мне делать с работой каждое полнолуние?

   – Ну другие же как-то выкручиваются. Выходные переносят, сменами меняются, отгулы берут, – возразила Хуана. – А ты сидишь и ждёшь у моря погоды. Твои дружки уж на что раздолбаи, а все работают. И полнолуние им как-то не мешает!

   Девушка не верила собственным ушам. Причём тут полнолуние? Кто куда обращается?!

   – Наверно потому что они не сидят по трое суток на чердаке!

   – Альваро! – возмутилась Хуана. – Это для твоей же безопасности. Я не собираюсь собирать тебя по косточкам где-нибудь на автобане.

   – Куда захочу, туда и пойду! И вы мне ничего не сделаете!

   – Спорим? – спросил Альфонсо. – Пойдём-ка.

   Он увёл брата обратно в дом.

   – Не задерживайся! А то опоздаем! – крикнула вслед Хуана. – Хулио, тебя подбросить?

   – Пешком прогуляюсь, у меня уже давление зашкаливает от этих его выходок...

   – Тогда тем более поехали.

   Минут через пять вернулся Альфонсо, они с отцом открыли ворота, все трое погрузились в бежевый «Сеат» и были таковы.

   Вера дожевала кесадилью и принялась облизывать пальцы. В этот самый момент она поняла, что за ней наблюдают. Из крайнего левого окна на втором этаже.

   Альваро помахал ей.

   Вера улыбнулась, долизала мизинец и помахала в ответ.

   Парень махнул ладонью к себе: иди сюда.

   Девушка пожала плечами и развела руками: её же закрыли.

   Альваро молитвенно сложил ладони.

   Вера выставила ладони перед собой и кивнула: подожди минутку.

   Помчалась вниз, с сожалением распрощалась с остатками завтрака – место им в холодильнике – залезла на стул, распахнула кухонное окно, ступила на подоконник – и спрыгнула прямо на узенький газончик. Спрыгнула мягко, как кошка на лапы: опыт у неё был богатейший, все старшие классы она так бегала на дискотеки. А дальше – дело за малым.

   Сосед зааплодировал – и тоже открыл окно.

   – Повторяй! – крикнула Вера, стоявшая прямо под его окном.

   – Не могу! Заходи ко мне! Ключи под ковриком!

   – Да почему не можешь-то?!

   – Вот заходи и увидишь!

   – Ладно, – согласилась Вера. И покинула свою территорию. На её счастье, соседи не заперли ворота, и она протиснулась между створками. Открывать широко побоялась.

   Вера с осторожностью – пожалуй, даже с излишней – пересекла асфальтовую площадку перед домом, свернула на гравийную тропинку, обогнула брошенную у кустарника лопату и ступила на бетонную ступеньку.

   Перед дверью постелен резиновый коврик. Вера аккуратно поддела его уголок носком кеды: в бетоне была небольшая ямка, где идеально помещался плоский ключ. Если бы она на него наступила – навряд ли почувствовала бы.

   Она пошуршала ключом в скважине и через секунду оказалась в прихожей. Заперев всё как было – нацелилась на лестницу.

   Ну и какая комната?

   – Эй! – позвала она. – Я здесь!

   – Иди сюда! – отозвались из-за одной из дверей.

   – А ключ?

   – Не заперто.

   Вера повернула ручку.

   Альваро обречённо сидел на кровати.

   – Привет.

   – Привет, – Вера присела рядом. – Ну, колись. Зачем звал?

   – Да так. На волю очень хочется.

   – И в чём проблема? – кокетливо спросила Вера. Кажется, они были на одной волне. В отличие от некоторых.

   – Вот в этом, – безмятежно ответил Альваро и вытянул правую ногу. С грохотом подалась цепь. Вера проследила взглядом: цепь заканчивалась на спинке кровати – между прутьями – чтобы не соскользнула просто так.

   – Фигасе... – протянула Вера. – А я-то думала, со мной плохо обращаются.

   – Чё, тоже домашний арест?

   – Только не так жёстко. А вообще, – Вера поёрзала на кровати, – если что, у меня мама – судья. И если вдруг что – ты не молчи, ты всегда можешь нам рассказать...

   – Ну-у, – Альваро смущённо потёр переносицу, – вообще-то я сам виноват. Нефиг из окошка выбрасываться и на машины лаять...

