Текст книги "Другие звезды"

Автор книги: Евгений Гуляковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 65 страниц)

ГЛАВА 2

Все последующие три дня Неверов ждал продолжения этой истории. Но ничего не происходило. Каждый вечер он отправлялся в кают-компанию, словно на дежурство, в один и тот же час, но так и не встретил ее ни разу.

В корабельном информатории он узнал ее имя и номер каюты. Ее звали Элайн Мондего. В том, что она не захотела носить фамилию мужа, не было ничего удивительного.

Попытка разыскать ее каюту не принесла успеха. Она жила в отсеке люкс и снимала его целиком. Там стояла такая охрана, преодолеть которую в случае необходимости было бы непросто даже для него со всем его опытом. Да и не было для этого серьезной причины, он и так достаточно наломал дров. Предъявлять свои особые полномочия ради того, чтобы познакомиться с понравившейся женщиной? Он умел соблюдать меру в таких делах.

Приходилось терпеливо ждать – рано или поздно он все равно встретит ее. Корабль не такой уж большой, а путешествие предстояло долгое. Одно для него оставалось неясным: почему его так интересует Элайн Мондего? Уж во всяком случае, не из-за Морандо. Он прекрасно знал, что ничего не сможет сделать. Да и вообще деятельность Морандо не входила в сферу компетенции его отдела.

Во время оверсайда связь с базой отсутствовала, но даже если бы он сумел отправить в центр сообщение – это бы ровно ничего не изменило. Много раз в управлении получали сведения о местонахождении Морандо, но все хорошо спланированные и неплохо организованные операции по его поимке проваливались. То ли причина была в том, что из-за утечки информации Тонино узнавал о них заранее, то ли потому, что высокое начальство не слишком стремилось его поймать.

В конце концов Неверов вынужден был признать, что в его интересе к Элайн не было ничего профессионального. Самое странное заключалось, пожалуй, в том, что многообещающие планы дорожных знакомств с женщинами больше его не интересовали.

Шла уже вторая неделя разгона. Скорость корабля стала достаточной для оверсайда. Приближалось время первого пространственного прыжка, после которого корабль должен был выйти в район Центавра и продолжить разгон к Рамиде. Если он не ошибся в выборе рейса, то события, связанные с его заданием, должны были начаться как раз перед вторым прыжком. Однако подготовка к похищению корабля, если имело место действительно похищение, должна была начаться заранее. Ему следовало сейчас быть предельно внимательным и сосредоточиться на работе, а он вместо этого целыми днями думал об Элайн…

Во время прыжка кораблем управляли три человека. Всегда три. Кибернетик, штурман и капитан.

Кибернетик, маленький верткий человечек, работавший одновременно на трех терминалах, выводил на четвертый, самый большой дисплей, стоявший напротив капитанского кресла, длинные таблицы поправок. Даже сверхскоростные компьютеры не успевали вовремя свести воедино все данные, необходимые для вычисления окончательных координат прыжка.

На самом последнем этапе требовалась человеческая интуиция, помноженная на многолетний опыт. Слишком велико было количество постоянно менявшихся факторов.

Реперные звезды, служившие точками отсчета, постоянно смещались, менялись трехмерные координаты места выхода, вся Галактика с бешеной, не постижимой для человеческого ума скоростью неслась в пространстве, вращаясь и постоянно перемешивая все свои объекты. Лишь гигантские расстояния мешали глазу за слишком короткий срок человеческой жизни заметить это хаотическое перемещение звезд на небосклоне родной планеты.

Но в данном случае расстояние, которое собирался преодолеть корабль, равнялось нескольким световым годам, а звезды давно уже были не там, где их видели люди из той точки пространства, в которой они находились в настоящий момент.

Антони Ленц получил диплом штурмана шесть лет назад. Восемь лет предельный срок, отпущенный человеческому мозгу при тех чудовищных нагрузках, которым он подвергался во время расчета очередного перехода. Ленцу оставалось еще два года. Но этот теоретический средний барьер времени каждый преодолевал по-своему. Все решала ежегодная экспертная медицинская комиссия. И Ленц знал, что это его последний полет.

Дрожь в руках, постоянные головные боли по ночам, неожиданный отказ памяти вспомнить какой-нибудь хорошо знакомый пустяк, имя или номер вифона своего друга. Он прекрасно знал, что означают эти грозные симптомы.

