Текст книги "Другие звезды"

Автор книги: Евгений Гуляковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 65 страниц)

ГЛАВА 32

Земля, небо, Степан, бежавший к ней вдоль берега, все вдруг подпрыгнуло, перевернулось и исчезло из поля зрения.

Мощным толчком широкой плоской ноги гигантский моллюск послал свое тело вперед и вверх. Описав в воздухе двухметровую дугу, он с шумом обрушился в океан и мгновенно исчез в глубине.

Элайн ничего этого не видела. Она лежала, крепко зажмурив глаза и стиснув руки. Она хотела лишь одного, чтобы этот страшный сон поскорей кончился. Она не могла поверить, что все происходит с ней наяву, что она сделала это и теперь несется в глубине океана, внутри воздушной полости транспортного моллюска.

Именно так назвал его один из аквантов, когда давал ей подробные инструкции о том, как открыть его створки.

Лежать на теплой, мягкой и слегка пульсирующей живой подстилке было приятно и удобно. Этого она никак не ожидала. По ее представлениям, тело ракушка независимо от ее размера должно быть скользким и холодным. Во всяком случае, именно такими запомнились ей в детстве земные устрицы. Но здесь была не Земля…

И, вспомнив об этом, она заставила себя открыть глаза. Верхняя створка раковины была совершенно прозрачной. Какое-то время ей казалось, что она летит сквозь толщу воды, разрезая ее своим телом. Картина была настолько нереальной и страшной, что она вновь на короткое время закрыла глаза, собираясь с мужеством, чтобы принять новую реальность.

Когда она вновь посмотрела вперед, раковина неслась сквозь белые буруны, а внизу под ней вспыхивали и гасли цепочки огней.

Что там было? Подводные города аквантов? Дома, улицы? Этого она никогда не узнала. Сверху над ней колыхалось огромное серебряное полотнище водной поверхности. Судя по светящимся цифрам на наручных часах, ее нереальное подводное путешествие продолжалось уже второй час и скоро должен был начаться рассвет.

Раковина неслась с огромной скоростью, используя для движения расположенные по бокам толчковые мешки, захватывавшие встречный поток воды и отбрасывавшие его назад с чудовищной силой. О мощи этих толчков она могла судить по тому, с какой силой ускорение прижимало ее к живой подстилке при каждом броске.

Она старалась не думать о том, что ждет ее впереди, справедливо считая, что сделанного уже не вернуть и от выбранной судьбы теперь не уйти. Об этом она успеет подумать, когда путешествие закончится.

Иногда мимо ее живой кабины проносились какие-то темные тени: то ли встречные транспортные ракушки, то ли иные подводные обитатели этого мира. Вода была еще слишком темной, и она не могла их как следует рассмотреть, а когда наконец рассвело, раковина резко изменила направление движения и стремительно понеслась вверх, к поверхности океана, – ее путешествие близилось к концу.

Когда створки с шумом захлопнулись у нее за спиной, Элайн невольно обернулась и проводила взглядом уходящий в глубину океана живой транспорт, единственную ниточку, хоть как-то связывавшую ее с привычным миром.

Теперь и она исчезла. Остался лишь пустынный остров с сероватым песком и беспорядочными нагромождениями скатанной гальки.

Остров был маленький – не более двух километров в поперечнике. Небольшая проплешина посреди океана… Элайн подумала, что в хороший шторм волны наверняка перехлестывают через него, все смывая на своем пути…

Кроме всего прочего, здесь было непривычно жаркое для Исканты солнце… Элайн не позаботилась о том, чтобы захватить с собой воду и пищу, собственно, ей было не до этого – решение пришло слишком неожиданно, и она бросилась к транспортной раковине, боясь передумать, ей недосуг было взвешивать все последствия своего поступка.