   «И он туда же, – подумала Вера. – Это семейная шиза, что ли?» Но в таком случае – нужно подыграть, сделать что от тебя хотят и быстро смыться.

   – Ну я могу как-то тебе помочь?

   – Да. Там в прихожей висит такая косуха, пошарь по карманам, там ключ должен быть.

   – Прям квест какой-то, – Вера не стала сдерживать улыбку.

   – А то.

   Она пробежалась вниз-вверх ещё раз.

   Альваро избавился от кандалов.

   – Слушай, у моего приятеля днюха. Не хочешь поехать? Приглашаю.

   – Н-нет, как-нибудь в другой раз. Мне домой надо.

   – Через окошко?

   – Ага, – Вера улыбнулась ещё шире.

   И быстро-быстро смыться...

   Но Альваро догнал её на гравии.

   – Ты не думай, у нас тут есть куда сходить. Есть бар круглосуточный, там, правда, в основном дальнобойщики и егеря из заповедника тусуются, есть ещё при колледже кафе, ничё так, но лучше всего у Каролы, это на главной улице, почти что на самом въезде.

   – А, я знаю, – обрадовалась Вера. – Мы там пирожков накупили.

   – Скажи, ум отъешь?

   – Точно.

   Главное – не спорить...

   – Ну давай. Спасибо. Я типа твой должник.

   И ушёл в гараж. И выехал оттуда на мотоцикле. И скрылся в каменных джунглях Календы.

   Вера вернулась домой тем же путём, что вышла, и обнаружила, что на нервной почве снова проснулся аппетит...

   Она выкинет этот фикус. И посадит что-нибудь новое. А пока – земелька, земелька...

   Марисоль и Хуана возвращались с работы вместе. Сеньора Трастамара де Варгас пребывала в отличном расположении духа. Вчерашний выходной был испорчен к чёртовой матери, но ради того, чтобы увидеть утром в понедельник выражение лица капитана Базилио Лорки, капитана Диего Косты, старшего лейтенанта Рауля Пандо, лейтенанта Альфонсо Гарсии (по совместительству её соседа, чьим повышением так гордилась Хуана), сержанта Игнасио Кастро и младшего сержанта Сони Мурильо – оно того стоило.

   Альфонсо нехотя извинился, под напором матери, сославшись на профдеформацию. Марисоль нехотя приняла извинения. Инцидент замяли.

   Мэр Педро Гонсалес распушил перед ней хвост – прямо в присутствии своей тихой, вечно смущённой супруги. Правильно, самочки всегда должны быть серыми и неприметными – в отличие от самцов. Но Марисоль не велась на таких павлинов.

   Прокурор Алонсо Кортасар, как и предупреждала Хуана, пригласил её на охоту. Марисоль вежливо согласилась. А почему бы и нет, в конце концов?

   Секретарша Оливия была более чем предупредительна и постоянно варила кофе.

   Это было с утра. Ближе к обеду потянулись адвокаты – поодиночке и по двое. Совместить приятное с полезным – знакомство и очередное ходатайство. Марисоль обещала всё рассмотреть – чуть попозже – ну не работать же в первый день, в самом деле, и неторопливо перелистывала все актуальные документы, которые ей приносила Оливия попеременно с чашками кофе.

   Словом, всё оказалось не так плохо.

   Неуверенностью в себе Марисоль не страдала, но понимала, что округ Календа – это вам не Мадрид, порядки в провинции отличаются от столичных, и нужно держать ухо востро.

   В обед они с Хуаной и Оливией встретились у полицейского участка и поехали в то кафе, где Марисоль в первый день закупилась выпечкой. И нашли там Рауля со всеми коллегами, кроме Сони. Там-то они повинились перед судьёй за ошибку следствия и обещали оберегать Веру как родную дочь.

   За это Марисоль выпила с ними кружку пива. На кофе смотреть она уже не могла.

   Они незаметно разговорились с Раулем. У них нашлось много общего, и обед пролетел за одно мгновение, и Марисоль ни разу не обратила внимания на недобрый взгляд хозяйки кафе.

   – Полегче, – шепнула Оливия. – Это его жена.

   Марисоль посмеялась над стечением обстоятельств.

   До вечера она была безмятежна – пока, вернувшись с работы и загнав «Мазду» в гараж, не подошла попрощаться с Хуаной.