Наверно, он не должен был отправляться в полет, не должен был тянуть до последнего предела… Но предполетный осмотр прошел благополучно. Ему удалось обмануть не только врачей – он и сам поверил в то, во что так хотелось верить. Пустяки, временная усталость, все пройдет…

Никто не уходил раньше времени, никто не мог добровольно расстаться с тем необыкновенным ощущением, которое приходит к человеку лишь в тот миг, когда черная бездна, испещренная огнями звезд, превращается в бешеный хоровод, заворачивается в спираль уплотненного пространства, вызванную к жизни его собственным разумом. В этот миг человек чувствовал себя Богом.

Но в этот раз все было не так. Он ощутил это перед самым началом второго разгоночного броска.

Словно в великолепной пространственной симфонии прозвучала фальшивая нота.

Значительно позже, лежа один в своей каюте, он попытался понять, что же, собственно, произошло. Приборы ничего не показали. После того как корабль вышел в обычное пространство и стал готовиться к следующему броску, зафиксированное бортовым компьютером отклонение оказалось в пределах нормы.

Ленц рассчитал дополнительную поправку, ввел ее в машину и не счел нужным доложить капитану об этом незначительном происшествии, хотя в тот вечер понял, что происходит нечто весьма странное и причина нарастающей угрозы, которую он ощутил всем своим существом, не есть результат его ошибки, она находится где-то вовне.

Он чувствовал ее присутствие, но не смог бы оформить в точные слова свои смутные ощущения – просто что-то пошло не так.

Над дверью вспыхнул зеленый огонек. Мягкий звук зуммера сообщил Ленцу о посетителе. Даже не удосужившись встать с дивана и узнать, кто пришел, Ленц нажал на подлокотнике кнопку, открывающую дверь. Члены экипажа частенько навещали друг друга во время рейса, не беспокоя себя предварительным сообщением по корабельному фону, но вошедшего человека он не знал. Ленц сел, растерянно нащупывая халат и чувствуя себя неловко под пристальным оценивающим взглядом вошедшего, высокого, элегантно одетого мужчины.

– Простите… Я думал, это кто-то из наших…

– Не стоит извиняться, Антон Виртович. Это я должен извиниться за свое неожиданное вторжение.

Больше всего Антони поразило отчество «Виртович», услышанное из уст незнакомца. Никто и никогда не называл его так. У него на родине человеку вполне было достаточно одного имени.

– Вы знаете, как зовут моего отца? – растерянно спросил Антони, справившись наконец с застежками халата.

– Я знаю даже, что это ваш последний полет, и, возможно, он станет последним для всех нас.

– Кто вы такой?

– Я сотрудник службы безопасности. Капитан Неверов.

– Я что, арестован? – спросил Антони, не сумев скрыть дрожи в голосе.

– Помилуйте, господин Ленц, за что?

– Тогда чего вы от меня хотите?

– Всего лишь информации. Мне показалось, что после второго прыжка дважды включался форсаж. Одна поправка после выхода из оверсайда – дело обычное, бывает и вторая, но в данном случае… Видите ли, я оказался на вашем корабле специально для того, чтобы предотвратить возможное несчастье.

– Несчастье? О чем вы говорите?!

– В этом районе пропало уже несколько кораблей.

Лицо у Антони как-то вдруг сразу осунулось и постарело. Он сжался, словно от удара, и Неверову какое-то время пришлось подождать, прежде чем Ленц переварил его сообщение.

– Я предчувствовал, что-то должно было случиться с этим рейсом… пробормотал Ленц, безуспешно пытаясь взять себя в руки. – Мне нужно было отказаться от полета, жена просила меня… Но я подумал – последний раз, хотелось еще раз увидеть звезды…

– Ладно, вы их увидели. А теперь возьмите себя в руки и расскажите, что происходит?

– Да ничего не происходит! Как только начинается оверсайд, на девяносто процентов кораблем управляют машины! Откуда мне знать, что там у них происходит? Я просто нажимаю кнопки!

– Прекратите истерику. Вы ввели координаты, нажали кнопку, что случилось потом? Расскажите все ваши ощущения, даже не имеющие прямого отношения к делу. Меня интересуют абсолютно все подробности.

– Потом, после выхода, начались обычные замеры… Отклонение в пределах нормы. Я ввожу поправку, корабль реагирует немного странно…

– Что значит странно?