Сейчас она впервые пожалела о такой легкомысленности. Скорее всего Неверов опять окажется прав, только на сей раз он вряд ли об этом узнает…

Какой-то мощный, восходящий воздушный поток над островом и окружавшей его акваторией океана заставлял стремительно бегущие сплошным потоком облака обходить этот место стороной.

В облаках отчетливо виднелась неестественно ровная для природного образования дыра, и сквозь нее неумолимо продолжало светить солнце, добавляя свое жаркое дыхание к теплу, которым отдавал уже изрядно прогревшейся песок. И это утром… Что же будет к полудню? Ей необходимо найти какое-то укрытие от солнца…

Двадцать минут потребовалось для того, чтобы пересечь остров из конца в конец и убедиться, что на нем в изобилии встречаются валуны, песок и перламутровый ракушечник, состоящий из обломков крупных, неизвестных ей раковин.

В другое время она непременно обратила бы внимание на эту сверкавшую под солнцем мишуру, но сейчас ее мысли занимали совершенно другие насущные проблемы.

Растительности почти не было. Только вездесущая искантская трава, жесткая, с острыми как бритва краями. Встретились несколько кустов, покрытых крупными черными ягодами с кулак величиной.

Впрочем, пища ее пока мало заботила. Гораздо важнее было найти укрытие от солнца и пресную воду.

Ей осталось осмотреть северную оконечность острова, скрытую невысокой грядой холмов.

Она решила не пересекать остров, а обойти его по береговой линии. Ее все время тянуло к воде. И потому, что вид прохладной морской глубины несколько уменьшал чувство жажды, и потому, что только здесь ощущалась настоящая, полноценная жизнь. Она все время замечала силуэты рыб и неизвестных ей морских животных. Несколько минут спустя ей удалось поймать крупного рака, застрявшего в расселине. Но Элайн так и не решилась съесть его и в конце концов отпустила. Слишком уж он напоминал формой своего тела ее новых знакомых.

У нее не было даже огня… В который раз она упрекнула себя за беспечность. Хорошо еще, что одежда оказалась подходящей. В тот вечер, принимая свое отчаянное решение, она так и не успела раздеться, и теперь на ней была полотняная блузка с длинными рукавами и брюки. Эта одежда стала обычной для всех женщин, участвовавших в высадках на планету. Она неплохо защищала и от солнца и от ветра.

Обогнув холмы, загораживавшие северную часть острова, она очутилась в небольшой долине. Долина эта окаймляла всю северную бухту острова, глубоко врезавшуюся в его тело. Холмы защищали кусочек суши от надоедливого ветра, несущего с собой песок и удушающую жару.

Здесь было прохладнее и тише. Кроме того, крупные валуны несколько нарушали однообразие пейзажа ровного песчаного пляжа, раскинувшегося с южной стороны острова.

Она решила остаться здесь, тем более что вскоре недалеко от берега нашла два больших валуна, расположенных достаточно близко друг от друга, чтобы между ними можно было попытаться соорудить укрытие от солнца.

Для этого ей понадобится какой-то навес. Трава для такого сооружения не годилась, она оказалась слишком жесткой, без ножа с ней не сладить, да к тому же ее было мало.

Весь остаток дня ушел у Элайн на поиски подходящих растений, и лишь к вечеру ей удалось найти высушенный солнцем плавник, достаточно прочный и длинный, чтобы послужить каркасом крыши ее импровизированного навеса. Дело было за малым, каркас следовало чем-то покрыть и закрепить покрышку так, чтобы ее не сдуло ветром. Во время поиска плавника она заметила между камнями какое-то вьющееся растение, с крупными кожистыми листьями. Если их расходовать экономно, то ей, пожалуй, удастся защитить от солнца целый квадратный метр пространства. С креплением проблем не возникло. Для этого сгодились длинные прочные усы того же растения, которыми оно цеплялось за камни.

