Текст книги "Другие звезды"

Автор книги: Евгений Гуляковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 65 страниц)

Не сказав больше ни слова, посол встал и, не попрощавшись, вышел из палатки.

– Когда это мы успели с тобой пожениться?! – воскликнула Элайн.

Он предвидел, что семейная сцена будет не из легких, но по тону Элайн понял, что не представлял себе и десятой доли того, что его теперь ожидало.

– Да хоть сейчас. Я капитан и обладаю всеми необходимыми для этого правами.

– А моего согласия тебе не требуется?

Алмин, увидев, что на него не обращают ни малейшего внимания, был вынужден грохнуть по столу кулаком. Лишь тогда оба повернулись к нему.

– Да подождите вы! Подождите! Успеете разобраться в своих личных проблемах. Сейчас на карту поставлена судьба всей планеты, и, мне кажется, я знаю, что нужно делать. У меня есть план!

ГЛАВА 38

– Пятьсот метров! Пятьсот пятьдесят. Шестьсот метров! – монотонным голосом Грегори отсчитывал цифры так, словно его самого происходящее вокруг совершенно не касалось.

Они продолжали погружаться. Вездеход, превращенный в подводную лодку, не был рассчитан на такие давления. Как у любого планетарного аппарата, его корпус был абсолютно герметичен, внутри кабины работали регенераторы воздуха, но у них не было специальных двигателей для перемещения под водой и не было балластных цистерн, чтобы регулировать глубину.

Пришлось полностью положиться на аквантов. Четыре гигантских рака, вцепившись в буксирные тросы, тащили вездеход все ниже и ниже… Их тела, нереальные в голубоватом свете двух прожекторов, казались картиной из какого-то сюрреалистического фильма.

В кабине, где с трудом разместились все четверо астронавтов, было тесно и душно. Неверов все время чувствовал на своем затылке дыхание сидевшей за ним Элайн и думал о том, что на этот раз ему удалось настоять на своем. Хотя это всего лишь временная отсрочка. Если план Алмина не сработает, Элайн все равно поступит по-своему, и ему не удастся ее удержать. Чувство досады оттого, что обстоятельства все время ускользали из-под его контроля, не оставляло его ни на минуту. О каком планировании военной кампании может идти речь, если он не может управлять членами собственной команды?

В иллюминаторе появились стены подводной скалы. Похоже, дно было уже близко, но спуск продолжался, и корпус машины начал предательски потрескивать.

– Спроси у них, сколько метров еще осталось? – попросил он Элайн и почувствовал в голове болезненный укол, когда она начала передачу на мыслесвязи.

– Они не знают наших метрических мер. Говорят, что до подводной пещеры осталось не больше десятка равилов, потом начнется подъем.

– Пусть объяснят хотя бы примерно, чему равен этот их равил. Мы должны знать предельную глубину погружения.

Он ничего не сказал о том, что заметил выступившие от чрезмерного давления капли воды на поверхности уплотнителей наружного люка. Впрочем, все остальные тоже это заметили. Вода начала капать сверху, и звонкие шлепки разносились внутри кабины гулким эхом, словно рядом звучал смертельно опасный метроном.

– Равил равен примерно двум длинам их тел, что-то около десяти метров…

– Выходит еще метров двести… Всем надеть скафандры и пристегнуть шлемы. Даже если вода прорвется через люк, воздух не позволит ей сразу заполнить всю кабину. Будем продолжать погружение!

Он говорил так, будто у него был выбор! Как будто он мог остановить это безумное погружение, будто у них оставался хотя бы малейший шанс… «Стоп! – тут же приказал он себе. – Она не должна этого знать». Ни о его панике, ни о его тревоге. Выработанная за долгие годы тренировок непробиваемая броня внешнего спокойствия ничего не значила для той, что свободно читала его мысли…

Все-таки это была хорошая машина, добротно сделанная на земных заводах. Вездеход выдержал последний пик глубины. Они оказались наконец в подводной пещере и начали медленный, постепенный подъем.

Пещера вела вверх, до самой поверхности океана, но она не имела выхода на поверхность земли. Отсюда они должны были попасть в лабиринт старых, заброшенных со времен последней войны подземных проходов. Дальше придется идти пешком – километров пятнадцать по древним лабиринтам, когда-то вырытым грайрами. Акванты говорили, что эта часть подземного мира не принадлежит грайрам уже более тысячи лет.