– Ну, он отклонился в сторону Центавра чуть больше, чем следовало, пришлось вводить еще одну поправку…

– И что же?

– Мы вышли в расчетную точку и стали наращивать скорость, готовясь к следующему прыжку. Я даже не доложил об этом капитану, хотя, по-моему, его бы это не заинтересовало…

– Это еще почему?

– Последние дни он редко появляется в рубке и выглядит не совсем обычно…

– Как это «не совсем обычно»?

– Раньше он интересовался каждой мелочью, требовал доклада при любой поправке курса. Сейчас все изменилось. На вахте он какой-то сонный, взгляд отсутствующий, такое впечатление, словно он болен.

– Только этого нам сейчас и не хватало… Ладно, что происходит с капитаном, я постараюсь выяснить сам. Но прежде чем начать следующий прыжок, вы свяжетесь со мной. Вы его не начнете, пока не получите моего разрешения. Вы меня поняли?

Ленц нахохлился и, вскинув голову, неожиданно заявил:

– Такое разрешение может дать только капитан корабля! Вы мне даже своих документов не показали!

Неверов вздохнул и с неохотой вытащил из нагрудного кармана белый пластиковый квадратик. Этой карточкой разрешалось пользоваться лишь в самых крайних экстраординарных ситуациях. Он не был уверен, что теперь настал именно такой момент. Но ему не хотелось рисковать. Он должен был взять ситуацию под контроль, прежде чем с кораблем случится что-нибудь непоправимое. Если Ленц направит корабль в следующий прыжок до того, как будет установлена причина этих странных сбоев в навигационном оборудовании, последствия могут оказаться самыми печальными.

– Можете считать, что для вас теперь капитан – я. Однако ни об этой карте, ни о нашем разговоре вы не скажете никому ни слова. Вы меня поняли?

Карта произвела на Ленца должное впечатление. Там была большая правительственная печать и даже личная подпись президента. Рука Ленца слегка дрожала, когда он вернул ее обратно Неверову. Впечатление было настолько сильным, что он так и не смог выдавить из себя ответ и лишь молча кивнул в знак согласия.

ГЛАВА 3

Мрачный Неверов сидел в корабельном баре на своем обычном месте. Это был пятый день его вечерних бдений. Он всегда приходил в один и тот же час. В тот самый, в который встретил Элайн. Его вполне устраивало, что перед ужином кают-компания была почти пуста. По крайней мере никто не мешал его невеселым мыслям.

Он почти не сомневался, что все произошедшие в этом районе исчезновения начинались именно с таких, едва уловимых пустяков, о которых рассказал штурман. Но в этой области он чувствовал себя совершенно беспомощным.

Все его расследование топталось на месте. Собственно, установить истину можно было одним-единственным способом – залезть в компьютерные навигационные программы. И это было как раз то, чего он сделать не мог. Пожалуй, не мог никто из находившихся сейчас на борту «Севастополя». Программы были настолько сложны, что для проверки потребовался бы не один день работы большой группы высококвалифицированных земных специалистов. К тому же на Земле перед отправкой «Севастополя» их проверяли, и у Неверова не было причин сомневаться в качестве этого контроля. Следовательно, тогда они были в порядке, а изменения – если они были – появились уже во время рейса…

К этим программам даже капитан корабля не имел прямого доступа. Приняты все необходимые меры защиты, и тем не менее…

Пока еще у него был выбор. Можно, например, вернуть «Севастополь» на базу и произвести повторную проверку… Он представил, во что это обойдется, представил шестизначные цифры на счетах транспортной компании, которые будут предъявлены управлению для уплаты всех неустоек, и горько усмехнулся. Для подобных действий у него не было достаточных оснований.

Чтобы хоть как-то приглушить свои невеселые раздумья, Неверов решил заказать следующий бокал тоника и повернулся к пустующей стойке бара, выполнявшей на кораблях декоративную функцию. Лишь затем, вспомнив, где находится, он нажал на пульте своего столика нужную кнопку.

Бокал с золотистым тоником появился перед ним незамедлительно, а сумма реалов в корабельной расчетной карте, которую он приобрел за наличные вместе с билетом, уменьшилась на соответствующую стоимости бокала цифру.

– Вы позволите?