К тому моменту, когда со строительством было почти закончено, ей осталось принести последнюю порцию листьев, жажда стала мучить ее так сильно, что она с трудом сдерживала желание напиться соленой и горькой морской воды, в которой к тому же было много солей тяжелых металлов. Алмин говорил, что, напившись искантской морской воды, человек не проживет больше часа. Возможно, в конце концов ей придется прибегнуть именно к такому лекарству…

Губы у нее начали трескаться, а внутри все пересохло. С каждым часом мучения усиливались, она слишком долго пробыла на солнце, обдуваемая горячим ветром, и ее организм потерял большое количество влаги…

Сейчас она жалела об отпущенном раке, есть ей совершенно не хотелось, но из него можно было высосать сок…

Наверно, следовало поискать какую-нибудь другую живность вдоль полосы прибоя, но у нее уже не осталось на это ни сил, ни желания. Она с трудом доплелась до места, где росли ползучие растения, чтобы собрать последнюю порцию листьев.

Солнце вскоре зайдет, а ветер ночью станет прохладней, возможно, утром у нее будет больше сил… Она не знала, что в обезвоживании, продолжавшем свою разрушительную работу, главным фактором являлось время…

Листьев оставалось не так уж и много, к тому же за ними приходилось карабкаться по довольно крутому склону холма. Она совсем было хотела отказаться от этой затеи и удовлетвориться тем, что успела собрать раньше, как вдруг заметила в верхней части лианы какие-то ярко-оранжевые, округлые плоды. Она решила, что, если они окажутся сочными, она их съест… Выбирать в ее состоянии не приходилось… Алмин говорил, что до сих пор им не встретилось здесь ядовитых растений, а местная пресная вода вполне годилась для людей. И, хотя питательные вещества из этих плодов не могли быть усвоены ее организмом, ей сейчас прежде всего нужна была влага…

Плоды оказались довольно крупными, и ее разочарованию не было границ, когда она обнаружила, что они покрыты плотной и твердой, как скорлупа ореха, кожурой… Скорее всего они представляли собой сухие коробки с семенами внутри. Все же она попыталась оторвать один такой плод от крепкой колючей лианы. После долгого и тяжелого труда, оставившего у нее на руках не одну царапину, она оказалась обладательницей ярко-оранжевого бублика сантиметров тридцати в диаметре.

Бублик выглядел слишком тяжелым для пустой семенной коробки, и она со всеми предосторожностями расколола его подходящим камнем на две части. Внутри оказалась какая-то розовая вата, или, вернее, губка, пропитанная соком…

Не задумываясь о последствиях, она рвала эту сочную массу зубами и жадно глотала оранжевый, пахнущий корицей сок…

Она не смогла бы определить его вкус… Таким бывает вкус у ключевой воды в жаркую летнюю пору… Она чувствовала, как блаженное состояние охватывает каждую клеточку ее измученного жаждой тела. И только минут через пятнадцать, немного придя в себя, она задумалась о последствиях. Сок неземного растения мог оказаться для ее организма смертельно опасным, однако несколько минут назад она считала, что на свете нет ничего страшнее жажды.

Теперь же, в ближайшие два часа ей предстояло ждать последствий – если сок ядовит, он может подействовать и раньше, но вряд ли позже…

У нее еще оставалась слабая надежда, что те, кто послал ее сюда, должны были предвидеть подобный поворот событий. Хотя эти покрытые толстой кожей амфибии могли не знать о такой особенности человеческого организма, как обезвоживание.

Земные амфибии, во всяком случае, вообще не способны испытывать чувства жажды и никогда не пьют.

Она почувствовала, как ею овладевает сонливость, и решила, что сон лучше всего подходит для того, чтобы дождаться результата эксперимента, поставленного на себе самой.

Она вернулась к своему навесу, втиснулась между валунами, и, выкопав в теплом песке неглубокую лунку, почти сразу заснула.

Ей снилось море. Звуки прибоя пробирались к ней сквозь сон и приносили с собой странные картины, каким-то непостижимым и искаженным образом связанные с реальностью.