   Трое старших представителей семьи Гарсиа сбились в стайку у калитки и тревожно о чём-то переговаривались.

   – Где Альваро?

   – Как он ключ достал?

   – Я думал, я его внизу оставил...

   – Ты уверен?

   – Честное слово!

   – Может, друзья за ним сами зашли?

   – Пусть только появится...

   Тогда-то калитка скрипнула, и вошёл Альваро. Он прислонился к столбу и философски созерцал беседу родственников. Которые все одновременно почувствовали его присутствие. Почувствовала даже Марисоль – через забор.

   – Явился!

   – Я тебе что сказала?!

   – Ты как освободился?!

   Альваро пожал плечами и изобразил рукой невнятный жест.

   – Ты как доехал вообще? В таком-то состоянии?!

   Альваро обернулся на прислонённый к забору мотоцикл и снова пожал плечами.

   – А ну марш домой!

   – Ну я ж успел до заката. Чё не так опять? – заплетающимся языком возразил Альваро, поудобнее прислонившись к столбу.

   – Да что вы там пили?! Господи!..

   – Ну-у... Пиво... виски... таблеточки... мадеру... снова пиво... или нет?.. Ну я не помню уже...

   – Быстро наверх и в ванную!!!

   – Да ладно вам... всё в порядке... – отмахивался он от назойливых родственников, которые дружно гнали его к дому, как пастухи заблудшую овцу.

   Вера тихонько выглядывала из-за шторы.

   Смеркалось.

VI. Гойя и Гримм

   Марисоль боролась с зевотой над утренним кофе. Всю ночь она глаз не могла сомкнуть: собачий вой вперемежку с пьяными песнями заполнил всё окружающее пространство, так что, казалось, исходил от крыши. Ничего себе концерт был дома у Хуаны... Судья утешала себя мыслью, что вчерашнему дебоширу сегодня ещё хуже, чем ей.

   Над чашкой вместе с паром витал аромат корицы. Оливия превзошла себя вчерашнюю и приготовила кофе с двумя ложками сахара, сливками и щепоткой корицы. Было очень вкусно, но сливки, сладость и корица навевали что-то неуловимое и трудновспоминаемое из детства, и Марисоль потихоньку смаривало.

   Сквозь ресницы она пыталась читать очередную апелляцию: местного жителя обвиняли в браконьерстве на территории заповедника. Заповедный лес зелёной стеной ограждал округ Календа от северных соседей. Местность была гористая, и живописное плато с ущельями от старых русел точно сошло с гравюр Гойи... Марисоль вспомнила школьные экскурсии в музей и снова пригрелась в судейском кресле.

   Ужас какой-то!

   Она включила громкую связь:

   – Оливия, зайди, пожалуйста.

   Через секунду появилась секретарша и остановилась перед письменным столом, скромно сложив руки.

   – Подойди сюда. Вот, посмотри эту папку. Может, я что-то пропустила? Здесь все листы на месте? Я что-то ни слова не нахожу об оружии.

   – А, это дело того браконьера... – Оливия взяла пластиковую папку и пролистала на весу. – Вот здесь всё перечислено, – поводила ногтем по строчкам описи. – Всё на месте. Но если вы сомневаетесь, я могу съездить в полицию, там проверят.

   – Да, хорошая идея. Я сейчас к ним съезжу, – Марисоль поднялась из-за стола.

   – Но я могу съездить, – обиделась Оливия. – Вы, может быть, думаете, я только кофе умею варить? – она исподлобья взглянула на начальницу и начала теребить длинную прядь. У неё были чудесные чёрные волосы, почти до пояса, и тёмные, до непроницаемости, глаза. Марисоль захотелось нарядить её в мантилью и сфотографировать у открытого окна, выходящего на горный лес под грозовым небом... Стоп. Сон разума начинает рождать всяческие фантазии.

   – Я вовсе так не думаю, – возразила Марисоль, прокручивая в голове подробную справку от Хуаны. – Просто мне нужно посмотреть дело дочери и показать оплаченную квитанцию со штрафом. А ты в это время проверь все остальные браконьерские дела, всё ли на месте, потому что никакой баллистики я там не помню... И да, давай всё-таки на «ты». Так удобнее.

   Оливия кивнула и пошла к сейфу за бумагами.