Степан давно уже заметил высокого грузноватого мужчину, упрямо лавировавшего между столиками, пробираясь к тому месту, где сидел Неверов. Возможно, это наконец тот самый случай, которого он ждал целых пять дней. Так или иначе, неопределенная ситуация, связанная с охранником Элайн Мондего, должна была разрядиться каким-то конкретным действием.

Скорее всего это был второй телохранитель, о котором упоминала Элайн… Интересно, имеет ли Морандо какое-нибудь отношение к пропажам пассажирских кораблей? Да нет, вряд ли – во всяком случае, не к этому. Иначе здесь не было бы его жены. Разве что он решил избавиться от нее навсегда… Дороговатый, правда, способ – но Морандо денег не считает… Как и человеческие жизни.

– Разве здесь мало свободных, мест?

Если это случайный пассажир, такой недружелюбной фразы окажется вполне достаточно, чтобы его спровадить. Неверову не хотелось тратить время на пустую болтовню.

– Извините. Мне хотелось с вами поговорить.

– В таком случае садитесь. И о чем будет разговор?

Но незнакомец явно не торопился. Он заказал себе тоник и маленькими глотками стал его прихлебывать, внимательно и слегка настороженно разглядывая Неверова.

– Вам не показалось странным, что за последние три дня мы дважды меняли курс?

Начало разговора несколько разочаровало Неверова. Кажется, он ошибся, этот человек не был похож, на профессионала. Хотя Неверов знал, что профессионалы очень высокого класса могут выглядеть именно так, не вызывающими никаких подозрений. И все же к Морандо он скорее всего не имел никакого отношения. Разумеется, Неверов не собирался делиться своими сомнениями с первым встречным, а тем более делиться с ним информацией, полученной от Ленца, и потому сказал:

– Я не штурман, но мне кажется, перед началом броска всегда проводятся какие-то корректировки.

– Я тоже не штурман, но знаю, что обычно такие корректировки проводят всего один раз.

Такая осведомленность собеседника говорила о многом. Вряд ли это пассажир, решивший поболтать в баре с первым попавшимся собутыльником.

– Вы служили во флоте?

– Я служил во многих местах. Ковентри, к вашим услугам. – Он слегка наклонил голову, но так и не пояснил, какое отношение к космическому флоту имела его фамилия. – То, что происходит на этой посудине, мне определенно не нравится. Капитан нарушил одну из давних традиций, не появившись на вчерашнем торжественном ужине. На флоте никогда не нарушают традиций без очень веских на то причин. Кроме того, форсаж. Во второй раз они включили форсаж, истратив при этом чертову уйму драгоценного горючего.

Наблюдательность нового знакомого становилась все более интересной, и его появление в баре больше не казалось Неверову случайным.

– Почему вы решили именно со мной поделиться своими наблюдениями?

– Потому что среди толпы праздных идиотов, прожигающих свои жизни на модных курортах, вы показались мне человеком дела. А сейчас, я думаю, наступил момент что-то предпринять, чтобы выяснить, что же происходит на борту «Севастополя». Потом будет поздно.

– Почему?

– Потому что если мои предположения верны, наш корабль сбился с курса. Не знаю уж, по какой причине. И если в таких условиях капитан все же решится на дальний бросок, надеясь откорректировать ошибку после выхода из надпространства, мы можем оказаться совершенно не там, куда направлялись. Больше того, при таких слепых бросках фактор неопределенности траектории лавинообразно нарастает. Мы можем оказаться в таком месте, координаты которого не сумеем установить.

– Послушать вас, так мурашки по коже бегут. Я не думаю, чтобы нашим лайнером управляли столь не сведущие в навигации люди.

– А вы когда-нибудь слышали о затерявшихся в этом районе кораблях, вы знаете, скольких из них флот недосчитался в течение года?

А вот это уже становилось совсем интересно. Секретная информация не предназначена для посторонних ушей. Если она известна этому типу на законных основаниях, он не стал бы ею делиться со случайным знакомым. Что-то в его поведении было неправильно. Но совсем не то, о чем Неверов подумал вначале. Для простого боевика этот человек знал слишком много.

Приближалось время начала ужина, и кают-компания постепенно наполнялась людьми, спешившими занять наиболее удобные, развернутые к эстраде столики. Очевидно, объявленная на сегодня программа виомного концерта вызвала у пассажиров повышенный интерес.