Ей снился огромный живой корабль, распустивший над морем свои паруса и стремительно приближавшийся к берегу острова, на котором она беспечно спала, совершенно забыв о предстоящем испытании…

Проснулась Элайн вечером. Тучи на горизонте окрасило багровым пламенем заходящего солнца, а часы показывали, что проспала она больше четырех часов. Во всем теле чувствовалась необычайная бодрость. Все казалось теперь легкодостижимым, а то и попросту не имеющим особого значения. Такое состояние наступает после приема хорошей дозы запрещенного в Земной Федерации наркотического тоника.

Как бы там ни было, признаков отравления она не чувствовала и вряд ли была способна трезво оценить собственное состояние.

Элайн решила, что сейчас самое время отправиться на поиски новых плодов, наполненных замечательным соком.

Когда она вскарабкалась по склону холма на вершину, уже совсем стемнело, и в круглой небесной дыре у нее над головой появились крупные яркие звезды.

Со стороны моря доносились странные звуки, похожие на те, что они услышали ночью на реке перед нападением грайров. Не то стон, не то рыдание…

Звуки эти скорее всего предвещали несчастье, но она постаралась не думать о нем и занялась поисками плодов. Это было не так уж трудно, поскольку лиан было всего две, и она хорошо помнила, где именно располагались их верхушечные ветви, на которых только и росли плоды.

Если бы не колючки, поиски в темноте на ощупь не доставили бы ей особенных неприятностей. Но даже в таких условиях часа через два ее усилия были вознаграждены. И в слабом свете взошедшей к этому времени луны она обнаружила сразу два больших плода, висевших прямо у нее над головой. Они показались ей похожими на абажуры. Круглые темные бублики висели на ажурных усиках лиан, и сквозь их внутренние отверстия просвечивала луна.

Сорвав оба плода, она наконец решила, что пора возвращаться на берег. Усилившийся к ночи морской ветер стал заметно прохладнее, а здесь, на вершине холма, он пронизывал насквозь.

Добравшись до пещерки в песке, она почти сразу же вновь заснула, а проснувшись под утро, обнаружила, что она не одна в своем убежище.

Рядом с ней, свернувшись калачиком, спало странное, ни на что не похожее существо.

ГЛАВА 33

Элайн замерла от ужаса, дыхание перехватило, сердце почти не билось. Рядом с ней, в вырытом ею песчаном углублении лежало нечто, похожее на огромную гусеницу длиной около полутора метров.

Существо лежало совершенно неподвижно, свернувшись в кольцо, и Элайн с надеждой подумала, что оно, возможно, мертво, но тут же отбросила эту мысль. Ее плечо касалось кожи лежавшего рядом существа. И эта кожа была теплой… Не мокрой, не холодной, не скользкой, просто теплой, каким бывает живое человеческое тело. Возможно, именно из-за одинаковой температуры она не сразу проснулась от его прикосновения.

Но если оно живое, что ему здесь нужно? Почему оно лежит неподвижно и чего ждет? Мысли вихрем проносились в ее голове; не находя ответа. Осторожно, буквально по миллиметру она отодвинула свою руку. Сердце, словно сорвавшись с привязи, застучало как бешеное. Возможно, услышав этот стук, существо повернулось к ней лицом.

Собственно, это потом, значительно позже, она поняла, что та часть, которая была обращена к ней в первые мгновения встречи, была именно спиной. Сейчас же ее буквально парализовали два голубых глаза с веками и густыми ресницами, пару раз моргнувших, а затем уставившихся на нее.

Наверно, она могла бы принять и эти ресницы, и веки, и даже нормальные круглые человеческие зрачки на огромных, с зеркальце величиной, глазах, если бы не одна их особенность.

Глаза свободно перемещались в пространстве, неподалеку от ее лица, и она не сразу поняла, что они прикреплялись к голове двумя длинными гибкими тяжами, словно рожки земной улитки.