   Марисоль улыбнулась и пошла седлать «Мазду».

   Да, она действительно хотела поскорей покончить с этим недоразумением и везла в сумочке квитанцию и чек из банкомата, а также три заверенные копии (воспользовалась служебным положением), но ничуть не меньше желала услышать устный доклад о текущих делах от Рауля. Впрочем, она надеялась, что официальная часть беседы займёт минимальное время.

   – Знаешь, моя секретарша не хотела меня к тебе отпускать, – призналась Марисоль, глядя в бездонные чёрные глаза старшего лейтенанта Пандо. – У неё тоже на тебя виды?

   – У кого? У Оливии? – усмехнулся Рауль. – Хотя да, все сёстры ревнуют своих братьев к невесткам.

   – Так она твоя сестра? – выдохнула Марисоль.

   – А ты не обратила внимания, что у нас одинаковые фамилии?

   – Да, плохой из меня дознаватель. Можешь меня наказать.

   – С удовольствием, – Рауль взял её за руку и провёл под лестницей, в санузел. Марисоль мельком глянула в зеркало, не потёк ли от смеха консилер, скрывавший следы бессонницы под глазами, и уединилась с полицейским в одной из кабинок.

   По закону подлости, на самом интересном месте засигналил телефон. Выловив его из заднего кармана спущенных джинсов, Рауль состроил кислую мину.

   – Чего тебе, Базилио?! Уже и по нужде не отойти?

   – Зачем рацию вырубил? Быстро к дежурному!

   – Иду... – Рауль в сердцах чуть не выкинул телефон в унитаз. – Детка, жди пару минут и выходи. А то ещё застукают...

   – Твоя жена не узнает? – Марисоль и правда замешкалась: юбка сзади закрутилась.

   – Не узнает, – сказал Рауль и хлопнул дверью.

   Любопытство съедало Марисоль, и она не выждала положенное время, а взяла след лейтенанта. Рауль, а также все его коллеги, стеклись в фойе и окружили нестройным шумом старенького дежурного, который поил успокоительным падре Маурисьо.

   – Моя девочка! Моя девочка!.. – повторял священник.

   – Что такое? С Кончитой что-то случилось? – расспрашивали полицейские.

   – Она сбежала... Боже мой!..

   – Когда? – пробился сквозь толпу Диего.

   – Сегодня утром... Она всегда делает уборку в приюте... но сегодня я её там не застал... И в спальне... всё вверх дном... Она собрала вещи и убежала...

   – А... во сколько она обычно убирается? Во сколько встаёт? – расспрашивал Диего.

   – Просыпается в шестом часу – и до семи, до полвосьмого убирается, – падре Маурисьо выпил ещё таблетку.

   – А сейчас пол-одиннадцатого, – проворчал Базилио. – Она, может, уже Гибралтар переплывает.

   – Да... я должен был прийти раньше... но я хотел найти её сам... Мы... поссорились... – священник прижал руку к груди и помолчал. – Она увидела, как я обращаюсь.

   Базилио присвистнул:

   – Она что, не знала?

   – Нет, – потерянно посмотрел на капитана Маурисьо. – Она всегда так боялась, я пытался её уберечь...

   – Куда вы обращались? – вмешалась Марисоль. – В комиссию по делам несовершеннолетних? Пригрозили перевести её в другой приют, и она сбежала?

   – Нет, – священник выглядел ещё растеряннее. – Просто – обращался.

   – Она, походу, не знает, – тихонько процедил Рауль. – Ваша честь, Кончита Фуэртес давным-давно совершеннолетняя – ей двадцать три. Поэтому ни в какой комиссии нет нужды. Дело сугубо личное.

   Марисоль недоверчиво замолчала – не стала спорить.

   – Итак, – подытожил Базилио, – она может быть в любой части леса – а также в любом из ближайших населённых пунктов. Соня, у тебя нервы самые крепкие, шли ориентировку в Инахосу...

   – Есть, – по-военному чётко ответила Соня и невозмутимо отправилась к телефону.

   – Начо – в Мадригаль и Арренас. Альфонсо...

   Полицейские оповещали все населённые пункты округа.

   – Одна машина в патруле, ещё одна – на пути в Сьерра-Мароне, – доложил дежурный. – Итого у нас только две свободных.