Не ответив на последний вопрос своего собеседника, Неверов выдержал длинную паузу, сделав вид, что всерьез увлечен своим коктейлем, но так и не решил, что делать дальше. Это зависело прежде всего от того, кто такой на самом деле его новый знакомый. Можно было потребовать предъявить идентификационную карточку, но Неверов служил в СБ не первый год и знал, как мало могут сказать документы, если перед ним хорошо замаскированный агент сепаратистов со своей легендой или сотрудник ОВРаса – департамента внутренних расследований, осуществлявшего надзор за действиями всех прочих агентов.

Но если это так, что ему нужно от Неверова? ОВРас, насколько он знал, никогда не вмешивался в действия агентов корпуса безопасности во время выполнения задания.

К сожалению, не все обстояло так просто. Не одно только желание раскрепоститься, пожить в гражданской обстановке двигало Неверовым, когда он выбрал для себя легенду и сменил форму на штатский пиджак.

Маскировка была необходима просто потому, что многие служебные дела еще не закончены, а многие не будут закончены никогда.

У безопасников большое количество врагов, такова специфика их работы. Одна только операция на Ригосе, когда отряд ликвидаторов под его непосредственным руководством избавился от местного правителя и тем самым предотвратил очередную космическую войну, принесла ему столько личных врагов, что лучше не вспоминать. Почему-то ригосяне придерживались старомодного правила кровной мести, а у князя оказалось много прямых родственников, которые теперь, следуя местной традиции, не успокоятся до тех пор, пока голова Неверова не появится на стене одного из их замков.

Единственным утешением в сложившейся ситуации было то, что кровную месть можно осуществлять только лично, ее нельзя поручить наемному убийце, а Ковентри способен быть кем угодно, но только не ригосским бароном.

Впрочем, не слишком напрягая память, Неверов вспомнил бы с десяток других дел, конечным результатом которых вполне могла стать встреча с наемным убийцей.

Один из подобных случаев произошел пять дней назад, в этой самой кают-компании…

Ничем не выдавая своих мрачных подозрений и внешне совершенно спокойно продолжая потягивать тоник, Неверов на всякий случай оценил окружающую обстановку. От бара их отделяло метра три свободного пространства. Две стены сходились углом перед самым столиком, за которым они сидели, и это, в случае если нападавших окажется несколько человек, можно будет использовать для прикрытия спины.

Хуже всего дело обстояло с оружием. Строжайший контроль при посадке лишил Неверова возможности взять с собой что-нибудь серьезное, не нарушая выбранной легенды. Газовый парализатор, замаскированный под зажигалку, в данном случае не подходил, он действовал слишком медленно и на очень небольшом расстоянии. Импульсный станнер в разобранном виде по-прежнему покоился в багаже. Оставался только стилет из перестроенного хроноклаза.

В рукопашной схватке он может пригодиться, но, если противники будут вооружены огнестрельным оружием, схватка окажется недолгой.

До сих пор в сложных обстоятельствах Неверова выручали постоянная собранность и готовность к немедленным действиям.

Первый раз за два года он позволил себе немного расслабиться, и, похоже, за это придется расплачиваться… Но может быть, его опасения вызваны профессиональной подозрительностью?

В конце концов к нему обратился пассажир со своими вполне обоснованными предположениями… Однако почему именно к нему?

Первые дни путешествия Неверов старательно избегал контактов с пассажирами, однако потом произошла эта история с телохранителем Элайн кто-нибудь из пассажиров мог заметить его молниеносную стычку с охранником. Такие истории распространяются в замкнутом пространстве корабля довольно быстро, так что вполне возможно, именно этот случай привлек к нему внимание Ковентри: Время шло, похоже было, что его собеседник ничуть не тяготился затянувшейся паузой. Надо было как-то прояснить обстановку. И Неверов сделал самое простое:

– Знаете, ваши подозрения кажутся мне вполне обоснованными. Почему бы нам с вами не обратиться к капитану и не расспросить его обо всем, что происходит?

– Вы думаете, он нас примет и честно ответит на все вопросы?

– Принять он обязан любого пассажира, а что касается ответов на ваши вопросы трудно отвечать ложью. Они слишком профессиональны. Во всяком случае, вы наверняка заметите, если он попытается нас обмануть.

– Ну, что же… В этом есть резон, не будем терять времени. Давайте сделаем это прямо сейчас, заодно и узнаем, все ли в порядке с капитаном.