Ужас от этой встречи настолько парализовал Элайн, что она не смогла даже закричать.

А существо, закончив детальный обзор ее лица, вырастило из середины своего тела что-то вроде гибкого щупальца.

Минуту назад на этом месте не было ничего, и вот теперь, прямо из пестрой переливчатой кожи к Элайн тянулся похожий на змею щуп. Все происходило в немом молчании, и лишь крупные капли пота, стекавшие по лицу женщины, свидетельствовали об ее состоянии. Инстинктивно Элайн попыталась отодвинуться, но ее спина уперлась в холодную поверхность валуна, и щупальце коснулось ее кожи…

Она не испытала ни боли, ни ожога. Возможно, в этот миг она потеряла способность чувствовать, и боль придет позже… Но, как бы там ни было, прикосновение не было неприятным, скорее ласковым… Маленькие отростки, появившиеся на конце щупальца и похожие на крошечные пальцы, плавно скользили по ее коже, постепенно поднимаясь от локтя к предплечью, и ужас Элайн перешел ту грань, когда все происходящее перестает восприниматься реально. Она словно наблюдала за собой со стороны.

Вот на голове у этого кошмарного создания обозначилось что-то вроде рта. Минуту назад на этом месте ничего не было, но теперь там появился круглый рот, постепенно вытягивавшийся в тонкую трубку, туловище медленно наклонялось в ее сторону, и этот рот неумолимо приближался… Наверно, вид этого рта и стал той последней каплей, которая разорвала сковавший Элайн паралич.

С пронзительным криком она вскочила, сломав крышу, которую так долго и с таким трудом возводила над своим убежищем, но скрыться было некуда. Сзади и с боков отвесная поверхность камня, а впереди, приподнявшись на задней части своего туловища, раскачивалось «это».

Существо издало целую серию свистящих звуков и неожиданно отодвинулось в сторону, освобождая проход. Элайн, не теряя ни секунды, немедленно воспользовалась этим.

Она бежала в глубь острова так, что ветер свистел в ушах, и только совершенно выбившись из сил, поняла, что ее никто не преследует.

Тогда она упала на песок и разрыдалась, давая выход нервному напряжению и жалости к себе самой. У нее вновь не было защиты от солнца, и два плода, наполненных живительной влагой, остались в ее с таким трудом оборудованной пещерке.

Теперь все придется начинать сначала. Но у нее не было никакой уверенности в том, что удастся найти еще одно подобное растение.

К вечеру это стало совершенно ясно. За день Элайн обыскала весь свой маленький островок, далеко обходя лишь то место, где была расположена ее пещерка. Жажда вновь начала мучить ее, и она подумала, что, возможно, «оно» ушло. Но «оно» по-прежнему было там…

Осторожно приблизившись и спрятавшись между кустами, Элайн стала наблюдать за своим незваным гостем. Быстро передвигаться «оно», очевидно, не способно, ведь у него не было ног… Поэтому Элайн чувствовала себя в относительной безопасности. Вскоре стало ясно, что с одним из своих драгоценных плодов она может проститься. Кожура от него валялась у входа, а существо лежало в глубине пещерки, свернувшись калачиком, и, очевидно, не собиралось покидать понравившееся место. Элайн чувствовала, что ее страх перед этим созданием постепенно сменяется гневом. «Оно» вело себя слишком уж нагло, захватив ее дом и все запасы воды…

– Эй, ты! А ну убирайся отсюда!

Существо не шелохнулась, и тогда Элайн, расхрабрившись, запустила в него небольшим плоским камнем.

Камень, совершенно неожиданно для нее самой, попал точно в цель, раздался смачный шлепок, существо мгновенно приподнялось, распустив во все стороны свои длинные глаза-стебельки, и, увидев Элайн, разразилось целой серией свистящих протестующих звуков. Сейчас их разделяло метров десять, и Элайн вся подобралась, готовая немедленно бежать.