Здесь была ничейная территория, о которой мало что знали и которую старательно избегали посещать обе враждующие армии. Акванты за пределами океана чувствовали себя неуверенно, а вот почему грайры отказались от части своих владений, никто толком не знал.

Сохранились лишь старые легенды, в которых говорилось, что там обосновались какие-то гигантские рептилии, настолько примитивные, что они оказались невосприимчивыми к гипнотическим атакам грайров. Никто из ныне живущих аквантов их не видел. Время возникновения легенд, посвященных питоидам, исчислялось не одной сотней лет.

Сейчас, когда они лишились прикрытия своего звездолета, это был единственный путь, по которому они могли проникнуть в грайранскую гору, не привлекая к себе внимания.

На суше их бы уничтожили задолго до того, как экспедиция приблизилась к горе. Грайры полностью контролировали внешнюю поверхность континента. И сразу же после исчезновения «Севастополя» начали активные военные действия. Они даже попытались сбросить аквантов с крохотного пятачка суши, еще остававшегося за ними в дельте реки, но все их атаки в дельте были отбиты.

Стены подводного туннеля постепенно сужались. Акванты предупреждали, что самую трудную часть пути по лабиринту придется проделать пешком, машине там не пройти из-за узких проходов.

По крайней мере давление огромной массы воды постепенно ослабевало. Подъем продолжался, и вода перестала сочиться сквозь прокладку люка.

Хотя за время погружения на полу образовалась порядочная лужа, никому не приходило в голову заняться ее ликвидацией, слишком велик был психологический пресс только что пережитой опасности. К тому же все понимали, что это лишь начало их отчаянного предприятия.

Примерно через сорок минут, после того как акванты втянули вездеход в подводную пещеру, подъем закончился и они оказались внутри подземной полости, расположенной над поверхностью океана.

Едва машина оказалась на суше, как акванты, освободившись от своей импровизированной сбруи, с громким всплеском исчезли под водой.

Все четверо астронавтов, все еще не снявшие скафандров, стояли на низкой скалистой полке, куда акванты втащили вездеход. Поверхность черного камня плавно уходила в воду, а впереди, в нескольких метрах, в стене пещеры начиналась целая система проходов, даже не обозначенная на полученной от аквантов карте.

Оставшись одни, люди чувствовали себя неуютно в этом чуждом им мире. Неверов понимал, что должен как-то подбодрить своих спутников – но нужных слов не находилось. В молчании тягостно текли минуты. Казалось, стены из черного камня впитывают в себя и свет прожекторов, и все звуки, порождая давящую, гнетущую тишину.

– Пора двигаться дальше. Разберите снаряжение. Вездеход останется здесь, будем надеяться, что до нашего возвращения с ним ничего не случится, – наконец сказал Неверов, стараясь придать своему голосу уверенность, которой у него не было.

Магнитные компасы из-за большого количества железной руды в стенах пещеры не работали, но не это было причиной беспокойства Степана.

Правильное направление им помогал выдерживать живой компас, подаренный аквантами. В небольшом прозрачном сосуде, герметично закупоренном и наполненном морской водой, находилась какая-то личинка длиной сантиметра два. Как бы ни поворачивали пузырек, ее ярко окрашенная головка всегда была направлена в сторону острова Октопуса. Личинку приходилось время от времени подкармливать, но заботы по уходу за ней вполне себя оправдывали – этот компас ни разу не подвел их, и после часового перехода Неверов узнал на карте характерный рисунок подземного перехода, по которому они шли в этот момент.

Теперь, после точной привязки, они могли уверенно двигаться дальше – до центрального путепровода, ведущего в подземный город грайров, оставалось идти километров десять.

Только там они смогут проверить, насколько эффективен план, предложенный Алминым.

Все трое астронавтов двигались за Неверовым в полном молчании. Был слышен лишь монотонный, шаркающий звук шагов да постоянный кашель Алмина, подхватившего простуду во время подводного рейда.

Сейчас холод океанских глубин сменил душный и жаркий воздух подземелья.

Они двигались осторожно и неторопливо, отмечая на карте каждый поворот.