Теперь наступал самый опасный момент. Если вся эта встреча – хорошо подстроенная ловушка, они нападут прямо сейчас. Поднимаясь из-за столика, Неверов окинул пространство кают-компании одним-единственным, коротким взглядом, но успел отметить про себя детали, недоступные при таком беглом осмотре плохо тренированному человеку. Его мозг, подобно боевому компьютеру, мгновенно произвел подсчет.

Четыре танцующие пары – этих можно не брать в расчет, они слишком далеко и слишком заняты друг другом. Трое за ближайшим столиком заняты ужином – пожалуй, слишком усердно.

На всякий случай он пошел от стола вслед за Ковентри так, чтобы ни на секунду не выпускать из виду этих троих. Расстояние между ними постепенно, увеличивалось, но ничего не происходило.

В конце концов они оказались в узком коридоре, отделявшем кают-компанию от лестницы на верхнюю палубу. Здесь уже стало тесновато для нападения. Если бы опасения Неверова оправдались, они должны были напасть в тот момент, когда он шел за Ковентри между столиками. Однако ничего не произошло. Он чувствовал облегчение и одновременно легкое разочарование: неужели его хваленая интуиция, все время твердившая о нарастающей угрозе, на этот раз дала сбой?

Они поднялись на верхнюю палубу без всяких происшествий и остановились возле капитанской каюты.

Здесь царило какое-то непонятное оживление. В каюту то и дело входили высшие корабельные чины. Матросы торопливо, с озабоченными лицами сновали в обоих направлениях. На корабле определенно происходило что-то необычное. Однако Неверов не представлял, что, собственно, могло случиться за те несколько часов, что прошли с момента его встречи с Антони Ленцем.

– Вы все еще думаете, что капитан нас примет?

– Сейчас проверим.

Неверов толкнул дверь, но за ней вместо вежливого адъютанта оказался часовой, решительно преградивший им путь.

– Сюда нельзя, господа. Капитан не принимает.

– Но почему?

– Он болен. У него сердечный приступ.

– Кто сейчас командует кораблем?

– Первый помощник.

– В таком случае мы хотим поговорить с ним.

– Он занят подготовкой к очередному броску и никак не сможет уделить вам сейчас внимание. Приходите позже.

– Я хотел бы узнать, что случилось с капитаном?

Матрос пожал плечами.

– Вам же сказали – он болен, а я всего лишь выполняю приказ.

В конце концов они вновь оказались в коридоре. Раскрывать свои особые полномочия, которыми обладал каждый разведчик его ранга, Неверов в присутствии Ковентри не собирался, но тут Ковентри произнес фразу, от которой у Степана перехватило дыхание:

– Послушайте, Неверов, по-моему, настало время воспользоваться вашей белой картой.

Если бы он просто назвал его фамилию, это бы не поразило Неверова так сильно. Но этот человек знал не только фамилию.

Белая карта – особая привилегия эль-подразделения службы безопасности. Само существование этой карты держалось в глубокой тайне. Чтобы знать о ней, Ковентри должен был принадлежать к элитным войскам. Впрочем, необязательно. Он мог быть и сотрудником ОВРаса.

– ОВРас?

– А вы все еще сомневаетесь?

– Предъявите документы.

Ковентри молча протянул ему идентификационную карточку сотрудника ОВРаса.

– Второй слева?

– Третий справа.

Он знал секретный пароль и отзыв, изменявшиеся каждый месяц. И все же сомнение осталось – неясное, на грани интуиции.

– Те трое, у бара, ваши люди?

– Заметили все же… Не совсем. Они простые наемники.

– Чтобы следить за мной, вам понадобились наемники?

– Следить за вами? Мне приказано вас охранять. Неужели вы надеялись, что вас вот так просто, без сопровождения, отправят на это задание? Вы уже успели наломать дров. Моим людям пришлось нейтрализовать боевиков Морандо.

Неверов слишком хорошо знал, что ОВРас не станет без чрезвычайных на то причин защищать его от боевиков Морандо.

– Не слишком ли дорогое удовольствие охранять мою малозначащую персону? Может, расскажете, что вам от меня нужно? Такими методами помочь мне в выполнении задания вы вряд ли сможете.

Ответа он не услышал. Предметы вокруг них смазались. Голос Ковентри заглушил рев корабельной сирены. Корабль без обычного предупреждения начал новый бросок в надпространстве.

Антони Ленц не сдержал своего слова.