Но существо двигалось медленно, настолько медленно, что она решила дать ему подползти поближе, а потом одним броском добежать до пещерки и попытаться завладеть последним плодом с драгоценной влагой.

Ее план удался как нельзя лучше, но, когда она с плодом в руках, направилась к берегу, существо жалобно захныкало, и Элайн почувствовала угрызения совести. В конце концов этот остров ей не принадлежал.

Она остановилась, обернулась. Существо медленно ползло вслед за ней, продолжая жалобно свистеть. В его неторопливом движении было что-то грациозное, даже завораживающее. Тело существа обладало невероятной пластичностью, оно как бы перетекало из одного места в другое, почти не изменяя формы. Что-то похожее есть в движении земной улитки, только это существо двигалось значительно быстрее и грациознее.

– Ты тоже хочешь пить? – спросила Элайн, и ответом ей была целая серия новых свистов.

Тогда она, оторвав от плода порядочный кусок сочной мякоти, положила его на плоский камень, а сама на всякий случай отошла подальше. Не обратив никакого внимания на ее подношение, существо упрямо продолжала двигаться к ней.

Что же ему нужно? И откуда вообще оно здесь взялось? Накануне Элайн тщательно осмотрела весь островок и не сомневалась, что он был пуст.

Оставались лишь две возможности. Или существо пришло из моря, или оно появилось на свет совсем недавно. Может, это и есть тот самый таинственный Октопус, встречи с которым она здесь ждет?

Но акванты говорили о каком-то монстре, живущем в глубинах океана… Эта Козявка определенно не походила на монстра, и, если немного привыкнуть к ее странному виду, она может показаться даже симпатичной…

Элайн решила еще раз осмотреть остров. На берегу могли остаться следы, и она чувствовала, что ей необходимо выяснить, откуда появилось это таинственное создание.

– Тебе придется подождать!

Она решительно направилась к берегу, не обращая внимания на отчаянные свисты, которыми разразился ее преследователь, как только понял, что Элайн уходит от него.

Через полчаса поисков она нашла то, что искала.

В маленькой бухточке на влажной полосе песка еще сохранились следы огромных лап… А чуть поодаль, на разворошенном песчаном холме она нашла обрывки мягкой кожистой оболочки, оставшиеся от гигантского яйца…

Из уроков земной биологии Элайн вспомнила одно правило, очевидно, общее для всех миров. Первое живое существо, которое увидит малыш, вылупившийся из яйца, он считает своей мамой…

С этого момента они больше не расставались, Козявка следовала за ней повсюду. Не мудрствуя лукаво, Элайн присвоила ей это первое пришедшее в голову имя. Вскоре существо привыкло к нему и исправно отзывалось.

С появлением Козявки ее жизнь на острове разительно изменилась. Больше она не чувствовала себя такой одинокой. Любому человеку, в особенности женщине, необходимо о ком-то заботиться, и Козявка идеально подходила для этой роли. С помощью Козявки неожиданное решение нашла и проблема пищи.

Первый раз, когда это произошло, Элайн очень испугалась. Они шли вдоль северной обрывистой части берега. До поверхности моря было не меньше десяти метров, когда Козявка без всякого предупреждения прыгнула в воду. Элайн, решив, что она сорвалась с обрыва, отчаянно закричала, но почти сразу же увидела на поверхности моря ее пестрое тело. Козявка резвилась, словно маленький дельфин, то выпрыгивая из воды, то исчезая в глубине моря, и Элайн пришлось напомнить себе, что море – ее родная стихия…

Когда наконец ей удалось найти спуск с крутого обрыва, Козявка уже плыла к берегу, неся в своих щупальцах какого-то неосторожного обитателя местных вод.

Первое время Элайн остерегалась употреблять в пищу добычу Козявки, но вскоре голод заставил ее изменить отношение к этим трофеям, и они стали честно делить улов пополам.