Всем хотелось пить, но воду приходилось экономить. Из-за большого веса снаряжения они не могли взять ничего лишнего.

Неожиданно Элайн остановилась и жестом остановила остальных. С минуту она прислушивалась, но Неверов не слышал ничего, кроме шума крови в ушах и своего прерывистого дыхания.

– Я что-то чувствую. Метрах в пятидесяти впереди и левее. И оно движется к нам.

– Грайр?

– Нет. Вряд ли, его бы я узнала. Это что-то совсем другое.

Вот когда Неверов, не собиравшийся использовать в этом походе огнестрельное оружие, пожалел, что взял с собой только один бластер.

Пневматические ружья, изготовленные по чертежам Алмина, весили чертовски много, но сейчас они были совершенно бесполезны. Растворенный в капсулах эквазин был эффективен только против грайров. Впрочем, и в этом им еще предстояло убедиться.

Проверив свой единственный бластер, Неверов приказал всем оставаться на месте, а сам с Элайн осторожно двинулся вперед. Он с удовольствием оставил бы ее вместе со всеми – но только она одна со своими уникальными телепатическими способностями могла установить точное местоположение приближавшегося к ним существа.

В лабиринте узких и темных ходов Степан чувствовал себя совершенно беспомощным. Едва они отделились от остальных, Элайн перешла на мыслепередачу. Почувствовав хорошо знакомый болезненный укол, Неверов поморщился, но ничего не сказал, стараясь не выдавать своего нетерпения.

Элайн отрицательно покачала головой, и почти сразу он услышал ее беззвучный телепатический шепот:

– Оно не отвечает. Слишком примитивный мозг, я попыталась связаться с аквантами, но они тоже не знают, что это такое. Это существо движется все быстрее в нашу сторону, осталось метров двадцать, оно появится из левого прохода впереди нас уже через пару минут… И, знаешь, мне кажется, оно огромно…

Почти сразу же он в этом убедился. Луч фонаря, направленный в указанный Элайн проход, высветил белесую тушу какого-то гигантского животного, заполнявшего весь туннель наподобие пробки. В диаметре у этой «пробки» было не меньше трех метров, и она стремительно приближалась к ним, беззвучно скользя вдоль стен.

Сейчас уже можно было рассмотреть кольцо из розоватых щупалец, извивавшихся на морде чудовища. Пасти не было, но внутри кольца виднелась какая-то плотно сжатая диафрагма, и Неверов не сомневался, что в нужный момент рот появится…

Существо скользило так легко и приближалось так быстро, что Неверов не успел даже удивиться тому, что бластер все еще был не на боевом взводе, а его ствол по-прежнему смотрел в землю…

Свинцовая тяжесть вошла в его руки, и это не было результатом внешнего воздействия… Он чувствовал непонятное волнение и совсем не ощущал страха. Что-то огромное стояло за этим существом, что-то такое же огромное и бесконечное, как море, через которое они прошли, чтобы попасть в подземный мир…

– Почему ты не стреляешь?! – крикнула Элайн. В ее голосе слышался неподдельный ужас.

– Потому, что это не наш враг.

– Это просто безмозглая тварь, которая сейчас сожрет нас!

– Ты когда-нибудь слышала о других языках?

– О других что? Очнись, Неверов, через секунду будет поздно!

– В твоей любимой телепатии тоже могут быть чужие, неизвестные тебе языки…

Стрелять уже было поздно. Гигантская голова остановилась в метре от них, но диафрагма между розовыми щупальцами так и не открылась.

Неожиданно по огромному телу волной прошла судорога, и существо медленно, словно нехотя, подалось назад, в глубину туннеля.

Затем передняя часть туловища изогнулась, голова уперлась в боковую стену, диафрагма наконец разомкнулась, и неожиданный ослепительный луч, вырвавшись из пасти существа, ударил в каменную породу, превращая ее в пар.

Не прошло и минуты, как голова исчезла в образовавшемся отверстии, края которого еще полыхали малиновым жаром. Следом за головой, пересекая туннель, в котором они стояли, медленно и неуклюже двинулось длинное туловище, показавшееся им бесконечным.