   – Сообщай им: пусть при первой возможности присоединятся, – командовал Базилио. Глаза у него горели, усы топорщились, лысина блестела испариной. – А мы грузимся в наши две колымаги – и вперёд.

   – Я с вами! – заявил падре Маурисьо, дрожа от страха и волнения.

   – Но вы ведь вызовете подкрепление? – понадеялась Марисоль.

   – Невнимательно слушаете, ваша честь, – Рауль включил рацию. – Мы – окружной центр, и это мы даём всем подкрепление, потому что у нас не два участковых на все руки, а целых два отдела аж по шесть человек: один – по паспортному контролю, а второй – по всему остальному, то есть мы.

   – Ага, – подхватил в боевом запале Базилио, – и у нас целый один эксперт-криминалист на весь округ. Так что молимся всем УВД на матушку Гарсию, а то уйдёт на пенсию по выслуге лет, и плакала вся аутопсия.

   – А вот и матушка Гарсиа, – запыхавшаяся Хуана скинула на ходу медицинский халат. – Лишний нос вам тоже пригодится.

   Нос? Ничего себе шуточки, подумала Марисоль.

   – Ну, ребятушки, – вздохнул Базилио. – Лесом!

***

   Вера проводила утро в интернете. Она облазала весь «Фэйсбук» и зачитала всю френдленту – и поняла, что написать ей нечего и некому. Серьёзно: её никто не вспоминал. Только Ракель написала на стене нечто туманное на тему «люди приходят и уходят». Ещё бы написала «Вечная память». Уж лучше совсем ничего.

   Она захлопнула ноут и посмотрела в окно. Альваро не было видно. Наверно, дрыхнет с похмелья, голову поднять не может. Странно, Вера никогда не знала, что такое похмелье, ломка, отравление, передоз...

   Всё-таки тревога не оставляла девушку, и она снова опробовала маршрут через кухонное окно. Ключ из-под соседского коврика исчез. Вера потопталась у двери и опять пошла под окна.

   – Аль-ва-ро! Эй! Ты там живой?!

   – Я здесь! – немедленно откликнулись сквозь стёкла. – Все ключи забрали! У тебя есть шпильки для волос?!

   – Были! Я сейчас!

   Квест усложняется.

   Заколки, заколки...

   Она обошла вокруг дома и нашла приоткрытое окно. Окна были новые, пластиковые, у которых открывалась вся створа, а не маленькая форточка, и попасть внутрь не составило труда.

   Дальше она уже знала дорогу.

   Альваро лежал на кровати и игрался в планшет. Когда вошла Вера, он сел и продемонстрировал цепь на шее.

   – Короткая слишком. Не могу к окну подойти.

   – Да у тебя все садисты какие-то! – взорвалась Вера. – Что они дальше сделают? Вверх ногами тебя подвесят? Надо как-то разруливать!

   – Вот я и пытаюсь.

   – Ты пытаешься смыться на денёк. А надо глобально положить этому конец.

   Альваро вздохнул и посмотрел в пол.

   – Слушай, я читала в интернете, это называется «выученная беспомощность». Ты не должен позволять так с собой обращаться.

   – Это ты мне говоришь? Альфонсо рассказывал о твоих выходках. И что-то ты не торопишься сбегать от мамы.

   – Потому что одной всё равно хуже, – Вера помолчала, перебирая в руках шпильки с перламутровыми бусинками на изгибе.

   – Вот и мне тоже. Я не волк-одиночка. Вот я и жду, пока всё это не понадобится, – он постучал по ошейнику.

   – В смысле – ждёшь?

   – Жду, когда я смогу обращаться, когда захочу, а не по полнолуниям.

   – Слушай, Альваро, – Вера пыталась говорить как можно мягче. – Тебе нужно уехать. Например, в Мадрид. Там у нас есть знакомый врач. Психиатр. Очень хороший. Он тебе поможет.

   – Какой психиатр? – Альваро развернулся к ней и залез с ногами на кровать. – Ты чего себе нафантазировала? Психиатры нас не лечат. Сразу пинком к ветеринару.

   – К ветеринару? – Вера выпустила из рук весь инвентарь взломщика.

   – Ну да. Куда ещё идти оборотням?

   – Оборотням?

   – Только не говори, что не веришь в сказки. Девочка-зомби.

   – Как?.. Ты знаешь?.. – Вера готова была расплакаться.