Элайн, в свою очередь, не оставляла попыток найти новые лианы с содержащими влагу плодами, и вскоре на крутом склоне одного из холмов, куда за ней не смогла последовать Козявка, она нашла целые заросли таких растений.

Спали они теперь вместе в их крохотной пещерке, согревая друг друга. Козявка спала очень крепко, свернувшись в тугую спиральку, и нисколько не беспокоила Элайн, а утром всегда просыпалась первой и начинала пищать, требуя завтрака и развлечений…

Очень скоро Элайн поняла, что больше всего Козявке нравятся подвижные игры, и старалась придумать что-нибудь новенькое, поскольку не могла последовать за ней в морские глубины и поэтому частенько ощущала собственную неполноценность.

Чтобы как-то компенсировать это ощущение, она затевала игры, связанные с бегом, где ей приходилось использовать лишь часть собственных возможностей, чтобы Козявка окончательно не потеряла интереса к предлагаемым забавам.

Постепенно Элайн начала понимать, что Козявка слишком умна для животного, а если сделать еще поправку на ее младенческий возраст, то оставалось лишь удивляться тому, с какой скоростью она усваивала новые понятия и правила игр.

Даже в системе ее свистов и постоянно издаваемых переливчатых звуков можно было без труда уловить странную и какую то смутно знакомую систему…

Несколько позже Элайн поняла, что Козявка пытается воспроизвести часто повторяемые ею вслух слова, и после этого стала заниматься с нею специально. К сожалению, гортань Козявки, если таковая была у нее вообще, не была приспособлена для воспроизведения человеческой речи, и, поняв это, Элайн решила обучить Козявку языку жестов. К сожалению, она сама не знала этой системы. Ей приходилось импровизировать фактически с нуля, создавая свой собственный, новый язык…

Но дело сдвинулось с мертвой точки, и вскоре они могли обмениваться простейшими, необходимыми в быту понятиями.

Время словно остановилось… Вряд ли Элайн в точности могла сказать, сколько дней провела уже на этом острове.

Лишь иногда, вечерами, сидя с Козявкой на берегу океана и завороженно вглядываясь в фосфорическую картину морских волн, она вспоминала Степана и удивлялась тому, что он до сих пор не предпринял ничего, чтобы найти ее…

И еще она думала, что Октопус до сих пор не появился и, возможно, не появится никогда. И все ее отчаянное предприятие, обернувшееся какой-то растительной, замедленной жизнью на этом отрезанном от всего мира острове, казалось сейчас нереальным. Как нереальным постепенно становился и весь огромный, оставленный по ту сторону океана мир ее прежней жизни.

Первый день, после того как гигантская раковина увезла Элайн, прошел в напряженном ожидании. Но когда к вечеру следующего дня она не появилась, беспокойство заставило Неверова предпринять попытку связаться с кораблем. Однако кроме треска помех из рации не доносилось ни звука. На оптические сигналы ракетами они тоже не получили никакого ответа, и это лишь усилило тревогу Неверова.

И лишь на третий день, так и не сумев связаться с кораблем, Неверов собрался отправить вездеход на базу. А после минутного колебания решил, что его пребывание на берегу в бесконечном и бесплодном ожидании вряд ли целесообразно.

На базе он сумеет по крайней мере организовать эффективные поиски, здесь же его деятельная натура не находила выхода.

Сложность состояла в том, что кто-то должен был остаться во временном лагере на побережье, практически без защиты. В любую минуту сюда могла вернуться Элайн или кто-нибудь из аквантов.

После схватки у реки грайры не появлялись, и в конце концов они пришли к выводу, что пребывание людей на берегу океана относительно безопасно. Видимо, прибрежная часть полностью контролировалась аквантами, и грайры к береговым отмелям не приближались.

После долгих раздумий Неверов согласился с просьбой Алмина оставить его дежурить в лагере, а сам вдвоем с Делони отправился на базу.