– Он не боится жара… Внутри его скрыт какой-то биологический атомный реактор. Наш бластер для него не страшнее комариного укуса…

– Но откуда ты знал, как ты догадался?

– Я почувствовал, когда он смотрел на нас.

– Смотрел? Но у него даже не было глаз!

– Конечно, не было. Он смотрел изнутри. Он родился на этой планете в те времена, когда здесь еще не было ни аквантов, ни грайров. Все эти долгие тысячелетия он наблюдал и копил информацию, и он здесь не один.

– Но для чего ему нужна информация?

– Откуда мне знать? Может быть, это всего лишь невылупившаяся личинка, как твоя Козявка. Может, пройдет еще не одно тысячелетие, прежде чем из нее появится тот, для кого предназначена эта информация…

– Но ты же не телепат! Откуда ты все это знаешь?

– Разные языки, Элайн… Разные мозговые диапазоны. Этот оказался вне зоны твоего охвата. Да и я… Это всего лишь интуиция. Просто интуиция.

ГЛАВА 39

Казалось, время исчезло. Сколько они шли внутри этих гладких, выжженных в скалах туннелях? Час, два, может быть, сутки? Никто из них не смог бы ответить на этот вопрос.

Ничего не менялось. Даже звуки, сопровождавшие их медленное, упорное продвижение вперед, были настолько однообразны, что вызывали состояние сна наяву. Неверов знал, как опасна потеря внимания в таком месте и как обманчиво это усыпляющее однообразие, в любую минуту готовое прерваться очередной неприятностью.

Положение усугублялось тем, что им приходилось соблюдать тишину. Любые разговоры между участниками группы исключались – они подошли уже слишком близко к подземным владениям грайров. Возможно даже, они находились на их территории. Никто точно не знал, где проходит условная граница.

Наконец в глубине этого всеохватывающего, отупляющего однообразия родился какой-то новый звук.

Неверов попытался определить, на что похож этот едва слышный, но не прекращавшийся ни на секунду звук, и наконец понял, что так шумит несущийся с гор камнепад.

С каждой минутой продвижения вперед лавина звуков нарастала и наконец заглушила их собственные шаги. Хуже всего было то, что они не могли определить истинную природу этих звуков. В них таилась какая-то угроза, но какая именно? Наводнение? Обвал? Они не знали.

Лишь теперь Степан заметил, что гладкие, отполированные огнем стены туннелей изменились. Сейчас их окружал шершавый рубленый камень, с отчетливыми следами зубов и клешней. Сомнений больше не осталось – они находились на территории грайров.

Каждую секунду их могли обнаружить и уничтожить. Лишь сейчас, здесь Неверов до конца осознал, насколько ничтожны шансы на успех всего этого безумного предприятия.

Они надеялись остаться незамеченными до того момента, когда удастся использовать изобретенные и изготовленные Алминым пневматические ружья, заряженные капсулами с растворенным эквазином.

Сейчас эти ружья казались никчемными игрушками.

Даже если они смогут произвести несколько удачных выстрелов, результата они не узнают. Они погибнут задолго до того, как яд, распространяясь по пищевым путям, дойдет до «царицы» грайров.

В палатке на берегу океана все казалось простым и ясным, но здесь, в этих черных туннелях, пахло смертью… Ее удушающий запах волнами наваливался на них вместе с грохотом невидимой лавины.

Неверов старался не оборачиваться, чтобы не видеть укоряющего лица Элайн. Она слышала все его мысли, и хотя не говорила ни слова на своем телепатическом языке, он знал, что она не одобряет его решения и всего этого похода.

Она хотела уйти одна, но он не допустил этого и сейчас чувствовал горькое удовлетворение от сознания того, что уж если им суждено погибнуть, то только вместе. Больше он не испытает того безнадежного чувства одиночества, которое жило с ним все те долгие дни, пока Элайн находилась на острове.

Он ощущал лишь некоторые угрызения совести оттого, что не воспрепятствовал участию остальных двух человек в этом походе. С другой стороны, выбора у них все равно не было. Никто из них не согласился бы остаться на иждивении аквантов после того, как они потеряли корабль и тот единственный клочок суши, который им удалось отвоевать у этой суровой планеты.

Запах смерти становился все сильнее, он налетал на них вместе с душным, горячим ветром, дующим из глубин смрадного подземного города, в котором обитали наделенные нечеловеческим коллективным разумом существа, не знающие жалости.