   – Конечно. Братец мне в красках расписал, как ты пошутила над ним с Базилио. А ещё как твоя мамаша вещала о тяжёлой болезни. Мы с мамой пораскинули мозгами... ой, извини...

   – Не, нормально. Я на такие шутки не обижаюсь. Только если о могилах говорят.

   – Понятно. Ну так вот, у моей глаз намётан, она быстро определила.

   – Ясно, – Вера совсем сникла.

   – Не парься, – Альваро дотянулся до её руки. – Только я думал, ты знаешь о других.

   – Я думала, оборотни в Испании не водятся...

   – А мы редкий вид.

   Она улыбнулась.

   – Ой, а ты шпильки приесла?

   – Да... Ой! – Вера кинулась собирать их по полу. – Вот только... если ты осознаёшь, что тебе нужно сидеть взаперти – зачем ты каждый раз сбегаешь? Заради адреналина?

   – Да как-то скучно становится, не знаю...

   Вера поняла, что путных объяснений не добьётся, и придвинулась поближе:

   – Голову немножко наклони.

   Чтобы подлезть к замку, пришлось почти обняться.

   – Ещё немножко, и мы поцелуемся, – засмеялся парень.

   – Не трясись. Я, кажется, поддела.

   Полчаса интимной близости – и ошейник поддался, и цепь дохлой змеёй повисла на спинке кровати.

   – Я аж взмокла, – сказала Вера. – У тебя есть что поесть?

   – Конечно. Пошли.

   Они угощались жареными сосисками и бутербродами с джемом и болтали о сериалах.

   – А почему ты не поёшь? – внезапно спросил Альваро.

   – Откуда ты знаешь?

   – Так всё же слышно. Не парься. Мне нравится.

   Вера улыбнулась.

   – Ты хотела стать певицей, но мама не разрешила?

   – Я вообще об этом не думала, если честно. Просто когда я пою, мне всё равно, живая я или мёртвая – в этот момент я абсолютно счастлива, понимаешь?

   Альваро задумчиво кивнул.

   – А почему ты не ищешь работу? Из-за алкоголизма?

   – Где ты видишь алкоголизм?!

   – Вчера видела. Как ты на бровях приполз.

   – Ну днюха была у друга.

   – Ага, лишний повод набухаться.

   – А вы с подружками только чай с тортом пьёте?

   Вера признала своё поражение.

   – Ох... знаешь... чё я только не пила. И хоть бы разок вставило... Зато никаких зависимостей. Есть и плюсы в жизни после жизни. Но мы сейчас не будем проверять, ладно?

   – А хочешь на мотоцикле покататься?

   – А хочу.

***

   Железный конь привёз всадника и всадницу высоко в горы, где подветренные склоны заросли дубами и каштанами, а наветренные – корабельными соснами. Удивительно было видеть у подножья этих тонущих в небесах махин ровную асфальтированную дорогу – но лес пересекало несколько магистралей: отказываться от короткого пути в соседние деревни было глупо. От автобанов, как ветви от стволов, отрастали грунтовки, узкие и вихляющие, но обкатанные. Дальше – шли тропки, куда можно пройти только пешему, и даже камешков, брошенных следом, не отыскать в траве...

   У одной такой волчьей тропы остановились парень и девушка – и чуть не врезались в припаркованные рядком три авто с мигалками.

   – Это же... наши, – сказал Альваро. – Вот наша машина.

   – А вот мамина, – подхватила Вера. И что здесь происходит?

   В «Мазде» сидела полностью офигевшая Марисоль и судорожно сжимала рацию.

   Вокруг раздавалось пыхтенье, сопенье, рычанье, скуленье, в кустах то и дело мелькали хвосты и лапы, над высокой травой чутко трепетали чьи-то уши, из зарослей сверкали жёлтые и карие глаза...

   Из бузины выскочила грациозная лиса, едва заметная в огненно-рыжей листве, взмахнула пышным хвостом, прыгнула в автомобиль (стёкла были опущены) и затявкала в рацию.

   Марисоль в ужасе зажмурилась и встряхнула головой. Соня стояла, запрыгнув по пояс в машину, и докладывала по рации:

   – Внимание всем постам. Внимание всем постам. Поиск сужается до квадрата 6-8. Повторяю. Поиск сужается...