Цель, к достижению которой они стремились с таким самозабвенным упоением, находилась здесь, совсем рядом… Он не ошибся. Неожиданный подъем, затем спуск. Слабый фиолетовый свет возник впереди, в глубине прохода, по которому они двигались.

– Потушите фонари! – приказал Неверов.

Еще десяток шагов, и они оказались в кольцевом узле развязки двух встречных пищевых троп грайров.

Им невероятно повезло, что туннель вывел их к верхнему уровню развязки, иначе они попросту были бы растоптаны. Теперь же они стояли на каменной полке метровой ширины, опоясавшей круглый подземный зал, в котором пересекались на двух уровнях встречные потоки грайров.

Их разделяло метров двадцать пространства. Фиолетовый туман поднимался со дна кольцевого туннеля, и трудно было понять, светятся ли сами стены или это туман создает иллюзию равномерного освещения. Картина, представшая перед ними внизу, выглядела достаточно отчетливо.

Тысячи когтистых лап, одновременно ударяя о камни пола, рождали этот сводящий с ума, сухой непрерывный гул, похожий на обвал.

Не переносимый для человеческого обоняния смрад поднимался вверх от пола цилиндрического зала вместе с туманом.

Сотни, тысячи ритмично и целеустремленно несущихся в одном направлении существ мелькали внизу под ними. На несколько секунд они появлялись в одном конце зала, чтобы тут же исчезнуть в противоположном…

Чем-то они напомнили Неверову потоки машин в современном мегаполисе. Не хватало разве что огней фар, в остальном аналогия казалась полной.

В потоках, уносящих грайров к неведомой цели, не было ничего индивидуального. Невидимые светофоры включались и выключались. Невидимые регулировщики приостанавливали один поток, чтобы дать дорогу другому, никто не нарушал неписаных правил движения. Никто не спешил и не отставал. Вскоре Неверов обнаружил, что даже в механистическом сравнении, которое пришло ему в голову, движения грайров ничем не напоминали движения управляемых людьми механизмов…

И тут он понял, что тяжелый запах смрада, который все время давил на него, мешая сосредоточиться, на самом деле ничего общего с запахом не имеет… Это было влияние ментального поля грайров, нейтрального поля, не обращенного на них персонально. Степан подумал о том, что случится, когда их обнаружат, и почувствовал, как у него перехватывает дыхание и леденеют губы. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного и с трудом, едва пересиливая себя, хриплым голосом отдал команду:

– Всем приготовиться. Стреляем одновременно по команде. Возможно, второго залпа нам сделать не удастся…

Как всегда перед боем, он по привычке оценил окружающую обстановку.

Они стояли на узкой каменной полке, расположенной на борту каменного колодца. По периметру этой полки темнели десятки отверстий, ведущих в другие туннели. Пока еще пустые, пока…

Сухой металлический треск затворов пневматических ружей вернул его к действительности.

– Огонь! – скомандовал Неверов, нажимая на спуск и одновременно нащупывая на поясе следующую капсулу. Он спешил напрасно. После залпа в движении грайров под ними ничего не изменилось.

– Может, мы промахнулись? – спросил Алмин.

– Это невозможно. Поток слишком плотный, хотя бы часть стрел должна была попасть в цель!

Они продолжали вести беглый огонь, постепенно расширяя зону обстрела. Ружья шипели и хлопали сжатым воздухом, выталкивавшим из их стволов все новые капсулы, начиненные ядом. Стрелы с небольшими баллончиками, заправленными раствором эквазина, уносились вниз одна за другой.

По-прежнему ничего не менялось в движении грайров. Израсходовав весь запас стрел, Неверов отбросил ружье и схватил оптический умножитель. На его небольшом экранчике можно было отчетливо рассмотреть темные пятна на боках грайров, в местах, куда попали стрелы. Но это было все. Как ни в чем не бывало они продолжали движение. Опустив умножитель, Неверов повернулся к Алмину:

– Я видел следы попаданий. Выходит, раствор, приготовленный тобой, на них не действует.

– На отдельных грайров этот яд может не подействовать. Их мозг слишком примитивен. Должно пройти какое-то время, пока яд по пищевым путям достигнет управляющего нервного центра.

– Сколько времени?

– Откуда я знаю! Час, два – может быть, сутки.

– Но почему они никак не отреагировали на нашу атаку?

– Даже если нервные узлы тех грайров, в которых попали стрелы, полностью отключились, центральный мозг мог этого не заметить. Для него это равносильно тому, как если в нашем мозгу погибло несколько отдельных нервных клеток. Такой отсев происходят постоянно, а химический сигнал опасности распространяется медленно. Так что у нас еще есть время, и, пока нас не обнаружили, надо немедленно убираться отсюда – мы сделали все, что могли.

Но Алмин ошибался – времени у них уже не было. Без всякого предупреждения совершенно неожиданно грайры хлынули на кольцевую галерею с двух сторон, отрезая их от выхода.

Слева и справа, по всему периметру карниза, в каждом отверстии, выходившем на галерею, где они стояли, появились высокие, прыгающие фигуры, похожие на гигантских белых богомолов.

Один из таких богомолов прыгнул вперед, по направлению к Неверову, мгновенно преодолев разделявшее их расстояние.

И сразу же для Неверова, как всегда в минуту смертельной опасности, перестало существовать окружающее. Остался только этот единственный, несущий смерть противник. Такое полное сосредоточение на узком участке схватки помогло ему и на этот раз.

На какую-то долю мгновения, падая назад, на спину, ему удалось опередить повторный завершающий прыжок грайра, и, когда тот оказался в воздухе, над ним, ноги Неверова с хрустом врезались в плохо защищенный живот нападавшего и удлинили траекторию его полета. Лишь на секунду грайру удалось зацепиться задними лапами за кромку обрыва, но в следующий миг он уже бесследно исчез в пропасти под ними.

Результат этого поединка не имел, однако, ни малейшего значения. Из густых клубов фиолетового тумана тут же вынырнула новая морда белесой твари. Лежавший на спине Неверов оказался совершенно беспомощен перед очередным противником. К тому же лицо, неожиданно возникшее в нескольких сантиметрах от него, лишило Степана последних остатков мужества и воли к сопротивлению.

Так должно выглядеть лицо смерти. Совершенно равнодушное, словно бы не имевшее ни малейшего отношения к действию, которое оно собиралось совершить. С бессмысленными фасеточными глазами, впитывавшими в себя лишь осколки окружавшего их мира.

Мгновение спустя Неверов почувствовал боль в щеке, в которую вонзились перекрещивавшиеся клыки. Боль не такую уж сильную, гораздо слабее того, что он ожидал, но от этого не менее ужасную, потому что он знал, что должно было последовать за этой болью.

Он услышал, как отчаянно закричала стоявшая чуть в стороне Элайн. А потом ему стало все безразлично. Все потеряло значение. Он надеялся на полное отключение сознания, но этого не произошло. Его словно запаковали в деревянный, набитый гнилыми стружками ящик, он чувствовал, что вот-вот задохнется, и ждал спасительного мига отключения сознания, но он так и не наступил.

Вместо этого он как бы со стороны видел высокую нелепую фигуру человека, лежавшего на спине. По команде она повернулась, уперлась ладонями в пол и вновь оказалась на ногах… Лишь некоторое время спустя Неверов понял, что чувствует отражение чужого сознания. Сознания существа, ставшего его полным господином.

Вместе с остальными своими недавними товарищами он брел в толпе грайров, и каждый шаг, каждое движение отдавались в его черепной коробке болезненным эхом.

Согнуть правую ногу, приподнять, продвинуть вперед, потом те же самые, ставшие вдруг невероятно сложными движения проделать со второй ногой.

Они шли все вниз и вниз, спускаясь по спиральному пандусу и погружаясь все глубже, в неведомые глубины города, из которого никто и никогда не возвращался, если не считать Элайн…

Неожиданно он понял, что ее не было с ними в толпе пленных, не было ее и среди конвоиров…

И тогда возникла… нет, не надежда. Потому что ей не было места в этом сером, белесом городе мертвых тварей, лишенных собственного сознания. Но что-то, весьма похожее на постороннюю, не подконтрольную его властелину мысль родилось в потаенных уголках его погруженного в анабиоз сознания.